MGPD Preferences

Тебе кажется, что все в участке знают, что произошло между вами с Игорем. Ты изо всех сил пытаешься не вспоминать эти события, но в голове раз за разом всплывают картинки тебя и Грома в мужском туалете, и ты чувствуешь, как загораются щеки. Каждый взгляд кажется тебе пронизывающим, знающим, и тебе просто хочется закрыться, спрятаться ото всех подальше. Иногда ты замечаешь крайне спокойный взгляд Игоря на себе. Порой он отрывается от работы, оценивающе осматривает тебя, словно пытаясь удостовериться, что ты в порядке, и улыбается успокаивающе: «Все хорошо будет. Они ничего не знают. Не волнуйся». Но есть еще одна вещь, которая чертовски тебя волнует. Ворвавшись в женский туалет, чтобы исправить тот ужас, который натворил с твоей прической Гром, и, к счастью, никого в нем не обнаружив, ты поняла, что один из твоих маленьких крабиков пропал. Просто испарился, исчез. И некоторое время ты просто стояла там и с ужасом пыталась решить, что стоит сделать. Вернуться в мужской туалет и поискать его? Не вариант, ты видела, как туда заходили твои коллеги. Попросить Игоря? Что ж, было бы определенно слишком странно, если бы Гром зашел и на глазах у всех принялся бы выискивать что-то. Поэтому теперь ты нервно ерзаешь на месте, оглядываешься по сторонам в поисках знающих взглядов и думаешь о том, что произойдет, если твою заколку найдут. Наверняка поползут слухи. Тебя будут считать шлюхой, которая дала своему коллеге в чертовом мужском туалете. Возможно, тебе придется месяцами выслушивать сальные шуточки. В конце концов, ты все еще помнишь, как одна из твоих коллег выложила фотографию в купальнике, и даже тогда ей было не слишком весело появляться в участке. Конечно, рано или поздно все забудется. Должно забыться. Только вот не уволиться бы до этого момента. Нет. Даже если подобное действительно случится, ты не дашь слабину, не сбежишь из горящего здания. Плевать на других, свою работу ты будешь выполнять по-прежнему качественно. — О чем задумалась? — ты вздрагиваешь, замечая нависшего над тобой Игоря. Ты даже не обратила внимание, когда он подошел, поэтому он ворвался в твои мысли до жути резко. — Я? — ты задумываешься: сказать или не сказать? — Ни о чем, все хорошо. Дело сложное попалось. Игорь скептично оглядывает бумаги на твоем столе, вчитывается в их содержимое и многозначительно хмыкает: — Сложное дело? Т/И, ребята его неделю назад раскрыли. Как оно вообще у тебя оказалось? Ты вздыхаешь и прикрываешь глаза. Боже, с этими мыслями ты вообще не можешь нормально работать. И почему-то в груди поднимается злость на Игоря, хотя парень вообще-то ни в чем не виноват. Он ни к чему тебя не принуждал, изначально именно ты проявила инициативу, которую он просто поддержал, поэтому обижаться на него было бы просто глупо. Но люди так устроены. Им всегда нужно найти виноватого, чтобы чувство собственной ничтожности не так больно било по самолюбию. Не я, мол, это, меня заставили. А сам я милый, пушистый и белые перчатки ношу постоянно, ага. — Т/И, — слышишь ты настойчивый голос Игоря и поднимаешь глаза. Тот внимательно, даже немного обеспокоено оглядывает тебя, и ты трясешь головой, пытаясь хотя бы таким способом отогнать назойливые мерзкие мысли. — Т/И, я уже дважды вопрос задал, — Игорь присаживается перед тобой на корточки, и ты хмуришься, отворачиваясь. — Ты точно в порядке? Ты упрямо киваешь… и вздрагиваешь, когда по отделению разносится насмешливый голос одного из твоих коллег. Он стоит совсем рядом, подняв руку над головой, и твое сердце на мгновение перестает биться. В руках у него твоя заколка-крабик. — Пацаны! — с ухмылкой восклицает полицейский. — А у нас кто теперь метросексуалом заделался? Ты видишь, как коллеги со всех сторон постепенно отрываются от своих дел, уделяя все внимание этому чертовому парню. Он совсем молоденький, пришел, может быть, год назад, но двигается по службе достаточно уверенно. Если бы заколку нашел кто-то другой, то ты бы вряд ли испугалась настолько, насколько страшно становится теперь. У этого парня совершенно школьное мышление, он так и остался ребенком, типичным хулиганом из старших классов. А еще он почему-то положил на тебя глаз и нередко пытается активно с тобой заигрывать. — Парни, это чья красота? — снова подает голос он, и ты закрываешь лицо руками. Боже, какой позор. Конечно, это не может быть мужской заколкой, у вас в отделении нет мужчин, свободных от стереотипов. И она, украшенная камнями и какими-то хитроумными плетениями, точно не может принадлежать этой части вашего коллектива. Ты чувствуешь, как Игорь легонько пихает тебя в бок, и поднимаешь голову. Он одними глазами спрашивает: «Твоя?» И ты обреченно киваешь. Мало того, что сама подставилась, так еще и подставила Игоря. Отлично. В душе ты надеешься, что мужчина встанет на твою защиту, что-то придумает, но понимаешь, что ему это совсем не выгодно. Вряд ли ему хотелось бы, чтобы про него ходили слухи. Поэтому, когда он встает на ноги и отходит от твоего стола, ты понимаешь, что все кончено. Ты все испортила. И Игорь теперь наверняка станет держаться от тебя подальше, чтобы не испортить свою репутацию. Ты снова закрываешь лицо руками. И как же теперь из всего этого выбраться? Голос Игоря гораздо тише, чем у парня, но он отдается в ушах так громко, что ты едва не подпрыгиваешь на месте. — Моя. Ты поднимаешь голову. По уже сгрудившейся вокруг толпе коллег проносится шепот. Парень, принесший заколку, непонимающе опускает руку и смотрит на Игоря как-то растерянно. — Гром? Игорь пожимает плечами и усмехается. — Да, ты меня поймал, я ношу в кармане женскую заколку, — он задумывается на мгновение, а затем добавляет. — Рад, что ты ее нашел, потому что я думал, что уже потерял ее. Это было бы неприятно. От насмешки на лице парня не остается и следа. Он смотрит по сторонам, словно в поисках поддержки, помощи, открывает и закрывает рот, силясь что-то сказать, когда Игорь забирает у него крабик и, не говоря больше ни слова, отходит к своему месту. — Откуда у тебя женская заколка, Гром? — наконец доносится из толпы. Игорь замирает, молчит какое-то время, а затем разворачивается, проезжаясь взглядом по тебе, и разводит руками: — Любимая девушка подарила. На удачу. Вы думаете, я как каждый раз увольнения избегаю? А это все мой талисман. — Девушка? — растерянно переспрашивает парень, который нашел заколку. — Да, пацан, тебе потом объяснят, кто это такие, — хмыкает Игорь, и ты слышишь, как по толпе проносятся смешки. Парень напрягается, хмурится, кулаки сжимает, словно собираясь что-то сказать, а затем шипит себе под нос какое-то ругательство, резко разворачивается и несется обратно к туалетам, видимо, желая скрыться от чужих глаз. Ты ерзаешь на месте. Желание подойти к Игорю и поблагодарить его становится почти невыносимым, ты пытаешься привлечь его внимание, но он увлеченно изучает что-то в своем компьютере. Твои руки немного трясутся, когда ты хватаешь телефон и быстро печатаешь: «Спасибо». Ты видишь, как он вытягивается, бросает на тебя быстрый взгляд, улыбается уголком губ и принимается что-то неторопливо и немного неуклюже печатать на своем стареньком кнопочном телефоне. Ты успеваешь даже немного заскучать, пока Игорь пишет. Он делает это невероятно долго, и ты даже задаешься вопросом: а не поэму ли он собрался писать? Но наконец на твой телефон приходит новое уведомление: «Пожалуйста. Но теперь ты должна мне прогулку». Ты улыбаешься, снова ловишь на себе насмешливый взгляд Грома, тот быстро подмигивает тебе и снова утыкается в изучение экрана компьютера. А ты быстро печатаешь ответ: «Ну, раз уж я теперь твоя любимая девушка, как я могу отказать?» Прочитав твое сообщение, Игорь расплывается в улыбке и откладывает телефон. Ты почему-то ждешь, когда он снова что-то тебе напишет, но он полностью погружается в работу. И ты, вздохнув, возвращается к изучению документов на столе. Вы еще обязательно поговорите обо всем случившемся. Тебе немного страшно, если честно, потому что все развивается слишком стремительно. Именно поэтому после работы вас ждет долгий и очень серьезный разговор. Свою заколку ты так и не заберешь. Сначала просто забудешь со всеми этими переживаниями последних часов, а после решишь, придерживаясь легенды Игоря, и правда оставить ее у него. Как талисман. И ты наивно надеешься, что этот талисман сможет его защитить от чего-нибудь плохого.