Until It Hurts

Июнь 2012 г., Йокогама – Это обязательно? – неприязненно пропустив сквозь пальцы блондинистые пряди, прошипела Коё. – Две рыжеволосые девушки слишком бросаются в глаза. И запоминаются, – ответила Эцуко, укладывая смоляную чёлку. – Полторы девушки, – её поправили снисходительным тоном. Волчица причудливо округлила глаза. – Вау! Это сейчас шутка была? Неплохо. Главное не останавливайся на достигнутом. Продолжай в том же духе, и когда-нибудь это будет смешно! – Не подавись своей иронией. – Спасибо за заботу. Перерыв на мысленную экзекуцию друг друга. Кавамура с сомнением оглядела свою спутницу: чёрные полуприлегающие брюки, заправленная в них шёлковая рубашка, укороченный пиджак и всё тот же зонтик, на удивление гармонично смотрящийся с данным образом. И даже новообретённая причёска отлично подходила девушке. Надень на эту девицу картофельный мешок – и тот хорошо смотреться будет. Что ж, у этой лисицы в гардеробе едва ли найдутся банальные джинсы, вроде тех, что были на Эцуко вместе с чёрным топом и лёгкой курткой. – Надеюсь, ты оценила, как я благовоспитанно не поинтересовалась, почему ты согласилась на эту авантюру, – Эцуко улыбнулась своему отражению в телефоне. – Это поразило меня до глубины души, – Коё закатила глаза и медленно двинулась в сторону проспекта. – Ты всех малознакомых людей приглашаешь в свои любительские расследования? Волчица в два счёта её догнала, подстраиваясь под неспешную поступь длинных ног. – Нет, только выскочек со склонностью к традиционализму, – она беззлобно уколола. – Я бы могла заволноваться, что ты просто хочешь дождаться подходящего момента и прикончить меня, выставив это за несчастный случай. – Но? – Но ты не такой человек, – Кавамура заглянула собеседнице в лицо. Та скосила на неё свои пронзительные коралловые глаза. – Если бы ты хотела убить меня, ты бы не стала бить в спину. Скорее хладнокровно выпотрошила, с лёгкой улыбкой наблюдая, как я испускаю последний вздох. Чтобы последней вещью, которую я запомню перед смертью, было лицо моей убийцы. Они замерли посреди улицы. Близко друг к другу, так что Эцуко пришлось слегка запрокинуть голову. Только это не делало её взгляд менее вызывающим и самоуверенным. – Впрочем, я в жизни не сдамся без боя. На лице Коё мелькнул намёк на настоящую улыбку. Всего намёк, конечно же. – Убивать достойного противника всегда интереснее. – Твоя правда. Да, ничто так не сближает людей, как разговор об убийстве друг друга. Может поэтому у Кавамуры не было подруг? Чуть сгладив углы своей острой неприязни, они направились за кофе. Отполировать углы не помешает. Попутно Эцуко рассказывала о Тиен, разминая затёкшую шею. Чёртова разница в росте. Как же хвалёные стереотипы о низких японках? Лисица была примерно ростом с Ринтаро, но в случае с хирургом её это никогда не напрягало. Скорее даже наоборот, это всегда было комфортно. Эцуко осознала, что ей даже никогда не приходилось подстраиваться под шаг мужчины, в отличие от Коё или даже Фукудзавы. Мори всегда ходил в удобном для неё темпе. Задумавшись о дьявольской внимательности подпольного хирурга, Кавамура не сразу заметила, что идёт одна. Озадаченно обернулась: мечница неторопливо потягивала свой карамельный латте, всматриваясь в противоположную сторону улицы. Вот сейчас Эцуко подойдёт, станет рядом и увидит нечто такое, что направит её на верный путь. Вздохнула, подошла. Но так и не поняла, куда смотреть. – Если ты не можешь пить кофе на ходу, так и скажи. – Ты проверяла компьютерные клубы? Волчица моргнула. – Во-первых, неожиданно менять тему – это моя фишка. А во-вторых... При чём тут компьютерные клубы? – Теперь Эцуко заметила вывеску с моргающими эмодзи. – Твоей пропавшей подруге двадцать один. Судя по описанию, она не старомодная затворница. У неё есть деньги, но нет компьютера. А телефон... – Допотопный. – Если ей нужен секретный компьютер и безопасный доступ в интернет... – Они есть в компьютерных клубах. Или интернет-кафе. – Эцуко сокрушенно уставилась в пространство. – Неплохие выводы для той, кто презирает любительские расследования. – Такие места – один из экстренных способов коммуникации членов мафии. Просто пришло в голову. – И этот, через дорогу – один из них. Теперь ты делишься со мной информацией? – Эцуко весело оскалилась. Не утруждая себе ответом, лисица изящным движением поправила своё светлое каре и развернулась. – Признай, ты начинаешь втягиваться! ••• – Я уже жалею, что предложила это. – Первый вариант – всегда провальный, Коё-чан. – Это уже четвёртый. И не смей меня так называть, – она нахохлилась аки злобный павлин. Только цветастого кимоно не хватает, для полноты образа. – Почему, Коё-чан? Ты младше меня на целых полгода. Это всего лишь вежливое обращение старшей к младшей. Ты похожа на человека, которого учили манерам. – Эцуко никогда не видела злобных павлинов, но она была уверена, что они выглядят именно так. – Я бы сказала, что ты невежа, но тебе ведь просто нравиться изводить людей. Они прошли в тёмно-синий зал без окон, освещённый фиолетовыми лампами. В два ряда по центру и вдоль стены располагались компьютеры. Четыре или пять мест были заняты, и на вошедших девушек никто не обратил внимания. Почти. – Я могу вам чем-то помочь, дамы? – Парень за стойкой резво вскочил, едва не опрокинув свой монитор. – Ямаки, к вашим услугам. Рыжеволосые Блондинка и брюнетка удручённо переглянулись. Все посетители этого места были парнями. В трёх предыдущих им тоже встретилось лишь две девушки. Как Эцуко успела заметить, большинство заходивших в компьютерный клуб были молодыми людьми от двенадцати до двадцати пяти, желавших скоротать время за какой-то компанейской онлайн игрой. Гораздо реже люди заходили для работы, проверки почты или передачи сведений коллегам-мафиози. В париках или нет, Коё и Эцуко привлекали внимание. Менеджер клуба приосанился и сделал, как ему показалось, непринуждённое выражение лица. Эцуко заставила себя быть дружелюбной. – Мы ищем нашу подружку. Должны были пойти на шоппинг вместе, а она трубку совсем не берёт. Мы и подумали заглянуть, она любительница подобных мест. Может, на Фейсбуке засиделась и забыла совсем про нас. Не помните такую? – Кавамура сунула ему под нос мобильник, пока улыбка трещала по швам. Проворачивать подобное было весело в первый раз, забавно во второй. В четвёртый от этой выдуманной истории её уже подташнивало. Этого тощего задрота в хипстерской шапке слегка заклинило от такого количества повышенного внимания, так что он не сразу перевёл взгляд на экран. Волчица снова дёрнула телефоном, едва не сломав парню переносицу, и тот наконец прогрузился. – О, Тиен, да, помню её, конечно. Правда, сегодня её точно тут не было, – он неловко потёр шею. – Когда в последний раз вы её видели? – Эцуко переключилась в режим гончей, напавшей на след. Чёрт, лисица оказалась права. Парень даже растерялся от такого напора. – На прошлой неделе, кажется. Секунду. – Тонкие пальцы стали быстро лавировать над клавиатурой. – В воскресенье. Примерно за день до исчезновения. – Стало быть раньше она заходила чаще, Ямаки-кун? – Парень с громким звуком сглотнул. Бедолага, ему нужно чаще вылезать из этой норы. – Раз в неделю, или около того. – За каким компьютером она сидела? – Ямаки недоумённо нахмурился. – Может мы найдём переписку с её секретным парнем и узнаем, куда она пропала... – Эцуко заискивающе обернулась на Коё, которая смотрела на неё, как на дуру. Тем не менее, она улыбнулась. Так, как обычно улыбаются душевнобольным. Гадина. – Ах, конечно. – Он указал на место в дальнем углу. – Только... – неловко замялся. – Нужно заплатить за вход? – Эцуко стала нарочито медленно расстёгивать рюкзак. Раскрасневшийся парень не знал, куда себя деть. – И во сколько нам обойдутся поиски очаровательной Тиен? – неожиданно заговорила Коё голосом, от которого расцветали цветы и пели птицы. А главное, какая правильная постановка вопроса. – Ну, эм... – В этом месте так душно. Должно быть, тяжело проводить здесь целые дни. Хотя, я могу понять, почему наша подруга так часто сюда приходила. – Эцуко была вынуждена признать: в отличие от её непринуждённого флирта, эта лисица обладала особым очарованием, от которого хотелось расстелиться перед ней ковриком. Если не знать её получше. – Так сколько? – Сколько что? – Эцуко скрыла смешок за кашлем, но парень и без того был полностью во власти Коё. – Стоит вход, глупыш. Возможно, мы сможем позволить заходить сюда почаще. Кавамура стала переживать, что у несчастного сейчас инсульт случиться. Он нервно осмотрелся по сторонам и зашептал: – Знаете, думаю мы можем сделать исключение. Всё-таки первый раз. Да и вы важным делом занимаетесь, подругу ищете. Через пару минут они уже сидели за нужным компьютером, копаясь в истории поиска. – И это я над людьми измываюсь? – В отличие от тебя, я вызываю у них положительные эмоции. – Что, если задуматься, куда хуже. – Волчица бросила Коё неоднозначный взгляд. – Часто тебе приходиться это делать? – Терпеть язвительных дикарок? – Вызывать у людей положительные эмоции? Лицо Коё несколько окаменело. – Что-нибудь нашла? – Между строк отчётливо прозвучало: «Не переходи черту или захлебнёшься собственной кровью». Справедливо. – Целое большое ничего, – Эцуко вздохнула. – Есть ли шанс, что среди твоих талантов затесалось хакерство? – Это было бы слишком просто. Девушки неторопливо повернули головы в сторону стойки. Ямаки, дёргано поправив шапку, попытался сделать вид, что не пялился им в спины секунду назад. Потом бросил это и помахал рукой. Так же неторопливо девушки отвернулись. – «Камень, ножницы, бумага»? – Коё слегка поморщилась. – Если тебе это неприятно... – Твои манипуляции такие очевидные. – Тем не менее, они работают. Окунув Эцуко в океан высокомерного недовольства, Коё направилась к парню. Кавамура задумчиво наблюдала за небольшим диалогом, даже не вслушиваясь в поток лисьего сладкоречия. Вот Ямаки покраснел, задумался, что-то сказал своему коллеге в наушниках и кивнул в сторону выхода. Не выходя из павильона, они свернули к лестнице на второй этаж. Остановившись напротив двери с красноречивыми плакатами «Не входить!» и «Опасность!», парень постучал. И только после звонкого, но недовольного: «Войдите» прошёл внутрь. – Я просила не беспокоить, – всё тем же звонким голосом заговорило большое компьютерное кресло. – Да ладно, Лягушка, тут вопрос твоей компетенции. Коё посмотрела на Эцуко с видом: «Оно нам точно надо?» Кавамура пожала плечами и огляделась. Плакаты, еда на вынос, ярко-жёлтый бомбер, небрежно брошенный на футон, коллекция миниатюрных фигурок собак и три больших монитора, на которых бесконечными рядами бегали цифры двоичного кода. Помещение напоминало комнату подростка. Подростка-хакера. Чем она, собственно, и являлась. Кресло крутанулось, и их взору предстала девчонка лет семнадцати в два раза меньше этого самого кресла. Девушки медленно прошлись по ней взглядом снизу вверх: чёрные конверсы, длинные гетры, джинсовый комбинезон с шортами, яркий макияж и короткие чёрные волосы с выбеленной чёлкой, завязанные в два хвостика. Эцуко даже запереживала, как бы Коё эстетический инфаркт не хватил, но все свои эмоции она выразила в выразительно выгнутой брови. – И что вам нужно? – спросила девчонка, безразлично надувая большой розовый пузырь из жвачки. У Эцуко так никогда не получалось. – Восстановить историю одного из компьютеров. – Ямаки обозначил нужный компьютер набором цифр. – Сможешь? – Надеюсь, это был риторический вопрос. – Извини. Лягушка – мастер своего дела, – он взбудораженно обратился к Эцуко и Коё. – Не знаю, что она там делает, но мы уже четыре месяца за интернет не платим. Наступило неловкая тишина. Эцуко поджала губы трубочкой. Лицо Коё наконец приняло заинтересованное выражение. А вот Лягушка явно мысленно вырезала парню язык. Осознав, что ляпнул, Ямаки завертелся на месте, а после быстро ретировался, сказав, что будет внизу. Хакерша закатила глаза. – Так кто вы? – Она вальяжно раскинулась на своём импровизированном троне. Как много пафоса в этом маленьком тельце. Что ж, Эцуко не привыкать, она с подобным субъектов в одной квартире живёт. – Волчица и Лисица, – Кавамура хмыкнула. Не город, а зоопарк, ей богу. Коё почти обречённо покачала головой, прикрыв веки. – Перейдём к делу? – Четыре тысячи йен. – За восстановление истории?! – Я грамотно оцениваю свои услуги. Я собираюсь вторгнуться в личную жизнь посетителя клуба. Это преступление. Риск должен себя оправдывать. – Новый розовый пузырь лопнул с противным: «Чпок». – Как в случае с уклонением от оплаты в течение четырёх месяцев? – Эцуко очаровательно оскалилась. Лягушка помянула Ямаки недобрым словом и скрестила руки на груди. – Это шантаж? – Конечно нет. Шантажирую я совсем по-другому, – волчица приподняла уголок губ. Как жаль. Шантаж или, как это называл доктор Мори, «агрессивное убеждение», Эцуко любила куда больше, чем флирт и попытки расположить к себе, хоть и нечасто использовала его в повседневной жизни. Коралловые глаза мечницы интригующе вперились в Кавамуру. – Три тысячи, – девчонка слегка неуютно повела плечами, но вызов в серых глазах не исчез. – Тысяча. – Две. – Полторы. И не больше. – Ладно, – девчонка недовольно скрежетнула зубами. – Но деньги вперёд. На стол упало шестьсот йен. – Остальное после. Лягушка, из какого бы болота она не вылезла, действительно была профессионалом, и через некоторое время на одном из экранов появились все запросы с нужного компьютера. Отсекли ненужное, назвав день посещения Тиен. Пока Эцуко пыталась выискать что-то подозрительное, Коё без какого-либо интереса рассматривала выставленных в ряд щеночков. – Тут какие-то банковские переводы. Это объясняет сдержанность в денежных растратах. Но у неё нет родственников. Кому она всё переводила? – Кавамура стала негромко рассуждать вслух. – Взлом банковской системы будет стоить дороже. – Даже если выйти на получателя, это может ничего не дать. Счёт можно зарегистрировать на фальшивое имя и номер. – Мечница подняла голову на экран, стоя по другую сторону кресла. Лягушка переводила подозрительный взгляд с одной девушки на другую. – Нет, серьёзно, кто вы такие? Вопрос был солидарно проигнорирован. – Здесь есть переписка. Восстанови. – Хакерша прищурилась. – Триста йен сверху. Восстановленная переписка явно велась придуманным специально для этого шифром. У них не было времени на головоломки. – Ваша подруга шпион или мафиози? – спросила Лягушка до боли ровно. Хотя, учитывая её особые навыки и отсутствие беспокойства по поводу совершения киберпреступлений на постоянной основе, это была норма. Они же в Йокогаме. – Надеюсь нет, – пробормотала Эцуко. Но она бы не удивилась. Вообще нет. Хакерша издала непонятный хмык и вернулась к мониторам. – Вы узнали, что хотели? – Можешь вычислить, с кем велась переписка? – Это... – Да доплачу я. Просто сделай! Девчонка снова уткнулась в монитор, а Коё, насмешливо стрельнув в Эцуко глазами, одними губами произнесла: «Дикарка». На что Кавамура совершенно добродушно и искренне показала ей средний палец. – Долго ещё? – поинтересовалась Эцуко спустя десять минут, кидая очередной дротик в висевший на двери дартс. В яблочко. – Взлом анонимизированной системы Интернет-провайдера занимает время. – Ничего, мы всё понимаем. – Мечница взяла красный дротик и кинула точно в центр, рядом с её синим. Кавамура поборола желание сделать лисице экстремальный пирсинг. – Почему Лягушка? Или за эту информацию тоже нужно платить? – Ты физически не можешь молча ждать, не так ли? – риторически прошептала Коё. Какое-то время в комнате раздавался лишь шум работающего процессора и клацанье клавиатуры. – Когда я была мелкая, у меня были кривые ноги, огромные глаза и бородавки на пальцах. Другим даже напрягаться с прозвищем не надо было. А потом я подросла, взломала их соцсети и вынесла наружу такое, что эти кретины до сих пор с последствиями живут, – она произнесла это с мрачной гордостью. Эцуко уважительно хмыкнула. – Теперь моя цель – создать программу, автоматически выявляющую кибербуллинг и запускающую разрушительный вирус в его источники. И назвать его Phyllobates terribilis. – Что это значит? – Ужасный листолаз. Самая ядовитая лягушка на земле. Хакерша сидела к ним спиной, что совсем не помешало им прочувствовать улыбку злобного гения. Девушки многозначительно переглянулись. Громкий писк заставил их вздрогнуть. – Вот же! – Ты определила местоположение? – Смотри сама. ••• – Твоя безумная версия с похищением начинает обретать смысл. Как ни прискорбно это признавать. Проигнорировав мелкую остроту, Эцуко задумчиво остановилась у входа в компьютерный клуб. И какие знакомства могли быть у Тиен в проклятом Сурибачи? Послышался звук раскрывшегося зонтика. Девушка прищурилась: после полумрака помещения солнечный свет казался испепеляющим, а вот загрязнённый городской воздух вдыхался как свежайший бриз. Кавамура попыталась создать визуализацию из всей имеющейся информации прямо в голове и ненароком поймала свой взгляд в отражении витрины. Прямые тёмные волосы делали из неё почти другого человека. Такую среднестатистическую миниатюрную жительницу Японии. Вот только глаза, эти наследственные фисташковые глаза с золотыми ободками, приоткрывающими завесу волчьей натуры, выдавали в ней настоящую Эцуко. Чем дольше она всматривалась, тем более знакомой становилась девушка за витриной. В какой-то момент и чёлка, и длинные смоляные пряди перестали казаться неестественными. Внутренний волк всем естеством тянулся к этому отражению, и, идя у него на поводу, Эцуко подняла руку в дурацком намерении дотронуться до стекла. Указательный палец девушки в отражении завис точно напротив её собственного. Сзади сигналили машины, кто-то переругивался по телефону, бархатный голос Коё что-то излагал, вероятно, ей, но разум непроизвольно абстрагировался от всего лишнего. Сейчас были только Эцуко и девушка за стеклом. Нужно лишь дотронуться, ничего ведь не произойдёт. Тогда почему ей было так не по себе? Кавамуру резко дёрнули за плечо, сбрасывая наваждение. Эцуко чуть заторможено подняла взгляд, смиренно ожидая гримасу раздражения и комментарий о самолюбовании. Но девушка молча хлестанула её критическим взглядом, а рука с малиновым маникюром прытко обхватила её кисть и дёрнула на уровень глаз. Кулак, который она всё это время сжимала, рефлекторно разжался, открывая вид на разодранную ладонь. Кровь на торчащих когтях одновременно тошнотворно и завораживающе блестела на солнце, по капле стекая на светло-серый асфальт. Ничего себе она задумалась. Коё подтолкнула её куда-то в понятном только ей направлении, и Кавамура молча последовала за ней, бросив последний взгляд на отражение витрины. Очевидно, лисица ориентировалась на местности лучше Эцуко, так что она уверенно привела их к ближайшему питьевому фонтанчику. – Надеюсь, ты оценила, как я благовоспитанно не поинтересовалась, всё ли в порядке у тебя с головой, – вернула ей должок мечница, пока девушка смывала кровь и ополаскивала лицо. – Это поразило меня до глубины души, – Эцуко хмыкнула и стала жадно глотать воду. Закончив, присела на декоративный бордюр. Боковое зрение зацепилось за устроившегося на прогретых камнях пёстрошерстного кота, довольно подставлявшего свою мордочку солнцу. Ей бы такую безмятежность. Что с ней произошло? Последствия недосыпа? Нервы? Она медленно сходила с ума? Ей через месяц девятнадцать, рановато для поехавшей крыши. К слову о поехавшей крыше: она раньше этого котика нигде не видела? Коё подошла ближе, и на волчицу опустилась спасительная тень раскрытого зонтика. Лисица смотрела на неё с подозрительно приподнятой бровью. Интересно, сколько раз она уже пожалела, что решила присоединиться? – Я плохо сплю, – зачем-то пояснила Эцуко, хоть и звучало это с шуточной интонацией. – Знаешь, тебе ещё не поздно уйти. – Это было бы мудрым решением. Ты кажешься живым воплощением закона Мёрфи*. А мы знакомы всего полтора дня, – беспристрастно прокомментировала Коё. Эцуко тихо хохотнула. К фонтанчику подошла парочка туристов, так что девушке пришлось подняться. Тень от зонтика продолжала нависать над ней. – Ты не очень мудрая, правда? – уголки губ Кавамуры азартно приподнялись. В коралловых глазах вспыхнул тот самый огонёк, который и побудил волчицу позвать мечницу с собой. – Предпочитаю доводить дела до конца. Мы идём? Лучше будет выбраться из той ямы до темноты. – Вот это настрой! Ты точно начинаешь втягиваться! ••• После сегодняшнего дня Эцуко даже в шутку не назовёт свой район трущобами. Сурибачи – вот живой воплощение термина «трущобы». Этот уходящий вниз лабиринт из совершенно небезопасно настроенных друг на друга хижинок. Причём строили из того, что попадалось под руку: деревянные доски, гофрированные металлические пластины, куски ткани, старые шины. Складывалось ощущение, что гуляешь по заброшенным декорациям из постапокалиптического фильма. И это был только день. Что поражало больше, было довольно тихо. В незастеклённых окошках проскакивали силуэты людей, иногда попадались прохожие, обычно по двое или трое. Но громких разговоров не было. Если закрыть глаза, останутся лишь крики чаек и приглушённый шум прибоя. Почти умиротворённая атмосфера, правда только в том случае, если у тебя заложен нос. Да и глаза тут закрывать не стоит. Многие не суют носа из укрытий от страха нарваться на неприятности. Остальные проводят большую часть времени в Йокогаме, зарабатывая считанные йены в призрачном желании выбраться отсюда. Мало кому действительно удавалось это сделать. – Ночью здесь становиться хуже, – Коё осматривала вид сзади, пока Кавамура выискивала в выбеленном здании борделя что-то подозрительное. – Я в этом не сомневаюсь. – У тебя хоть примерный план есть? – Я предпочитаю импровизировать. А вот её собеседница – нет, судя по недоверчиво искривлённым губам. Хотя бы обновлённый образ критике не подвергся. Тёмная накидка не очень подходила глазам девушки, но прекрасно скрывала под собой прикреплённый к поясу меч. – По крайней мере мы узнали, что твоя подружка – не преступница, а просто мать Тереза, – вздохнула лисица и отвернулась. По распечатке Лягушки они нашли примерную точку, откуда отправлялись сообщения. Исследовав не сильно большой радиус действия чудом работающей связной вышки, девушки не без помощи волчьей чуйки обнаружили приют беженцев из тех мест, где, вероятно, было порядком хуже, чем в этом городе-кратере. Там даже была относительно продуманная система безопасности. Их встретили в полной боевой готовности, насколько это было возможно. Но в кои-то веки конфликт разрешился мирно. Выяснилось, что Тиен, будучи одним из основателей данного места, действительно заходила чуть больше недели назад. Но не оставалась здесь. После этого им оставалось идти в «элитный», не сильно пострадавший от давнешнего взрыва район сего чистилища в поисках популярной среди местных «Жемчужной гавани». Это было нечто вроде неплохого трёхэтажного каменного гаража под огромным слоем белой штукатурки и украшениями из полупрозрачного светлого тюля. Вот уж точно «жемчужина» этого места. Если здесь они ничего не найдут, то все нити, за которые Эцуко так отчаянно цеплялась, просто оборвутся. Тем не менее, непоколебимость и хладнокровие Коё не позволяли расслабляться и раскисать. Волчице в принципе было немного лучше от факта того, что невыносимая, высокомерная девица сейчас прикрывает ей спину. Она бросила взгляд на идеальный женский профиль. – Можно вопрос? – Долго же ты держалась. – На это Кавамура слегка дёрнула уголком губ. – Как ты оказалась в организации? Ну, она может задавать вопросы, но отвечать Коё на них не была обязана. Тем не менее... – Это сложно? Быть её частью? – Эцуко намеренно игнорировала слово «мафия», так как и у стен есть уши. Это не мешало пониманию сути разговора. – Сложно ли быть женщиной в патриархально устроенной организации? Угадай, – с намёком на иронию ответила девушка. – Моя способность – мой счастливый билет, – небрежно хмыкнула. Сердце Коё застучало быстрее, но внешне в ней ничего не изменилось. Для Эцуко было тяжело надевать себя маску безразличия в нужные моменты. Её постоянно переполняли эмоции, отрицательные или положительные. Собственные эмоции могут легко задушить тебя, если не давать им выход. Или превратить тебя в нечто ужасное. Поэтому Тэкеши не надевал на себя привычную маску стойкости рядом с ней, позволял себе быть мягким и человечным. Ему был необходим тот, с кем можно было быть полностью искренним и любящим. Чтобы не погрязнуть в своей собственной темноте. Коё походила на того, кто научился жить с маской отчуждённости. И Кавамуру не должно было это волновать, если бы не дурацкое умение проникаться человеком в течение одного дня. Чуйка, будь она неладна. Заподозрив в застоявшейся тишине неладное, мечница повернула голову. Фисташковые глаза смотрели так пристально, что у девушки появилось ощущение, будто кто-то копошиться в её внутренностях. – То, что кучка кретинов с властью видит в тебе лишь одарённую, не значит, что это всё, что ты из себя представляешь. Ты как минимум крутая, остроумная, владеющая катаной лиса. А мы знакомы всего полтора дня. – Коё не успела ответить, как Кавамура продолжила: – Скоро начнёт темнеть. Я подойду ближе, может, что-нибудь узнаю. А если нет – разойдёмся, и ты сможешь принять ванну с лепестками роз или вроде того, и смыть с себя весь сегодняшний день. Накинув капюшон, Эцуко стремительно нырнула в тень, оставив растерянную Коё наедине с криками чаек и приглушённым шумом прибоя. ••• Конечно же, кто-то должен был грандиозно вломиться в этот самый бордель именно в тот день, когда Кавамура искала в нём ответы на свои вопросы. Переждать бурю она решила под неприметным, хиленьким навесом, но когда нападавшим начали отвечать, радиус разрушений тоже стал разрастаться. Синяя вспышка отшвырнула опасно накренившийся высокий, ржавый каркас, не давая ему упасть на пробегающих людей. Опасно было так явно использовать свою способность, но не стоять же ей в стороне, в самом деле. Девушка собиралась придержать и падающие каменные панели, но те неожиданно сами зависли в воздухе, словно ничего не весили. Где-то здесь был ещё один одарённый, помогающий людям. Можно и свалить в поисках злой напарницы. Даже нужно. Зато ей будет что рассказать, когда Ринтаро спросит: «Как прошёл день?» Или эту часть лучше упустить? Слегка запутавшись в однотипных, запылённых улочках, девушка остановилась. Она недалеко ушла, но звуки интенсивной криминальной разборки медленно затихали. Становилось тихо. Это никогда не к добру. Эцуко обернулась как раз вовремя, что бы успеть остановить летящий в неё искореженный, металлический обломок. Тот замер в воздухе, охваченный голубой дымкой. Вот только под светом её способности выделялся другой. Ярко-красный. Вместо того чтобы безвольно зависнуть в воздухе, обломок продолжал едва заметно двигаться в попытке прорваться сквозь "Восточный ветер". Резким взмахом второй руки Эцуко вывернула железку, и та на половину вошла в ближайшую кирпичную стену, выбивая из неё грязно-оранжевую крошку. Сгустки голубой энергии продолжали извиваться под ладонями, когда внутренний волк безошибочно выловил метнувшееся с противоположной стены на огромной скорости нечто. Девушка взмыла вверх, в воздухе перевернувшись над движущимся объектом. Лазурные всполохи лизнули ядовитый, алый ореол. Хищные зелёные глаза на долю секунды выловили скошённый взгляд ярко-голубых, прежде чем две фигуры шумно приземлились, поднимая вокруг себя красно-синюю пыль. Слегка выставив руки вперёд в готовности защищаться, если придётся, Эцуко осмотрела напавшего на неё эспера... Который по виду оказался не старше Дазая. Ещё один одарённый киндер-говнюк, свалившийся на её голову. Только вот потенциал способности у парня перед ней был в разы разрушительнее. Красноватое свечение продолжало окутывать фигуру парня, неровные куски разрушенного асфальта небрежно (или угрожающе) зависли в воздухе. Что это, разновидность телекинеза? Он не был похож на бродягу или бездомного: слегка вьющиеся рыжие волосы, на пару оттенков светлее, чем её собственные, самая обычная подростковая одежда, а эти небесные глаза только в стихах и воспевать. Эти небесные глаза, смотрящие на неё с враждебностью и недоверием. Парень был силён и прекрасно это знал. Самоуверенный, не привыкший проигрывать сопляк, но нападать по новой он не спешил. Значит не без мозгов. Славно, она выше того, чтобы драться с ребёнком, пусть и не беззащитным. – Я не хочу на тебя нападать. Остынь. Волк был яростно против перемирия, агрессивно скалясь на мальчишку из самых недр её существа. Точнее, на то, что внутри него. Кем бы ни был этот подросток, он был по-настоящему опасен. Голубые глаза подозрительно-презрительно сощурились, напомнив ей о Коё, которая в этот момент наверняка ненавидила её до кончиков своих остро заточенных ноготков где-то по другую сторону разрушенной улицы. Мальчишечьи руки, до этого спрятанные в карманах косухи скрестились на груди. На правом запястье мелькнул синий браслет. – Агнец, – констатировала Эцуко. – Я их лидер, – произнёс резковатый, уже начавший ломаться голос. Эспер приподнял подбородок, и выглядело это скорее мило, чем важно. Она против воли улыбнулась. – Что смешного?! – Совсем ничего. Просто думала, ты... – она собиралась сказать старше, но сама ужасно презирала дискриминации по поводу возраста, так что... – Выше. Чёрт. Кавамура явно задела что-то личное. Глаза киндер-говнюка версии 2.0 оскорблённо округлились, а сам мальчишка оскалился аки злой щенок. – Мне всего четырнадцать! Я ещё расту! – Он был так возмущён, что даже деактивировал способность. Алая аура исчезла, сделав паренька чуть более похожим на среднестатистического подростка на пике пубертата. Эцуко сделала вдох поглубже, чтобы не по-идиотски не захихикать. – Как скажешь. – А вот из какой ты организации? Явно, ведь, не местная, – снова перешёл в нападение всё ещё растущий лидер Агнцев. – Индивидуальный предприниматель. Подумывала открыть здесь филиал. Вот, присматриваюсь. – Ты, типа, с чувством юмора, да? Тебе будет не так весело, если тебя расплющит гравитация, – Гравитация... Это что-то новенькое. Надо будет повторить азы по физике. – В этом городе все такие агрессивные, – девушка закатила глаза. – Даже я. И если уж ты лидер, постарайся здраво оценить, нужно ли тебе вступать в никому не нужную драку с не уступающим тебе соперником. Расставь приоритеты. – Эцуко посмотрела прямо ему в глаза, уже без какого-либо намёка на шутку. «Тяжело голове носящей корону», – подумала волчица, глядя на паренька, разрывающегося от внутренних метаний. В голове пронеслось то немногое, что она знала об Агнцах, состоящих преимущественно из детишек. На юношеском лице очень отчётливо проступила смесь нерешительности и злости. Он был совсем открытой книгой. Стал лидером благодаря силе, по-другому в таких группировках и не бывает. Никому не доверять, жить по принципу «Бей первым», нести ответственность за кучу чужих жизней, когда и сам себя не до конца осознал, – мальчишка просто не привык проигрывать, потому что это бы означало, что он не справляется с навязанной ему ролью «защитника». С ответственностью. Нет, нет, нет! Она не проникнется ещё одним одиноким, потерянным пацанёнком! Волк сокрушённо опустил голову на лапы, раздражённо фыркнув на свою носительницу. – Ты ведь совсем не агнец. Волк, но даже не в овечьей шкуре, а в шкуре пастушьей собаки. Тебе правда нравится эта роль? – Тебя забыл спросить! Я помогаю выжить тем, кто когда-то помог мне. Тц... – он раздражённо цокнул, снова засунул руки в карманы, развернулся, бросая напоследок: – Если встретимся ещё раз, так легко ты не отделаешься. – Я видела, как твоя гравитация держала разрушающееся здание, пока оттуда не выбрались все, но то были обычные люди, не члены банды. Невысокая фигурка остановилась. – Я не люблю лишние жертвы, – Жестокий, но благородный. Точно волк. – Но были и не лишние. Кто-то из посетителей «Жемчужной гавани», – Эцуко сделала пару шагов вперёд, настраивая слух точно на сердцебиение собеседника. Тот, замерев в пол-оборота, внимательно следил за девушкой. – Мне плевать кто, но если ты знаешь посетителей, если наблюдал за этим местом ранее, – она кивнула самой себе в правильности предположения, пропуская через себя ритм чужого пульсирующего органа. – Ты мог бы помочь и мне избежать лишних жертв. – Как? – эспер нахально вздёрнул бровь. – Кто-то не местный, подозрительный, возможно заходил в бордель. Хорошая внешность, даже располагающая к себе. Приходит, но не задерживается. Этот человек – тот, кто заманивает девушек на работу, но на самом деле они просто... исчезают, – Это всё ещё оставалось простым предположением, но этого парня нужно было убедить. Его сердце говорило, что он видел описанного человека. – Зачем мне... – Пожалуйста. Мальчишка удивлённо приоткрыл рот. В этом месте не говорят «пожалуйста». В криминальном мире не просят, здесь отдают приказы, шантажируют, угрожают, манипулируют и ставят перед фактом. Но этот рыжеволосый парень странным образом напоминал Эцуко её саму. Сними с неё чудом удержавшийся на голове парик – они обретут и внешнюю схожесть. А ещё ни Кавамура, работающая на мафиозного доктора, ни этот пацан, возглавляющий группу беспризорников, пока не ожесточились настолько, чтобы остаться совсем безразличным к желанию другого защитить нуждающегося. – Голубые вспышки... Ты тоже помогала неизвестным людям, ха? – в его голосе зазвучало что-то похожее на уважение. – Блондин, высокий, пижонский костюмчик, видел его пару раз. Ничего приметного, кроме татуировки какой-то моли на задней части шеи. – Не моли, – Осознание пронзило голову волчицы. – Это Цикада. – Что-то знакомое? – Более чем, – На лице растянулась мрачная полуулыбка. Наконец что-то получше, чем слухи, домыслы и слепые догадки. – Спасибо, эм... Как тебя зовут, кстати? – Не твоё дел... – Чуя! Чёрт, мы тебя обыскались, – с небольшого возвышения к ним спрыгнул беловолосый парень с такой голубой полоской на запястье. – Всё, – он заметил девушку и продолжил настороженнее: – Прошло нормально? Рыжеволосый досадливо выдохнул и бросил на неё непонятный взгляд. Эцуко беззлобно хмыкнула и кивнула: – Удачи, Чуя. Однажды волку ещё придётся принять факт, что ему не место среди овец. ••• – Как это, выперли? – Эцуко раздражённо ощерилась. – Так и выперли. Судзуки слишком часто влезал в долги, много выкобеливался и подрывал авторитет Цикад. – Мне нужно увидеть его сегодня же! – А я хочу радужного единорога! На воротнике мужчины сомкнулась крепкая хватка, перетягивая его прямо к лицу девушки. – Знаешь, Хоси, Мори-сенсей сделал тебе огромное одолжение, придержав твоих парней на нейтральной территории клиники в нужный момент и удачно отпустив под залог. А пользы от вашей банды так и не прибавилось. Вы поразительно бестолковые насекомые. Считай, это твой шанс рассчитаться хотя бы с частью долга! Мужчину передёрнуло от мыслей о подпольном хирурге. Он вспомнил, как один из его Цикад попытался лапнуть помощницу доктора и остался с нервным тиком и шрамом от когтей на всю оставшуюся жизнь. Предупредительно махнул рукой напрягшемуся громиле возле входа. Прекрасно, было бы неловко, если бы он случайно напоролся на меч Коё. – Я назначу встречу, в квартале отсюда, возле железнодорожного переезда. Якобы на примирительных условиях с погашением его долгов. Тогда ты наконец забудешь дорогу в мой клуб? Девушка мило улыбнулась и ласково похлопала мужчину по щеке. – Можешь ведь, когда хочешь. Угрюмый, но безропотный взгляд был ей ответом. Коё было забавно наблюдать, как эти бугаи прогибаются под натиском миниатюрной девушки. – Значит, так ты шантажируешь? Оторвавшись от удаляющегося поезда, волчица пожала плечами. – Издержки профессии. В чём, а в переговорах с аморальными, грубоватыми, хорошо сложенными физически личностями она поднаторела. Особенно учитывая, что последние месяцы девушка «исследовала» преимущественно точки сбыта огнестрела всех мастей, где подобных персонажей было полным полно. Снова погрузились в молчание. Коё вообще почти не говорила с того момента, как они выбрались из Сурибачи. Эцуко тоже сдерживала себя от болтовни, просто тихо радуясь, что девушка предпочла ещё одну сомнительную прогулку вместо ванной с лепестками роз. Пусть и предварительно пообещав ей взглядом насильственное харакири. Только волчица подумала о том, каким должно быть неубедительным переговорщиком был лидер Цикад, как к назначенному месту встречи стал приближаться мужчина, в точности описанный ей Чуей. Оглянувшись, он подозрительно замер, глядя на двух девушек. – Buona sera**, Судзуки-сан! – Эцуко улыбнулась и приветственно помахала рукой. Коё недоумённо вскинула брови. А Судзуки-сан, быстро сообразив о подставе, вихрем развернулся и бросился прочь. Улыбка сползла с её лица. Рука удручённо опустилась. – Люди совсем не ценят моего дружелюбия. ••• Мужчина недовольно заёрзал по холодной земле, связанный своим же пиджаком. – Вам это с рук не сойдёт. – Ага. Ты говоришь это уже в третий раз. Опустим последующие фразы: «Ничего вам не скажу» и «Я тут ни при чём». Я прошу от тебя конкретный ответ на один жалкий вопрос. Даже насилия до сих пор не применила. Почти. Откинувшись на стену, блондин упрямо молчал. – Я умру, если скажу. – Если не скажешь – тоже. Существует практика, при которой от человека отрезают части плоти, прижигают и повторяют данный процесс снова и снова, пока не останется ничего, кроме измученного куска мяса. Но до такого состояния не многие дотягивают. Интересно, сколько протянешь ты? Бывший член Цикад в абсолютном ужасе переглянулся с Эцуко, приоткрывшую рот от удивления. – Я поражена не меньше, чем ты, – она сказала, восхищённо выпучив глаза на расписавшую красочную пытку Коё и, придвинувшись ближе к девушке, зашептала: – Напомни-ка ещё раз, чем ты там в Мафии занимаешься? Судзуки обреченно прикрыл глаза. – Под рубашкой, на правом плече. Не став возиться, волчица просто оторвала белый рукав, проигнорировав ругательства и возмущение о цене этого костюма. Выпуклой линией, словно от ожога, на нём был высечен простой геометрический символ: тонкий круг, заключённый в толстый круг, заключённый в треугольник. – И что это? – Гарантия молчания. – Ты же понимаешь, что от твоих односложных ответов понятнее не становится? Начинай говорить, или я не буду мешать этой кровожадной лисице воплощать свои угрозы в жизнь. Она начинала закипать. При всех усилиях Мори Огая воспитать в ней предусмотрительного, терпеливого стратега, Эцуко оставалась человеком, который, поставив перед собой цель, прёт тараном, игнорируя последствия. Особенно, когда от этого зависит чья-то жизнь. И получается... как получается. – У них есть лодка. В Сурибачи по... – Судзуки замолк на полуслове, словно подавился словами. Символ на плече раскалился, потом задымился и полноценно загорелся, мгновенно распространяя пламя по всему телу. Девушки отшатнулись. На всю округу раздался болезненный крик. Лучше сказать, вопль. Спустя всего пару минут от мужчины остался только пепел. Как в крематории. – Он работал на одарённого. – Да что ты?! – Кавамура со всей силы пнула стену. Стена осталась оскорбительно безразличной. Задержать дыхание. Досчитать до десяти. Выдохнуть. – Ладно. Лодка. Сурибачи. Они перевозят людей по воде. – Осталось лишь найти нужный порт. В портовом городе. – Ты всегда с заходом солнца такой пессимисткой становишься? – Эцуко раздражённо повернулась к мечнице, крепко сжимающей в руках свой зонтик. – А ты всегда такая болезненная оптимистка? – зашипела Коё, яростно прищурившись. Кавамура опешила. – Всё, что мы делали целый день – это перебирались из одной дыры в другую, опираясь лишь на твои навыки импровизации и сомнительные догадки. Чудо, что в канализацию не залезли. – Никто не заставлял тебя таскаться за собой. И я оказалась права. Людей похищают, – Эцуко сжала руки, привычно впиваясь ногтями в ладони. – Людей всегда похищали и будут похищать. Люди умирали и будут умирать. Всех не спасти даже тебе, как бы сильно этого не хотелось! – блондинистый парик был дёргано отброшен в сторону. Алые локоны разметались по плечам девушки. Эта мисс Хладнокровие и Невозмутимость чрезвычайно распалилась. Словно весь день накапливала в себе эту гремучую смесь и теперь нашла повод дать ей выход. Но Эцуко то тут причём? Волк угрожающе вздыбил шерсть. – Да что с тобой снова не так?! – Эцуко гневно всплеснула руками. – Я думала, мы достигли относительного взаимопонимания, но ты снова ведёшь себя, как обиженная принцесса, и смотришь так, будто я котёнка у тебя на глазах утопила. Объясни же мне, дражайшая Озаки-сан, какую личную обиду я успела тебе нанести за два дня, что мы знакомы! – Не ты! – Её лицо исказила холодная злоба, а глаза подёрнулись прозрачной пеленой. – И что это зн... – волчица замолкла на полуслове. Когда Ринтаро их знакомил, Эцуко не предала значения тому, как на секунду дёрнулась Коё, услышав её фамилию. И мысли подобной не допустила. – Не я... Мой отец. Невдалеке с визжащим гудком промчался поезд, и запустелый дворик снова погрузился в тишину. Алые губы Коё приоткрылись в попытке что-то сказать. Потом поджались, но через мгновение слова всё же полились из её уст. – Четыре года назад я и мой... возлюбленный... Мы планировали сбежать из Мафии. Но нас поймали. Тэкеши вычислил его... – её обычно непоколебимый стальной голос слегка дрожал, как лезвие катаны в ослабших от напряжения руках. Кавамура же не двигалась. Даже не моргала. Только слушала. – Нас поймали. Меня простили, а вот Ютака-кун... Его казнили у меня на глазах. Но это были не три выстрела в грудь. Для подобных случаев босс предусмотрел особые меры. Знаешь какие, Эцуко? Эцуко не знала, но с мазохистским желанием хотела узнать. Услышать то, что всегда оставалось вне её мировоззрения. Недостающие детали в рассказах отца. Скрытые даже Мори Огаем факты о том, чем занимался Кавамура-старший. Да, она до боли хотела узнать, почему её отца называли Портовым Дьяволом. – Тэкеши оторвал ему голову, – Две слезинки неестественно синхронно скатились по напудренным щекам. – Перед большей частью командующего состава, в назидание. Всего одно быстрое движение – и голова отделилась от тела и просто... отскочила от стены, как попрыгунчик. Как чёртов попрыгунчик, – последние слова напомнили скорее болезненное шипение угодившего в капкан зверя, чем человеческую речь. – Такое не забывается... Боль, как и любая другая эмоция, имела свой запах. Но боль была единственным чувством, аромат который не с чем было сравнить. Тот же страх, например, обычно имел запах человеческого пота, но с примесью сладковатой горечи. А боль, удушливая, прямо сейчас пронизывающая воздух в этом безлюдном дворике, не поддавалась описанию. Да, Коё было больно. А вот Эцуко было никак. Эцуко так сильно заебалась, что ей хватило сил только на то, чтобы рассмеяться. Чёрт знает, являлось ли это каким-то защитным механизмом, но единственной реакцией Кавамуры на душещипательную историю о, как оказалось, совсем не бессмертной юношеской любви был смех. Совсем пустой смех. Болезненно бессмысленный. Чуть истеричный, возможно, слегка сардонический. Так смеялся бы подпольный хирург, если бы посреди восьмичасовой операции по извлечению куска арматуры из грудной клетки заявился пациент с жалобой на острую боль в руке, которую ампутировали десять лет назад. На ноги тоже неожиданно свалилась усталость, и, продолжая смеяться, Кавамура опустилась на корточки. Так низко, что фальшивые смоляные пряди своими кончиками подметали пыльный, заплёванный асфальт. – Я всё пыталась тебя разгадать, – отсмеявшись и сделав глубокий вздох она подняла угрюмый, скучающий взгляд на не шелохнувшуюся мечницу. – Что могло заставить тебя таскаться со мной по разным частям этого бесконечного города, поддерживая мою игру в детектива? Желание проявить независимость? Корыстное налаживание связей с приближенной доктора Мори? Благородный порыв поучаствовать в спасении чужой жизни? Любой из этих вариантов оказался бы куда логичнее или интереснее, чем твоя исповедь мафиозной Джульетты, – Эцуко дернула уголком рта в бессильном разочаровании. Облизала пересохшие губы, по-птичьи наклонив голову вбок. – Тебе разбили сердце, малышка Коё? И ты копила в себе бурю чувств, чтобы излить их на меня? Ну, ты ошиблась с выбором психолога. – Каждое пропитанное иронией слово создавало всё больше трещин на и без того истончавшей броне мафиози. Но она не спешила прерывать протеже подпольного доктора. – Думаешь, тебе одной можно страдать?! – Звонко ударив по коленям, Кавамура бодро выпрямилась. – Я своими глазами наблюдала, как медленно умирает моя мать, не в состоянии что-нибудь сделать. Нашла труп своего отца с насмехающимся над ним убийцей. Понятия не имею, где сейчас моя подруга. Но это всё такая ерунда, малышка Коё, по сравнению с твоей поистине шекспировской трагедией! Хочешь объятий?! – Руки раскрылись в приглашающем жесте, пока на лице растянулась болезненная улыбка от уха до уха. Коё медленно отвела взгляд. – Нет, нет, нет, смотри на меня, Коё. А то я подумаю, что тебе стало неловко, а ты ведь была так уверенна, бросая обвинения в моего отца. Да как посмел он так хорошо выполнять свою работу?! Ему стоило облажаться и самому попасть под раздачу! – Эцуко выплёвывала слова, не забывая активно жестикулировать. В глазах мечницы, впрочем, не было следа вины или раскаяния. Лишь всё нарастающая ярость. Прекрасно. – Слушай, а сколько ему было? Ну, твоему Ромео, – Её мрачно проигнорировали. – Это был не риторический вопрос! Зелёные глаза полыхнули золотом. Изящные пальцы сомкнулись на рукояти катаны. – Девятнадцать. Я утолила твоё нездоровое любопытство? – А тебе, стало быть, четырнадцать. Не мне осуждать разницу в возрасте, – волчица весело оскалилась. – Но по прошествии стольких лет тебе это не показалось необычным? Он ведь не был эспером?.. Нет, не был. Так может он просто использовал тебя, влюблённую малышку Коё? Из мафиози вырвался болезненный полувздох, веки задрожали. – Заткнись. – Может твоя способность была его, как ты говорила, счастливым билетом? На свободу. Тогда вы оба сильно облажались. Секунда кладбищенской тишины. Звонкий лязг. Отблеск уличного фонаря на металле. Острые когти идеально отвели меч от попытки рассечь голову волчицы надвое. И снова. И снова. Эцуко всегда поражалась умению Ринтаро не уступать в сражении Фукудзаве с мечом, имея при себе лишь с десяток скальпелей. Теперь её когти были её скальпелями: крепкие, десятисантиметровые, слегка загнутые – обсидианово-чёрное продолжение её рук, фактически полу-лап. Оружие, которым во множестве раз она пренебрегала. И зря. Яростные, резкие удары заставляли Эцуко крутиться волчком, скакать по всему периметру их своеобразного ринга. Флэшбэками в голове проносилась всё, чему её когда-либо учил Юкичи. Уклониться, развернуться и всегда смотреть не на оружие, а точно на противника. И она не выпускала из виду разъярённых, лисьих глаз. Мечница, хоть пылала гневом, била метко и точно. И это совсем не походило на тренировочный бой. Если Коё и не планировала её убить, то лишить пары конечностей – запросто. Вероятно, к этому всё и шло с самого начала их знакомства. Адреналин в крови позволял почти наслаждаться этой совсем не девчачьей дракой. Противницы не уступали друг другу в скорости, но низкий рост Эцуко придавал ей больше манёвренности. Нужно было лишь подобраться ближе, чтобы лишить Коё возможности использовать широкие, рубящие удары. Боковой кувырок – и волчица оказалась рядом в намерении перехватить запястье с нанесённой катаной, но слегка просчиталась. Ладонь пронзила боль от врезавшегося в него лезвия, но девушка не ослабила хватку, крепче сжимая меч и не позволяя ему двинуться вниз. Кровь хлестнула из руки, неприятно стекая под куртку. Вторая рука приняла упор на плечо лисицы. Первое кровопролитие за мафиози. Обхватив катану обеими ладонями, Коё продолжала давить. Лицо Эцуко опалило тяжёлое дыхание, гневно сощуренные глаза резали не хуже клинка. В воздухе сквозил запах боли. Злости. А ещё отчаяния, приправленного жаждой мести. Опасная смесь, которой нельзя поддаваться. Волчица насмешливо склонила голову, фисташковая зелень сменилась перманентным пылающим янтарём. Когтистая рука начала уверенно отодвигать лезвие от лица. – Должно быть, это сильно выматывает, Коё-чан? Скрывать всю эту ярость под маской насмешливого безразличия. – Мечница зашипела, когда когти второй руки впились ей в плечо. – По крайней мере, передо мной можешь больше не стараться. Эцуко почти вывернула лезвие до конца, но ей пришлось поспешно отпрыгнуть от противницы, прежде чем образовавшийся в воздухе фантом укоротил бы ей руки до локтей. – Честные драки – такая скука, – Коё выдохнула с ухмылкой, нарочито элегантно поправляя малиново-рыжую чёлку. Эцуко исподлобья зыркнула на Золотого Демона и отзеркалила ухмылку. – И не говори. Фантома, дёрнувшегося в её сторону, отшвырнуло на несколько метров голубой вспышкой. Эцуко успела разок подмигнуть опешившей мечнице, прежде чем на неё обрушился шквал новых ударов. Эта штука была намного быстрее человека, зверя и ещё чего-либо, размахивая одним клинком со скоростью вращающихся вертолётных лопастей. О когтях речи больше быть не могло, те бы быстро подверглись самой экстремальной и беспощадной процедуре маникюра в истории. Девушка просто держала вокруг себя энергетический щит, усиливая его в нужных местах. В очередной раз резанувшая по ней фантомная катана была захвачена в мерцающие тиски. Синие энергетические щупальца стали стремительно распространяться по телу всего Демона, задерживая его в неподвижном состоянии. Конечно, именно в этот момент коварная лисица попыталась пырнуть её со спины точно между почек, но конец второго клинка тоже упёрся в мерцающую преграду. Удерживать оборону с двух сторон было непросто. Волчица встретилась взглядом с мафиози. Нет, мирно это не закончится. «Используй свои преимущества», – завещал Серебряный Волк. «Найди оптимальное решение», – повторял Адский Доктор. «Да ну вас обоих», – Эцуко сдавленно рыкнула. И перестала сдерживать Коё. Катана мгновенно вошла по самую рукоять в поясницу развернувшейся девушки. Идеально, как раскалённый нож сквозь масло. Одновременно с этим ослепляющая вспышка буквально расщепила смертоносный фантом в воздухе. Над ухом Кавамуры раздался резкий выдох. Волчица сощурилась на неожиданно испуганную мечницу, замершую точно позади неё. Слегка откинула голову на чужое расцарапанное плечо. Женская рука рефлекторно придержала её за талию, уберегая от возможного падения. Если опустить факт торчащего из Эцуко лезвия, этот момент можно даже посчитать интимным. На секунду всё замерло. На секунду девушка прикрыла потухшие глаза. В следующую из её мрачного нутра на Коё снова яростно взирал Волк. Всем корпусом волчица толкнула назад стоящую позади фигуру, по инерции вытащившую из неё клинок с хлюпающим звуком. Регенерация только начала свою работу, как она развернулась, подтирая красноватую слюну, взмахом руки вырвала тёмную, жирную от крови катану из рук Коё и в два движения опрокинула её, обхватив молочно-белую тонкую шею. К сонной артерии прижались четыре чёрных когтя. Убить её было бы так просто. Девчонка под ней не дергалась. С вызовом смотрела в нечеловеческие глаза, мол: «Давай, сделай это!» Зверь облизнулся в предвкушении. Нос дёрнулся, удовлетворённо вдыхая запах пота с привкусом сладковатой горечи. Рука, готовая испачкаться в алой крови, задрожала, замахнулась... И рывком оставила четыре короткие, но глубокие бороздки в асфальте рядом с головой мафиози. Фисташковые глаза устало закатились. Эцуко встала, невесомо дотрагиваясь до места уже исчезнувшего ранения. За её спиной послышалось шуршание поднявшейся на ноги Коё. Из тени, принюхиваясь, выскользнула тощая, серая крыса. С увеличением в городе количества бойнь и последующих трупов этих созданий развелось так много, что об этом писали и в газетах, и в интернет-вестниках. Более того, эти гады приобрели повышенную тягу к человеческой плоти, омрачая и без того удручающую обстановку Йокогамы. Вот и сейчас, осторожно прошмыгнув вокруг девушек, зверёк приблизился к отброшенному в сторону мечу и принялся слизывать с него свежую, алую жидкость. Её кровь. Эцуко поморщилась. Мгновенно оказавшись рядом, выдернула катану из под острой мордочки. Испуганная крыса тут же ретировалась, на прощание тряхнув лысым хвостом из под канализационной решётки. «Чудо, что в канализацию не залезли». Язвительная реплика Коё всплыла в голове Кавамуры. Обратив прояснившийся взгляд на мечницу, она, впрочем, успела проглотить необходимую лишь ей догадку, досадливо поджав губы трубочкой. Перекинутый клинок был пойман мафиози с отточенной ловкостью. – Ты должна мне новую куртку, – Эцуко крутанулась на каблуках и побежала. Одна. ••• Ориентирование в многолюдном мегаполисе – ерунда, по сравнению с попыткой найти что-то в сети совершенно одинаковых, вонючих подземных тоннелей. Опустив взгляд на экран телефона, Эцуко в который раз сверилась с чертежами, которые обошлись ей ещё в шесть тысяч йен и две ехидные реплики от «королевы хакеров». Провожаемая глазами-бусинками местных многочисленных обитателей она передвигалась по заброшенной после взрыва на острове ветке метрополитена, но все, что улавливал острый волчий слух был шум воды и осыпающийся сырой бетон. Ну, и крысиный писк, разумеется. Эту ветку начали прокладывать для налаживания сообщения между Йокогамой и Сурибачи. Начинаясь в Йокогаме, она проходила бы под мостом и простиралась по острову. Конечно, этим планам было не суждено сбыться. Одна единственная станция была закрыта из-за повышенного риска обрушения. Сам тоннель проходил совсем рядом с крупным водопроводом, ныне также заброшенным. Но раньше его активно использовали для слива отходов, что было небезопасно, неэкологично, зато быстро и экономно. И достаточно скрытно, раз с этим ничего не делали местные власти. А может им было плевать. Экс-цикада успел сказать про лодку. Но что если людей переправляют не по воде, ибо и мафия, и правительство денно и нощно бдят над портом как одним из главных экономически выгодных коммерческих путей. Груз можно переправлять и под водой. На подводной лодке. Это было бы довольно безумной, маловероятной идеей, что в Йокогаме означает вполне себе работающей. Найденный в стене метро выдолбленный проход в ржавый, канализационный лабиринт придал воодушевления. И как плохие парни только находят подобные убогие места? Впереди послышался звук хлюпающих по воде ботинок. Эцуко прижалась к влажной стене, выглядывая из-за плавного поворота. Мужчина в плотной куртке и высоких ботинках, явно скучающий, лениво бродил вдоль стены. Чрез пару минут бессмысленного насвистывания к нему подошли ещё двое, с пустыми пакетами службы доставки. – Всё гладко? – Как и всегда. Достало. А нам даже их трогать нельзя. Мол, товар попортим. – Штаны стояк натирают? Так тут много укромных уголков. А заплатят – может и снимешь себе кого. Если по старинке никто не даёт. – Ага, точно. Только они что-то не торопятся. С каждым разом задержки только длиннее. – Должно быть, ветер не попутный, – протянула волчица. Удивлённые пары глаз уставились в темноту тоннеля, направив дула пистолетов в сторону двух янтарных огоньков. ••• Ари проглотила остатки безвкусной лапши и плотнее прижалась к рядом сидящей девушке, пытаясь сохранить немного тепла. Закрыла глаза, снова прогоняя в памяти образ человека, заменившего ей и мать, и отца, и старшую сестру. Если бы она послушалась Джесси, возможно, у её дерьмовой жизни не был бы такой дерьмовый финал. Впадая в привычные состояние полудрёмы, она подскочила от раздавшихся за тяжёлой дверью выстрелов. Распахнула глаза. Никакой разницы, учитывая, что большую часть времени они сидели в полной темноте. Люди в комнате опасливо сжались, кто-то тихо всхлипывал. Ари не была смелой. Скорее отчаянной. Наивной дурой. Наивной достаточно, чтобы поверить в то, что их пришли спасать. Рванув к двери, случайно наступив на кого-то, она заколотила слабыми ручонками по металлу и остатками совсем охрипшего, усталого голоса, закричала: – Помогите! Пожалуйста, мы здесь! Никто не присоединился к ней, но она продолжала кричать, пока с той стороны не послышались быстрые шаги. Дверь дёрнулась. Потом снова. На третий железная пластина стремительно распахнулась, ударившись об стену снаружи. На пороге показалась невысокая женская фигура. Внимательные глаза осмотрели каждый уголок их импровизированной темницы, остановились на Ари, которая была ближе всех к выходу. – Вы из полиции? – блондинка привстала на стёртых коленях. – Нет. – Эцуко переступила порог и протянула ей руку. – Но я вытащу вас отсюда. Она ожидала, что у неё будут проблемы с измождёнными, подверженными подобному содержанию людьми, и, как это иногда бывает, их придётся заставлять идти. Но шесть молодых девушек и два совсем юных парня, настороженно переглянувшись, стали подниматься, опираясь друг на друга. – Это все? – напряжённо уточнила девушка, когда все перебрались в коридор. – Думаю да. О других мы не знаем, во всяком случае. Ари заметила тень разочарования на лице брюнетки. Та кивнула и велела следовать за ней. Шли быстро, насколько это было возможно. Когда влажные трубы сменились относительно сухим тоннелем метро, Ари решилась подойти к своей неожиданной спасительнице. Пристроилась рядом, переставляя чуть заплетающиеся ноги. Девушка была совсем молодой, с прямыми тёмными волосами, которые, как показалось Ари, ей не очень подходили. – Спасибо, – блондинка постаралась искренне улыбнулась. Она молча кивнула. Быстро обернулась, проверяя, чтобы никто не отстал. – Нас было больше, – Ари заговорила, смотря себе под ноги. – Ещё один парень, но у него был совсем слабый организм и он быстро умер. И девушка. Повторяла, что мы выберемся, поддерживала, делилась едой. И у неё были красивые волосы, розовые, мне удалось рассмотреть. Она... попыталась бороться и... – Заканчивать не было смысла. Эцуко остановилась. – Когда? – повернулась к блондинке. – Когда она умерла? – Не уверена. Может, два дня назад. – Волчица поджала губы. – Это была ваша знакомая, да? Девушка не ответила. Только напряжённо вскинула голову, словно к чему-то прислушиваясь. До заброшенной станции и, соответственно, выхода наружу, оставалось около десяти метров. – Как тебя зовут? – поинтересовалась не глядя. – Ари. Зелёные глаза вперились в девушку белее заинтересованным, изучающим взглядом. – Хорошо, Ари. Ты должна вывести всех отсюда, пока я буду отвлекать плохих ребят. Ты справишься? – Я... – Она испуганно обернулась на других, не менее испуганных пленников. Вспомнила сестру. Вспомнила смелую розоволосую девушку. Вздохнула и со всей оставшейся уверенностью ответила: – Да, я справлюсь. Быстро преодолев небольшое расстояние, Эцуко ловко вскочила на перрон. Только бы среди этих четверых не оказалось эсперов. Трое вскинули оружие, четвёртый, совсем не похожий на вояку, в клетчатом пальто, уложенными волосами и отсутствием какого-либо намёка на эмоции лишь задумчиво склонил голову. Никто не двигался. – Эта та часть, где вы нападаете, а потом сильно жалеете об этом, – услужливо подсказала девушка. Не менее услужливо размазала всех троих по стене. Буквально. Мистер «клетчатое пальто в июне» даже не моргнул. С таким пафосом обычно действуют либо одарённые, либо самоубийцы. – Вот как. Я ожидал, что проект в Йокогаме с семидесятипроцентной вероятностью не будет иметь успех. – Для торговцев людьми вы не очень многочисленны. – Важно не количество, а налаженность системы, – он улыбнулся, и это не было похоже на улыбку живого человека. – Но в любой системе может появиться неполадка. – Куда вы отправляли людей? – Даже если бы я хотел сказать, то не смог бы. Любая попытка предательства карается... – Огнём. Да, я в курсе. Стало быть, ты не главный инквизитор. – А ты, стало быть, лишила нас поставщика. Прискорбно. А в прочем, – он достал из кармана какой-то чёрный коробок. – Мне всё равно опостылел этот город. На чёрном коробке была чёрная кнопка, которую он и нажал. Пространство вокруг них содрогнулось. Если эти парни подвергаются акту самосожжения, то почему бы им не подорвать себя и все возможные улики? Зло рыкнув, Эцуко просто жахнула подрывника энергетическим снарядом. Она привыкла использовать свою силу скорее для разрушения, чем созидания, но выбора у неё не было. Образовавшаяся на кончиках обеих рук синяя энергия со взмахом пробежала по полу платформы, синими лентами поползла по стенам и стала активно скапливаться на вовсю расходящемся трещинами потолке. В глубине тоннеля послышались угрожающие звуки обвала. – Ари, сейчас! Цепочка молодых людей, прикрывая голову и нос, стала оперативно продвигаться к лестнице, но каждый уцепил момент, чтобы поднять на неё поражённый взгляд. Кавамура иногда забывала, что не у всех жизнь наполнена экстримом и людьми с суперспособностями. Охваченные подобием видоизменяющихся перчаток руки слегка тряслись от напряжения, лишь иногда судорожными взмахами латая дыры в удерживающей потолок материи. У подножья лестницы Ари обернулась, но Эцуко повелительно кивнула в сторону выхода. Мир перевернулся, когда её колено вспыхнуло раскалённой болью. Девушка завалилась на спину и резво выставила перед собой руки, старательно пытаясь не быть похороненной заживо на заброшенной станции метро. Сквозь сжатые губы промычав от боли, Эцуко повернула голову в сторону «клетчатого пальто в июне», сжимающего в руке пистолет. – Ты проблемнее, чем мне показалось на первый взгляд. – Его лицо продолжало ничего не выражать, хотя в голосе мелькнуло подобие раздражения. Капля пота попала Эцуко в глаз, чёлка неприятно прилипла ко лбу. Нужно подняться на ноги, убрать засранца, выбраться из этого склепа... Она потратила слишком много сил сегодня. В такие моменты девушка вспоминала, как умудрилась разрушить завод прошлой осенью, но не находила в себе равноценной силы. Тот могущественный огонь, подпитываемый всеми возможными отрицательными эмоциями, больше не стремился разгораться до такой степени. А может она сама его сдерживала. Колено продолжало яростно пульсировать. Парень поднялся на ноги, целясь ей в голову. Кавамура сжала губы в судорожной попытке что-нибудь придумать. Отвлечётся от потолка – умрёт, не отвлечётся – тоже умрёт. Собственный пульс оглушал, тело занемело от напряжения... Молниеносный, едва уловимый блик прошёл сквозь мужчину. Спустя три секунды верхняя часть его тела медленно съехала по косому разрезу. Следом рухнули и ноги. Золотой Демон скучающе проследил за этим и перевёл взгляд на Эцуко. Очень сильно обалдевшую Эцуко. Чьи-то руки настойчиво перевели её в вертикальное положение, попутно обхватив за пояс. Всё ещё не позволяя потолку свалиться на их головы, волчица с недоумённой, но болезненно искренней улыбкой уставилась на Коё, помогающую ей двигаться в сторону выхода. – Если я здесь умру, то поквитаюсь с тобой в Аду, – невозмутимо выпалила мечница, даже не повернув голову в её сторону. Из Эцуко вырвался короткий, ломаный смех. Они достигли порога лестницы. Фантом Коё завис над ними. – Отпускай. Кавамура без колебаний «отключила» способность. В крепкой хватке Золотого Демона девушки вырвались на воздух. ••• «Зря я так долго отказывалась от этого», – подумала Кавамура, выпуская в воздух новое колечко дыма. Она даже не закашлялась после первой затяжки. Откинув голову на спинку скамейки, Эцуко расслабленно рассматривала оранжево-сиреневые кляксы предрассветного неба. На набережной было пусто и тихо, если не считать одинокую палатку торговца уличной едой. Рядом бесшумно присела аловолосая девушка. Желудок мгновенно отреагировал на повисший в воздухе аромат чего-то жареного и сырного. С аппетитом откусив кусок от хрустящего корн-дога, Коё протянула ей ещё один. Высокомерно приподняла бровь на её изумлённый взгляд. – Что? Я голодна. Эцуко хмыкнула, выкидывая окурок в урну. Озаки "Я разрежу тебя одним своим взглядом" Коё снова стала собой. – Любить вредную еду не преступление. Большинство людей в стрессовых или удручающих обстоятельствах теряют аппетит. Но к волчице это никогда не относилось, поэтом та жадно проглотила свои порцию, бесстыдно вытерев губы рукавом куртки. К счастью, Коё была слишком уставшей, чтобы это прокомментировать. Тем не менее, выглядела она куда более сносно, если не сказать прилично, чем Эцуко, буквально всю одежду которой можно было отправлять в утиль. Взгляд зацепился за успокаивающее колыхание волн. – Я тренировалась до изнеможения после его смерти. Но без особых успехов. Сенсей оставался недовольным, а я падала без сил. С каждым разом мне всё меньше хотелось вставать, – Глаза мечницы, обращенные на залив, приобрели нежный персиковый оттенок. Она продолжила: – Кавамура-сан нашёл меня в таком состоянии. Посмотрел и сказал: «Если не встанешь, у тебя не появится шанса отомстить». Ему или боссу, он не уточнял, но у меня появился намёк на цель. Другие мафиози меня и пальцем не трогали, ведь Тэкеши почему-то стал... присматривать за мной. Вероятно, потому что у него была дочь моего возраста. Эта забота после всего произошедшего только злила, и я старалась просто игнорировать это. Но неожиданно новость о его смерти вызвала у меня, не знаю, сожаление?.. Никак не облегчение, на которое я рассчитывала. – Если мой отец помогал тебе, то только потому, что видел в тебе человека, заслуживающего помощи, а не из-за чувства мнимой вины или наличия у него меня. – Эцуко хмуро сложила руки на груди. – Почему ты пошла за мной? – Отдала должок за куртку. – Бред. Ты с самого начала согласилась на авантюру, чтобы изучить меня. И как? – Всё ещё считаю, что ты наглая, безрассудная дикарка. Но, – она задумчиво рассматривала свой маникюр. – Это не так уж и плохо, кажется. Вы с ним похожи. Мне стоило сдержаться тогда, ведь ты была права: Тэкеши лишь выполнял свою работу. Не делай он этого, могла пострадать и ты. Кавамура поджала губы. Посмотрела на свои аккуратно подстриженные, бесцветные ноготки. – То, что я говорила про твои отношения, – она неуверенно вздохнула и быстро договорила: – Я просто хотела вывести тебя на эмоции. И не имела права делать какие-то выводы, мне жаль. Коё развернулась в пол оборота. Эцуко сделала тоже самое. – Ясно, хорошо, – мечница неуверенно дёрнула подбородком. Осторожно сглотнув, кивнула и волчица. Пауза стала неловко затягиваться. – Теперь... мы можем закончить этот сопливый примирительный момент? – Да, слава богу. Меня уже мутить начало, – Эцуко облегчённо тряхнула головой и растеклась по скамейке. Над ухом раздался нервный смешок. Теперь молчание стало более умиротворённым. Где-то на другом конце города полиция опрашивала освобождённых от плена парней и девушек, которые «совсем ничего не помнили и совсем не разглядели неизвестную, совершенно обычную спасшую их личность личностей». Совсем скоро Ари увидится с сестрой и, возможно, они свалят из этого города. Совсем скоро ей придётся рассказывать своему близкому другу, что девушка, в которую он был влюблён, погибла. Интересно, она сможет сохранять такое же спокойствие, как доктор Мори, когда тот рассказывал ей о подробностях смерти её отца? Вряд ли. В голове бегущей строкой проносились сомнительные итоги её любительского расследования. Тиен, из-за которой она начала эти поиски, умерла, всего немного не дождавшись помощи. Главный босс не раскрыт, и если не в Йокогаме, так в другом городе людей будут продолжать похищать и продавать. Жаль, она не одолжила у того прохожего две сигареты. – Ты действительно помогла тем немногим людям сегодня. Но всех спасти нельзя, – Эцуко бросила на Коё взгляд, типа «Серьёзно?» Та невозмутимо продолжила: – Лучше прими это сейчас, если собираешься... – Продолжать катиться по наклонной? Волчица закатила глаза, хоть эта девица и была права. Благо, что про несовместимость её «геройств» и криминала ничего не сказала. Эцуко любила повторять себе, что она совсем не герой, какой её иногда представляют окружающие. Редко задумывалась о том, что самолично прокладывает себе дорогу прямо в бездну. Просто бездна никогда не казалась ей страшной. Не с ним. – Хочешь совет? – Мечница снова внимательно на неё посмотрела. – Какая ты стала щедрая! Так на тебя сосиска во фритюре повлияла? Валяй. – Будь осторожнее с сильными мужчинами у власти. Лицо Коё было совсем серьёзным, а глаза больше не принадлежали восемнадцатилетней девчонке. Они смотрели с необычной проницательностью и даже мудростью, которые эта лиса очень хорошо скрывала от других. Эцуко пристально вглядывалась в эти глаза и неожиданно выпалила: – Коё-чан, будешь моей лучшей подругой? – А?! – лицо мафиози забавно вытянулось в удивлении, щёки чуть порозовели. Кавамура приподняла уголок губ. – У меня никогда такой не было. А ты идеально подходишь на эту роль: в достаточной степени стервозная, чтобы терпеть мой характер, но не слишком, чтобы я могла терпеть твой. Пару секунд мафиози пыталась подобрать слова, приоткрывая и закрывая рот в надежде, что Эцуко пошутила. Она не пошутила. Коё нервно фыркнула и вскочила с лавочки. – Нам что, по пять лет? Брошенную вскользь улыбку Эцуко посчитала за положительный ответ. Девушки неторопливо двинулись вдоль залива. Кавамура замерла рядом с полупрозрачной витриной уличной лавки. С той стороны на неё уставилась знакомая черноволосая незнакомка с фисташковыми глазами с золотыми ободками. Недолго думая, она быстро дотронулась до своего отражения в зеркальной поверхности и... Ничего. Естественно ничего не произошло. Эцуко насмешливо хмыкнула, рывком сдёрнула с себя опостылевший парик и швырнула в мусорку. Наблюдавшая за этим действом Коё посчитала себя выше того, чтобы покрутить пальцем у виска. Но мягко улыбнулась при виде горящих в утреннем свете рыжих кудрей. ••• Время: неизвестно, местоположение: неизвестно Аккуратные шаги эхом раздавались в пустынном павильоне. Бледно-зелёный электрический свет освещал путь мужчине, негромким, но уверенным голосом разговаривающему по телефону. Ещё один человек бесшумно пристроился за ровной спиной, ожидая окончания разговора. Мужчина остановился, глядя точно перед собой, убрал телефон в карман пиджака. – Прекрасно. Просто прекрасно, – с полуулыбкой он покачал головой в такт своим мыслям. Не поворачивая головы, спросил: – Что у тебя? – Господин, поставки из Йокогамы были экстренно прекращены. Все участники подвергнуты самоуничтожению. – Да, я догадался, – не выразив ни капли беспокойства, кивнул мужчина. – Прикажете возобновить? – Нет, от этих точек уже давно одни убытки. Впрочем, это совсем не важно. Докладывавший вопросительно вскинул голову. – Нет, господин? – Нет. Настало время для перемен. Мы сосредоточим все наши силы на куда более выгодном... вложении. Собеседник понятливо улыбнулся. И вместе со своим господином осмотрел два ряда новых, модернизированных камер для содержания людей. Особо одарённых людей.