MGPD Preferences

— Ты сумасшедший, — Кирилл хочет было поблагодарить тебя за комплимент, но замечает твое недовольное лицо, нахмуренные брови и поджатые губы. Ты не выглядишь так, как будто происходящее тебе очень понравилось, и улыбка медленно исчезает с лица Гречкина. Тот отворачивается, сжимает руль и сосредоточенно смотрит перед собой, не сдвигаясь с места. Вы стоите на пустой дороге, по обе стороны от вас густые стены деревьев, на небе ярко светится полная луна. Ты смотришь на Кирилла, пытаясь просчитать, чего еще можно от него ожидать, но лицо его становится абсолютно каменным. — Кирилл, ты когда-нибудь нас так убьешь, — ты предпринимаешь попытку образумить его. — Я думал, тебе понравится, — тихо говорит он сквозь зубы и наконец нажимает на педаль газа. Ты облегченно выдыхаешь, понимая, что в этот раз скорость автомобиля не превышает нормы. Ты никогда не была такой же авантюристкой, как Гречкин. Тот частенько совершает безрассудные, даже глупые поступки, не слушая твои возмущения по этому поводу. Кажется, ему на самом деле все равно, что ты думаешь об этом. А тебе каждый раз страшно становится, когда ты представляешь, к чему он может привести вас обоих. — Я уже говорила, что я не одобряю все это. Но ты каждый раз меня не слушаешь. Тебе же лучше знать, верно? Кто я такая? — ты вдруг вспыхиваешь. — Всего лишь девчонка, которая почему-то продолжает о тебе заботиться. И которую ты ни во что не ставишь. — Да пошла ты, — вдруг шипит он. — Я пытаюсь показать тебе хоть что-то веселое, а ты вечно нудишь. Если честно, ты ждала, что он начнет кричать, но он неожиданно закрывается в себе, молчит, даже не смотрит на тебя, сосредоточившись на дороге. А ты злишься еще сильнее, потому что вообще-то не сделала ничего такого, чтобы он обижался. А вот ты сама, с другой стороны, имеешь полное право на это. Вы доезжаете до его особняка в полной тишине, и ты скрипишь зубами даже, прикидывая, что делать. Войти сейчас прямо с ним в дом, ставший и твоим тоже, кажется тебе худшим из вариантов. В конце концов, это собственность Гречкина, а в этот момент ты особенно не хочешь зависеть от него. — Я поеду домой, — тихо говоришь ты, еще не выбравшись из машины. Ты замечаешь, как напрягаются мышцы на руках парня. Тот все еще не смотрит на тебя, сильнее сжимая руль, хотя в этом уже нет никакой необходимости. Ты сидишь на месте, ожидая хоть какого-то ответа. Внутренне ты ещё надеешься, что он начнёт тебя отговаривать, что наконец переступит через свою чёртову гордость и прекратит попытки убить себя любыми способами. Но Гречкин вдруг ухмыляется как-то слишком по-звериному и кивает: — Катись. Мне даже лучше. А то совсем надоела в заботливую мамочку играть. Найду тебе замену, не волнуйся, желающих много. От этих едких слов становится чертовски больно. Ты торопливо выбираешься из машины, хлопаешь дверцей и быстро идёшь к воротам, не оборачиваясь. В груди все еще теплится надежда, что Гречкин попытается как-то исправить ситуацию, но все, кажется, действительно кончено. На этот раз ты уже не вернёшься, а он не попытается извиниться. В конце концов, вокруг него действительно много девушек и ему определенно есть из чего выбирать. — Пошёл ты, Гречкин, — шипишь ты себе под нос. В тот день ты доходишь до дома под утро, когда небо уже немного посветлело, окрасилось в светло-желтые и розоватые оттенки. Несколько часов ты просто гуляешь по Питеру, пытаясь привести мысли в порядок, и, к счастью для самой себя, не проливаешь ни одной слезинки. Кирилл не стоит того, чтобы из-за него реветь. Ты смотришь на свой дом через дорогу, собираясь с мыслями. Туда ты все ещё не торопишься. Гречкин же в тот день в свой особняк даже не собирается. Вместо этого он трогается с места и едет в один из больших клубов Питера, чтобы доказать тебе и самому себе, что ему действительно плевать. Выходит плохо, но он хотя бы старается.

***

Гречкин крепче сжимает руль сразу обеими руками. На скорость он даже не смотрит, сильнее вдавливая педаль газа в пол. А в голове пульсирует единственное желание: «Увидеть Т/И». Он не собирается извиняться. В конце концов, он ни в чем не виноват, чтобы так унижаться. Вообще-то он почти уверен, что сможет спокойно прожить и без Т/Ф. Смог же этим вечером провести время в увлекательной компании двух горячих незнакомок. И им, в отличие от Т/И, ездить с Гречкиным понравилось. — Кирюш, — слышит он приторно-сладкий голос с заднего сидения. В клубе, а затем и во время их поездки Гречкин не слишком всматривался во внешность спутниц, поэтому рассмотреть их ему удаётся только теперь. Обладательница сладкого голоса улыбается своими ярко-красными губами, хлопает длинными ресницами, разглядывая Кирилла в ответ. От ее липкого, изучающего взгляда больших голубых глаз становится не по себе, и парень быстро разрывает зрительный контакт, смотря ниже. Тёмные, почти чёрные волосы девушки, собранные в высокий хвост, спускаются длинными прядями на плечи, ложатся на округлую большую грудь, подчеркнутую чертовски глубоким декольте чёрного платья. Она правда весьма симпатичная, ее крупные черты лица смотрятся весьма органично на круглом лице. Возможно, Гречкин смог бы даже с большим удовольствием начать с ней отношения, но что-то очень сильно мешает. Он переводит взгляд на дорогу, проверяя ситуацию, но на улицах все еще весьма пусто, и Кирилл отвлекается, рассматривая вторую девушку. Она выделяется куда меньше. У нее короткие светлые волосы, едва доходящие до плеч, очень бледное лицо, воротник розового платья заканчивается где-то под горлом. Она смотрит на подругу, словно ждет от нее чего-то, и темноволосая снова обращает внимание Гречкина на себя: — Кирилл? Куда мы едем? — Нужно заскочить в одно место, — отвечает тот, переводя взгляд на дорогу. Кого он обманывает, он оказался здесь, на этой улице, исключительно для того, чтобы позлить Т/И. Неизвестно, откроет ли она ему дверь, но теперь ему, как маленькому ребенку, хочется ворваться к ней, указать на этих двух девушек: «Видишь? Видишь, какой я востребованный? Видишь, как быстро я нашел тебе замену?» Он ухмыляется, уже представляя, какой растерянной она будет, если он действительно завалится к ней прямо сейчас. Он представляет боль на ее лице и в груди смешивается радостное ожидание и тягучая тоска. И он никак не может объяснить себе такое странное настроение. — Я думала, мы едем к тебе, — капризно говорит брюнетка, и Кирилл ухмыляется. — Успеем еще. Нас ждет очень увлекательный день. Она улыбается, переглядывается со своей светловолосой подругой и поправляет прическу, уставившись в окно, а Кирилл вертит головой, смотрит по сторонам, пытаясь припомнить, в каком именно из этих одинаковых домиков живет Т/Ф. Он и был-то здесь лишь однажды, когда помогал девушке перевезти все ее немногочисленные вещи. Тогда он активно пытался убедить ее продать старую квартирку, но она ни в какую не соглашалась. «Пусть будет». Может, уже тогда она готовилась к тому, что эти странные отношения могут развалиться? Кирилл бы не удивился. Есть у Т/И какое-то странное чутье на некоторые вещи. Возможно, расставание могло стать одной из них. Все происходит стремительно. Гречкин, задумавшийся о своем, вздрагивает, слыша вскрик брюнетки. Этот вскрик даже больше походит на ужасный визг, слишком громкий, и на секунду парню кажется, что его по-настоящему оглушило. Уже через доли секунды машина весьма ощутимо врезается во что-то и проезжает еще какое-то расстояние. Кирилл резко бьет по тормозам и оглядывается. На дороге в паре метров от него распласталось тело девушки. Она лежит на жестком асфальте изломанной куклой, лицо отвернуто куда-то в сторону. Первое, что хочет сделать парень — сорваться с места и уехать как можно дальше. С девушкой разберутся другие. И лишь мгновением спустя он замечает знакомую рубашку. Это был один из самых любимых предметов гардероба Т/И, она носила ее почти всегда. С футболками, просто так, на голое тело, с жилетками — все равно. — Нет… Под недовольные крики девушек он выскакивает из машины. Эти пару метров он преодолевает так быстро, как никогда, и валится на колени, кажется, больно сбивая их. — Нет-нет-нет, — отчаянно шепчет он, поворачивая Т/И к себе и разглядывая ее лицо. Удар оказался таким сильным, что она перелетела через машину, упав на землю и разбив лицо, теперь залитое кровью. На девушку страшно смотреть, ее нос сломан, череп пробит от слишком сильного удара об асфальт. — Т/И, пожалуйста, открой глаза, — шепчет Кирилл, игнорируя текущие по щекам слезы. Он смотрит по сторонам, шарит глазами по немногочисленным людям, сгрудившимся вокруг, находит выскочивших из машины девушек и кричит: — Да вызовите же скорую, блять! Когда светловолосая начинает поспешно искать в сумочке телефон, внимание Гречкина снова концентрируется на Т/И. Он все еще баюкает ее голову у себя на коленях и безуспешно пытается нащупать пульс. — Т/И, пожалуйста, прости меня, — бормочет он срывающимся голосом, наклоняясь ближе к девушке. — Хочешь, я больше вообще за руль не сяду? Хочешь, найму водителя? Хочешь, я в клубы больше никогда не поеду? Пожалуйста, только открой глаза… Он чувствует, как чьи-то руки пытаются отодвинуть его, и рычит, оглядываясь по сторонам. Он не позволит никому забрать ее. Он не позволит Т/И исчезнуть, он удержит ее здесь, рядом с собой… — Я врач, — слышит он тихий женский голос. — Дайте мне ей помочь. — Я не оставлю ее, — хрипит он. — И не нужно, — отвечает она. — Будьте рядом, просто дайте мне подойти. Кирилл отодвигается, внимательно следя за действиями женщины. Та садится рядом, не особо заботясь о чистоте своих джинсов, и со знанием дела осматривает Т/Ф. А Гречкин только теперь замечает, что его руки покрыты чем-то красным. Кровь. Это кровь его Т/И. Он плачет, даже воет, глядя на то, как женщина безуспешно пытается реанимировать Т/И, хватает девушку за руку, сжимая ее сильно-сильно, отчаянно щипает себя, надеясь, что ему удастся проснуться, но Т/Ф все еще лежит здесь, прямо на асфальте. — Давай же, милая, — слышит он тихое обращение женщины, отчаянно нажимающей на грудную клетку Т/И. — Т/И, пожалуйста, — снова выдыхает он, сильнее сжимая едва теплую руку. Кирилл Гречкин никогда не заботился о правилах дорожного движения. На самом деле, он наивно надеялся, что ничего не случится, но готовился к тому, что рано или поздно скорость может забрать его. Но судьба поступила куда более подло. Она забрала у Гречкина самое дорогое. И неизвестно, сможет ли он справиться с этим…