MGPD Preferences

— Я не хочу с ним работать! — восклицаешь ты, сжимая руки в кулаки и едва сдерживаясь, чтобы не ударить по столу. Это Грому позволено нарушать все правила в кабинете Прокопенко, а у тебя никакого блата нет, поэтому любое твое действие может привести к серьезным проблемам — у Федора Ивановича взрывной характер и полное отсутствие терпения. Игорь смотрит на тебя с насмешкой, развалившись на стуле рядом со столом вашего начальника, и тебе хочется отвесить ему весьма ощутимый подзатыльник. Уж слишком он наглый, заносчивый, мерзкий, отвратительный… Утром вы снова поругались. С твоего появления в участке вообще каждый понял, что вы с Игорем точно не уживетесь: вы постоянно ссоритесь, грубо подкалываете друг друга, даже порой всячески пытаетесь подставить. И даже ваша небольшая прогулка за шавермой не смогла исправить ситуацию. Напротив, стало только хуже, ведь теперь ты, знающая, что Игорь может быть не только заносчивым индюком-одиночкой, не понимаешь, почему он вообще продолжает так себя вести. — Федор Иваныч, мы ж перегрыземся, спросите у любого в отделе! — ты пытаешься воззвать к здравому смыслу генерал-полковника, но тот совершенно непреклонен. — Так, отставить! — гаркает он, вскакивая на ноги и хлопая ладонью по столу, отчего ты даже отскакиваешь. — Мои приказы не обсуждаются! Если я сказал, что вы вдвоем беретесь за это дело, значит, так и будет! Я понятно говорю?! — Федор Иваныч, Т/И права, — вдруг встревает Игорь, и начальник даже раздраженно шикает на него, но Гром продолжает говорить: — Если будем с ней работать вместе, только все завалим. Можно я сам за это дело возьмусь? Он говорит немного устало, и тебе в очередной раз становится немного жаль его. Но длится это всего пару мгновений, потому что следом он говорит то, что заставляет тебя покраснеть от злости и даже едва не зарычать совсем по-звериному: — К тому же, Т/И реально никуда не годится. Она со своими отчаянными шагами только все портить будет. — Да?! — отзываешься ты. — Я буду мешать грузовики прямо на гражданских гнать и памятники культуры разбивать?! На лице Игоря ни один мускул не дергается, но по разом напрягшимся плечам ты понимаешь, насколько эти слова попали в точку. Гром выпрямляется, смотрит на тебя бесстрастно, губы поджимает, и ты ухмыляешься, складывая руки на груди. — Я сказал отставить! От того, как громко кричит Прокопенко, вы оба мгновенно забываете о любых ссорах и удивленно смотрит на начальника. От былого благодушия на его лице не остается и следа. Он смотрит на вас разъяренно, ты даже видишь, как его ноздри раздуваются до карикатурного широко — еще немного, и он начнет огнем дышать. И даже Игорь, кажется, пугается такого изменения в настроении генерал-полковника. А уж ему-то точно всегда было все равно, так что теперь, кажется, все действительно серьезно. — Федор Иваныч, — начинаешь было ты, но Прокопенко не слушает. — Еще одно слово, и будете уволены! Оба! Вон из моего кабинета! Ты поспешно выскакиваешь за дверь, ловя на себе изумленные взгляды всего вашего состава, и переглядываешься с Игорем, ожидая от него хоть чего-то. Хоть каких-то слов, которые помогли бы вам принять решение о том, как теперь работать вместе. Но тот лишь пожимает плечами и неторопливо спускается к своему месту, снова представляя собой концентрацию уверенности и спокойствия, словно не он только что сидел с широко раскрытыми глазами и изумленно смотрел на кричащего Прокопенко. У тебя сохранять невозмутимость выходит хуже, поэтому, когда ты садишься за свой компьютер, тебя все еще немного потряхивает. Ты выпрямляешь спину, стараешься придать своей фигуре столько уверенности, сколько вообще может уместиться в твоем теле, но даже так все твои движения получаются резкими и нервными. А в голове только один вопрос. «И что теперь делать?»

***

— Возьми меня за руку, — шипит Игорь, и ты хмуришься. — Чего? — За руку возьми. Мы же пара и все такое. Ты морщишься, но просьбу выполняешь, свободной рукой пытаясь поправить длинную неудобную юбку. Когда ты вообще в последний раз носила платья? Кажется, на выпускном из школы. Наверно, выглядеть глупее просто невозможно. Это ужасное платье, тяжелое ожерелье, вытащенное неизвестно откуда, эти омерзительные туфли на слишком высоком каблуке… Ты чувствуешь себя какой-то глупой актриской из провинциального театра. Только Игорь, кажется, с тобой не согласится. Иногда он посматривает на тебя с загадочной улыбкой, разглядывает, думая, что ты не видишь, твое измазанное косметикой лицо, аккуратно подставляет руки, не касаясь открытой кожи, готовясь поймать тебя, если вдруг ты запнешься о длиннющий подол платья или нога, заключенная в оковы туфель на высоченном каблуке, подвернется. А вот своим видом он чертовски недоволен. Несмотря на то, что ты бы сказала, что Грому чертовски идут костюмы, он раздраженно поправляет сбивающуюся бабочку и вполголоса ругается на какого-то своего знакомого, нашедшего для него эту одежду. — Расслабься, — тихо говоришь ты, снова одергивая собравшуюся складками юбку. — Ненавижу бабочки и галстуки. — Придется немного пострадать, — ты улыбаешься и сильнее сжимаешь руку Грома, когда на тебя с подозрением таращится какой-то мужчина, превосходящий ростом даже действительно высокого Игоря. — А ты и рада, — бурчит Гром. Ваша задача — найти какого-то очередного криминального авторитета и выведать, что он задумал, потому что по городу пошли слухи, что планируется что-то серьезное. И пусть тебе всегда казалось, что каждый преступник Петербурга знает Игоря в лицо, почему-то именно его Прокопенко решил отправить на это нелегкое задание. Хостес улыбается и пытается провести вас к одному из столиков, но ты, заметив лысую макушку вашей цели, поджимаешь губы и капризно обращаешься к Грому, даже опешившему от такой смены настроения: — Кисунь, я там хочу сесть, — ты протягиваешь руку в сторону одного из столиков, расположенных неподалеку от неприятной компании. — Конечно, зай, — Игорь растягивает губы в улыбке, нагло приобнимая тебя за талию, и ты в очередной раз хочешь дать ему подзатыльник. Хостес растерянно смотрит по сторонам, но все-таки кивает и поспешно ведет вас к столику. Проходя мимо компании крупных мужчин, Игорь наклоняется к тебе и прячет лицо в твоих волосах, насквозь пропахших лаком, перестраховываясь на случай, если кто-то из этих людей его знает. — «Зай»? Серьезно? — скептично спрашиваешь ты, когда вы усаживаетесь за столик. Игорь сидит прямо за спиной нужного вам человека. — А сама-то, — ухмыляется он. Ты хмыкаешь и открываешь меню, с ужасом глядя на цены. Таких денег у тебя точно нет. Неудивительно, почему с каждым посетителем персонал общается так вежливо и мило — поесть здесь не каждый сможет себе позволить. Не так далеко от вас ловко управляется с очередным коктейлем веселый бармен — крупный парень лет двадцати, мимо снуют официантки в до неприличия коротких юбках, и ты радуешься, что тебя хотя бы не заставили надевать такое. Игорь откидывается на спинку светлого диванчика, прислушиваясь к тому, что говорят за другим столиком, а ты с интересом вчитываешься в пункты меню, изредка поглядывая на двоих молчаливых мужчин, сидящих напротив вашей цели, по обе стороны от третьего, куда более говорливого. Гром бросает на тебя напряженный взгляд, и ты одними глазами спрашиваешь: «Ну что, есть что-то полезное?» Он едва заметно мотает головой: «Ничего». Когда к вам подходит улыбчивая официантка, ты наугад тыкаешь в один из пунктов меню, и Игорь следует твоему примеру, поступая точно так же. Плевать, что вы закажете, самое главное сейчас — узнать то, зачем вас сюда послали, Глядя на твое застывшее лицо, Игорь ухмыляется и наклоняется к тебе ближе: — Интересно, это можно считать нашим вторым свиданием? Ты пожимаешь плечами и кокетливо хихикаешь, когда один из молчаливых мужчин бросает на тебя быстрый взгляд, и Игорь, следуя образу влюбленного парня, берет твою руку в свою, переплетая ваши пальцы и оставляя легкий поцелуй на твоих костяшках. Ты действительно на секунду даже смущаешься, а после расплываешься в улыбке, притворяясь той самой счастливой влюбленной девушкой. В конце концов, вам необходимо придерживаться ваших ролей. Он пытается рассказывать какие-то шутки, и ты смеешься, возможно, чуть громче, чем следовало бы. Иногда, когда Гром вдруг замирает и снова откидывается назад, ты берешь инициативу на себя, пытаясь что-то рассказывать чуть тише, чтобы не мешать мужчине слушать. Все почти идет прахом, когда один из молчаливых мужчин поднимается со своего места, не сводя с тебя взгляда, и тогда ты вдруг делаешь то, чего сама от себя не ожидала: быстро поднимаешься и пересаживаешься к Игорю, касаешься рукой его лица, оглаживаешь его, отчего Гром даже дыхание задерживает. А после, когда молчаливый мужчина подходит ближе, наклоняешься и… целуешь его. Ты бы никогда не подумала, что Игорь так хорошо целуется. В конце концов, он совсем не производит впечатление человека с большим романтическим опытом. Гром зарывается руками в твои волосы, ведет себя куда увереннее, чем ты, и при этом целует осторожно, трепетно, кажется, действительно вкладывая в поцелуй любовь. Словно вы действительно настоящая пара на настоящем свидании. Словно он правда влюблен. И ты чувствуешь невероятно сильное биение собственного сердца, как будто и ты испытываешь то же самое. Ты отстраняешься от Игоря только тогда, когда вам приносят еду, а молчаливый мужчина садится на свое место, видимо, успокоившись. Остаток вечера вы почти не говорите, ты молча запихиваешь в себя принесенный стейк, а он продолжает прислушиваться к разговорам позади себя. Кажется, вы оба чувствуете ту неловкость, которая повисла в воздухе между вами. Игорь чуть отмирает только тогда, когда компания позади него расплачивается и уходит, и жестом подзывает к себе официантку, прося рассчитать вас. Он даже позволяет себе улыбнуться, что-то сказать, но ты упорно не смотришь на него, не совсем понимая, как стоит действовать дальше. И считаетесь ли вы после этого настоящей парой? В конце концов, поцелуй был лишь игрой, притворством, но вы оба, кажется, почувствовали что-то… что-то странное. Особенное. Необычное. Расплачиваетесь вы вскладчину. Игорь с ужасом смотрит на стоимость этого небольшого ужина, и ты тянешься за кошельком. Сначала он пытается отнекиваться, но денег у него не так много, на полную оплату точно не хватит. Когда ты отдаешь ему все оставшиеся в кошельке купюры, он еще сомневается, противится, а после обещает, что обязательно тебе все отдаст. А ты качаешь головой. — Это не свидание, Гром, — коротко говоришь ты и, кажется, даже замечаешь, как Игорь будто резко становится меньше, несчастнее. Ты только надеешься, что все это было не зря, что мужчина все-таки успел хоть что-то услышать. Потому что иначе… Боже, что ж ты натворила?