Время будить королей

Мама, шей, шнуруй лопатки узкие, Аккуратнее вдоль позвоночника вонзай, Если его лоа слеп и ходит по музыке, Я и сама себе сейчас завяжу глаза. Шей, шей, шей, Пришей моё тело к душе, А с другой стороны пришей тень, Чтобы танцевать в темноте. © Мельница, «Шей»

На самом деле, не было у Арьи никакого особенного плана по поводу Призрака. Но что ещё она могла сказать Джону, чтобы тот не волновался? Если не можешь поклясться в чём-то или пообещать — просто солги. Не самый красивый принцип, весьма далёкий от представлений о чести, но в иных ситуациях вполне оправданный. Как сейчас. Джон, конечно, этого бы не одобрил. Ведь он никогда не считал, что сам порой нуждается в защите. От себя самого — тоже. Арья не могла подвергать его опасности, которую ощущала кожей. Хотя ей и горько было от осознания, что защищать одного своего брата она вынуждена... от другого. Первоначальный план действительно заключался в том, чтобы повидаться с Браном лично. Сансе Арья говорила правду. Однако она и не ожидала, что в Королевской Гавани произойдёт такое. Может быть, и к лучшему, что Арья так и не успела пробраться к Брану перед тем, как тот побеседует с Джоном. Не успела обнаружить своего присутствия. Словно сами боги вели её и указывали путь, хотя Арья давно убедилась в том, что воистину правит миром единственный из них. — Валар моргулис, — прошептала она Призраку, которого почёсывала по загривку, зарываясь пальцами в густой и жёсткий белый мех. Тот лежал, опустив тяжёлую тёплую голову на её острые, худые коленки и, кажется, дремал, пока корабль рассекал морские волны, двигаясь в сторону Штормового Предела. Сир Давос, как и обещал, не подвёл. Вскоре после бури он отыскал Арью и Призрака в одном из гротов неподалёку от замка. Арья почти и не надеялась, что увидит рассвет: настолько сильно бушевала гроза. Удивительно, как своды пещеры не обрушились ей на голову, несмотря на то, что камни воистину падали с неба. Как выяснилось позже, то были сорванные ураганным ветром башни. Всё это время Арья сидела в гулкой темноте, обнимая молчаливого, как всегда, Призрака и пряча лицо в его мех, чтобы видеть очередную жуткую вспышку молнии — отблески добирались даже сюда. В их ослепительном свете Арья то и дело различала наскальные рисунки, которыми оказались испещрены стены. Там были изображены хорошо знакомые ей чудовища, чьи синие глаза, словно настоящие, ярко вспыхивали во мраке, когда пещерные своды заливал злой небесный свет. Но эти глаза Арья успела закрыть. И вовсе не для того, чтобы увидеть их снова. Она почему-то не ожидала увидеть подобное на Драконьем Камне, в этих пещерах, и мимолётом подумала о том, что Джон ничего не рассказывал об этом. Видел ли он эти рисунки сам? Наверняка, ведь где-то здесь он и добывал драконово стекло, неподалёку от вулкана, который образовал этот остров. Возможно даже, их видела и она. Та женщина. Дейенерис Таргариен. Всегда выглядящий спокойным сир Давос был явно чем-то встревожен, когда явился к Арье с зажжённым факелом. Но на лице его сразу же появилось облегчение, стоило ему понять, что и она, и Призрак в полном порядке — только Арья то и дело чихала, продрогнув во влажной пещере. Давно же ей не доводилось подхватывать насморк. — Яра Грейджой, — коротко объяснил Давос, когда окольными путями провожал Арью. Времени на долгие беседы и прогулки у него явно не было, — скоро заметит моё отсутствие, поэтому я только покажу тебе, куда и как идти, а дальше... Капитан — мой человек, я давно его знаю. Так что тебя он не выдаст, и он предупреждён. Надеюсь, хоть этого леди Яра не заметила. — Я справлюсь. Спасибо, — искренне поблагодарила этого доброго человека Арья. — Неужели она прибыла сюда лично? — Верно. Полагаю, король послал её следом. — Но зачем? — недоумевала Арья. Она-то прекрасно понимала, что вряд ли Яра была самым верным из нынешних вассалов Брана, поэтому доверять ей полностью не стоило. Давос же только пожал плечами и покачал головой, давая понять, что ответ на этот вопрос ему тоже неизвестен. — И как ты собираешься его прятать? — он кивнул на Призрака, который послушно шёл рядом с Арьей, что-то вынюхивая на земле. — Я-то? — усмехнулась Арья. — Как-нибудь... — она беспечно фыркнула, не желая признаваться в том, что момент этот ещё предстоит обдумать. — Главное — будь осторожнее. Твой брат Бран, он и правда... изменился. Пожалуй, даже сильнее, чем тогда, когда только вернулся из-за Стены, — Давос очевидно подбирал более мягкое слово. Арья это хорошо почувствовала, потому пристально посмотрела в его глаза, словно ища там объяснений. — Джон говорил мне об этом. Но я не понимаю... — И не надо, — беспалая рука Давоса вдруг легла на её затылок, касаясь спутанных волос. — Главное — держись подальше от этих дел. Если сможешь — держи и Джендри, когда доберёшься до Штормового Предела. Не знаю, как у тебя всё это получится, но та, кто справилась с Королём Ночи, уж точно отыщет выход, не так ли? — он грустно улыбнулся. У Арьи же отчего-то комок подкатил к горлу. Слюна стала неприятно-вязкой. — Я во всём разберусь. Правда, — пообещала она, коротко сглатывая. — Я не хочу, чтобы мои братья желали друг другу смерти. Давос только вздохнул. Он, как видно, понимал: Арья не сможет остаться в стороне от происходящего. Точно влезет в самое пекло. — Смотри, — он указал направление, остановившись у каменной насыпи недалеко от сада Эйегона, — иди по этой тропе, свернёшь у Драконьей горы направо, — он указал на вершину вулкана, у подножия которого стоял Драконий Камень. Сейчас над кратером поднимался беловатый дым, словно буря пробудила огненное сердце. Выглядело это жутковато, пусть Арья и слышала, что Драконья гора никогда толком и не засыпала, благодаря чему здесь и было столько обсидиана. И когда-то под ней, словно в недрах Древней Валирии, лежали драконьи яйца… А на склонах грелись сами драконы. — Когда выйдешь из сада, окажешься у одной рыбацкой деревушки. Совсем маленькой. Сейчас все ещё прячутся после грозы... тем лучше. Старайся избегать широких улиц и той дороги, которая ведёт в город, когда будешь идти к гавани. Пользуйся неприметными тропами. Нужный корабль уже ждёт тебя. Называется «Морская бестия». Это торговое судно... и он доставит тебя в Штормовые Земли, если ты не передумала... — Нет, — покачала головой Арья. — Спасибо вам ещё раз, сир. — Ты уже говорила это. Лучшей благодарностью для меня будет тот факт, что ты жива, как и Джон. Порадуйте старика. Давос отступил на шаг. — Мне пора. Береги себя, Арья Старк. Себя, своих братьев и Джендри, — добавил он. — Это сложно, но тебе это под силу, не так ли? — И вы тоже берегите себя, сир, — серьёзно, чуть нахмурившись произнесла она. — Валар моргулис. — Валар дохаэрис, — усмехнувшись, тихо пробормотал ей Давос, не переставая криво улыбаться. А Арья бросилась по узкой тропе, которая устремлялась в тенистый сад Эйегона, больше напоминавший спелёнатый темнотой и влажностью лес. *** Отыскав в болотистых зарослях лужу, Арья старательно обмазала Призрака бурой грязью, от чего белый мех приобрёл совсем другой оттенок. Она старалась не думать о том, как станет потом отмывать его, да и сама немало испачкалась, однако Призрак, похоже, от затеи оказался в восторге — сам плюхнулся в лужу, стоило Арье начать загребать оттуда грязь ладонями. В итоге они, появившись в крохотной гавани, напоминали каких-то лесных чудовищ. Оставалось надеяться, что это привлечёт меньше внимания, чем белый окрас Призрака. Капитан, ждавший Арью на причале, и бровью не повёл, заметив перепачканных с ног до головы девочку и лютоволка. Не стал задавать лишних вопросов, не спрашивал про Призрака или даже её собственное имя — лично проводил в одну из дальних кают на втором ярусе и велел не покидать ту без особой надобности, чтобы не мозолить лишний раз кому-то глаза. Арью по-прежнему терзало неприятное, мерзкое чувство: все они — даже она сама — шли против воли короля. Её брата. Брана. Значило ли это, что вовсе не все так уж уважали его и были довольным его правлением? Арья никогда не питала иллюзий на этот счёт, понимая, что новый король так или иначе кого-то не устроит. Каким бы ни был прекрасным правитель, недовольные всегда были — и всегда будут. Чего она не ожидала, так это того, что сама невольно окажется среди них. Хотя Арья не желала зла своему брату. Своей семье. Всё, чего она хотела — разобраться. Ради этого ей пришлось переступить даже через своё желание уговорить Джона отправиться в Штормовые Земли вместе с ней. Потому что прекрасно видела по его измученному, опечаленному и в то же время решительному лицу: он ни за что не согласится бросить треклятые драконовы яйца, если всё-таки отыщет их, в бушующее море. Арья хорошо знала эту угрюмую гримасу с детства — та давала понять, что Джон не отступится, даже если затея окажется смертельно опасной, вызовет неприятие и отторжение у прочих, попытаешься его отговорить от задуманного — встретишься лишь с глухой стеной, которая и слушать тебя не пожелает. Связать по рукам и ногам не поможет, потому что он всё равно найдёт выход и способ достичь поставленной цели. Такой он был всегда... Упрямый что твой баран. Прямо как и Арья. В этом они тоже были удивительно похожи. Мысль эта вызывала грустную, чуть болезненную улыбку. И Арья не собиралась его связывать, останавливать и отговаривать, как бы того ни желала. Джон уже всё решил, а ей, вероятно, ничего не оставалось, кроме как принять его выбор. По крайней мере, попытаться это сделать. Так, как он, в свою очередь, всегда уважал её выбор. Разве не в этом заключается один из аспектов сестринской любви? Джон, как и Бран, был её братом. И не важно, общий у них отец или нет… Капитан сообщил, что до Штормового Предела, если снова не случится какой-нибудь бури и море будет милостиво, они доберутся дня за четыре, потому у Арьи оказалось достаточно времени, чтобы побыть наедине с собой и собственными мыслями, обдумать свои дальнейшие действия, как следует. Это было необходимо не только для того, чтобы понимать, как поступать дальше и не растеряться, если план не сработает, но и по двум другим, куда более веским причинам. Во-первых, она чувствовала, что смерть гонится за ней по пятам. Во-вторых, она ощущала подступающий к горлу страх. Арья по-прежнему помнила, что страх ранит глубже меча, и что тот, кто боится, уже мертвец. Значит, ей следовало отыскать способ затолкать это чувство поглубже, забыть о нём. Одолеть его и убить, как настоящего врага. Смерть придёт за всеми, ибо нет в этом мире силы, которая способна одолеть единственный нерушимый закон: всё увядает, и даже небесный свод когда-нибудь исчезнет. Человеку тем более не имеет смысла дрожать перед лицом неминуемого. — Ибо смерть — это дар, — проговорила Арья вслух, пытаясь убедить скорее саму себя. Что делать с Браном? Как отыскать к нему дорогу? Нет, не ту, которой она могла бы пройти прямо сейчас, вернувшись в Королевскую Гавань. А ту, что вела бы в его сердце и мысли. В Чёрно-белом доме её такому не учили. Более того — Добрый человек никогда не говорил, что можно проникнуть в суть человеческих помыслов иным способом, кроме как надев его лицо. Тогда-то в сознании и воскресают образы, мысли, чувства мертвеца, благодаря которым становится возможным выглядеть как он. Вести себя, как он. Ведь человек — не только само лицо, не только плоть и кровь. Человек — это вместилище. Целый маленький мир, окружённый океаном смертельной темноты. Поэтому мало выглядеть, как кто-то другой, нужно стать кем-то другим. Без знания о прошлом, привычках, манерах и характере человека подобное не представлялось возможным. Даже неопытный глаз заметит неладное. Но как прочитать того, кто ещё жив? Как стать тем, чьё лицо ты ни за что не наденешь? Будь здесь Добрый человек из Чёрно-белого дома или Якен Х`гар из города Лората, Арья бы его спросила. Да только он бы никогда и ни за что не ответил. Наверное, он и сам того не знал. Безликие таким не занимаются. Потому что им нет нужды читать мысли живых, пока они служат Многоликому. Зато они умеют таиться и собирать нужную информацию, которую ценят не меньше прочего. И Арья этому хорошо научилась. Так же она поступила в Королевской Гавани, пока ждала Джона, а потом выбирала момент, чтобы вытащить его из темницы. Сначала была та старушка, которая продавала розы. Арья забрала её лицо после того, как оказала последнюю милость. Эта несчастная женщина умирала от голода прямо на улице и не могла больше подняться. И смерть для неё стала истинным даром от Многоликого бога. Она отправилась к своему мужу, своим сыновьям, их жёнам и детям, которых забрала серая чума, зачем-то пощадив её. Арья чувствовала запах мертвечины и горелого мяса, который помнила та женщина. Она стояла у погребальных костров, куда складывали мертвецов с кровоточащими даже после смерти глазами и изъязвлённой кожей. Помнила — видела — как люди убивали чумных крыс. Как в грязных переулках до смерти забивали камнями и палками каждого, кто показался заражённым. Как безутешно причитали матери, среди которых была и эта женщина, над обезображенными чумой телами детей, как овдовевшие женщины выли, устремляя смешанные с проклятьями молитвы к небесам. Как дул с залива пронизывающий холодный ветер, хлещущий по щекам и пробирающий до самых костей, собирая слёзы с дряблых щёк. И как рычали и выли в унисон с людьми голодные тощие псы, ища тела умерших, которые не успели предать огню. Как городская стража без тени сомнения убивала тех, кто пытался покинуть город вопреки королевскому указу. Вот что творилось в тени Красного замка в последние несколько лун, и Арья думала — видел ли её брат страдания этих людей? Чувствовал ли ту необъятную, чёрную тоску, поселившуюся в человеческих душах? Было ли ему больно? Слышал ли он злорадный шёпот смрадного ветра? Всё закончилось совсем недавно. И чудовищное действо раз за разом всплывало из глубине памяти, хотя лица старушки у Арьи больше не было — она отдала его Черноводному заливу. К тому моменту, как она сама прибыла, жизнь в Королевской Гавани понемногу менялась к лучшему, и люди, напротив, стремились попасть сюда, и всё-таки... Сколько ужасного произошло в этом городе с тех пор, как пришла болезнь. Арья помнила лицо того из Золотых плащей, который застрелил из арбалета девятилетнего мальчика, внука той старой женщины, которого она хотела тайком вывести вместе с другими из чумного города. И его лицо стало следующим, которое Арье срезала. Уже безо всяких сожалений — даже с некоторым удовольствием. Она подстерегла его во время караула у Драконьих ворот и в темноте перерезала ему горло, сожалея, что не позволила посмотреть перед этим в глаза женщины, которой он принёс немало горя. Горячая кровь стекала по рукам, унося вместе с собой чужую жизнь — и Арья улыбалась. Отрешённо, горько, сквозь плену непрошенных слёз. Как же она ненавидела Королевскую Гавань. Ненавидела это место, навсегда отмеченное смертью. Ещё с тех самых пор, как отец привёз их сюда с Сансой совсем детьми. Зловонная клоака, преисполненная боли, лжи и предательства. Место, где за удушливыми цветочными ароматами духов скрывается зловоние могилы. Где под дорогими шелками прятались прогнившие насквозь души. Жестокость человеческих сердец была хуже чумы, хуже любой хвори. Для Арьи сосредоточием этого зла являлся Красный Замок, где жили Джоффри, Серсея, Илин Пейн, Григор Клиган... все они. Но не нищие, уродливые улицы, на которых влачили своё существование люди, страдающие от чужого равнодушия. Вероятно, именно поэтому не понимала, почему Бран ничего не сделал с этим, если действительно знал о происходящем в тени замка. Такая наивная вера в собственного брата могла выглядеть глупой, а ведь он когда-то казался лучшим, что могло случиться с этим зловонным местом, так и не очищенным огнём ценою стольких жертв. Арья сжала пальцы, которые начинали мелко подрагивать. «Санса, — она мысленно обратилась к сестре, которой обещала поговорить с одним их братом. И спасти другого от возможных неприятностей. — Всё это так скверно. Слишком скверно. И я надеюсь, что ты никогда не увидишь этого». Но Арья, разумеется, не была дурой, сознавая, что рано или поздно — скорее даже рано — Санса узнает о Джоне, хотя вряд ли ей станут известны подробности. И обязательно начнёт изводить себя по этому поводу, ведь она не сможет покинуть Север так же легко, как это сделала Арья, которую ничто не держало на одном месте. Ведь и Арье пока не удалось разобраться с тем, что произошло в действительности. Бран обвинил Джона в нападении — и посадил его в темницу. Едва услышав об этом, Арья полагала, что это какая-то нелепая ошибка, байка какого-нибудь пьяницы или горячечный бред. Она знала: Джон, который пожертвовал всем — даже той пугающей женщиной, которую любил — ради своей семьи никогда не сделает ничего подобного. Но и Бран, их младший брат, ни за что не станет оговаривать Джона. Так в чём же заключалась истина и где отыскать ответы? Именно это Арья надеялась выяснить, когда пробиралась в Красный Замок под личиной стражника. Но ни это, ни рассказ Джона впоследствии не внёс никакой ясности. Как и разговоры, которые она слышала уже внутри. То, о чём иногда перешёптывались люди, сплетничали в галереях, залах и даже казармах. — Жалко, что ты мне ничего не можешь рассказать, — вздохнула Арья, посмотрев на Призрака. Тот, вскинувшись, внимательно воззрился на неё, словно всё понимая. Арья опустила руку на его голову, грустно улыбаясь. — Я надеюсь, что вы с Нимерией... когда-нибудь снова окажетесь рядом. Я предала Нимерию, оставила её... Джон же всегда был для тебя верным другом, и он бы ни за что не уехал без тебя, если бы я не настояла... Надеюсь, ты не злишься? Обещаю, однажды ты тоже вернёшься домой. Там, где будет Нимерия... где будут все, кто нам дорог. Как только мы поймём, что происходит. Как только я узнаю, как можно помочь обоим моим братьям. Обещаю, обещаю, обещаю… Арья опять подумала об убитом ею Винсе, в шкуре которого она провела несколько дней. Подумала о том, как увидела осунувшееся, бледное лицо Джона в замковой темнице, не желая верить, что Бран обрёк его на это. В груди Арьи от этих мыслей шевелился острый осколок стекла, распарывающий саму душу. Настоящий Винс уже кормил рыб в заливе, лишённый своего лица, и с тяжёлым камнем, примотанным к груди, чтобы тело не всплыло. А Арья ходила по Красному Замку — и слушала, узнавала. Поддерживала беседы с другими городскими стражниками и офицерами, стараясь не задавать подозрительных вопросов, но впитывая каждое слово. О короле Бране Старке не говорили ничего дурного. Стражники воспринимали его как болезненного, чуть отстранённого юношу, погружённого в собственные думы, за которого правит Малый Совет, а если точнее — карлик по кличке Бес. Это не стало какой-то невероятной новостью. Немудрено, что многим ситуация представляется именно такой, не все представляли себе, какие силы Бран обрёл за Стеной. Потому что даже сама Арья не до конца это понимала, зная только — её брат стал другим. Ещё говорили, что вокруг короля Брана вьются люди, которые того и гляди, вырвут власть из рук Тириона, имея ввиду, похоже, людей из Простора и Долины. Рассказывали про разбойников в Речных Землях, говорили о сожжённых в Королевской Гавани кораблях, о жуткой смерти Мерривезеров прямо здесь же, в замке. Если точнее — в темницах. Иные утверждали — поделом им, другие сомневались, что они повинны в смерти Бронна Черноводного. Множество, великое множество разговоров, слухов и сплетен. О том, что Дейенерис Таргариен жива, и что не сегодня, так завтра, снова явится в Вестерос. О том, что Джон Сноу, проклятый бастард, окончательно сошёл с ума, набросившись на Брана. О том, что его лютоволк едва не убил человека. Но почти ничего — про самого Брана. Ничего, что могло бы объяснить случившееся и пролить свет на истину. Жаль, что не Винс ворвался в покои короля, когда задержали Джона, тогда Арья могла бы увидеть в его памяти этот момент. Хотя бы его отрывок. Одно утешало: Бран всё же вряд ли понял, что она в замке. И при этом огорчало, что приходится радоваться тому, что брат её не замечает. Не должен заметить. Ведь Безликие потому и зовут себя так — даже колдуны из Асшая-у-Тени не смогут увидеть истинного облика, почувствовать другого человека под маской. И, если захотеть, не смогут разглядеть того, что у них прямо перед носом. Тихая, как тень. Та, которую невозможно поймать руками. Пусть Арью и преследовало странное, щекочущее между лопаток чувство, будто кто-то присматривает за ней здесь — и тайно помогает. Иного объяснения тому, что побег Джона и Призрака прошёл так легко, не было. И был это не сир Давос, который просто не выдал их на корабле. Нет. Кто-то другой. Понять бы ещё, кто этот неведомый добродетель, зачем он это делает и обнаружит ли себя когда-нибудь. Возможно, стоило поблагодарить его — или, напротив, перерезать глотку. Люди никогда и ничего не делают просто так, все преследуют свои цели. Особенно там, в Королевской Гавани, в Красном Замке, полном размытых и зловещих теней. Призрак приподнял голову и поглядел на Арью как-то виновато. Она только вздохнула, зная, что это значит: нужно развернуть очередную старую ветошь, которыми её снабдили вдоволь, и расстелить на полу, чтобы лютоволк мог справить нужду. Иного выхода сейчас не было, и Арья быстро вскочила на ноги, стряхивая с себя липкую и тягучую паутину мыслей. *** — Корабль заходит в гавань, — сообщил капитан утром. Арья кивнула. Мужчина с обветренным и состарившимся прежде времени лицом, как у многих из моряков, посмотрел на вымытого не так давно Призрака, который развалился на полу, тем напоминая белый и пушистый ковёр. Он явно что-то обдумывал. — Наверное, тебе эта идея придётся не по вкусу, — проговорил капитан, обращаясь не то к Арье, не то к самому Призраку. — Но, поскольку сейчас день, у нас есть два варианта, как спрятать такого приметного... зверя. Арья и сама об этом задумывалась, потому снова молча кивнула, желая выслушать предложение капитана. — Я не хочу подставлять ни себя, ни сира Давоса, ни тебя... Поэтому вот какой выход я могу предложить: спрятать лютоволка в объёмный ящик и снести его с корабля, — на этих словах Призрак, словно понимая всё, пружинисто вскочил на лапы и совершенно бесшумно обнажил внушительные клыки, вынудив тем капитана сделать шаг назад. — Эй, прекрати! — шикнула на Призрака Арья. — Он не желает причинять никому вреда. — Да, — пробормотал чуть побледневший капитан. — Есть и другой вариант. Вы с Призраком можете остаться на корабле до ночи или хотя бы до сумерек. Конечно, он всё равно белый, но куда меньше шансов, что вас сразу же заметят. Я бы даже сказал, что это куда проще... Арья была с этим согласна. Она даже думать не хотела, каково будет загрузить Призрака в ящик и запереть его там. Вряд ли он захочет при этом смирно сидеть, даже будучи очень умным животным. Нет уж. — Вы правы. Мы останемся здесь до темноты. Ничего страшного. — Хорошо. Я вернусь за тобой. Запрись как следует. Заперев за капитаном дверь крошечной каюты, Арья со вздохом вернулась к кровати. Делать нечего — придётся ещё подождать. Конечно, тратить время понапрасну не хотелось совершенно, да и Арья уже изнемогала от скуки, выспавшись, кажется, на годы вперёд, но лучше потерпеть ради безопасности. Она бросила косой взгляд на Призрака. Придумать внятной легенды, как именно он оказался в её компании, Арья так и не смогла, поэтому решила, что лучше просто соврёт. Скажет, что он сам отыскал её, видимо, откуда-то сбежав. И Джона с ним не было. Арья, конечно, не могла его просто так оставить... Конечно, так себе история, шитая белыми нитками и разваливающаяся на части, если кто-то задумается, как Призрак так быстро преодолел огромное расстояние, но Арья по-прежнему не могла до конца всерьёз воспринимать угрозу, исходящую от Брана. Точнее, не верила в неё. И надеялась, что не поплатится за это. Что Джон будет уже далеко, на другом континенте... Главное не вспоминать, к кому именно он направлялся. С этими мыслями Арья отвернулась к стене, разглядывая старое дерево и водя по нему пальцем. Корабль мягко покачивался, и до слуха доносились быстрые шаги — над головой ходили люди, раздавались голоса. Они действительно заходили в порт у Штормового Предела, из маленького узкого окошка лился дневной свет, а по ту сторону — кричали чайки и шумело море. Арья была уверена, что, если выглянет туда, то увидит и сами очертания замка, что высился на крутом утёсе, встречающем волны каменной грудью. Но пока она смотреть не хотела, и даже старалась не думать о встрече с Джендри, а ведь именно ради этого и было это путешествие. Арья надеялась увидеть его, узнать, что он в порядке, убедиться, что хотя бы он остался тем, кем был. Вряд ли, конечно. Теперь он лорд, а власть меняет всех. Оставалось лишь верить, что в нём осталось ещё что-то от того славного и храброго парня. Арья сама себе не отдавала отчёта, что отправилась сюда, вопреки намерению повидаться с Браном, чтобы уберечь Джендри. От чего — ох, если бы знать. Если бы понимать. Санса на Севере и вряд ли отправится в Королевскую Гавань, Джон бежал в Эссос, а Джендри... он всё ещё был здесь, и Арья не хотела, чтобы ещё один человек, чья судьба была ей небезразлична, растворился вдали. *** В сумерках мир, как всегда, менялся, превращаясь в обратную сторону себя самого. Изнанку. Порой он напоминал человека, с которого содрали кожу, обнажая тёмное нутро. И Арье было не по себе от этих мыслей, тем более, что она давно разучилась бояться темноты и всего, что в ней обитает. Зная, что нет хуже тьмы, чем в человеческих душах. Сейчас же темнота оказалась только на руку. Капитан вывел Арью с корабля, вручив какой-то старый холщовый мешок, которым посоветовал прикрыть шкуру Призрака, чтобы цвет его не так бросался в глаза. Поэтому Арья подумывала снова отыскать какую-нибудь грязную лужу и вымазать его. Не самая лучшая затея, учитывая, каково потом его отмывать, вычёсывая из шерсти комки ссохшейся грязи, но всё лучше, чем выделяться в толпе, ведь Призрак и без того привлекал внимание своими внушительными размерами, в холке доставая Арье почти до плеча. Маленькая и хрупкая девочка рядом с чудовищем из сказок — вот как они смотрелись. Если, конечно, не замечать кинжала и Иглы, которые Арья всегда носила с собой на поясе. И если не смотреть в глаза этой девочки — в них плескалась решительность вместе с темнотой. Одно плохо — Арья не учла, что в Штормовых Землях, особенно рядом с самим Штормовым Пределом, была довольно открытая местность, которая не только обдувалась всеми ветрами, но и хорошо просматривалась. Потому она почти сразу направилась к небольшому гроту, который находился к востоку от замка. О нём рассказал капитан, сама бы Арья вряд ли бы его отыскала так быстро. Она старательно пригибалась в земле, надеясь стать ещё незаметнее, и одной рукой придерживала тёмный мешок, накинутый на Призрака, словно попона на лошадь. Тихая, как тень. Она является частью ночи, которую ты не сможешь удержать. Мелкая галька похрустывала под ногами, ветер недовольно свистел в ушах. Громада замка нависала над чёрной водой, и сама казалась каким-то чудовищем, выползшим из бездны моря. Ночь выдалась действительно тёмная — небо закрыла плотная пелена туч, надёжно укрывая луну и звёзды, и Арья старалась быть крайне осторожной, чтобы не споткнуться о какой-нибудь осклизлый, замшелый камень и не рухнуть носом вперёд. Хорошо, что пробраться к гроту от места, куда доставил её на лодке капитан, можно было вдоль берега и не пришлось карабкаться вверх или вниз. Арья то и дело украдкой поглядывала в сторону небольшой гавани у Штормового Предела. В ней пылали масляные факелы, чей огонь стремился удушить в своих объятьях ветер, но они держались. Там по-прежнему мельтешили люди, но с того места, где Арья находилась, их было почти не различить. Лишь всё те же смутные тени, в ночи ещё больше напоминающие приведений. В гавани стояло несколько кораблей, принадлежность которых Арья затруднялась определить — их флаги были плохо различимы в густом сумраке. Но на одном совершенно точно оказался изображён олень, что не удивительно, разумеется. Грот представлял собой сырое и тёмное место — на что Арья и рассчитывала. Чем-то он напоминал пещеру, в которой она ждала не так давно сира Давоса. Только здесь своды оказались куда более низкими — и следовало быть внимательной, чтобы не стукнуться лбом обо что-нибудь. Радовало отсутствие зловещих рисунков на каменистых выступах. Да и кошмарная буря давно осталась позади. Нет, всё-таки это уже не Драконий камень... Она далеко. Далеко от Джона. Далеко от Брана. От Сансы. Один лишь Призрак оставался напоминанием о семье и доме. Арья выбрала наиболее сухое место, где расправила стёганое одеяло, которое тоже попросила у капитана — хотела купить, да тот снова от денег отказался — а поверх бросила мешок, которым прикрывала всё это время Призрака. — Ложись, — кивнула она ему, указывая на импровизированную кровать. Призрак, чуть помедлив, подошёл поближе, тщательно обнюхал предполагаемое ложе, после чего неторопливо опустился на него и снова внимательно поглядел на Арью — она видела, как сверкают в темноте его алые глаза, следя за ней. После этого она стащила заплечную сумку, в которой была кое-какая еда, и даже сырое мясо, прихваченное специально для Призрака. Тот сразу же поднялся, виляя хвостом — почуял запах. — Подожди, — предупредила Арья, пусть и знала, что то бесполезно. — Этого должно хватить тебе... на некоторое время. Я скоро вернусь, — она обхватила его большую мохнатую голову. — Слышишь? Скорее всего, завтра вечером или даже раньше, как только разузнаю обстановку, ладно? Призрак сначала влажно мазнул по её лицу большим шершавым языком, а после и сам облизнулся. Арья тихо вздохнула и грустно улыбнулась. — Знаю, что тебя сейчас беспокоит только запах. Но ведь ты прекрасно понимаешь меня... Я не брошу тебя здесь, ты не останешься один, ни за что, клянусь, — горячо заверила она, обнимая лютоволка и ощущая его горячее дыхание на шее. Его шершавый язык вдруг коснулся её уха, заставив Арью невольно хихикнуть. — Это для твоей же безопасности. Для нашей. Одна я справлюсь быстро и привлеку меньше внимания. Нужно осмотреть окрестности. Узнать про Джендри. Если получится — пробраться в замок, хотя его я совсем не знаю... Но придумаю что-нибудь, как обычно. Ты, главное, никуда не уходи. Я правда вернусь за тобой. Клянусь. Клянусь, — иногда Арья, сама того не сознавая, говорила с Призраком так, как могла бы говорить с Джоном. Словно обращаясь к тому через лютоволка. Кто знает… возможно, до Джона в самом деле доносятся далёкое эхо её слов. Призрак склонил голову на бок и снова ткнулся в свёрток с мясом влажным носом. Арья развернула его, позволяя вгрызться в сочную плоть зубами. У неё самой рот невольно наполнился слюной с металлическим привкусом, словно она на мгновение ощутила то же, что и Призрак. Иногда так случалось с Нимерией. «Надеюсь, она хорошо чувствует себя в Винтерфелле и охраняет Сансу», — подумала Арья и посмотрела в сторону выхода. Нужно было идти, иначе вскоре она не сможет этого сделать, пусть и знала — Призрак обязательно дождётся. — Я вернусь, — повторила она уже в бессчётный раз. — Никуда не уходи. Жди здесь. Пожалуйста. Ради Джона. Сказав это, Арья отвернулась. Глаза уже порядком привыкли к темноте, поэтому она немного различала камни под ногами, и даже полосу моря, которое виднелось из грота. Хорошо, что оно было достаточно далеко и вряд ли доберётся сюда во время прилива. По крайней мере, признаков того в самом гроте видно не было. Она торопливо уходила, слыша за спиной влажное чавканье, которое издавал Призрак, продолжая поедать приличный кусок свинины. Главное не оглядываться, чтобы ещё больше не терзаться чувством тревоги и вины. Арья любила этого лютоволка, и обещала его защитить. Обещала Джону — и это обещание не исполнить не имела никакого права. *** Штормовые Земли окончательно спеленала ночь, когда Арья почти вплотную подобралась к замку. В некоторых окнах можно было различить подрагивающее пламя свечей, но становилось очевидно, что там почти все спали. Однако стража наверняка охраняет и главные ворота, и другие входы, пусть Штормовой Предел был первым замком, в окрестностях которого не оказалось даже захудалого городишки. Арью это немало удивило — ведь маленькая гавань там была, а значит, были и люди, которым требовался ночлег. Но они наверняка или спали прямо на корабле, или добирались до ближайшей рыбацкой деревни, чтобы там отыскать постоялый двор. Впервые Арья задумалась, что капитан судна, на котором она добиралась, мог и сам направляться лично к Джендри — возможно, чтобы передать ему какое-нибудь послание от Давоса или его слова. Кто знает? Хотя сам сир Давос сомневался, что Джендри ещё не отбыл в столицу, как должен был. Плевать. Всё одно стоило убедиться во всём лично. Даже если придётся убить ради этого парочку человек — терять уже нечего. А потом Арья придумает, как быть с Призраком. Главное справиться со всем как можно скорее, пока тот не забеспокоился и не отправился сам искать её. К замку вела единственная, довольно широкая тропа, которая кончалась у главных крепостных ворот. На самой вершине огромной и круглой башни-барабана ярко полыхал огонь — замок выполнял не только роль крепости, но и маяка. Пламя бросало на море яркие отблески, которые растекались по беспокойной чёрной воде, и освещало остальное пространство. Любой, кто решился бы идти по этой дороге, будь то конный или пеший путник, окажется прекрасно виден любому, кто посмотрит с ворот. А то, что там тоже есть люди, Арья не сомневалась. Потому и дорогу следовало выбрать другую — через главные ворота она проходить не собиралась. Пришлось держаться подальше от светлого пятна, обходя крепкие, нерушимые стены из серо-белого камня, хотя ночь и отблески пламени делали его каким-то бесцветным. Арья тенью прошмыгнула ещё ближе, найдя удачное место, куда не доставал свет огня и высокая толстая стена отбрасывала на каменистую почву бездонную чёрную тень. На первый взгляд в стене не было не то, что иных дверей, но даже малейших щелей. Но Арья была уверена, что это не так. Скорее всего, со стороны моря действительно не существовало никаких калиток и дверей — да и к чему — но каждый замок имел другие проходы, кроме главного. «Но и те охраняются», — думала Арья, ощупывая холодную стену. Она двигалась вдоль неё, пока не добралась почти до самого края утёса — туда, где стена становилась более толстой, отсекая дальнейший путь. Осторожно, сохраняя равновесие, Арья встала на четвереньки и осмотрелась. Некоторое время она напряжённо вглядывалась в темноту обрыва, различая только устрашающие глыбы и бьющееся о них море. Сорвёшься отсюда — костей не соберёшь. Но всё-таки за кое-что взгляд уцепился — благодаря свету маяка. Арья увидела небольшую, пусть и едва различимую тропку, которая вела от замка вниз, к воде. Она присмотрелась повнимательнее, пытаясь понять, не чудится ли ей это в нагромождении камней. Нет. Тропа была настоящая. Впрочем, даже не тропа — скорее её подобие. Чтобы спуститься по ней, следовало уметь держать равновесие, обладать маленьким весом, который выдержали бы камни, и глядеть в оба. По сути она представляла собой нечто вроде естественной каменной лестницы, обвивающей утёс. Скорее всего, ею даже никто не пользовался — особенно, если речь идёт о взрослом мужчине в доспехах. А вот Арья... Арья вполне могла, хотя понятия не имела, куда эта тропа-лесенка приведёт, и стоит ли рисковать, карабкаясь по ней в темноте. Однако тут же одёргивала — стоит. Не просто так она её обнаружила. Внутреннее, враз обострившееся чутьё подсказывало: тропа окажется весьма полезной. Потому вскоре Арья, цепляясь руками за острые края камней и оцарапывая ладони, спускалась вниз. Она старалась размеренно вдыхать и выдыхать, и спускаясь дюйм за дюймом, осторожно трогая носком ноги каждый камень прежде, чем ступить на него. Потому продвигалась Арья очень медленно, не обращая никакого внимания на пылающие ладони и начинающие понемногу неметь пальцы. И лишь преодолев половину пути, Арья рискнула поглядеть вверх, желая убедиться, что её точно никто не заметил. Теперь замок нависал уже над ней и, казалось, готов был рухнуть на голову. Весьма убедительная и пугающая иллюзия. Потому Арья отвернулась, снова глядя только перед собой. Главное — не вниз. Теперь это вновь напомнило ей некий танец над бездной. Тот, в котором каждая мышца напряжена до предела, подобно тетиве лука, все чувства обострены, и одно неверное движение сулит головокружительное падение в зияющую пустоту. — Не сегодня, — хрипло прошептала Арья, чувствуя, как на губах её расцветает напряжённая улыбка, больше напоминающая судорогу. — Мы говорим смерти — не сегодня. Она остановилась, сделала ещё один глубокий вдох, и крепко зажмурилась — так ей было проще сосредоточиться, так исчезало ощущение близкого падения и смерти, так Арье казалось, что она остаётся невидимой даже для самой ночи и чьих-то ищущих её во тьме глаз. Плотно смежив веки, она вся стала сосредоточена на собственных руках, ногах и движениях. Вся превратилась в импульс, чувствуя каждый нерв. Главное — не боль, не впивающиеся в руки острые камни. Не тонкие струйки пота, стекающие между сведёнными лопатками. Когда нога вместо очередного выступа нащупала нечто иное, Арья всё же позволила себе открыть глаза и едва не раскричалась, осознав, что достигла своей цели. Она стояла, ощущая, как подрагивает от напряжения каждая мышца, на твёрдой почве, у самого основания утёса. Она чувствовала, что разодрала ладони в кровь, потому ей пришлось закусить губу, когда она смывала её солёной морской водой. Та щипала, заставляя коротко и приглушённо всхлипывать. Некоторое время Арья ждала, пока выровняется дыхание и когда болезненные ощущения схлынут — в конце концов, в Чёрно-белом доме её научили переносить и не такую боль. Ещё один глубокий вдох. Медленный, растянутый выдох через ноздри. Арья оглянулась по сторонам, и взгляд её наткнулся на неприметное углубление в утёсе прямо под замком, которое зияло чернотой. Подойдя чуть ближе, Арья поняла, что это тоже небольшой грот, или даже не грот, а один из тайных проходов в замок. Начинался прилив, потому следовало поторопиться, пока вода не поднялась слишком высоко — лодки у Арьи не было. Потому, недолго думая, она нырнула в темноту. Холодная вода уже достигала бёдер и постепенно прибывала, и Арья двинулась вперёд, слушая гулкий плеск, разбивающийся о каменные своды. От холода сводило зубы, и вода почти добралась до подмышек Арьи, когда прямо перед ней появились толстые прутья решётки, перегораживающие проход. Туннель, заполняемый водой, уходил дальше, и на стенах, у самого потолка, подрагивало пламя зажжённых факелов, чьи искры с шипением падали вниз. Этого, конечно, стоило ожидать — никто не станет оставлять подобное место, пусть и тайное, без присмотра. Дальше по туннелю наверняка была и стража. Но это не сильно пугало. Потому Арья замерла, почти не дыша и внимательно прислушиваясь, хотя ничего, кроме шипящего огня и гула воды не было слышно. Прутья решётки, конечно, выглядели весьма внушительно, а зазоры между ними — очень узкими. Взрослый человек ни за что бы ни смог между ними пролезть. Но это вполне мог сделать ребёнок... или очень худая и юркая девушка. Придётся, правда, раздеться донага и приложить некоторые усилия, но это не самое страшное и сложное препятствие, которое доводилось преодолевать. *** Стуча зубами от холода, Арья, абсолютно голая, вынырнула с другой стороны. Отплёвываясь от морской воды и ощущая, как успели закоченеть руки и ноги, она снова нырнула вниз — чтобы достать и без того промокшую насквозь одежду и оружие, которое удерживало мокрый комок тряпок на месте. Через прутья она проскользнула не без труда, но без одежды это сделать оказалось куда проще. Так, наверное, ощущает себя рыба, которой удаётся выбраться из рыболовной сети. Промозглый холод, в котором она просидела ещё на Драконьем Камне, как и нынешнее приключение, давали о себе знать: не ровен час, она всё-таки свалится с горячкой. Арья надеялась этого избежать, а для этого необходимо было как можно скорее оказаться в сухом и тёплом месте. Ещё лучше, если оно при этом окажется ещё и безопасным. Для неё и для Призрака... В туннеле по-прежнему царила относительная тишина, потому Арья, стараясь двигаться бесшумно и осторожно, взобралась на небольшой каменный уступ, где, морщась, натянула на себя мокрую одежду и приладила к поясу кинжал и Иглу. Сознавая, что невольно стучащие друг о друга зубы, могут её выдать, она не без труда сцепила челюсти. Подземный проход уходил дальше, к видневшейся впереди маленькой пристани, которая представляла собой обычный грот. Арья знала — если сейчас нырнёт, воды ей будет по самую макушку, плыть придётся под водой — и довольно быстро. От перспективы вновь оказаться в ледяной воде, стало дурно. Она уже решилась было, как где-то вдалеке, возле той самой пристани, послышался мужской голос, эхом прокатившийся под сводами: — Эй, ты слышал? Арья, не дыша, вжалась в маленькую тёмную нишу, в которой переодевалась. Проклятье, неужели они всё-таки услышали её? — Что? — откликнулся другой мужчина. Судя по всему, эти двое — а, возможно, и больше — стражников находились где-то в стенах туннеля, где были сделаны амбразуры. Потому увидеть их Арья со своего места не могла. Но и они тоже вряд ли видели её, иначе бы уже подняли куда больший шум. — Мне показалось... странный какой-то звук. — Думаешь, стоит проверить? Решётка вроде бы была опущена. Может, какая морская гадина с приливом проплыла? — Возможно. — Или ты просто перебрал накануне, — на этот раз в голосе второго стражника послышалась неприкрытая насмешка. — Говорил я тебе... — Ой, да хватит, — проворчали в ответ. — Ноги замочить боишься? Короткая перебранка эта окончательно убедила Арью в том, что стражников действительно всего двое — видимо, для того, чтобы совсем уж не оставлять место без присмотра, — и что находятся у той самой маленькой тайной гавани. — Я спорю на золотого дракона, что тебе это померещилось. — Да у тебя и денег-то таких нет. — Главное, чтобы у тебя, приятель. Ну что, мне проверить? — Я пойду с тобой, чтобы ты мне не сбрехал. Ворчание. Хруст камней. Бряцанье оружия и доспехов. Через некоторое время Арья, по-прежнему не двигаясь и не издавая никаких звуков, услышала характерный плеск — стражники стаскивали в воду одну из трёх небольших лодок. Вскоре булькнули и вёсла, опускаясь на воду. Арья понимала, что действовать следует сейчас, пока они её не видят, пока посторонние шумы отвлекают от прочего, и пока их нет на посту, откуда гавань прекрасно просматривалась. Поэтому, набрав полную грудь воздуха, она как можно осторожнее ступила в воду и погрузилась в неё с головой, устремляясь вперёд. Холод теперь почти не ощущался, вода начала казаться даже вполне тёплой. Наверное, тело просто успело привыкнуть к этой температуре или просто окончательно занемело. Арья затылком ощутила тот момент, когда лодка прошла над самой её головой, едва успев увернуться от увесистого весла. Стражники гребли в сторону, откуда только что уплыла сама Арья. Значит, им потребуется некоторое время, чтобы добраться до решётки, всё там осмотреть — и вернуться назад. До пристани было около пятидесяти футов, большую часть из которых Арья успела одолеть до того, как лодка оказалась у ниши недалеко от решётки, где она прежде пряталась. Ещё немного времени потребовалось, чтобы добраться до вожделенного берега. Едва сдержав шумный, судорожный выдох, Арья выбралась на каменистую гавань, у которой оставалось ещё две свободные лодки. Не вылезая полностью, она прислушалась — голоса стражников раздавались где-то у той самой решётки. Один из них звучал недовольно и сердито — верно, принадлежал тому, кто всё-таки проиграл золотого дракона. Почти беззвучно хмыкнув, Арья стремительно вылезла на сушу, следя за каждым шагом — камни издавали здесь особенно громкие звуки, отражаясь от низких стен. Но ещё до того, как стражники отравились в обратный путь, она успела скользнуть в одну из небольших дверей, ведущих внутрь замка. Оставалось надеяться только на то, что прямо за ней не окажется ещё одного стражника. Похоже, многие замки, что располагались у самой воды, были оснащены подобными проходами. В конце концов, когда-то похожим способом Арья тайком пробралась и в замок Уолдера Фрея, чтобы свершить месть, о которой так давно мечтала. Может быть, удача благоволит ей и сейчас, пусть демонстрировать Джендри свои кулинарные таланты Арья и не планировала. *** В Штормовом Пределе стояла тишина, и Арья кралась по просторным коридорам, словно тать. Стража, разумеется, присутствовала в достаточном количестве, регулярно делая обходы, но благодаря металлическому лязгу доспехов, Арья всегда понимала, что они неподалёку, успевая спрятаться в очередной нише, алькове или в тени лестницы. Самое поганое заключалось в том, что она никак не могла согреться из-за липнущей к телу одежды, и холод продирал до самых костей. К тому же приходилось следить за тем, чтобы не оставалось слишком уж подозрительных и заметных мокрых следов. Вообще-то Арья понятия не имела, где находятся покои Джендри — и как туда попасть незамеченной. У дверей в опочивальню лорда всегда стоит домашняя стража, даже если опасаться некого. Таковы правила. Из глубин памяти невольно всплыли лица Толстого Тома и Джори, которых Арья нередко видела у покоев матери и отца... Тех самых, в которых теперь живёт Санса. И люди у них стоят другие. Арья даже не знает их имён. Не время, впрочем, предаваться воспоминаниям. Штормовой Предел — третий замок Вестероса, не считая родного Винтерфелла, в котором Арье довелось побыть. Она выжила вначале в Красном Замке, потом и в Харренхолле. Вряд ли Штормовой Предел опаснее и запутаннее. Скорее всего, Джендри живёт в единственной башне-барабане, встроенной в стену. Именно в ней Арья и находилась прямо сейчас. Если точнее, очередной раз прячась от совершающих ночной обход гвардейцев, она забралась под один из массивных деревянных столов, стоящих посередине просторного помещения. Наверняка это было что-то вроде Великого Чертога или пиршественного зала. Высокие каменные стены утопали в густых тенях, но на них можно было различить квадраты гобеленов, выемки для факелов, украшавшие зал гербы Баратеонов и, конечно, оленьи рога, что висели прямо над входом. Вряд ли те принадлежали животному — слишком уж огромными и ветвистыми они выглядели. Наверняка, искусно вытесаны из дерева и покрыты краской, но смотрелись в темноте они весьма пугающе. Их извилистые тени, что шевелились в отсветах луны, проникающей сквозь высокие арочные окна, казались клубком извивающихся змей или чьими-то скрюченными пальцами. «Страх ранит глубже меча». Напомнив себе о том, Арья отвела взгляд от неприятного, леденящего душу зрелища, и осторожно вылезла из-под стола, одной рукой придерживая Иглу, чтобы та случайно не шаркнула по полу. Здесь эхо усилит звук стократно, что привлечёт внимание. Крадучись вдоль стен, Арья подошла к мраморной лестнице. Вдоль неё пылал ряд факелов, освещая серо-белые ступени. Иной дороги не было, как и пути назад, потому, представляя себя такой же ночной тенью, как и прочие, Арья бесшумно устремилась наверх. Вскоре она притаилась на просторной площадке, вглядываясь вперёд. В конце широкого, но короткого коридора, обнаружился единственный гвардеец в цветах дома Баратеонов, стоящий у крепкой на вид двустворчатой двери. Наверное, это и были покои Джендри? Лестница уходила ещё выше, и, возможно, стоило проверить, что там, но... — Эй, ты! — от сурового оклика по спине пробежали мурашки. Арья сама едва не вскрикнула, но сдержалась. Сердце упало куда-то вниз, в желудок обратился в тяжёлый свинцовый шар. Стоявший за ней человек сурово оглядывал Арью с головы до пят — мокрую, перепачканную, немного растерянную. Похоже, она всё же утратила некоторые из своих навыков, став видимой для других. — Так-так... кто это к нам заглянул в гости? Застукал её, вероятно, солдат из гарнизона замка, но он не был облачён в доспехи — на поясе висел только короткий меч. Возможно, мужчина просто по какой-то причине покинул казармы или что там находилось наверху, и напоролся на Арью. Как ему только удалось сделать это так бесшумно? Впрочем, стражник, стоявший у дверей, прекрасно услышал чужой голос и тоже гневно окликнул: — Что там? — он не мог покинуть свой пост, потому ему только и оставалось, что извлечь меч и ждать. Арья ощутила, как щёки запылали от гнева и досады. Рука уже легла на Иглу, когда разоблачитель почти весело посоветовал: — Не стоит. Здесь... какая-то девчонка! — ответил он другому стражнику. — И как только попала сюда? Нужно сообщить... милорду о находке. Ты дорнийская шпионка? — мужчина впился тёмными, глубоко запавшими глазами, в её лицо, хмурясь. — Хотя на дорнийку ты мало похожа... — почти сразу заключил он. Где-то внизу тоже загремели шаги, и Арья ощутила себя загнанной в ловушку. Ей захотелось достать Иглу и кинжал, а после убить их всех. Наверное, это хорошо читалось на её лице, потому стоящий рядом человек тоже опустил руку на меч, готовясь отразить возможный удар. «Призрак, — подумала Арья почти с отчаянием. — Призрак!» — Седьмое пекло, что здесь происходит?! — послышался до боли знакомый, но заспанный и недовольный голос. — Что за шум, сир Эдмунд? — Джендри, это был Джендри, что выглянул из своих покоев, разбуженный суматохой. — Лучше вам оставаться у себя... — начал было тот самый сир Эдмунд, что стоял у двери, но договорить не успел. — Я сам решу. Что за переполох? На площадке появилось ещё трое вооружённых людей. Сверху тоже кто-то спускался, потревоженный шумом. Они почти окружили Арью, зажатую в угол. — Возвращайтесь к себе, милорд, — снова посоветовал тот самый сир Эдмунд, — мы поймали... крысу. Маленькую мокрую крысу. Не стоит беспокойства. — И поэтому здесь так много народу? Из-за маленькой крысы? — Джендри, похоже, и слушать никого не желал. — Да разойдитесь же вы! — почти взревел он, бесцеремонно расталкивая свою стражу, которая упорно не хотела подпускать его к возможной шпионке с оружием. — Джендри! — почти выдохнула Арья. — Джендри! Лица стражников вытянулись от удивления, как и лицо самого Джендри, который, наконец, вынырнул из-за широкой спины сира Эдмунда, который по-прежнему пытался тщетно его предостеречь. — Это ты? Ты... — он, наверное, хотел назвать имя, но Арья не дала ему этого сделать. — Я! — оборвала она, улыбаясь от облегчения, несмотря на обстоятельства. — Да, это я. Джендри не то сам сообразил, что не стоит называть её сейчас Арьей Старк, то ли растерялся, но всё одно расплылся в такой хорошо знакомой, чуть глуповатой, но до ужаса милой улыбке. — Я... так и думал. Ты мне снилась вчера. Здесь, в замке, — тут же признался Джендри, огорошив тем Арью. Как и всех присутствующих. Вооружённые мужчины уставились на молодого лорда Баратеона, явно не понимая смысла происходящего. — Милорд? — прервал их сир Эдмунд, коротко прокашлявшись. — Что прикажете с ней делать? Вы знаете, кто это такая и зачем она здесь? — он хмуро и неодобрительно посмотрел на девчонку, устроившую в замке такой переполох. Наверное, всех перебудила. — Моя... хорошая подруга, — немного смущённо пояснил Джендри, а после осмотрел собравшихся вокруг людей. Выглядел он немного растеряно, хотя было видно, что с него слетели остатки сна от подобной неожиданной встречи. — Она не сделает мне дурного. Такая уж у неё манера... наносить визиты. Проводите её в мои покои и велите слугам немедленно согреть горячей воды. Она не любит, когда её называют леди, — бросил Джендри, поймав убийственный взгляд Арьи, — но обходитесь с ней... соответственно. *** Джендри пока не задавал никаких вопросов, за что Арья была ему крайне благодарна. Когда она, как следует напарившись в тёплой воде, вышла из купальни, его нигде не оказалось. Коротко чихнув и шмыгнув носом, Арья с неудовольствием подумала, что ледяная вода всё-таки не прошла для неё даром. Голова шла кругом, в носу противно щипало, а в горле першило. Присев на просторную, разворошённую кровать, на которой спал Джендри, она, старательно вытирая волосы полотенцем, огляделась по сторонам. За окнами уже брезжил серый рассвет, к тому же в опочивальне было зажжено несколько свечей. Хотя ничего особенного Арья не увидела: в самой комнате находилась только кровать с балдахином из светло-золотого шифона, небольшой, уже потухший камин, низкая тумбочка с тремя выдвижными шкафчиками, на которой стояла одна из свечей, да большое зеркало. Арья поняла, что это именно зеркало благодаря тому, что часть амальгамы была видна из-под накинутого на него большого отреза зелёной ткани, по виду напоминающей парчу с золотистым орнаментом. Арья хмыкнула, поскольку не могла понять, зачем Джендри прикрывать зеркало. Неужели он боится ночных отражений? Он никогда не был суеверным, пусть и вырос среди простолюдинов в Блошином Дне. За дверью опочивальни находился, скорее всего, рабочий кабинет. Со столом, шкафами, вторым камином... В него Арья пока что заходить не стала. Прежде всего, ей следовало переодеться — слуги прежде, чем покинуть её, выдали тёплый шерстяной халат, а промокшие насквозь вещи забрали. Однако новой одежды Арья так и не обнаружила — и подумала, что, как бы ни была благодарна Джендри, засветит ему в глаз, если тот предложит облачиться в подобающее леди платье. Сюда доносились приглушённые звуки голосов — видимо, в замке всё ещё было неспокойно. Арья только надеялась, что пока никто не узнает её, хотя всё это теперь вопрос времени. От такого количества людей не утаишь, что кто-то пробрался в замок. А потом уже кто-то узнает и имя Арьи. Всё-таки удача от неё отвернулась в самый ответственный момент. Впрочем, единственное, что её сейчас волновало — это Призрак. Стоило подумать об этом, как дверь открылась, и на пороге спальни появился Джендри. Выглядел он одновременно немного растерянным, злым и смущённым. Арья едва не рассмеялась — настолько это выглядело занятно. Заметив улыбку на её лице, Джендри и сам криво усмехнулся. В полутьме его невероятно синие глаза казались почти чёрными. — Леди Старк... — тихо, но с некоторой насмешкой начал он, но Арья, враз перестав улыбаться, нахмурилась. — Ещё принцессой меня назови, я же сестра королевы, — она едва не закатила глаза. — Сейчас стошнит. — Я просто соблюдал правила приличия... В конце концов, до сих пор учусь быть лордом, и не могу сказать, что мне это нравится, — Джендри осторожно прикрыл за собой дверь, проходя в комнату. В голосе его вместо веселья теперь прозвучала такая усталость, что раздражение Арьи тут же сошло на нет. — Ты знаешь, о чём я хочу у тебя спросить. — Знаю, — настала очередь Арьи вздыхать. Она поплотнее закуталась в халат, чувствуя, что её снова пробирает озноб. Захотелось тут же залезть под одеяло или хотя бы оказаться у растопленного камина. — Я расскажу. Только... мне нужно кое-что сделать. Чтобы никто не видел. — Что? Ты о чём? — Джендри, растеряно хлопая глазами, так и стоял посреди комнаты. — Я не понимаю. — Призрак, лютоволк... он в гроте неподалёку, — торопливо принялась объяснять Арья. — Я обещала вернуться за ним как можно скорее. Он ждёт. Его нужно провести в замок... только не привлекая лишнего внимания. Можно это как-то сделать? Джендри, о чём-то подумав, насмешливо улыбнулся. И всё-таки он неуловимо изменился за это время, хотя Арья всё ещё видела в нём того простодушного, искреннего парня, который больше всего на свете любил кузницу и свой молот. — Скажи, тайком пробираясь сюда, как ты думала провести Призрака? — Я надеялась прокрасться к тебе и попросить об этом, как друга, — едва не ощетинилась Арья. Голова раскалывалась так, что хотелось плотно закрыть пылающие глаза. И не удивительно. — И как друг, я тебе помогу, — пообещал Джендри. — Призрак меня знает. По крайней мере, в Винтерфелле мы с ним нормально общались. Прихвачу с кухонь мяса и… — Я пойду с тобой! — тут же подскочила Арья, не собираясь отпускать Джендри одного. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и она была вынуждена сесть обратно. Совсем расклеилась. — А если он тебя не узнает? Или решит, что ты пришёл причинить ему вред? Он лютоволк, Джендри, и очень силён. Ты разве не помнишь? — А ещё Призрак умнее, чем некоторые сёстры королев, — фыркнул Джендри. — Уж это я-то знаю наверняка. Ты едва держишься на ногах. Я всё сделаю. Скажи мне только, в каком гроте и как далеко ты его оставила? Арья снова насупилась, но Джендри выглядел непреклонным. — Если он откусит твою пустую, как ведро, голову, я тебя убью, — посулила она, после чего коротко объяснила, каким маршрутом добиралась до замка и как попасть к Призраку. Джендри, что не удивительно, похоже, сразу понял, о каком гроте она говорит. Даже сказал, что там не так давно изловили парочку браконьеров, так что Арья определённо выбрала удачное место. Ироничное замечание она пропустила мимо ушей. В голове у неё порядком шумело, и она то и дело хлюпала носом. «Главное, чтобы не началась лихорадка», — испугалась она. Арья уже и не помнила, когда серьёзно болела в последний раз. Тем более, ей меньше всего хотелось, чтобы её осматривал мейстер: чем меньше на неё тут станут обращать внимания, тем с большей вероятностью она сможет уйти отсюда незамеченной. Но надежды на то неуклонно таяли. И оставалось только смириться, что разработанный наскоро план потерпел такой сокрушительный крах. Арья же снова старательно избегала мыслей о том, от чего ей так не хочется быть разоблачённой. Ведь тогда в самом деле выйдет, что она опасается собственного брата. — Что такое? — заметив её мрачное лицо, обеспокоился Джендри. Он осторожно присел перед ней, внимательно разглядывая. И показался ей в тот миг таким трогательным. Не успела Арья об этом подумать, как чужая широкая и сильная ладонь легла на её лоб. — Да у тебя жар! Лучше ложись и грейся. Не переживай о Призраке... — Тебе стоило завести жену и ребёнка, чтобы было кого укладывать спать, — проворчала Арья, но не стала сопротивляться, когда Джендри ненавязчиво подтолкнул её в кровать, а потом накрыл одеялом прямо поверх тёплого халата. Её и в самом деле била противная мелкая дрожь. Разве Безликие болеют? Похоже, если речь идёт про Арью Старк из Винтерфелла, то да. Может быть, это одно из немногих доказательств того, что она так и не отдала своего тела и своей личности Многоликому. Не отдала до конца, во всяком случае. — Как-нибудь обязательно, — всё так же насмешливо пообещал Джендри. — Спи. Я приведу твоего друга сюда. Только и ты мне потом расскажи, что случилось и почему ты пробиралась сюда тайком, хорошо? Арья что-то неразборчиво пробормотала, закрывая глаза. Солнце уже выкатилось из-за горизонта, освещая её бледное лицо, покрытое бисеринками пота. Последнее, что она услышала: как Джендри осторожно вышел из опочивальни, прикрыв за собой дверь. «Куда ты?» — хотела спросить она, но почему-то не нашла в себе сил. *** Серое небо проплывало далеко над головой. Блёклое, недостижимое, болезненное. Обломанные, словно зубья, солнечные лучи падали вниз и исчезали за горизонтом, чтобы больше никогда не вернуться. Маленькая лодочка, на дне которой лежала маленькая девочка, неслась в ту же безвестность. Они — лодка и девочка — были затеряны в этом странном бесцветном мире, состоящем лишь из неба, солнца и голодного, бездонного моря. Мысли в голове практически отсутствовали, в сознании царила оглушающая пустота, словно все воспоминания оттуда выгребли огромным ковшом. — Арья, — прошелестел над водой бесплотный голос невидимки. Он показался девочке знакомым. — Арья Старк. Девочка села, растерянно оглядываясь, но не испытывая никакого страха, ибо здесь он был ей неведом. Неужели само море разговаривало с ней? Или она выдумала — и море, и небо, и солнце, и даже этот тусклый голос? — Кто здесь? — осторожный вопрос канул в пустоту, которая клацнула по-акульи острыми зубами. — Кто здесь? — Ты, — последовал лаконичный ответ, а за ним — приглушённый смешок. — Я? — Я... я... я... — голос превратился в её собственное эхо, которого прежде не было. И тогда девочка увидела бесконечную гряду гор, что выплывала на неё из марева тумана, которым прежде был окутан горизонт. Она была чёрной и какой-то уродливой. Даже — смутно знакомой, но девочка не могла вспомнить, где именно видела такие горы. Наверное, их она тоже придумала. Или они были из сказок, которые рассказывала Старая Нэн. Нэн? Кто такая Нэн и почему она Старая? Воспоминания и мысли заметались в смазанном сознании, то и дело натыкаясь на непреодолимые высокие стены. Имя «Нэн» отозвалось в сердце чем-то до боли знакомым. Настолько, что то самое сердце, казалось, разбилось на сотни осколков, которые рассыпались по нутру, и распарывали его при каждом движении. Но она не обращала внимания на боль — и глядела только на скалы. Чем ближе подплывала лодка, тем чётче становились очертания железных, покрытых мхом и водорослями скоб, вбитых прямо в каменистую породу. Они оказались идеальной полукруглой формы. Драконообразные волны, вспениваясь, бились о них, впивались солёными клыками, словно надеясь выдрать, но те, как и прежде, оставались нерушимы. Возможно, даже и не ощущали тех укусов и яростных ударов, которые обрушивало на них прежде спокойное море. Лодка раскачивалась, и девочке пришлось опуститься на колени и ухватиться за деревянные борта обеими руками, чтобы сохранить равновесие. Казалось, мир вместе с этой лодкой вот-вот перевернётся — и девочка пойдёт ко дну. Туда, где поют русалки и огонь меняет свой цвет. Однако прежде, чем это произошло, девочка каким-то чудом успела уцепиться за одну из осклизлых скоб и подтянуться вверх. Верная лодка, на которой она проделала такой путь, с жалобным хрустом напоролась на один из подводных камней. Дно начала заливать холодная вода, и девочка, оглянувшись, испытала сожаление и тревогу — другого транспорта нигде не было, значит, и плыть по морю больше не на чем. Оставался лишь путь наверх, в неизвестность, как и прежде. Потому, шмыгнув, она принялась карабкаться, стараясь не обращать внимания на странную ломоту в теле, на неприятный жар, переходящий в озноб, который то и дело охватывал её. К концу лестницы, которая обрывалась у маленького плато между острыми и чёрными, похожими на гнилые зубы, пиками, слабость казалась почти смертельной. Из последних сил девочка, тихо постанывая, забралась на плато, и ладони, обтёсанные о камни, отозвались знакомой дёргающей болью. Как ни крути, а расцарапанные ладони — куда хуже, чем даже разбитая голова. Это она усвоила давно, с тех самых пор, как действительно была маленькой девочкой и вечно ходила с похожими ссадинами. Она бегала по огромному двору возле замка, хохоча во всё горло, и вместе с ней носился другой человек — мальчик, на самом деле, уже подросток, который очень походил на саму девочку. Серые глаза, тёмные вьющиеся волосы. Она помнила, что любила его. И воспоминания эти вновь отозвались той самой болью, что превратилась в ноющую и тянущую. Девочка встала на ноги, чуть пошатываясь, и, почти ничего не видя из-за тумана и головокружения, направилась к краю плато, которое находилось буквально в нескольких футах. — Она пришла, — заметил знакомый меланхоличный голос. Из-за одного из камней вынырнул человек, на губах которого играла едва заметная улыбка. Якен Х`гар из Лората. Или Добрый человек из Браавоса. Какая, впрочем, разница? — Он уже и не думал, что вновь увидит её. Девочка ведёт себя очень глупо. — Чего ты хочешь? — нахмурилась она. Как ни странно, такое внезапное появление вовсе не напугало. Словно было ожидаемым. — У него нет желаний. Все желания человек отдал Многоликому богу. И она знает о том. Она забыла, что он говорил? — человек не переставал улыбаться, и это начинало нервировать. Девочка чувствовала себя нашкодившим ребёнком. — Ты пришёл, чтобы забрать меня? — Ни к чему, — он покачал головой. — Девочка делает то, что должна. Пока она служит, как и любой человек... — Я никому не служу! — отрезала она, тем вызвав очередной смешок. — Она по-прежнему наивна. Все люди служат... кому-то или чему-то. Девочка тоже. Она покинула Чёрно-белый дом, но унесла в себе знания и свою собственную тьму. Человек присел на один из обдуваемых ветром чёрных камней и посмотрел куда-то вдаль. Туда, куда девочка смотреть не хотела. — Многоликий бог всегда получает своё, — голос казался совсем шелестящим, напоминающим ветер. Девочка вновь нахмурилась. Когда человек вновь обратил к ней своё лицо, она невольно отшатнулась назад. На этот раз страха избежать не удалось: под капюшоном не было лица, там клубилась непроглядная темнота. — Кто... кто ты? — сглотнула девочка. — Кто ты? — Никто, — улыбнулась темнота. Вдруг она обратилась лицом незнакомого мальчишки, которому едва исполнилось десять. И говорила таким же детским голосом. — Никто. Я — никто. И у меня много лиц. Но не только я умею менять их. Есть и другие. — Я не понимаю, — почти прошептала девочка, цепенея от ужаса. — О чём ты говоришь? Мальчик встал и тут же вскочил на камень. Из-под полы балахона, который был ему явно велик, он извлёк залитый кровью меч, остриё его тут же указало на девочку, и та постаралась не делать резких движений. Под капюшоном, который мальчик скинул торопливым движением, оказалась корона, что тоже была ему не по размеру. Поправив её так, что она чуть съехала набекрень, мальчик звонко и заливисто рассмеялся. — Я играю в королей! — восторженно провозгласил он и швырнул к ногами девочки какие-то фигурки. Чёрный Слон и Чёрный Рыцарь рухнули в расщелину в земле, Чёрный Дракон остановился у самого края плато. Были и другие, Требушеты и Катапульты, Арбалетчики и Драконы, Короли и Ополченцы... чёрные и белые, они разлетелись в разные стороны под задорный мальчишеский смех. — Что это значит? — девочка растеряно отступила на шаг, боясь раздавить одну из фигурок. Словно те были живыми. — Лучше тебе хорошенько подумать обо всём, — тёмные волосы тут же взъерошил ветер. В глазах мелькнула хитринка. — Хорошенько подумать, — он небрежно махнул тяжёлым на вид мечом, который детские руки удерживали без видимых усилий. На камни упала густая тёмная капля крови. — Ты поймёшь. Цикл жизни и смерти должен быть восстановлен. Я дам тебе знак. — О чём ты?! — почти взмолилась она. Вместо ответа мальчик вытащил откуда-то перемазанную кровью повязку и вытянул перед собой. И та, словно живая, вырвалась из руки и грязной лентой обвилась вокруг его глаз. Мальчик, не переставая улыбаться, повторил: — Ты поймёшь. Поймёшь, когда нужно завязать глаза, чтобы танцевать у края чёрной бездны. Он неожиданно рванулся к самому обрыву и без страха, не медля ни мгновения, спрыгнул вниз, к волнам. Девочка с невольным вскриком бросилась в ту сторону и с опаской глянула туда, но ничего не увидела: ни тела, ни крови. Даже самого моря и камней. Только густой туман, который поднимался вверх, пожирая всё на своём пути. — Девочка — никто или девочка — Арья Старк? — голос прозвучал уже в её голове. — Какая разница? Какая разница — здесь? — спросила она побледневшими, обескровленными губами. — Смерти всё равно, кто я. — Это тоже верно, — согласились с ней чуть насмешливо. — Смерть не спрашивает, кто ты. — Я умерла? — поинтересовалась девочка — Арья или никто — безо всякого страха. Со странным равнодушием, словно этот факт никак её не трогал, не имел к ней отношения. — Нет, — короткое слово упало на дно сознания. Она осторожно подошла к другому краю плато, за которым прежде лежала туманная долина. Но, пока туман над морем становился лишь гуще, здесь он стал рассеиваться. Он будто желал показать девочке то, что так старательно укрывал от её взора раньше. Только сейчас она поняла, что туман тот был странным — не белёсым, как обычно, напоминающим молоко, а серовато-чёрным, как дым. Пах он так же горько. — Девочке ещё рано умирать. Хотя все мы когда-нибудь умрём. — Ты говорил, что так нужно. — Так работает мир, — снова подтвердил голос. — Так устроено мироздание. Быстротечность человеческого бытия является лишь мигом по сравнению с дальнейшей вечностью, которая лежит за дверью в смерть. — Смерть — это дверь, — повторила девочка. — Смерть — это дверь и порог, — голос в голове напоминал теперь эхо её собственных мыслей, отражавшихся от стен. — Смерть — это дар. Ты и сама знаешь. Существование человека — это бремя. Мы были мертвы прежде жизни, и будем мертвы после неё. Наши души рождены в вечности, куда и стремятся попасть. Лишь там они могут обрести истинный покой. Но не теперь... — Не теперь? — на сей раз она сама прозвучала как эхо. — Не теперь? Я всё ещё не понимаю... — Вечность уничтожена. Посмотри, тебя окружает умирающее Время. Оно исчезает в предначальной бездне, у которой нет конца. Девочка не хотела смотреть. Ей действительно стало страшно. Да так, что она позабыла о недомогании и боли. Теперь не хотелось видеть и то, что скрывал туман, потому что под ним оказались цвета, которые не только резали глаза, но и пугали. Чёрная, словно обугленная земля, из которой пробивались реки, напоминающие зелёновато-жёлтый гной. Скукоженные до невероятного состояния деревья и кусты. Ползающие, полуживые существа с потрескавшейся кожей, которые издавали одновременно свистящие и воющие звуки. В них звучала такая мука, что тело девочки сотрясла очередная судорога. А над всем этим... там, у очередного далёкого горизонта виднелся чуть искривлённый, словно оплавленный шпиль какого-то храма. Он немного светился, от чего становился похож на мифическую цитадель света в царстве хаоса и тьмы. И там, над древним храмом, кружила огромная крылатая тень чёрного, как сама ночь, дракона. Девочка вдруг вспомнила, ужаснувшись: — Я была там. Я видела. Они все погибли... Голос промолчал, и девочка, которая была Арьей Старк, едва не закричала от осознания, пронизывающего душу насквозь подобно острой игле. И игла эта была отравлена. — Я видела. Видела! — повторила она, сделала глубокий вдох — и закашлялась. С кашлем её одолел очередной приступ тошнотворного головокружения, от которого к горлу подкатил кислый ком. Арья хрипло выдохнула, зачем-то распахивая глаза, но вместо представших перед ней прежде воспоминаний, увидела полупрозрачную ткань балдахина, услышала не запах гниения и дыма, но нечто другое — чуть более приятное. Тут же щеки её коснулось горячее дыхание, а потом — влажный и шершавый язык. Вздрогнув, Арья повернулась, и тут же расплылась в слабой улыбке. Голова болела и гудела, тело немного трясло, но она узнала его. Призрак глядел на неё умными, обеспокоенными красными глазами. Он лежал рядом на кровати, в которой находилась Арья, и занимал при том большую её часть. Кровать Джендри — вспомнила Арья. Да, точно, ведь именно к нему она заявилась так неожиданно, а потом, видимо, всё же свалилась с лихорадкой. Сколько же времени прошло? Она снова посмотрела на Призрака, который всё ещё обдавал её лицо влажным и горячим дыханием, изо рта его пахло кровью — видимо, его недавно покормили. Арья протянула руку, чувствуя, как знакомое ощущение — ощущение жёсткого меха Призрака под пальцами — окончательно возвращает её в хорошо знакомый мир живых. Она слегка повернула голову и увидела на тумбочке склянки разных форм и размеров. Видимо, её поили какими-то снадобьями и маковым молочком. Стоило ей приподняться, как дверь в опочивальню тихо скрипнула, и на пороге действительно показался обеспокоенный, уставший Джендри. Тот, увидев, что Арья пришла в себя, расплылся в улыбке. На лице его появилось облегчение. — Слава богам, — выдохнул он. — Я уж думал... ты никогда не придёшь в себя. Думал уже писать твоей сестре или... — он осёкся, помолчал мгновение и продолжил: — Мейстер Юрн... — Сколько времени прошло? — голос оказался таким хриплым и ломким, что Арья тому подивилась. Говорила она, как старуха. Но Джендри это, похоже, не смутило. — Почти восемь дней. Ты металась в бреду, говорила о каких-то ужасах… Нет, — он торопливо пересёк комнату и опустил ладонь Арье на плечо. — Не нужно. — Отстань, — Арья слабо оттолкнуло его руку, а после осторожно приняла сидячее положение. Её всё ещё немного мутило и кружилась голова, но, на самом деле, чувствовала она себя не настолько отвратительно, как казалось в самом начале. Боги, ей не верилось, что прошло столько времени. Никогда прежде она так долго не валялась в беспамятстве. Даже тогда, когда её отыскали на Севере... — Бывало и хуже, — соврала она, не моргнув и глазом. — И.. прости, кажется, я отняла у тебя твою кровать. Совсем не думала, что всё обернётся... так. — Ерунда, — отмахнулся Джендри. — По счастью, кровать в замке не одна. — И как, нравится тебе быть лордом Штормового Предела? — криво улыбнулась Арья. — Кроватей всяко больше, чем раньше. Она заметила, как на лицо Джендри набежала тень. Арья почувствовала укол совести: ведь, кажется, совсем недавно он говорил, что не в восторге от всего. Похоже, разговоры на эту тему Джендри не совсем нравились. Вместо ответа он коротко и, как Арье показалось, принуждённо рассмеялся. Нравилось ему то или нет, но Джендри и правда учился, ибо то был вежливый смех человека, которому вовсе не смешно. Просто обстоятельства требует отреагировать на шутку. И Арья не знала, как ей к этому относиться. Может быть, она просто ещё не привыкла к немного новому Джендри. А может быть — просто изменилась она сама. Так сразу и не понять. — Так ты расскажешь мне, что случилось? — смех оборвался, и Джендри вдруг сделался непривычно серьёзен. — Думаю, я имею право знать... — Справедливо, — не стала отпираться Арья. Хотя бы в знак благодарности за его заботу. — Только перед этим скажи мне — кто знает, что я здесь, и много людей видели Призрака? — она покосилась на лютоволка, который тут же поднял голову, услышав своё имя. — Как понимаешь, скрыть такое... непросто, но скажу, что никому нет до этого дела, — Джендри развёл руками. — И почти никто из моих людей не помнит и не знает, как выглядит Арья Старк. Даже мейстер Юрн... хотя он, возможно, и догадывается. Арья с неожиданной силой вцепилась в руку Джендри. — Бран... он ищет Джона и Призрака, разве ты не знаешь? Разве в твоём замке не слышали о том, что случилось в столице? Наверняка ведь... — Никаких воронов по этому поводу к нам не прилетало, — Джендри нахмурился, озадаченный этим. И в следующее мгновение на лице его забрезжил проблеск понимания. — Значит это... — Да. Это напрямую связано с Джоном и тем, что произошло в Королевской Гавани. Тебе что, совсем сюда вести не доходят? — Я слышал, — примирительно взмахнул руками Джендри, видя, как взволнована Арья. — Слышал, — повторил он. — Но меня это никак не касается, здесь куда больше людей интересует юг, чем новости из столицы, если честно. Тем более, с королём всё в полном порядке. Верно? Арья, поколебавшись, всё-таки кивнула. Потому что она не знала ответа на этот вопрос. Однако Бран был жив, и пока это — главное. — Как я и сказал, — заговорил Джендри, дождавшись кивка, — тебя никто не разыскивал — по крайней мере, мейстер Юрн не докладывал мне об этом. Сейчас у нас здесь главная забота — это дорнийцы в Марках да поиски беглянки и Грифоньего Гнезда, но и те, кажется, зашли в тупик, потому что её никто не видел. — Похоже, многое произошло, пока меня не было, — очередная улыбка Арьи снова вышла не очень-то весёлой. Джендри неопределённо повёл плечами, словно стряхивая с них нечто невидимое. Возможно, нынешний груз своих обязанностей. — Да... пожалуй, — он рассеяно запустил руку в свои чуть отросшие волосы. В глубоких синих глазах вновь появилось странное, незнакомое выражение. Они потемнели. — Вообще-то... мне надлежало явиться в столицу, но я попросил отправить ворона, сообщить, что сейчас никак не получится — многие дела требуют моего участия. И лорду Тириону в Харренхолле попросил передать тоже самое. «Лорд Тирион? В Харренхолле?» — мысленно удивилась Арья, но вслух спросила о другом, чуть скептически изогнув бровь: — В самом деле? Джендри фыркнул. — Не мог же я... а, ладно, — вдруг махнул он рукой. — Думаю, ты ещё всё увидишь. Я сказал... сказал другим, что ты моя давняя подруга. С Севера. Приехала меня навестить. Они, конечно, интересовались, почему ты выбрала такой странный способ и почему с тобой лютоволк, но... я всё говорил, что уж такие у вас там обычаи. — Дикие-дикие северяне, — поддразнила Арья, однако ей стало весело. Ненадолго, впрочем. — Но скоро они всё равно поймут, что к чему, так что мне следует поскорее убираться. Наверняка тебе уже начали задавать неловкие вопросы. В конце концов, ты теперь лорд. У тебя нет жены. И не стоит тебе водиться со всякими безродными девчонками. Ситуация выглядела, разумеется, несколько иронично. Похоже, ненадолго Арья и Джендри поменялись местами. Ведь раньше всё было ровно наоборот... — Для начала тебе стоит оправиться. Думаю, ещё несколько дней для этого понадобится, — проигнорировав последнее замечание, непреклонно заявил Джендри. — И, в конце концов, зачем-то же ты решила прибыть сюда? Разве только для того, чтобы залезть в мою кровать? — Как ты разговариваешь с леди?! — наигранно возмутилась Арья. — Простите, принцесса! — ужаснулся Джендри. Однако Арья тут же снова стала предельно серьёзной. — Да, разумеется, ты абсолютно прав. Я хотела проведать тебя, это верно, и ещё... я не хотела, чтобы ты прямо сейчас ехал в столицу. К Брану. Призрак, услышав это имя, тихо заворчал. Джендри, покосившись сначала на него, а потом посмотрев на Арью, осторожно заговорил: — Я уже понял, что там произошло нечто неприятное между ним и Джоном... но всё это выглядит довольно странно. Что с твоим братом? — Пока я и сама толком ничего не понимаю, но очень хочу разобраться, — призналась Арья, устраиваясь поудобнее. — Могу я попросить немного воды? Нужно смочить горло. Я расскажу тебе... кое-что. Хотя и не знаю, как ты к этому отнесёшься. — От тебя я могу ожидать почти чего угодно. А уж после мертвяков... в самом деле, чего я ещё не видел? — Джендри встал со своего места и взял со стола пустую чашу. — Так что не зазнавайся. — Иди ты, — беззлобно бросила Арья. — С удовольствием... пока лорд и леди Эстермонты не узнали обо всём этом, — хмыкнул он. — Кажется, они единственные, кто печётся обо мне, как заботливые родители... Сказав это, он удалился. Арья выдохнула: в самом деле, слухов теперь не избежать. Поймёт кто-то или нет, кем является гостья Джендри, штормовые лорды и его родственники по отцовской линии просто так этого не оставят. Значит, не следует злоупотреблять гостеприимством. И всё-таки ей действительно придётся задержаться. На седьмицу или чуть больше, и за это время следует разузнать, что здесь происходит, и что люди знают о столице. Выведать у Джендри, что известно ему самому — более детально, разумеется... Об одном Арья действительно сожалела: вряд ли он согласится отправиться за ней дальше, как она некогда отказалась стать леди Штормового Предела. У каждого был свой путь и свой выбор, ничего с этим не поделаешь. Однако она хотела, чтобы Джендри был в безопасности и смотрел в оба, когда Арья покинет замок. Взгляд снова мазнул по тому самому высокому зеркалу, которое по-прежнему, несмотря на ясный день за окном, было накрыто тёмной тканью. Арья подумала, что про эту странную причуду тоже стоит спросить — просто на всякий случай.