— Ты у меня самая красивая девочка, ты знаешь это?
Перед глазами была лишь пустота. Хотелось бы сказать, что это была всего лишь пустая комната, но нет. Тут ничего нет. Совсем. Ни мебели, ни окон. Ни стен, ни пола. Только режущая глаза темнота.
Ужасно знакомый голос доносился за спиной и луной отбивался от.. От чего? Стен ведь нет. Ладно, об этом потом.
Обернувшись на источник звука, Антон заметил маленькую девочку, сидящую на единственном здесь стуле. Перед ней на коленях стоял Арс. Ну конечно же, не сложно было понять, что это он.
— Ты самая-самая лучшая у меня, - казалось, будто голос мужчины становился всё громче.
До Шастуна донёсся звонкий смех девочки, которая так радостно трясла своими маленькими ножками. В тот же миг парень почувствовал, как по его щекам потекли обжигающие замёрзшую кожу слёзы. Это так странно. Антон думал, что уже давно не чувствует боли из-за всего этого. Кажется, он врал самому себе слишком долго.
Шастуну всегда было интересно - каково это жить зная, что тебя любят? Каково идти домой со школы и знать, что тебя там ждёт любящая мама, которой будет интересно, что у тебя происходит? Каково это просыпаться и завтракать на кухне, когда родители обсуждают, куда можно будет поехать на выходные? Каково это даже после того, как ты съезжаешь, возвращаться на праздники к своей семье и радоваться тому, что тебя всё ещё любят?
А ведь у этой малышки никогда не будет таких вопросов. Её любят сейчас и будут любить всегда. Она будет счастлива, а вместе с ней будет счастлив и Арсений. Кстати, о нём.
Вдруг взгляд голубых глаз метнулся к стоящему неподалёку Антону, которого внутри пробила дрожь от того, насколько холодным казался взгляд Арса. Чужие губы растянулись в издевательской ухмылке.
— И кому ты, такой жалкий, нужен?
Шастун тихо всхлипнул от вновь накатывающих слёз. Понятно ведь, что никому.
— Сука!
В сторону противоположной стены полетела ни в чём не повинная подушка, которую Антон до этого так крепко сжимал в руках.
Внутри неприятно пульсировало , благодаря чему Шастун окончательно утратил надежду на то, чтобы уснуть и доспать оставшиеся несколько часов.
— Все люди как люди, а я какой-то кошмар ходячий, блять... - тихо прошептал Антон, в конечном итоге поднимаясь с кровати сквозь лень и направляясь на балкон.
Открыв балконное окно и вздрогнув от прохладного ветра, Шастун взял с подоконника пачку сигарет и выудил оттуда последнюю. Как только сквозь обветренные губы просочился горький дым, Антон понял - самое время подумать. Вряд ли это, конечно, было верным решением, но сейчас его это мало волновало.
Вот ради чего он живёт? Ведь у всех есть своё предназначение. Например, тот же Арсений явно был создан для того, чтобы сделать одну девушку и одного ребёнка счастливыми, и чтобы эти двое могли чувствовать себя в безопасности, как и сам Антон, когда ночевал вместе с Арсом. Ира точно родилась для того, что стать гордостью для своей семьи и перевернуть жизнь как минимум Оксаны. Другие люди могли быть созданы для того, чтобы изобрести важное лекарство, чтобы сделать людей счастливее, чтобы стать всемирно известными и изменить мир, ну или что-то в таком роде. Но зачем Шастуну жить? У него нет ничего такого, ради чего стоило бы бороться. Нет того, кого хотелось бы радовать, для кого нужно было бы стараться. Он ведь всегда был разочарованием для всех. Даже те самые Ира и Арс не стали исключением.
— Ну ты и уёбище, Шастун, - процедил Антон, вложив в эту короткую фразу всю накопившуюся за последнее время ненависть.
На улице вновь шёл дождь.
***
Когда кто-то жалуется на неудавшийся момент своей жизни, то слышит в ответ одно и то же - «за чёрной полосой всегда следует белая». Антон мог понять и принять это. Периодически он сам себе говорил о том, что один неудавшийся день - это не конец света. Он мог убедить себя в том, что если ему тяжело дался один день, то есть вероятность, что завтра всё пройдёт намного лучше. Но если, твою мать, уже пару недель подряд всё идёт по женскому половому органу, то это уже
блядская закономерность. Пожалуй, вернёмся всё-таки к самой первой смене Шастуна, с которой и началась эта чёрная полоса.
Ну вот кто бы знал, что сегодняшняя ночь начнется настолько хреново, что захочется броситься под первую проезжающую машину. Всё началось с того, что, благодаря недосыпу и своим слишком глубоким раздумьям, Антон опоздал на работу. И ладно бы он опоздал в результате пробок, но нет ведь! Он вышел из дома уже за десять минут до начала своей смены. И пока парень усердно пытался успокоить себя тем, что ничего страшного не случится, внутри него почти что взрывались бомбы. Нельзя, чтобы он таким глупым способом потерял ещё одну работу. Он ведь не сможет выжить, причём в прямом смысле этих слов.
Вот чего чего, а опаздывать на свою единственную работу крайне не хотелось. А если учесть предупреждение Матвиенко о том, что в этот день будет дохрена народу и прохалявить нельзя ни в коем случае, то становилось ещё страшнее.
Буквально влетев в клуб, Шастун сначала рванул в гардероб, где начал спешно снимать пальто и пытаться поправить чёртову рубашку, на которой он, как назло, неправильно застегнул пуговицы. Обматерив несколькими ёмкими оборотами всё, что только существует в этом мире, Антон со всех ног побежал в кабинет Сергея, практически сбивая на своём пути других сотрудников.
— СергейБорисовичпроститепожалуйстаязнаючтовиноватяпридуроктакогобольшенеповторитсяпожалуйстатольконеувольняйтеяведьпомрупростите, - протараторил Шастун сразу же после того, как оказался на пороге кабинета Матвиенко. Последний же сидел в полном шоке.
— Малёк, во-первых, я ни черта не понял. Сделай глубокий вдох и озвучь свою мысль медленнее, - Сергей окинул Антона удивленным, но как всегда весёлым и безмятежным, взглядом. - А во-вторых, ты затрах.. Достал с этим отчеством, я ведь не твой учитель.
Шастун, последовав совету Матвиенко, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул (благодаря чему его слабенькие из-за курения лёгкие начали покрывать его трехэтажным матом, а голова немного закружилась). Кажется, его начальник не так уж и злится, а это не может не радовать.
— Простите, пожалуйста, за опоздание. Только не увольняйте меня, - тихо повторил Антон, всё ещё жутко волнуясь.
— Не собираюсь я терять сотрудника из-за одного опоздания, - Сергей подпёр щеку рукой, внимательно наблюдая за нервничающим подростком. - Но если это у тебя войдёт в привычку, то всё же придётся тебя наказать. А теперь беги работай, малёк ты наш ненаглядный.
Облегчённо выдохнув, Шастун поблагодарил Матвиенко за всё вместе и выскочил в коридор, направляясь в зал, который уже был забит полностью.
В тот день Антон, хоть и сумел уберечь свою работу, но, к сожалению, каким-то непостижимым образом запустил цепочку ужасно тяжёлых дней, практически в каждый из которых он готов был умереть.
Посетителей с каждым днём становилось всё больше - как не крути, а совсем скоро уже лето, и многим хотелось, хоть и недолго, но отдохнуть. Этим самым вновь прибывающие неосознанно прибавляли работы Шастуну и его коллегам. Единственное, что в этой ситуации действительно радовало, это то, что Сергей Борисович решил в честь повышения прибыли немного повысить и зарплату. А это значит, что Антон в ближайшее время не умрёт от холода, голода, ломки по никотину и алкоголю. Но это не значило, что парень перестанет валиться с ног от неимоверной усталости.
Как бы Шастуну ни хотелось этого отрицать, но от кошмаров он никуда так и не смог деться. Действительно, а с чего бы им пропадать, если он жил с ними с самого детства? Но сейчас это уже переходило абсолютно все мыслимые и немыслимые границы. Они не только мешали Антону спокойно спать, но и не позволяли хотя бы ненадолго почувствовать хоть какое-то подобие бодрости, всеми способами истязали парня изнутри, раз за разом заставляя его возвращаться в те самые худшие моменты его жизни - каждую ночь Шастун снова и снова проживал свой первый день в приюте, новость о смерти бабушки, инцидент в проулке. Кроме этого, каждую ночь Антон видел Арсения, который вновь и вновь бросал его одного. Ах да. Арсений. Это, пожалуй, ещё одна причина, из-за которой Шаст всё сильнее морально разваливался.
Попов исчез. После того самого утра, когда они вместе сидели на кухне старшего, он не появлялся. Не приходил в клуб, не вылавливал Шастуна на улице, не заваливался нагло к тому домой. Нет, Антон не скучал и не волновался (по крайней мере, первое время он так думал). Он, скорее, боялся за самого себя. Как только к парню пришло осознание, что Арсений нигде за ним не следит и не провожает его, так сразу же внутри Шаста возросло волнение по поводу того, что ничего не мешает ещё одному пьяному мужику затащить буквально разваливающегося от усталости Антона в очередной переулок. Но, несмотря на вновь появившийся страх, Шастун не прекращал пить по выходным. Ишь какой умный - заливает в себя алкоголь только тогда, когда знает, что не придётся с похмельем идти на работу.
Да, хоть Антон и был умным и не выпивал перед работой, он всё равно портил себе всё алкоголем. Каждые выходные он вливал в себя такое количество дешёвой выпивки, что страшно представить, что у него происходит в желудке. Но это была не единственная его ошибка. Почему-то именно на пьяную голову он садился размышлять о значении Арса в его жизни. А этого уж точно не следовало делать в состоянии альтернативной алкогольной реальности.
Сначала Шастун сам себе доказывал, что Попов ему глубоко абсолютно безразличен, и даже будет лучше, если этот странный мужчина пропадёт из его жизни. Эти убеждения казались правильными не дольше одной недели. Далее Антон потихоньку начал признаваться себе в том, что ему Арсений дорог. Вместе с этим осознанием пришёл и ещё один повод для самобичевания.
Не так давно Шаст почти своей жизнью клялся, что ни за что не позволит себе привязаться к Попову, ведь, в конечном итоге, это всё обернётся чем-то ужасным. И что мы имеем теперь? Антон сделал именно то, чего больше всего боялся - привык к существованию Арса рядом с собой. А ещё хуже, что та самая заноза в заднице, которой Шастун считал Попова, превратилась в человека, который младшему реально понравился. И.. Это была не обычная симпатия. Антон где-то на подсознательном уровне чувствовал, что Арсений его понимает. От этого где-то внутри становилось тепло и душа сворачивалась уютной кошкой в умиротворенный клубок. Хотелось обсудить с Арсом абсолютно всё, что парень так долго держал в себе. Так же хотелось верить в то, что этому мужчине можно доверять. И хотелось просто того, чтобы он был рядом. К сожалению, всё это Шаст начал понимать только когда Попов бесследно пропал.
В таком саморазрушительном режиме Антон прожил три долгих недели, за которые он успел не просто разочароваться в жизни, но и несколько раз задуматься о том, чтобы сигануть из открытого окна. Катастрофический недосып ломал парня изнутри, возрастающее с каждым днём количество работы и беспокойство не давали спокойно отдохнуть и даже поесть, а отсутствие Арсения неприятно давило изнутри. Благодаря всем этим факторам, взятым вместе, Шастун даже не заметил того события, которого он каждый год ждал с нетерпением и детской радостью - наступило лето. Вот только сейчас времени радоваться этому совсем не было.
Антон очень любил летом выбираться ночью по-тихому и гулять по городу, наслаждаясь тёплыми ночами. Раньше это казалось чем-то прекрасным и чем-то особенным. Сейчас, даже если забыть тот факт, что Шаст ночью буквально бежит до дома и на работу, лишь бы его никто не поймал, то всё равно ему такие прогулки не доставляют никакого удовольствия - он слишком измотан буквально всем. Но это не значит, что летней ночью не может произойти что-то особенное без выхода на улицу.
Шастун только под утро вернулся домой, сразу же направляясь к своей любимой кровати. Не было ни грамма сил на то, чтобы умыться, поесть, выпить чаю, аккуратно сложить пальто или хотя бы переодеться. Хотелось простого человеческого "выспаться" хотя бы раз за последний месяц... Неужели он так много просит? Кажется, действительно слишком много просит, ведь и сегодня выспаться ему не удастся.
На удивление, Антон проснулся отнюдь не от нового ужасающего кошмара, из-за которого хотелось перерезать себе глотку и исчезнуть из мира сего. Он проснулся от слишком громкого стука в дверь. Хотя это был даже не стук - казалось, будто кто-то хочет вынести эту бедную деревяшку.
Сначала Шастун наотрез отказывался подниматься и идти куда-либо, так как первые несколько минут он всячески уверял себя в том, что это лишь часть его сна и на самом деле он никому сейчас не нужен, и никто не пытается вломиться в его безопасное и уютное гнёздышко. К сожалению, притворяться, что ничего не происходит, получилось не долго. Спустя примерно пять минут Антон с характерным для этой ситуации «бля-ять» всё-таки встал и направился к двери. А может, это было его ошибкой...
Как только в коридор проскользнул свет от лампы из подъезда, Шастуна оттолкнул к стене совсем недоброжелательный Попов. Вид у него был, мягко говоря, не очень - больше всего в глаза бросалась ярость во взгляде.
— Шастун, блять, какого чёрта? - прошипел Арсений, надвигаясь на испуганного Антона. Последний, в свою очередь, еле заметно вздрагивал, понятия не имея, что ему нужно сейчас говорить и что от него требуется. Благо, Арс сам продолжил. - Я тебе звонил каждый чёртов день, у тебя всё время выключен телефон! Какого хуя?!
Вот тогда-то сердце Шастуна и ушло куда-то в пятки. Он и не думал, что Попов будет пытаться ему позвонить, и тем более не думал, что мужчина будет так «опечален» невозможностью дозвониться до младшего.
— Я.. - начал было Антон, но вдруг замялся. А не разозлится ли Арсений ещё сильнее? Скорее всего, разозлится... Но терять уже нечего! - Я дал тебе неверный номер...
— Зачем, блять? - рявкнул Попов, хватая Шаста за запястья и вжимая его в стену. Шастун задрожал сильнее от осознания того, что где-то он уже такое видел, причём не так давно. Заметив огоньки неподдельного страха в зелёных глазах напротив, Арс немного ослабил хватку, но парня не отпустил. - Меня не было в городе несколько недель. Я планировал уехать на полтора месяца, а из-за тебя пришлось рвануть сюда намного быстрее. Я тебе звонил несколько раз на день! Я писал! Я хотел знать, как ты! Я за тебя волновался! Я каждую блядскую ночь думал о том, что тебя могли где-то изнасиловать и убить, а ты просто, твою мать, побаловаться решил? Тебе сколько лет?! Пять или сразу десять?
Почему Антон сейчас сгорает от стыда? Так странно, что только сейчас его совесть проснулась и начала съедать его изнутри за то, что он заставил волноваться Арсения. Так странно звучит... Волноваться. То есть, Арс реально беспокоился?
— Я был уверен, что ты не будешь звонить, - тихо ответил Шаст, опуская взгляд и принимаясь изучать свои пижамные штаны. Долго ему это делать не пришлось, так как чужая рука рывком подняла его голову, тем самым принуждая взглянуть в голубые глаза прямо перед ним. Чужое тяжёлое и горячее дыхание чувствовалось на замёрзшей щеке, от чего становилось довольно неловко. - Я никому никогда не был нужен, так с какого перепуга мне должен кто-то звонить? Зачем мне кому-то давать свой номер?
— Ты, блять, издеваешься? - злобно процедил Попов. Кажется, за всё время, что они знакомы, Шастун ни разу не слышал от старшего столько неприличных слов, сколько услышал за последние несколько минут. - Да мне ты нужен, слышишь? Мне!
Антон уже было возмущённо приоткрыл рот, чтобы ответить что-то, но вдруг задумался - а стоит ли отвечать? Да и что он скажет? Безусловно, Арсений ему тоже нужен, но младший не готов в этом признаться. Да и пока он размышлял, Арс времени зря не терял - в следующую секунду парень уже ничего не смог бы сказать, даже если бы захотел, так как чужие губы перекрыли его собственные.
Попов с силой обхватывает нижнюю губу опешившего Шастуна, будто пробуя на вкус, как-то слишком торопливо скользит по ней языком и осторожно чуть прикусывает, только сильнее вжимая парнишку в стену. А последний даже не знает, что делать... Он не отвечает, но даже не пытается оттолкнуть Арса от себя. Потому что не хочется...
Внутри Антон безбрежным морем разлилось тепло, вечно давящий страх куда-то исчез. И только тогда он ответил на поцелуй. Хотя, он скорее просто жался навстречу, желая почувствовать себя нужным. Он бездумно тыкался носом в чужую щеку, прижимаясь к чужой груди. Чужой ли?... Сердце младшего бешено колотилось где-то внутри, от чего казалось, что это мог почувствовать и сам Арсений. А он чувствовал...
Хоть сейчас этот момент и казался таким идеальным, как всегда всё могло оборваться одним действием или же, как в данном случае, одной мыслью. Шастун вспомнил о семье Попова. И тут-то сердце заколотилось сильнее, причём уже не от приятного трепета из-за поцелуя. И тогда Антон легонько толкнул Арса в грудь, как только почувствовал на своих запястьях свободу от цепких рук Арса.
Несколько секунд они шокировано смотрели друг на друга. Несколько секунд никто не решался сказать что-либо, хотя слов было достаточно у обоих.
— Антон, я.. - тихо выдохнул Попов, всё-таки решившись нарушить терзающую уши тишину. - Прости меня.
С этими словами Арсений буквально вылетел из квартиры, захлопнув за собой дверь и оставив будто бы уже прилипшего к стене Антона размышлять надо всем, что только что случилось.
Первое, о чём подумал Шастун спустя несколько минут одиночества - это то, что нужно рвануть за Поповым и умолять того остаться, так как что-то внутри парня подсказывало, что если он сейчас останется один, то точно впадёт в глубокое отчаяние. Позже до Шаста дошло, что поймать мужчину он не сможет, да и тот точно хочет сейчас побыть наедине с собой. Поэтому всё, что оставалось Антону, это запереть дверь на ключ и на подкашивающихся ногах уйти в комнату, садясь обратно на кровать. Ложиться даже не было смысла - он знает, что сегодня точно не уснёт.
В квартире постепенно становилось холоднее, как и на душе Шастуна.
***
Прошло не так много времени с того момента, как это всё случилось, а именно несколько дней, но Антон уже чувствовал себя разбитым. Уже в то утро он понял, что хочет пойти к Арсению и поговорить, так как какую-то непонятную симпатию он явно чувствовал к этому мужчине. Но всё же наведаться к нему в квартиру не давали два довольно важных момента - Арс женат, а Шаст до сих пор не хочет привязываться.
В конце недели, когда Антон впервые был трезвым в свой выходной, то окончательно.. Сломался? Наверное, это стоит так назвать. Его подташнивало с самого утра непонятно от чего. То ли от изнеможения, то ли от обиды из-за сложившейся ситуации, то ли от того, что он против своей воли делает себе же хуже, то ли от своих внутренних терзаний, которые колючей, режущей болью обволакивали его изнутри. Шастун начал осознавать, что ему страшно. Страшно из-за того, что он совершенно не имеет понятия, что ему делать дальше. Он понимает, что внутри него пусто, и так будет до тех пор, пока они с Поповым не решат все свои вопросы вместе. Но они их не решат. Арс женат. От этого осознания на душе становится ещё гаже.
Арсений не приходил к Антону на работу, не приходил домой, не вылавливал возле клуба. Шастун рад был бы пожаловаться, что упрямый мужчина даже не звонит, но.. Сам виноват, короче говоря.
Шаст с каждой минутой всё сильнее и сильнее чувствует, что ещё чуть-чуть и он начнёт захлебываться в бесконечно накатывающих волнах страха и паники. Самое обидное, что парень даже не мог понять, в связи с чем его организм так реагирует на происходящее.
Чёрт. Антону так хочется позвонить сейчас Арсению, слёзно извиниться и попросить приехать прямо сейчас. Может быть, будь у младшего его номер, он бы непременно так и сделал, но что имеем, тем и тешимся. Именно поэтому Шастун пытается взять себя в руки и начинает дышать так глубоко, что его лёгкие неприятной болью отзываются на такого рода нагрузку. В конечном итоге Антон сдаётся, ведь ничего хорошего из этого и так не вышло бы. Решение вырисовывается в голове само собой - он за считанные секунды находит в телефонной книге знакомый и такой нужный сейчас контакт и без лишних раздумий нажимает на кнопку «позвонить». Повезло, что сейчас не ночь и не раннее утро и он может себе это позволить.
— Шастун, привет! - радостный голос Иры давал понять, что она не особо разочарована тем, что Антон ей позвонил. - Как ты? Как дела?
— Ир, я.. - начал было Шаст, но что-то в его голове перемкнуло. Он правда хотел с ней просто поговорить, но по телефону разговор совершенно не вязался. - Ты сегодня свободна?
— Ну, вроде да. У тебя всё хорошо? Голос какой-то странный, - кажется, Кузнецова и вправду беспокоилась, что не могло не отозваться теплом внутри Шастуна. И всё-таки он рад, что нашёл такую подругу.
— Ты сможешь ко мне приехать? Желательно сейчас, - игнорируя вопрос о своём самочувствии, спросил Антон. Она всё равно задаст этот же вопрос, если приедет, так зачем сейчас отвечать?
— Да, конечно, без проблем. Только скинь адрес, а то я в твою новую берлогу так и не попадала, - девушка тихо хихикнула и, как только увидела всплывающее сообщение от Шастуна с его адресом, продолжила. - Мы ведь даже недалеко живём, а я и не знала! Всё, жди, скоро буду у тебя.
Шаст кивнул в пустоту, скорее для того, чтобы самого себя убедить в том, что она скоро приедет. Обидно только, что даже с осознанием того, что скоро рядом с ним будет его подруга и он сможет с ней поговорить обо всём, ему не становилось лучше.
Ирина не заставила себя долго ждать - примерно через двадцать минут она уже красовалась на пороге дома Антона с бутылкой вина и упаковкой конфет.
— У тебя голос был грустный, так что я подумала, что нам это понадобится, - с гордостью заявила Кузнецова, проходя в гостиную, пока Шастун закрывал дверь и всячески прятал улыбку. Да, это та самая Ира, которую он помнит.
Первое время они сидели молча и тишину в квартире обрывали только звуки того, как Антон открывает бутылку и разливает напиток по чашкам (ну, бокалы это слишком кошерно) и как Ира мучается с упаковкой конфет, которая всё никак не поддаётся . Оба понимали, что это долго продолжаться не может, поэтому, как только они справились со своими задачами, Ирина начала разговор.
— Ну, рассказывай, что тебя так мучает, - девушка ухмыльнулась, поджимая под себя ноги и отпивая глоток вина.
— Очень много всего мучает, - тихо вздохнул Шастун, закатывая рукава на своей рубашке для удобства и прочно сжимая свою чашку в руках. Казалось, будто в какой-то момент несчастная посуда разобьётся от такого давления.
И вновь повисла тишина. Антон не знал, как начать рассказ об Арсе, а Ира, кажется, зависла, пристально смотря на чужие запястья.
— Ты ведь с этим завязал, правда же? - Кузнецова протянула ладонь к чужой руке и указала пальцем на белесый шрам. Шастун в ответ еле заметно кивнул, не желая как-то продолжать эту тему.
Да-да, когда-то он грешил и таким. Антону тогда только исполнилось шестнадцать лет, а его мама про это даже не вспомнила. Да и никто не вспомнил, если уж говорить откровенно. Даже Паша не позвонил. Это всё парня совершенно не радовало, но последнее оставалось предметом для раздумий не так долго.
Они поссорились. Шастун потерял одного из единственных на тот момент друзей. И тогда перед парнем возник вопрос - а зачем он живёт? Тогда-то и начался период каких-то подростковых баловств. Как только Антон находил что-то острое на территории детдома, так сразу же сбегал в ванную и творил то, что нельзя назвать чем-то хорошим.
Это продолжалось несколько лет. Прекратилось это всё только в тот момент, когда Шастун, будучи дома у Кузнецовой, поймал волну паники и решил срочно уйти в туалет, чтобы хоть как-то себя успокоить. В конце концов туда зашла Ира и, увидев происходящее, крепко обняла Антона, после чего заставила его рассказать всё, что его тревожит. Тогда же она убедила его больше никогда не причинять себе вред. Шаст, в свою очередь, понял, что не хочет расстраивать девушку, поэтому завязал с этим раз и навсегда. Жалко, что шрамы никуда не делись и не денутся в будущем.
— Я встретил человека, - внезапно начал свой рассказ Антон. Ира вздрогнула от неожиданности, но всё равно подвинулась ближе в готовности выслушать и запомнить всё, что ей сейчас скажут. - Зовут Арсений. Он за довольно короткое время стал мне довольно близким человеком. Сначала я думал, что он какой-то псих шибанутый. Он рубашку час не мог выбрать, представляешь? Да и он почему-то ходил за мной по моим работам, вылавливал там, следил. Я реально думал, что он из психушки сбежал. Но в какой-то момент он.. Он мне помог благодаря этой своей слежке. И в тот момент я начал понимать, что против своей воли привязываюсь к нему, и что я ничего не смогу с этим сделать. Он просто есть в моей жизни и я от него никуда не денусь. Но вот недавно он… Блять, он меня поцеловал. И я после этого понял, что меня к нему тянет совсем не в дружеском плане. Я не могу назвать это любовью или влюбленностью, я просто хочу быть рядом с ним. Но он не появляется больше. У меня есть его адрес, но я боюсь, что он меня пошлёт. Я просто не знаю, что мне делать.
Несколько минут Ира сидела молча, тщательно обрабатывая информацию. В конце концов она улыбнулась.
— Знаешь, у меня с Окс было примерно так же. Я думала, что меня просто тянет как к подруге, а как только поцеловались, так сразу пошло-поехало, - Кузнецова блаженно прикрыла глаза от удовольствия, но в следующую секунду её лицо вновь обрело серьезное выражение. - Тебе надо к своему Арсению ехать! Если будешь медлить, то можешь его вообще потерять, а тебе оно разве надо?
— Есть одна сложность, - Ира закатила глаза, мол «ну конечно, куда же без этих твоих сложностей». - Он женат. У него есть жена и маленькая дочка. Когда он об этом говорил, то с такой любовью рассказывал о дочери. Я там только помешаю.
— Я категорически против измен. Но знаешь, тебе всё равно нужно к нему. Если вы хотя бы не сможете быть вместе, раз так вышло, то вы хотя бы обсудите всё, - девушка с такой уверенностью об этом говорила, будто каждый день сталкивается с чем-то подобным.
На это Шастун ничего не ответил. Он только кивнул, задумчиво отпивая вино из кружки. Единственное, что он сейчас знает точно - это то, что ему нужно к Арсу.
иду по городу и в спину дует сильный ветер,
всё оставил позади, и только солнце светит.
двери заперты домов, я просто слаб и бледен.
лишь ты со мною рядом, один на целом свете.
