Свет ночного города тает на земле, Вижу нашу улицу, он идёт по ней. И, когда я рядом с ним, не хватает слов, Хоть на сердце раны жжёт от семи ветров.
Лоя — Розы темно-алые
Сначала Мицуя почувствовал боль в голове. В затылке, если быть точнее. Боль пульсировала красными всполохами под прикрытыми веками, опускалась к шее, отзывалась металическим привкусом во рту. Когда Мицуя услышал звуки — отдаленный гул машин и чьи-то всхлипы, — он попробовал открыть глаза. Сначала по зрачкам полоснул стерильный белый цвет, заставляя головную боль вспыхнуть с удвоенной силой, и лишь с полминуты спустя он приобрел очертания серого неба. Кажется, он лежал на земле. Пронизывающий холод пробирал до костей. — Такаши, ты очнулся! — раздалось звонко прямо над ухом. Мицуя приложил максимум усилий, чтобы скосить взгляд вбок, проморгался и увидел рядом с собой Рико. Она сидела коленями прямо в снегу, ее пышная розовая юбка измазалась в грязи, а по раскрасневшимся щекам текли черные слезы. При виде Рико у Мицуи сначала закопошилось какое-то неприятное чувство в груди, что-то похожее на тревогу. Пару секунд он растерянно пялился на нее, пытаясь собрать все свои мысли в кучу, а потом его прошибло. Он все вспомнил. И чуть не задохнулся от боли, пронзившей грудную клетку. — Не подходи ко мне, — произнес Мицуя заплетающимся языком, приподнимаясь на руках и невольно отползая от нее в сторону. Эти слова, произнесенные в ее адрес, отзывались в нем чем-то неестественным, неправильным, но он не мог ничего поделать с собой. Выражение облегчения на лице Рико сменилось болью и растерянностью. Неловко подавшись вперед, она тут же одернула себя и еле слышно произнесла: — Такаши… — Это правда? — перебил он ее. — Ты — Хайтани? Рико судорожно поджала губы, всхлипнула и нетвердо кивнула: — Да. Позволь мне объяснить. Мицуя несколько раз покачал головой и предпринял попытку подняться на ноги. Рико тут же кинулась ему на помощь, но он нетвердо оттолкнул ее от себя. Она растерянно отступила, а Мицуя, держась за голову, проковылял в сторону стоящей неподалеку лавочки. Усевшись, он нечитаемым взглядом уставился перед собой, когда вдруг заприметил кое-что вдали. Всего в паре метров от него, в грязи и снегу, лежал помятый и стоптанный букет гортензий, который он планировал подарить Рико. Как же иронично. — Скажи мне только одно… — наконец с трудом произнес он, когда она подошла ближе и неуверенно уселась с краю, сминая в пальцах подол юбки. — Наша встреча в ноябре была случайностью? Рико какое-то время молчала, и Мицуя, не выдержав, повернулся к ней, чтобы увидеть, что она смотрела на него глазами, полными слез и сожалений. — Ответь. — Нет, — наконец выдохнула она, отводя взгляд в сторону. — Блять, — прорычал сквозь зубы Мицуя, свешивая голову вниз и зарываясь пальцами в серебряные волосы. — Такаши, — твердо позвала его Рико. Он на нее даже не взглянул. — Выслушай меня, пожалуйста.Ноябрь
Рико уткнулась безразличным взглядом в пустой холст и зябко поджала под себя ноги. Тюбики масляной краски сиротливо были раскиданы по полу, на палитру было выдавлено пару мазков. Рико задумчиво зачерпнула пальцем желтой краски и провела по холсту прямую линию. — Не Агнес Мартин, конечно, но тоже сойдет, — разочарованно выдохнула она и прикрыла лицо руками, с ожесточением потирая глаза. Вдохновение все никак не шло, и Рико так и продолжила бы уныло сидеть перед пустым холстом, если бы из глубины квартиры не донесся звук отворяемой двери. Едва заслышав его, она тут же сорвалась с места и, забыв обо всем, выбежала в коридор. — Черт, Мартышка, задушишь же, — тяжело выдохнул Ран, когда Рико подобралась к нему сзади и запрыгнула на спину, обхватывая ногами и руками. Он слегка покачнулся, роняя сумку, которая с глухим хлопком приземлилась на пол, и рефлекторно завел руки за спину, чтобы удобнее перехватить Рико и не дать ей соскользнуть вниз. — Вас не было несколько дней, я успела соскучиться! — недовольно пробурчала она на ухо Рану, крепче обхватывая за шею, а потом слезла с его спины и кинулась в уже раскрытые объятия Риндо. — Прости, возникли важные дела в Йокогаме, — пробормотал он в ее макушку. — Расскажете? — Обязательно. Пошли пообедаем, мы заказали тайской еды. Спешно закинув вещи в комнату, братья направились в сторону кухни, и Рико последовала за ними. Пока они мыли руки, она принялась распаковывать горячие коробки с ароматной едой. — Ты хоть питалась нормально, пока нас не было? — подал голос Ран, обтирая руки о толстовку. — Конечно, — деловито ответила Рико, доставая из ящика приборы и расставляя их по столу. — Лапша быстрого приготовления — не нормальная еда, Мартышка, — насмешливо фыркнул Риндо, двумя пальцами выуживая из мусорного ведра пустую упаковку Peyoung Yakisoba. Рико показала ему язык, передразнивая. — Так что за дела были в Йокогаме? — спросила она минутами позже, когда они с братьями уселись за стол и накинулись на еду. — Да так, — пробормотал с набитым ртом Риндо, цепляя палочками жареные креветки. — Навестили Изану, привезли ему свежие новости из Токио. При упоминании Изаны лицо Рико ожидаемо помрачнело. Это имя у нее стойко ассоциировалось не с самыми лучшими временами. Она вновь отправилась по лабиринтам памяти в 2001 год — год, когда у нее забрали братьев и заперли в исправительной школе. Когда их привычная жизнь изменилась, когда между ними образовалась пропасть, когда она впервые почувствовала себя… невписывающейся. Отец всегда твердил ей об этом — наверное, с того самого момента, как она научилась говорить и понимать. Он гордо называл Рана и Риндо наследниками своего дела, пока запирал Рико в комнате и повторял, чтобы она не лезла в мужские дела и не мешалась под ногами. «Слабое место» — вот, как он ее называл, но даже это не заставляло Рико чувствовать себя обделенной, и все благодаря братьям. Они всегда умудрялись пробираться к ней в комнату и вытаскивать с собой либо на тренировки, либо просто поболтать или посмотреть кино. Рассказывали ей про партнеров отца, смешно пародируя их, учили боевым приемам, в красках описывали свои приключения на улицах, которые отец со временем обещал передать в их владения. — Мы будем королями Роппонги, а ты — его королевой, — ласково говорил Ран, пока Рико заплетала его длинные волосы в косички. Риндо смешно поддакивал, стягивал с кровати широкое покрывало и накидывал его себе на плечи на манер королевской мантии. После того, как мама умерла, они остались единственными близкими людьми друг у друга. И без того холодный отец отстранился от них еще больше, погруженный в собственную скорбь и поиски тех, кто был ответственен за ее смерть. В Ране и Риндо он начал видеть только оружие, в Рико же — помеху. Со временем они научились жить с этой утратой, пока однажды братья не совершили свое первое убийство. Тогда-то все и изменилось. Рану и Риндо стараниями отца вынесли довольно щадящий приговор и отправили в колонию для малолетних. Рико же перевели на домашнее обучение и совсем перестали выпускать из дома, приставив к ее дверям вдвое больше охраны. Перед судом к ней пришел Ран — успокаивал ее, мягко стирая с пухлых щек соленые дорожки, целовал в лоб и обещал, что она даже соскучиться не успеет, как они вернутся к ней. Прежде чем уйти, он вручил ей толстый альбом, набор кисточек и упаковку красок. — Вот, чтобы тебе не было скучно, начни рисовать. Можешь нарисовать меня, Рина или даже маму. Так мы будем всегда с тобой. — Я смогу навещать вас? — всхлипнула тогда Рико, размазывая слезы и сопли по его рубашке. — Нет, Мартышка, не получится. — Но почему? — Это слишком опасно. Никто больше не должен знать, что у нас есть сестра, иначе плохие люди решат воспользоваться этим. — Потому что я слабое место? — Нет же, дурочка. Ты не слабое место. Ты просто наш самый драгоценный секрет. Рико восприняла наставления старшего брата с предельной серьезностью и все свои негативные эмоции выплескивала через рисование, отсчитывая дни, когда Ран и Риндо вернутся и они снова смогут зажить как прежде. И братья вернулись. Однако как прежде больше не было. С того момента отец стал все чаще посвящать их в свои дела и передал им полное владение над Роппонги, а в разговорах братьев стало все чаще мелькать имя какого-то Изаны. Когда они рассказали про него Рико, в ней впервые зародилось невиданное ранее чувство ревности. Ее братья — ее самые сильные и никому не обязанные братья — впервые уважали кого-то, кто не был их отцом. Это означало, что помимо нее в их жизни появился еще кто-то значимый. На все опасения Рико братья лишь легкомысленно посмеивались: — Не говори глупостей, Мартышка, никто не заменит нам тебя. Изана просто наш генерал, однажды мы с ним создадим самую сильнейшую группировку в Японии. Работать под началом отца, конечно, хорошо, но нам хочется чего-то своего, понимаешь? Рико понимала. Поэтому и смирилась. Но Изану по-прежнему недолюбливала. — И что за новости такие, раз ради этого вы лично поехали к Изане? — спросила она отстраненно, ковыряя в тарелке рис с яйцами. — Ничего такого, за что стоит переживать, — беспечно отозвался Риндо. Рико вскинула на него острый взгляд и раздраженно воткнула палочки в рис. — Опять не хотите посвящать меня? Устало вздохнув, Ран отодвинул от себя тарелку и чуть подался вперед: — Мартышка, мы ведь с тобой обсуждали это. — И что? Вам легко говорить: у вас что ни день — то приключение. А я сижу целыми днями в этой квартире и даже рисовать толком не могу, потому что просто не получается! Я не прошу вас прямо сейчас брать меня на забив или проверку территории, но хотя бы можете не секретничать? В конце концов, мне уже не десять лет. Я всего на год младше Риндо! Голос Рико эхом повис в звенящей тишине квартиры. Братья пару секунд молчали, виновато опустив глаза, а потом вдруг напряженно переглянулись между собой. Рико снова кольнула обида — со временем они научились понимать друг друга без слов, в то время как ей постоянно приходилось гадать: что же такое у них на уме? — Нии-чан, мы могли бы… — начал было осторожно Риндо, ероша ладонью русые волосы на затылке, но Ран его твердо перебил: — Нет. — Подумай об этом! Она не будет никуда лезть, просто разведает обстановку, к тому же, у этих ребят есть свои моральные… — Риндо, я же сказал: нет. Рико тут же охватил азарт. Возбужденно подавшись вперед, она уперлась ладонями в стол и нависла над старшим братом: — Я справлюсь! Ран устало закатил глаза: — Ты даже не знаешь, о чем речь. — И даже так уверена, что справлюсь! Ну пожалуйста, нии-чан, — жалобно протянула она, складывая брови домиком и выпячивая нижнюю губу. Знала ведь, что Рану всегда было сложно отказать ей, когда она просила вот так. — Я просто умираю здесь со скуки, у меня даже нет друзей! Позволь мне проявить себя и доказать вам, что я не слабая. — Мартышка, мы никогда не считали тебя слабой. — Тогда разрешите помочь! Ран некоторое время напряженно молчал, что-то обдумывая. А потом, тяжело вздохнув, вынес вердикт: — Хорошо. Но! — поспешил предупредить он, завидя, как Рико восторженно подпрыгнула на месте, кидаясь ему на шею. — Ты будешь внимательно нас слушать и никакой самодеятельности. — Обещаю-обещаю! Так что за дело? — В общем… — начал Ран с таким мученическим выражением лица, будто уже жалел о своем решении. — В Токио есть одна группировка, набирающая силу — Свастоны. — Конечно, мы давно слышали о них, к тому же, Мучо является одним из их капитанов, но только сейчас увидели, на что они реально способны, — вклинился в разговор Риндо, промокая рот салфеткой. — На прошлой неделе они разгромили Вальгаллу, и мы присутствовали там лично. — Это не та битва, которая прошла в Хэллоуин? — нахмурилась Рико, припоминая последние сводки новостей. — Да, она. — Так вот, — продолжил Ран, — мы рассказали про эту битву Изане, и он заинтересовался настолько, что созвал все Поднебесье в Йокогаму, чтобы обсудить. Кажется, у него какие-то личные счеты с этими Свастонами, потому что он всерьез собирается разгромить их. — У вас уже есть план? — Рико подперла щеку кулаком, заинтересованно подаваясь вперед. Ран пожал плечом и хмыкнул: — Ну типа того. Нам надо будет снова вернуться в Йокогаму через пару дней, чтобы все обсудить с Изаной. У Свастонов довольно сильные капитаны, так что просто так толпой на них не пойдешь, надо действовать хитрее. Медленно подобраться к ним, выведать обстановку. — Разделяй и властвуй, — самодовольно закончил за братом Риндо. — Мучо будет пока разнюхивать изнутри, Изана возьмется за их главу, у Шиона тоже имеются кое-какие связи в Свастонах еще со времен Черных Драконов. Мы же решили взять на себя капитана второго отряда. Вообще, до запланированной атаки еще много времени, но почему бы нам не повеселиться? Этот Мицуя — та еще заноза в заднице. Рико окинула братьев внимательным взглядом и нахмурилась: — Почему именно он? — Личные счеты, — отмахнулся от нее Риндо, отводя глаза. Рико тут же расплылась в хитрой ухмылке: — Личные счеты? Подождите, он что, вам в соло задницы надрал? — Нихрена подобного! — возмутился Риндо. Ран же одновременно с ним произнес: — Не нам, а только Рину. — Эй! Меня застали врасплох! Рико зашлась в смехе: — Все понятно с вами. Ладно, я позабочусь о капитане второго отряда, ради тебя, Рин-Рин. Что мне делать? Риндо начал что-то возмущенно кудахтать себе под нос, пока Ран принялся объяснять: — Мы сейчас уезжаем из Токио, и, скорее всего, на этот раз надолго. Тебе опасно будет оставаться в Роппонги одной. Что думаешь насчет того, чтобы сменить место жительства на некоторое время? — Я… я должна была подобраться к тебе, — хрипло произнесла Рико, вскидывая на Мицую заплаканные глаза. — Втереться в доверие. Попытаться выведать обстановку в Свастонах. Но… Лицо его болезненно скривилось. Резко поднявшись с места, Мицуя принялся расхаживать взад-вперед. — Хоть что-то между нами было правдой? — выдавил он из себя ломающимся голосом. Рико тут же вскинулась: — Да! — пылко заверила она. — Я не знала… Не думала, что влюблюсь в тебя по-настоящему! — О господи, да перестань! — отчаянно воскликнул Мицуя. — Думаешь, я поверю тебе? Ладно, с фамилией твоей мы разобрались — она не настоящая. — Шибата — фамилия моей мамы… — тихо прошептала Рико себе под нос. Мицуя, даже не обратив на нее внимания, продолжил: — А что насчет имени? Оно-то хоть твое? — Да. Я должна была назвать чужое имя, но… Но когда впервые заглянула в твои глаза, то не смогла. Мицуя издал ядовитый смешок, остановился на месте и, взмахнув рукой, выпалил: — О, так я должен спасибо тебе за это сказать? Губы Рико болезненно сжались в попытке сдержать натиск слез. Глубоко вздохнув, она произнесла: — Не надо так. Я ведь действительно влюбилась в тебя.Ноябрь
Дура, дура, идиотка! Рико нервно прошлась из одного угла комнаты в другой, погружая пальцы в волосы и со злостью оттягивая их. Как можно было так проколоться? Она ведь отлично справлялась: высматривала этого Мицую со своего балкона, даже привлекла его внимание, хотя изначально не рассчитывала на это, играла с ним в гляделки несколько дней, а сегодня так удачно подкараулила и организовала случайную встречу. Всего-то нужно было познакомиться, заинтересовать и назвать подставное имя — Сиори, но Рико не смогла. Стоило ей подобраться к нему ближе и взглянуть в эти до безумия красивые, но такие грустные глаза, как у нее все перемешалось в голове. Такаши оказался… приятным. От него исходила такая спокойная и уютная энергия, что на какой-то момент Рико испугалась — а не перепутала ли она случаем чего? Быть может, ей нужно было подобраться к совершенно другому человеку — какому-нибудь мерзкому злобному бугаю, по типу тех, которые работают на ее братьев, а не к этому очаровательному парню с серебряными волосами, что по вечерам гулял со своими сестрами и грустно курил за углом дома. И это он-то сумел в одиночку расправиться с Риндо? Раздраженно дернув головой, Рико достала пачку сигарет и закурила прямо в комнате, принимаясь нервно покусывать большой палец. Что ей делать? Дело было даже не в чертовом имени, которое она случайно сболтнула, не найдя в себе силы соврать, а в том, что дальше-то врать не хотелось… Не ему. Неужели отец был прав все это время? Неужели она действительно была слабым звеном? Устало откинувшись на стену, Рико уставилась перед собой. Пустой взгляд упал на стоящий у окна мольберт. Зачем она взяла его в новую квартиру, если несколько месяцев не могла рисовать? Ей уже хотелось подойти к мольберту и со злостью отшвырнуть в сторону пустой белый холст, чтобы дать хоть какой-то выход накопившимся эмоциям, как вдруг… Это было похоже на резкий полет вниз с американских горок. В животе что-то приятно зашевелилось и теплой волной поднялось вверх, отзываясь покалыванием в пальцах. Перед глазами замелькали образы и цвета — отчего-то преимущественно серебряные и сиреневые. Потушив сигарету, Рико уверенным шагом подошла к мольберту и потянулась за кисточкой. Кажется, к ней вернулось вдохновение. Все оставшееся время до следующего дня она провела за рисованием, едва ли прерываясь на ужин и сон. Казалось, будто вновь обретенное вдохновение было столь хрупким и эфемерным, что вот-вот ускользнет сквозь ее пальцы, поэтому Рико старалась выжать из себя максимум, пока этот момент не настал. Возможно, она так бы и продолжила рисовать, не останавливаясь, если бы на телефон ей не пришло сообщение. Ран: Привет, Мартышка. Все хорошо? Как обстроилась на новом месте? Рин-Рин спрашивает, нормально ли ты питаешься? Сообщение это послужило для Рико отрезвляющей пощечиной, вновь вернувшей ее к переживаниям прошедшего дня, о которых она успела забыть, как только встала за мольберт. До боли закусив нижнюю губу, она задумчивым взглядом уставилась перед собой, понимая, что так и не нашла решения для своей дилеммы. Немного походя по комнате, Рико неосознанно подошла к окну, отодвигая в сторону шторы. Как специально, Такаши именно в этот момент был на улице. Стоял у своего байка, копошась в его внутренностях, и слушал музыку в огромных наушниках. Телефон в руке еще раз настойчиво завибрировал. Ран: Как успехи с капитаном второго отряда? Если ты вдруг передумала — так и скажи. Мы все поймем. Рико против воли вздрогнула. Могло ли быть такое, что Ран чувствовал ее так же, как и Риндо? При других обстоятельствах она обязательно бы обрадовалась этому открытию, но не сейчас. Воспоминания о братьях болезненно отозвались где-то внутри. Рико ведь делала это ради того, чтобы доказать им, что тоже достойна быть Хайтани, быть одной из них. Она не имела права их разочаровывать. Решительность переполнила ее легкие. Напечатав брату короткое сообщение о том, что все в порядке, она спешно привела себя в надлежащий вид и выбежала на улицу в надежде, что Такаши еще не успел уйти. — Мне тоже было сложно, — произнесла Рико в спину Мицуе, что стоял, отвернувшись от нее. — Я не хотела подводить братьев, хотела доказать, что чего-то стою. Знаешь, как тяжело быть в их тени всю жизнь? Быть чертовым секретом, потому что все считают, что я — их слабое место? Мицуя несколько секунд помолчал, а потом, словно пересиливая себя, обернулся к Рико и спросил: — Это как-то связано с твоей матерью? Если, конечно, все, что ты рассказала о ней — правда. Рико опустила глаза на сжатые до побеления пальцы и сморгнула неизвестно откуда взявшиеся слезы. — Я рассказала правду. Наш отец… — она запнулась, раздумывая, стоит ли продолжать, но, придя к выводу, что достаточно с нее тайн, заговорила увереннее: — Наш отец — якудза. — Мицуя едва заметно вздрогнул. — Маму убили его конкуренты. После этого он начал бояться, что до меня тоже могут добраться, и пытался обезопасить. Когда братья вошли в высшие круги, я стала проблемой еще и для них. Мы всячески пытались скрыть наше родство. — В тот вечер, когда мы впервые приехали сюда, в Синдзюку, — вновь заговорил Мицуя. В горле его пересохло, каждое слово давалось с трудом, голова по-прежнему гудела, — ты сбежала. Почему? Испугалась? Рико нервно облизнула искусанные губы и широким взглядом оглядела окрестности. Они находились в небольшом сквере, похожем на тот, в котором впервые сидели после первого свидания в Синдзюку. Воспоминания болезненно кольнули изнутри. Она вспомнила, как красиво падали тени на лицо Мицуи, как ей до боли в пальцах хотелось запечатлеть этот момент на бумаге, как она начала медленно осознавать, что тонет. — Да, — наконец ответила Рико, возвращая взгляд к Мицуе. — Тогда я впервые поняла, что начала что-то чувствовать к тебе… Ты был таким прекрасным, понимающим, а я… Обманывала тебя. Тогда я твердо решила, что не хочу делать этого. Собиралась навсегда исчезнуть из твоей жизни, но не смогла. Я никогда такого не испытывала и не хотела отпускать тебя.Убегая от себя, плыву я в никуда, Но у мачты корабля кругом одна вода. Лишь улыбка на лице красивая твоя, Вот, что может мне помочь, что спасет меня.
Лоя — Розы темно-алые
Декабрь
« Только не говори мне, что ты сейчас снова убежишь и пропадешь на неделю, если не дольше…» «Нет. Не пропаду». Рико зарылась лицом в подушку, топя в ней свой полный отчаяния крик. На губах все еще горело призрачное ощущение от поцелуя с Такаши. Что же она творила? Перевернувшись на спину, Рико уставилась мокрыми глазами в потолок и глубоко вздохнула в попытке успокоиться. Хорошо, по порядку. Сбежать и исчезнуть из жизни Такаши у нее не получится — она пыталась, честно, но снова увидев его печально сгорбленную спину из окна своей квартиры, не выдержала. Поняла, что слишком глубоко погрязла в чувствах к нему и уже не способна отпустить. Тогда что можно было сделать? Как распутать этот клубок, который сама же и запутала? По факту, она еще ничего не сделала. Про то, что творилось в Свастонах, она по-прежнему не знала, так что даже не успела ничего рассказать братьям. Ран и Риндо говорили, что атака на Свастонов планируется еще не скоро. Кто знает, когда все произойдет? Возможно, ей удастся все решить без лишнего кровопролития? Или, быть может, все само собой решится? Рико никогда не был близок буддизм, но что если сейчас поверить в их философию и позволить всему идти своим чередом? Будь что будет — она разберется с проблемами по мере их поступления, сейчас же все было хорошо. Они с Такаши перешли на новый этап, и Рико никогда еще не чувствовала себя счастливее. Рядом с ним, несмотря на сложившуюся ситуацию, она впервые не ощущала себя лишней. Ненужной. Слабой. Рядом с ним хотелось просто быть и любить. На утро Рико разбудил звук телефона. Звонил Ран. Тревога снова прилила к горлу кипятком, но она запретила себе думать об этом и просто приняла звонок. — Нии-чан, доброе утро! — бодро воскликнула в трубку. — Привет, Мартышка. Как ты? — Отлично. Вы как? Когда возвращаться думаете? — Мы заезжали в Токио на пару дней, но решили не беспокоить тебя. Все равно мотались по Роппонги, решали кое-какие дела. Рико заметно сникла. Что ни говори, но по братьям она скучала. — Эй, ты не обижаешься? — раздался обеспокоенный голос Рана на той стороне, когда молчание затянулось. — Нет, — поспешила успокоить его Рико. — Я все понимаю. Вы сейчас снова в Йокогаме? Планируете там остаться на праздники? — Да. Но мы с Рином подумали: что если ты приедешь к нам? Отпразднуем вместе Рождество и Новый год? Рико задумчиво закусила губу, поднялась с постели и прошла к окну. Отодвинула в сторону шторы и выловила взглядом окно Такаши. «Нет, не пропаду». — Мартышка? — Мне, наверное, лучше остаться. Дела здесь идут хорошо, — многозначительно произнесла Рико. — К тому же, у Свастонов намечается какая-то заварушка. Нужно быть начеку. — О, вот оно как, — удивленно протянул Ран. — Ну хорошо тогда, как знаешь. Держи в курсе. И, если что, мы всегда ждем тебя тут. — Обязательно. — Береги себя. — Вы тоже. Сбросив звонок, Рико с силой сжала в руках телефон. Она впервые лгала своим братьям. — Те парни в Синдзюку, которые докопались до нас, — невнятно пробормотал Мицуя, зажимая в зубах сигарету и щелкая зажигалкой, — они ведь узнали тебя, да? Рико с наслаждением вдохнула дым, но свою пачку доставать не торопилась. — Да. Эти ребята работают на братьев с давних времен. Еще до того, как их посадили, до того, как меня начали прятать ото всех. Видимо, запомнили. Мицуя неодобрительно покачал головой и крепко затянулся: — Вот почему ты так хорошо дерешься, — то ли спрашивал, то ли утверждал он, но Рико все равно кивнула. — Меня учили братья. До них, конечно, не дотягиваю, но постоять за себя могу.Декабрь
— Спокойной ночи, Такаши, — Рико невесомо коснулась его губ своими и добавила: — Счастливого Рождества. Такаши ей не ответил, окончательно погрузившись в сон. Длинные ресницы его едва заметно подрагивали, откидывая тени на лицо, а приоткрытые губы со свистом выдыхали воздух. Рико нежно огладила пальцами его скулы, крепко зажмуриваясь. Она хотела все пустить на самотек, но, кажется, у нее не получалось. Сегодня, увидев Такаши избитого едва ли не до потери сознания, она чуть не умерла от страха. Первым делом в голове промелькнула пугающая мысль о том, что это было делом рук братьев. Позже, конечно, он ей все объяснил, но липкий страх никуда не ушел. Рико понимала, что дни идут, Ран и Риндо все больше времени проводят в Йокогаме, а значит, рано или поздно то, чего она так боится, все же случится. Вечно бегать она не сможет, и недавняя встреча с людьми братьев в переулке Синдзюку лишний раз доказывала это. Рико вспомнила, как она вернулась в тот день домой и целую минуту держала дрожащие ладони под холодной водой в попытке успокоиться. Она была в шаге от того, чтобы облажаться — те парни ее узнали, а Такаши это заметил и начал о чем-то догадываться. Судьба словно насмехалась над ней: едва Рико решила не загоняться и отпустить ситуацию, как жизнь подкинула ей очередной сюрприз, чтобы она не думала расслабляться. Как долго у нее получится убегать? Осознание, что бегать ей осталось совсем недолго, обрушилось на Рико следующим утром, когда она нашла себя ругающейся с Такаши посреди детской площадки. Его слова о недоверии жгли страшнее огня — и лишь потому, что были правдой и попадали точно в цель. Тогда Рико впервые поняла, что не сможет. Не сможет продолжать ломать комедию и притворяться, будто все нормально. Она действительно слабачка. И все, что может сделать сейчас — это в очередной раз позорно сбежать. Братья встретили ее широкими улыбками на лицах, которые, в прочем, тут же растворились, стоило им увидеть ее заплаканные глаза и красный нос. Рико тогда лишь устало отмахнулась от них и, пробормотав что-то о том, что просто устала, поспешила скрыться в выделенной ей комнате на несколько часов. К вечеру, однако, она поняла, что оттягивать больше не было смысла. Собравшись с силами, она вышла к братьям. — Мартышка, ты же не серьезно сейчас? — обескураженно пробормотал Риндо, снимая с себя очки. Ран стоял к ним спиной, уперевшись ладонью в панорамное окно и напряжено вглядываясь в ночную Йокогаму. Рико редко всхлипнула и покачала головой. — Я серьезно, Рин. Прошу, оставьте эту затею. Она ни к чему хорошему не приведет. — Я не понимаю, что случилось? Этот уебок обидел тебя? Что он натворил? — воскликнул Риндо. Рико тут же вскинулась: — Ничего! Это я натворила кучу всего! Риндо непонимающе уставился на нее, когда впервые заговорил Ран: — Ты начала что-то чувствовать к нему, не так ли? — голос его отдавал могильной прохладой. Рико против воли сжалась — она часто слышала, как брат так разговаривал с подчиненными, но с ней — никогда. Он был чертовски зол. — Да что за бред? — зашелся в легкомысленном хохоте Риндо и перевел насмешливый взгляд на Рико, ожидая, что она начнет все отрицать. Но она молчала, глядя на него полными вины и слез глазами. — Блять, Мартышка, нет… — Твою мать! — взревел Ран, заставляя их вздрогнуть на месте, и треснул ладонью по стеклу, из-за чего то опасно задрожало. — Я говорил тебе, Риндо, что нам не стоит вмешивать ее! Говорил?! Риндо грязно выругался себе под нос и резко поднялся с места, нервным жестом зачесывая волосы назад. Рико спрятала лицо в ладонях и тяжело выдохнула. Разочарование. Она — сплошное разочарование. — Значит так, — проговорил Ран уже более спокойным, но все еще подрагивающим от гнева голосом, — забудь об этом, Рико. — О чем? — сипло прошептала она. — О капитане второго отряда. Это все наша вина, не надо было втягивать тебя. Останешься здесь до февраля. С твоими учителями мы договоримся. Отцу скажем, что просто вывезли тебя, чтобы ты развеялась, если он, конечно, заметит. — До февраля? — испуганно переспросила Рико, вскидывая взгляд на брата. — Что будет в феврале? — Тебе это уже не обязательно знать, — беспристрастно отрезал Ран. — Сейчас иди спать, обсудим остальное завтра. — Что будет в феврале? — громче и тверже повторила Рико, привставая с места и упираясь в стол ладонями. — Я сказал: иди спать. — Ран не повышал голос, но от его тона по спине прошли мурашки. Раньше он никогда не позволял себе так разговаривать с ней. Риндо это тоже подметил, поэтому, приблизившись к Рико, он прошептал ей на ухо: — Мартышка, тебе сейчас лучше уйти. Поговорим завтра, хорошо? А потом мягко взял под локоть и повел в комнату. Стоило двери за ним захлопнуться, как Рико припала к ней спиной и обессилено скатилась вниз на пол, принимаясь глушить в себе горькие рыдания. На следующий день ничего не изменилось. Большую часть дня братья где-то пропадали, очевидно, занимаясь набором людей в их новую группировку и налаживанием связей. Когда же вечером они возвращались в квартиру, все начиналось по новой: холодный тон Рана, гневные крики Рико, мечущийся между ними Риндо. Братья не хотели отпускать ее обратно в Токио, едва не грозясь посадить под замок, Рико пыталась выяснить у них, что будет в феврале, и уговорить если не нападать на Свастонов, то хотя бы не трогать Такаши. Всю неделю они варились в котле упреков, ссор и недопонимания, пока однажды чаша терпения Рико не переполнилась, и она не пошла собирать вещи. — И куда это ты намылилась? — влетел вслед за ней в комнату Ран. На ее памяти это было впервые, когда он потерял самообладание настолько. — Домой! — воскликнула Рико, бросая на пол чемодан и принимаясь без разбору закидывать в него одежду. Ран перехватил ее за запястье и грубо развернул к себе. — Я же ясно дал тебе понять, что до февраля ты остаешься здесь! В комнате нарисовался запыхавшийся Риндо: — Отпусти ее, Ран! — воскликнул он, втискиваясь между ними. Ран метнул в него злобный взгляд, но Рико все же выпустил. Та обиженно посмотрела на него исподлобья, принимаясь потирать ноющее запястье. — А ты куда лезешь? — процедил он сквозь зубы, глядя на Риндо сверху. — Это все из-за тебя! — Да, из-за меня, — смело ответил тот. — Она тут ни при чем. — Оба хороши. Что ты мне теперь предлагаешь? Отпустить ее в Токио, чтобы она тут же побежала доносить все Свастонам? Ты хоть понимаешь, что сделает с нами Изана, если узнает? — Она никому не расскажет, — твердо заявил Риндо. Рико с ужасом поняла, что он был прав. Как бы ей ни хотелось, она никогда не сможет признаться Такаши. И никогда не сможет сделать то, что подставит под удар ее братьев, как бы зла на них ни была. Ран тоже это понимал, но все равно продолжал упрямиться. — Она остается здесь, и это даже не обсуждается. — Что такое, нии-чан? — злобно процедила Рико, дерзко вскидывая голову. — Хочешь запереть меня в четырех стенах, как домашнюю зверушку? Может, на цепь еще посадишь? Да ты ничем не лучше нашего папаши! Лицо Рана в миг преобразилось. Лиловые глаза его широко распахнулись, а губы сошлись в плотную линию. Крепко сжав челюсти, он окинул Рико нечитаемым взглядом и наконец произнес: — Ладно, делай, что хочешь. Вали хоть в Токио, хоть в Нагасаки, хоть в чертов Китай! Удачи признаться ему во всем. — И, развернувшись на месте, стремительным шагом покинул комнату. — Ну и делов же ты натворила, Мартышка, — прозвенел в повисшей тишине усталый голос Риндо. Громко всхлипнув, Рико спрятала лицо в ладонях, когда ощутила, как брат подошел к ней и втянул в мягкие объятия. — На что ты надеялась? — горько проговорил Мицуя, качая головой и откидывая в сторону смятый бычок. Рико почувствовала, как новая порция рыданий подкатила к горлу, и принялась сбивчиво объясняться: — Я не знаю! Я каждый раз собиралась тебе признаться, но не могла. Чувства к тебе одновременно окрыляли меня и разрывали изнутри. А потом у нас был секс. И я поняла… — Поняла что? — резко перебил ее Мицуя. Каждое произнесенное ею слово отдавало ему тупой болью в груди, и он еле сдерживался. — Что погрязла в этом по самую голову, — просипела надломившимся голосом Рико. — Я начала сходить с ума. Просила тебя сбежать, напивалась… Это было глупо, но у меня больше не было решения. Мне просто хотелось оказаться подальше отсюда. Я знаю своих братьев. И поэтому боялась за тебя. Мицуя пару секунд сканировал ее болезненным взглядом, прежде чем поджать губы и сухо отрезать: — Можешь больше не бояться. Рико показалось, будто ее схватили за горло и перекрыли доступ к кислороду. Растеряно поднявшись на ноги, она сделала неуверенный, но отчаянный шаг в сторону Мицуи: — Такаши, прошу, не надо… Тот резко дернулся с места, отступая от нее, и взвыл: — Не надо что? Ты хочешь, чтобы мы как ни в чем не бывало забыли обо всем, взялись за руки и поехали на очередную свиданку в какое-нибудь Розовое кафе? Что ты хочешь, Рико? — взмахнул он руками, со стыдом осознавая, что его глаза увлажнились. Раздраженно потерев их тыльной стороной ладони, он поспешно погрузил дрожащие руки в карманы куртки и вдруг ощутил, как что-то болезненно кольнуло пальцы. Пошарив там осторожно, Мицуя вытащил на свет пару полупрозрачных осколков фиолетового стекла. Очередное воспоминание чуть не снесло его с ног. Осколки принадлежали некогда целому фонарику фурин, который они с Рико купили в сувенирной лавке, когда взбирались к храму Мусаши. Видимо, он разбился, когда Мицуя упал от удара по голове на землю. Очередная ирония, насмешка судьбы, которая лейтмотивом следовала за ним всю его гребаную жизнь. Рико стояла напротив, загнанным взглядом смотря на осколки в его ладони, и, кажется, что-то понимала. — Я не знаю… — наконец прошептала она в ответ на повисший вопрос. — Хочу, чтобы ты хотя бы не ненавидел меня. Мицуя выбросил осколки и отряхнул ладони. Следующие слова дались ему с таким трудом, словно кто-то насыпал этих осколков ему в глотку. — Слишком рано просить меня о таком. Рико испуганно распахнула глаза и что-то сказала ему в след, но он ее уже не слышал, развернувшись на месте и направляясь в неизвестную сторону.А внутри у него розы тёмно-алые, А внутри у него письма запоздалые. А внутри у него льётся дождь и радуга, Я бы всё отдала за минуту в его ласковых руках.
Лоя — Розы темно-алые