Жаль, только во сне Я тебя ощущаю… До свидания!
Аой не знала, как называется этот цвет, но если бы ей дали право присваивать названия цветам, она бы назвала его «огнемёт». Красивый цвет пламени на той грани, когда неясно, красный ли это ещё или уже оранжевый. Туфли именно такого цвета сейчас мягко обволакивали её ноги, безупречно сочетаясь с брюками нового пыльно-розового костюма. Какие же невероятные туфли! Она могла бы любоваться ими часами, раскинувшись на мягком диване «Яркости» и важно положив ноги на стол. Но Аой жаждала большего. — Мальчики! — Щелчок пальцев мгновенно материализовал возле неё двух парней в строгих классических костюмах. Даже в полумраке зала белизна их рубашек ослепляла, а раболепие на симпатичных лицах грело сердце. — Прошу, госпожа начальница. Стоящий справа Зеницу протянул Аой поднос, на котором в широком бокале плескался светло-коричневый виски, разбавленный двумя кубиками льда. Аромат дорогого выдержанного алкоголя пьянил даже на расстоянии, призывал мышцы расслабиться, а голову — отбросить глупые мысли и тревоги. — Спасибо, мой милый. Ты очень хороший мальчик, — Аой вальяжно взяла предложенный бокал и взглянула в исполненные преданности карие глаза бармена. — С тобой приятно работать. Пожалуй, я прикажу с завтрашнего дня увеличить твою зарплату вдвое. — Домо аригато, госпожа! Я не мог и мечтать о таком мудром руководителе, как вы, — рассыпался в благодарностях Зеницу, отвешивая один за другим подобострастные глубокие поклоны, заставляющие забавно колыхаться его лёгкие светлые волосы. — Канзаки-сан, ваши любимые! Монтекристо. Прямиком с Кубы. Голос с другой стороны заставил Аой отвлечься от приятного зрелища зарумянившегося Зеницу, расточающего комплименты её умению вести за собой коллектив. Повернувшись, она увидела Танджиро, с почтением склонившегося, чтобы преподнести ей тёмно-коричневую резную коробочку сигар. Ещё один красавчик у неё в подчинении. Нужно будет издать приказ, обязующий Танджиро назвать их с Канао первенца в её честь. Отличная идея, имя Аой одинаково хорошо подходит и для девочки, и для мальчика… Аой никогда не курила и даже не представляла, как правильно держать сигару. Но стоило ей только дотронуться до пузатой табачной палочки, как уже через секунду дым, почему-то пахнущий океаном, окутал её со всех сторон запахом неземным, ни с чем не сравнимым, горько-солёным, как недостижимая мечта, свежим и резким, как тоска по чувству полёта. Этот морской запах принёс с собой желание, принёс смутное томление и давление в груди. Аой поняла — даже дорогой виски и сигары с самой Кубы не могут унять ощущение того, что ей нужен другой наркотик. — Где же он, Танджиро? — обеспокоенно обернулась она к юноше, судорожно облизывая пересохшие от нетерпения губы. — Почему он никогда меня не слушается? — Госпожа…— низкий шёпот пронёсся по залу, эхом отразившись от каждого угла. Свет софитов ударил с обеих сторон и сошёлся в одной точке. В той, где завораживающе блестел шест, уходящий в бесконечность. Танджиро и Зеницу исчезли тихо, оставив после себя только едва тлеющую сигару и холодящий пальцы бокал. Аой откинула голову на мягкую спинку дивана, пытаясь хоть как-то собрать своё разлившееся в истоме тело. Мягким кошачьим шагом на сцене появился Иноске. То, что на нём надето, тоже можно было назвать деловым костюмом. Хотя нет, наверное, нельзя, ведь костюм как минимум подразумевает наличие брюк, а на Иноске были лишь чёрные боксеры, облегающие твёрдые ровные бёдра и подтянутые ягодицы. Аой дышала часто и неглубоко, боясь пропустить даже секунду околдовывающего зрелища. И пусть широкие плечи плавно двигающегося у шеста танцора прикрывал расстёгнутый пиджак, он не мог спрятать кубики пресса и тёмную «дорожку гордости», убегающую от пупка вниз, под резинку трусов. Узкий галстук делал атлетическую грудь ещё выразительнее, а модная шляпа с зелёной лентой на чёрных волосах выглядела чертовски сексуально. Несколько раз прокрутившись вокруг пилона, Иноске скинул пиджак. Под медленную тягучую патоку музыки, самый красивый стриптизёр мира неторопливо поднимался на шест, обхватив его длинными стройными ногами, скользил вниз и резко останавливался, чарующе напрягая мускулы рук. Сильных, крепких рук. Способны ли они на чуткость и нежность? Или могут лишь грубо рвать и жадно сминать женскую плоть? Пока Иноске стоял там, под светом зеркального шара и ярких софитов, Аой вдруг поняла, что он принадлежит ей. Его шикарное тело, ангельское лицо — он весь её собственность. Фанатки прекрасного Короля, сумасшедшие девицы, пытающиеся штурмом взять сцену во время ночных шоу не получат и кусочка этой красоты. Нет, Иноске только её, ведь она здесь хозяйка… — Подойди, — приказала Аой, с трудом выдохнув через комок, стоящий в горле. Она спустила ноги со стола на пол и подалась вперёд, оставив на кожаных подушках дивана и виски, и сигару. Зачем они, если этот мужчина гораздо вкуснее… Невесомо перемахнув через край сцены, Иноске оказался перед Аой в слишком короткое для возможностей простого человека мгновение. Каменный пресс застыл на уровне её глаз, и она была готова поклясться чем угодно, что ещё не видела никого соблазнительнее. Ритм сердца ускорился, пульс застучал в висках. — На колени, — тихо продолжила Аой. Она боялась повысить голос. Иноске был для неё диким зверем. Приручённым, но готовым наброситься, если Аой позволит себе слабость. С коварством хищника поглядывая из-под ниспадающей на глаза чёлки, Иноске покорно опустился у её ног. Горячие цепкие пальцы забрались под штанину брюк Аой, погладили голень и сжали щиколотку. Аой едва сдержала возмущённый крик, смешанный со стоном наслаждения, когда Иноске бережно снял одну из «огнемётных» туфель и отбросил в сторону. С удивлением пробежавшись взглядом по ухоженным, покрытым красным глянцевым лаком пальцам собственных ног Аой задумалась: когда она успела сделать педикюр? Но все вопросы были забыты, как только Иноске поднёс обнажённую ступню Аой к лицу и потёрся о неё щекой. Аой казалось, её губы вот-вот начнут кровоточить — так пересохли они от прерывающегося дыхания. Не веря глазам, она следила, как Иноске пошёл дальше: тонкие розовые губы легко коснулись маленькой жёсткой мозоли на подушечке её большого пальца — незаживающего знака любви Аой к высоким каблукам. Будто пулю, нет — десяток пуль вогнали в основание её позвоночника, затопив его горячим металлом. Аой выгнулась, подавшись навстречу откровенной ласке. Силы сдерживать себя больше не было, последние остатки самообладания плавились в разлившейся внутри неё лаве. — Мне донесли, сегодня ты снова весь день прохлаждался в баре. Придётся тебя наказать, — лихорадочно шептала она, пока руки бродили по груди Иноске в попытке уцепиться за галстук. — Я уработаю тебя до смерти, Иноске Хашибира. Наконец нащупав злосчастный галстук, Аой властно притянула Иноске к себе и впилась в губы, что касались её ступни мгновение назад. Зажмурившись, чтобы полностью отдаться поцелую, Аой уже ничего не видела, только ощущала напор, с которым прижималась к чужим губам, и давление жадных рук, сжимающих её талию, бёдра. Всё растворялось, оставляя вместо себя чувство с ума сводящей тяжести.***
Резко распахнув глаза, Аой прижала руку к груди. Сердце колотилось так, будто она пробежала стометровку со сверхзвуковой скоростью. Какого чёрта? Что сейчас было? Её щёки с каждой секундой разгорались все сильнее, и безумно хотелось спрятаться под одеяло, чтобы не видеть белоснежного потолка, нависающего над ней и говорящего о том, что она видела всего лишь очень реалистичный сон. Как она могла мечтать об Иноске? До её свадьбы остался месяц, а он ужасный, мерзкий, неприятный человек! Который к тому же только вчера обозвал её тупой певичкой. Нет, нет, нет и нет! Она к этому сну не имеет никакого отношения. Это всё просто бред. Аой присела в постели и стыдливо прикрыла грудь, бурно вздымающуюся под покровом шелковой сорочки. А если бы Кёджуро сегодня ночевал у неё? Как она смогла бы смотреть ему в глаза, когда чуть было не отдалась другому мужчине, пусть и во сне? Растерев пылающие щёки, Аой постаралась выровнять дыхание. Соберись, Канзаки, это сон, всего лишь сон. Бесконтрольная работа мозга. Она слишком много времени провела, созерцая Узуя, распивающего виски и расслаблено затягивающегося сигарой, и это не могло не запечатлеться в её подсознании. А ещё бесконечные мысли о работе в «Яркости»… Всё наложилось, смешалось, запуталось и вылилось в такой вот ночной кошмар. Кошмар, определённо! Мутное ноябрьское солнце пыталось кое-как пробиться сквозь пушистые серые тучи и осветить комнату. Время приближалось к полудню. Как же долго она спала! Но в этом нет ничего удивительного, Аой уснула ближе к трём ночи, доведя своё неказистое резюме до совершенства. Оказалось, кроме того, что она окончила институт с отличием, других поводов для гордости у неё не было. Вот что ей мешало хотя бы пройти курсы повышения квалификации? Придётся козырять личностными качествами и надеяться на заступничество Кё. Воспоминания о нескромном сне постепенно уходили, хотя Аой при желании всё ещё могла бы воскресить ощущение рук Иноске, сжимающих её бёдра, но оно уже не было таким чётким. Лучше перестать думать о глупостях и заняться более насущной проблемой. Аой встала с кровати, натянула длинный кремовый пеньюар — подарок Кёджуро — и не спеша подошла к комоду. Взяв в руки вытянутую коробочку с выпрямителем волос, она вчиталась в инструкцию. Надо бы изучить её как следует, сжечь волосы перед ужином с семьёй Ренгоку — вот уж точно дурное продолжение дня.***
И всё-таки не зря она упомянула в резюме пунктуальность, как одно из своих положительных качеств. Даже несмотря на то, что её машина до сих пор была в ремонте и в клуб пришлось добираться на такси, Аой приехала в «Яркость» за пятнадцать минут до назначенной репетиции. Поздоровавшись с парнями, она уединилась на одном из диванов, при этом специально расположившись боком к сцене. Не хватало только чтобы каждый раз, подняв глаза, она вспоминала как на этой же сцене наблюдала во сне за гипнотизирующим стриптизом Иноске. Герой её ночного кошмара, конечно же, тоже был в зале. Аой искренне не понимала, почему ему не сидится дома, ведь первое выступление Королей не начинается раньше десяти вечера. Тем не менее красавчик-танцор всё свободное время проводил в клубе, помогая друзьям. У него что, совсем нет личной жизни? Аой лишь единожды пересеклась с Иноске взглядом, и этого было достаточно, чтобы она вспыхнула, как рождественская ель. Хорошо ещё, что сегодня Иноске всё же снизошёл до растянутого тёмно-синего свитера крупной вязки, спрятавшего волнительные прелести, которые подсознание Аой, как оказалось, запомнило весьма детально. Сама же она облачилась в купленный только вчера нежно-розовый костюм, и, как ни странно, даже с лёгкостью справилась с выпрямителем. Волосы, накануне от души избалованные дорогущей маской, сияли таким здоровым блеском, что Аой не смогла заставить себя собрать их и оставила свободно струиться по плечам. И хотя от привычного яркого макияжа, резко контрастировавшего с пастельным цветом костюма, пришлось отказаться, Аой была довольна тем, как выглядела. На сегодняшнем ужине с семьёй жениха она будет милой и скромной, как подобает невесте. Решив не тратить понапрасну выпавшие ей минуты ничегонеделания, Аой достала смартфон, чтобы полистать каталог свадебных платьев от Юми Кацуры. Платья известного модельера были чересчур пышные и стоили целое состояние, но Кёджуро и его мать убедили Аой, что замуж выходят лишь раз и она может себе это позволить. Но Аой всё оттягивала момент покупки платья, внушая себе, что в салон следует идти в праздничном расположении духа, которое к ней всё никак не приходило. Надо бы предложить Незуко и Канао составить ей компанию, может получиться неплохой девичник. Но судьба и на этот раз не дала Аой погрузиться в мир кружев и жемчужных вышивок, неожиданно явив на столе креманку с крупно порезанными кубиками ванильного мороженого, густо залитого шоколадным соусом. — Это тебе! — Иноске воткнул в мороженое ложку и придвинул ужасающий в своей неаккуратности десерт ближе к Аой. — Хочу извиниться за вчерашнее. На кухне ещё никого нет, так что я сделал это сам! — За что именно ты извиняешься? За домогательства? За то, что трогал мои вещи? Или за певичку с мозгами бабочки? — Аой окинула Иноске холодным взглядом и тут же отвела глаза, уставившись на сладко-сливочное безобразие перед ней. Было сложно перестать пялиться на губы улыбающегося красавчика и не представлять, как во сне она раздвигала их языком, стараясь проникнуть глубже. — За всё сразу. Иноске беззастенчиво толкнул её бедром и пристроился на сидении рядом. Аой поморщилась. Можно подумать, остального пустующего дивана для него не существовало. Но ничего, она поддаваться не собирается. Аой решила, что назло Иноске не сдвинется с места и на миллиметр, пускай его прекрасная задница ютится на самом краешке. — Вчера у меня было плохое настроение. Я вовсе не считаю тебя глупой, и со вкусом у тебя тоже всё в порядке. Сегодня ты выглядишь сногсшибательно, бабочка, — промурлыкал Иноске, положив руку на спинку дивана за плечами Аой. Жар возник где-то в районе её декольте и начал постепенно подниматься к макушке. Иноске, сидящий слишком близко и подпирающий по-детски пухлую щеку ладонью, был умопомрачительно мил. Дурацкий сон! Если бы не он, её мысли сейчас так не путались бы. Чёрт, да она плыла от одного только звука хрипловатого голоса надоедливого танцора. Чтобы привести себя в чувство, Аой отправила в рот огромный кусок ледяного мороженого. — Это я испортила тебе настроение? — спросила она, сражаясь с ощущением полного мозгового отморожения. — Ты изменился, когда узнал, что я буду работать здесь. — Нет. — Иноске покачал головой. — Ты единственная женщина, которой я позволил бы управлять собой. — Снова нарушая все личные границы Аой, он прислонился лбом к её волосам и прошептал на ухо: — Со мной ты всегда можешь быть сверху, если захочешь. — А, понятно. Ну хорошо, — пробормотала Аой, застигнутая врасплох неожиданно интимным жестом Иноске. Ей было страшно пошевелиться и спугнуть нежное прикосновение. Почему это так приятно — просто сидеть рядом с ним и слушать его размеренное дыхание? Стоп! Что он сказал?! Она стремительно отстранилась и негодующе уставилась в смеющиеся глаза танцора, который в очередной раз решил поиздеваться над ней, но неожиданно мимо пролетел мягкий плюшевый рюкзачок, отбив у Аой весь боевой настрой. — Вот вы где! — Незуко плюхнулась на сидение напротив вслед за своим рюкзаком. — Привет, Аой, Иноске! Слышали новость? О, мороженка! — Забирай, у меня что-то аппетит пропал, — сердито покосившись на Иноске, Аой передала креманку подруге вместе с чистой ложкой из стоящего на столе лотка с приборами. — Что случилось? — Цубамэ, наш шоу-балет, не вернётся из Праги до Нового года. Они там пользуются такой популярностью, что им предложили контракт до середины января. Танджиро только что позвонили из агентства. Аой протяжно выдохнула, пытаясь переварить нежданную новость. Вот так и срывается концерт её мечты. Закусив большой палец, она постаралась скрыть то, как сильно была расстроена. — Ну тогда споём и станцуем сами. Финальный номер не произведёт такого впечатления, как мы рассчитывали, но, в конце концов, зрители придут слушать нас, а не смотреть на нашу подтанцовку, — наконец выдавила она и уткнулась взглядом в сложенные в замок пальцы. Как же обидно, что выступление, после которого ей было уготовано объявить о своём уходе, уже начало рушиться! — Мы, конечно, можем поискать других танцоров, — Незуко сосредоточенно водила ложкой по уже подтаявшему мороженому, смешивая белую молочную массу с шоколадным соусом, — но я не знаю, с чего начать. К тому же поиск новой группы подтанцовки — это дело не одного дня. И даже если повезёт, когда мы успеем всё отрепетировать? — Эй, а вы ничего не забыли? — вклинился в разговор Иноске, ещё сильнее потеснив Аой, и без того крепко прижимающуюся к его ноге. — А как же Короли? Мы можем станцевать с вами! Расстроенная и погруженная в собственные мысли, Аой громко фыркнула. — Не говори ерунды! Во-первых, нам нужны девушки. А во-вторых, ты вряд ли сможешь провести три минуты на сцене и не снять с себя всю одежду, — грустно усмехнулась она, все ещё рассматривая собственные пальцы. — Нет, Аой, подожди, в этом что-то есть! — встрепенулась Незуко и отодвинула недоеденное мороженое. — Ведь танец новый, мы ещё даже не начали его ставить. Тогда какая разница, кто станцует с нами — наш привычный балет или Короли? Думаю, продюсеры не будут возражать против этой замены, если мы сохраним придуманную ими концепцию про бабочек и пламя. Девочки в окружении девочек — банально и избито. А ты представь романтичный танец с красивыми парнями под песню о бесконечной любви! Мы выложим live-версию номера на ютуб и соберём тысячи просмотров. — Так уж прям и тысячи? Ты преувеличиваешь. Мне кажется, мы слишком поспешно начали обсуждать эту идею. Сначала нужно всё хорошенько обдумать, — Аой отвернулась, чтобы поразмыслить хотя бы немного, не глядя на изящный профиль Иноске. Да, картинка, нарисованная Незуко, выглядела действительно привлекательно, но если Короли станут полноправными участниками концерта, сколько ещё эротических снов с участием их лидера ей придётся вытерпеть? — И мы сможем выпросить у продюсеров новые костюмы. Что-то более подходящее для танца с мальчиками. Благородное, но сексуальное. А вдруг нам даже устроят фотосессию? — размечталась Незуко, восторженно закатив глаза. — О чём спорите? — нарушил мечты сестры Танджиро, подойдя к столу вместе с Канао, ласково улыбнувшейся подругам. — Аой-сан отказывается принимать помощь Королей в новогоднем концерте. Госпожа начальница говорит, что скорее будет танцевать одна, чем с нами, — пожаловался Иноске, и Аой готова была поклясться, что его бедро ещё на несколько миллиметров стало ближе к её, хотя между ними и так уже не получилось бы вставить даже иголку. — Не называй меня так! Я только отправила резюме, — запальчиво огрызнулась Аой и тут же залилась краской. Обращение «госпожа», да ещё и из уст Иноске, перенесло её в развратное сновидение, в объятия личного стриптизёра, которого она обещала уработать до смерти, имея в виду совсем не работу. Чтобы отвести внимание от своих пламенеющих скул, Аой решила привлечь Канао к решению вопроса с подтанцовкой. Скромная девочка уж точно будет на её стороне и оградит от лишнего времени с героем грёз. — А ты что думаешь, Канао? Если мы будем танцевать с Королями, придётся приезжать сюда каждый день, даже по выходным, и разучивать новый танец, вместо того, чтобы бывать в клубе несколько раз в неделю, как раньше. К тому же это будет парный танец, ну ты понимаешь… с парнями. — Давай, Канао, уломай эту вредину! У нас может получиться лучший номер за всю историю группы! — уговаривала подругу Незуко, через весь стол протягивая руки, сложенные в молитвенном жесте. — Ну, я даже не знаю, — нерешительно протянула Канао, а после бросила короткий взгляд на входную дверь, будто ожидая кого-то. — Я не против ежедневных репетиций, это же ради работы. Если нужно, я буду приезжать в клуб каждый день. Танец с мальчиками — непривычно, но Незуко права, любые изменения пойдут нам на пользу. Аой глубоко вздохнула и, обиженно откинувшись на спинку дивана, скрестила руки на груди. Её надежды оказаться подальше от зелёных глаз Иноске разлетелись, как клочки лопнувшего воздушного шарика. С чего вдруг Канао воспылала таким трудолюбием? Наверняка просто хочет больше времени проводить с Танджиро. — Отлично! — Незуко радостно подскочила и закинула на плечо рюкзачок. — Позвоню Мицури, скажу, что срочно нужна её помощь! Она поставит нам такой танец, после которого зрители будут аплодировать стоя! Следующий вздох Аой прозвучал ещё обреченнее. Мицури Канроджи хоть и была талантливым хореографом, но она настолько помешалась на чувственной стороне танца, что порой, глядя на вышедшие из-под её руки номера, становилось непонятно — то ли это современная хореография, то ли позы Камасутры, положенные на музыку. Иноске тоже поднялся, и Аой через тонкую ткань брюк ощутила прохладу на своём бедре. Она и не отдавала себе отчёт, что всё это время грелась в тепле чужого тела. Тоскливое чувство потерянности на секунду сжало в кулак её внутренности и быстро ушло.***
— Алло, такси? Мне нужна машина. Бар «Яркость», Синдзюку. Поездка в пригород. Да, через полчаса меня устроит. Мужская рука легла поверх ладони Аой и выхватила телефон. — Спасибо, мы отменяем заказ. Планы девушки только что изменились, — весело сказал в трубку Иноске, уворачиваясь от попыток Аой забрать свой смартфон обратно. — Простите за беспокойство. Да, мы обязательно воспользуемся вашими услугами в следующий раз. Иноске прервал звонок и с победной ухмылкой протянул телефон Аой. Она не пошевелилась. — Ну и зачем ты это сделал? — холодно поинтересовалась Аой. У неё и так не было лишнего времени, а теперь ещё приходится отчитывать этого ребёнка со слишком взрослым телом за глупую выходку. — Думаешь позлорадствовать, когда я опоздаю на ужин с будущей свекровью? — Ради этого ты так разоделась? — Ну уж точно не для того, чтобы порадовать тебя. Всё, Иноске, мне некогда с тобой болтать, — Аой протиснулась мимо парня, по дороге выхватив смартфон из его руки, — сегодня важный вечер. — Хочешь подвезу? Я всё равно собираюсь домой, у меня выходной, — предложил Иноске. Аой остановилась. Она только сейчас заметила, что поверх свитера Иноске накинул чёрную кожаную куртку с заклёпками, которая очень шла ему. В Аой столкнулись две противодействующие силы. Одна призывала нырнуть в прогретый салон такси и ехать к Кёджуро, разглядывая проносящиеся за окном виды ночного Токио. Вторая же, напротив, помнила, как волнующе было сидеть рядом с Иноске, выдумывать достойные ответы на его неуклюжие подкаты и замирать, глядя на обаятельную улыбку. Разве так уж страшно разрешить себе ещё немного побыть с ним наедине? Весь день Иноске вёл себя на удивление прилично: извинился за вчерашнее, предложил помощь с концертом, изъявил желание подвезти. К тому же, благодаря заступничеству Незуко и Канао, «Бабочки» теперь практически коллеги с Королями. И нет ничего неправильного в том, чтобы хотеть узнать коллегу ближе. — Давай. Но только потому, что ты мне должен. Из-за тебя мне не удалось заказать такси! — Аой, вскинув подбородок, развернулась и устремилась по лестнице вниз, с затаённой радостью слыша за спиной торопливые шаги нагоняющего её Иноске. А он высокий… Пока Аой шла рядом с Иноске к стеклянным дверям, ведущим на парковку, она не переставала тайком разглядывать его. Сейчас, на каблуках, Аой не сильно ощущала эту разницу в росте, но стоило лишь представить, что когда-то волею судеб ей придётся стоять перед Иноске босиком… Она и до плеча его не достанет. Кёджуро тоже был выше Аой, но Иноске со всей своей мышечной массой казался мощнее, хотя и не дотягивал до звания бодибилдера. Скорее, у него была фигура стройного греческого атлета, олимпийца. Вот бы ещё украсить его длинные волосы лавровым венком… Кстати, кажется, в Древней Греции спортсмены на соревнованиях выступали голыми… Аой прислонила холодные ладони к неуклонно разгорающимся щекам. О чём она вообще думает? — Ну что, которая твоя? — ломким от плохо скрытого возбуждения голосом спросила Аой, оглядывая ряды машин, выстроившихся на подземной стоянке «Яркости». Разноцветных автомобилей разных фирм и расцветок было немало, многие сотрудники уже приехали в клуб готовиться к очередному трудовому дню, а точнее, ночи. — Вот, в самом углу! — хитро ухмыльнувшись, указал Иноске куда-то за колонну. — Мотоцикл! Иноске, ты издеваешься?! Я в жизни не сяду на эту машину смерти! Но несмотря на возмущение, Аой чуть ли не бежала к поблескивающему металлом чёрному мотоциклу с синими вставками. Конечно же, она никуда на нём не поедет, но посмотреть же можно! Какая красота! Ямаха Иноске вытянутой обтекаемой формы словно была создана самим ветром. Аой будто наяву чувствовала, как от неистовой скорости развеваются её тщательно уложенные волосы. Она в благоговении застыла, не дойдя полуметра до сверкающего под яркими лампами парковки байка. — Ну что, как это соотносится с твоей теорией гиперкомпенсации? — Подошедший сзади Иноске как бы между прочим приобнял Аой за талию, но она вывернулась из его рук. — Я… Я всё равно не могу с тобой поехать, — Аой сглотнула, с тоской понимая, как неуверенно прозвучал её ответ. — Не хочу испачкать брызгами костюм. К тому же у тебя только один шлем. — И я отдам его тебе. Доверься мне, я вожу мотоцикл с четырнадцати лет… — Да вот ещё, — перебила Аой, постепенно приходя в себя. Как она могла позволить красивой игрушке задурить ей голову? — Довериться такому несерьёзному человеку, как ты? Никогда! Спасибо за предложение, но я всё же возьму такси! Гордо подняв голову, Аой быстро развернулась и двинулась к входу в клуб, но неожиданно двери разошлись в сторону, и на парковке показались Танджиро и Канао. Канао, как обычно, нерешительно смотрела в пол под ногами, а Танджиро был увлечён лишь фиолетовой бабочкой. Аой догадалась, что они её не видят, и уже открыла рот, намереваясь окликнуть парочку, но Иноске за руку затащил её за широкую бетонную колонну. — Тихо, — прошипел он, прижав Аой к бетону. — Кажется, я знаю, что сейчас будет. Не надо им мешать. Заинтригованная, Аой обратилась в слух, поглядывая на отражения Танджиро и Канао в стекле двери. Маленькая красная машинка Канао стояла почти у входа, и Танджиро вежливо открыл для девушки водительскую дверь автомобиля. Но затем загородил ей путь, не давая сесть в кресло. — Канао… Я давно хотел тебе сказать, — Танджиро покраснел, как парень, впервые пригласивший одноклассницу встретиться с ним на крыше школы, но тем не менее уверенно продолжил: — Ты очень красивая девушка. Мне нравится в тебе всё… — Глаза Аой удивлённо расширились от того, какими пылкими становились признания Танджиро. — Ты для меня образец женственности, и я давно ждал подходящего случая сказать это… — Танджиро, не надо. — Канао положила тонкую хрупкую ручку на плечо юноши. — Я понимаю о чём ты. Но… Моё сердце уже занято. Аой едва не охнула в полный голос и сильнее вжалась в колонну, чтобы не пропустить ни единого слова. У Канао точно никого нет, Аой была готова поспорить на миллион йен. Эта застенчивая девушка никогда не рассказывала о своих любовных приключениях, не хихикала смущённо, читая сообщения, не убегала, чтобы переговорить по телефону с кем-то таинственным. Но Танджиро ведь прекрасный человек, из той же породы верных, надёжных парней, что и Кёджуро. Да любая прыгала бы до потолка от радости, если бы он обратил на неё внимание. Зачем Канао была нужна эта ложь? — О, вот как, — голос Танджиро звучал так опустошённо и разочарованно, что Аой стало больно за него. — Я не знал, прости. Ему повезло. — Всё хорошо. — Канао несмело улыбнулась. — Это ты меня прости, если сможешь. Я бы не хотела, чтобы этот инцидент повлиял на нашу дружбу. Давай сделаем вид, что сегодняшнего разговора не было? Так будет лучше для нас обоих. — Да-да, конечно, — кивнул Танджиро и бережно сжал протянутую ему ладонь. — Я больше никогда не поставлю тебя в неловкое положение. Он отошёл, и Канао грациозно скользнула на водительское сидение своей малютки, ещё раз улыбнувшись на прощание. И даже после того, как красный автомобильчик, пыхтя, преодолел высокий пандус, Танджиро минуту печально смотрел ему вслед, а после его сгорбленная фигура скрылась в освещённом разноцветными огнями дверном проёме. — Ты слышал? Она отказала ему, — громко прошептала Аой, убедившись, что Танджиро ушёл и не сможет услышать её. — Никогда бы не поверила, если бы меня здесь не было. И тут Аой поняла, что почти всё время непростого объяснения несчастного влюблённого провела, прижимаясь к Иноске. Он нависал над ней, придавливая к колонне, а Аой, увлечённая чужим любовным переживанием, не сразу смогла понять, что и сама тянулась к нему, тянулась к тому, чтобы при виде чужой душевной боли и одиночества почувствовать себя кому-то нужной. И теперь между ней и Иноске не было места даже для глубокого вдоха. Иноске молчал, а глаза его уже не сверкали изумрудами. Они затягивали в глубокий тёмно-зелёный водоворот, в черноту расширяющихся зрачков. Аой поняла, что оказалась в ловушке, зажатая между телом Иноске и корпусом мотоцикла. Ей некуда было бежать от двух этих воплощений её страхов — страха скорости и страха потерять над собой контроль. — Можешь выпустить меня? — напряжённо спросила она, пытаясь дышать животом, чтобы её грудь не касалась кожаной куртки Иноске так часто. — Мне пора идти… Аой предприняла ещё одну попытку вырваться, но руки Иноске не позволили ей. Обвившись вокруг талии Аой, они отрезали ей путь к бегству. Иноске склонился ниже, и Аой зажмурилась. Она знала, что сейчас произойдёт, но всё равно, когда Иноске коснулся её губ, Аой не была готова. Она попыталась возразить, вздохнуть, сделать хоть что-то, но не смогла. Безмолвным соучастником преступления она растворилась в этом вечере, разрешая Иноске мягко и нежно втягивать в себя её нижнюю губу, ласкать языком зубы и дёсны. Казалось, будто губы Иноске, податливые, чуть влажные, идеально заполняли каждую выемку её губ. Он не был настойчив, но и Аой не сопротивлялась. Она не ожидала от него такой чуткости. Прошли мгновения или годы, но Иноске, наконец, отстранился. Аой захотела сгореть на месте от стыда, когда поняла, что потянулась вслед за губами, покинувшими её. — Какая же ты красивая… Всё нормально? — Иноске аккуратно стёр капельку слюны возле рта Аой подушечкой большого пальца. Она замотала головой. Её накрыло осознание того, что пути обратно больше нет. Только что, за месяц до свадьбы, она поцеловала другого парня. Она сделала ошибку. Большую ошибку. Маленькая рыбёшка Аой Канзаки клюнула на самую яркую блесну и стала ещё одним трофеем в садке жестокого коллекционера. — Ты не имел права так делать, — тихо произнесла она, глядя на Иноске, слишком мутного и расплывающегося в пелене беспощадно надвигающихся слёз. — Ты же знал, что у меня есть жених, и я люблю его. Нельзя играть с людьми ради того, чтобы ещё раз доказать себе, что ты можешь добиться каждую. Не смей даже приближаться ко мне! Запахнувшись в пальто, Аой бросила по наклонному пандусу наверх. Фары въезжающего на стоянку автомобиля ослепили, а рокот двигателя заглушил голос Иноске, что-то кричащего ей вслед. Как она могла допустить этого змея-искусителя так близко? И как ей теперь сдерживать себя, когда каждая клетка горит и требует новой инъекции самого сладкого, самого чувственного поцелуя в её жизни? Как притворяться, что ничего не произошло, когда впереди ждут званый ужин и Кёджуро?