мне ты нужён

       В какие-то определённые моменты жизни начинает казаться, что ничего так не может успокоить бушующее внутри человека море, как весенний дождь. Почему-то именно в то время, когда вокруг всё расцветало, а нос щекотал запах мокрого асфальта и цветов одновременно, на душе становилось легче. Исключением из этого правила не стал и Антон, стоящий сейчас на улице и смотрящий на своё отражение в луже. Перед глазами у парня всё плыло из-за выпитого недавно алкоголя, а мозг очень агрессивно отказывался думать о чем-то правда полезном. Но сейчас, пожалуй, вернёмся к тому, как Шастун пришёл к такому состоянию.        Сегодня вечером, когда Шаст вспомнил о том, что у него впереди две ночи и два дня выходных, он решил заглянуть в холодильник в поиске какой-то выпивки. И он не прогадал, ведь там он обнаружил несколько бутылок вина, купленного уже довольно давно, но всё не было возможности его выпить. Перед тем, как «пригубить», Антон подумал, что, возможно, от алкоголя ему станет легче, он сможет забыть обо всей той херне, что происходила с ним и сможет наконец-то спокойно поспать, не просыпаясь от ломящего изнутри страха.        Шаст устало опустился на излюбленный в последнее время пол возле дивана и, открыв бутылку штопором, отпил, совсем не парясь насчёт стаканов или фужеров. По горлу потекла приятная жидкость, которая почти сразу начала согревать парня изнутри, благодаря чему на душе стало чуть легче, но не полностью. Но зато ему захотелось выспаться ещё сильнее. К сожалению, это невозможно, по крайней мере, сейчас.        Порой люди даже не замечают, как что-то резко меняется. Так же и Шастун. Когда он был трезв, он видел, как на улице светило тёплое и уютное солнце, которое только только заходило за горизонт, окрашивая небо в приятный розовый цвет. Когда же Антон стал пьяным, он совсем не заметил, как на улице уже шумел дождь. Ночью будет холодно и мокро, что явно мешает Шасту выйти и погулять, ведь на пьяную голову его страх ночных прогулок бесследно испарился. Как же сложно, но просто быть пьяным.        Когда-то, когда Шаст пришёл к Кузнецовой с бутылками алкоголя в руках, она прочитала ему огромную лекцию насчёт того, что нельзя так себя гробить и ему нужно больше следить за своим здоровьем, а то чуть что - сразу к сигаретам и выпивке. На это Антон всегда отвечал довольно весомым аргументом - пусть Ира радуется, что он не балуется наркотиками. Сначала девушка яростно пыталась надавить на парня тем, что он только и делает, что бухает и дымит, как рождественский паровоз. Спустя какое-то время она перестала верить в свои силы и забила на это. А лучше бы не забивала. По сравнению с нынешним состоянием Шастуна, тогда он даже не пил - в конце концов, «пригублять» не позволяли строгие правила в том месте, где он жил ранее. Сейчас он живёт один, запретить ему раздолбайничать никто не может, а как-то справляться с внутренней болью хотелось. Ну и, конечно же, Антон не нашёл варианта лучше, чем начать безбожно бухать. Конечно, ему стоит поблагодарить остатки своего здравого смысла за то, что он не валялся в клумбах по утрам, не звонил по пьяни своим знакомым, не бегал голышом по улице, не стучался к чужим людям в двери, не пытался покончить с собой под действием алкоголя. Хотя, может быть, пора уже что-то менять в своей жизни?        Да, Ира пыталась убедить Антона в том, что ему лучше это всё бросить, и отказывалась понимать, что он таким образом глушит внутреннюю боль. Это Шастуну не нравилось в Кузнецовой. Но этого не было в Попове. Он всё прекрасно понимал.        Арс. Арсений. И снова все мысли только о нём. Антону захотелось закричать так громко, чтобы его услышали в самом Хабаровске. Не хотелось думать о Попове, но почему-то мысли каждый раз возвращались к этому странному, но хорошему мужчине.        Вот так Шастун и оказался на улице в такую погоду. Ему в голову пришла глупая идея, от которой он избавиться вообще никак не мог - раз подумал, то надо делать, верно? Парень хотел найти ответ на этот вопрос в своём отражении в луже, но оно лишь глупо пялилось на него в ответ.        На улице уже давно стемнело, а пьяный Антон медленно брёл по улицам Петербурга, преисполненный желанием наведаться к новообретенному другу в гости. Вряд-ли этот друг будет рад, но Шаст не хотел о таком думать, ведь он почти дошёл до места назначения. Возвращаться на тёмную улицу не хотелось категорически, поэтому Шастун уже успел пометить себе в голове галочкой мысль о том, что если Попов его пошлёт, то парень уляжется спать у того на коврике. К счастью, или к сожалению, этого не случилось.        Антон бесстыдно звонил в знакомую дверь, устало опираясь лбом на колючую стену подъезда, и ждал, пока ему откроют. А ждать пришлось долго, но он был полностью уверен, что Арс дома - за дверью слышались тихие маты и удары обо что-то.        Арсений открыл Антону не в самом лучшем расположении духа - тяжёлое дыхание, подрагивающий глаз, растрёпанные волосы и помятая одежда явно давали понять, что мужчина зол. Да и его холодный взгляд, сверлящий Шастуна, точно так же с головой выдавал состояние Попова. Это мог заметить даже козёл, но не пьяный Шаст. Он просто ввалился в чужую квартиру и упал спать прямо на полу, бормоча что-то о том, что он рад видеть Арса. Но был ли хозяин квартиры рад?        При виде состояния Антона Арсений, безусловно, чуть смягчился и ненадолго забыл о своей злости на весь мир, ведь Шастун же ни в чём не виноват.        Попов решил особо не заморачиваться насчёт того, что делать с этим пьяным парнишкой, ведь решение было яснее солнца в тёплый летний день. Арс за считанные секунды избавил младшего от верхней одежды и обуви, поднял Антона на руки (благо, это удалось легко за счёт неестественной худобы парня) и отнёс в ту же самую спальню, где младший ночевал в прошлый раз. Заботливо укрыв Шастуна тёплым одеялом, Попов закрыл дверь в комнату и ушёл на кухню, где на столе лежал его телефон.        Сев за стол и разблокировав гаджет, Арсений внимательно пробежался глазами по сообщению, которое светилось на дисплее.

Попов, я устала это терпеть. Если ты готов звонить так поздно, а потом бросать трубку, так ничего и не решив, то пошёл ты!

       Арс тихо вздохнул, зарываясь пальцами в отросшие тёмные волосы. В этот момент он безумно завидовал Антону - Арсений тоже хотел просто напиться и завалиться спать, забыв обо всём на этом свете.

***

       Голова раскалывалась так, будто кто-то стучал по ней молотком для отбивных. А может кто-то и стучал - этого мы не узнаем.        Сердце колотилось от вновь повторившегося кошмара, который заставлял бледную кожу раз за разом покрываться мурашками. Как и предполагалось изначально, алкоголь совершенно не помог Шастуну выспаться. Увы, парень всё равно надеялся, что выпивка как-то повлияет и он, наконец-то, сможет поспать спокойно. К сожалению, ближайшие несколько… Оу. Нет. К сожалению, до конца жизни он будет вынужден вспоминать всё это во время своих снов.        Антон кое-как разлепил глаза и вздрогнул. Конечно, он чувствовал, что то, на чём он лежит, было подозрительного мягким по сравнению с его диваном, но Шаст как-то не придал этому значения. Но сейчас, когда вокруг него была совершенно чужая комната, а из угла на него смотрел своими пустыми глазами плюшевый медведь, становилось не по себе. Что, чёрт возьми, вчера случилось?        Из кухни донёсся хриплый голос Арсения, который парень узнал сразу же. И в тот же момент в голову вернулись воспоминания о случившемся вчера, а вместе с ними пришёл и безумный стыд, из-за которого щёки Шаста вмиг стали красными. И как он только мог подумать, что идея прийти к Попову домой посреди ночи и уснуть здесь же, была хорошей? М-да, Шастун, а ты не перестаешь удивлять.        Поднявшись с такой уютной и тёплой кровати, Антон как можно тише направился на кухню, откуда уже не доносилось никаких звуков. Сначала парень подумал, что Арс по-тихому слинял в свою спальню, но не тут-то было - Шастун застал Попова, стоящего напротив кухонного окна, за наблюдением оживлённой жизни на улице города. Услышав шаги за спиной, Арсений обернулся и слабо усмехнулся, заметив на пороге кухни своего гостя с похмельем.        — Доброе утро, - всё таким же хриплым голосом поздоровался Арс, облокачиваясь на подоконник и кивая головой в сторону стола, где уже находились стакан с водой и баночка с таблетками. - Я подумал, что завтрак тебе сейчас не полезет, поэтому вот. От головы.        Антон благодарно улыбнулся и с удовольствием уселся за стол - хозяин дома не прогадал, так как подкатывающая к горлу тошнота и давящая на голову боль не позволяли парню даже думать о еде.        — Спасибо большое, - тихо сказал Шастун и выпил одну таблетку, пока за этим наблюдал Попов. И да, хоть Антону и хотелось обратить внимание на грустные и покрасневшие глаза Арса, но он предпочёл не делать этого. Из вежливости.        — Что тебе снилось? - внезапно спросил Арсений, застав этим самым парня врасплох.        — С чего вдруг такие вопросы?        Попов пожал плечами, оборачиваясь обратно к окну и возвращаясь к довольно увлекательному рассматриванию луж на дороге, чем он занимался и ночью.        Между парнями вновь повисла неловкая тишина. Хотя неловкой она была, скорее, для Шастуна. Хозяин дома был заинтересован только проезжающими мимо машинами. И даже не хотелось ничего говорить. Но пришлось.        — Арс? - тихо позвал Антон, смотря на затылок Арсения. Последний сразу же обернулся, как только услышал чужой голос за своей спиной, тем самым заставляя зелёные глаза гостя нервно забегать по полу под пристальным взглядом самого Попова. - Можно у тебя кое-что спросить?        — Конечно, - Арс подошёл ближе и сел напротив Шаста, который явно нервничал.        В тот же миг Шастун пожалел о том, что вообще начал этот разговор, благодаря чему стало ещё более неловко. В конце концов, какое ему до этого всего дело? Зачем ему лезть в чужую личную жизнь?        — Игрушки в комнате, - почти что заикаясь начал Антон. Если бы он в этот момент смотрел на Арсения, сидящего напротив, то непременно бы заметил, что тот побледнел ещё сильнее. - Чьи они?        Попов еле слышно вздохнул, облокотился на спинку дивана и поджал под себя ноги, что сбоку выглядело скорее как попытка вжаться в уголок и исчезнуть, чем просто поиски удобной позы. Настала очередь Арса всячески прятать свой взгляд, в тот момент как Антон не решался что-то сказать или как-то начать взаимодействовать с явно нервничающим собеседником.        Арсений прикрыл глаза, затылком опираясь на стенку за диваном. В этот момент не хотелось ничего ни говорить, ни слышать. На какую-то долю секунды Попов даже подумал, что он был бы вполне благодарен Шасту, если бы тот сейчас молча встал и ушёл, забыв об существовании этого разговора. Но не всё так просто.        Что из себя представляет взрослая жизнь вообще? Отдельное жильё, самостоятельные заработки, новые бытовые проблемы и всё такое. И, к сожалению, к этому списку стоит приписать то, что нельзя просто так избегать взрослых разговоров. Как ни крути, а невозможно так же, как в детстве, похлопать невинно глазками и надеяться, что мама забудет про твою оплошность. Вот только Арс ничего плохого Антону не сделал. Точнее, сделал, но сейчас не об этом.        — Это моей дочери, - шёпотом ответил Попов, смотря на свои пальцы. Кажется, он начал понимать вечно окольцованного Шастуна - в такие неловкие моменты хотелось всё-таки что-то рассматривать на руках, которые сейчас были совершенно пустыми. Единственное, что можно было сейчас разглядывать на бледных запястьях, так это небольшие родинки. Да, не совсем оригинально.        — Не знал, что у тебя есть дочь, - почему-то Антон решил так же перейти на шёпот. Сейчас это казалось как нельзя правильным, да и не хотелось как-то отвлечь Арса от его рассказа.        — Теперь знаешь, - Попов пожал плечами и опёрся локтями в колени, прячя лицо в собственных ладонях. Мужчине не хотелось сейчас видеть ничего и никого вокруг. Хотелось забыть всё, как самый страшный сон в его жизни. Но, как ни крути, а Шастун всё ещё был здесь и всё ещё терпеливо ждал. - Она совсем маленькая. Ей только пять лет. Знаешь, она у меня такая красивая.        Где-то внутри Антона что-то больно заскребло. Конечно, это можно было бы назвать ревностью, но это не то. Парню стало плохо от осознания того, что он продолжает мешать Арсению спокойно жить.        — У неё волосы такие длинные, пушистые. Чёрные, прямо как у меня. И глазами она тоже в меня пошла. Все всегда говорили, что она на меня похожа. Я бы так не сказал. Она слишком красивая, в отличии от меня, - услышав это, Шаст слишком резко дёрнул головой, от чего шея неприятно заныла. Попов серьёзно сейчас сказал что-то, что выдавало его не совсем завышенную самооценку с потрохами? - Я её очень люблю. К сожалению, она любви ко мне не чувствует.        — Что ты имеешь ввиду? - не решаясь повышать тон, шёпотом спросил Антон. Так странно было слышать то, как Арсений рассказывает о своей дочке. Причём рассказывает так, что все, кто пропустил первую часть разговора, могли бы смело подумать, что это он говорит о своей возлюбленной. Интересно, о своей жене он так же кому-то рассказывает?        — Она меня ненавидит, Антон, - еле слышно проговорил Арс, ещё сильнее вжимаясь в собственные ладони.        — Почему ты так думаешь?        Хоть Шастун и задал этот вопрос в надежде на то, что Попов всё объяснит, но они оба понимали, что сегодня на этой кухне ответ не прозвучит.        Между ребятами уже в который раз возникла тишина. И вновь каждый из них ушёл в себя. В то время, как Арсений раздумывал о своей семье, Антон думал о ней же.        Шастун почему-то только сейчас понял, что Попов стал ему до невозможного близок. И где-то внутри младшего проснулась небольшая обида из-за того, что Арс только сейчас рассказал о столь важной для него самого части его жизни, хоть он и не обязан отчитываться перед Антоном. Но ещё больше Шасту было обидно из-за того, что он вновь оказался лишним. К сожалению, это было уже чем-то обыденным. Всю свою жизнь Шастун был лишним то в собственном доме, то в жизни своего бывшего друга, то в том детдоме. И сейчас, когда, казалось бы, уже ничего не могло обидеть Антона, в его жизнь резко врывается Арсений, который сначала позволяет младшему привыкнуть к вечному нахождению Арса рядом, а позже разбивает всё это одним только словом о наличии семьи. И нет, это вновь была не ревность.        Единственное, что Шастун реально хотел узнать - это то, зачем же Попов фактически бросает свою семью почти что каждую ночь и каждый день. Причём не просто так бросает. Он сбегает от них к Антону, который и понятия не имел о наличии у Арсения жены, а тем более маленькой дочери.        Шаст еле слышно, но с облегчением вздохнул. Если бы такое произошло с ним несколько лет назад, то его глаза уже бы пощипывали горькие слёзы обиды, ведь его снова, как маленького, глупого и наивного мальчишку, обманули. Но сейчас не тот случай. Антон сам себе совсем недавно сказал, что что бы то не случилось, он ни за что не привяжется к Арсению. Он и не успел. Он просто надеялся, что в его жизни появится новый друг, который будет таким же в меру отшибленным, как и сам Шаст. Арс таким и казался. А в те моменты, когда он приходил в клуб и в одиночестве выпивал, начинало казаться, что внутри он такой же разбитый, как и Шастун. Но, кажется, это всё было неправдой. У Попова всё хорошо. Есть хорошая внешность, семья, неплохое жильё, да и он почти всегда весёлый. Ну и куда тут должен вписываться Антон? Верно, никуда. Тут он лишний.        А вот сейчас в глазах что-то неприятно защипало, что значило только одно - Шастуну пора домой. А там уже можно всё.        Шаст поднялся и, тихо бросив что-то вроде «мне пора», направился к выходу из квартиры, где его ждали его собственные кеды и аккуратно сложенное пальто. Самое интересное, что он отчётливо помнил, как заснул уже на полу в коридоре, совсем не заботясь насчёт обуви или верхней одежды. На долю секунды искусанные от нервов губы тронула слабая улыбка, но в следующий миг Антон уже вернулся к своему заданию, а именно к собиранию для выхода на улицу.        Хоть Шастун и надеялся на другой исход, но Попов подошёл к нему до того, как младший успел сбежать. Скрестив руки на груди, хозяин квартиры облокотился на спину, наблюдая за уже не спешащим гостем.        — Слушай, Антон, - от внезапно прозвучавшего чужого голоса парень вздрогнул. Да и он уже успел привыкнуть к тихим разговорам, хоть это и звучит странно. - Я бы хотел с тобой общаться чуть чаще и не пытаться выловить где-то на работе, у меня ведь и свои дела бывают.        Шастун тихо усмехнулся. Ну, теперь-то он понимает, какие конкретные дела у Попова есть. Звучит так злобно, да?        — Дай мне, пожалуйста, свой номер телефона.        А вот тут Шаст, который как раз зашнуровывал кеды, завис. Номер? Тогда получается, что Арс будет ему звонить, писать, и таким образом они будут общаться чаще, что окончательно сломает уверенность Антона в том, что он не привяжется к этому мужчине. Но, с другой стороны, Шастун ведь хотел общения хоть с кем-то, хоть и понимал, что он не создан для этого. И вообще, что если таким образом он будет ещё сильнее отвлекать Попова от его семьи? Парень ведь не простит себе этого. Он уже не может себе простить ту кашу, которую успел заварить.        Взвесив все «за» и «против», Антон всё-таки продиктовал номер Арсению, который его сразу же вбил в свою телефонную книгу. Вот только перед последней цифрой Шастун засомневался. Нужно ли конкретно Попову это?        Смотивированный мыслью о том, что на самом-то деле Арс не будет ему звонить и в скором времени он вообще забудет о существовании такого человека, как Антон Шастун, последний назвал в конце другую цифру. Всё равно он Попову нахрен не сдался.        Только когда за спиной Шаста закрылась дверь чужой квартиры, он смог вдохнуть полной грудью воздух, которого так не хватало последние несколько минут.        Только когда перед носом Арса закрылась дверь его квартиры, он смог молча запереться в своей комнате и попытаться отвлечься от всего того, что ему приходилось терпеть несколько предыдущих дней и что ему придётся выносить ещё неизвестно сколько времени. И единственное, что пришло в голову - это усесться на подоконник, прислонившись лбом к запотевшему стеклу.        Сквозь открытое окно на кухню просачивался насыщенный землянистый запах, который витал над городом после окончания такого назойливого дождя. Только сейчас Арсений смог сполна насладиться ночной тишиной. Он всегда любил эти моменты - когда не ездят машины, не орут птицы, не шумит ливень, не кричат подростки под окнами и никто не трезвонит в дверь. Казалось бы, Арс так долго хотел побыть в тишине и подумать обо всём, что с ним происходит, но сейчас мысли совсем не лезли в его сонную голову. Самое грустное, что и сон никак не шёл, хоть Попов и готов был отдать всё за то, чтобы спокойно отправиться в царство Морфея. Просто он понимал, что если и попытается сейчас уснуть, то либо не сможет, либо позже будет мучиться от тревожных снов. Но, к сожалению, второе сегодня настигло не его. Лучше бы, как он чуть позже подумал, такая участь выпала Арсу.        Из соседней комнаты донеслось приглушённое, хриплое и протяжное «с-су-у-ука», после чего последовал тяжёлый вздох, который было слышно даже сквозь стены. В тот же момент Арсений решил, что если его гость проснулся, то можно предложить ему поговорить, чтобы как-то разбавить обстановку. Безусловно, отрывать человека от сна это не очень красиво, но Попов ничего не мог с собой поделать, поэтому он просто тихонько направился в спальню, где лежал Шастун.        Так как у Арсения и так с рождения не задалось со зрением, а в комнате было темно, ему пришлось сразу же подойти ближе к Антону. И только в тот момент, когда Попов опустился на пол рядом с кроватью, он понял, что Шастун всё ещё крепко спит.        Когда глаза Арса более менее привыкли к такой тьме, он заметил, что ресницы Антона еле заметно подрагивали, а лоб парня то и дело морщился, как от беспокойного сна.        — Тош? - тихо шепнул Арсений, касаясь оголённого локтя младшего. Как хорошо, что тот спал слишком крепко, а то он бы точно сейчас врезал Попову от испуга. Парень ведь всегда был слишком пугливым, а после недавних событий и всех тех кошмаров, которых он насмотрелся в своих снах, он бы точно избил любого, кто подошёл бы к нему слишком близко и столь неожиданно. - Антон?        — Не трогайте меня, пожалуйста, - жалобно проскулил парнишка, сворачиваясь в клубок и еле слышно постанывая от ещё более ужасающих снов. Младший начал мелко дрожать, лицом вжимаясь в подушку.        Кажется, сердце Арса в этот момент сжалось так же, как и Антон сжимался на кровати. Попов за всю свою жизнь мог похвастаться только одним стабильным качеством в нём - он никогда не был глупым. Именно поэтому он сразу понял, что же снится Шастуну. От этого становилось больнее. И от этого голову Арсения посетило желание помочь этому парню хотя бы как-нибудь, ведь в этих снах, по его мнению, частично виноват был сам Арс. Последний прикусил губу от осознания безысходности ситуации и поправил одеяло на Антоне, чтобы создать хотя бы какое-то подобие комфорта для такого, как казалось, хрупкого и беззащитного сейчас подростка.        Мужчина отошёл от кровати только тогда, когда тишину в квартире прервала тихая вибрация телефона, а на часах было уже восемь утра.

если я спиной повернусь то буду доступен, а идти в слепую - это просто глупо. если я буду так дальше жить продолжать, то лишусь всего, что и так могут забрать.