А мой парень непростой - он сидит уж год шестой.

      Рома слышит фразу, сказанную Олегом. Слышит и, честно говоря, выпадает в полный астрал. — Какой же идиот, — почти шепчет, а после хмурится и отводит взгляд в сторону. Жертвы — дело специфическое. Их надо делать правильно и рассудительно. В случае же с Трофимом его жертву можно было назвать полностью неоправданной. Отдаваться в руки бывшему молодому человеку, который отсидел срок и явно мечтает о мести — идиотизм. Сущий идиотизм. — Ох, Бонни, неужели ты помнишь эти времена? — Артем ухмыляется довольно, правда лезвия ножа с чужой шеи не убирает. Ведет, а после аккуратно надавливает, чем заставляет Олега слабо зашипеть. — Мне казалось, ты всегда хотел их забыть. Как страшный сон, знаешь. Мужа тирана, который людей рубит… Я же помню твою речь в суде, — голос его постепенно совсем тихим становится, таким, что его слова слышит только и только Олег.       Котков слов не слышит, но отлично видит, как лезвие ножа проходится по лезвию его товарища. Тут и терпение того человека, как Котков, заканчивается. Мужчина откладывает на стол папки, а после резво подходит к двери в допросную, с разбега вышибая дверь ногой, параллельно сразу доставая из кобуры пистолет. — Руки от него убрал, мразота, — наводит ствол на лучшего друга, уже особо не удивляясь тому, что ему приходиться это делать. За то долгое время, которое прошло с того момента, как Рома узнал в своем лучшем друге настоящего монстра, ему приходилось такое делать часто. Даже очень. А потому со временем вопросы касаемо этого дела постепенно покинули голову полковника.       Взгляд Габрелянова, который прежде бегал по лицу Олега, останавливается на глазах того. Очередная усмешка, очередной табун мурашек по телу майора, которые Артем чувствует. — Тебе нет смысла в меня стрелять, Ромочка, — нож все-таки убирает обратно в карман, а после разворачивается лицом к лучшему другу. — Олег прав — я единственный, кто в максимально краткое количество времени сможет помочь вам найти личность, которая рубит народ похлеще меня самого. Странно, однако, ситуация, что я помогаю тем, кто засадил меня в тюрягу, но меня слишком привлекает награда. Мужчина резко берет Олега за руку и достаточно крепко ее сжимает. — Я принимаю твою сделку, Олеж. И я вступаю в вашу игру. Глаза его опасно блеснули. Игра начинается.