Профессор Ли Джинки

      После ночи полной влажных, жарких снов, в которых Джонг ласкает профессора Ли так, как ему хочется, а профессор Ли отвечает на эти ласки соблазнительными стонами и проникновенным шепотом о том, как ему хорошо, настает новый учебный день. На первых двух парах Джонг держится из последних сил, чтобы не уснуть, а третей парой у него стоит баскетбол, поэтому так или иначе он успеет прийти в себя перед парой по высшей математике.       Он никогда не был стеснительным, всегда выделялся из толпы и не боялся высказаться, поэтому у него нет страха выступать перед группой и исправлять ошибки учителя, но его волнует собственное не желающее спадать вожделение. Если так продолжится, ему каждый день будет все труднее сдерживаться и не сорваться. А что будет, если он сорвется? Он и сам не может предположить. Его страсть первый раз в жизни настолько горячая и сжигающая до тла, что он боится сгореть заживо даже раньше, чем приблизит их первый с профессором секс.       Уже тогда, когда Джонг доходит до спортзала, он понимает, что едва ли успеет добежать после тренировки обратно в корпус технических наук, так как спортивный зал находится в пятнадцати минутах быстрой ходьбы от центра кампуса. Нужно было взять курс по футболу по средам, тогда он бы точно смог успевать, но что сделано, то сделано.       Баскетбол помогает ему немного расслабиться, взбодриться и на целую пару практически позабыть о профессоре. Он даже успевает поболтать с парнями из команды и договориться о вечерней встрече с ними в одной из уличных забегаловок рядом с общежитием. Ему нравится, что он вполне способен быстро вписаться в студенческую тусовку, хотя для него такой крупный город, как Сеул – что-то новенькое. Да, он был тут в тур поездке, но жить постоянно - это другое.       С одной стороны, он рад, что так быстро находит себе друзей, так как старые остались в его родном Кёнджу, а с другой - в первые пару недель учебы ему хочется немного присмотреться к возможностям и попривыкнуть, а потом уже погрузится в бурную студенческую жизнь. Еще один месяц и ему уже можно будет ходить в клубы, не только для того, чтобы потанцевать, но и чтобы выпить. Он не очень сильно заинтересован в алкоголе, но всегда здорово знать, что ты уже в полном праве делать все, что вправе делать любой совершеннолетний гражданин в Корее.       После удачной тренировки по баскетболу Джонг быстро принимает душ, но даже это короткое время приближает вероятность опоздания на пару профессора Ли, поэтому он поспешно одевается, и не высушив волосы, только лишь натянув на себя джинсы, рубашку и кожанку, бежит в корпус технических наук. И, конечно, опаздывает, пусть и всего на пару минут. Он пытается выровнять дыхание, но понимает, что ему понадобиться на это гораздо больше времени, поэтому он просто стучит в дверь лекционного зала и входит, надеясь, что лекция еще не началась.       И первое, что находят его глаза, это, конечно, профессор Ли. Сегодня он выглядит еще ослепительнее, чем вчера. Он одет в черный классический костюм, черную рубашку и белый тонкий галстук. Джонг думал, что в синем он – сногсшибателен, но определенно, черный – это его цвет. Он так идеально сочетается с черными же аккуратно уложенными волосами, глазами цвета шоколада, белоснежной кожей и розовыми губами, что сердце Джонга, после бега стучащее словно бешенное, прыгает куда-то к горлу, отчего дышать становится совсем невыносимо. Такой чертовски горячий и мужественный! А ведь он просто спокойно смотрит на Джонга и мягко улыбается. - Господин Ким Джонгхён! Проходите и садитесь. А я уж подумал, что останусь сегодня без вашего внимательного взгляда, - говорит он низко.       Джонг ничего не отвечает, потому что не способен ничего сказать из-за сбившегося дыхания. Он просто кивает и, пальцами зачесывая мокрые волосы назад, проходит в зал под взглядами всей аудитории. Но не их взгляды будоражат его сердце... Он чувствует настойчивый и пристальный взгляд учителя на своих губах, пальцах, плечах и бедрах. Джонг весь подбирается под ним, стараясь успокоиться и выровнять дыхание. И чем ближе он подходит к профессору Ли, тем сильнее ощущает копящееся между ними напряжение. Возможно, это ему лишь кажется. Кажется, что учитель сканирует его взглядом, вынуждая защищаться, но Джонг не хочет защищаться. Он смотрит ему в глаза мягко и доверчиво, стараясь усмирить свое возбуждение.       Профессор стоит около первого ряда, и Джонгу, чтобы присесть на свое место, нужно пройти совсем рядом. Он мысленно умоляет его отодвинуться, потому что близость этого тела может окончательно лишить Джонга самоконтроля, но профессор не сдвигается, смотря в глаза нечитаемым взглядом. В метре от него Джонг улавливает запах дорогого одеколона: мужского, но не горького и терпкого, а сладковатого: смесь корицы, пряного цитруса и чего-то древесного. Такой теплый, приятный аромат, отражающий более уютную сторону личности его обладателя. И это сочетание скрытой, заметной не сразу чувственности и бросающейся в глаза сексуальности, сводит Джонга с ума.       Подходя максимально близко, он опускает глаза, чтобы не выдать таящийся в них жар. Только не сегодня, сегодня – слишком рано. Профессор Ли не двигается, и Джонг оказывается вынужденным вжаться в стол, только чтобы не коснуться его тела своим, и он совсем не ожидает, что профессор тихо скажет ему: - В следующий раз, господин Джонгхён, лучше опоздайте сильнее, но высушите волосы. Вы же простудитесь.       Джонг удивленно вскидывает на него глаза и встречает по-отечески заботливый взгляд и нежную полуулыбку, которой отец может улыбаться сыну, но никак не улыбку, которую любовник дарит объекту своей страсти. И именно этот взгляд и эта улыбка охлаждают огонь Джонга, почему-то заставляя его почувствовать себя каким-то грязным извращенцем, который возжелал мужчину, фактически по возрасту равного его отцу. Он по-настоящему смущается и сбивчиво шепчет: - П-простите, я не рассчитал со временем. - Ничего страшного. Математика подождет, ваше здоровье куда важнее, - говорит профессор мягко и делает шаг назад, наконец-то пропуская Джонга.       А Джонг садится на стул, алея щеками, и не поднимает взгляд на учителя еще как минимум минут двадцать, борясь с собственными непонятными чувствами.       Профессор Ли будто бы осадил его своим заботливым замечанием, и Джонг впервые с ужасом осознает, что выглядит совсем ребенком в его глазах. Двадцать лет разницы между ними для Джонга – причина желать его в своей постели еще сильнее, но двадцать лет разницы между ними для профессора Ли, скорее всего, причина для того, чтобы воспринимать Джонга в роли сына.       Джонг с разочарованием стонет, роняя голову на руки и даже не замечая, что учитель уже начал пару, вновь показывая аудитории, как решать «матрицы». Эта пара проходит совсем не так, как прошлая. Джонг так ни разу и не поднимает руку, даже когда профессор Ли, по-прежнему оживленный, просит аудиторию исправить ошибку. Несколько забавных шуток, над которыми потерянный Джонг не смеется, и пара подходит к концу. - Мы закончили, а я, как и обещал вчера, отвечу на ваш следующий вопрос, - говорит довольный занятием учитель, подходя к коробке. Джонг не ждет ничего интересного от чужих вопросов, но этот внезапно заставляет его прислушаться к ответу и присмотреться к лицу профессора чуть более пристально. - Вы не женаты, потому что предпочитаете мужчин? – читает он, и вся аудитория затихает. У Джонга у самого перехватывает дыхание. Профессор Ли на какое-то время задумывается, хотя Джонгу кажется, что думать над таким вопросом очень странно. Ты либо гей, либо нет. А потом учитель отвечает: - Нет, я не женат не поэтому.       Неоднозначно. Неоднозначно, и поэтому Джонг еще больше запутывается в своих чувствах, кусая губу и пытаясь найти место своему беспокойному взгляду, пока профессор выкидывает в мусорное ведро записку с вопросом и прощается с аудиторией. Студенты начинают спускаться вниз, а Джонг, наконец-то опомнившись, быстро сгребает тетради в рюкзак и выскальзывает с первого ряда, собираясь как можно скорее выйти, но его останавливает тихий низкий голос, голос, который ему так легко узнать в толпе других громких голосов: - Останьтесь, господин Ким Джонгхён.       И Джонг замирает, наблюдая, как остальные ребята покидают аудиторию. Он не смотрит на профессора Ли, чтобы не выдать метания своего сердца. Но когда последний человек выходит из зала, и они остаются с учителем один на один, Джонг все-таки находит его глаза, по-прежнему спокойные и будто бы даже нежные. – С вами все в порядке? – задает вопрос учитель, оглядывая Джонга с ног до головы, отчего того окатывает мурашками. - Да, все нормально, - говорит Джонг, стараясь контролировать голос. - Вы сегодня какой-то потерянный, или мне только кажется, - продолжает допрос профессор Ли, стоя прямо напротив.       Руки засунуты в карманы брюк, отчего Джонг может видеть насколько его талия Уже бедер и насколько крепки мышцы его ног, и его буквально в секунду ведет от этого. Он напрягается всем телом, ощущая, как возбуждение поднимается высокой волной. - Вам кажется, - хрипло говорит он профессору, пытаясь скрыть собственное желание.       Рано, Джонг, слишком рано!       Профессор продолжает смотреть на него, не отводя взгляд, и Джонгу кажется, что он полностью раздевает его душу, обнажая все чувства. - Я прочитал ваше письмо, господин Джонгхён, - говорит он, а Джонг будто бы слышит это сквозь толщу воды, потому что собственно сердце бухает в груди так тяжело, а кровь приливает к голове так стремительно, что он перестает ориентироваться в пространстве.       Как профессор смог так быстро его вычислить? Он же был осторожен и выслал письма в разное время и с разных почт, чтобы не попасться, да и стиль двух отправлений был настолько непохожим, что заподозрить его в чем-то было бы просто невозможно. – Вы очень грамотно расписали шаги в решении, и мне это понравилось, - продолжает профессор, а у Джонга отлегает от сердца. Значит, он не догадался. - Спасибо, мне очень нравятся «матрицы», это одна из моих самых любимых тем, - говорит он, облегченно улыбаясь и проводя пальцами по влажным волосам. Профессор Ли улыбается в ответ и делает ему внезапное предложение: - Хотите поучаствовать в математической викторине? Она для второкурсников технических специальностей, но я думаю, если вы немного подготовитесь, вам удастся победить. Я посмотрел ваши оценки по математике и ваш высший бал подтвердил моё предположение, что вы способный ученик. - Хочу, - выдыхает Джонг слишком порывисто.       «Хочу вас прямо сейчас, профессор Ли, не смотря на то, что вы, похоже, видите во мне лишь мальчишку. Хочу вас так безумно сильно, особенно ваши нежный губы и ваш сладкий язык, которым вы говорите мне совсем не то, что я хочу услышать», - продолжает Джонг про себя. - Отлично, тогда я пришлю вам на почту материалы. Почитайте их, чтобы подготовиться к викторине. У вас есть примерно полтора месяца, но я думаю, что вы сможете сделать это быстрее. Если у вас возникнут какие-то вопросы, то напишите мне на почту, либо найдите меня на кафедре. Договорились? – спрашивает он, а Джонг просто следит за тем, как двигаются его губы. Такие соблазнительно пухлые, что с ума можно сойти. Интересно, как ему больше нравится? Грубо или нежно? Джонг голову готов дать на отсечение, что ему нравится долго, медленно и чувственно. – Договорились? – повторяет профессор Ли, а Джонг поднимает взгляд, замечая в его глазах обеспокоенность. - Да, конечно, профессор Ли, я напишу вам, - отвечает он и замолкает, чувствуя, что подобрался к самой грани того, чтобы раскрыть себя. И ему становится страшно, потому что он понимает, что еще слишком рано, что выдай он себя сейчас, то услышит, как с этих губ сорвется лишь уничижительный смешок вместо страстного стона. - Хорошего вам дня, господин Джонгхён, - прощается профессор Ли и разворачивается к Джонгу спиной, чтобы выключить презентацию. А Джонг закусывает губу, чтобы не застонать от того, как выглядят его округлые крепкие ягодицы в облегающих черных брюках.       «Держи себя в руках, Джонг!», - умоляет он мысленно, кидает учителю на прощание: «Хорошего дня, профессор Ли», и выходит из аудитории, сразу направляясь в туалет, чтобы сбросить безумное напряжение в одной из кабинок.       Он беззастенчиво ласкает себя, откинув голову назад и прижавшись затылком к двери, а перед его глазами так и стоят эти обтянутые тканью ягодицы, сочные и, наверное, твердые как сталь. Он представляет, как запустит руку в черные брюки и до красных следов сожмет одну из них, а потом скользнет пальцем к нежному, горячему колечку… Черт. Остановись, Джонг! И в его сознании, сквозь пелену возбуждения, всплывает еще одна мысль. Гладкий ли он там или нет? На самом деле, Джонгу плевать, любой вариант его больше чем устроит, главное, что он желает проверить это сам, своими собственными пальцами. Он задушено тихо стонет, прикрывая рот рукой, чтобы никто не услышал, и кончает в ладонь, случайно попадая себе на джинсы, потому что сильно дрожит в момент оргазма.       Он совсем уже спятил – дрочить в кабинке туалета! Вообще-то он всегда был способен себя контролировать, но сейчас весь его самоконтроль летит к чертям. После оргазма он чувствует себя приятно опустошенным. Тщательно вытершись и приведя себя в порядок Джонг отправляется в общежитие. У Него еще есть время покушать, сделать домашнее задание, написать профессору Ли и подготовиться к встрече с новыми знакомыми из баскетбольной команды, чем он и занимается остаток вечера, пытаясь выкинуть из головы все пошлые мысли об учителе, но получается с трудом.       С ребятами из команды они выбирают одну из маленьких уличных забегаловок около общежития, в котором живет Джонг, поэтому далеко ему возвращаться не придется. Они шумно здороваются и устраиваются за белым раскладным столиком. - Здесь отличные рыбные блинчики и рисовые палочки, рекомендую, - говорит добродушно СонУ, читая меню. Он высокий и загорелый, с широко посаженными глазами и крупным носом. - А еще рис с омлетом тоже ничего. Я буду его, а вы?       Джонг раздумывает над заказом, желая выбрать что-то не очень дорогое. Нет, его семья не настолько бедна, но всё же и не богата. Из-за болезни мама потеряла часть клиентов и поэтому их бюджет сильно сократился. Конечно, он собирается подрабатывать, но не в первом семестре уж точно, у него итак слишком много пар и домашних заданий. Но в летний период он планирует устроиться на подработку, а пока будет экономить, чтобы не сильно обременять только пришедшую в себя после болезни маму. - Я буду кимбаб с сыром, - говорит он, отмечая на общей бумажке с меню палочкой нужное блюдо. СонУ уже отметил рис с омлетом и суп с соевой пастой, а Минки добавляет одну палочку рядом с палочкой Джонга у кимбаба с сыром и выбирает еще рамен с кимчи. - Отлично. Что насчет алкоголя? – спрашивает СонУ, подзывая хозяйку. - Я несовершеннолетний, - отвечает Джонг, а Минки кривится.       Он гораздо худее СонУ, но такой же высокий, правда кожа у него светлая и волосы выкрашены в пепельный. - Ну вот. Ладно, закажи нам двоим пиво, СонУ. - Простите, мне будет двадцать уже через месяц, и тогда мы сможем выпить вместе, - смеется Джонг, когда аджума отходит от них, забрав листок с заказом. - У тебя день рождения в апреле? – переспрашивает СонУ, раскладывая приборы. - Да, восьмого апреля, - отвечает Джонг, пододвигаясь ближе к столу. - Ого! У меня у сестры день рождения девятого, и ей тоже будет двадцать, - удивляется такому совпадению СонУ, а Джонг опять улыбается. - Где она учится? – спрашивает он, наливая себе воду в металлический стаканчик. - Там же где и мы все, правда на экономическом факультете. - Вчера вечером, когда я был у них дома, она пищала от профессора высшей математики, - внезапно зло говорит Минки. - И что это за профессор? - Спрашивает Джонг охрипшим голосом. - Да кто еще кроме профессора Ли Джинки, который всех девчонок на первых курсах с ума сводит? - фыркает Минки, а СонУ смеется.       Джонг вздрагивает, слыша эти слова, и почему-то испытывает чувство острой ревности. Ну, здравствуйте! Джонгу, кроме дикого необузданного желания, еще этого не хватало. - Минки влюблен в мою сестру, поэтому ревнует, - говорит он, а Минки тушуется и краснеет. - А ты готов говорить об этом каждому встречному, - бурчит он смущенно. - Я никому не проболтаюсь, - обещает Джонг, пытаясь скрыть насколько его трясет от одного лишь упоминания о профессоре Ли.       Он весь день, после того оргазма в кабинке, держался, чтобы не представлять эротические картинки с профессором Ли. И теперь его сдержанность словно тонет в самом глубоком море. Он вспоминает его пытливый, проникновенный взгляд, его сексуальное тело в черном костюме. Как бы Джонгу хотелось раздеть его, начиная с этого тонкого, белого галстука: ослабить петлю, притянуть профессора к себе и поцеловать его мягкие губы и подбородок, а потом и нежную шею, спускаясь к острому кадыку языком… - Да и Джонг не каждый встречный, - говорит СонУ, по-дружески хлопнув Джонга по плечу и тем самым возвращая его в реальность. Джонг вздрагивает, скидывая с себя нахлынувшее возбуждение, и выуживает свои мысли из собственных развратных фантазий.       Вообще-то Джонгу нравится СонУ, он только выглядит угрожающе, но по характеру он гораздо мягче Минки. Наверное, поэтому они – лучшие друзья. У Джонга тоже есть лучший друг, оставшийся в Кёнджу и поступивший на учителя физкультуры в местный университет, и они также не похожи друг на друга как СонУ на МинКи. - Спасибо, хён - говорит Джонг, принимая из рук аджумы тарелку с кимбабом и баночку колы и кивая в благодарность. - Да было бы за что, Джонги, - откликается СонУ, передавая еду Минки, и прижимается губами к бокалу с пивом. - Ладно, просто не говори об этом больше никому, я же не какой-то влюбленный мальчишка, - просит Минки, принимаясь за кимбаб. - Ну а кто ты тогда? – спрашивает СонУ. - Я собираюсь позвать ее замуж, когда закончу университет и устроюсь на хорошую работу, - говорит с набитым ртом Минки, а Джонг отправляет в рот первый кусочек кимбаба, с удовольствием подмечая, что он ничем не отличается от кимбаба, который делают рядом с его домом в родном Кёнджу. - Именно поэтому ты просто влюбленный мальчишка, Минки, - комментирует СонУ, распределяя кетчуп по рису с омлетом. – Позовешь ее замуж? А она вообще в курсе, что ты собираешься жениться на ней? Поверь мне, она знать не знает, что ты сохнешь по ней с тех пор, как впервые увидел.       Джонг слушает их разговор, попутно вспоминая, что девушки, сидевшие рядом с ним на паре высшей математики, тоже были первокурсницами, потому что он заметил на их джемперах значки с зачисления. Неужели, кто-то из них – сестра СонУ? - Ну и хорошо, - отвечает Минки, выпивая пива. - Хорошо? Да ты ей так отвечаешь, словно хочешь прикончить. Она скорее поверит, что ты задумал ее убийство, чем брак, - смеется СонУ, толкая Минки в бок, на что второй, опять смущаясь, бурчит что-то нечленораздельное. - Ну а ты что, Джонг? Какие пары взял на первый семестр? – спрашивает СонУ, смотря на Джонга темными блестящими глазами. Джонг дожевывает кусочек кимбаба и пожимает плечами. - Набрал даже слишком много. И высшая математика тоже в моем списке, - говорит он спокойно. - То есть ты тоже учишься у этого профессора Ли? – заинтересованно спрашивает Минки, тут же оживившись. Джонг вздыхает. Он вообще-то не хочет обсуждать профессора, особенно со своими новыми друзьями, боясь, что выдаст свои чувства. - Да, вчера и сегодня у меня были с ним пары, - вроде бы равнодушно говорит Джонг, отхлебывая воду из стаканчика и делая вид, что внешность профессора его ничуть не тронула. - И как он в жизни? – спрашивает СонУ.       Джонг недовольно морщиться. Ему серьезно придется описывать, какой он в жизни? Что он должен сказать? Что профессор Ли самый красивый и соблазнительный мужчина, которого Джонг когда-либо видел? Что его губы выглядят настолько нежными, будто недавно распустившиеся бутоны роз? Что его кожа такая гладкая и светлая, что Джонг только и думает о том, как обнажить ее полностью и покрыть жаркими поцелуями каждый сантиметр? - Как по мне, ничего особенного, - выдыхает он, крепче сжимая в пальцах палочки. - Ну, для тебя, наверное, нет. Ты и сам красивый как айдол, - смеется СонУ, а Минки вроде бы даже проникается к Джонгу теплыми чувствами, стоило только ему сказать, что профессор не такой уж и привлекательный. - Таких низких не берут в айдолы, - улыбается Джонг и поправляет пальцами упавшую на глаза челку. Ему давно пора сходить в парикмахерскую, но с этим заселением и первой учебной неделей у него голова забита совсем другим. - Ни такой уж ты и низкий, - говорит поддерживающе Минки. - 170 см это не много, поверь мне, особенно, когда находишься в обществе тех, у кого рост под метр девяносто, - тычет Джонг палочками сначала в Минки, а потом и в СонУ. – Профессиональным баскетболистом мне не стать. - Главное, чтобы девушка была ниже, - толкает его в плечо СонУ, загадочно улыбаясь. Очевидно, желает подробностей его личной жизни, а Джонг делает вид, будто смущается. - У меня нет девушки, - говорит он. – Слишком занят учебой. - Для девушки всегда есть время, - комментирует Минки и смотрит на Джонга многозначительно.       А Джонг готов признаться в собственной гомосексуальности прямо сейчас, потому что все эти разговоры о девушках вызывают у него лишь злость. Гетеро мужчинам никогда не понять, как тяжело признаваться в своих чувствах геям. Признаться мужчине – это гораздо сложнее, а иногда и опаснее. И все эти «для девушки всегда есть время», словно ты можешь завернуть за угол, столкнуться с симпатичной девчонкой и вот она уже твоя. В жизни гетеро людей как-то так всё и происходит. У геев же всё иначе, в их голове крутится миллион вопросов, главный из которых: может ли быть такое, что тот мужчина, который мне нравится, тоже гей? Или хотя бы не закостенелый гомофоб? И это очень интимные вопросы, на которые даже геям ответить не всегда просто, да и часто не безопасно. - Пока нет. Давайте не будем больше о девушках, - просит Джонг, делая вид, что стесняется разговора на эту тему. – Расскажите лучше, какого черта наш тренер выглядит как Скала Дуэйн Джонсон? - О, ты не поверишь… - начинает СонУ, а за ним новую тему подхватывает и Минки.       Оставшийся вечер они обсуждают их тренера, баскетбол и прошлые олимпийские игры. Джонг рад тому, что парни забывают о профессоре Ли, из-за этого он и сам на какое-то время отвлекается от своих чувств и желаний. Но стоит ему прийти в общежитие и оказаться в одиночестве в крохотной комнате с маленькой душевой кабинкой и односпальной кроватью, как на него накатывают все до этого тщательно скрываемые эмоции.       Он ощущает такой дикий, необузданный голод, который невозможно заглушить ничем, даже едой. Он рождается где-то в груди и распространяется по всему телу, заставляя плавится от желания. Джонг не дурак и понимает, как его зацепило. Слишком сильно, слишком быстро и слишком глубоко даже для такого пылкого парня, как он.       Он порывисто открывает ноутбук и садится за написание письма профессору Ли, в которое изливает свои откровенные фантазии, не все, нет, лишь их часть, плавающую на поверхности моря огня. Пусть профессор Ли станет причастным к тому, что он творит с беспорядочно бьющимся сердцем и полыхающим телом Джонга.       «Профессор Ли, вы один в ответе за тот огонь, что разгорается во мне. Зачем, профессор Ли, вы надели сегодня этот черный костюм с облегающими брюками? Почему ваши бедра такие сексуальные, и мне так трудно сдержать свои пальцы, чтобы не коснуться их? Почему ваши губы такие пухлые и словно умоляющие их поцеловать? Это преступление, профессор Ли Джинки, быть таким непристойно красивым. Как бы мне хотелось вас за это наказать, оставить вас лишь себе, чтобы больше никто не смог любоваться вашими губами и глазами, вашими пальцами и бедрами. Хочу, чтобы вы оказались в моей холодной постели этой ночью и согрели ее, подожгли ее вместе со мной. Хочу целовать вас, пока ваши губы не превратятся из нежно розовых в ярко алые. Насколько быстро они краснеют, когда вы возбуждаетесь? Насколько громко вы стонете в постели? Насколько вы откровенны во время оргазма? Даже не представляете, сколько раз за день я представляю, как ласкаю вас пальцами, а потом и языком. Позволите ли вы мне зайти дальше? Я мечтаю, что позволите. Мечтаю, что вы будете умолять меня о продолжении после того, как я сделаю вас своим. Вот что вы делаете со мной, профессор Ли. Вам не стыдно так сводить с ума ваших студентов?».       После этого письма Джонг может только рухнуть на кровать, расстегнуть джинсы и начать ласкать себя, представляя профессора в своих объятиях, на этой постели, горячего и влажного от возбуждения. Он бы накрыл его тело своим и ощутил, как под пальцами кожа профессора покрывается мурашками. Джонг задается вопросом, насколько она отзывчива, насколько чувствительна к прикосновениям. Он уверен, что самая отзывчивая и самая чувствительная на свете. Особенно если провести по ней влажным горячим языком.       Когда Джонг в пылу страсти думает о том, насколько, наверное, нежны и соблазнительны у него соски, его тело само выгибается на постели, дрожа почти на пике наслаждения. Он быстро судорожно дышит, сжимая подрагивающую плоть пальцами, представляя, как настойчиво ласкает один из сосков языком, а учитель бурно кончает, пачкая густой, теплой спермой свой рельефный пресс. От мысли о том, как он слижет каждую ее каплю с дрожащего после удовольствия живота профессора, Джонг доходит до черты, закусывая край подушки и низко рыча.       После сброса части напряжения, Джонг садится читать материалы, которые прислал ему профессор Ли. Материалы очень качественные, с разными вариантами решения и подробными объяснениями. На некоторых файлах есть пометки, и Джонг долго всматривается в неровный подчерк учителя, чувствуя, что испытывает нежность даже к тому, как он пишет. Да, похоже, Джонг конкретно влип, не только телом, но и душой.       Перед сном он размышляет над тем, как склонить профессора к близости, как открыться ему и показать свою страсть. Джонг хочет быть с ним откровенным и пылким, таким, какой он есть, но боится, что профессор рассмеется ему в лицо, если он признается. Как стать к нему чуть ближе? Единственный вариант - начать общаться вне пар. Например, прийти к нему на кафедру с вопросами насчет викторины. Он решает подойти к учителю в конце недели, потому что уверен, что безумно соскучится по его глазам и губам, по его медовому голосу. Засыпает Джонг с разрозненными мыслями и чувствами, а ночью ему опять снится профессор Ли, снова и снова, в мокрых, откровенных снах, словно не хочет отпускать и давать ему расслабиться хотя бы на какое-то время.