***
Кирилл реагирует на эту новость слишком неожиданно: начинает суетиться, кулаки сжимать и разжимать нервно, смотрит на тебя и рот открывает, чтобы что-то спросить, но не произносит ни звука. Он выглядит по-настоящему напуганным таким поворотом событий. — Кисунь, мне действительно нужно там быть? Ты поджимаешь губы. На самом деле, не нужно, но ты слишком не хочешь быть одна, когда тебе придется встретиться с отцом. Возможно, тебе и не стоило бы его ненавидеть, потому что их с мамой взаимоотношения тебя касаются лишь косвенно… только вот ты не любишь, когда людям, которым на тебя по-настоящему не все равно, делают больно. — Ты же не бросишь меня? — насмешливо тянешь ты, но в твоем голосе все равно сквозит надежда. Он смотрит на тебя большими глазами, нервно кусает губу, задумывается на мгновение, а после кивает. А ты облегченно выдыхаешь и улыбаешься. Кирилл осторожно берет тебя за руку и тихо говорит: — Мне нужно к чему-то готовиться? Ты поджимаешь губы, пытаясь понять, стоит ли это говорить, а после отвечаешь: — Они у меня… странные. — Странные, в смысле пугающе странные, или странные, в смысле просто немного не в себе? — с улыбкой интересуется он. — Во всех смыслах, — отвечаешь ты. Он хмыкает, но ничего больше не говорит, а ты сжимаешь зубы, чувствуя, как тебя потряхивать начинает. До встречи с родителями остается не больше пары часов.***
Быть в качестве гостя в ресторане, в котором ты работаешь официанткой… странно. Ты косишься на Костю, который все еще работает за барной стойкой, и думаешь, что с таким количеством отгулов тебе точно придется пожить месяц в минус. Кирилл ерзает рядом с тобой, нетерпеливо поглядывает на вход в кафе, на часы, на проходящих мимо официанток, недобро косящихся на тебя. Тебе казалось, что в привычном месте ты будешь чувствовать себя спокойнее, но стало только хуже. Внимание твоих коллег сейчас приковано к вам с Кириллом, Костя тоже периодически поглядывает в твою сторону, и тебе хочется послать все к черту и убежать как можно дальше. Ты уже даже почти обращаешься к Кириллу с предложением уйти… а после двери распахиваются и внутрь шумно вваливаются твои родители. Отец выглядит недовольным, шипит что-то маме, а та растерянно оглядывается по сторонам в поисках тебя. Вы с Кириллом переглядываетесь. Платье на маме просто ужасное, покрытое какими-то крупными цветами. В таком только дома ходить… Папа не лучше. На нем протертые на коленях брюки и выцветшая от времени рубашка с коротким рукавом. — Милая! — приветливо восклицает мама и тянет к тебе руки, а ты неловко поднимаешься и обнимаешь ее. На отца ты просто бросаешь короткий взгляд и киваешь. Кирилл поднимается вслед за тобой, улыбается без привычного нахальства, жмет руку сначала папе, потом маме и садится обратно. Ты устраиваешься рядом с ним. За столом воцаряется неловкая тишина. Вам приносят еще два меню, вы молча изучаете их, мама пытается задавать какие-то вопросы Кириллу, но тот отвечает коротко, не слишком распространяясь. Еще некоторое время спустя напряжение все-таки немного спадает. Папа просто сидит, молча сверля взглядом Кирилла, мама торопливо задает вам новые и новые вопросы, Гречкин чуть расслабляется и начинает вести себя так же, как обычно — нахально, насмешливо. На вопросы мамы он отшучивается, папин взгляд не замечает, кажется. В какой-то момент папа неодобрительно спрашивает: — И что, у вас все серьезно? Ты поджимаешь губы, всем видом давая понять, что это совсем не его дело. Он хмурится, а затем вдруг говорит: — Вы простите, что моя жена ведет себя, как колхозница, — обращается он к Кириллу с гаденькой улыбкой, а мама вытягивается на своем месте и замолкает. — Да и одета… неподобающе. Мы и не знали, что предстоит такая встреча. Кирилл косится на тебя, а затем отвечает с такой же интонацией: — Все отлично, Ваша жена прекрасно выглядит. Теперь мне понятно, в кого Ваша дочь такая красавица. Мама заметно смущается, краснеет, и ты улыбаешься, а папа морщится, зубы сжимает и обращается к зардевшейся маме: — Ты все обсудила, что хотела? Болтовню твою слушать невозможно. Надо же. Даже Кирилла не стесняется. — Ей хотя бы не плевать, — вырывается у тебя, а отец щурится, но ничего не говорит. Остаток вечера проходит в еще большем напряжении. А ты уже чертовски жалеешь, что взяла с собой Кирилла. Когда вы садитесь в машину, ты тихо говоришь: — Прости. — За что? — удивленно спрашивает тот. — Это было позорищем. Они… Ну, у них не самый счастливый брак. Ты заметил, наверно. — Не стыдись этого, — пожимает плечами он. — Ты еще с моим папашей не общалась. Знакомство будет тем еще. Ты усмехаешься. Кажется, вам обоим не слишком повезло с родителями. Что ж… может, поэтому вы и сошлись?