Возьми снитч с собой. Я заколдовал его так, что после входа в палаточный лагерь он укажет тебе дорогу к месту, где мы остановились. Расческа — это портал. Он перенесет тебя прямо в лес Хойя к пункту проверки билетов. Сработает сегодня в шесть часов по румынскому времени.
— В шесть? — задумчиво спросил Наруко, засовывая снитч в карман. Он покрутил головой и нашел будильник на прикроватной тумбочке. Стрелки показывали пять часов и пятьдесят девять минут. — Вот черт! — невольно выругался Наруко, быстро хватая расческу. Перемещение последовало буквально сразу после этого. Все резко закрутилось, Наруко механически зажмурился и даже успел приготовиться к удару или жесткому приземлению, но ничего подобного не случилось. Портал выбросил его на траву почти нежно, позволяя устоять на ногах и лишь немного покачнуться для возвращения равновесия. Вау. Неужели все прошло хорошо? Он поразился и только после этого смог оглядеться. Его действительно занесло в лес, а он даже не был к этому готов, и с собой у него была только палочка, сувенир в виде снитча и билет с запиской. Ну хоть билет не выронил, облегченно выдохнул Наруко, взглянув на него в своей правой руке, и еще хорошо, что он был в кроссовках, а не в одних носках. Пришлось бы искать себе какую-нибудь обувь в куче мусора, которая, на самом деле, образовалась из-за того, что прибывающие на Чемпионат волшебники скидывали использованные порталы в одно место. Чего тут только не было. Наруко последовал этому примеру и выбросил ставшую ненужной расческу туда же. Только уже после этого он заметил, что он здесь не один. Откуда-то были слышны мужские голоса, вероятно, патрулирующих округу мракоборцев, а впереди среди деревьев мелькала чья-то одежда. Наверное, ему нужно было туда — скорее всего, там ждали люди из отдела магических игр и спорта. Когда Наруко, обойдя деревья, подошел к двум мужчинам, ему захотелось невольно усмехнуться, поскольку они наверняка пытались сойти за маглов, но совершенно облажались в выборе одежды. Один стоял в модных рваных джинсах и строгом пиджаке, надетом поверх невзрачной рубашки, второй вообще вырядился во что-то очень напоминающее ночную пижаму. — Маглы называют это спортивным костюмом, — на плохом английском уверял он стоявшего рядом мракоборца, который явно пытался убедить собеседника, что вид у него не очень нормальный. — Спортивный костюм выглядит иначе, это я точно могу сказать, — не сдержался Наруко, протягивая свой билет. — У него, знаете, кофта на молнии? Быстро расстегивается сверху вниз. Да и ткань другая. Несуразный волшебник посмотрел на него с таким лицом, будто Наруко оскорбил его до глубины души, хотя на деле просто сказал правду. — А вы неплохо знаете маглов, — улыбнулся мужчина в драных джинсах и взглянул на билет поближе, после зачем-то проведя над ним волшебной палочкой. — Какое хорошее у вас место. — Думаете, я не могу себе его позволить? — фыркнул Наруко, выхватывая свой билет обратно. Ну вообще-то да, не могу, — мысленно договорил он и почувствовал еще большую волну раздражения. Его все еще бесило, что Имаизуми купил ему билет, но отказываться от него уже было слишком поздно. — Проходите, — сказал мужчина, отступая в сторону, и вслед за Наруко как раз подошла пара других зрителей, одетых так же глупо, как и проверяющие. Все стало ясно. Сегодня приходили только богатые волшебники, которые по большей части были из чистокровных семей с приличным состоянием. Наруко вспомнил о том, что такие люди обычно покупали самые дорогие билеты, которые обеспечивали не только лучшие места на стадионе, но и возможность обосноваться в палаточном лагере самыми последними, в то время как владельцы дешевых билетов были вынуждены приезжать чуть ли не за две недели до самой игры. Подумав об этом, Наруко в какой-то степени успокоился, что ему не пришлось торчать здесь так долго — он бы и не смог этого сделать из-за практики. Пройдя чуть дальше, он заметил, что деревья начали редеть, пока вовсе не кончились, чтобы открыть перед ним большую арку. Похоже, это и было входом в палаточный лагерь. Наруко пересек ее и сразу попал в другой мир, ведь все здесь так сильно отличалось от магловского города, из которого он прибыл. Волшебники были повсюду. Взрослые, подростки, дети. Они шумели, сновали между своими палатками, расположенными по обе стороны от дорожки, по которой пошел Наруко, любопытно осматриваясь. До него то и дело доносились обрывки чужих разговоров, споры и смех. Где-то совсем рядом один из дежурных отчитывал подростка за использование летающей метлы, а с другой стороны другой дежурный спорил с высоким мужчиной из-за распития спиртного. Здесь было так оживленно — будто настоящая волшебная деревня, только вместо домов одни красно-синие и зеленые палатки! Наруко понравилось, и он даже подумал, что был бы не прочь провести здесь целую неделю, если бы его друзья были с ним. Они бы обязательно нашли, чем заняться — вот впереди виднелась большая палатка с разнообразной едой, а вот волшебники готовили себе ужин прямо на воздухе, используя разведенный костер. Да и народу здесь было столько, что можно было запросто найти себе нового знакомого по интересам, чтобы обсудить квиддич или что-нибудь еще. И только когда восторг начал потихоньку сходить, Наруко вспомнил, что не знает, куда идти. Тут он вытащил из кармана маленький снитч и принялся крутить его в ладони, не понимая, как он должен им воспользоваться. Но золотистый шарик внезапно сам ожил, выпустил крылья и поднялся прямо перед лицом Наруко. Выглядело здорово — действительно уменьшенная копия снитча, выполненная из обычного металла. Ненадолго зависнув в воздухе, снитч выбрал сторону и взял небыстрый темп, чтобы за ним можно было поспеть спокойным шагом. Наруко невольно улыбнулся, следуя за своим проводником, и подумал, что со стороны Имаизуми было очень мило прислать для него такую вещь, хотя еще милее было бы, если бы он сам лично за ним пришел. Подумав об этом, Наруко почувствовал возвращающееся волнение, но теперь оно было вовсе не из-за обилия всяких интересных вещей вокруг. Нет, все было уже потому, что ему пришлось снова вспомнить, что они с Имаизуми очень долго не виделись. Он мог даже измениться за это время. Поменять прическу или, не дай Мерлин, стать еще чуточку выше. Наруко, если честно, вообще не знал, как сможет взглянуть на него после столь длительного расставания. Он начинал… что? Бояться этой встречи? Да ну, что за глупости? — мысленно спросил он у себя, но это не помогло. Волнение никуда не ушло, а стало лишь сильнее, ведь он успел очень соскучиться за этот год, а еще отвыкнуть от его близости. Сможет ли он вообще дотронуться до него без остановки сердца? А сам Имаизуми? Что он думал сейчас? Что чувствовал перед их встречей, которая должна была вот-вот случиться? У него, наверное, была возможность морально настроиться, когда Наруко все силы отдал на расследование, а теперь ощущал себя беззащитным и слабым перед лицом не опасного вампира, но человека, с которым связывало столько всего и столько чувств, что они запросто могли вылиться за край. Я бы не хотел увидеть его слишком внезапно, — мысленно подытожил Наруко, начиная оглядываться сильнее. Он понятия не имел, как выглядит нужная ему палатка и где будет интересующая его личность, когда он окажется достаточно близко. Может, Имаизуми как раз ждал его на улице… — Ебаный стыд, я как девственница перед свиданием с лучшим парнем школы, — пробурчал себе под нос Наруко и окончательно разозлился. Он не хотел так себя чувствовать, совсем не хотел. Он был уже взрослым, он почти ничего не боялся, и грядущая встреча не должна была так сильно нервировать его. Тем не менее весь оставшийся путь все равно прошел как на иголках. Наруко потерял счет времени, вокруг уже начало темнеть, а возле палаток загоралось все больше заколдованных ламп или фонарей самых разных цветов. Он жутко утомился к тому моменту, когда снитч наконец начал замедляться, а потом резко повернул. Наруко повернул следом за ним и тут увидел первого знакомого. Это был Онода. Он стоял возле высокой зеленой палатки, освещенной зеленой лампой, повешенной на крючке, и как раз снимал чайник с только что потушенного костра. — Сакамичи! — радостно воскликнул Наруко, быстро подбегая к нему. Онода вздрогнул от неожиданности, заметил его и тоже радостно улыбнулся. — Шокичи! Ты пришел! Мы ждали тебя! — Как же хорошо, что это просто ты, — с облегчением выдохнул Наруко, положив ладонь на плечо Оноды. — Безумно счастлив тебя видеть. — Э? Да? — растерялся тот, определенно не понимая такой реакции, на что Наруко выпрямился и махнул ладонью. — Прости-прости, это ваша палатка? — спросил он и, поймав все еще парящий рядом снитч, спрятал его в карман. — Да, — кивнул Онода, снова улыбнувшись. — Сангаку и Шунске там, а я как раз грел чайник для какао. Мы уже поужинали, но еда осталась, если ты голоден. Наруко подумал, что его вырвет от нервов, если он съест хоть кусочек, но вслух озвучивать свои мысли не стал и только отрицательно мотнул головой. — Спасибо, может, потом. Вы давно вообще здесь? — Ну… — Онода задумчиво взглянул вверх. — Я с Сангаку — несколько дней точно, а Шунске только сегодня утром прибыл. Я хотел позвать тебя еще раньше! — Я бы все равно не смог прийти раньше из-за практики, — успокоил его Наруко и тут же съехидничал: — А ты, значит, неплохо провел тут время, пока палатка принадлежала только вам двоим? — Да нет, ничего такого, — покраснел Онода, пытаясь оправдаться, хотя по глазам было видно, что в чем-то слова Наруко оказались правдой. — Ладно, думаю, я готов зайти, — решился Наруко, на что снова получил озадаченный взгляд. — Ты какой-то странный, Шокичи, — сказал Онода и свободной рукой открыл дверь, которая на фоне плотной ткани выглядела довольно неуместно. Тем не менее внутри палатка совсем не была похожа на палатку. Она была волшебной, естественно, и внутри оказалась целым небольшим домиком с прихожей, гостиной, совмещенной с кухней, и несколькими дверьми с разных сторон, которые, скорее всего, вели в спальни и уборную. Манами был прямо здесь, расположившись на диванчике и прикрыв лицо журналом. Возможно, он задремал прямо за чтением, но на возвращение Оноды отреагировал быстро и подпрыгнул с дивана, тут же сталкиваясь глазами с Наруко. — Вот и ты, мистер детектив, — сказал Манами, посмеявшись, и Наруко тоже не смог сдержать усмешку. Он подошел ближе, пока Онода мимо них направился с чайником на кухню, чтобы, наверное, взяться за приготовление какао. — Не прикалывайся, — попросил Наруко и свободно смог обхватить Манами за талию, привлекая к себе. — У меня к тебе, вообще-то, есть вопросы. Как-то я не помню, чтобы ты говорил о том, что завел знакомство с вампирами-полукровками, м? Где-то на фоне упала кружка, но Наруко проигнорировал этот звук. — О, так тебя можно поздравить с успешным завершением задания? — спросил Манами, не теряя улыбки, и положил ладони на плечи Наруко, пытаясь отодвинуть от себя. Разжав руку и отпустив, Наруко драматично вздохнул. — Даже не знаю, как с тобой разговаривать после всего этого. Ты, с одной стороны, поступил правильно, а с другой — нет! Так мы дружим, да? — Шокичи, — позвал настороженным голосом незаметно вернувшийся Онода. — Только не говори, что твое задание было об этом. — Что? — воскликнул Наруко. — Ты тоже все знал? Вы что, парни, никому вообще об этом не сказали? — У нас был уговор, — помрачнел Онода. — Уговор? — Наруко не поверил своим ушам. — Вы нормальные? Нашли с кем уговоры заключать! — Но ты ведь не испортил игру, правда? — быстро вмешался Манами, отчего Наруко практически застонал. — Мерлин! Только еще ты не начинай меня отговаривать… — А кто отговаривал? — спросил Манами, чуть нахмурившись, и Наруко прикусил язык. — Да никто! Неважно! — Ты только пришел, а уже поднял такой шум, — прибавился к разговору еще один голос, заставивший моментально заткнуться и замереть на месте. Наруко так разошелся на эмоциях, что и не заметил, как одна из дверей открылась… Он повернул голову с огромным трудом, будто превратился в плохо смазанный механизм, но это действительно стало для него еще одним испытанием. В дверном проеме стоял Имаизуми. Прислонившись к косяку плечом, он казался расслабленным и усталым. Таким, каким Наруко его и представлял, наверное, — каким хотел увидеть. С привычной длиной волос, в строгой белоснежной рубашке, надетой сейчас небрежно, и в черных брюках. Он выглядел самым обычным для себя образом, но при этом у Наруко все внутри оборвалось, а мозги в голове перемешались. Он мог поклясться, что застыл с просто идиотским выражением лица, на котором смешались воедино самые противоречивые эмоции, вроде отчаянья, желания, отрицания и мольбы. — Что? — спросил Имаизуми, немного наклонив голову в сторону. — Меня увидел — и все слова растерял? — А ты… — возмутился Наруко, слыша свой жалкий, внезапно осипший голос. — Ты вообще… — Боже, — вздохнул Имаизуми, закатив глаза. — Просто заходи и скажи все, что ты обо мне думаешь, когда дверь закроется. Я серьезно, не порти настроение другим. — Вот как? — прищурился Наруко, снова невольно начиная злиться. — А ты не пожалеешь? — Иди уже, Шокичи, — сказал Имаизуми таким тоном, будто разговаривал с упрямым ребенком, и Наруко едва не задохнулся, когда услышал свое имя. Он уже сделал шаг к комнате, как за запястье резко схватила чья-то рука. — Ты не ответил, — настойчиво напомнил Манами. Наруко выдернул руку и одарил его почти яростным взглядом. — Выйдут они на поле завтра, — рявкнул он. — Не переживай за своих «любимых ребят» или как ты там их назвал. Манами, похоже, нисколько не обиделся на грубость. На его лице появилась мягкая благодарная улыбка, от которой Наруко только скривился и продолжил свой путь уже без препятствий. Он зашел в комнату, которая была действительно небольшой, но уютной спальней. Здесь стояла кровать, на которой спокойно можно было уместиться вдвоем, а еще шкаф и два кресла перед окном. Источником света была только немного тусклая лампа на тумбочке, но освещения вполне хватало, чтобы хорошо было видно чужое лицо, которое осталось таким же раздражающе спокойным, когда Имаизуми закрыл дверь, в ту же секунду оборвав разговор Манами и Оноды, начавшийся в гостиной. Наруко заметил в его руке палочку и быстро догадался, что на дверь сейчас легли заглушающие чары. Вмиг он почувствовал себя зверем, попавшим в ловушку, и это ощущение ему не понравилось. — Ну и чего ты добиваешься? — спросил Наруко, отойдя чуть дальше и оставив между собой и Имаизуми дистанцию. — Сейчас не лучшее время. Я просто могу… не знаю, сорваться! Хочешь, чтобы я наговорил тебе гадостей? — А хочешь держать все в себе? — спросил в ответ Имаизуми, немного приподняв бровь. — Как-то не похоже на тебя. — Это неважно! — возразил Наруко. — Я не собираюсь так поступать — это будет просто жалко и тупо! — Но ты точно хочешь мне что-то сказать, — ответил Имаизуми. — Может, лучше попробуешь начать с гадостей, чтобы потом перейти к чему-то приятному? Иначе так и не сдвинешься с места. — Ой, думаешь, все знаешь? — огрызнулся Наруко, сжимая кулаки. — Здорово выглядишь, кстати, — сказал внезапно Имаизуми, хотя его слова совершенно не подходили к этому все еще безэмоциональному лицу. — Если не считать того, что ты определенно не спал этой ночью. — Что? — задохнулся от возмущения Наруко. — Да ты просто… — И по голосу я твоему скучал, даже если ты просто снова орешь, — добавил Имаизуми, на этот раз легко усмехнувшись. — Ты будешь говорить мне это после всего, что ты сделал? — взорвался окончательно Наруко. — После твоего обидного отказа, да? Много денег заработал на своем крутом задании? Небось кучу за сверхурочные заплатили! Еще и премию в придачу! Да ты и в Рождество выбрал работу, хотя мы могли встретиться! А ты просто… Ты теперь всегда только это и делаешь! — Наруко не сдержался, шагнул ближе и резко припечатал сжатую ладонь в чужое плечо, с силой сминая ткань рубашки в пальцах. — Это тебя интересует! — почти закричал он, не поднимая глаз. — Так сильно хочешь не зависеть ни от кого, будто лишь это тебя и успокаивает! А я хотел… Я просто хотел, чтобы ты тоже хоть немного… поборолся… Наруко всхлипнул, чувствуя себя в шаге от истерики. Он уже ненавидел себя за эти слова, которые сказал. Он знал, что не только ему было тяжело, но все равно поступил как последний идиот. И ему совсем не верилось в это прикосновение, когда рука Имаизуми плавно прошлась по его спине, поднимаясь от поясницы к лопаткам. Он просто не заслужил ничего подобного. Никакой нежности и ласки. — Я сделал это, — вдруг сказал Имаизуми, и они быстро переместились. Всего за какие-то секунды Имаизуми оказался сидящим на краю постели, а Наруко так покорно последовал за ним, что практически не заметил, как разместился сверху и схватился руками за его плечи, на автомате согнув колени и уперев их по обе стороны от бедер Имаизуми. — Что? — спросил Наруко едва слышно. Голос снова подводил его, а лицо Имаизуми в таком положении было на уровне его собственного лица, из-за чего не столкнуться с его взглядом было невозможно. Наруко столкнулся и почувствовал себя попавшим в плен этих внимательных глаз, в которых он только сейчас смог заметить беспокойство, но было оно, как ему вдруг показалось, с самого начала. — Мне предлагали остаться, перенести отпуск, — сказал Имаизуми, удерживая ладонями за талию. — Появилась новая работа, а заплатить обещали в два раза больше, чем обычно. Но я отказался. Тебя я хотел увидеть больше. Это стало последней каплей. Наруко больше не мог сдерживаться. Он почувствовал, как слезы покатились по щекам, а потом все же стыдливо опустил голову, прижимая одну ладонь к лицу. — Ну что? — мягко, с улыбкой в голосе спросил Имаизуми. — Чего ты ревешь? — Не реву! — почти взвыл в ответ Наруко, давясь слезами и содрогаясь всем телом. — Т-тебе к-каж-жется… — Боже, — выдохнул Имаизуми. — Ты такой… — Прости! — выпалил Наруко, наклоняясь сильнее и почти утыкаясь лбом в его плечо. — Я не должен был! Я идиот, а все это… ерунда. Он заставил себя выпрямиться обратно, стер влагу с лица и прижал обе ладони к щекам Имаизуми, не беспокоясь что размажет свои слезы по его идеальной коже. — Совершенно… — проговорил Наруко, пытаясь не дрожать. — Я тебя… люб-блю… Ему показалось — всего на мгновение, — что в глазах Имаизуми промелькнула тоска, а потом он улыбнулся так обреченно и нежно, что Наруко почти поддался новой волне слез. — Ты никогда этого не говоришь, — тихо напомнил Имаизуми. — Знаю, — согласился Наруко, перемещая ладонь, чтобы протолкнуть пальцы в волосы на затылке. — Какой ужасный партнер из меня вышел. — По-моему, для меня самый лучший. — Имаизуми закрыл глаза, и Наруко вжался носом в его щеку, вдыхая любимый запах и перемещая руки, чтобы обнять за шею и прильнуть сильнее. — Это потому, что ты тоже идиот, — ответил он и шмыгнул носом, подавив смешок. Имаизуми обнял его крепче, и объятия стали такими приятными и горячими, что захотелось просто утонуть в них, раствориться без остатка, чтобы реальный мир навсегда прекратил для них существование, ведь только сейчас Наруко наконец забыл обо всех проблемах и сложностях, которые оставались за пределами этой комнаты. — Эй, — тихо позвал Имаизуми, перемещая руки, чтобы положить их на плечи Наруко. — Похоже, тебе это нужно. Наруко неохотно отодвинулся, чем Имаизуми и воспользовался. Не без труда смог вытащить какой-то флакон из кармана брюк — Наруко пришлось немного отодвинуть ногу для этого — и приподнял его. — Что там? — спросил Наруко, снова пытаясь вытереть слезы. — Успокоительное, — ответил Имаизуми. — Вообще-то, я брал для себя, но тебе будет полезнее. Судя по всему, практика здорово вымотала тебе нервы. — Да, пожалуй, — неохотно согласился Наруко и взял зелье. Откупорив крышечку второй рукой, он выпил все, не слезая с коленей Имаизуми, и поморщился, глядя на опустевший флакон. Напиток был чуть горьким, а еще сильно отдавал каким-то травяным привкусом. — Гадость, знаю, — сказал Имаизуми, забирая флакон, и отложил его рядом с одной из подушек. — А себе зачем ты его брал? — все-таки не сдержался и поинтересовался Наруко. Имаизуми улыбнулся ему с легким смешком. — Думал, что умру от волнения, когда увижу твои яркие волосы. — Ой блин, — ответил Наруко и, к своему удивлению, искренне посмеялся от приступа неловкости. — У меня уже ноги затекли на тебе сидеть. Имаизуми понял намек и, придерживая за спину, неспешно поднялся, позволяя Наруко тоже встать. Это показалось для него облегчением и досадой одновременно, хотя заострить на этих чувствах внимание не получилось — Имаизуми вдруг взял за руку и потянул к выходу. — Пойдем. Выпьешь какао, чтобы перебить этот ужасный вкус. Я тоже хочу. Наруко не успел согласиться, хотя и против он тоже не был. Вдвоем они вышли обратно в гостиную и завернули на кухню, где за столом сидели с двумя кружками Онода и Манами, похоже все еще о чем-то беседуя. Тем не менее, увидев пополнение в компании, они перестали, а Манами слишком хитро и издевательски улыбнулся, очевидно глядя на руку Имаизуми, которая все еще сжимала ладонь Наруко. Наруко это заметил и поспешил освободиться, чувствуя себя так по-дурацки неловко, будто это совсем не Манами имел доступ ко всем его мыслям и фантазиям почти два года подряд. И еще хорошо, что сейчас артефакт не работал и больше не мог связывать их сознания. — Ребята, — улыбнулся Онода, быстро направляя свою палочку на чайник и согревая его. — Сделать вам какао? Думаю, я доведу его до кипения. Ох, Шокичи, ты не передумал насчет ужина? — Нет, — приподнял ладонь Наруко, когда они с Имаизуми подошли к столу. — Я бы просто чего-нибудь выпил. У вас нет огневиски? — Ты серьезно? — без удовольствия спросил Имаизуми. Онода изумленно моргнул, а Манами засмеялся, опуская голову. — Ну, тут с алкоголем строго, — растерянно пробормотал Онода. — Но у меня есть одна бутылочка сливочного пива. Хочешь? — Ага, — с готовностью кивнул Наруко, усаживаясь рядом с Манами. — Я буду какао, — добавил Имаизуми, тоже опускаясь на стул, и Наруко с любопытством оглядел еду, которая была на столе. Среди ярких пачек магловских чипсов и сухариков стояла закрытая сковородка, коробки с соком, и все это перемешивалось с волшебными сладостями. Онода достал из шкафа бутылочку сливочного пива, протянул ее Наруко и занялся приготовлением еще одной кружки какао. Свои с Манами они уже выпили. И пусть Имаизуми был не особенно в восторге от упоминания любого алкоголя, для Наруко даже бутылочка сливочного пива оказалась сейчас очень кстати. Он почувствовал себя немного лучше уже после пары глотков, хотя, возможно, это просто начинало действовать успокоительное зелье. — Прости, Сакамичи, — решил извиниться Наруко, когда Онода пододвинул кружку с какао к Имаизуми. — Похоже, я лишил тебя удовольствия. У тебя действительно больше нет? — Э, ничего страшного, — попытался исправить ситуацию Онода. — Я обойдусь, поэтому не думай обо мне. — Смотри, он готов засветиться, — сказал Наруко, указав горлышком бутылки на Оноду, на лице которого появилась новая радостная улыбка. — Конечно, — ответил Имаизуми, сделав первый глоток какао. — Ты ведь пришел и привел в действие его лучший план на все времена. — Не надо так, Шунске, — усмехнулся Онода. — Это какой? — не понял Наруко. — Он обожает эту компанию, — устало выдохнул Имаизуми. — Я думал, ты помнишь. — Нет, я отказываюсь, — вдруг вскочил Манами, поставив ладони на стол, и отвлек внимание Наруко на себя. — Я на такое никогда не подписывался! И вообще, я учился на другом факультете. — Что? — переспросил Наруко и усмехнулся, наблюдая, как Манами делает наигранно-сложное лицо, а потом тут же смеется. — Он врет, — возразил Онода, пытаясь дотянуться до его локтя. — Он хотел этого больше меня. — Как коварно раскрывать мои желания, о которых я тебе даже не рассказывал, Сакамичи, — с новым смешком ответил Манами, нарочно пряча руки подальше. — Гонишь, что ли? — не выдержал и засмеялся Наруко. — Я уверен, что слышал это, — ответил Онода и с обиженным видом выпрямился на стуле. — Ужас какой! — вмешался Наруко и взмахнул свободной ладонью. — Давайте не будем вытаскивать чужие скелеты из шкафов. Лучше скажите, за кого будете завтра болеть. — А это не будет скелетом? — спросил Манами, усаживаясь обратно на стул. — Ой, ну конечно, — шутливо закатил глаза Наруко. — Ты-то точно за зеленых будешь топить. Ждал их игру четыре года? — Ждал, — оживленно кивнул Манами. — А ты, Сакамичи? — спросил Наруко, обратившись к Оноде, но тот как-то стушевался и скосил взгляд. — Не знаю. Можно, я ни за кого не буду? — Но так же скучно! — изумился Наруко. — Вы вообще делали ставки? — Я поставил на Трансильванию двадцать галлеонов, — ответил Манами, отчего Наруко опешил и раскрыл рот. — Ну ты псих конечно. — Я ни на кого не ставил, — без желания поделился Онода. — Я тоже, — добавил Имаизуми, молчавший все это время. — Не хочу потерять деньги просто из-за того, что мне не повезет. Это непрактично. На прошлом Чемпионате их счет отличался лишь на десять очков, и квиддич — слишком непредсказуемая игра. — Псих и зануды, вы такие классные, парни, — с издевкой протянул Наруко, подперев щеку рукой. — А какой выбор, по-твоему, нормальный? — спросил Имаизуми, посмотрев тяжелым взглядом. — Будь у меня лишние деньги, поставил бы на американскую сборную, — недолго подумав, улыбнулся Наруко. — Потому что они чемпионы? — поинтересовался Онода. — Ну, возможно, потому что у них есть кто-то впечатляющий, — неопределенно проговорил Наруко. — Да, вероятно, это лучшая объективная причина, — ответил на его слова Имаизуми. — Посмотрим, что ты скажешь об этом завтра, — съехидничал Наруко и снова сделал пару глотков сливочного пива. Разговор продолжился, когда Онода заговорил о групповом этапе, судя по всему зная интересные подробности, и Наруко слушал его, мысленно поражаясь своему поднявшемуся настроению. И пусть он устал и хотел спать, в обществе друзей у него словно открывалось второе дыхание, ведь он был по-настоящему счастлив увидеть их снова всех сразу. Вчетвером в одном месте Наруко их помнил только в конце седьмого курса — больше им и не удавалось встретиться всей маленькой компанией, поэтому эта встреча просто не могла быть обычной. Но даже если с ребятами Наруко чувствовал себя оживленным, сливочное пиво все равно закончилось, а недосып напомнил о себе с новой силой. Манами, как он заметил, тоже мечтал о какой-нибудь горизонтальной поверхности, хотя у него и вряд ли были причины не спать ночью. Имаизуми первым предложил разойтись по комнатам. Наруко не смог не поддержать его мысль и, возможно, ушел в ту же спальню, в которой был недавно, даже слишком быстро. Но его организм и правда требовал отдыха или хотя бы тишины, да и друзья все равно бы не обиделись. Поэтому стоило ему оказаться вблизи кровати, как он небрежно скинул кроссовки и свалился прямо поверх одеяла. Было так мягко и приятно, что Наруко глухо простонал в подушку, а потом обхватил ее руками, практически не слушая, как входит следом Имаизуми и закрывает дверь. — Может, разденешься и ляжешь нормально? — спросил он, на что отвечать не было никакого желания. Как и двигаться тоже. Наруко промолчал, просто уткнувшись лицом в подушку, и лениво слушал звуки за своей спиной, когда Имаизуми откладывал на тумбочку пустой флакон от зелья и свою палочку, как оставлял где-то там же палочку Наруко, вытащенную из-под его футболки. — Я еще не хочу спать, — все же сказал Наруко, когда матрас за его спиной прогнулся под весом еще одного тела. Имаизуми сел позади его спины, развернулся и переместил руку, обхватывая Наруко поперек живота и приглаживая сбившуюся ткань футболки. — А я думаю, хочешь, — ответил Имаизуми и замер в этом положении. Наруко полежал еще немного, заерзал и перевернулся на спину, чтобы увидеть его лицо. — Обнимешь меня? — спросил он, чувствуя, как снова надламывается голос. — Хорошо. Ответ был коротким. После Имаизуми устроился рядом, откидывая одну руку на подушки, и Наруко прильнул к нему, положив голову на плечо, а ладонь — на грудь. — Ты ведь помнишь, как я рассказывал тебе о расследовании? Когда послал патронус? — тихо спросил Наруко, закрыв глаза и расслабившись. Рука Имаизуми бережно обвила его плечи, подбородок прижался ко лбу, и Наруко почувствовал на коже его теплое дыхание, когда он ответил. — Конечно. Это из-за него вы спорили, когда ты пришел? — Да, — выдохнул Наруко. — Целитель ничего не придумывал, и даже если его воспоминания были повреждены, я понял, что случилось. Двое из трансильванской сборной не могли быть допущены к играм в силу того, что они наполовину вампиры. — …Ты ведь не шутишь? — спокойно спросил Имаизуми. — Не-а, — слабо качнул головой Наруко. — Не думал, что мне придется столкнуться с чем-то подобным. Это было настолько неожиданно, что я бы ни за что не догадался об этом в самом начале расследования. — И тем не менее ты как-то дошел до правды? — У меня был долгий путь, и много раз я хотел сдаться. — Ты этого не умеешь, — с явным смешком ответил Имаизуми. Наруко невольно улыбнулся в ответ. — Но важнее результатов то, что я должен сделать с этими результатами дальше. — Ты не разоблачил их, — понял Имаизуми. — Но это не все, — согласился Наруко и подумал, что больше не сможет сказать ни слова сегодня. В голове становилось пусто, а сон уже окутывал его сознание густым туманом, мешая нормально завершить разговор. Наруко рассчитывал, что ему будет больно рассказывать обо всем этом, ведь все последние дни он разрывался от противоречивых мыслей и чувств, но, пока он ощущал такое необходимое тепло близкого человека, все переживания теряли свой вес и отступали под напором чего-то более сильного, всепоглощающего, обретенного очень давно. И Наруко был готов хотя бы сейчас позволить себе забыть обо всем плохом.Глава 6. Автограф Чемпиона
29 ноября 2021 г. в 21:29
Трудно было сказать, что Наруко точно знал, что ему делать, после того, как он покинул гостиницу и снова оказался на свежем воздухе. Он все еще испытывал противоречивые чувства по поводу произошедшего, и это определенно не способствовало принятию хоть какого-нибудь решения, хотя с другой стороны… Конечно, он прекрасно помнил все инструкции.
По всем здравым умозаключениям, в первую очередь ему следовало рассказать обо всем своему куратору, после написать подробный рапорт о расследовании, который Тадокоро передал бы начальнику мракоборческого центра для дальнейшего разбирательства… Сузуне наверняка использовала заклятие подчинения воли, иначе как бы она заставила старого целителя подделать заключение о медицинском допуске… Наруко невольно вздрогнул, когда подумал об этом, ведь ни для кого не было секретом, какое наказание давалось за применение одного из Непростительных. Он надеялся, Сузуне хватит ума избавиться от своей палочки, как от улики, но факт нарушения закона им уже не удастся скрыть. Их в любом случае ждало подтверждение их физиологических особенностей, а потом и суд, который понятно чем закончится. После составления рапорта Наруко должен был написать и первый пояснительный отчет для пострадавшего целителя, а лучше было встретиться с ним и поговорить лично. Столько забот свалилось на голову разом, и ни одна из них не была приятной.
Более того, Наруко вообще не хотел собственноручно ломать кому-то жизнь. Кому-то вроде игроков профессионального квиддича, которые достигли мирового уровня. Это было тяжелой ответственностью, даже если сам он не был ни в чем виноват, и большая часть его милосердно жаждала просто закрыть глаза на все, что удалось разузнать, забыть обо всем, как о страшном сне, но разве было у него право так поступить? Его практика, первый опыт в качестве мракоборца должен был закончиться таким образом? Наруко был почти готов застонать от безысходности.
В дом Тадокоро он вернулся не сразу, а еще некоторое время бесцельно бродил по городу, пытаясь настроить себя на то, что уже скоро ему придется переступить через все свои чувства, и он совершенно не хотел понимать, почему реальность так сильно не оправдала ожидания, почему таким болезненным оказалось то, в чем он раньше видел развитие своей личности. Что вообще собирались дальше делать Сузуне и ее брат? Могли ли они просто сбежать сейчас, пока еще была возможность? Наруко ловил себя на мысли, что очень этого хочет, но тут же вспоминал о том, что существовал еще квиддич, их игра, которая должна была пройти уже через день. И разве все, что произошло сегодня, не ставило крест на том, чего Сузуне так сильно ждала? Наруко казалось, что он просто предаст ее, если каким-то образом помещает этому матчу, и ему было даже смешно осознавать подобные чувства, ведь на самом деле он все еще был ей никем, хотя за эти недели и мог обрести с ней подобие странной связи, возникшей на почве его бесконечных попыток выяснить побольше об этой девушке.
Так какой же выбор он мог сделать?
Когда Наруко все же вернулся и зашел в дом с улицы, стоял уже поздний вечер. С кухни доносились оживленные голоса Тадокоро и его девушки, и мешать им не хотелось. К тому же Наруко совершенно не чувствовал аппетита и едва ли мучился от голода. Он был полностью поглощен своими мыслями и переживаниями, что вытесняло любые другие потребности, и он решил дождаться, пока Тадокоро не отправится в свой кабинет — Наруко почему-то был остро уверен, что это обязательно произойдет.
И поэтому он слушал. Сидел чуть ли не под самой дверью своей комнаты, пустыми глазами глядя в пол и подмечая любое действие, происходящее в коридоре. Выходить совершенно не хотелось. Даже когда в желудке жалобно заурчало, или даже когда звук шагов Тадокоро оповестил о том, что дверь в нужную комнату готовится открыться. Наруко не представлял, как сможет сказать ему обо всем. У него была власть подписать приговор людям, которым он не хотел мешать, и эта способность с каждым мигом все ярче ощущалась огромным камнем, привязанным к шее. Был ли хоть какой-нибудь способ облегчить эту ношу, раз уж теперь он не мог ее просто сбросить? Наруко не знал.
Не знал и как ему все-таки удалось подняться на ноги и выйти в коридор. Каждый шаг казался ему испытанием, но повернуть назад — означало поддаться слабости. Наруко не собирался потакать своим прихотям в такой момент.
Наверное, только на чистом упрямстве он дошел до кабинета Тадокоро и, постучав, провернул ручку. Там ему пришлось рассказать обо всем, что случилось: о его догадках, о походе в гостиницу «Драконья чешуя» и своих дальнейших действиях. Тадокоро был очевидно растерян, когда понял, насколько безрассудно и опрометчиво поступил его подопечный. Наруко и сам знал, как это было опасно, но в тот момент просто не брал это в расчет, ведь стремление к правде владело преобладающей силой. Стремление к правде в конечном счете привело его сюда, а теперь ломало его голос и его внутренний стержень.
«Завтра начинай писать отчет, все по схеме», — только и сказал Тадокоро, и его мрачный вид не давал никакой надежды на то, что он хоть в чем-то сомневается. «Твой способ проверить свои догадки был безрассудным, но, если он привел к результатам, этого достаточно».
Наруко невольно скривился, думая о том, что это звучит просто безжалостно. Вот как нужно было поступать, когда выясняешь правду? Не допуская никаких посторонних мыслей и чувств?
Наруко не считал, что может так просто это принять, даже если выхода у него особо не было. Тем не менее он сказал, что завтра хочет побеседовать с целителем лично и только после писать для него отчет, что будет скорее лишь формальностью. Тадокоро не был против — он, кажется, даже посчитал эту идею здравой и ответил, что оформит приглашение в Министерство для целителя. А до этой важной встречи Наруко предстояло еще поспать и начать составлять рапорт для начальства Тадокоро.
Конечно, Наруко вряд ли рассчитывал, что ему удастся сомкнуть глаза этой ночью. Он, получив рекомендации от Тадокоро, добрел до кухни и попробовал немного перекусить, даже если любая еда вставала поперек горла. Все вообще начало казаться ему каким-то бессмысленным — его запланированный поход на квиддичный матч в том числе. Каким он будет, если одна из сборных лишится двух своих игроков? Конечно, для таких непредвиденных случаев был запасной состав, который тоже получал медицинский допуск наравне с основными участниками команды, но все же запас никогда не был настолько же хорош, как основа. Вероятно, трансильванская сборная проиграет в этом матче, особенно если учесть тот факт, что в прошлом Чемпионате их нынешний соперник взял Кубок. Зачем теперь проводить матч, который никак, кроме бесполезным, назвать будет нельзя?
Но Наруко понимал, что это не должно его останавливать. У него были свои обязанности, которые он должен был поставить выше всего, и ложился в кровать он с тяжелым сердцем, все еще не мечтая о спокойном сне.
Как он и ожидал, ему пришлось проворочаться под одеялом почти до самого утра. Наруко поспал только часа три от силы, не поняв, было ли это настоящим сном или лишь плодом его воображения. Время вообще стало каким-то вязким и едва ощутимым, а головная боль только усугубляла положение.
Он даже не подумал высунуться из комнаты, чтобы хотя бы дойти до ванной и почистить зубы. Заглянувший Тадокоро застал его сгорбившимся за письменным столом и коротко сказал о том, что приглашение для целителя выписал на четыре часа. К этому времени Наруко следовало прийти в Министерство и занять выделенный кабинет — из слов Тадокоро стало ясно, что тот же самый, в котором когда-то проводился опрос всей трансильванской сборной.
— У меня сегодня дела возле палаточного лагеря, — добавил Тадокоро, собираясь уходить. — Так что в Министерстве справляйся сам или обратись к Лорентиу в крайнем случае.
— Да, конечно. Я справлюсь, — сухо ответил Наруко, не отрываясь от записей.
Он рассчитывал услышать, как закроется дверь, но Тадокоро почему-то не спешил. Похоже, ему было еще что сказать, и Наруко все же развернулся на стуле с вопросительным взглядом.
— Я подозреваю, о чем ты думаешь, — снова начал Тадокоро, держась за дверную ручку. — Ты добрый парень, но это не должно мешать тебе в работе, понимаешь? Ты ведь все еще хочешь быть мракоборцом? Выдержишь этот урок?
Наруко невольно помрачнел. Он и сам прекрасно знал, что должен был подавить свои эмоции. Зачем нужно было напоминать ему об этом лишний раз? И без того было тошно.
— Я отлично понимаю, что все это не шутки, — все же ответил он.
— И как ты собираешься поступить? — спросил Тадокоро, своим вопросом почти заставив вздрогнуть.
— Что? — Наруко вскинул голову. — Не говори так, будто у меня остался какой-то выбор.
— Я тебя выслушал, — спокойно сказал Тадокоро. — Но официально приму твои слова, когда полный отчет будет лежать у меня на столе. Если твои ребята достаточно умные, их уже здесь нет — они должны были сбежать, но твой понурый вид заставляет меня засомневаться в своих предположениях. Могут ли они рискнуть еще раз, чтобы сыграть в завтрашнем матче?
Наруко подавленно посмотрел в пол.
— …Могут. Думаю, для них это было всем, и они все еще готовы цепляться за любую возможность. Что бы ты сделал?
— Схватил бы обоих в таком случае, — хмыкнул Тадокоро. — Не важно, как сильно ты хочешь играть в квиддич. Это не давало им никакого права нарушать правила и законы. Но все-таки это дело пока еще на тебе. И я слишком хорошо чувствую, что ты хочешь поступить иначе.
— Я откажусь от зачета практики, если поступлю иначе, — ответил Наруко.
— В этом плане я тебе не советчик, — сказал Тадокоро. — Сам решай, что для тебя важнее.
— Что? — задохнулся Наруко. — Ты это серьезно? Ты просто смиришься, даже если я составлю поддельный рапорт?
— Это будет на твоей совести в первую очередь, — вздохнул Тадокоро. — С другой стороны, я верю в то, что ты этого не сделаешь. Поэтому и не рассматриваю противоположный вариант. Но если ошибусь, ты и себя обречешь на проблемы из-за того, что все узнал и рассказал мне.
— Никаких поблажек, — тихо проговорил Наруко, опустив взгляд. — Это очевидно.
— Если ты пока больше ничего не хочешь мне сказать, мне пора идти, — сообщил Тадокоро.
Наруко только смог проводить его напряженным взглядом, а потом снова уставился в пергаменты на столе. Ему следовало уже принять душ, попробовать позавтракать и садиться за написание отчета. Занять время до встречи с целителем чем-то полезным.
Так Наруко и поступил. Оставшись в пустом доме, он смог сделать все бытовые дела, а потом вернуться к себе в комнату и достать справочник с инструкциями по составлению официальных документов. Писать отчет было нудным занятием — еще нуднее оно становилось, когда желание писать что-то вообще отсутствовало. Несколько раз Наруко думал соврать обо всем, начинал и сминал листы, после выбрасывал их в мусорное ведро под столом.
Ближе к трем часам перед ним все же лежало правдивое начало рапорта, и Наруко, глядя на него, ничего, кроме тоски, не ощущал. Ему пора было выдвигаться в Министерство, и он решил собираться. Взял с собой по минимуму нужных документов и записей, которые могли пригодиться, и трансгрессировал из коридора.
В большом холле Министерства он был еще через пятнадцать минут после небольшой прогулки по городу. Перед столом дежурного Наруко остановился и, следом за коротким приветствием, уточнил, у себя ли мистер Лорентиу. Дежурный, снисходительно улыбнувшись, поправил неверное обращение и сказал, что нужного ему человека Наруко сможет найти в его кабинете.
Невольно скривив губы из-за своей привычки, Наруко ответил, что это пока не нужно, и, дождавшись, пока дежурный его запишет, просто отправился в мракоборческий центр.
Там он занял предоставленный кабинет, к которому без труда нашел дорогу, и принялся ждать. Целитель в скором времени должен был появиться, но Наруко не хотел снова просто изучать свои записи, которые и без того знал уже наизусть. Вместо этого он развернулся в крутящемся кресле в другую сторону от двери и равнодушно принялся наблюдать за холодным камином между двух стеллажей, занятых разным барахлом, вроде копий Статута о Секретности и давно неработающих бытовых артефактов.
Наруко примерно знал, как пройдет разговор, и он чувствовал себя ответственным сказать всю правду. Отступать было уже поздно, наверное. Он пришел сюда и не мог просто сбежать, а старый целитель заслуживал услышать правду о том, почему ему пришлось стать невольной жертвой.
От этих размышлений настроение становилось только хуже, и Наруко утонул бы в них, если бы не внезапный стук в дверь. Он развернулся в кресле обратно, глянул на часы, которые стояли на столе, и понял, что еще довольно рано. Целитель пришел раньше?
— Можете входить, — ответил Наруко и тут же выругал себя за английский. Только спустя пару секунд, когда он увидел посетителя, ему пришла дурацкая сейчас мысль о том, что нужды в чужом языке и не было.
Все потому, что в кабинет вошел совсем не целитель, которого ожидал Наруко. И даже не житель этой страны.
Это был он — узнать его не составило труда, даже если поверить в происходящее было немного сложно. Но в самом деле, что здесь делал участник американской сборной? Да еще и, возможно, самый лучший из них.
Наруко невольно округлил глаза, глядя на высокого юношу в длинном зеленом пиджаке.
— Привет. Ты заблудился?
— Вовсе нет, — не растерялся странный посетитель, и на его лице появилась дружелюбная улыбка. Он закрыл за собой дверь и подошел прямо к столу. — Я искал именно тебя, и мне сказали, что ты здесь.
— Чего? — изумился Наруко, непонимающе приподняв бровь.
— Я должен извиниться за это неожиданное вторжение, но позволь представиться, — снова заговорил юноша, сбивая с толку и протягивая ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Кьюи Киджи.
Наруко шокированно моргал пару секунд, но потом все же догадался встать и пожать чужую руку в ответ. Он попытался сделать это максимально осторожно, а волнение с каждой секундой набирало обороты. Это было немыслимо. Он понятия не имел, зачем понадобился этому парню, но этот парень был буквально Чемпионом целого квиддичного мира.
— Конечно я знаю, кто ты, — быстро отчеканил Наруко, резко отпуская ладонь. — Не думал, что когда-нибудь смогу поговорить с кем-то вроде тебя, то есть… Извини. Я Шокичи Наруко. Не могу представить, что тебе могло от меня понадобиться.
Его руки задрожали от волнения. Спокойно, спокойно, — мысленно сказал себе Наруко, пытаясь не паниковать, — он ведь тоже человек.
Нет, он выглядит ОЧЕНЬ КЛАССНО! Это просто невозможно!
— Вообще-то, кое-что действительно могло, — снова улыбнулся Киджи. — Может быть, присядешь? — предложил он.
Его большие очки, определенно играющие какую-то защитную функцию, были сдвинуты на голову, немного растрепав красивые светлые волосы, а внушительный рост обескураживал, из-за чего Наруко бездумно выполнил просьбу и опустился обратно в кресло. Киджи тем временем пододвинул поближе к столу пустой стул и сел напротив.
— Я слышал, именно тебе поручили разобраться в том странном случае во время медицинского допуска команд к Чемпионату, — сразу перешел к делу он, заставив растеряться еще больше.
Наруко не понимал, каким образом эта информация могла дойти до него. Он общался с кем-то из трансильванской сборной? Ребята рассказали ему, упоминая даже личность и какие-то отличительные черты?
— Мне рассказали про тебя, — с легкой усмешкой объяснил Киджи, будто прочитав его мысли. — Не очень трудно было найти в Министерстве красноволосого нездешнего парня. Кажется, я пришел в очень удачное время.
— Да уж, — не смог не согласиться Наруко и немного насторожился. — Это действительно. Кто же тебе рассказал про меня? И случайно не родственники ли они друг другу?
— Так и есть, — еще ярче улыбнулся Киджи. — И, как выяснилось, ты раскрыл их маленький секрет.
Наруко невольно нахмурился, и понимание едва не ошеломляло его.
— Ты знаешь о том, кто они, — сказал он. — Этого я не ожидал. Как и не ожидал того, что тебя это совершенно не беспокоит.
— Ты ведь слышал, о чем я говорил, когда у команды брали интервью, верно? — спросил Киджи.
— Ты заметил, что я был недалеко, — понял Наруко, слабо кивнув.
— Это неважно и правда. Не для меня. Даже если они могли решить, что получат все, что захотят, благодаря своим способностям, я в любом случае смог показать им, что это не так, — сказал Киджи и, немного наклонившись вперед, поставил локти на колени. — Я побеждал и без супернавыков. К каждому можно найти подход, будь это животное или человек, в жилах которого течет дополнительная сила. Но ты — другое дело. Тебе не все равно. Ты начинающий мракоборец, и ты, конечно, не позволил бы им просто продолжать делать то, что они делали.
— Это моя работа, — без желания ответил Наруко.
— Но тебе ведь нравится квиддич? — с новой улыбкой спросил Киджи, сцепив пальцы. — Все без ума от этой игры. Ты даже собираешься пойти на матч.
Услышав последнее, Наруко невольно усмехнулся. Сузуне рассказала даже это. И теперь трудно было бы не догадаться, зачем именно Кьюи Киджи пришел сюда. Естественно, не для беззаботных бесед с незнакомцем.
— Как вижу, тебе многое известно о моих планах, — решил ответить Наруко.
— А как насчет чужих планов? — спросил Киджи. — Ты ведь собираешься их разрушить, не так ли?
— А ты здесь, значит, чтобы отговорить меня? — сказал Наруко. — Только не пойму зачем. Матч из-за этого не отменят — игра все равно состоится, и ты, вероятно, победишь. Или ты жаждешь сразиться именно с ними? Разве ты уже не доказал в прошлые разы, что ты сильнее?
— Нет, дело немного не в этом, — ответил Киджи. — Но я и правда хочу, чтобы ты позволил им сыграть в этом матче и не разоблачал их до тех пор, пока игра не закончится.
— А потом они, конечно же, сбегут, — сказал Наруко, не зная, как относиться к меняющейся ситуации. Разговор с другим игроком в квиддич не входил в его планы. Тем более разговор на такую тему.
— Если бы ты хотел поймать их, не мешкал бы, — легко улыбнулся Киджи. — Ты бы даже не отпустил ее.
— Мне кажется, если бы я попробовал ее задержать, она бы мне голову оторвала, — не смог не улыбнуться Наруко.
— Она бы оторвала тебе голову, если бы хотела продолжать играть в квиддич и дальше, — поправил Киджи. — Но, если этот матч все же состоится таким, каким он должен быть, это будет их последняя игра.
— У меня нет права так поступать, — ответил Наруко, потеряв улыбку.
На это Киджи спросил:
— А ты очень честный мракоборец, верно? Но что, если ты получишь что-нибудь взамен?
— Это напоминает взятку, — сказал Наруко и, почему-то почувствовав опасность, невольно сжал рукоять палочки в кармане толстовки. Нет, это было безумием — никто не станет нападать на него прямо здесь.
Киджи как будто бы заметил его жест. Он плавно поднялся со стула, но его руки были пусты, и он, кажется, даже не собирался тянуться к своей палочке.
Вместо этого он сделал совсем другое. Зачем-то шагнул к самому столу, а потом медленно наклонился, приближаясь. Его локти оказались на столешнице, придавив один из пергаментов, а глаза — совсем близко. Наруко мог уловить его легкое дыхание на своей щеке, а еще какой-то приятный древесный запах.
— Я могу много чего дать, — сказал Киджи, понижая голос почти до шепота. — Даже это.
Кто знает, что бы произошло, если бы Наруко не смог ответить. Эта ситуация окончательно выбила его из колеи, и он пришел в себя лишь с трудом, лишь благодаря догадке о том, почему подобное вообще случилось.
— А ты, вероятно, хороший легилимент, раз смог почувствовать мое страстное желание, — сказал Наруко, спокойно взглянув в светлые глаза, которые могли бы загипнотизировать его своей необычностью и притягательностью. — Но кто попало или даже Чемпион не устроит меня.
— Вот оно что, — снова улыбнулся Киджи и неспешно отстранился, чтобы медленно выпрямиться во весь рост. — Значит, это что-то очень серьезное. Я должен извиниться за свое предположение.
— Ох, — произнес Наруко, опуская глаза и чувствуя, как начинают гореть щеки. То, что он предпочитал держать от всех в секрете, тоже перестало быть тайной. — Я… Есть кое-то что, что я бы действительно хотел взять…
— И что это? — с любопытством спросил Киджи.
Наруко замялся еще сильнее, потом порылся среди пергаментов перед собой, нашел чистый лист и пододвинул его вперед.
— Могу я получить ваш автограф? — спросил он жалко и услышал почти незаметный смешок.
— Ну конечно, — учтиво согласился Киджи, взял перо и крупно расписался. — Это сущая мелочь.
— Для фанатов квиддича это совсем не мелочь, — возразил Наруко и, развернув к себе пергамент, судорожно вздохнул. — К-красиво. Спасибо огромное!
Киджи неопределенно пожал плечами.
— И да, — сказал Наруко, пытаясь начать вести себя нормально, а не как помешанный ребенок. — Можно спросить, почему ты им помогаешь? Они твои друзья? Из-за этого?
— Нет, — ответил Киджи. — Не думаю, что они мои друзья, но мне хорошо знакомы их стремления и цели. Более того, я их полностью разделяю. А когда кто-то разделяет те же желания, что и у меня, мне хочется подтолкнуть его вперед.
Наруко невольно улыбнулся.
— Мне тоже хотелось бы, чтобы они смогли отыграть в этом матче, ведь они так ждали его и столько сделали.
— И что? Я смог подтолкнуть тебя к твоему желанию? — улыбнулся в ответ Киджи.
Взглянув на оставленный автограф, Наруко только теперь осознал, что чувствует себя гораздо лучше. Ему стало легче принять свое желание, когда он встретился с человеком, который хотел того же, и это было… тоже правильным в какой-то степени? Может быть, Сузуне и Райне действительно должны были поучаствовать в грядущем матче?
— Пусть они сыграют, — выдохнул Наруко, сдаваясь. — Рапорт о расследовании я могу написать и послезавтра. В конечном счете начальство не сможет не поверить в то, что я не ожидал, что они все-таки выйдут на поле.
— Я очень рад твоему решению, — просиял Киджи. — В таком случае могу пообещать тебе отличный матч. Это будет удивительная битва.
— Кажется, я уже получал похожее обещание, — улыбнулся Наруко, вспомнив Сузуне. — Но не против принять еще одно.
— Это хорошо, — ответил Киджи. — И, если мы все обсудили, думаю, я могу идти.
— А, да, — оживился Наруко, резко осознав, что он здесь, вообще-то, ждал целителя. Разве он не должен был уже подойти?
— До встречи, — добавил Киджи, прежде чем закрыть за собой дверь.
Наруко остался в полной тишине, но совсем ненадолго. Он даже не успел рассмотреть полученный автограф как следует — дверь снова открылась, но на этот раз это был уже товарищ Тадокоро по работе. Увидев мракоборца, Наруко на секунду смутился, подумав, что тот, возможно, застал вышедшего отсюда человека, но, похоже, все было в порядке.
Оказалось, что мистер Лорентиу зашел, чтобы предупредить насчет целителя, у которого появились внезапные дела — ассистирование на срочной операции в больнице. Наруко не знал, как реагировать, а потом и вовсе раскрыл рот от удивления, когда услышал, что целитель хочет перенести встречу даже не на завтра, а на воскресенье. День после игры! Так Наруко не придется врать ему сегодня, а послезавтра он сможет рассказать всю правду? Похоже, ему чертовски повезло…
После всего этого трудно было не почувствовать, что где-то здесь скрыт подвох. Конечно, его не могло быть, но Наруко все равно казалось, что вскоре обязательно случится что-то, о чем он очень пожалеет.
Он попытался прогнать это ощущение, чему немного способствовал лист пергамента с подписью Чемпиона. Наруко аккуратно положил этот пергамент между других, чтобы точно не помять, и покинул Министерство, собираясь вернуться домой. Пока ему ничего не оставалось, кроме как ждать, и сейчас он очень хотел бы получить хоть какие-нибудь известия о том, каким образом он завтра попадет на Чемпионат. Его билет все еще был у Имаизуми, а сам Имаизуми был непонятно где. Он давно не связывался с Наруко — может, следовало послать ему патронус? Наруко подумал об этом и тут же уперся. Ему не хотелось первым выходить на контакт. Особенно после безжалостного отказа Имаизуми еще в начале расследования. Особенно после того, как накрылось Рождество — тоже по вине отказа Имаизуми, — которое они могли провести вместе.
Сейчас поддаваться обидам было совсем не к месту, но Наруко не мог ничего с собой поделать. Последние события во многом расшатали его нервную систему, и теперь он, кажется, начал расстраиваться по любому поводу.
И он действительно не спешил что-то предпринимать. Вернулся в пустой дом Тадокоро и залез под душ во второй раз за день, поскольку на улице снова была жара. После этого Наруко долго стоял перед зеркалом, сушил волосы, а потом укладывал их в прическу, пробуя зачесать пряди на одну сторону. На несколько секунд ему показалось, что его волосы уже не такие яркие, как обычно, но красящее зелье, которое он смешивал с шампунем, недавно закончилось, а с собой больше не было. Наруко недовольно скривил губы, но все равно заключил, что его внешний вид более-менее приличный. Вот бы еще убрать с лица следы недосыпа, но косметическим чарам в академии не обучали, что сейчас показалось немного досадным упущением.
Сменив прошлую одежду на свежую футболку и шорты, он сунул волшебную палочку за пояс и побрел в комнату, зевая на ходу и раздумывая о том, чтобы лечь немного поспать. Он, конечно, не ожидал, что на подоконнике открытого окна его будет ждать сова. Это была незнакомая птица, что поначалу немного насторожило. Еще больше насторожил вид маленькой коробочки, завернутой в плотную коричневую бумагу. Наруко отвязал эту коробочку от лапки совы и поспешил распаковать. Внутри оказались четыре вещи. Сувенир в виде уменьшенной копии снитча, ярко-голубая плоская расческа для волос, записка и билет на Чемпионат.
Наруко вытащил его и с восторгом оглядел, поворачивая всеми сторонами. Карточка выглядела завораживающе, текст был напечатан крупно и четко, а заколдованная краска, нанесенная по краям, переливалась. И это был действительно его билет? Настоящий.
Достав после этого записку, Наруко развернул сложенный вдвое листочек и прочитал: