***
Они миновали первую деревню, попавшуюся на пути, без остановок — там не нашлось для них работы. А так же вторую и третью. И лишь углубившись на восток, наткнулись на большое село, ждущее ведьмака. Хмурый неприветливый староста сообщил, что на болотах поселилась водная баба, и они вместе отправились искать ее, бродя по колено в зыбкой топи. Пробираясь по затхлой воде, измазанные в грязи, они думали, что справятся быстро. Это был относительно простой заказ. И никто не рассчитывал, что на обратном пути на них выскочит еще одна. Эрвин едва успел уклониться, чтобы укус пришелся не в шею, а в плечо. Почувствовал, как острые зубы распороли плотную ткань куртки и глубоко вошли в плоть. Руку прошило болью, и он только чудом сумел собраться, развернул клинок острием на себя и всадил его в вонючую тварь за спиной. Раздался визг, хватка на спине ослабла. Он стряхнул чудовище и с разворота, полоснул его по шее, обрывая жизнь. Водная баба горой обмякшей плоти рухнула в болотную жижу, разбрызгивая вокруг себя грязь. Эрвин перевел дух, встретился взглядом с Джейрком, стоявшим в двадцати шагах, и, отвечая на тревогу в его глазах, попытался улыбнуться, показывая, что все в порядке, рана не серьезна, однако губы онемели, а перед глазами все поплыло. Он едва успел схватиться за ствол чахлого деревца, чтобы не сесть рядом с трупом чудовища, и почувствовал, как намокает нижняя рубаха — оказалась задета подключичная артерия. Джейрк подхватил его, закидывая руку себе через плечо, и повел прочь от болота. Эрвин с трудом держался на ногах. У него имелись при себе эликсиры, но на восстановление требовалось время, которое стоило бы провести в спокойном месте. От кровопотери было сложно идти, и он из последних сил старался не виснуть на Джейрке, тащившем его к какой-то поляне неподалеку, где они оставили лошадей. Каждый шаг давался с огромным усилием. — Еще немного, — сосредоточенно пробормотал Джейрк. Под ногами путались корни, ветки, высокие травы, не давая пройти. От слабости накатила тошнота. Эрвин чувствовал, как липкая кровь стекает по груди. Укус острых зубов выдрал из куртки хороший клок, болтавшийся ныне на спине. С отстраненным сожалением Эрвин подумал, что придется потратить часть еще не полученного заработка на новую одежду. Они добрались, наконец, до поляны, и Джейрк осторожно сгрузил Эрвина на землю у какого-то поваленного дерева. Тот, сцепив зубы, оперся спиной о толстый ствол, стараясь держаться вертикально, и принялся неловко стаскивать куртку и рубаху, пропитанную кровью. Плечо страшно болело. Лошадь, чувствуя неладное, подошла к хозяину и ткнулась в него бархатистой мордой, едва не повалив на траву. Эрвин зашипел и выругался сквозь зубы. Джейрк отогнал животное взмахом руки и залез в седельную сумку, где хранились эликсиры и чистые тряпицы для ухода за ранами. Смочив ткань водой из бурдюка, он принялся промывать рану. Эрвин поморщился от болезненных прикосновений. — Ну вот, — чуть насмешливо произнес Джейрк. — А говорил, можешь о себе позаботиться. Непростительная оплошность. Эрвин угрюмо взглянул на него. — На себя посмотри, — проворчал он, пытаясь подсчитать, во сколько обойдется еще и покупка ингредиентов для истраченных зелий. Картина получалась невеселая — от первого заработка оставались сущие гроши. — Ты там тоже был и ничего не сделал. — Понадеялся на тебя, — спокойно ответил Джейрк, наблюдая, как постепенно стихает кровотечение. — А я — на тебя, — отозвался Эрвин, начиная приходить в себя. Слабость все еще ощущалась, но боль утихала. — Выходит, наше присутствие только мешает друг другу, — по лицу Джейрка мелькнула грустная улыбка. Его слова неприятно задели Эрвина, снова напомнив, что заказ выполнен, а значит, они скоро разъедутся своими дорогами. Он сосредоточился на залитой кровью рубахе, не позволяя увлечь себя печальным мыслям. Если ее постирать сейчас, можно еще зашить и носить. Он прислушался к лесу. Где-то неподалеку чуть слышно журчал ручей. Эрвин тяжело поднялся на ноги и побрел в направлении звука. Ручей он обнаружил почти рядом — не слишком глубокий, но достаточно широкий, чтобы кое-как ополоснуть рубаху, смывая кровь. От ледяной воды сразу одеревенели пальцы. По ручью потянулись красные полосы. Наблюдая за окрашенной водой, Эрвин размышлял, что первый заказ и вправду не слишком удался, без Джейрка ему пришлось бы туго. Но он слишком расслабился от его присутствия и не проявил должной внимательности. Кроме себя винить было некого. С тяжелым сердцем он понимал, что им не стоит путешествовать вдвоем по многим причинам. Во-первых, учителя предупреждали — там, где один ведьмак выживет легко, двоим придется голодать. Во-вторых, сегодня они едва не погубили друг друга излишним легкомыслием, вместо того, чтобы подстраховать. За годы, проведенные в Каэр Морхене, они привыкли во всем полагаться друг на друга, привыкли ощущать надежное плечо брата, всегда готового помочь. Для ведьмака такая слабость справедливо считалась недопустимой. Он помнил, какими возвращались на зимовку взрослые ведьмаки — мрачные, обветренные, нелюдимые. Заново привыкали к обществу друг друга, к безопасности крепостных стен. Они редко улыбались и уж точно никогда не смеялись. Говорили только по существу или отмалчивались, если не сидели над кружкой в одном из обширных залов в компании таких же угрюмых ведьмаков. Ученики не знали, о чем они разговаривали, им там было не место. Но Эрвин предполагал, что их беседы такие же мрачные, как они сами. С некоторым трепетом он вспомнил, что следующей зимой сам сядет за стол рядом с ними. Если переживет лето. Он хорошенько отжал рубаху. Кровь смылась, но ткань приобрела бурый оттенок и вся покрылась каким-то мелким мусором. Ладно, постирает получше в каком-нибудь озере или речке, а может, отдаст на постоялом дворе для нормальной стирки. Впрочем, в последнем варианте он сильно сомневался — учитывая нарисовавшиеся траты, вряд ли он сможет себе позволить такие необязательные издержки. Эрвин вернулся на поляну, где его ожидал Джейрк, и, развесив рубаху на суку, достал из сумки запасную. — Холодно, сохнуть будет долго, — заметил Джейрк. — Пусть немного стечет, — Эрвин вытащил из сумки мясо и уселся рядом с другом. От кровопотери и слабости хотелось есть. Все вокруг дышало весной — распускающиеся чашечки ранних цветов, изумрудная мягкая травка, тонкие полупрозрачные листочки на деревьях. Тишину нарушало лишь фырканье лошадей и тихий звон сбруи. Где-то вдали куковала кукушка, стучал дятел. За пределами поляны кипела жизнь, но здесь время для них застыло. Эрвину хотелось, чтобы так продолжалось как можно дольше. Каждый мускул тела расслаблен, в голове приятная пустота. Потому что рядом сидел Джейрк. Он невольно вспомнил недавний разговор. — Ты действительно не хочешь возвращаться в Каэр Морхен? — его голос прозвучал излишне громко в тишине поляны. Джейрк вздохнул. — Нет. Я бы не хотел… напоминаний. — Ты же говорил, что все в порядке, что ты забыл. — Почти. И хочу забыть окончательно. — Думаешь, это возможно? — Эрвин недоверчиво покосился на него. — Не знаю, — Джейрк отвернулся. Эрвин вдруг остро почувствовал, что его другу неудобно за свою слабость. Но и сам Эрвин был слаб. Он нуждался в Джейрке. В надежде на новую встречу. — Мы еще увидимся? — неуверенно спросил он. — Конечно, — Джейрк улыбнулся. — Не можем не увидеться. Эрвин почувствовал уверенность от его слов, доверяя безоговорочно, как в далеком детстве. Действительно, не может быть, чтобы их пути не пересеклись снова. Джейрк прав, они расстаются не навсегда. И тут же в нем впервые заворочалось что-то темное, болезненный комок, приправленный злобой, который сидел в нем уже давно, и который он боялся тревожить. Эрвин ощутил беспомощность и страх. Он знал, что не сможет справиться с ним самостоятельно, без Джейрка. Мэтр Бенедикт лишал его единственного друга, самого близкого человека. Спустя столько лет ему это все же удалось. Джейрк поднялся, и Эрвин вскинул на него недоуменный взгляд, возвращаясь из своих мрачных размышлений. — Поеду, — коротко пояснил Джейрк, подходя к лошади и проверяя подпругу. — Сейчас? — Эрвин почему-то ожидал, что они вместе заберут плату и только потом, уехав из деревни, расстанутся. Столь скорый отъезд Джейрка огорошил своей неожиданностью. — Пора. Не стоит мешать друг другу. Рано или поздно придется это сделать. Лучше сейчас. Помнишь, Зорий говорил… — Я помню, что он говорил, — оборвал его Эрвин, тоже вставая. — К черту его слова. Не теперь. А плата? — Оставь, тебе нужнее, — Джейрк кивнул на разорванную куртку. Они сошлись на середине поляны, ставшей для них с того момента «той поляной», на которой они встречались еще не раз, словно заключили молчаливый договор искать друг друга именно здесь. Но сейчас Эрвин чувствовал неуверенность и тревогу. Кто знает, когда они встретятся снова? Перед глазами снова мелькнули образы возвращающихся ведьмаков, чей взгляд медленно оживал, только когда они оказывались в кратких объятиях своих друзей. Он будет лишен этого. Лишен, благодаря мэтру Бенедикту, нанесшему непоправимый ущерб им обоим. Глядя, как скрывается между деревьев Джейрк, Эрвин чувствовал, будто теряет часть себя. Но пустота в груди тут же заполнялась черной ненавистью к чародею. Теперь, в одиночестве, ему оставалась только бессильная ярость.Часть 2
15 сентября 2021 г. в 07:52
Весенний воздух казался особенно сладким в этом году. Несмотря на ледяной ветер, дувший со стороны гор, слабые лучи солнца постепенно набирали силу, озаряя золотом вечно снежные вершины и изо всех сил стараясь пробудить еще сонную землю. По-прежнему охваченная холодом, она отзывалась неохотно, словно никак не могла поверить, что ее и впрямь тревожит долгожданное тепло.
Из ворот огромной крепости, раскинувшейся в горной долине, выехали два всадника. За спинами каждого красовалась пара мечей, а на груди покоился медальон с волчьей головой, отвечавший бликами на прикосновение солнца. Оба старались не оглядываться назад, где стояли их учителя, но чувствовали спинами провожающие взгляды. Их наполняла радость и гордость, потому что они сумели выжить в серых неприютных стенах и теперь ехали навстречу своей судьбе и своему Пути. Одни, став уже самыми настоящими ведьмаками.
Больше никаких тренировок под окрики строгих учителей, никаких наказаний, теперь их наставником будет сама жизнь. Так сказал на прощание старый Зорий. От этих слов в груди поселилась легкая тревога. Было непривычно остаться одним, без указующей и направляющей руки учителя, однако стремление к свободе и настоящей жизни перевешивало любые опасения. Они едут, чтобы выполнить свой долг.
Кроме того, рядом с Эрвином находился Джейрк, и пока они держатся вместе, с ними точно ничего не могло случиться. Эрвин глядел прямо перед собой и с замиранием сердца думал о необходимости скорого расставания. Раньше, в Каэр Морхене, что бы ни происходило днем, он хорошо знал, что вечером вернется в общую спальню и встретит там Джейрка. И все сразу наладится. Теперь же, впервые за долгое время, ему придется остаться одному.
Проезжая мимо тропинки, именуемой среди учеников Мучильней, Эрвин невольно вспомнил, как бежал по ней первый раз, в сопровождении учителя и еще нескольких мальчишек. На втором круге, задыхаясь от непривычно долгого бега, он с трудом переставлял немеющие ноги. Их группа давно рассыпалась по всему бесконечному пути, опоясывающему замок, и он бежал один, боясь остановиться и перевести дух. С самого начала учителя непрестанно вбивали в головы новым ученикам, что от них требуется полное послушание и беспрекословное выполнение распоряжений.
В боку мучительно кололо, он давно перестал следить за дыханием, горло пересохло, а изо рта вырывалось теплое облачко, немедленно растворявшееся в холодном осеннем воздухе. Запнувшись об очередной камень, Эрвин просто свалился на землю, не в силах снова подняться. Страх перед наказанием рассеялся, теперь он чувствовал только дикую усталость и боль во всем теле — в бешено работающих легких, в одеревеневших ногах, в гудящей голове. Он услышал хруст ветвей под чьими-то шагами, но не сумел даже двинуться.
— Ты чего? — раздался над ним голос Джейрка. — Так нельзя, бежим.
Он дернул Эрвина за куртку, но тот не пошевелился. Сил не хватало даже на ответ.
— Ну, давай! — Джейрк присел рядом и рванул его за руку, заставляя встать на колени. Ноги бессильно подкашивались, и Эрвин вцепился в друга онемевшими от холода пальцами. Джейрк дернул его снова, поднимая.
Эрвин потом сам не мог понять, каким чудом добрался до конца Мучильни и, отлежавшись на пахнущей сыростью и прелыми листьями земле, вернулся в замок. Он долго не мог уснуть в ту ночь, мучимый выкручивающей мышцы болью. Но еще страшнее оказалась необходимость встать следующим утром с лежанки.
Он улыбнулся воспоминаниям, отчетливо ощущая, насколько все это уже далеко от него. В ярком свете нынешнего дня, среди оживленного гомона лесных птиц, сопровождавшего их в пути, воспоминания поблекли, сменившись ожиданием и какой-то новой смутной тревогой, возраставшей по мере удаления от Каэр Морхена. Почти всю дорогу они перебрасывались короткими фразами, а ночью на привале Эрвин долго не мог уснуть, вглядываясь в безмятежное лицо Джейрка, освещенное пламенем костра. Надеясь запомнить. Тревога, наконец, оформилась и обрела смысл. Совсем скоро он останется совершенно один.
Лежать было неудобно, древесные корни постоянно впивались в бока, и жесткая лежанка в крепости уже казалась самым приятным ложем в мире. Эрвин, измученный мыслями о грядущем расставании, забылся лишь перед рассветом. И совсем скоро проснулся от тихих шагов рядом — Джейрк укладывал вещи на лошадь. Эрвин с силой потер лицо, прогоняя сон, достал кусок вяленого мяса, припасенный в дорогу, и уселся у потухшего костра.
— Будешь? — обратился он к Джейрку.
— Уже ел. Думал, ты не встанешь до полудня, — тот едва заметно улыбнулся.
— С чего бы? Привычка не позволит.
— У нас одна привычка — ложиться, когда можно, и вставать, когда нужно.
— Ты говоришь как Зорий, — поморщился Эрвин.
— Ну, Зория ты еще долго не увидишь, — Джейрк сел по другую сторону костра. — Скоро и я не буду докучать тебе.
Эрвин бросил на него укоризненный взгляд, чувствуя, как заныло в груди. Они еще не обсуждали, что будут делать после отъезда из Каэр Морхена.
— Шучу, — миролюбиво вскинул руку Джейрк.
— Так и есть, — со вздохом кивнул Эрвин. — Когда хочешь уехать?
— Как только доберемся до первой деревни. Двум ведьмакам нечего делать на одной территории.
— Куда собираешься?
— Пока не решил. На юг, наверное.
— До зимы?
Над полянкой повисла тишина. В лесу щебетали птицы, устраивая гнезда для нового выводка, жужжали мухи и пчелы, греясь в бледных лучах утреннего солнца, осторожно перебирал нежные молодые листочки ветерок, принося откуда-то ароматы цветения. Эрвин пристально смотрел на друга, пока тот разглядывал что-то на земле.
— Я не хочу возвращаться, — тихо, но твердо произнес Джейрк.
Эрвин на мгновение растерялся, не ожидая такого ответа. Зимовка в крепости казалась само собой разумеющейся.
— Почему? — выдавил он, наконец.
— Я бы не хотел видеть мэтра Бенедикта, — Джейрк все же поднял взгляд. — Ты же понимаешь.
Эрвин смог только кивнуть. Мысли в голове мельтешили, не давая сосредоточиться, взять себя в руки. Он чувствовал страх и обиду. Он больше не увидит Джейрка? Никогда? И даже не узнает, что с ним? Стало физически плохо. Весенние краски вокруг померкли.
— Эй, — Джейрк положил руку ему на плечо. — Мы еще увидимся. Континент не так велик, как кажется. Помнишь, мы часто слышали от тех, кто возвращался в замок, рассказы о случайных встречах.
Эрвин глубоко дышал, стараясь вернуть душевное равновесие. Это решение Джейрка, который имел полное право так поступать. Мясо сразу показалось невкусным, аппетит пропал. Он убрал еду в сумку и поднялся, чтобы собрать вещи и подтянуть ремни лошадиной сбруи.
— Знаешь, — задумчиво проговорил Джейрк. Эрвин чувствовал на себе его взгляд. — Пожалуй, я пока останусь с тобой.
Эрвин замер, не оборачиваясь, пытаясь понять, верно ли услышал.
— Ты серьезно? — недоверчиво буркнул он. — Решил еще понянчиться со мной? Я уже вырос.
— Не знаю, я должен убедиться, — в голосе Джейрка послышалась дружеская насмешка.
Эрвин почувствовал, как напряжение отпускает. Они расстанутся, но у них еще будет время. Он облегченно выдохнул и обернулся, невольно улыбаясь. Как обычно, попытался найти достойный ответ и не смог, прекрасно зная, что Джейрк и так его понял.