Ingenium divisum

      — Зачем ему это надо? — нахмурился Эрвин.              Они сидели на его лежанке, подавленные, притихшие.              — Не знаю, — покачал головой Джейрк. — Он не сказал.              — Ты уже прошел Испытания один раз. Так вообще делают?              Джейрк вздохнул.              — Когда он осматривал меня, то сказал тому чародею, что хочет попробовать улучшить результат.              — А что это значит? — не понял Эрвин.              — Да я сам не знаю. Вроде как сильнее меня сделать что ли…              — Не нравится мне это.              — Можно подумать у меня есть выбор, — Джейрк попытался усмехнуться и сглотнул.              Эрвин знал, что ему страшно. Не может не быть страшно, потому что один раз он уже прошел через все это. Когда сегодня утром они услышали от Хенно, что Джейрка опять хочет видеть мэтр Бенедикт, Эрвин сразу понял — случится плохое. А после возвращения Джейрк рассказал, что его заберут в лабораторию, и Эрвин не поверил собственным ушам. Взглянув на его потрясенное лицо, Зорий оставил обоих в общей спальне, разрешив не являться на тренировку.              И вот уже солнце в зените, скоро придет Хенно и уведет Джейрка, а Эрвин никак не мог поверить, что все происходящее не очередной кошмарный сон. Какого черта? Они уже один раз пережили этот ад!              — Все будет хорошо, — неуверенно произнес Джейрк и, привычным жестом положив ладонь на плечо Эрвина, крепко сжал, будто старался вселить уверенность в них обоих. — Я вернусь, мэтр Бенедикт знает, что делает.              От этих слов на глаза Эрвина навернулись слезы, и он яростно заморгал, не позволяя скатиться ни единой капле. Их учили сдерживать эмоции. Но как это сделать, если в груди разгорается саднящая боль? За что с ними так? Почему именно Джейрк? Будь проклят этот чародей! Он сглотнул плотный комок в горле.              — Не хорони меня раньше времени, — совсем тихо попросил Джейрк, не глядя на него. Эрвин не выдержал и уткнулся лицом в плечо друга, вдыхая такой знакомый запах, защищавший его от кошмаров столько ночей.              Они одновременно услышали шаги Хенно у двери и отпрянули друг от друга, словно совершали нечто недопустимое. Хотя, так оно и было, открытое выражение чувств — боли, горя, привязанности — в этих стенах не поощрялось. Джейрк поднялся ровно в тот момент, когда вошел Хенно.              Искалеченный ведьмак бросил на них быстрый взгляд, но не усмехнулся привычно, не фыркнул презрительно. Просто, сумрачно хмурясь, стоял в проходе, ожидая Джейрка. Тот на мгновение повернулся к Эрвину и вдруг улыбнулся, словно обещая новую встречу, уже совсем скоро. А потом решительно вышел вместе с молчаливым Хенно.              Эрвин остался в спальне один. Обессилено сидел на лежанке, уставившись в одну точку на полу. Он хотел думать только о ней, о маленькой щербине, притягивающей взгляд. Сосредоточив на ней все мысли, не пускал поток, кипящий на периферии сознания, в свою голову. Нужно просто ждать. Просто перетерпеть, как тогда, во время Испытания.              Мысль немедленно вызвала в памяти взгляд зеленых глаз и блестящий изумрудный перстень на руке. Этот чародей едва не убил его, а теперь собирался убить Джейрка. Эрвин тряхнул головой, избавляясь от опасных мыслей, готовых потянуть за собой лавину ужасающих эмоций. Но мысли все равно упрямо лезли в голову, являя то полутемную лабораторию чародея, то безжизненные тела на столе, то яркие зеленые глаза.              Внезапно Эрвина пронзило понимание — Джейрк, может быть, уже никогда не вернется, а он ничего не сказал ему. Не сказал, что не сможет выжить без него… Серые стены надвинулись со всех сторон, мешая дышать, сдавливая грудь. Накатила тошнота, перед глазами все поплыло, совсем как тогда, во время Испытаний. И точно такое же чувство беспомощности и отчаяния затопило сознание.              Он не мог представить, каково это — жить без Джейрка. Он рассчитывал, что они вместе закончат обучение. Сам не зная почему, думал, что это должно случиться в один год. Они вместе покинут Каэр Морхен, поедут навстречу свободе. Сбегая от тревожных размышлений, Эрвин попытался вообразить, какими они станут через столько лет и каждую деталь того будущего весеннего дня. Солнце будет отражаться в их новеньких медальонах и на вычищенных до блеска пряжках брони, играть на рукояти меча за спиной. Они минуют ворота, подъемный мост бросят взгляд на долину и лес, через который пролегала Мучильня. И будут радоваться, что не увидят все это до следующей зимы.              Почему он ничего не сказал Джейрку?!              Нельзя об этом думать, не сейчас. Куда они поедут? На юг? Или восточнее? Эрвин постарался вспомнить карту, но мысли путались, вытягивая воспоминания, как они с Джейрком воображали свои будущие пути, прокладывая их по старой карте пальцем, и пытаясь представить, что скрывается за белыми пятнами, обозначавшими неизвестные земли. Ладно, они просто поедут вперед, туда, где не будет бесконечных тренировок, бесконечной боли, бесконечных пугающих мыслей.              Воображение Эрвина несло его дальше, но никак не могло вывести из густого леса. Ему хотелось оглянуться на крепость, мрачно возвышающуюся позади. Тогда Джейрк хлопнет его по плечу, улыбнется, прогоняя тяжелые думы, и все сразу наладится. Джейрк…              Эрвин сделал глубокий вдох, надеясь успокоиться, однако вместо этого окончательно потерял выдержку и упал лицом вниз на колючее шерстяное одеяло. Слезы текли бесконтрольно, и он вжимался носом в грубую ткань, чтобы не издать ни звука. Все тело мелко дрожало. Он был жалок сейчас, но ничего не мог с собой поделать.              Он плакал долго, пока слезы не иссякли, а одеяло не пропиталось соленой влагой. На мгновение он даже задремал, опустошенный эмоционально, а потом перевернулся на спину и уставился в неизменный потолок. Сколько придется ждать? День еще даже не кончился…              Эрвин попытался представить, что происходит сейчас с Джейрком. Наверное, он тоже лежит, глядя в потолок. Испытывая боль? Заходясь криком? Дыхание вновь перехватило, выдавливая остатки слез из покрасневших глаз. Эрвин засопел заложенным носом.              И вздрогнул, уловив краем глаза движение. Он резко сел, рассматривая подошедшего. Хенно. Ведьмак сел на соседнюю лежанку, непривычно серьезно глядя на Эрвина. У того непозволительно быстро забилось сердце. С чем он пришел? Что не так? Эрвин беспокойно заерзал на одеяле.              — Успокойся, ничего с ним не случилось, — поморщился Хенно, словно прочитав его мысли. — Он там меньше трех часов, а ты уже готов выплакать все глаза.              Эрвин смущенно опустил взгляд, не зная, что ответить.              — Что же с тобой будет, — продолжил Хенно, — когда вы разъедетесь на весь сезон?              Эрвин растерянно заморгал. А ведь и правда, он не подумал об этом. Они ведь ничего не будут знать друг о друге целое лето!              — А если он не вернется разок на зимовку, ты по нему сразу поминки справишь?              Этого Эрвин даже не мог представить. Как это — не вернется на зимовку? В его воображении они всегда весной выезжали вместе и возвращались в одно время, когда на земле уже лежал первый снег, а под копытами ломалась промерзшая трава.              — А так часто бывает? — вырвалось у него. Голос почти сипел, и он откашлялся.              — Что? — усмехнулся Хенно. — Отсутствие на зимовке или поминки?              Эрвин нахмурился, и Хенно вздохнул.              — Да постоянно. Думаешь, кому-то интересно сидеть в замке, если есть другие возможности?              — Но как же… — Эрвин запнулся и, смешавшись, умолк.              — Как же ты? — закончил за него Хенно. — Я еще посмотрю, кто из вас чаще возвращаться будет, — он хмыкнул. — Покатаешься по свету, обратно не захочешь.              — Неправда, — неуверенно возразил Эрвин.              — Ну конечно, — снова усмехнулся Хенно.              В комнате повисло молчание. Сквозь маленькие оконца пробивался серый сумеречный свет. Скоро начнут возвращаться другие ученики. Эрвин собрался с духом.              — А что он с ним делает?              — Кто? Мэтр Бенедикт? Не спрашивай, и знал бы, не сказал. И вообще, важно не то, что он там делает, а что сделает в итоге.              Эрвин смотрел на него, ожидая продолжения. Хенно криво улыбнулся.              — Думаешь, вас там чародеи из удовольствия мучают? Да если бы так было, проще бы стало всех уморить, чем возиться тут с вами. Ты, наверное, пока мало понимаешь…              Эрвин подумал, что ничего подобного он понимать не хотел.              — А там… много умирает? — выдавил он, ожидая суровой отповеди за такие вопросы.              — Много, — Хенно серьезно посмотрел на него. — Не пытайся угадать исход. Просто жди.              — Не могу.              — Придется через «не могу».              Эрвин зло посмотрел на него, он ненавидел эту присказку. Хенно, снова угадав его мысли, улыбнулся неожиданно мягко и тепло. На мгновение Эрвину показалось, что улыбка предназначалась не ему, он даже мимолетно оглянулся назад, но кроме них в спальне никого не было.              — Не изматывай себя. Ему не поможешь, только измучаешься зря.              — Хенно… — Эрвин на мгновение смутился, впервые назвав этого ведьмака по имени. — Сколько ты здесь?              — В крепости? Долго, Эрвин, — Хенно тоже слегка запнулся на его имени. — И не раз видел, как те, на возвращение которых уже потеряли всякую надежду, все же приезжали обратно, — он встал и сумрачно взглянул на Эрвина. — Не трать время на бессмысленные слезы. Они тебе понадобятся, если идея мэтра Бенедикта закончиться неудачей.              Эрвин смотрел на его удаляющуюся, искривленную спину, не в силах последовать совету. Идея мэтра Бенедикта. Просто очередная идея. Он даже не хотел знать, в чем она заключается. Идея, которая может убить Джейрка! Он почувствовал прилив ненависти, глядя на пустую лежанку своего друга.              Нужно успокоиться. Эрвин лег обратно на кровать и закрыл глаза, пытаясь вообразить возвращение Джейрка. Как он будет выглядеть? Изменится ли внешне? Вряд ли, чему там еще меняться. Он войдет через эти двери. Какое время это будет? Утро, вечер? Наверное, утро. Да, точно, будет утро, когда сквозь маленькие оконца едва начнут пробиваться первые лучи солнца.              Джейрк, наверное, сильно похудеет, особенно, если пройдет несколько дней, и глаза у него будут уставшие, может быть, воспаленные. А голос, должно быть, охрипнет от криков. Но он останется жив. Окинет взглядом пустую спальню и пройдет к своей лежанке. И, наверное, уснет надолго.              Будет ли Эрвин в спальне? Или Зорий уже уведет его на тренировку? Он попробовал представить свою радость по возвращении после долгого дня, когда войдет и увидит Джейрка. Эрвин невольно улыбнулся.              Вокруг него послышались шаги — ученики молча возвращались в спальню и обессилено падали на лежанки, забываясь мертвым сном до утра. Эрвин не открывал глаз и не шевелился. Перед его внутренним взором снова и снова вставала сцена возвращения Джейрка, дополняясь новыми деталями.              Кто будет присутствовать в момент его появления? Сколько учеников будет с интересом смотреть на обновленного Джейрка? Он представлял все — тень, отбрасываемую Джейрком, его лицо, одежду, его первые слова. Как они снова встретят ночь на соседних кроватях, и Эрвин не будет бояться темноты, потому что Джейрк рядом. Как они вместе будут смеяться над его сегодняшними страхами.              Теперь Эрвин был абсолютно, непоколебимо уверен, что Джейрк вернется. Что бы ни произошло, он не бросит Эрвина. Он же обещал.              

***

      Эрвин бежал сквозь лес по знакомой тропинке Мучильни. Надвигались сумерки, и среди деревьев уже сгущалась тьма, однако измененные мутациями глаза легко подстраивались под освещение, позволяя преодолевать препятствия. Он двигался свободно, почти наслаждаясь бегом, впервые за долгое время. Пока не заметил, что тропинку усеивают черные провалы, из которых тянутся нити черного дыма. Внутренним чутьем он понял, что нельзя позволять им коснуться себя, и ускорил бег, стремясь скорее пройти опасный участок.              Где-то далеко впереди заметил фигуру Джейрка и бросился за ним. Он чувствовал, что должен догнать, остановить его, иначе… Он не знал, что случится, но ощущал что-то плохое, надвигающееся со всех сторон. Они должны держаться вместе.              Эрвин чувствовал, как дыхание начало сбиваться, но не сбавлял хода, упорно двигаясь вперед на пределе возможностей. Попытался окликнуть Джейрка, но тот не услышал, продолжая размеренный тренировочный бег. Наконец, задыхаясь и преодолевая одеревенелость ног, он нагнал Джейрка и схватил за руку, но тот не оглянулся, не остановился, утягивая за собой. Со всей силы Эрвин рванулся вперед, обгоняя его, заглянул в лицо и споткнулся, увидев мертвенную маску с белками широко раскрытых глаз…              Он вскинулся на лежанке, возвращаясь из сна в общую спальню учеников. Вокруг как всегда царила темнота, наполняемая едва слышным дыханием. Эрвина покрывал холодный пот, насквозь пропитавший нижнюю рубаху, шерстяное одеяло сбилось в ноги. Он задыхался, в ушах гулко стучало, сердце вырывалось из груди, руки дрожали.              Эрвин медленно перевел дыхание, заставляя себя успокоиться, стараясь вспомнить медитативное небытие. Получалось с трудом. Его наполнял страх, переходящий в ужас, вынесенный из сна. Перед глазами все еще стояло мертвенное лицо Джейрка. Обессилено лежа на кровати, чувствуя, как к влажному беззащитному телу подкрадывается холод, Эрвин надеялся, что именно ледяной воздух отрезвит его, вернет в реальность из страшного видения.              Джейрк отсутствовал уже неделю. Следуя совету Хенно, Эрвин старался не поддаваться панике. Старался представить, что Джейрк просто еще не вернулся на зимовку. Воображение подчинялось с трудом, знание о лаборатории в глубине подземелья постоянно маячило на задворках сознания, подсовывая воспоминания о холодном столе, тусклом свете и зеленом камне в оправе, искрящемся при движении изящной руки. Сколько еще оставалось ждать? Сколько еще оставалось бороться с собой, со своими непослушными мыслями?              Он заметил, что мир вокруг потускнел, наполняясь механическими движениями, бездумными действиями. Он тратил столь огромные усилия на «правильные» мысли, что едва замечал реальность. По привычке ел, тренировался, слушал уроки, не всегда вовремя замечая обращенные к нему слова. Потому что жил теперь ради единой цели — снова увидеть Джейрка. Он едва замечал сочувственные взгляды Хенно, безмолвные попытки Зория поддержать его. Это было лишним. Он справится. А когда вернется Джейрк, все станет как прежде. Он будет ждать столько, сколько потребуется.              Эрвин почувствовал, как глаза снова закрываются, как сознание уплывает в глубины сна. Сквозь полуприкрытые веки он заметил мелькнувшую тень, едва видимую во мраке, и попытался подняться, однако все тело его страшно отяжелело, не позволяя двигаться.              — Спи, Эрвин, — его дрогнувшее запястье осторожно перехватила знакомая ладонь.              Он втянул воздух и различил знакомый запах. Джейрк. Эрвин счастливо улыбнулся, моментально успокаиваясь.              — Завтра поговорим, — шепнул Джейрк. — Спи, я рядом. Теперь я всегда буду рядом.