Зиме вопреки Вырастают из сердца Бабочки крылья (Мацуо Басё)
Дни текли своим чередом. Наступил декабрь, а значит, роскошная свадьба Аой уже не просто маячила на горизонте, а бурно расцветала пышными кружевными цветами. Аой наконец-то решилась. Небольшой с виду, но модный салон, битком набитый дорогими свадебными платьями от Юми Кацуры, забронировал для неё время на примерку через три дня. Аой ужаснулась, узнав, что на то, чтобы влезть в платье и как следует затянуть все тесёмки уходит от двадцати минут. Значит, минимум час она потратит, красуясь перед зеркалом в каждом из трёх заранее подготовленных нарядов. А затем ещё около получаса швея салона будет подгонять выбранное платье по фигуре. С другой стороны, если бы Кёджуро настоял на свадьбе по всем традициям, в кимоно Аой заворачивали бы часа два, не меньше. Помимо выбора платья для самого важного момента в жизни, у Аой были и другие заботы. Все её дни превратились в круговой забег. Последние две недели она послушно ездила в «Яркость» на репетиции, где упорно трудилась над основной частью программы и повторяла финальный танец с Королями под неустанным надзором Кёджуро. После жених, он же надсмотрщик, вёз её в студию на растерзание Мицури, которая заставляла Аой качать пресс и тренировать спину до тех пор, пока влажные следы от пота не окрашивали в тёмный цвет футболку между лопаток. Аой не возражала. Боль от бунтующих мышц не давала возможности думать о всякой ерунде. Например, о том, что сказал Иноске. О выборе. Свой выбор она сделала давно. Но всё же Аой часто вспоминала, что у неё теперь есть номер обворожительного нахала. В мыслях она прокручивала десятки сообщений, которые могла бы отправить ему, а тонкий голосок Мицури неумолимо отсчитывал количество подходов, обещающих превратить пресс Аой в камень. Аой многое хотела бы спросить у Иноске. Как прошёл его день? Чем он вчера ужинал? «Давайте потанцуем?» — единственный ли его любимый фильм? Чем он занимается по утрам до того как приходит в клуб? После креветочного сумасшествия в крохотной костюмерной Аой едва ли обменялась с Иноске и дюжиной слов. «Привет» и «пока» — вот всё, что она себе позволяла. Кёджуро не только возил её на репетиции, он ещё и терпеливо просиживал в зале в компании Тенгена до самых последних аккордов. Но оно и немудрено, конец года — не то время, когда люди планируют ремонты и обновления интерьеров, так что услуги дизайнерского бюро Кё временно оказались не востребованы. В общем-то, поэтому Аой и Кёджуро единогласно выбрали для проведения свадьбы зиму; весной, в устоявшийся японский свадебный бум, Кёджуро завален проектами по самую макушку. Многие затевают строительство и перепланировку именно в сезон обновления и новых свершений. А «Бабочки» разъезжают по фестивалям и дают концерты на открытых площадках, ведь их лёгкие образы и незамутнённые душевными переживаниями песни прекрасно сочетаются с цветущими деревьями, неспешно роняющими лепестки на асфальт. Кроме домашнего адреса Иноске, Аой обзавелась и сотней его взглядов. Радостные, с лукавой хитринкой в начале недели, к концу они сменились на отчаянно призывные. Иноске писал ей, но Аой не отвечала. Не видела смысла. Наверное, она не хотела давать ему надежду, как просил Зеницу. Или не хотела давать её себе. Зато Аой часто открывала и долго вглядывалась в самое первое его сообщение — с адресом квартирки в историческом районе Токио недалеко от «Яркости». Аой сама не знала, зачем это делала, адрес Иноске и без лишних напоминаний въелся в подкорку её мозга. Скорее всего, ей нравилось, как имя Иноске Хашибиры выглядело в телефоне. Этим субботним вечером Кёджуро, движимый любовью к вкусным блюдам японской кухни, вновь затащил Аой в ресторан. И это было волшебное свидание! Несмотря на околонулевую температуру на улице, в классическом японском ресторане царило тепло, а маленькие изысканные тарелочки с дарами моря поражали свежестью и яркими красками. Главной особенностью заведения были небольшие жаровни, вделанные в каждый стол, и пока повара корпели на кухне над главным блюдом, Аой и Кёджуро развлекались тем, что жарили на открытом огне порезанные ножки крабов в твёрдых жёстких панцирях. Благодаря природной защите, нежное розовое мясо внутри запекалось в собственном соку и таяло на языке. Угли в жаровне тлели, с лица Кёджуро не сходила улыбка, и Аой будто снова окунулась в первые месяцы их знакомства. Кё всегда был очарователен, любезен и исполнен жизненной энергией, Аой ценила каждую эту его черту. С ним было уютно. Аой помнила, как любила обнимать его под утро в постели, плотно прижиматься к худощавой спине и зарываться носом в огненные волосы. Обычно объятия переходили в нечто большее, заряжая их обоих энергией на весь оставшийся день. Аой улыбнулась. После «утренней гимнастики» они с Кёджуро завтракали с раскрасневшимися щеками, всё ещё внутренне переживая волнительные моменты пробуждения. Только вот в последнее время их пыл поугас. Или нет — угасло её желание. Тёплые руки казались уже не такими тёплыми, а от взгляда солнечных глаз хотелось спрятаться. Каждый поцелуй Аой просто терпела. И ненавидела себя за это. Пытаясь разобраться в своих чувствах, она перечитала сотни форумов и колонок с советами психологов. Ей понравился один совет: «Чтобы вернуть счастье, начните в него играть. Вообразите, что вы счастливы, улыбайтесь через силу, и скоро вы заметите, как ваша улыбка станет совершенно искренней». Аой попробовала. Сработало. Она на самом деле любовалась сидящим напротив Кёджуро, на самом деле восхищалась тем, что проводит вечер в компании такого шикарного мужчины. В Японии слишком много одиночек, и наполненные завистью глаза девушек за соседними столиками заставляли её всё чаще касаться руки жениха и всё теснее придвигать свой стул к его. Аой распалилась настолько, что по дороге домой её губы не отлипали от губ Кёджуро, и ей было плевать на неодобрительные взгляды таксиста. Казалось, у них впереди вся ночь, но неожиданно одним из поцелуев всё закончилось. — Аой… — сказал Кёджуро, мягко отстраняя её. — Мне пора… — Не уходи, — выдохнула Аой в его бархатистые полные губы. Машина такси уехала, а неудобства таксиста Кёджуро компенсировал щедрыми чаевыми. Жёлтый электрический свет из окон элитной многоэтажки, где жила Аой, освещал ухоженные, выложенные мраморной плиткой ступеньки, на которых Аой и Кёджуро целовались, словно школьники, сдавшиеся во власть разбушевавшихся гормонов. — Я не могу, — Кёджуро взял её за плечи и с нежностью заглянул в глаза. — Я обещал Сенджуро и отцу, что завтра мы вместе поедем снимать мерки для свадебных костюмов. Мы записались к портному на утро, ведь ещё нужно успеть подобрать подходящую обувь. Ну а вечером я собираюсь отвезти брата и отца на ужин. Будем считать это маленьким мальчишником. Твоя мазда на ходу? Сможешь завтра сама добраться до клуба? Аой ощутила, как внутри неё что-то по частичке умирает. Точно, она не подросток, сходящий с ума от поцелуев. Она взрослая женщина. Предстоящий брак. Новогодний концерт. Другие проблемы. Через несколько дней и её ждёт свадебный салон, подруги наверняка надеются на девичник. А она на секунду поверила, что хотя бы этим вечером сможет отвлечься и раствориться в том счастье, которое себе нафантазировала. — Конечно, я доеду до «Яркости» сама. — Аой поднырнула под руку Кёджуро и прижалась к его груди, вспоминая, не осталось ли у неё на кухне припрятанной бутылочки вина. Знала бы, что закончит вечер в одиночестве — напилась бы ещё в ресторане. — Я всё понимаю. Но меня раздражает, что из-за дурацкой свадьбы я не могу и лишней секунды провести со своим женихом! — Ну ты чего, родная? — голос Кёджуро звучал удивлённо, пока он гладил Аой по голове. Она не хотела смотреть на будущего мужа, а вместо этого крепче прижималась щекой к его пушистому шерстяному пальто. Прижималась к мужчине, который оставит её одну в пустой, слишком широкой постели. — Ничего, — собралась Аой и украдкой вытерла скопившиеся в уголках глаз слезы. — Всё нормально, — успокоила она темнеющий под ногами асфальт. — Давай так, завтра я приеду, и мы продолжим вечер с этого же момента? Сколько сейчас? — Кёджуро достал смартфон и взглянул на экран. Аой скосила глаза — на заставке виднелось какое-то стильное европейское здание. — Десять вечера? Завтра в десять вечера я буду здесь, хорошо? Даже если мне придётся бросить пьяного Сенджуро и папу в баре после мальчишника, я буду у порога твоего дома. И уже никуда не уеду. Аой не могла не усмехнуться. Несмотря на обиду, ей понравился этот план. Она выпрямилась и посмотрела на Кёджуро, пытаясь сохранять строгий вид, но в итоге сдалась и улыбнулась. — Хорошо, — успокоившись, ответила она. — Ловлю на слове. Тогда до завтра? — До завтра. — Кёджуро подхватил её ладонь и легонько сжал. — Будь осторожна. И не смей больше падать. — Не волнуйся, — рассмеялась Аой, — теперь я могу колоть орехи своим прессом, так что точно не потеряю равновесие. — Звучит сексуально. Жду не дождусь завтрашнего вечера. — Я тоже. — Аой коснулась губ Кёджуро невесомо, словно крылышками стрекозы. Её запал испарился, и она снова чувствовала неловкость от слишком интимных действий. — Сладких снов. — Кёджуро опустился на несколько ступеней и помахал рукой. Аой не возвращалась в квартиру до тех пор, пока очередное белое такси с синими номерами не поглотило Кёджуро и не увезло его в ночь. Мороз ощутимо крепчал, а Аой будто мучила себя, надеясь, что холод введёт её в состояние анабиоза, и она не будет ощущать пустоту внутри. Но она быстро сдалась. Аой мёрзла сильнее большинства своих знакомых, и добровольно сносить такую пытку было выше её сил. Вина в доме не оказалось. Не оказалось там и каких-нибудь хрустящих закусок, которыми можно было бы заесть грусть одиночества, сидя у телевизора. Аой не успела раздеться, поэтому решила, что до круглосуточного 7-Eleven добежит и в вечернем платье. Накинув пальто, Аой выскочила из квартиры. Она так редко ходила пешком, что, мысленно выбирая между чипсами и солёным печеньем, машинально нажала кнопку минус первого этажа. Когда двери лифта распахнулись, Аой сделала шаг вперёд и в недоумении остановилась. Вместо освещённой фонарями тихой улочки, она увидела бетонную коробку подземной парковки своего домовладения. Вот и её мазда белела неподалёку. Аой не переставала благодарить судьбу за то, что относящееся к её квартире парковочное место находилось близко к лифту, ведь порой натруженные каблуками ноги едва служили ей после тяжёлого рабочего дня. Аой задумалась. А если… Нет, мысль безрассудная до невозможности! Но всё же… Аой достала из сумочки смартфон. Половина одиннадцатого. Сегодня суббота, в «Яркости» ночное шоу, может, взглянуть одним глазком? Хотя бы от дверей — и сразу сбежать? Кажется, первое выступление в десять, а последнее в час ночи, и ещё одно где-то между ними. Ну хоть на какое-то из них она должна успеть! Нет, слишком рискованно. Ребята, конечно, прикроют её, но Тенген молчать не будет, всё расскажет Кёджуро. Аой снова взглянула на зажатый в руке смартфон. Она медленно открыла сообщение от Иноске. А если так… Если она просто проедет мимо его дома, то не совершит никакого преступления и уж тем более не изменит Кёджуро. Можно считать это той же поездкой в магазин, только по окружному маршруту. Забравшись в машину, Аой почувствовала азарт. Какую же глупость она собирается сотворить! Аой часто слышала истории о сталкерах, выслеживающих звёзд, и вот сама стала такой же. Но никто же не узнает! Иноске в клубе, Кёджуро уже, наверное, на полдороге к пригороду. Как же любопытно узнать, где живёт Иноске! Увидеть, как выглядит его дом, куда выходят окна. Это всего лишь игра! Раз никто не застанет её за шпионажем, значит, его и не было. Воодушевлённая Аой установила навигатор и вдавила педаль в пол. Да, она сделает это! Первая часть пути была ей знакома и без подсказки умной техники. Аой знала, Иноске снимает квартиру недалеко от «Яркости», поэтому уверенно ехала к клубу. Она проследила издалека завистливым взглядом за знакомыми сверкающими окнами. Где-то за ними Танджиро, Зеницу, Короли. Ну ничего, когда Тенген официально сделает её своим замом, Аой тоже сможет часто бывать там на вполне законных основаниях. Дальше она кружила узкими улочками, отчасти понимая, почему Иноске предпочитает мотоцикл. Это был старый район, застроенный невысокими зданиями. Их тщательно реставрировали, но они всё равно выпячивали свою уникальную деревянную отделку и милые резные балкончики, которые грешно было представить остеклёнными. Аой припарковалась напротив одного из домов, который навигатор обозначил концом маршрута. Перед ней возвышался ухоженный трёхэтажный домик с неплотно подогнанной дверью из дерева и стекла. Под навесом пристёгнуты пять велосипедов. Ну что же, дополнительный плюс мотоциклу. Ничто у этого дома не намекало на автомобильную стоянку. Аой не могла вспомнить, когда в последний раз была в подобных районах, а в центре Токио их немало. Некоторые постепенно выкупаются и застраиваются новостройками, а другие пока ещё хранят в себе дух истинной Японии. На улице не было ни людей, ни машин. Аой, словно в музее, вертела головой по сторонам, пытаясь рассмотреть каждый необычный дом, до которого только дотягивалась взглядом. На какое-то время она забыла, зачем вообще приехала сюда. Всё происходящее ей будто снилось в диковинном сюрреалистичном сне. Телефон показывал почти двенадцать. Стоило торопиться и возвращаться в свой район. Она и так потратила больше часа, добираясь до дома Иноске, столько же уйдёт на обратную дорогу, а Аой планировала по пути забежать в магазин. Но приоткрытая дверь манила её. В таких домах не устанавливали привычные Аой электронные замки. Наверное, входная дверь когда-то запиралась, но обычный механический замок на ней быстро пришёл в негодность, а никто из жильцов не озаботился установкой нового. Да и зачем? Кражи в Японии — редкость. Аой вышла из машины и замерла на ветру перед тёмным силуэтом дома. Лишь в нескольких окошках горел свет, выдавая засидевшихся допоздна обитателей скромной трёхэтажки. Перебежав дорогу, Аой потянула металлическую круглую ручку входной двери. Дверь распахнулась на удивление легко, гостеприимно приглашая войти. Аой решила отыскать квартиру Иноске. Интересно, на каком этаже он живёт? Она соскучилась по привлекательному танцору и сама не понимала, что ведёт себя как курильщик, борющийся с пагубной привычкой. Мечтая получить крошечный кусочек никотина, несчастный готов вдыхать аромат опустевшей пачки. Аой же хотела просто постоять рядом с тем местом, где проходит жизнь парня, к которому её влекло. Она нашла её, тёмно-коричневую высокую дверь на третьем этаже. Провела пальцем по едва заметным резным узорам. Набравшись смелости, Аой прислонилась ухом к гладкой поверхности, покрытой трещинками в лаке, и прислушалась к стоящей внутри тишине. Ничего. Ну и ладно. Аой всё равно было хорошо. Её приключение подошло к концу, но сердце трепетало, а колени подкашивались. Она подсознательно опасалась быть застигнутой на месте преступления, но всё обошлось. Может, теперь она стала меньше уважать себя, зато заполучила приятные воспоминания. Чтобы немного отдохнуть и на несколько минут дольше задержаться в доме, в котором жил этот грубый, но необыкновенно обаятельный красавчик, Аой опустилась на верхнюю ступеньку и понадеялась, что никто из жителей других двух квартир не выйдет на лестничную клетку. Хотя стрелки часов уже перевалили за полночь, и вряд ли соседи Иноске ведут такой же ночной образ жизни, как и он. Прислонившись к крепким перилам, Аой закуталась в пальто, а руки спрятала в карманы. Холодно. Её тонкое платье и прозрачные колготки идеально подходили для ужина в ресторане, а не для выслеживания парня морозными декабрьскими ночами. Сквозняк, гуляющий по коридору, почему-то навевал мысли об океане и запахе Иноске. Сейчас она чуть-чуть посидит здесь, отогреет пальцы, спустится к машине и уедет. А такими ледышками она не сможет даже нажать на кнопку отключения сигнализации. Сейчас, ещё чуть-чуть… Ещё совсем немного… Аой переместилась в воображаемую «Яркость». Вот и Иноске. Красивый, как обычно. Наполовину расстёгнутая форма старшеклассника облегает рельефную грудь. Рядом Санеми и Генья. Тоже, в общем-то, безумно привлекательные ученики старшей школы. Но им не сравниться с Иноске. И не одна Аой так считает. Полсотни рук тянутся из толпы к танцующему в центре главному Королю. И он делает выбор. Ухватив одну, самую изящную ручку, Иноске вытаскивает на сцену изумительную блондинку. Волнистые волосы ниже талии, ноги длиной от Японии до Австралии. Горячий поцелуй перед беснующейся толпой. Картинка изменилась. Чёрно-синий мотоцикл мчится по пустующим улицам ночного Токио. За рулём Иноске, сзади, услаждая взор проезжающих мимо автомобилистов голыми бёдрами, блондинка с лицом телезвезды. Знакомый дом, приоткрытая дверь. Едва ли не срывая друг с друга одежду, Иноске и сексапильная блондинка взлетают вверх по лестнице, а там… Аой Канзаки, местный поп-айдол, спит на пороге, как побитая жалкая кошка… Аой распахнула глаза. Неужели она задремала? Время! Срочно, сколько времени? Почти два ночи? О нет, Иноске вернётся с минуты на минуту! И наверняка не один. Аой могла поспорить на пять тысяч йен, что её сон был вещий. Какой позор! Распутная девица из бара застанет её здесь, а Иноске опять скажет очередную гадость! «Что же ты не подумала своими мозгами бабочки, тупица? Или ты действительно поверила, что я буду ждать тебя?» — он определённо выдаст нечто подобное. Уцепившись за перила, будто за спасительную соломинку, Аой подтянула одеревеневшее тело вверх. Спускаться, необходимо спускаться любой ценой! И тут она услышала своё имя. — Аой! — И снова её имя. Хриплый громкий голос приближался. Звук был такой, точно кто-то бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки разом. Внезапно Аой будто смел чёрный тайфун. Заледеневшие ноги ослабли под этим натиском, но Иноске крепко держал её в объятиях, что-то перед этим кинув на пол. — Я видел твою машину, я знал, что ты здесь! Ты пришла ко мне! И их губы соприкоснулись.***
— Да ты совсем замёрзла! — Я… Мне… — пыталась хоть что-то внятное выдавить из себя Аой, но Иноске не стал её слушать. Он подобрал с пола то, что оказалось большой коробкой с пиццей, подхватил Аой за локоть и практически насильно втолкнул в свою квартиру. — Немедленно под котацу! — скомандовал Иноске. Пока Аой безмолвно вызволяла из плена сапог пальцы, которых судя по ощущениям больше не существовало, Иноске уже успел включить обогрев под электрическим столом и теперь метался по квартире. Аой осторожно прошла вперёд, в комнату, хотя понимала, что правильнее сейчас было бы бежать вниз к машине. — Вот, держи, — бросил Иноске в руки Аой чёрную толстовку с мягким флисовым начёсом. — Помочь надеть? Аой покачала головой. Иноске ничего не спрашивал, но Аой знала, это дело времени, и понятия не имела, как сможет объяснить свой глупый поступок. Желание поскорее согреться было сильнее всего, и Аой забралась под свисающее с края столешницы одеяло, а ноги протянула под самые электрические тэны. Когда нижнюю часть её тела пронзила судорога блаженства, она принялась натягивать толстовку. Толстовка пахла океаном, и Аой догадалась, что она ношенная. Забота в репертуаре Иноске. Отдать то, в чём, возможно, дома ходит он сам. — Пять минут — и чай будет готов. — Иноске достал из шкафа чайные пакетики и тарелки. — А пиццу я разогрею в микроволновке. Зашипел чайник, заурчала микроволновая печь, а Иноске присел возле Аой. — Если бы ты только позвонила и предупредила, что приедешь, — сказал он, поправляя воротник толстовки Аой, — я не стал бы заезжать за пиццей, а сразу поехал бы сюда. Прихватил бы что-то перекусить с кухни «Яркости». — Ты любишь пиццу? — рассеянно спросила Аой. Она до сих пор не верила, что на самом деле сидит на полу в квартире Иноске рядом с ним самим. Они так долго не общались, так давно не были настолько близки, и это ломало представление Аой о реальности. А ведь меньше пяти минут назад он её даже поцеловал! — Очень! — Иноске расплылся в улыбке. — Люблю всё американское: бургеры, картошку фри, пончики. Но в «Яркости» такое не готовят, поэтому приходится ездить после работы в круглосуточную кафешку недалеко отсюда. О, мы можем как-нибудь сходить туда вместе. — Мои продюсеры не одобрят злоупотребление быстрыми углеводами, — с робкой усмешкой пробормотала Аой, а затем осмелела и посмотрела на Иноске. Таким довольным она его ещё не видела. Он был похож на енота-тануки, добравшегося до обожаемого сакэ. Аой ухмыльнулась: — По тебе не скажешь, что ты любитель вредной пищи. У тебя нет ни грамма лишнего жира. Она отогревалась под котацу, а её настроение улучшалось в геометрической прогрессии. Пусть ей было ужасно стыдно за то, что Иноске застал её в своём доме, но, кажется, он был совсем не против. А то, что вместо подружки на ночь Иноске привёз с собой лишь пиццу, окончательно расположило Аой к нему. — А, ты всё-таки разглядела, какой я красавчик! — самодовольно прищурился Иноске. — Да, у великого Иноске-самы все калории идут в мышцы! Зеленые глубокие глаза лучились детским восторгом, Аой не выдержала и беззаботно рассмеялась. Наверное, Иноске счёл смех знаком разрешения, потому что незамедлительно сгрёб её в стальную хватку и жадно поцеловал. Аой не то чтобы бросилась целовать Иноске в ответ, но присоединилась к поцелую, лениво двигая губами и всё плотнее прижимаясь к жёсткому мужскому телу под давлением его рук. Слишком много Иноске было вокруг неё. Она в его квартире, на ней его одежда, он сам сжимает её в медвежьих объятиях. И человеческое тепло по капле начало заполнять вакуум внутри Аой. Эту холодную ночь ей не придётся пережидать наедине с собой. Она не знала, кто для неё Иноске, но знала, что искренне нравится ему. Нравиться мужчине, которого желают десятки женщин — приятное чувство. Затянувшийся поцелуй прервал мелодичный сигнал микроволновки, аромат ветчины и сыра разносился в воздухе. — Сейчас принесу наш ужин! — Иноске бодро вскочил и ринулся к кухонному уголку. Аой же, окончательно расслабившись, озиралась по сторонам. Квартира Иноске сильно отличалась от её собственной. И дело было не в царящем там беспорядке. Стены украшали тёмные деревянные панели, а не светлая штукатурка, как у неё дома. Комната с традиционной нишей явно сохранилась ещё с тех времён, когда считалось почтенным для дома выставлять в ней главное сокровище семьи — драгоценные вазы, редкие веера, статуэтки Будды. Жилой комплекс, в котором купила апартаменты Аой, проектировали ближе к европейским стандартам, и в ней не было этой токономы для реликвий. Чуть дальше по коридору виднелись закрытые сёдзи, скорее всего, за ними были спальня и туалетная комната. — В твоей токономе отлично смотрелась бы гирлянда! — Аой попыталась перекричать звон посуды, раздающийся со стороны микроволновки, где, тихо ругаясь, выкладывал на широкую тарелку обжигающие кусочки пиццы Иноске. — Ты украшаешь квартиру под Новый год? — Нет, — ответил Иноске, — я прихожу сюда только ночевать, а почти все новогодние праздники проведу в клубе. У меня и украшений-то нет. Это всё по вашей, женской, части. — Ну, в общем-то, да, — согласилась Аой, хотя и скрыла тот факт, что никогда не украшала свою квартиру. Если твой будущий муж — дизайнер интерьеров, сложно придумать что-то, способное удовлетворить его взыскательный вкус. Обычно Аой приходила домой в один из дней, и квартира уже встречала её праздничным убранством по самым модным тенденциям. Аой это нравилось, а Незуко обязательно делала десятки фотографий на фоне трудов Кё для своего инстаграм. Когда ноги Аой стали напоминать потрескивающие от жара сосиски на вертеле, она отодвинулась, чтобы с наслаждением опереться о стоящий позади диван и дать отдых спине. Теперь одеяло котацу чуть прикрывало её колени, ступни были в тепле, а сверху грела толстовка Иноске. Продолжив изучать чужую квартиру, Аой обнаружила на диване парочку симпатичных жёлто-зелёных подушечек, явно связанных крючком, а вот на деревянной тумбе у дивана её ждало неприятное открытие. Среди разных безделушек, неубранных конфетных обёрток, резинок для волос и старых чеков выделялась чистотой и отсутствием на ней пыли небольшая серебристая фоторамка. С фотографии на Аой смотрела девушка редкой красоты. Белоснежная кожа без единого изъяна резко контрастировала с длинными чёрными волосами, лежащими лёгкими волнами. Простая зелёная юката облегала стройную фигуру. Тонкие изящные брови, словно нарисованные кистью умелого художника, и густые ресницы завораживали, а свежие розовые губы были раскрыты в полуулыбке. И прямо в сердце пронзали доброта и любовь, которую излучали необыкновенные, широко распахнутые зелёные глаза таинственной красавицы. Никто и никогда не смотрел на Аой так. Кем бы ни была эта девушка, она точно любила Иноске. А то, как бережно он заботился о её фотографии, говорило, что и для него незнакомка очень важна. Аой ощутила, что едва дышит от ревности. Может, это его бывшая? Тогда на Земле не найдётся ни одной девушки, способной затмить её. — Я заметила фотографию у тебя на тумбочке, — деланно-небрежным тоном произнесла Аой, пока Иноске старательно расставлял тарелки с пиццей на котацу. — Это твоя знакомая? Она очень красивая. — А, эта? — Иноске расставил тарелки, не спеша подошёл к дивану и взял рамочку в руки. Он с полминуты нежно смотрел на фото, улыбаясь каким-то своим воспоминания, а затем продолжил: — Это моя мама. Я сам сфотографировал её, прежде чем уехал из Каваниси. — Мама? Ты серьёзно? — опешив от шока, Аой подскочила с пола и встала возле Иноске. — Сколько же ей было, когда она родила тебя? Девять? — Девять? Пф, ну у тебя и фантазии! — фыркнул он, а Аой, занятая рассматриванием портрета, не сразу поняла, что свободной рукой Иноске обнял её. — Мама родила меня в шестнадцать. — Шестнадцать… Ничего себе, — прошептала Аой. Всё-таки Иноске не ошибался, называя её мозги бабочкиными. Ну как можно быть настолько поглощённой ревностью, чтобы не заметить — у этой молодой женщины и Иноске почти одинаковые черты лица! У Иноске вообще отец-то был, или он зачат каким-то сверхъестественным образом? Казалось, весь его генофонд состоит только из генов матери. Мамы… — Ну что, пойдём за чаем? — Иноске чмокнул Аой в лоб и вернул фотографию на место. — Я ужасно голоден. Сегодня вместо трёх раз танцевали четыре. Поклонницы вызвали на бис. А это утомляет. — Фу, даже не рассказывай мне! — Аой вырвалась из рук Иноске и первой добежала до двух дымящихся чашек чая на кухонной столешнице. Подхватив сразу обе, она вернулась к столу и аккуратно поставила каждую на отдельную салфетку, чтобы не оставить на поверхности некрасивых круглых следов от горячей кружки. Иноске в это время вышел куда-то за сёдзи и быстро вернулся с ноутбуком. Установив его среди тарелок на столе, он уселся на пол и выжидательно посмотрел на Аой. Перехватив его взгляд, она примостилась по соседству и снова вернула начавшие подмерзать ступни под котацу. — Хочешь посмотреть что-нибудь? — предложил Иноске, прокручивая каталог онлайн-кинотеатра. — О, «Пылающий меч», боевик про самураев! Как тебе? — Не, такое я смотреть не хочу! — возразила Аой и потянулась, чтобы ухватить горячий кусочек углеводного безобразия, который точно потом осядет на её бёдрах. — Может, мелодраму? «Сладкий лимонад» — звучит многообещающе. — О нет, только не это, — простонал Иноске, — я согласен на аниме, но не на розовые сопли! — Ну конечно! Где ты, а где романтика! — надулась Аой ради приличия. На самом деле её забавляла эта ситуация. Выбирать с Иноске фильм для совместного просмотра было необычным и волнующим переживанием. — Хорошо, включай свои детские мультики, двадцатипятилетний ребёнок! Я потерплю. — Подожди, я знаю чем тебя порадовать! — Иноске склонился над монитором, а Аой, заинтригованная, продолжила грызть кусочек немного пересушенной пиццы. Не верится, что этот великовозрастный лоб с восемнадцати лет живёт один и до сих пор не научился выставлять на микроволновке нужную мощность. В следующий раз ужином она займётся сама. О чём она думает? О том, что это не последний их ужин? Канзаки, соберись! Да, сегодня она сделала ошибку, но больше никогда её не повторит! Будет обидно испортить такой чудесный вечер, а точнее, уже даже ночь, но завтра она обязательно поговорит с Иноске. Объяснит, что вовсе не планировала застать его дома, что всё это стечение каких-то странных обстоятельств, постоянно толкающих их друг к другу. Иноске сможет понять, они же друзья. Пусть иногда целующиеся, но все же друзья. Так ведь? — Успокойся, не буду я включать никакое аниме. — Иноске, должно быть, увидел, как помрачнело её лицо, но объяснил всё неудачным выбором фильма. Аой была бы не против, если бы на самом деле переживала лишь из-за этого. — Иди ко мне. Иноске прислонился спиной к дивану и поднял левую руку. Наплевав на все домыслы и твёрдо решив оставить объяснения завтрашнему дню, Аой поддалась искушению. Она прижалась к плечу Иноске, а его рука сразу же обвилась вокруг её талии. Второй рукой Иноске дотянулся до клавиатуры, запустил фильм и забрал со стола свою тарелку. — «Давайте потанцуем?», — радостно улыбнулась Аой, с первых кадров узнав любимейший фильм. — Отличный выбор. Голодный Иноске промычал в ответ что-то нечленораздельное, вовсю уничтожая долгожданный ужин. Аой не успела нагулять аппетит после ресторана, поэтому ей хватило и одного кусочка, чтобы почувствовать себя осоловело-умиротворённой. Вкусная пицца, романтичное кино, рядом мужчина, с мыслями о котором она засыпает и просыпается — ну разве это не восхитительный день? Вот оно — счастье, и воображать его не нужно. Аой, поёрзав несколько секунд, устроила голову на крепкой груди Иноске, а мелодии сальсы и ча-ча-ча уносили её куда-то вдаль, в иные миры, в которых она сможет станцевать свой последний танец с самым подходящим ей партнёром.***
Аой проснулась в незнакомом месте. Занимающийся за окном тусклый рассвет осветил тёмную комнату, небольшой кухонный уголок, диван с жёлто-зелёными подушками. Не меньше минуты потребовалось Аой, чтобы вспомнить, что эту ночь она провела у Иноске. Она лежала на полу, забравшись под стёганое одеяло, свисающее с котацу, а тяжёлая мужская рука обнимала её. Равномерное глубокое дыхание за спиной задевало волосы, посылая по всему телу сигнал бежать от этой незапланированной близости. Аой удивилась, что Иноске не ушёл. Похоже, она уснула под вчерашний фильм, и Иноске уложил её поудобнее. Но она чётко видела, рука обнимающего её юноши была облачена в рукав тонкого хлопкового лонгслива, а не свитера, как вчера. Значит, он переоделся в привычную одежду для сна, но всё же не остался в спальне. Иноске пришёл сюда, к ней, под котацу, чтобы просто уснуть в обнимку. Спать в вечернем платье и капроновых колготках было не очень комфортно, но терпимо. Аой подумывала встать и снять порядком поднадоевший наряд, спрятав свои достоинства под достаточно длинной толстовкой, но не решилась тревожить сон Иноске. Пусть спит, она и так устроила ему весёлую ночку, заявившись незваной гостьей. Странно, но Аой подумала о Зеницу. «Прости меня, милый заботливый мальчик, — послала она ему ментальное сообщение, надеясь, что в этот предутренний час оно дойдёт до адресата. — Я не сдержала обещание. Я раздаю надежды всем и не думаю о последствиях. Я всего лишь маленькая слабая бабочка, мечущаяся между двух огней».