MGPD Preferences

Огонь пожирает его тело, сжигает кожу, опаляет кости, а Кирилл вопит, плачет, повторяет одно и то же имя, словно только оно сейчас может его спасти. Он зовёт одного-единственного человека, когда подгоревшее мясо отделяется от костей, когда он плавится, горит заживо. Говорят, что сжигание заживо - это самая болезненная вещь на свете. Что ж, Кирилл готов поспорить, учитывая то, что ему удалось за столь короткий срок испытать не одно потрясение. И потеря любимого человека все равно останется самой жуткой болью. Кириллу кажется, что время тянется ужасно, мучительно медленно. Медленнее, чем должно бы тянуться, учитывая то, что он сгорает, как спичка. Спички вообще-то сгорают действительно быстро, но Гречкин успевает подумать действительно о многом, пока его внутренние органы закипают, кожа вздувается, тело обугливается, глаза вытекают от слишком высокой температуры. А потом все вдруг прекращается. Машина взрывается с громким грохотом... а потом Кирилл открывает глаза, хватая ртом воздух. Кажется, он все еще чувствует облизывающие тело языки пламени, поэтому сжимает зубы, силясь не закричать, и крепче обнимает кого-то, спящего рядом. Тело девушки кажется обжигающе горячим. И это совсем не то приятное тепло, которое он чувствовал, прижимая к себе Т/И. Это жуткий, убивающий жар, от которого хочется поскорее избавиться. Кирилл плохо помнит, что было раньше, все сознание занимает только мысли о жуткой маске с длинным носом и огне, пожирающем Кирилла вместе с его машиной. Кажется, после ссоры с Т/И он отправился на вечеринку в чье-то квартире, где решил пойти во все тяжкие. Он помнит принесенные каким-то его знакомым таблетки, которые он запил каким-то крепким алкоголем. Он отлично помнит двух девушек, с которыми он мило общался и даже намеревался отправиться с ними к себе, заехав к Т/И и наговорив много глупостей в лицо. Только вот он совсем не помнит, успел ли осуществить задуманное. Кирилл вздрагивает, когда замечает почти догоревшую свечу на прикроватной тумбочке. Перед глазами снова вспыхивает огонь и лицо страшного человека в жуткой маске чумного доктора. А затем сквозь это пламя проступают короткие отрывки воспоминаний о прошлом вечере. Кажется, из квартиры своего знакомого он так и не уехал, испугавшись чего-то. Но чего? Видимо, через какое-то время после того, как таблетка попала в организм, Гречкин отключился. По крайней мере, его сознание поплыло, он с трудом контролировал свои действия, ему было плохо, его тошнило, но вместе с тем его захватила такая эйфория, что он остался и, кажется… переспал с кем-то? Не сказать, что это что-то необычное, вечеринки Гречкина и раньше часто заканчивались приятной ночкой с очередной милашкой… но в свете последних событий это кажется… чем-то неправильным. Как будто Кирилл самого себя предал, сделав это. А ещё он, кажется, с кем-то подрался. По крайней мере, сейчас, лёжа в кровати рядом с какой-то незнакомой девушкой и разглядывая собственные руки, он видит разбитые костяшки, чувствует, как чертовски болит голова… и кажется, замечает кровь на постельном белье. Остаётся только понять, кому она принадлежит. Ответ находится быстрее, чем Кирилл успевает подняться с кровати. Он откидывает серовато-белое, покрытое какими-то мерзкими пятнами одеяло, стараясь не потревожить сон девушки рядом с собой, садится и шипит, потому что в боку вдруг болезненно колет. Опустив голову, Гречкин замечает глубокую царапину. Она уже не кровоточит, покрывшись бурой коркой, и парень действительно удивляется, как вообще ему удалось не только пережить эту ночь, но еще и переспать с какой-то девицей. Конечно, рана слишком поверхностная, чтобы быть смертельной, но ведь Кирилл, будучи совершенно не в себе, даже не догадался ее перевязать. Еще и заснул в каком-то клоповнике, так что, если он все-таки подцепит какое-нибудь заражение крови, то это будет совсем не удивительно. - Блядь, - шипит парень, разглядывая так и не проснувшуюся девушку. Вероятно, она тоже принимала эту дрянь, поэтому вполне возможно, что она еще долго не придет в себя. И все-таки лучше быть осторожнее. Кирилл хватает свои вещи, поспешно идет к выходу из комнаты и чертыхается, когда едва не пинает спящую в обнимку прямо на полу парочку: они совершенно голые, прижимаются друг к другу, а парень морщится. Боже, и до чего же он себя довел? Нужно до дома добраться и переодеться. Да, это отличная идея. Парень бежит в прихожую, перескакивая через спящих на полу людей, поспешно одевается, нащупывает в кармане ключи от машины и выскакивает наружу. Стоит ему сесть за руль, как голова словно взрывается от обилия неприятных воспоминаний, а Кирилл не сдерживает вскрика. Он словно снова оказывается на земле с изломанным телом Т/И в руках. И черт, как же это жутко. Кирилл даже не понимает до конца, было ли это сном или все случилось на самом деле. Он действительно не может точно сказать, была ли вообще та глупая ссора и когда это случилось. Но поехать туда, где жила Т/И до того, как переехать к нему, кажется не такой плохой идеей. Он добирается до нужного места чертовски быстро. Он даже на дорогу особо не смотрит, прокручивая в голове слова, которые стоит сказать, чтобы ничего не забыть. Нужно извиниться. Да, определенно нужно извиниться и сказать, что он действительно понял, что был виноват. А потом нужно обнять Т/И крепко-крепко и никогда не упоминать о том, что случилось этой ночью. Ей совсем не обязательно это знать, Кирилл сам все исправит. Он больше не будет делать такое, он станет лучше, он будет прислушиваться к тому, что говорит Т/И. Гречкин не совсем уверен, что у него хватит на это сил и выдержки, но он хотя бы попытается. Он колотит в дверь Т/И в надежде, что она откроет, но не кричит, как в прошлый раз, когда они были здесь. Голова все еще чертовски болит, и у Кирилла, если честно, нет не только сил, но и желания вопить в попытках докричаться до Т/И. Она открывает ему спустя пятнадцать минут мучительного ожидания. Гречкин уже успевает отчаяться и искренне поверить, что то воспоминание о лежащей на его руках Т/И, о крови, стекающей по ее лицу, о закрытых глазах и бледной коже - не картинки из сна. - Зачем ты пришел? - холодно спрашивает девушка, впуская Кирилла внутрь. Тот неловко переступает порог, открывает рот... и понимает, что забыл все то, что планировал сказать. Слова вылетают из головы, в носу щиплет, а перед глазами снова встает ее труп. Боже, он никогда больше не будет принимать эту хрень. - Прости меня, - хрипит Гречкин, и Т/И хмыкает, но молчит. А Кирилл смотрит на нее виновато и не знает, что еще сказать. Он снова открывает рот, но слова никак не идут... - Зачем? - спрашивает вдруг девушка, и Гречкин задыхается от этого вопроса. - В смысле? - почти шепотом спрашивает он. - Зачем мне тебя прощать, Кирилл? - жестко спрашивает она. - Разве ты не собирался найти кого-нибудь получше? Зачем тебе скучная-нудная девушка? "Это не так!" - хочет закричать Гречкин, но получается только открывать и закрывать рот. Он чувствует сейчас себя рыбой, выброшенной на берег. И это чертовски неприятное ощущение. - Я сглупил, - наконец тихо говорит он, нашаривая рукой место с царапиной и нажимая на него, пытаясь прийти в себя. Боль должна помочь взять себя в руки, но делает только хуже: перед глазами начинают плясать цветные пятна, Кирилл жмурится, хватается рукой за стену и покачивается. А после открывает глаза и ловит на себе испуганный взгляд Т/И. Это не то, как он планировал провести эту беседу. - Что с тобой? - напряженно спрашивает девушка, а Кирилл отмахивается. - Все нормально. - Это... кровь? Гречкин хмурится, оглядывается по сторонам, поднимает руку к лицу и изумленно выдыхает. Перед глазами плывет, но это не мешает понять, что ладонь окрасилась в красный. - Прости, - шепчет Кирилл, а затем чувствует, как все его тело отправляется в затяжной полет.