Seer no evil

Натан застыл с утюгом в руках. Его искаженные яростью черты лица постепенно разглаживались. Он получил выход своему безумию и теперь успокаивался. Осознал ли он, что наделал? Нил не был в этом уверен. Мэри была полезна, Нил - нет. И именно защищая бесполезного Нила, погибла такая полезная Мэри. Внутри все похолодело. Теперь ему точно наступит конец. Взгляд метался в поисках выхода. Но напротив единственной двери, ведущей в коридор и дальше к входной двери, стоял отец. - Здесь нужна уборка, - не обращаясь к кому-то конкретному, произнес он ровным голосом. Натан медленно поставил утюг на гладильную доску и вперился взглядом в дрожащего сына. - В твоих же интересах суметь ее заменить, - мужчина постучал пальцем по правому виску и вышел. В голове Нила было пусто. Его взгляд упал на тело матери, и внутренности скрутило в мучительном приступе боли. Он согнулся, обхватывая голову руками. Опустился на корточки рядом с Мэри. - Нет, - шептал он. – Только не снова. Нет-нет-нет, - по щекам струились слезы, но Нил не замечал их, продолжая раскачиваться взад-вперед. Он задыхался. Делал вдохи, но кислород как будто не доходил до легких. Натан снова ее убил. Он опять забрал из жизни дорогого человека. Нилу хотелось вцепиться в его глотку ногтями или зубами, не важно чем, вырвать гортань и слушать предсмертные хрипы, смотреть как жизнь будет уходить из холодных голубых глаз, таких же, как и у самого Нила. Он желал ему долгой и мучительной смерти. Чтобы каждую секунду агонии Натан знал, что умирает. И знал из-за чего и от чьих рук. Чужая ладонь легла на плечо Нила, он вздрогнул от неожиданности и посмотрел на Бониту. Что-то в выражении его лица заставило ее отшатнуться. - Натаниэль, пойдем. Скоро придет Лола. Нил смотрел на экономку немигающим взглядом, пытаясь понять, что она ему говорит. Слепая ярость постепенно затухала, сменяясь глухой тягучей ненавистью. Он снова посмотрел на мать, потянулся к ее правой руке и снял тонкое кольцо со среднего пальца. Это был подарок ее брата на совершеннолетие. Ничего особенного в нем не было: тонкая полоска из белого золота с тремя маленькими фианитами. Однажды в бегах им пришлось прятаться в не самом благополучном районе Берлина, где на них напала местная шпана. Кольцо украли вместе с другими украшениями. И хоть Мэри пыталась научить Нила не привязываться к вещам, было заметно, что потеря кольца ее огорчила, и мать еще долго по привычке прикасалась к среднему пальцу, чтобы покрутить кольцо. Нил спрятал драгоценность в карман джинс и поднялся на ноги. - Идем, - выдавил он. Бонита отвела Нила в его комнату на втором этаже и спросила, не принести ли чего-нибудь. Он отказался. Экономка попыталась обнять его, но Нил выкрутился из объятий и попросил оставить его одного. Женщина начала возражать и уговаривать, но Нил снова посмотрел ей прямо в глаза. - Я сказал, оставь меня одного. На этот раз она послушалась. Какое-то время Нил был неподвижен. Он слышал, как мимо его двери прошла Лола. Она радостно предвкушала, как будет избавляться от трупа, и Нил изо всех сил старался не упасть в бездну отчаяния. Он ненавидел этот дом и этих людей. Но он не сможет выжить до тех пор, пока хотя бы один из них будет продолжать дышать. Решение было очевидным. Оно как будто плавало на поверхности и просто ждало, когда Нил дойдет до точки невозврата. Он заметался по комнате, думая и думая. Как только отец поймет, что он не сможет заменить мать, ценность его упадет до нуля. Никто и ничто больше его не защитит от очередного приступа гнева отца. Нил не знал, что дальше будет делать Натан. Когда он расскажет Кенго Морияма, что Мэри больше нет в живых? Когда эта информация дойдет до дяди Стюарта, и к чему это может привести? Придет ли Хэтфорд мстить за свою сестру, пока Кенго жив? Да если даже и придет, то сам Нил может не дожить до этого дня. А значит, нужно было что-то сделать. И чем быстрей, тем больше шансов будет выжить. План в голове начинал складываться кирпичик за кирпичиком. Теперь, когда ему некуда было деться из своего детского тела, и он вынужден будет проживать детство заново, Нил мог начинать действовать решительно и радикально, ведь его прошлое изменилось. Дороги назад больше не существовало. Мать мертва. Даже попробуй он повторить тот же путь, у него ни черта не выйдет. Нет больше человека, с которым он мог бы сбежать и в конце концов выжить и пережить своего отца. У Нила было только одно преимущество. Пока никто не догадывался, что в теле пятилетнего ребенка застрял семнадцатилетний подросток с огромным багажом знаний о выживании. Но сначала ему нужно было найти союзника. Неважно, какого уровня был его интеллект, пока он находился в теле ребенка, возможности были сильно ограничены, ведь что мог сделать пятилетка один в мире взрослых? Он не мог без лишнего внимания даже в магазин сходить и купить все необходимое. Как только хоть у одного взрослого появятся подозрения, что малыш Нил потерялся, и его тут же поймают, добросовестно попытаются найти его родителей или каких-нибудь еще родственников, возможно, поместят в приют и потом отправят в фостерную систему до выяснения обстоятельств. Взрослый союзник был нужен Нилу не только, чтобы помочь уничтожить отца, но и найти Эндрю. Его здесь ничего не держало. Известного и такого желанного будущего с Эндрю больше не существовало. А значит, нужно было пытаться строить новое. И Нил был готов положить все свои силы для этого. Он помнил, что в детстве Эндрю не покидал пределов Калифорнии и жил в двенадцати фостерных семьях, включая семейство Спиров, которое должно было стать настоящим по закону для него. Самая большая проблема поиска Эндрю заключалась в том, что в США не было детских домов, где дети могли бы находиться постоянно. До официального оформления опекунства ребенок мог воспитываться в одной из фостерных семей. И их было много. Очень много. Узнать, где именно сейчас находился Эндрю, сложно. Нил боялся, что он уже мог быть в одной из тех отвратительных фостерных семей, где неприкосновенность его детского тела была нарушена. Позвони в органы опеки ребенок, то точно никакой информации не дождешься. Поэтому ему нужен взрослый, чтобы разузнать об Эндрю, а потом помочь с билетами и сопроводить Нила в поездке. Но было слишком много рисков. К примеру, какой взрослый согласится действовать по указке пятилетки, даже если ребенок предложит неплохую оплату? Скорее всего деньги у него просто отнимут и его самого сдадут в полицию. И дальше начнется цепочка «пристрой Нила в хорошие, взрослые руки». Нил не мог заставить себя довериться кому-то кроме матери. Единственным человеком, кто смог заслужить его доверие, был Эндрю. Но он мог попробовать. Есть только один взрослый в окружении Нила, которого можно было рискнуть попросить о помощи. Приняв окончательное решение, Нил так и не смог сомкнуть глаз ночью. Потому рано утром, едва небо начало светлеть на востоке, он оделся и спустился вниз. Бонита уже хлопотала на кухне, делая заготовки для планируемых блюд. Нил подошел к ней и постучал по бедру. Экономка испугано повернулась. Капля горячего соуса с ложки попала на щеку Нила, но тот лишь приложил палец к губам, призывая Бониту сохранять тишину. Когда женщина кивнула, он протянул ей листок бумаги с текстом. Нил не смог придумать момента лучше, чтобы поговорить с Бонитой. Он никогда не оказывался за пределами дома вместе с экономкой. Если он и выезжал куда-либо, то только в сопровождении мамы и нескольких головорезов отца. Но в то же время он не был уверен до конца, что федералы или полиция не прослушивают дом. Потому Нил решил не произносить ни слова и использовать для общения карандаш и бумагу. Было сложно написать письмо. Он хоть и мог читать и писать, но детские ручки еще не были достаточно ловкими, чтобы Нил смог аккуратным почерком написать сообщение Боните. Но то, как по мере чтения ее глаза расширялись, норовя вывалиться из орбит, подсказывало Нилу, что написанное доходит до адресата в полном объеме. - Натаниэль… Нил снова прижал палец к губам, напоминая о молчании. Он протянул ей карандаш и указал на бумагу. Взяв его, женщина тут же принялась писать ответ: «Это опасно. Нас будут искать. Нужно много денег. Когда ты научился писать и читать?» «У тебя маленький выбор: либо ты принимаешь мое предложение, и тогда у тебя появится шанс на достойную и главное легальную жизнь, либо нет, и тогда у тебя никогда не будет гарантий в завтрашнем дне. Только не в доме моего отца. Об остальном я позабочусь. Все, что нужно тебе сделать, я уже перечислил». Нил ожидал, что Бонита будет долго сомневаться, ломаться и пытаться найти поводы отказаться. Да она могла просто пойти к отцу и рассказать, что Нил затевал, и тогда все накроется медным тазом. Был один пункт в инструкции для Бониты, который мог вызвать ее недовольство. Нил просил оплатить новые документы за счет накопленных средств Бониты. Сумма была не маленькой, экономка могла отказаться и не рисковать своими сбережениями. Но Нил к этому пункту расписал, что собирается вернуть все ее деньги и дать взамен еще больше. Намного больше. Он не осмелился бы влезать в кабинет Натана, пока тот был дома, и красть его деньги. Нил не знал, вел ли отец точный подсчет денег. И если вел, то после пропажи части налички мог начаться настоящий переполох. Нил нервно кусал губы в ожидании решения Бониты и затаил дыхание, пока женщина писала короткий ответ. «Куда мы едем?» - прочел Нил и не смог сдержать кривоватой улыбки. Все-таки он не ошибся в ней. Желание стать легальным членом общества оказалось сильней, чем боязнь провалиться и попасться. Трусы не пытаются пробраться через границу Мексики с США, рискуя жизнью. А значит Бонита пойдет до конца, чтобы, наконец, добиться своей цели. Нил не знал точно ее возраста, но предполагал, что ей не больше тридцати. У нее еще вся жизнь была впереди, а вместе с предложением Нила она могла стать не просто достойной, но и очень обеспеченной. «В Калифорнию», - с нажимом, чуть ли не прокалывая лист бумаги стержнем, начиркал Нил. Знала ли Бонита о способностях Нила? Могла ли за годы работы в доме отца услышать отрывки разговоров и сделать выводы? - Mi niño*, - прошептала женщина и взглянула на Нила так, словно впервые увидела. Она знала. И главное поняла, что перед ней больше не ребенок. «Начинай действовать по пунктам. У нас есть три дня», - дописал Нил. Он понимал, что рискует. Что Бонита могла не справиться, что кто-то из приближенных отца заподозрит ее, заметив необычную активность. Да даже его письмо с инструкциями могут обнаружить. Но Нилу нечего было терять. А вот без Бониты ему не справиться. Нил не собирался задерживаться в Балтиморе ни на одну лишнюю секунду. На все приготовления по его подсчетам требовалось три дня. Больше всего времени придется ждать новые документы для них обоих. Действовать хотелось здесь и сейчас, но Нил понимал, что нужно потерпеть, чтобы добиться своего. Находиться все это время в одном доме с отцом было невыносимо. Нил каждый раз при встрече стискивал зубы и вел себя послушно и покладисто. Но в душе его ворочались ярость и холодная решительность претворить свой план в жизнь. Все должно было произойти ночью с субботы на воскресенье. Тяжелее всего пришлось на третий день. Суббота в обществе Лолы в подвале дома, где та избавлялась от тела матери, едва не разрушила его непоколебимость. Но представляя, что это последняя их встреча, Нил держал себя в руках. Выйдя к ужину, он обнаружил за столом брата Лолы, Ромеро, и их друга Джексона. Бонита была напряжена, и Нил прекрасно знал почему. Людей за ужином стало больше, пришлось приготовить дополнительный объем еды, а значит, дозы снотворного могло не хватить, чтобы срубить всех с ног. Особенно Нил волновался из-за Патрика. Только для него одного требовалась лошадиная доза, а тут еще добавилось двое мужчин. Джексон ел все подряд, а вот Ромеро часто привередничал за столом и мог отказаться от еды и вовсе. Нил напряженно ждал окончания ужина. Его план мог оказаться под угрозой. В нем и так было слабое место. Весь он строился на том, чтобы Натану не подвезли работу на ночь. А тут Ромеро и Джексон добавили новые риски. Нил наблюдал, как Ромеро ковырял еду и смог съесть едва ли половину своей порции, и пытался лихорадочно придумать, как вывести из строя брата Лолы. Но когда наступило время десерта, помимо основного пирога с апельсинами Бонита поставила перед Ромеро отдельную тарелку с горячо любимыми им блинчиками с клубничным джемом. - Бонита, любовь моя, ты меня балуешь, - Ромеро попытался дотянуться руками до Бониты, но та ловко выкрутилась, скрывая за нейтральной улыбкой брезгливость. – Жди меня ночью в своей комнате, сладкая. Нил, будучи ребенком, никогда не замечал, что в жизни Бониты были подобные эпизоды с Ромеро. Но по тому, как напряглась ее спина, это не было в новинку. Возможно, Бонита решила бежать еще и из-за постоянных приставаний отбросов отца. На этот раз Ромеро съел свою порцию до последнего кусочка. Как только ужин закончился, и Нил был отпущен отцом, он сразу же рванул в свою комнату, склонился над унитазом, просунул пальцы как можно глубже в глотку, нажимая на корень языка, вызывая рвоту и избавляясь от содержимого желудка вместе с подмешанным в еду снотворным. Теперь же ему оставалось только ждать. Нил чуть ли не подпрыгивал от нетерпения, когда спустя несколько часов в его комнату пришла Бонита. Он увидел на ее лице отражение собственной решимости. Женщина молча передала Нилу упаковку спичек и бутылку с жидкостью для розжига. Нил спрятал это все под кроватью. В руках экономки остались две вместительные спортивные сумки, приготовленные для денег, а на плечах висел небольшой рюкзак. «Ромеро и Джексон?» - быстро написал в блокноте Нил. «Вырубились в гостиной на диване», - ответила Бонита. «Документы?» Бонита сняла рюкзак и продемонстрировала во внутреннем кармане их новые документы, качество которых Нил проверил еще утром. Документы были временными, и в новом городе нужно было делать другие. После этого он осторожно высунулся в коридор и прислушался. В доме было тихо. И эта тишина не пугала. Он осторожно подошел к родительской спальне и медленно открыл дверь. На постели полураздетый лежал его отец, рядом обнаружилась обнаженная Лола. Оба они крепко спали, Нил даже подергал их за ноги, чтобы убедиться окончательно. Димаччио тоже обнаружился крепко спящим в своей комнате. Спустившись вниз, Нил проверил двух нежданных гостей и приступил к взлому замка кабинета отца. Теперь он действовал быстро, не боясь быть услышанным. Проникнув внутрь, он сразу же направился к книжному шкафу, открыл нижние дверцы и позволил деньгам рассыпаться по полу. Они с Бонитой действовали быстро и слажено, набивая деньгами сумки. Нил не собирался уносить все деньги. Они могли взять с собой ровно столько, сколько была способна унести Бонита. По плану Нила они должны оставаться мобильными и не нагружать себя лишними вещами. Потому больше ничего из дома с собой не брали, только деньги и кольцо матери. Нил провел Бониту до выхода из дома и запер за ней входную дверь изнутри, чтобы минимизировать подозрения о поджоге и блокировке выхода злоумышленником. Меньше подозрений – меньше шансов, что развернется уголовное расследование. Бонита должна была ждать его в заранее оговоренном месте. Он старался не думать о том, что возможно не обнаружит ее там, когда доделает свою часть плана, ведь соблазн смыться с горой денег и новыми документами был велик. Нил мог бы оставить у себя ее документы в качестве залога, но хотел быть уверенным до конца, что Бонита не предаст и по собственной воле дождется его. Нил вернулся в свою комнату, достал спички и жидкость для розжига. Он на мгновение прислушался к себе, но ни жалости, ни раскаяния или хоть капельку сомнений не испытывал. Потому смело устроил костер посреди спальни и добавил жидкости. Он с волнением наблюдал, как оранжевые языки пламени с аппетитом тянутся к столу и занавескам, как лихо поглощают ковролин и покрывало на его постели. Нил вылил остатки жидкости и, убедившись, что пламя быстро распространяется по второму этажу, поспешил вниз. Он собирался покинуть дом через ворота гаража. Бонита должна была оставить их открытыми для него. Но Нил не рассчитал, что для поднятия ворот у него просто может не хватить силы. Он потянул ручку вверх, но полотно ворот осталось на месте, лишь слегка дернувшись. Гул пламени уже отчетливо слышался, скоро соседи забьют тревогу и вызовут спасателей. Он снова потянул за ручку, но ворота не слушались его. Оглянувшись в поисках подходящего рычага, Нил ничего толкового не нашел. Чертыхаясь, он раз за разом пытался выбраться. Сизый дым начал просачиваться в гараж, в горле запершило. Нил был зол на себя. Его такой продуманный план дал осечку в самый неподходящий момент. Из последних сил Нил снова потянул за ручку. Если не получится, то придется покидать дом через главный выход, а это был риск оказаться замеченным. Полотно оторвалось от земли всего на несколько сантиметров, когда со стороны улицы просунулись чьи-то пальцы, помогая воротам подняться. Образовавшегося просвета хватило, чтобы Нил, извиваясь, протиснулся на свободу. - Бони… - он закашлялся, но тут же подскочил на ноги. – Валим. И они побежали так быстро, словно все демоны ада гнались за ними. Едва они оказались в том самом месте, где договорились встретиться, как по улице к дому Веснински уже неслись пожарные машины. Бонита быстро проверила густые кусты пузыреплодника и достала спрятанные сумки. Место было на возвышенности в конце улицы, и с него открывался прекрасный вид на горящие стены дома. Крыша обвалилась как раз в тот момент, когда спасатели только-только развернули шланги. Языки пламени ярко освещали улицу. Все больше соседей выбирались из своих домов, чтобы поглазеть на бедствие. В таком огне никто не смог бы выжить. Нил чувствовал небывалое удовлетворение. - Спасибо. - Я волновалась, что тебя долго не было. А потом вспомнила, как Патрик рассказывал, что ворота заклинило несколько недель назад. Я должна была вспомнить об этом. Прости, Натаниэль. - Нил Джостен, - поправил он, заталкивая поглубже досаду за прокол Бониты. – В Калифорнии я выберу это имя. А Натаниэль пусть горит вместе с отцом. - Сколько тебе лет? – задала она волнующий вот уже несколько дней вопрос. - Семнадцать. - А как ты… - Он убил ее. Так я и оказался здесь. Он убил ее дважды, Бонита. - Аманда Ньюман, - поправила женщина, и Нил послал ей короткую ухмылку, которая наверняка странно смотрелась на детском лице. – Что? – несерьезно возмутилась женщина. - Мне нравится. - Идем. У нас еще много дел. *** В снятой на одни сутки квартире Нил и Бонита завтракали по привычке в восемь утра. До их автобуса в Калифорнию оставалось еще около пяти часов. Нил предпочел поездку на автобусе самолету потому, что, во-первых, на автовокзале не требовалась доскональная проверка документов при покупке билетов. Во-вторых, в аэропорту их денежный багаж мог вызвать вопросы. Ночью они несколько часов пересчитывали купюры и распределяли их более равномерно по сумкам. Оказалось, что им удалось унести чуть больше двух миллионов долларов. Потом довольно много времени потратили, чтобы осветлить волосы Бониты, сделать более-менее ровную стрижку (Нил старался, как мог, но челку женщина все же подравнивала после него самостоятельно). Самого Нила тоже постригли максимально коротко, лишая таких примечательных огненно-рыжих волос. Нил считал, что этих мер будет достаточно до тех пор, пока они не покинут Балтимор. Нил взял свою тарелку с омлетом и вышел в гостиную, чтобы включить региональные новости на телевизоре. Он был уверен, что ночной инцидент репортеры не пропустят и обязательно сделают сюжет о пожаре. И Нил оказался прав. После политического блока диктор начал рассказывать о событиях прошлой ночи, и по мере того, как Нил слушал, его глаза становились все больше и больше, а омлет чуть не вывалился из позабытой на коленях тарелки. «Страшный пожар случился прошлой ночью в доме многообещающего бизнесмена и инвестора Натана Веснински. Было обнаружено семь трупов. Во время пожара погиб сам мистер Веснински, его жена и сын. Идентификация тел продолжается, причины возгорания выясняются. По предварительной версии следствия возгорание началось в детской комнате, что дает основание полагать о неосторожном обращении с огнем ребенком, оставленным без присмотра…» Это не могло быть правдой. Ему не могло так повезти. Почти все, кто знал его в лицо как Натаниэля Веснински, были мертвы. И главное сам он тоже считался погибшим. Нил чувствовал себя так, словно только что выиграл целую жизнь, словно он снова на поле вместе с командой Лисов – чемпионами, словно снова увидел, как Ичиро застрелил Рико. Это был шанс. Билет в будущее без давления клана Морияма. И он должен им воспользоваться в полной мере. От перспективы и свободного будущего у него закружилась голова. Но откуда взялись еще два трупа? Неужели Лола не успела избавиться от последствий последней работы Натана? Нил был уверен, что судмедэксперты не дураки. Они легко могли отличить останки взрослого человека от ребенка. Потому Нил и не надеялся, что кто-то посчитает его погибшим в пожаре. Но это означало, что одной из последних жертв отца был неизвестный ребенок, от останков которого Лола не успела избавиться. Нила замутило от понимания того кошмара, что творил его отец в подвале. Слава богу этот монстр больше не дышит с ним одним воздухом. До Сан-Хосе Нилу и Боните пришлось добираться трое суток с несколькими пересадками. Дорога утомляла, но он был занят обдумыванием следующих шагов, и в город они прибыли с готовым планом. Первым делом в Сан-Хосе они нашли жилье. Нил опасался селиться в откровенно бедных районах, чтобы не лишиться денег и жизней заодно, потому выбор пал на отель среднего класса недалеко от центра города. После этого Нил отправил Бониту за новыми документами. По рассказам матери, Нил помнил, что в Сан-Хосе был надежный фальсификатор, который мог сделать очень качественные документы. Но нужны были не просто айди карты, а еще и свидетельство о рождении и номер социального страхования. Ему нужны были записи о его новой личности с самого рождения и документы на опекунство для Бониты. Это влетело им в крупную копеечку, но Нил считал, что овчинка стоит выделки. Чем больше достоверных и настоящих записей сохранится именно о Ниле Джостене, тем лучше это будет для него в будущем. Ведь чем старше он будет становиться, тем больше будет похож на своего отца. А с достоверной и длинной биографией он вполне мог бы сойти за очень похожего парня, но все же не сына Балтиморского мясника. Главное, чтобы новые записи о Ниле Джостене не появились одновременно с записью о смерти Натаниэля Веснински. Параллельно с ожиданием новых документов они занялись поисками Эндрю. Бонита раздобыла телефонный справочник и позвонила в органы опеки Сан-Хосе. Она представилась тетей Эндрю и попросила предоставить информацию, в какой именно семье мог бы находиться ребенок в данный момент. В дороге Нил сочинил убедительную историю, в которой упоминался и брат близнец Эндрю, настаивающий на встрече, и трагические обстоятельства, при которых стало известно, что Тильда Миньярд когда-то родила двойню, а не одного Аарона. Главная цель была достигнута, и женщина на другом конце провода попросила перезвонить через два часа. За это время она нашла, к какому департаменту штата относился Эндрю (к счастью оказалось, что во всем штате был только один Эндрю Доу, подходивший под описание и по возрасту) и посоветовала обратиться в органы опеки Окленда с письменным заявлением. А там уже решат, позволить ли Эндрю встретиться с семьей. Это все, что было нужно Нилу. Он и не рассчитывал, что им так запросто выдадут точный адрес проживания Эндрю. Ему достаточно было знать город. - Как ты собираешься его там искать? – недоумевала Бонита. - В телефонном справочнике города должны быть указаны все местные начальные школы. Будем приходить и искать среди школьников Эндрю. Он должен учиться в первом классе. - А ты сможешь его узнать? - А мне и не придется узнавать, - улыбнулся Нил. – Как только мы окажемся у правильной школы, первый же школьник приведет нас к нему. - Он так сильно выделяется? - Увидишь, сама поймешь. Спустя неделю, когда новые документы были на руках, Нил и Бонита отправились в Окленд. В городе насчитывалось около девяноста начальных школ. Нил решил начинать поиски с государственных, которых было пятьдесят семь, оставив на потом чартерные и закрытые. Не мало, но он был рад, что Эндрю находился именно в небольшом Окленде, а не в каком-нибудь Сан-Диего. В день они с Бонитой планировали проходить по три школы. Младшие классы учились по утрам, и допросить младшеклассников об Эндрю можно было только в это время дня. - Эндрю Доу? – переспросил мальчишка без передних молочных зубов. – Он наверное опять метелит кого-то за спортзалом. У Нила сердце застучало быстрее. Им повезло найти его в двадцать восьмой по счету школе спустя две недели поисков в Окленде. - Где ваш спортзал? – голос Нила дрогнул. Мальчишка махнул рукой в сторону здания из оранжевого кирпича, и Нил рванул туда как ошпаренный. - Нил! – окликнула экономка, но он только махнул рукой и попросил подождать. Он бежал так быстро, что ему казалось, ноги не касаются земли. В голове стучало «я сейчас его увижу» наперебой с учащенным пульсом. Нил оббежал здание, ругаясь мысленно, что оно оказалось больше, чем он думал, и ему приходилось тратить драгоценные секунды, но никакой драки не увидел. С задней стороны спортзала никого не было. На спортивной площадке за ним тоже. Нил стоял, тяжело дыша, и пытался успокоиться. Острое разочарование кольнуло в груди. Мальчишка ошибся. Но по крайней мере теперь Нил был ближе к Эндрю. Он придет сюда завтра и увидит его. Нужно было подождать всего чуть-чуть. Нил шел обратно медленно, обходя по кругу здание, и с недовольством пинал мелкие камушки, ждать завтра ему совсем не хотелось. Он завернул за угол и словно врос в землю. Перед Нилом на корточках сидел мальчик. Он не сразу заметил нового человека рядом, потому что был занят собиранием своих раскиданных по земле вещей в рюкзак. Сам рюкзак представлял собой печальное зрелище: весь грязный, где-то даже отчетливо был виден отпечаток подошвы ботинка, оторванный кармашек висел на крохотном куске ткани. Но как только мальчик понял, что больше не один, резко выпрямился и скрестил руки на груди. Не могло быть и сомнения. Это был Эндрю. Он был выше Нила, а взлохмаченные волосы казались еще светлее, чем запомнилось. Сердце радостно забилось в груди, восторг от встречи переполнял его, а счастливая улыбка расползлась на лице, Нил даже не пытался скрыть ее. Ему захотелось подойти ближе, обнять, рискуя получить по носу, сказать, как он рад его видеть. Но вместо этого лишь молча таращился на него. - Ты кто такой? - зло бросил Эндрю. Если внешне Нилу было сложно сопоставить ребенка Эндрю и того, кого он успел узнать в будущем, то взгляд карих глаз словно пробил короткий апперкот под дых. Похоже, что эта особенность Эндрю была с ним всегда, с самого детства. - Нил. - Просто Нил? - уточнил Эндрю. - Да. Несмотря на довольно прохладную погоду, Эндрю был одет уж слишком легко. Футболка и шорты, и это при плюс тринадцати в начале декабря. На левой коленке и скуле у мальчишки были приклеены лейкопластыри, руки кое-где покрыты синяками. - Ты тоже будешь со мной драться, просто Нил? - маленькие кулачки с уже сбитыми костяшками сжались, готовясь вмазать Нилу при первом же признаке агрессии. Нил замер, опасаясь сделать неверное движение. Короткое «тоже» неприятно резануло слух. Эндрю видел в нем угрозу, считая Нила потенциальным обидчиком. - Зачем мне с тобой драться? - медленно спросил он. - Не каждый рад видеть на своей территории Эндрю Доу. У Нила сжалось сердце от обиды за него. - Я не буду с тобой драться. - Обещаешь? – хмуро сдвинув брови, спросил Эндрю. - Да. - Запомни, просто Нил. Ты дал мне обещание, - указательный палец ткнул Нила в лоб. - А теперь рассказывай, что ты здесь делаешь. Потому что ты точно не учишься в этой школе. У Эндрю была очень хорошая память. Неудивительно, что он помнил всех учащихся. При всем своем идеальном плане, Нил так и не смог придумать убедительную историю, которой он бы объяснил Эндрю свое присутствие в школе. - Ищу кое-кого, - вместо заготовленной речи ляпнул правду Нил. – Поможешь? Эндрю задумался, подозрительно осмотрел Нила с ног до головы, пытаясь понять, не опасен ли он. - А что мне за это будет? Нил еле сдержал улыбку. - А чего ты хочешь? Эндрю задумчиво постучал пальцем по губам, но Нил ни разу не купился на это маленькое представление. Он видел по искоркам в карих глазах, что тот определился с наградой почти сразу же. - Банки шоколадного мороженого будет достаточно. - Хорошо, - все-таки улыбнулся Нил. - Кого ищем? - Мою тетю Аманду. - Где ты ее видел в последний раз? - Около входа в школу. - Значит, начнем оттуда. Подняв свой рюкзак и уверенно схватив Нила за руку, Эндрю повел его в оговоренном направлении. Но вместо того, чтобы достоверно играть свою роль потерявшегося ребенка, Нил во все глаза смотрел на затылок Эндрю, на его руку, сжимавшую запястье, на худые плечи, на которых линялая футболка с Чип и Дейлом висела как на вешалке. Он смотрел на него и не мог поверить, что, наконец, нашел. Конец первой части.