***
Быстрый вскинул голову и насторожил уши куда раньше, чем раздался негромкий стук в дверь. А ведь миг назад ещё безмятежно дрых, пристроив рыжую голову на сапог хозяина. Цзян Чэн отложил письмо, по привычке накрыв его чистым листом. Всего лишь обсуждение торговых пошлин, но привычка не бросать переписку на виду осталась с войны. — Глава Цзян, — молодой адепт изрядно робел и потому кланялся куда ниже положенного, — прибыл гонец из Ланьлина. Срочное послание от главы Цзинь. — Срочное? — Совет кланов должен был собраться только спустя полтора месяца, об успехах Цзинь Лина в обучении Цзинь Гуанъяо писал ещё пару недель назад. Что могло случиться за это время? — Пусть войдёт. Гонец выглядел измотанным и, похоже, в пути останавливался только для коротких медитаций, восстанавливающих силы. — Глава Цзян, в Башню Золотой Чешуи кто-то пронёс вэньский боевой талисман. Молодой господин Цзинь жив, сейчас им занимаются целители. Пока неизвестно, было ли это покушение. Мир вдруг стал болезненно-резким, точно высеченным на обратной стороне век, и осыпался пеплом. Цзян Чэн заставил себя втянуть воздух сквозь стиснутые зубы и сломал печать на письме. Несколько строчек, выведенных идеальным почерком Цзинь Гуанъяо, сообщали почти то же, что и заклинатель в пропылённых золотистых одеждах: боевой огненный талисман из закрытой части оружейной неведомо как попал на лучную площадку, где собрались несколько юных адептов. Жизни Цзинь Лина ничего не угрожает, его закрыл собой телохранитель. — Вы знаете имя телохранителя? — произносил Цзян Чэн, пока его сердце камнем летело в бездну. — Если он погиб или искалечен, его семья вправе рассчитывать и на помощь ордена Юньмэн Цзян. — Дева Юн. Но всё, что я успел увидеть — и её, и молодого господина забрали лекари. Глава Цзинь сразу же отправил меня с посланием. Этот ничтожный сожалеет, глава Цзян. Лекари. Захлестнувшая горло невидимая удавка слегка ослабла. Впрочем, даже самый лучший врач может проиграть смерти, не успеть стащить раненного с колеса перерождений. Цзян Чэн стремительно поднялся, Быстрый завертелся у его ног, заскулил, прося пустить по следу. Ты, хозяин, покажи, кто тебя разозлил, а уж я обидчика по частям принесу! Цзян Чэн мимоходом опустил руку на загривок пса, успокаивая того. — Я отправляюсь в Ланьлин немедленно. О вас позаботятся слуги.***
Ночной ветер рвал полы одежд, вцеплялся в волосы. Адепты, прошедшие с ним войну, привыкли к долгим ночным перелётам и не удивились приказу собираться в путь. Завтра днём они уже будут в Ланьлине. Мелкие искорки Цзыдяня покалывали ладонь, задерживались на кончиках пальцев: артефакт словно умолял дать волю гневу. И страху. Даже закончившись, война продолжала пожирать его близких. Она превратила весёлого отходчивого Вэй Ина в повелевающего мёртвыми безумца и забрала жизни А-Ли и Цзинь Цзысюаня. И вот теперь потянулась к его племяннику и его женщине. А-Лин и Юн Мэйфэн ранены? Искалечены? И… Проклятье, боевой вэньский талисман в руках умелого заклинателя оборачивается огненным смерчем. Дева Юн пошла в это пламя, чтобы защитить Цзинь Лина. Зная, каково гореть заживо. Цзян Чэн стиснул кулаки так, что короткие ногти впились в кожу. Когда он найдёт заказчика покушения, тот тоже увидит огонь близко. Очень близко.***
Последний раз он видел Башню Золотой Чешуи такой в войну: охраны вдвое, если не втрое больше обыкновенного, воздух едва не звенит от защитных полей, точно перед грозой. Однако ни Цзян Чэна, ни его людей не пытались остановить. Широкая терраса, на которую обычно спускались прибывшие по воздуху заклинатели, была влажной от росы и пока пустой. Впрочем, встречающие не заставят себя долго ждать. — Дядя! — Цзинь Лин, похоже, прятался в тени пышно цветущих кустов и теперь бросился к Цзян Чэну. Тот опустился на одно колено, сгребая племянника в объятия. Уткнулся лицом в пахнущие мыльным корнем каштановые волосы; горло перехватило спазмом. Затем отстранился, разглядывая, отмечая ссадины на лице и правую руку на перевязи. Тронул запястье, проверяя течение ци. Цзинь Лин мотнул головой, отбрасывая с лица непослушную чёлку. — Дядя! Наконец-то ты прилетел! Не бойся, со мной всё хорошо! Только не слышу иногда, но целитель говорит, это пройдёт. — Вот уж успокоил так успокоил, — пробормотал Цзян Чэн. — Приветствую главу Цзян. — А вот и встречающие, и даже во главе с Цзинь Гуанъяо. Всё верно, надо быть дураком, чтобы предположить, что после подобных известий Цзян Чэн остался бы в Пристани. Цзинь Гуанъяо дураком не был, не водилось за ним такого. Дураки в неполные двадцать не убивают сильнейшего из живущих заклинателей. Даже если очень повезёт. Цзян Чэн выпрямился и изобразил ответный поклон. — Приношу свои извинения. На письма и гонцов не было времени. — Об извинениях не может идти речи, — вежливо отозвался верховный заклинатель. — В конце концов, мы все переживали за А-Лина. Кстати, юноша, старшая целительница велела вам оставаться в постели. Цзинь Лин понурился: — Но мне уже лучше, честное слово! И я соскучился по дяде. — Ваш старший дядя, несомненно, зайдёт с вами повидаться. Цзинь Лин ушёл с одной из служанок, а Цзинь Гуанъяо предложил гостям отдых и завтрак. — Успеется, — покачал головой Цзян Чэн; адептов он и правда собирался отпустить отдохнуть, а вот ему самому было не до того. — Известно, кто и по чьему приказу принёс талисман на площадку? — Боюсь, всё несколько проще, чем мы предполагали, — вздохнул Цзинь Гуанъяо. — И одновременно сложнее. Давайте продолжим разговор в моём кабинете. Путь к покоям верховного заклинателя вёл через одну из изящных крытых галерей, которые так любили строители резиденции Ланьлин Цзинь. Внизу шумел и благоухал сад, но Цзян Чэн заметил, что в его пышности зияет уродливая брешь: несколько старых деревьев выворочены с корнем, а кусты переломаны. Он поискал взглядом площадку для лучников и нашёл — совсем рядом. Не похоже, чтобы в саду бушевал огонь — или с высоты он не смог разглядеть следов пламени. — Как я понимаю, всё случилось здесь, — Цзян Чэн не видел смысла изображать вопрос. — Всё верно. И нам очень повезло. Талисман старый, бумаге время не идёт на пользу. К тому же получил мало силы. Будь её больше, в пепел сгорела бы вся восточная часть сада вместе с людьми. У Вэней эти талисманы появились к концу войны, и пользоваться ими рисковали только очень сильные заклинатели. Зато и последствия были страшны: огонь выжигал всё живое на сто шагов вокруг. Единственное спасение — броситься на землю, вжаться в неё и молиться, чтобы пылающая смерть прошла поверху, на высоте стоячих трав. А если рядом найдётся промоина или ямка от корней упавшего дерева — считай, боги услышали молитву. — То есть огня не было? — уточнил Цзян Чэн, чувствуя как волнение перестаёт стеснять грудь. Внизу уже возились слуги, распиливая упавшие деревья. — Нет, только воздушная волна. Цзинь Лина и его телохранительницу зацепило тяжёлой веткой, поэтому у мальчика сломана рука. Значит, удар, скорее всего, пришёлся на спину деве Юн. Рёбра? Позвоночник? Последнее опасно даже для заклинателя. — Исполнитель уже найден? Могу я присутствовать при допросе? Если он хоть немного знал верховного заклинателя, то после происшествия в саду резиденцию не покинула даже бабочка. Человек, пронёсший талисман на площадку, вряд ли действовал в одиночку. Если он сам не выдаст покровителя под пытками, возможно, сознаются сообщники. — А вот здесь начинается самая сложная часть истории, глава Цзян. — В кабинете верховный заклинатель отпустил слуг; чайник с чаем и две пиалы сюда, видимо, принесли заранее. — Случившееся нельзя назвать покушением. Вообще. Это, как ни странно, детская шалость. — У детей в Ланьлин Цзинь странные игры. Куда там Цишань Вэнь. Ответ прозвучал грубовато и намекал и на амбиции прежнего главы, и на службу Цзинь Гуанъяо у Вэней в годы Низвержения Солнца. Но услышанное казалось дурной шуткой. — Глава Цзян, вам, конечно, известно, что в числе прочих трофеев моему ордену достались оружейные Цишань Вэнь. Талисманы там тоже были, и, разумеется, их изучали. Один из заклинателей, Шао Сянцзян, по рассеяности не закрыл мастерскую. Туда залез его младший родич с приятелями и стащил талисман. Все четверо не старше Цзинь Лина. Я говорил с ними, они собирались отправиться за городские стены, проверить, сработает ли. Ну а перед этим пришли на площадку для лучников и начали задирать А-Лина. Нет, — Цзинь Гуанъяо перехватил возмущённый взгляд Цзян Чэна, — я не знал, что они не дают ему прохода. В драке Цзинь Лин толкнул одного из мальчишек, вложив в удар духовные силы. Талисману хватило. Цзян Чэн отставил пиалу с чаем нетронутой, не спеша пить. — То есть наследник правящей семьи чуть не погиб из-за детской шалости? Родители этих мальчишек напрасно забыли, что такое розги. — Поверьте, им напомнили, — в голос верховного заклинателя просочился холод, — и для родителей забывчивость не прошла даром. — А что с заклинателем, который не закрыл мастерскую? В войну за такое убивали свои же. Дурак в лагере хуже шпиона. — В войну, глава Цзян, — вздохнул Цзинь Гуанъяо. Прошёлся по кабинету, замер у окна. — Не стану скрывать, этот человек мне нужен. Он весьма талантлив в создании артефактов. Я бы предпочёл отправить его в ссылку в одну из дальних сторожевых башен лет на десять-двенадцать. Это позор для него и его семьи. Однако я признаю за вами право требовать для упомянутого Шао Сянцзяна любого наказания. Вы старший родич А-Лина и самый близкий ему по крови, куда ближе меня. За окном не к месту расчирикалась какая-то мелкая птаха. — Дисциплинарный кнут, — выдохнул Цзян Чэн. — Десяток ударов. Если выживет, можно и в дальнюю башню. Но прежде — пусть заплатит семье телохранительницы за её увечья. Если она искалечена и больше не может следовать пути меча, её клан потерял бойца. — Он заплатит, — кивнул Цзинь Гуанъяо. — Но боги к нам милосердны: дева Юн оправится от ран. А-Лин обрадуется, он к ней привязан, кроме того, мне не придётся подбирать ему нового телохранителя. Вы собираетесь присутствовать при наказании? — Разумеется.***
Хотелось сунуть гудящую голову под струи одного из фонтанов. Или осесть на прохладный пол прямо посреди отведённой ему комнаты. Цзинь Лин жив и уже вовсю носится по Башне, если удаётся улизнуть от лекарей. Дева Юн жива. Вот только к ней так просто не проберёшься. С бурей чувств оказалось не так легко совладать. За год Цзян Чэн привык к тому, что у него есть любовница, что она умна и хороша собой, и с ней проводить время куда интереснее, чем с ивовыми девушками. Вместе с тем он не сомневался, что однажды Юн Мэйфэн разорвёт их связь, чтобы не навлечь позор на семью, и был готов к этому. Но потерять её… Телохранители иногда погибают. Честно говоря, погибают чаще обычных заклинателей. Госпожа Цзинь не доверила бы внука трусам, и любой из друзей и товарищей Цзинь Цзысюаня, не раздумывая, отдал бы жизнь за его сына. Цзян Чэн понимал, что не хочет выбирать между этими двумя жизнями. Никогда. Увы, не всё в этом мире подчинялось его воле. — Глава Цзян? — у входа склонился в вежливом поклоне Юэ Аньин. — Этот ничтожный просит простить, что нарушает ваше уединение. Я готов проводить вас в лекарские покои. В лекарские покои? Он не ослышался? — Ведите, — кивнул Цзян Чэн, надеясь, что правильно понял начальника охраны. Они миновали узкий коридор для слуг, пару залитых солнцем террас и несколько проходных комнат, и Юэ Аньин сдвинул в сторону простую светлую дверь. Цзян Чэн шагнул внутрь. Комната оказалась тесной и почти лишённой украшений, которые так любили в Башне Золотой Чешуи. Здесь пахло травами, низкий чайный столик почти скрылся под десятками склянок и чашечек. Грудь лежащей на кровати Юн Мэйфэн стягивала тугая повязка. Правую половину лица уродовали ссадины и синяки. Кто-то из её товарищей уже успел побывать здесь и переплёл её волосы в нетугую косу. Цзян Чэн подошёл ближе. Ближе, чем следовало главе великого ордена, решившего поблагодарить телохранителя за спасение младшего родича. Длинные, слипшиеся стрелками ресницы не дрогнули. — Она спит? — Да. — Юэ Аньин извлёк из рукава заглушающий звуки талисман; в его руках тот сразу же засветился. — Можете говорить в голос, это сон от лекарских снадобий. Даже её золотому ядру нужно время, чтобы восстановить силы. К тому же ещё не все кости срослись. — Рёбра? — понимающе уточнил Цзян Чэн. Рука сама собой потянулась поправить светлое покрывало, скрыть под ним повязки и обнажившееся плечо. Беспомощность девы Юн казалась ему непристойнее наготы, а, значит, как и наготу, её никто не должен был видеть. — Да. И она сильно истощила себя, пока держала заклятье-щит над собой и молодым господином Цзинь. — Повезло, что обошлось без огня. — Повезло, — кивнул Юэ Аньин. Отыскал кувшин с водой, наполнил чашку и поставил её у постели. — Никто не заслуживает проходить через такое дважды, а Юн Мэйфэн в особенности. Знаете, глава Цзян, больше десятка лет назад был среди соседей Ланьлин Цзинь такой клан Фэн. Небольшой, зажиточный и очень гордый. На наши турниры и охоты приезжали. Глава Юн с главой Фэн дружили с юности. Может, и детей поженить планировали, не знаю. Так вот, когда Вэни уже вовсю хозяйничали в цзянху, а Не Минцзюэ пытался поднять кланы на борьбу, тогдашний глава Цзинь ещё сомневался, стоит ли рисковать. А глава Фэн был уверен, что соседство с великим орденом его защитит. Даже охоту для молодняка устроил и позвал детей главы Юн. Вот только, когда Юн Сунлинь с сестрой и несколькими соучениками прибыли к поместью Фэн, оттуда Вэни уже трупы выносили. Слуг, воинов, главы с супругой, их младших дочерей, девочкам было лет по двенадцать. Юн Сунлиня и Юн Мэйфэн спасло то, что Ланьлин Цзинь Вэнь Жохань ещё не числил среди врагов. Их отпустили. И Юн Сунлинь с новостями отправился не к отцу, а сразу к главе Цзинь. Все довольно быстро поняли, что воевать придётся. Мы, молодые, и раньше в бой рвались, говорили, что Вэней надо сейчас останавливать, пока кланы поодиночке не задавили, и, в общем, были правы… Но, глава Цзян, я не уверен, что хочу ещё раз видеть, как благородная дева шестнадцати лет, месяц назад обсуждавшая резные шпильки и ближайшую охоту, клянётся убивать Вэней без жалости. И убивает. Ещё меньше я хочу слышать, как о репутацию этой девы чешут языки все любители похабных историй в Башне. Хватит с неё и вэньского огня. Цзян Чэн мог бы в ответ рассказать ему многое. Как горчит на разбитых в кровь губах пепел родного дома. Каково видеть окровавленные тела родителей, брошенные в пыль, и слышать, как визгливо смеётся над ними вэньская шлюха. И как из глаз лучшего друга, почти брата, смотрит на тебя голодная тьма, и её не прогнать, не растопить тысячей костров. Но всё это совершенно не касалось Юэ Аньина. Да и разговор был о другом. — Думаю, мы поняли друг друга, — заметил он. — Слухов не станет больше. Клянусь. К чести Юэ Аньина, тот выдержал его взгляд, что удавалось немногим. И тут же опустил голову в вежливом поклоне. — Глава Цзян, сейчас сюда никто не войдёт. Потом я выведу вас так же, как и привёл. — Благодарю. — Не стоит. Обо всём позаботилась моя супруга, она старшая целительница ордена. Шаги начальника охраны стихли за дверью. Цзян Чэн поправил сползшее покрывало, убрал от лица Юн Мэйфэн спутанную длинную прядь. Хотелось взять спящую женщину на руки и унести прочь. Подальше от Башни Золотой Чешуи, от сплетен и необходимости жертвовать собой. Новое чувство засело в сердце иглой. Жгло. Билось птицей в неплотно сжатой ладони. И страшно было дать ему имя. Под короткими, обломанными ногтями Юн Мэйфэн чернела земля, костяшки пальцев она ободрала в кровь. Заживая, будут зудеть и саднить. Цзян Чэн взял её руку в свои. Мозоли от рукояти меча, обманчивая хрупкость. — А-Мэй… — Глава… Цзян? — голос Юн Мэйфэн сорвался. Оказалось, он позвал её вслух. Оказалось, она не спала. Цзян Чэн потянулся за чашкой с водой, поднёс к её губам, помог приподнять голову. Сорвавшееся имя назад уже не взять, да брать и не хотелось. — А-Мэй, я беспокоился за вас с А-Лином. С ним всё в порядке, уже бегает от целителей. Ты спасла его. — Я… Цзян Чэн за всю жизнь стоял на коленях разве что перед предками да перед матерью — когда в тот проклятый день умолял не наказывать Вэй Усяня в угоду псам из клана Вэнь. Но сейчас он со всем почтением поклонился женщине, благодаря которой мог обнять племянника, а не оплакивать его. Юн Мэйфэн отвернулась к стене, без особой надежды пытаясь скрыть пылающее лицо. — Глава… Господин мой… Как же мне теперь тебя называть? А-Чэн? От сестры это имя звучало звоном ручья, от матери — песней стали, у неё вышло хрипловато и нежно. — А мне нравится. — Не оговориться бы при всех. — Глава Цзян, боюсь, что время вышло, — сообщил Юэ Аньин и тут же выскользнул за дверь, давая им возможность попрощаться. — Я ничего ему не говорила, — покачала головой Юн Мэйфэн. — Ни ему, ни Гао Мэйлин, даже брату. Как он догадался? Цзян Чэн покосился на гаснущий талисман. — Хватку разведчика не проиграешь в вэйцзи. У тебя очень хорошие друзья, А-Мэй. Отдыхай. И на прощание слегка тронул губами её потрескавшиеся губы.***
— Надо было рассказать, да? — спросил Цзинь Лин. Они с Цзян Чэном сидели в просторной беседке в дальнем углу сада. Здесь можно было не стесняться чужих взглядов, и мальчишка пристроил голову дяде на колени. — Что они ко мне лезут? — Надо было, — кивнул Цзян Чэн, наблюдая, как удлиняются закатные тени. — Рассказать мне, младшему дяде или наставникам. И не стесняться бить, если этот Цзинь Чань тебе проходу не давал. — А дева Юн лечится из-за меня? Если б я сразу пожаловался, они бы не обнаглели? И не стащили талисман? — Может, да, а, может, и нет. — Цзян Чэн опустил ладонь на голову племянника, пригладил встрёпанные вихры. — Они могли его украсть в любом случае, потому как храбрость без разума — порок, а не доблесть. Но, например, испытали бы в лесу и погибли сами. Или на другой площадке, где людей было больше, а девы Юн, знающей, как уцелеть, не случилось. И сейчас Ланьлин Цзинь хоронил бы погибших. Что толку гадать? Зато теперь ты знаешь, что рассеянных людей не следует подпускать к оружейным, а храбрых, но глупых надо вовремя наказывать. Полезный урок для главы. — Не хочу быть главой, — буркнул Цзинь Лин. — Может, и не придётся, у младшего дяди ещё могут родиться дети… Ты не сердишься, что я не хочу? — Не сержусь, — заставил себя ответить Цзян Чэн. Хватит с мальчишки, и так за эти дни натерпелся. В конце концов, у Цзинь Лина ещё будет время научиться. Под этим небом у Цзян Чэна остались только его женщина да сын сестры. И никого из них он не собирался терять. Посягнувшим на их жизни лучше поискать себе другое перерождение.