Небесный принц: Другой квиддич, феникс и единорог

Возвращение в Румынию не заняло много времени, даже если для нового перемещения пришлось воспользоваться камином «Трех метел» и отправиться в Лондон. Еще месяц назад Наруко и подумать не мог, что его практика превратится буквально в путешествие по стольким местам, и сейчас осознание реальности могло поразить его, если бы не хаос в мыслях и стремительное ухудшение самочувствия. Он вернулся в дом Тадокоро в тот же день поздним вечером и едва не спалил свою способность появляться из ниоткуда, потому что… да, они здесь уже были не вдвоем. Наруко был растерян и немного ошарашен, когда на звук его трансгрессии торопливо пришел Тадокоро и без объяснений провел на кухню. Оказалось, что за то время, пока Наруко отсутствовал, вернулся второй полноценный житель этого дома, а по совместительству девушка или невеста Тадокоро (Наруко не совсем понял, собираются ли они в скором времени заключить брак). Так состоялось небольшое знакомство — это должно было произойти, ведь Наруко, по сути, был вторгнувшимся в чужое личное пространство, и девушка должна была знать, кто гостит в ее доме. Она оказалась милой и приятной в общении, как Наруко и представил, когда впервые увидел ее на фото. Тадокоро практически не дал ему вставить ни единого слова, взяв на себя полную ответственность за короткий разговор. Он, конечно, уже предупреждал свою сожительницу о том, что у них ненадолго останется его школьный товарищ, а сейчас просто рассказал удивительную (для Наруко) историю о том, как весело ему писать здесь работу об исторически важных местах. Сам Наруко предпочел молчать, изредка кивая ради приличия и игнорируя свое отсутствие желания участвовать в этой клоунаде. Скорее всего, девушка заметила те фальшивые нотки, которые проскальзывали в голосе Тадокоро, но, вероятно, она тоже была с дороги, поэтому усталость не позволила ей быть подозрительной. Закончив ужин, она пожелала им обоим спокойной ночи, после чего ушла в спальню. Тадокоро проводил ее напряженным взглядом, дождался, пока дверь в коридоре закроется, и только потом сказал Наруко, что будет ждать его в своем кабинете. Слабо кивнув в ответ, Наруко послушал, как удаляются еще одни шаги — на этот раз тяжелые и более шумные, — и попытался немного попить. Аппетита не было, а магловский сок из коробки неприятно обжег горло, пусть и был комнатной температуры. Все-таки простудился, — подытожил про себя Наруко, наконец в полной мере ощущая озноб. Он должен был сразу заметить, что ему холодно здесь в теплой толстовке, в то время как Тадокоро и его девушка ходили в футболках и шортах. Но простуда была сейчас очень некстати. У Наруко не было времени на такие мелочи — его возможность закончить расследование ускользала, и он должен был сделать все, чтобы зацепиться за нее покрепче. Опустошив стакан сока через силу, он решил, что оставит еду на потом, и отправился в кабинет Тадокоро. Прежде чем войти, Наруко напряженно прислушивался к звукам в доме, понимая, что теперь придется быть осторожнее и учитывать то, что магловская девушка не должна узнать ничего лишнего. Было бы неприятно омрачить его присутствие здесь стиранием памяти. Наруко не считал подобные меры справедливыми, но подавил свое желание попросить Тадокоро поскорее обо всем ей рассказать. Сейчас все еще были дела важнее, а личная жизнь других людей Наруко не касалась. Он повернул ручку три раза, когда наконец убедился, что никто внезапно не выйдет в коридор. Тадокоро тем временем сидел за своим столом, изучая какую-то подшивку документов, и на какой-то момент Наруко подумал, что, наверное, уже достал его со своими нескончаемыми визитами и разговорами об одном и том же. — Молодец, что не задержался слишком надолго, — тем не менее сказал Тадокоро, не поднимая взгляда. — Я уже хотел начать беспокоиться. Есть успехи? — Кое-что есть, — ответил Наруко и неосознанно поморщился от вернувшейся боли в горле. Его голос получился немного осипшим, из-за чего Тадокоро все же бегло посмотрел на него. — Выглядишь так, будто заболел. Дать тебе что-нибудь от простуды? Наруко почти разозлился от этого вопроса. У него все еще лежало в кармане лечебное зелье, которое дала школьная целительница, но он действительно не мог сейчас отвлекаться на это. — Забей, — мрачно сказал он, подходя ближе к столу. — Что более важно, я убедился в том, что девушка и ее брат могли раскрыть что-то недопустимое, если бы медицинский допуск к Чемпионату прошел нормально. — Уже и брат тоже, — хмыкнул Тадокоро, словно был готов усмехнуться, но остался серьезным. Он собирался выслушать все, что последует дальше, пониманием чего Наруко тут же воспользовался. — Медицинской карты Сузуне Ёшимару нет ни в одной больнице, в школьном лазарете их карты пусты, и я получил совет запросить информацию об их ближайших родственниках. Я ведь могу это сделать? Мне нужно узнать об их родителях. Тадокоро приподнял брови. — Можешь, — сказал он. — Думаю, с этим не возникнет трудностей. Они ведь отсюда родом? — Да. Да, — судорожно ответил Наруко, борясь с нарастающим напряжением. — Чем раньше, тем лучше. Времени мало осталось. Отодвинув документы, которые читал, Тадокоро предложил: — Тогда как насчет того, чтобы отправиться в Министерство прямо сейчас? Я помогу найти нужные бумаги. — Ч-что? Правда? Сейчас? — поперхнулся воздухом Наруко. — Было бы просто здорово. Ты правда можешь? Тадокоро кивнул и поднялся с места. — Похоже, ты близок к какому-то открытию. И я не против потратить на это личное время. — Уф, да, — оживился Наруко, даже о боли в горле позабыв. — Пошли прямо сейчас, если еще не слишком поздно. — Министерство работает круглосуточно, — только ответил Тадокоро, огибая стол и попутно захватывая свою палочку. И возможно, он все еще был одет не совсем уместно для похода в Министерство, Наруко тем не менее никак не стал комментировать его внешний вид — он и сам выглядел не лучше в своей помятой магловской толстовке и неподходящих к ней брюках. Больше ничего не говоря, Тадокоро взял Наруко за локоть и трансгрессировал, утягивая за собой, чтобы доставить их обоих в столицу. Вдвоем они вышли на ночную улицу, освещенную фонарями. Воздух был душным, хотя Наруко все равно продолжал мерзнуть, и торопливый шаг Тадокоро с попытками поспевать за ним ситуации не особенно помогали. К счастью, раньше, чем Наруко успел выдохнуться, они добрались до входа в Министерство. Как и на городских улицах, в большом холле оказалось практически безлюдно. Было немного непривычным видеть подобную картину здесь, но дежурный работал, как и обычно, и внес их в список посетителей, когда они ненадолго подошли к его столу. Дальше они не поехали в мракоборческий центр, как мог предположить Наруко изначально. Он понял глупость этой мысли довольно скоро — как только Тадокоро объяснил, что они направляются в отдел службы гражданского состояния. Наруко о таком раньше не доводилось слышать, и он был слегка удивлен, когда заколдованная тележка привезла их в небольшой зал со стеллажами, забитыми пожелтевшими пергаментами. На стенах висели чьи-то семейные древа, вероятно, чистокровных семей родом из Румынии. Наруко, глядя на них, почувствовал себя потерянно и некомфортно, пока в полной тишине эхом разносились шаги Тадокоро. В этом архиве было слишком светло, одиноко, и можно было не рассчитывать встретить здесь хотя бы следившего за порядком волшебника. — Эй, подойди сюда, — донеслось из глубины помещения. Наруко невольно вздрогнул и поспешил на голос. Он вышел к Тадокоро, стоящему перед большим столом с огромным рулоном пергамента на нем, часть которого свешивалась со стола и была исписана именами. Наруко невольно моргнул в изумлении, когда понял, что самое последнее имя было написано еще свежими чернилами, не успевшими толком высохнуть. Но кто оставил запись, если здесь никого, кроме них, не было? — Че это? — спросил Наруко. — В Хогвартсе в одной из башен есть книга, работающая подобным образом, — начал Тадокоро, глядя на список имен. — Каждый раз, когда в стране рождается новый волшебник и ему дают имя, это имя появляется в книге само собой, а его обладатель автоматически зачисляется в школу. — Ого, это и с маглорожденными работает? — еще больше удивился Наруко. — Да, — кивнул Тадокоро и развернулся. — Информация о регистрациях браков и детей тоже должна здесь быть. — Он направился к одному из стеллажей. — Я поищу нужную фамилию. — Я с тобой, — пришел в себя Наруко и поторопился догнать. Тадокоро не отказался от его предложения. Вместе они нашли соответствующий раздел относительно первой буквы и принялись перебирать пергаменты. Наруко утомляла подобная работа, и пару раз в его голове проскальзывал вопрос, могут ли они так спокойно здесь рыться, но Тадокоро не выглядел напряженным, что могло служить своеобразным положительным ответом. Когда поиск немного затянулся, оба пришли к решению помочь себе магией призыва, и так дело пошло быстрее. По фамилии они смогли найти старшего члена семьи — отца, а потом и свидетельства о рождении детей. С матерью оказалось сложнее: в документах было указано, что она тоже волшебница, родом из Трансильвании, но больше такого имени они нигде не нашли. Не помог ни магический способ, ни поиск вручную… — Ну и что это значит? — разозлился наконец Наруко, едва не разорвав очередной бесполезный кусок пергамента. Ему казалось, что они сидят здесь уже полночи. — Где записи? — Довольно странно, — в контраст спокойно сказал Тадокоро, с хмурым видом держа перед собой другой пергамент. — Здесь может быть какая-то ошибка. — Какая? — воскликнул Наруко. — Разве здесь не записывается все с помощью магии? — Не все, — сухо возразил Тадокоро, подняв глаза. — Когда волшебники регистрируют своих детей, запись производится другим человеком вручную. Обычно на такой процедуре присутствуют отец и мать, но бывают случаи, когда кто-то из них не может прийти — по причине болезни, смерти или по причине магловского происхождения. Тогда документы составляются по словам одного родителя. Ты можешь предоставить любую информацию об отсутствующем отце или матери, правильность или достоверность ее, вероятно, не проверяется, но вот список рожденных не обмануть никак. — Что? — моргнул Наруко. — Хочешь сказать, имя было записано неверно? — Или происхождение матери, — пожал плечами Тадокоро. — Может быть, отец не хотел признавать, что его дети от магла? — А может быть… — медленно проговорил Наруко, нахмурившись. — Да что угодно может быть! Час от часу не легче! Куда ни сунься — новая загадка! — Ты прав, — хмыкнул Тадокоро. — Исходя из ситуации, все может быть не настолько безобидно, как я предположил. Я даже думаю, что… — Стой! — прервал его Наруко, вскинув ладонь. — Не говори ничего! Дай мне день, чтобы подумать! — Ты уверен? — немного удивленно спросил Тадокоро. — Да! — решительно заявил Наруко, откидывая пергамент обратно в кучу. — Мы ведь подняли всю информацию, которую могли достать! Единственное, что сейчас остается, это собрать все воедино и сделать вывод! — Это так, — ухмыльнулся Тадокоро, соглашаясь. Наруко выдохнул, опуская плечи. — Если ни до чего не дойду, попрошу тебя озвучить свое мнение. Мой профессор, который преподавал ЗОТИ в школе, вероятно, тоже о чем-то догадался, и один я туплю. Бесите. — Ну попробуй подумать сам, — ответил Тадокоро. — Я не буду наталкивать тебя на мысли. — И ухмылочку эту убери — думаешь, я не справлюсь? — ощетинился Наруко, взглянув на него. — Черт, я так зол, что… Он прервался на половине предложения из-за того, что перед глазами на секунду потемнело. Наруко покачнулся и не потерял равновесие только потому, что сильная рука Тадокоро схватила его за локоть и удержала на месте. Вторая внезапно легла на лоб, сбивая челку, и она была такой прохладной и приятной, что Наруко едва не застонал. — Ну что за идиот, — проворчал Тадокоро, убирая руку. — У тебя жар, а ты тут орешь и лишаешь свой организм отдыха. Поспать тебе надо по-хорошему, а уже потом кому-то что-то доказывать. Наруко уже хотел возразить, но все слова застряли в горле. Ему в самом деле было хреново. Настолько, что силы теперь приходилось тратить не на эмоции, а на попытки не поддаваться головокружению. Но сейчас и правда было уже поздно, у него выдался тяжелый, насыщенный день, он даже не поужинал и просто валился с ног. Не было ничего удивительного в том, что Наруко не осознавал, как они покинули Министерство и добрались обратно домой. Это время для него пролетело словно в тумане, и немного прийти в себя получилось только тогда, когда он уже оказался снова в своей комнате. Тадокоро сказал, что принесет ему чего-нибудь перекусить, и попросил не отключаться до этого момента. Наруко не думал, что сможет исполнить его просьбу, когда все-таки доставал из кармана пузырек с зельем от простуды. Он выпил его залпом, даже не почувствовав вкуса — лишь боль в саднящем горле, и, раздевшись до футболки и боксеров, забрался под одеяло. Голова так закружилась еще сильнее, и это мешало просто взять и отключиться, забыв о болезни и всех проблемах. Притвориться спящим Наруко не додумался, из-за чего ему пришлось есть кашу с медом, которую приготовил и принес на подносе Тадокоро. Он также предложил лекарство, но Наруко смог убедить его, что уже выпил лечебное зелье, продемонстрировав пустой пузырек. Тадокоро был удовлетворен этим и оставил в покое до утра. Наруко же после еды почувствовал себя лучше, да и зелье начинало действовать — он наконец заснул крепким сном без сновидений. Когда на следующее утро пришло тяжелое пробуждение, Наруко заметил изменения почти сразу же. В комнате было светло, из приоткрытого окна внутрь проникал свежий воздух, кажется пахнущий дождем. Тадокоро, видимо, заходил к нему недавно, чтобы проветрить спальню, а еще он очень заботливо поставил рядом с кроватью на тумбочку стакан с водой. Наруко чувствовал в горле пустыню и захотел пить еще сильнее, как только этот стакан попался ему на глаза. Приподнявшись, он опустошил его до дна и с облегчением отметил, что боль в горле уже притупилась, да и температура вроде бы понизилась. Ему казалось, что он вполне пришел в себя за эту ночь, — все-таки лечебные зелья творили настоящие чудеса. Только вот хорошие новости на этом и закончились. Довольно быстро Наруко вспомнил о своем положении, расследовании и вчерашнем заявлении, что он сам все обдумает. Практически застонав от муки, он рухнул обратно на подушку и потерянно уставился в потолок. Ну что он должен был делать со всем этим? Он действительно дал себе только один день, чтобы все обдумать и разобраться во всем окончательно? А с чего вообще он решил, что от ответа его отделял лишь один последний шаг? Наруко тяжело вздохнул. У него не было желания идти в душ или завтракать, но он все равно заставил себя встать и заняться хотя бы этими бытовыми вещами, надеясь, что какая-то деятельность хоть немного поможет ему разложить мысли по полочкам. Ему нужно было зацепиться за медицинское обследование, за яркое желание сыграть в Чемпионате, отсутствие карты в больницах, пустоту в школьном лазарете, стремление защитить брата, а еще… Еще и с одним из родителей получилась какая-то тайна. Пока Наруко чистил зубы и стоял под душем, он несколько раз понял, что фактов слишком много для того, чтобы он смог связать их все вместе и что-то решить. Ему казалось, что у него просто не хватает мозгов, но он все еще был упрямым и не хотел сдаваться так просто. Нужно было хотя бы попробовать, хотя бы с чего-то начать. На кухне его ждала еда, снова приготовленная Тадокоро. Наруко смущенно смял записку (из которой узнал, что до вечера дома никого не будет) и воспользовался микроволновкой, чтобы разогреть кашу. Одиночество могло послужить отличным помощником для того, чтобы все обдумать, и Наруко решил, что может попробовать отнять один из фактов, а потом прибавить его снова, если уж, конечно, он придет к какому-нибудь выводу. Он прокрутил в голове одну фразу раз сто, наверное. «Они скрывают что-то, что можно выявить при обычном медосмотре». Слова казались до ужаса простыми. Это могла быть какая-то хроническая болезнь. Настолько серьезная, что ее лучше было держать в тайне. Ликанотропия? Наруко поморщился, и завтрак встал у него поперек горла. Сколько шансов было на то, что это предположение имело вес в данной ситуации? Оборотни обращались каждое полнолуние. В обществе их недолюбливали, остерегались, и никого из них не допустили бы к квиддичу вообще из-за существования опасности — они и при неполной луне могли проявлять агрессию. Реально ли было бы скрыть наличие столь страшного недуга? А полнолуния? Не доев кашу, Наруко решительно поднялся со стула. Он прошел в кабинет Тадокоро, зная, что тот не будет особо против. Там Наруко порылся в скинутых на комод газетах и журналах и нашел старые номера. Ежедневная газета, которая выпускалась в Румынии, называлась «Магическим вестником», но Наруко нужны были не новости и не статьи о разных проблемах и ситуациях в стране. Он пролистал почти всю газету за нужное число и только на предпоследней странице нашел колонку с погодой и лунным календарем. Так вышло, что полнолуние выпало на тот день, когда он во второй раз встретил Сузуне, посетив гостиницу «Драконья чешуя». И в тот день девушка едва ли была похожа на мохнатого волка с острыми зубами. Вот и опровержение. Эту теорию следовало отбросить в сторону. Ликанотропия, — мысленно повторил Наруко, убирая газету, и усмехнулся самому себе. Ну разве это не было вообще идиотским предположением? Он бы еще предположил, что они взрослые обскуриалы. Как они оба могли оказаться оборотнями? Он вернулся на кухню и смог закончить уже остывший завтрак, но, так как он проспал все утро, сейчас на часах была уже половина второго. Осознав время, Наруко невольно фыркнул. Если бы не внезапная простуда, он бы встал раньше и смог бы подумать подольше, даже если от размышлений все еще взрывалась голова. Должен ли он вообще рассматривать только варианты с болезнями? Но что, если не болезнь, можно было выявить через медицинское обследование? Побродив по коридору, Наруко вышел на задний двор и долго смотрел в сторону зеленых верхушек за пределами территории дома. Он начал думать о какой-нибудь врожденной причине, ведь один из родителей тех, кто его интересовал, возможно, был кем-то, кто остался в тени. Что передавалось по наследству и могло лишить возможности играть в квиддич? Может, их мама вейла! — пришла внезапная мысль. Наруко сам не заметил, как улыбнулся. Новый вариант ему так понравился, что он даже не сразу понял его неуместность. С вейлами все было ясно, по крайней мере. Их гипнотическая сила передавалась кровным родственникам, и будь такой участник в какой-нибудь квиддичной команде, их шансы на победу заметно возросли бы, что было бы, конечно, нечестно. Но… Наруко почувствовал, как улыбка пропадает с его лица. Здесь было два момента. Будь Сузуне вейлой (она, несомненно, и без этого была очень хороша собой), он бы понял это сразу. Наруко с детства знал, как работают их силы. У него бы слетела крыша только потому, что он парень. Он бы обязательно захотел как-нибудь выделиться перед этой девушкой, понравиться ей. Он сделал бы что-нибудь безумное, совершенно не думая о последствиях. Возможно, забыл бы даже то, что его сердце уже занято. Более того, вейлами могли быть только девушки. Но был еще Райне. И он никаким образом не смог бы унаследовать эту силу, даже если бы родился от вейлы. И тем не менее он тоже что-то скрывал. Это становилось лишь сложнее. Наруко снова чувствовал себя загнанным в тупик. Он провел еще несколько часов вернувшись в дом и снова закопавшись в своих записях. Теряя надежду, он уже начал мириться с мыслью, что попросит у Тадокоро помощи, когда тот вернется домой. И он не думал, что еще одна мысль все-таки появится в его голове. Ведь в мире существовал еще один вид людей, чье происхождение легко бы встало между ними и способностью без проблем жить в обществе, как все… А можно ли вообще было назвать их людьми? Да, они, как и вейлы, и оборотни, выглядели как люди, но их всегда называли иначе. Наруко замер практически в шоке, когда вспомнил об этом. Он даже затаил дыхание, глядя в одну точку, словно боялся спугнуть эту мысль, словно она могла бесследно ускользнуть из его сознания или снова стать тем вариантом, которому он найдет опровержение. И все-таки… Этот вариант мог подойти его случаю с уточнением одного маленького нюанса, заключающегося в воздействии солнечного света. Но если один из родителей был все-таки человеком, волшебником, и лишь второй… Резко вскочив с места, Наруко сделал пару нервных кругов по комнате, посмотрел на свои пергаменты, на часы. Время шло к шести вечера, а у него была отличная идея о том, как он очень просто может узнать, правдива ли его последняя догадка. Для этого ему нужно было увидеть Сузуне снова. Но где она была сейчас? Матч был совсем близко — мог ли Наруко вообще встретиться с этой девушкой как-нибудь, попросить о встрече? Где вообще могли жить игроки сборных перед самой игрой? В каком-то специально отведенном месте палаточного лагеря? Или их оставляли в гостинице? Наруко не знал этого наверняка, но у него еще было время проверить это. Он все еще мог прийти в гостиницу «Драконья чешуя» и спросить у администрации, выселились ли сборные. Решив больше не мешкать, он переоделся в уличную одежду, захватил с собой волшебную палочку и трансгрессировал, чтобы попасть в столицу. Наруко еще не думал, что будет делать, если сборных уже нет в гостинице. Пока он торопливо шагал по оживленной в такое время улице Бухареста, у него была лишь эта маленькая надежда на то, что он сможет в ближайшее время найти Сузуне. Доступа в палаточный лагерь у него пока не было. Насколько Наруко знал, лагерь для будущих зрителей устроили в лесу Хойя, недалеко от места, где расположили соответственно стадион для матчей, но его бы не пустили туда без билета или специального разрешения от мракоборческого центра. На данный момент Наруко был с совершенно пустыми карманами. Ворвавшись в гостиницу, прекрасно вспомнив дорогу к ней, он тут же едва не столкнулся с кем-то, а потом заметил, что в холле оживленно. С правой стороны от стойки были расположены удобные диванчики, а на них — любой бы сейчас узнал — сидела американская сборная. Ребята были в своей квиддичной форме, которая выдавала их красно-синим цветом, а еще у них, походу, брали интервью. Наруко догадался об этом, когда заметил девушку, сидевшую перед ними на стуле, — она записывала что-то на куске пергамента, пока рослый парень говорил, плавно жестикулируя. И раз эти ребята все еще были здесь, возможно… Возможно, вторая сборная тоже осталась. Надежда окрепла. Стараясь успокоиться, Наруко подошел к стойке регистрации, и его встретила улыбкой та же девушка, которую он видел, когда приходил сюда в прошлый раз. — Здравствуйте, — поприветствовала она. — Снова пришли навестить своих друзей? Только вот боюсь, они покинули нас несколько дней назад… — Нет, — ответил Наруко, приподняв ладонь, и виновато улыбнулся. — Я не к ним. Хотел поинтересоваться, проживает ли трансильванская сборная все еще здесь? — Ах, да, — просияла девушка. — Они здесь. Насколько я знаю, основной состав всегда остается в гостиницах, поскольку в палаточном лагере к ним может быть обращено слишком много внимания фанатов, и это доставляет неудобства перед играми. — Вот как, — с облегчением выдохнул Наруко. — Все понятно теперь. В таком случае… Не могли бы вы передать записку девушке из сборной? — Записку? Да, смогу. Наруко кивнул, принимая протянутый листочек из блокнота. Девушка-администратор пододвинула для него самозаправляющееся перо, и Наруко на пару секунд прикусил губу, думая, как именно изложить свою просьбу.

Помнишь, когда мы встретились в этой гостинице, я сказал, что ты первая узнаешь о том, к чему привело мое расследование? У меня пока еще нет однозначного ответа для тебя, но есть кое-что другое, что я хочу сказать тебе лично. Я жду тебя внизу, в холле. Надеюсь на твою отзывчивость.

— Вот, — сказал Наруко, свернув записку пополам и отдав ее вместе с пером. — Передайте это девушке по имени Сузуне Ёшимару. Я не знаю, в каком именно номере она остановилась. — Не вопрос — сейчас найдем… — ответила девушка, взяв записку, и принялась листать журнал. Через минуту она снова улыбнулась. — Есть. Я поднимусь и лично доставлю ваше послание. — Хорошо. Спасибо большое, — поблагодарил Наруко и отошел от стойки. Ему следовало присесть где-нибудь и подождать, но у американской сборной все еще шло интервью, а ему стало интересно. Все-таки это была команда, которая в прошлом Чемпионате взяла Кубок. Ничего же страшного не случится, если он постоит недалеко и немного послушает? Пожав плечами, Наруко подошел со стены, чтобы не бросаться никому в глаза и не отвлекать, и заметил, что он здесь такой не один. Из-за угла еще выглядывала парочка детей, тоже явно подслушивая. Вероятно, отпрыски каких-нибудь чистокровных семей, которые приехали сюда на Чемпионат и были чересчур брезгливыми, чтобы жить в палаточном лагере для всех болельщиков. Интервью тем временем продолжалось. Девушка только что разговаривала с тренером команды, который гордо стоял возле дивана, а теперь ее внимание переключилось на блондинистого парня, сидевшего с самого края дивана, как будто ему хотелось отделиться от собственной команды. — Мистер Киджи, — обратилась девушка к этому парню, — ни для кого не секрет, что вы отличный ловец, который смог выиграть Кубок на прошлом Чемпионате мира… Понятно, — мысленно сказал себе Наруко, сложив руки на груди. Так это был тот самый невероятный ловец. Он слышал о нем не раз, а теперь стоял неподалеку и мог смотреть на светловолосую макушку, гадая о том, насколько талантливым был этот человек. Репортер тем временем продолжала: — Квиддич, несомненно, занимает важное место в вашей жизни, но я уверена, читателям нашего журнала и вашим фанатам тоже хотелось бы заглянуть и за занавес. Узнать о том, что вас, такого выдающегося человека, возможно, увлекает так же или почти так же сильно, как эта невероятная игра, квиддич. Не хотите ли вы поделиться, чем живете помимо тренировок и погони за проворным золотым снитчем? Мистер Киджи ответил не сразу, словно ему понадобилось время на то, чтобы решить, стоит ли вообще отвечать. — Что ж, — начал он, немного наклонившись, чтобы сменить положение. — Могу сказать, что с самого детства я жил на границе Тонгасса. Отдел регулирования магических популяций был немного обеспокоен численностью волшебных зверей, обитающих там, потому что даже гуляя по окраине нетрудно встретить нарла или пикси. Мне нравится следить за тем, чтобы среда оставалась комфортной для животных… Так что до квиддича я посвящал себя этому занятию и сейчас тоже продолжаю. — Это очень интересно, — немного растерялась репортер и принялась быстро писать на пергаменте, попутно задавая новый вопрос: — А как… Есть ли какой-нибудь способ заранее узнать, что назревает проблема? — Конечно, — ответил ей мистер Киджи с легким смешком. — Они начинают убегать. Но нельзя допустить, чтобы маглы их увидели. — Они? Ох… — еще сильнее озадачилась репортер, и Наруко уже самому захотелось усмехнуться от ее реакции. Она явно не ожидала подобного рассказа. — Животные, — пояснил мистер Киджи, и в его голосе все еще была слышна улыбка. — Иногда приходится даже ловить их. Но некоторые довольно быстры и изворотливы. Когда-то в детстве я догадался использовать метлу для этих целей — это бывает довольно весело, особенно если под рукой не оказалось волшебной палочки или с нее трудно прицелиться. — Вот как, — улыбнулась репортер, и остальные члены команды позволили себе негромкие смешки. — Так вы, получается, ладите с волшебными животными? — Ага. Что-то вроде того. Могу попробовать найти общий язык даже с вампусом. Главное, показать ему, кто проворнее. — Ничего себе! — посмеялась репортер. — Вампусы — талисман вашей команды. Неужели вы приложили руку к их дрессировке? — Это да, — признался мистер Киджи. — Просто поразительно! Значит, квиддич — не единственный ваш талант! Наруко почти перестал моргать. Он был немного поражен и не сразу заметил, как к нему кто-то подошел. Сузуне, пришедшая сюда по его просьбе, заставила его вздрогнуть от неожиданности, когда заговорила. — Опять хвастается своими победами? — сказала она с легким презрением в тоне. Наруко заставил себя не отшатнуться в сторону, а потом посмотрел на девушку, по-видимому, слишком изумленным взглядом. — Что? — раздраженно спросила Сузуне, в то время как репортер задавала вопрос уже другому участнику американской сборной. — Не ожидала снова увидеть тебя. Зачем позвал? — А, эм… — растерялся Наруко. — Можно… тебя на пару слов? Отойдем? Не хочу, чтобы нас кто-то услышал. Сузуне, едва ли став менее раздраженной, пожала плечами и сложила руки на груди. — Ну веди. Наруко перевел дух. Кажется, ему нужно было все его мужество, чтобы сделать то, что он запланировал. Направившись в пустой коридор, он напряженно смотрел себе под ноги и словно чувствовал, как Сузуне идет следом. Девушка, которая была волшебницей, а еще, возможно, была… тем, к кому ни в коем случае нельзя поворачиваться спиной. Наруко мысленно окрестил себя самоубийцей. Он завернул за угол, осматриваясь. Они прошли достаточно далеко, чтобы избавиться от случайных свидетелей, а сейчас перед ними был только короткий коридор, оканчивающийся тупиком и парой дверей по обе стороны. На них не было номеров, что обозначало, скорее всего, какие-нибудь служебные комнаты. Тем не менее Наруко сжал рукоять своей палочки в кармане толстовки. Развернувшись, он снова столкнулся со взглядом светлых глаз и увидел, как они стали чуть удивленными, стоило ему вытащить палочку и направить ее в сторону. — Протего хоррибилис, — сухо сказал он, и черные волосы Сузуне коротко всколыхнулись, как от ветра. — Вау, — улыбнулась она, наклонив голову. — А ты не шутил насчет приватности. Даже спрятать нас решил. — И возможно, я пожалею об этом, — выдохнул Наруко, решаясь. — Но я должен узнать это. — Что — это? — только успела спросить Сузуне. Наруко воспользовался эффектом неожиданности. За один шаг оказался рядом, сжал ворот рубашки девушки в кулаке, и, когда их лица оказались достаточно близко, провел кончиком палочки по своей щеке: — Диффиндо. Заклинание разрезало кожу точным движением. Это было достаточно больно. Наруко стиснул зубы и заставил себя не зажмуриться, чтобы не пропустить ни одного момента после. Чтобы увидеть своими глазами, как Сузуне отрывает его руку от своего ворота, как она судорожно вдыхает и зажимает нижнюю часть лица ладонью. Отшатнувшись от него, она врезалась спиной в стену и подняла просто ужасающий взгляд, от которого у Наруко все внутри похолодело. Это был настоящий страх. Чистый и незапятнанный еще осознанием того, что произошло. Просто в один момент инстинкты взяли полный верх и приказали бежать отсюда. Как можно дальше. Но Наруко не послушал их. Он остался стоять на месте, опустив руки и чувствуя, как медленно по щеке стекает густая капля крови. Все стало ясно. Один момент — и то, что он так отчаянно искал, раскрылось перед ним лишь после легкого движения режущего заклинания. — Ты догадался, — прошипела Сузуне, отнимая от лица ладонь, и Наруко снова вздрогнул, когда заметил ее удлинившиеся клыки, которые медленно возвращались в прежнее состояние. — Так это правда, — едва слышно выговорил он, пребывая в полном шоке. Да, он подозревал, настраивал себя, но его предположения о том, как все пройдет, рухнули перед лицом реальности, которая окончательно выбила его из колеи. — Убери это! — рявкнула Сузуне и, поморщившись, отвернула лицо. Наруко не сразу догадался, что она имела в виду, но потом быстро поднял палочку к щеке и шепнул неуверенное Эпискеи. Кровь остановилась, а очищающее заклинание избавило от оставшихся следов. Только после этого Сузуне снова задышала нормально и смогла посмотреть на него. — Как ты… — начала она надломившимся голосом, — смог все понять… — Я… — дернулся вперед Наруко и тут же удивился собственному безрассудству. Неужели страх стал настолько сильным, что свел его с ума? — Впрочем, неважно, — сказала Сузуне, всхлипнув, и развернулась к нему спиной. Она уже сделала шаг, чтобы вырваться за пределы Протего и уйти, но Наруко схватил ее за запястье, останавливая и вновь поражаясь себе. — Подожди, — осторожно попросил он. Девушка почему-то не спешила вырываться, но и смотреть на него — тоже. Наруко сжал ее запястье через манжету рубашки чуть сильнее, а затем все-таки немного расслабился и двинул большим пальцем, словно этим жестом мог успокоить, беззвучно сказать, что она может ему доверять. — Я просто… Просто скажи мне почему… — Что? — с горькой усмешкой спросила Сузуне, все же посмотрев на него, и ее глаза блестели от так и не пролившихся слез. — Все это, — сказал Наруко, сглотнув. — Квиддич… Это было настолько важно для тебя, что ты была готова пойти на любые жертвы? — С чего я должна тебе что-то рассказывать? — Голос Сузуне стал едва слышным. Она потянула руку, пытаясь освободиться, но Наруко не отпустил. — Ты ничего мне не должна, — ответил он. — Но это… Черт… Ты ведь полукровка. Твоя мать была вампиром. — Собираешься объяснить мне, кто я есть? — спросила Сузуне. — Нет, — мотнул головой Наруко, чувствуя накатившее отчаянье. — Но если бы я мог понять… — Просто у меня больше никого не было, — вдруг сказала Сузуне и выдохнула, опуская взгляд. — Если уж тебе так интересно. Я о своем брате. О Райне. О том, что он был со мной рядом всегда. Мое первое воспоминание было о нем. Он — единственный, кому я могла довериться и открыться. Вот, кто понимал меня, мои страхи и желания. Потому что был таким же, как я. Был моей семьей, опорой в этом мире, и я… Я стала опорой для него в ответ. Ответила всем его желаниям и стремлениям. Хочешь понять это? Так вот я не думаю, что у тебя получится. Ты, человек, никогда не жил с осознанием того, что у тебя лишь один союзник, а все остальные — угроза. — Мне жаль, если ты всегда так считала, — ответил Наруко после недолгой паузы и наконец отпустил ее руку. — Возможно, при другом мировоззрении ты смогла бы найти способ добиться своих целей не прибегая к столь крайним мерам. Сузуне сжала губы, услышав его, и нервно вытерла влагу с глаз рукавом рубашки. — Что сделано, то сделано, — сказала она. — Увы, — согласился Наруко. — Поэтому тебе следует знать, что это будет не потому, что я отношусь к тебе предвзято из-за твоего происхождения. А лишь потому, что ты выбрала навредить человеку. Отвернувшись, Сузуне опустила голову. Она словно раздумывала о том, что можно еще сказать, о своем положении, но слова, кажется, закончились у них обоих. Поэтому Наруко снова поднял палочку. Чтобы отменить Протего — больше их ничего не скрывало. — Я ведь… — все-таки снова заговорил он, когда Сузуне попыталась уйти, — действительно поверил, что ты хорошая. Девушка остановилась. Постояла пару секунд, словно чего-то выжидая, а потом повернула голову в его сторону. На ее лице была холодная улыбка. — А оказалась просто глупой, да? Вот ведь всеобщее разочарование. Наруко с трудом улыбнулся в ответ. Сузуне ушла, оставив его, и, почувствовав, как ее присутствие исчезло, Наруко прижался плечом к стене. Его колени дрожали и слабели, все мысли, совсем недавно превратившиеся в стройный ряд, снова путались и мучили. Он приподнял перед собой свою волшебную палочку, глядя на нее и не к месту отмечая царапину, которую никогда раньше не видел. Как не видел и правды, которая все этот время была рядом, которая теперь оказалась уродливым изъяном без шанса что-то исправить. Это был тот самый конец, которого он жаждал. Который должен был принести ему облегчение, но на деле принес лишь мерзкое чувство. И Наруко не знал, что с ним делать. Крепче сжав рукоять палочки и морщась от отвращения, он лишь опустил голову и бессильно произнес: — Черт бы побрал все это.