MGPD Preferences

Первый Новый год, который тебе придется отпраздновать в полном одиночестве, ты хочешь проспать. Чтобы не было так невыносимо больно, когда начнут бить куранты, когда на улице ликующе закричат люди и запустят первые фейерверки. Только вот уснуть просто так не получается, поэтому ты плетешься в кухню и вытаскиваешь запасы папиного алкоголя. Раньше ты никогда не напивалась, даже не знаешь, как это, но сейчас это единственная возможность забыться и проспать до следующего утра, когда все пройдет и мир заживет в обычном темпе. И можно будет сделать вид, что никакого праздника не было. Ты делаешь большой глоток прямо из бутылки и закашливаешься, когда горло обжигает горючая жидкость. На языке остается неприятный привкус, и ты откусываешь кусок хлеба. Возможно, если бы сейчас тебя увидели мама с папой, они были бы очень недовольны, наверняка провели бы долгую воспитательную беседу, где высказали бы все, что думают по поводу твоего неожиданного пьянства. Возможно, даже начали бы кричать, но продлилось бы это совсем недолго. Они всегда были отходчивыми. Ты не хочешь пить, но все равно делаешь еще один глоток, чувствуя легкое головокружение. Возможно, ты просто себе это внушила, но тебе кажется, что ты уже опьянела. Хотя ты не знаешь, что должна ощущать, потому что твое общение с алкоголем обычно ограничивалось одним бокалом чего-то совсем легкого. Звонок в дверь застает тебя врасплох. Ты ставишь бутылку в сторону и хмуришься. Если это кто-то из старых знакомых твоих родителей пришел рассказать, как они тебе сочувствуют и как им жаль, то им лучше уйти прямо сейчас, потому что иначе… Что будет «иначе», ты подумать не успеваешь, потому что пришедший принимается громко стучать в дверь. А ты тяжело поднимаешься и идешь открывать. Все равно ведь не успокоятся. Вадим стоит, опираясь на дверной косяк, нахально улыбается и перекатывает зубочистку во рту. И почему-то ты чувствуешь радость от того, что пришел именно он. — Привет, Золот… ого, так ты уже праздновать начала? — он принюхивается. — Не рановато-ли? До Нового года еще три часа. — А что мне теперь уже? — разводишь руки в стороны ты. — Для меня это уже не праздник, а так хоть высплюсь нормально! Вадим прищуривается, хмыкает и протягивает тебе цветастый пакет, а затем бесцеремонно входит в прихожую. — Я определенно вовремя. — Зачем ты пришел? — грубо спрашиваешь ты, заглядывая в пакет. В нем оказываются мандарины, несколько киндеров и сверток с чем-то, кажется, мягким. Ты хмуришься, но все-таки отходишь в сторону, позволяя Вадиму войти. Не выгонять же его, в конце концов. — Кажется, ты мне не рада. — Какой ты догадливый, — раздраженно отвечаешь ты. Все, чего ты хотела — это напиться, лечь спать и не просыпаться до следующего года. Разве тебе так много нужно? Почему ты даже этого не можешь себе позволить? Почему Вадиму приспичило приехать к тебе именно сегодня? Неужели у него нет друзей, с которыми можно встретить Новый год? — Ну, знаешь, я не привык оставлять дам в беде. Особенно когда дамы такие симпатичные. Ты уходишь в кухню, ставишь пакет рядом со стулом и снова берешь в руки бутылку, но Вадим быстро ее у тебя забирает. Ты хмуришься и стискиваешь зубы. Привязался тоже, почему ему не плевать? При первой встрече такое неравнодушие спасало, но сейчас, когда больше всего на свете ты хочешь остаться одна, это серьезно раздражает. — Отдай, — рычишь ты. — Т/И, ты что, сериалов насмотрелась? Чего тебя напиться-то потянуло? — Вадим не прекращает улыбаться, и тебе хочется заехать по его наглому лицу. Для профилактики. — Просто отдай мне чертову бутылку! — взрываешься ты и хлопаешь ладонью по столу, а Вадим мотает головой. От его спокойствия ты злишься только сильнее. — Не отдам. Нечего тебе пить. Ты закрываешь лицо руками, ставя локти на стол, и пытаешься отдышаться. Возможно, Вадим прав, только признавать этого не хочется. Вообще-то ты взрослый, черт возьми, человек и можешь сама принимать взвешенные решения. И сейчас алкоголь кажется чем-то необходимым, хотя тебе по-прежнему не нравится его вкус и ощущения, которые появляются после того, как ты делаешь глоток. Но если от этого станет легче, то ты готова потерпеть. — Т/И, это не поможет, — словно услышав твои мысли, говорит Вадим, садясь на второй стул. — Станет только хуже. Не делай эту ошибку. — Я сама могу решить, — возражаешь ты. — Конечно, можешь. Когда находишься в нормальном состоянии. А сейчас тебе плохо, поэтому разумно за тебя буду думать я, — он достает изо рта зубочистку, вертит ее в руках некоторое время и возвращает обратно. — Зачем тебе это? — Ну, потому что ты мне небезразлична, как ни странно, — он пожимает плечами, а затем берет в руки пакет и протягивает его тебе. — Посмотри, что я тебе принес. Думаю, тебе понравится. Ты хмуришься, но все-таки, сглотнув, забираешь пакет из его рук, снова заглядываешь внутрь и достаешь мягкий темный сверток. Вадим улыбается, пока ты пытаешься разорвать многослойную упаковку. Внутри оказывается каких-то огромных размеров худи темно-синего цвета. На груди оказывается желтыми нитками вышит улыбающийся смайлик со схематичным карнавальным колпаком. И ты совсем не уверена, что купила бы такое сама, но становится чертовски приятно от проявленной заботы. — Ты стала проявлять неожиданный интерес к моей одежде, — улыбается Вадим, пожимая плечами. — И я решил подарить тебе толстовку моего размера. Но это не значит, что ты не можешь красть вещи из моего гардероба. Он подмигивает тебе, а ты, растроганная, вдруг утыкаешься в темную ткань и всхлипываешь. Возможно, виной всему выпитый алкоголь или что-то еще, но ты понимаешь, что не можешь сдерживать эмоции. В носу щиплет, на глаза накатывают слезы, и ты рыдаешь, воешь, уткнувшись в подаренную Вадимом толстовку, чувствуя, как он осторожно касается большой ладонью твоего плеча. Ты поднимаешь голову. Кажется, Вадим растерян, он определенно не ожидал такой реакции и не совсем понимает, что делать дальше. Он даже открывает рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, не находит подходящих слов и предпочитает продолжать молчать. Становится неловко. Не хочется, чтобы Вадим видел твою слабость, но держаться просто нет сил. И ты подаешься вперед, обнимаешь его, утыкаясь носом ему в грудь и вдыхая запах его парфюма, и шмыгаешь носом. — Спасибо, Вадим… Это зам-мечательный подарок, — догадываешься сказать ты, прежде чем снова расплакаться. Ты скорее чувствуешь, чем слышишь, как Вадим усмехается, а затем тянет тебя к себе, позволяя усесться к нему на колени. Так не очень удобно, но весьма уютно, и ты, как маленький ребенок, обхватываешь его всеми конечностями, сжимая его в объятиях сильно-сильно. В какой-то момент ты, измученная неожиданным срывом, начинаешь постепенно засыпать, сама того от себя не ожидая. Усталость падает тебе на плечи, и ты едва борешься с желанием закрыть глаза и уснуть прямо в объятиях Вадима. Безуспешно вообще-то. Сквозь дремоту ты чувствуешь, как парень поднимает тебя на руки и несет куда-то. Ты чувствуешь, как его руки стягивают с тебя футболку и штаны и хочешь возразить, но не можешь, потому что слишком устала. А потом тебя накрывают одеялом. Проснувшись наутро, ты плохо помнишь последние события. Единственное, что остается в памяти — это уютные объятия, а потом то, как руки Вадима раздевают тебя. И становится чертовски страшно, что под воздействием алкоголя ты могла совершить что-нибудь глупое. И только обнаружив Вадима, спящего, неудобно свернувшись на твоем небольшом диванчике, ты позволяешь себе выдохнуть. Становится немного стыдно, что ему пришлось проспать так всю ночь. В конце концов, он мог бы пойти на кровать твоих родителей или сестры. Хотя ты не совсем уверена, что испытала бы, если бы увидела его там, поэтому в глубине души ты благодарна ему, что он выбрал именно это место. Алкоголь ты убираешь обратно в шкафчик с твердым намерением никогда его больше оттуда не доставать. Хватит уже. Достаточно с тебя алкоголя. К тому же, как показал Вадим, оказывается, есть куда более действенные способы справляться со стрессом. Главное — чтобы любимый человек был рядом.