мне ты нужён

       Сегодня в Санкт-Петербурге было на удивление тепло. Солнце светило так ярко, что умудрялось пробиваться даже сквозь плотно закрытые шторы, ведь хотелось порадовать абсолютно всех жителей этого города. И действительно, на улице многие были рады столь необычному изменению погоды в том месте, где почти всегда царит сырость. И не только на улице всем было радостно, а и тем, кто сейчас лежал в уютной кровати и у кого это утро началось с улыбки, потому что оно было более, чем просто счастливым.        Антон проснулся от лёгкого поцелуя в щёку, которым одарил его только что открывший глаза Арс. В голову что-то будто ударило от такой нежности, и оба довольно улыбнулись друг другу.        — Доброе утро, лис, - Шастун посмеялся, смотря на своего сонного возлюбленного.        — Уже пол второго дня, - сквозь зевок сообщил Попов, после чего выпутался из одеяла и подошёл к креслу, на котором лежала его домашняя футболка.        И да, у Арсения всё ещё никуда не пропала привычка спать с голым торсом. В конце концов, на улице лето, а ему слишком жарко спать даже в штанах (тут он всё-таки пощадил, так как пугать Антона этим не хотелось). Но младший не был против. Потому что привык. Потому что это родное.        — Я и не помню, когда в последний раз спал так долго, - Антон потянулся, чтобы хоть немного размяться после продолжительного сна в одной и той же позе.        — Это всё потому что Кьяра всегда в восемь утра приходила и требовала папу, - старший, надев футболку, вернулся к кровати и сел рядом с парнем.        Точно. Кьяра. Сейчас её дома нет, так как вчера утром она твёрдо заявила о том, что хочет поехать в гости к тёте Ирине. А её отец даже не был против, так как ему нужна была хотя бы временная передышка от постоянной опеки над дочерью и над Антоном. Это звучит странно, но мужчине всегда нужно было следить, чтобы они оба либо не натворили чего-то по-отдельности, либо вместе. И это довольно таки сильно его выматывало.        — А тебе не кажется, что мы её слишком уж часто отдаем Ире и Оксане? - будто бы внезапно вспомнив о том, что это вчера перед сном его волновало, спросил младший.        — Она последний раз их видела месяц назад, пусть три денька отдохнёт. Да и они ей явно нравятся. Успокойся, - Попов закатил глаза и легонько потрепал Шастуна по волосам, заставляя того улыбаться шире.        И ведь точно. Прошёл уже месяц с того момента, как Кьяра в последний раз была у Иры. Прошёл месяц с того недоразумения насчет шеи Арса. Прошёл месяц с того дня, когда Антон готов был переспать с Арсением, лишь бы только удержать его. Прошёл месяц. Много чего изменилось, много чего осталось прежним. В первую очередь - Шасту стало лучше.        Последнюю неделю Шастун вообще не мог ни на что жаловаться. Он чувствовал себя просто прекрасно. Он чувствовал себя любимым. Чувствовал себя счастливым. И его настрой не мог испортить никто. Даже Кьяра.        Не смотря на то, что Попова-младшая до сих пор не приняла парня и всё ещё бросает какие-то колкие фразы в его сторону, он всё равно радуется жизни. Потому что раньше в его жизни Антон было девяносто девять процентов ужаса и один маленький процент хоть какой-то радости. Сейчас же всё наоборот. И этот один процент негатива никак не сравнится с тем счастьем, которое испытывает сейчас младший. В какой-то мере, он даже начал воспринимать Кьяру, как собственную дочь. Ну и что, что она его не любит? Любви её отца хватит, чтобы заменить её любовь. Но, во всяком случае, радовало, что после того, как Кьяра извинилась перед Оксаной, последней стало легче и она стала счастливее. Так что хорошо, что хотя бы с Фроловой девочка ладит лучше, чем с парнем своего отца.        Кроме этого, Шастун всё реже и реже начал вспоминать о своей прошлой жизни. Когда Арс касался его, вообще где угодно, воспоминания не лезли настойчивыми тучами в голову. И всё это произошло ровно после того самого разговора, который случился месяц назад. С каждым днём становилось легче. Потому что к Антону начало медленно приходить осознание того, что Арсений на самом деле прав - они вместе, они рядом и они через всё смогут пройти. Именно поэтому Шаст хотя бы раз в день приходил к Попову, садился рядом и ластился, словно кот какой-то, чтобы добиться касаний и прислушаться к своим ощущениям. Конечно, от обычных объятий или чего-то в этом роде парень не пугался уже давным-давно, поэтому две недели назад начались какие-то странные «испытания» - он всегда начинал утягивать Арса в какие-то глубокие поцелуи, сам залезал старшему под футболку, сам прижимался ближе. И самое странное, что Антон не прекращал всё это из-за какого-то дискомфорта. Обычно Арсений уже отстранялся и просил его пощадить. А самочувствие младшего в такие моменты было более чем в порядке. Он не чувствовал ничего, кроме удовольствия. И не было даже малейшего страха. Был даже случай, когда Шастун совсем разошёлся, а Попов, почти что крича, что ему срочно нужно приготовить обед, выбежал из комнаты. Младшему в тот момент стало даже смешно. Ведь Арс боится напугать. А Антон не пугается. Потому что он начал всецело доверять своему возлюбленному. И это так странно, что сделал он это только после того, как обнаружил своего молодого человека с чужим засосом на шее.        Стоит вспомнить, что не всё в этом месяце было так уж безоблачно. Шастун всё ещё иногда мучается от ночных кошмаров, что неплохо так его волнует. Вроде всё в жизни хорошо, но нет же, ночью что-то да должно случиться в его сне. Но радовало то, что парень научился на это не реагировать. Сразу же после пробуждения к нему приходило осознание, что это всего лишь сон, поэтому он просто усмехался и вновь проваливался в царство Морфея.        За этот месяц Антон несколько раз виделся с Ляйсан и Павлом, и с обоими он смог наладить общение, что не могло не радовать. Парень наконец-то почувствовал, что на самом деле есть люди кроме Арса, которым он нужен. И это не могло не радовать, так как Шастун слишком часто думал о том, что никому он не будет нужен. Сейчас же он медленно, но верно отпускал эту мысль, так как начал осознавать её бесполезность. Ведь все люди заслуживают быть нужными. И даже он.        Да, Антон явно был счастливее, чем в остальные моменты своей жизни. Но этого нельзя сказать об Арсении. Конечно, ему тоже было хорошо, но не в те моменты, когда он вспоминал о сложившейся ситуации. Его слишком сильно пугала Кьяра, а именно её отношение к возлюбленному её отца. Попов всеми силами пытался не думать о том, что у двоих дорогих ему людей столь натянутое общение, но в итоге думал об этом только больше. В конечном итоге он начал действительно боятся, что девочка может вытворить или сказать что-то совсем ужасное, что неприменно расстроит Шастуна. Хотя старшего немного удивляло то, что Шаст совсем никак не реагирует на последние высказывания Поповой, он всё равно понимал, что внутри этот парнишка что-то да чувствует по поводу этого. Потому что ну не мог он просто взять и перестать об этом волноваться, если раньше он твёрдо говорил, что будет волноваться всегда. Но сколько бы Арс не пытался узнать у Антона, насколько сильно он расстроен, ответ всегда был один - «да всё хорошо, не парься!». Поэтому всё, что оставалось Арсению, это просто пытаться смириться с тем, что эти двое не поладят никогда. Но, по крайней мере, Попов хотя бы мог сказать, что он счастлив и с Шастуном, и со своей дочерью. Хоть они и не ладят, но это всё равно так. И не важно, что намного счастливее он всё равно только с одним из них.        Когда Антон уже был на кухне и ждал Арса, чтобы вместе позавтракать пообедать, он понял, что весь этот месяц он продолжал бороться со своей нелюбовью к готовке. Это уже становилось какой-то рутиной для него - проснуться, умыться, почистить зубы и приготовить завтрак любимому человеку и его дочке. И самое странное, что Шастун получал от этого какое-то своеобразное удовольствие, так как было приятно заботиться о.. Семье? Да, наверное так можно сказать. Но это не точно.        — Я же говорил, что сегодня я буду готовить, - Арсений улыбнулся, садясь рядом с Антоном. Последний шикнул.        — Сегодня не твой день, значит, - младший пожал плечами и наконец-то приступил к еде, так как желудок уже умолял о хоть какой-нибудь пище.        Кстати, это тоже можно считать небольшим достижением за этот месяц. Если вспомнить о том моменте, когда Шастун не ел ничего, так как почти сразу его тянуло вырвать всё это в связи с вечным стрессом, сейчас он мог гордиться тем, что уже об этом даже не думает. Сейчас легче.        Может показаться, что произошли эти изменения уж слишком быстро - в конце концов, прошёл только месяц. Но стоит посмотреть на это с другой стороны. Попов и ранее был уж слишком заботливым, но после того случая с Масленниковым, где он посчитал себя ужасно виноватым, он начал опекать Шаста ещё больше. Последний первое время сопротивлялся, так как не хотел, чтобы с ним обращались, как с маленьким ребёнком, но потом понял, что ему же лучше - чем больше Арс будет с ним сближаться, тем скорее Антон сможет чувствовать себя, как обычный человек без каких-то там страхов. Так что младший был даже рад в какой-то мере, ведь уже сейчас он может сказать, что он более чем счастлив. А значит, старания Арсения не пошли насмарку.        — Завтра Ира привезёт Кьяру и мне нужно будет сходить в детский сад, записать её, - сообщил Попов, как только они оба доели, после чего забрал пустые тарелки и пошёл к раковине. - Хочешь пойти с нами?        — Хочу, - Шастун улыбнулся, поднимаясь с дивана. - А ещё я хочу сегодня выйти погулять. Мы с тобой только раз гуляли вместе.        — Я теперь тебя ассоциировать буду со змеёй. Как только солнце появляется, так сразу выползаешь греться, - не отвлекаясь от мытья посуды, посмеялся Арс.        — А я уже привык, что я кот, - Антон подошёл к мужчине и поцеловал его в щёку. - Я пойду переоденусь пока что.

***

       — О чём думаешь? - Шастун подбежал к Попову, тем самым заставляя его «вернуться в реальность» и вздрогнуть.        Старший уже около десяти минут смотрел на реку, протекающую под мостом, пока его разум блуждал в его мыслях. Его парень же в это время наматывал круги вокруг самого моста, так как очень уж хотелось насладиться хорошей погодой. И только сейчас он вернулся к своему возлюбенному, облокачиваясь на бортики локтями.        — О воде, - Арсений усмехнулся.        Как бы странно это ни было, но он действительно думал о воде, а если конкретнее, то о сходстве Антона с водой. Арс всегда замечал, что если зайти в речку или озеро сразу полностью, то всегда будет прохладно. Чтобы стало хорошо и тепло, нужно просто оставаться в воде, позволяя привыкнуть. И ведь с Шастуном так же. Незнакомый человек окунулся в его разум и прошлое слишком резко, из-за чего его окатило холодом. Но сейчас у них всё более чем хорошо. А значит, Попов может сказать, что он рад, что нырнул в этот омут с головой.        — И что в ней такого особенного? - Антон наклонил голову, всматриваясь в воду и очень сильно пытаясь понять, что же его парень там увидел.        Арсений улыбнулся. Наверное, люди, которым удаётся поговорить с Шастом, тоже не понимают, что в нём такого особенного. Но зато Попов понимает.        Антон не раз говорил, что считает себя самым обычным человеком, который совсем никак не выделяется среди других. Но Арс никогда с этим не соглашался, потому что смог рассмотреть именно в этом человеке что-то особенное. Что-то, что отличало его от других людей. А если конкретнее, то Попов понял, что Шастун добрее остальных. Ведь люди, которым причинили боль, либо становятся ужасно злыми, либо не могут навредить совсем никому. А младший относился как раз ко второму типу.        — Чтобы она стала особенной, нужно поверить в неё. Нужно проявить любовь, чтобы она смогла показать свой потенциал, - Арс многозначительно посмотрел на ничего не понимающего Антона, невинно пожал плечами и отошёл от бортика, медленно уходя с моста. Парень же разочарованно фыркнул и поспешил за старшим.        — Твои мысли меня иногда напрягают, я серьёзно. Что у тебя в голове творится вообще? - всё возмущался Шастун, идя рядом с улыбающимся мужчиной.        — Когда-нибудь я тебе начну объяснять всё это, но не сейчас, - Попов пожал плечами. - Не дуйся.        — И вовсе я не дуюсь, - снова фыркнул Шаст. - Но мы ещё вернёмся к этому разговору. Особенно к твоей нездоровой любви к воде.        И действительно, позже они действительно вернутся к этому разговору. Причём, в тот же самый день, когда они уже вернутся домой, а Арсений уйдёт принимать ванную и пропадёт на пол часа. Антону почему-то пришло в голову, что нужно именно сейчас начать проявлять особенности своих новых желаний, к которым мы вернёмся чуть позже, поэтому постучался к Арсу, стоя за дверьми в одном только халате.        — Ты там проявляешь любовь к воде или что? - якобы возмущённо спросил Шастун. - Можно войти?        — Входи.        Шаст решил не тянуть времени и сразу проскользнул внутрь, закрывая за собой дверь и присаживаясь на край ванной, где с закрытыми глазами лежал Попов. Как хорошо, что пена закрывала абсолютно все части его тела, которые могли смутить младшего.        — В следующий раз можешь даже не спрашивать, а сразу заходить, - Арсений улыбнулся, нащупывая руку Антона и сжимая её. - Мне от тебя нечего скрывать.        — Даже вот этой пенки для ванной с запахом жасмина, которая меня мучает уже почти два месяца? - Шастун посмеялся и указал на баночку с пеной, что стояла в углу.        — Даже её, - Арс недовольно цокнул языком.        Антон лишь прикусил губу и пожал плечами, после чего поднялся.        — Ты не против, если я к тебе присоединюсь? - неловко перебирая в руках пояс халата.        И только тогда Попов наконец-то открыл глаза, осматривая Шаста с головы до ног. Конечно, старший привык, что его парень часто ходит в халате, но раньше он его надевал поверх какой-то одежды, так как сильно мёрзнет. А тут он.. Ох.        — Не против, - Арсений, стараясь скрыть своё смятение, подвинулся ближе к краю, чтобы было больше места.        Антону дважды повторять не надо было - он молча скинул халат, пока не успел покраснеть, забрался в ванную и устроился между ног Арса, облокачиваясь на него спиной. Попов нервно сглотнул, но всё равно мягко приобнял младшего со спины.        — Ладно, забираю свои слова насчёт твоей пенки назад, - довольно улыбнулся Шастун, поворачивая голову и смотря на старшего. Возможно, сделал он это не совсем вовремя, так как как раз в этот момент щёки Арсения начали покрываться румянцем. - Ой, это не только я тут синьор Помидор?        — Ха-ха-ха, смешно, - Арс поджал губы и снова закрыл глаза, зарываясь носом в волосы возлюбленного, чтобы хоть немного скрыть своё стеснение. - Что же ты творишь со мной?        — Ты о чём? - как можно невиннее переспросил Антон, укладывая голову на чужое плечо.        — Ты в последнее время очень часто делаешь что-то.. Такое. Меня это пугает, - Попов неосознанно коснулся губами затылка Шаста, чтобы как-то сгладить ситуацию. - Ты мне слишком сильно нравишься, чтобы я игнорировал такие действия.        Шастун улыбнулся, прикусив губу. Да, он понимал, что поступает слишком жестоко со своим парнем, творя такое, но.. В его голове было слишком много мыслей насчёт того, что рано или поздно должно было случиться. Потому что он к этому готов. И сейчас оставалось только подготовить к таким неожиданным поворотам событий Арса. И оставалось принять то, что в голове у младшего засела одна очень навязчивая идея, для воплощения которой ему нужно будет завтра пойти в магазин. Без Арсения.

***

       Вечером следующего дня Антон уже полностью принял мысль о том, что он собирался сделать. И именно поэтому он пошёл в душ. Конечно, не поэтому он провёл там больше часа. Ему просто нужно было прийти в себя, так как он безумно сильно переживал.        Пока холодная вода стекала на голову парня, он всеми силами пытался успокоиться. Нет, он ни в коем случае не боялся. Он просто волновался. Волновался, что ничего не получится. Волновался, что Арсений никак не отреагирует на.. Всё это. Волновался, что Арс не захочет. Волновался, что неопытность младшего очень сильно на это повлияет.        Вчера вечером, когда они вдвоём были в ванной, к Шастуну пришло понимание, что спустя месяц после того, как он готов был переспать с Поповым ради собственного спокойства, он готов сделать то же самое, но не ради чего-то, а просто потому что.. Потому что хочется. Хочется попробовать. И это странно. Шаст совсем не привык к этому чувству. Он двадцать лет своей жизни жил без любого сексуального влечения к людям, а тут на двадцать первом году его унесло куда-то.        Почему-то именно сейчас Антон вспомнил период своих отношений с Ирой. Как бы странно это не звучало, но когда-то они это даже обсуждали. Девушка тогда лежала на коленях своего, тогда ещё нынешнего, парня и впервые слушала о том, что с ним происходило. Конечно, не во всех подробностях, так как к такому он не будет готов даже рядом с Арсением. И Ирина тогда спросила, захочет ли Шаст вообще когда-либо заняться чем-то таким после всего, что случилось. Конечно же, он сказал, что его это не интересует. Но с Поповым иначе. С ним хочется это почувствовать. Потому что Шастун знает, что плохо ему не будет.        Когда Антон всё-таки вышел из душа, он не перестал волноваться. Протерев запотевшее зеркало, он пытался высмотреть в своём отражении хоть что-то привлекательное. Так как эта идея оказалась не очень хорошей, он просто тихо вздохнул и повернулся к лежащему рядом комплекте пижамы Арса, который состоял из чёрной шёлковой рубашки и чёрных шёлковых штанов. Как-то раз Арсений сказал, что младшему эти вещи идут, а он запомнил. Может быть, не зря.        Шастун наклонился ближе к зеркалу, рассматривая своё лицо. От того, сколько переживаний сейчас роилось в его голове, цвет кожи стал неестественно бледным, что довольно неплохо пугало даже самого Шаста. Но зато уже успевшие завиться волосы выглядели неплохо, благодаря чему парень хоть немного воодушевился и, наконец-то, направился в спальню.        Попов, как и всегда вечером, сидел на кровати в одних штанах, очках и с книгой в руках. Младший улыбнулся и залез под одеяло, ложась рядом и смотря на своего возлюбленного. В такие времена суток Арс особенно красивый. Когда волосы хаотично спадают, когда голубые глаза сквозь очки бегают по строчкам в книге, когда островатые зубы покусывают нижнюю губу, когда на щеках иногда появляются милые ямочки. И снова Антон ловит себя на том, что засмотрелся на Арсения. Нельзя так. Пора действовать.        — Арс? - парень поднялся чуть выше, облокачиваясь подбородком на чужое плечо.        — Да, солнышко? - Попов улыбнулся, откладывая книгу на тумбочку и обращая всё своё внимание на Шастуна.        — Ты очень хочешь спать? - поправив очки на носу Арса, спросил младший. В этот момент он понял, что начинает слишком сильно краснеть, что могло выдать его с головой.        — Совсем нет, - Арсений протянул руку к щеке Антона, поглаживая её большим пальцем. - А что такое?        — Да так.        Шастун невинно пожал плечами и потянулся к Попову, накрывая его губы своими. Старший решил, что сейчас не время уточнять, что это за вопросы были, поэтому просто ответил на поцелуй, прижимая Шаста к себе.        Антон всеми силами пытался перенять инициативу на себя, чтобы казаться увереннее, но в своем уме он выгладел ужасно нелепо, хотя Арсу на самом деле нравилось. Нравилось, как младший мягко покусывал его губы. Нравилось, как тот притягивал его к себе, нежно поглаживая шею Арсения. Нравилось, как парень старался быть настойчивее, будто бы прося о чём-то. Нравилось всё. Потому что это делал именно Шастун и никто другой.        Как только Антон отстранился от покрасневших губ Арса, последний тяжело вздохнул и усмехнулся.        — Так.. Почему ты спрашивал, хочу ли я спать?        — Загляни в тумбочку, пожалуйста, - заметив явное непонимание в глазах Попова, Шастун улыбнулся. - Верхняя полка.        — Ты меня пугаешь, Антош, - Арс вздохнул, но потянулся к тумбочке и открыл её. Нахмурившись, он достал с верхней полки единственное, что там лежало, а именно небольшую пластиковую бутылочку. - Это что?        Ответа ему не понадобилось, так как он уже прочитал всё, что нужно было, на этикетке. Вернее, прочитал он только одно единственное слово. «Смазка».        — Арс, я готов.

чувствую каждый удар твоего сердца, ощущаю тебя этими пустыми ночами. успокаиваешь боль, останавливаешь дрожь, ты очищаешь мои мысли. только ты — мой выход из этого испорченного места, потому что благодаря тебе я все забываю, ты приглушаешь мою боль.