Время будить королей

Крепко взбитая сметана. Это на кухне расстарались в честь прибытия целых двух магистров из Лората. Поэтому привычный завтрак, состоящий преимущественно из жареной рыбы, сменился на завтрак из запеченной в сметане трески, к тому же вместо терпкого чая на столе стоял охлаждённый эль. Джейме не удивился, увидев склонившегося над тарелкой Лото — он по своему обыкновению принимался за завтрак первым, никого не дожидаясь. Вот и сейчас уплетал за обе щёки и лишь кивнул Джейме в знак приветствия. Его чаша с элем оказалась опорожнена уже на половину и на ней виднелись жирные следы от пальцев. В этом доме никто особенно не беспокоился о соблюдении этикета и церемониала, к которым Джейме привык за всю свою жизнь в Вестеросе. И ему нравилось странное чувство свободы, которое возникало в такие моменты, хотя едва ли его самого можно было назвать свободным человеком. Подавив зевок, Джейме отодвинул стул и уселся напротив Лото. Его охватило смутное ощущение, что такое уже прежде случалось. Наверное, от того, что это утро отличалось от прочих лишь разновидностью и способом приготовления рыбы. Джарлан ещё не спустился, равно как и Ма`ан. Оба наверняка ещё спали: корабль прибыл поздно вечером, почти ночью, и единственным желанием магистров оказалось желание поскорее оказаться на твёрдой и устойчивой почве, а после этого — добраться до кровати. Никто не задавал никаких вопросов, ничего не уточнял. Становилось очевидно, что все дела и проблемы, какими бы те ни были, придётся отложить до утра. Разделывая вилкой треску, Джейме покосился на Лото, который взял себе добавки. Останется ли что-то для магистров? — Как думаешь, — Джейме подул на исходящую паром белую мякоть, — почему магистр Джарлан прибыл не один? Зачем понадобилось отправлять с ним и другого? Лото повертел в руках вилку, явственно желая продолжить трапезу. — На то есть причина. — А то я не понимаю, — закатил глаза Джейме. — Понятно, что причина есть. Я и спрашиваю — какая? — Как будто вы сами не знаете, — пожал плечами Лото и тут же посерьёзнел. — Магистр Отерис доложил Совету о шахте, вот и пришлось магистру Ма`ану присоединиться. Что ж тут неясного? Джейме прожевал кусок рыбы, едва не обжигая язык о горячую сметану. — Это они ещё не знают, что тут произошло после того, как магистр Отерис отбыл в Лорат. — Правда ваша, — Лото бросил взгляд на дверь, словно ожидая, что обсуждаемые ими люди сейчас появятся на пороге. — Им это крепко не понравится, конечно. Но хорошо, что они вдвоём. — Ты знаком с Ма`аном? Он прежде бывал здесь? — Нет, — признался Лото. — Только слышал, что среди магистров есть те, кто дают… своего рода обет, благодаря которому понимают в таких делах больше, чем прочие. И раз он прибыл сюда впервые за столько времени, значит, это важнее, чем наблюдать за лабиринтом. — Верно, — согласился Джейме. — И ничего хорошего в этом нет. Как бы ни оказались совсем скверными наши с тобой дела. Докончить разговор они не успели — в дверях действительно показался один из магистров. Джарлан в золотом облачении, широкие рукава и ворот которого были расшиты нефритом. Он улыбнулся Лото и Джейме мягко, чуть виновато. — Он просит прощения, — с хорошо уже знакомым акцентом проговорил он на всеобщем, — дорога… немного утомила. Он отвык от моря. Джейме понимающе кивнул и указал на один из свободных стульев. — Присоединяйтесь к нам, магистр, — он вёл себя как радушный хозяин, хотя дом вообще-то принадлежал, ясное дело, Совету. Джарлан, однако, снова улыбнулся и приглашение принял. — Господин магистр, — Лото за это время успел дожевать ещё один кусок рыбы, — а магистр Ма`ан? Он не желает к нам присоединиться? — Магистр попросил подать ему завтрак в комнату, — чуть нервно ответил Джарлан. Он не прикоснулся к еде, зато налил себе немного эля, тут же сделав несколько больших глотков. Вообще вся эта обстановка, как заметил Джейме, располагала к почти дружеской беседе. — Он хорошо себя чувствует? — обеспокоенно поинтересовался Джейме, указав глазами потолок. — Может быть, следует позвать лекаря? Магистр уже не молод и путь по морю… — Да, это было его первое путешествие, как ни удивительно, — невесело рассмеялся Джарлан. — Однако магистр Ма`ан крепче, чем может показаться. Ему лишь требуется время. И чувствует себя вполне неплохо для человека, впервые ступившего на борт корабля. Ах да! — вдруг спохватился Джарлан, внимательно поглядев на Джейме. — Он совсем забыл ему сообщить. По поводу людей… людей из Вестероса. Джейме ощутил, что внутри у него что-то сжалось, но увидев, как он побледнел, Джарлан тут же взмахнул руками. — О нет! Ничего плохого. Когда они отбывали в Морош, те люди ещё не прибыли в Лорат. Но вот-вот должны были явиться. Советник Квиберн обещал позаботиться о них. Её превосходительство попросила сообщить, что у неё и детей всё в полном порядке, и что беспокоиться не о чем. Когда Джарлан произносил это, Джейме почти услышал то, каким преисполненным сарказма голосом проговаривает эти слова сама Серсея ему лично. «Не о чем беспокоиться, братец Джейме, совершенно не о чем. Мой светлый рыцарь снова предпочёл сбежать тогда, когда нужен мне более всего, так что не переживай, я справлюсь и без тебя». Он вздохнул, потеряв всякий аппетит. Боги милостивые, что бы ни случилось между ними и что бы ни надумала себе Серсея, Джейме никогда и не намеревался бросать её, а уж тем более их детей, на произвол судьбы. Но эта упрямая женщина, которую он никогда не переставал любить, и слушать его не желала. Когда Серсея что-то вбивала себе в голову, спорить с ней становилось решительно бесполезно. Но сейчас не время предаваться этим мыслям. Джейме помнил, что вообще-то ему тоже есть о чём рассказать обоим магистрам. Прочистив горло, он серьёзно заговорил: — Магистр… с тех пор, как магистр Отерис покинул Морош, на шахте случился ещё один… неприятный инцидент, — он тщательно подбирал слова. — Один из людей погиб. Точнее сказать, наверное, двое, но второй, — Джейме покачал головой, пока не зная, как описать увиденное внизу, — словом, он сбежал, но живым я бы его не назвал. Джогос-нхаи прибыл сюда с иббенийскими китобоями, и выглядел больным и истощённым, мы хотели помочь ему… но дело приняло неожиданный оборот. Он превратился во что-то… в нечто странное, выломал двери пристройки, где его содержали, и прорвался в недра запертой шахты, к тому самому проходу. Джарлан смотрел на Джейме внимательно и долго. Ни тени улыбки, сомнения и уж тем более насмешки не скользнуло по его лицу. — Скверно, — в итоге коротко обронил он. — Очень скверно, — дал он более расширенную оценку случившегося. — Вы не хотите посмотреть? Или поговорить с теми, кто спускался туда со мной? — Джейме не стал скрывать своего удивления. — Разумеется, он бы хотел, более того, обязан. Магистру Ма`ану тоже следовало бы присутствовать при этом. И посетить то самое место, безусловно. Однако сначала следует закончить с утренними делами, а после разбираться в случившемся, — он огляделся. — Пусть подготовят повозку… что-нибудь, на чём можно будет доставить магистра Ма`ана туда. После хотелось бы посмотреть на работу промывочной, — Джарлан снова сумел удивить Джейме, и даже Лото посмотрел на магистра изумлённо. — Но зачем? — не удержался Джейме от вопроса. — Там всё в порядке. Я и сам заходил туда недавно. Люди промывают руду, как и прежде, все механизмы работают исправно. Недавно произошёл несчастный случай, но это никак не связано с шахтой. — Это его обязанность, как магистра и представителя, осмотреть каждое место в этом городе, где работают люди. Однако это потом, после того, как удастся получить более подробное представление о случившейся здесь беде… Да, беде, — пробормотал Джарлан, хмуро поглядев в опустевшую кружку с элем. К еде он так и не притронулся. — Иначе-то и не назвать. Джейме с этим определением точно спорить бы не стал. — Беда… Как есть беда, — подтвердил Лото, кивая. — Хорошо, что мы с сиром Джейме теперь не одни. — Не надо, не называй меня так, — с изрядной долей раздражения попросил Джейме. — Не надо, — повторил он. — Просто Джейме. В конце концов, у нас с тобой появилось много общего. — Хорошо, — Лото пожал плечами, слегка улыбнулся и долил всем троим эля, — тогда давайте позаботимся о завтраке магистра Ма`ана и займёмся тем, что откладывать никак нельзя. Я позову кухарку, — прихватив со стола кружку, Лото поспешил в комнату для прислуги, которая находилась под лестницей. Ма`ан был молчалив и, пусть в этом не хотелось признаваться, немного пугал. Было в нём нечто неуловимо-странное. Джейме не понимал, в вечно закрытых ли глазах дело или в почти нерушимом, точно вытесанном из камня лице. Старый магистр позавтракал без особого аппетита, обменявшись с Джарланом несколькими фразами: Джейме понял, что речь шла о работе, намеченной на сегодня. К его удивлению, магистр Ма`ан первым делом велел отвезти его не на шахту, где и произошло несчастье, а пожелал поговорить с теми, кто там присутствовал. Помимо самого Джейме, разумеется. Конечно, он попросил также привести к нему и тех иббенийских китобоев, но пришлось сообщить ему, что корабль давно покинул Морош и направился в Порт-Иббен с грузом. Кажется, Ма`ан был не слишком доволен услышанным, но не ждал же он в самом деле, что иббенийцы так долго станут торчать в порту? Лото тут же отправился искать тех самых рудокопов, которые теперь, впрочем, наотрез отказывались работать даже в своей, вполне безопасной шахте. И не удивительно: после такого мало кому захочется спускаться под землю хотя бы на фут. Джейме и самому становилось неуютно при мысли, что, вполне возможно, придётся делать это снова, сопровождая магистров. Но у него, по крайней мере, был меч, которым можно защититься и с которым он больше не желал расставаться. Даже на время сна Джейме ставил его у изголовья кровати, так чувствуя себя почти в безопасности. Близость оружия внушала спокойствие. Джейме помнил, как долго и немного отрешённо пялился на Светлый Рёв, когда только выбрался из шахты и добрался до дома — грязный, измученный, ничего толком не понимающий. В ушах всё ещё стоял вой того жуткого чудовища, в которое превратился человек, и болезненные, протяжные стоны раненного рудокопа. Последнего быстро погрузили на одну из брошенных у самой шахты старых тачек и повезли в дом лекаря. Лото тогда тоже ничего не говорил, бредя рядом с Джейме в мрачном, задумчивом молчании. Никакие слова не были нужны. Никакие слова не выражали их чувств. Они шли, толком не глядя под ноги, не замечая, как оборачиваются в их сторону люди, которые уже знали о том, что на шахте случилось нечто странное. Или, по крайней мере, совершенно непредвиденное. Люди, которые уже знали про сарай, ныне сгоревший, и как оттуда вырвался прибывший с иббенийскими китобоями обезумевший джогос-нхаи. Слухи быстро распространялись в таком сравнительно небольшом городе, как Морош. Но никто не приближался к Джейме и Лото, не задавал вопросов. Слава богам, ибо Джейме вряд ли смог бы сказать тогда нечто вразумительное, разве что послал бы любопытствующего в седьмое пекло. Добравшись до дома, Джейме попросил согреть ему немного воды, чтобы смыть с себя грязь, кровь и пот, после чего отправился к себе, едва волоча ноги. В комнате он плюхнулся на кровать, слыша, как та протяжно застонала от столь грубого обращения. Меч, тут же сообразил Джейме, меч он всё ещё сжимал в руке, хотя тот уже и не светился тем невероятным алым цветом. Лишь поблёскивал вставленный в рукоять камень, да хищно переливалась древняя вязь валирийских рун на тёмной стали. Казалось, что пальцы стали частью рукояти, буквально вплавились в неё, не желая выпускать. Распрямлять их оказалось почти больно, но Джейме всё же заставил себя это сделать. Светлый Рёв он осторожно убрал в ножны, а сам пояс расстегнул, чтобы положить меч на колени. Неприятное оцепенение всё никак не желало проходить, хотя, как ни странно, особого страха всё ещё не было. Только непонимание, почти неверие. Сознание отказывалось вписывать увиденное в привычную картину мира. Случившееся оказалось слишком чуждым и неправильным, искажённым. Его хотелось вычеркнуть и забыть, точно страшный сон, да то и было на деле самим воплощением кошмара. Но Джейме прекрасно понимал, что никакой это не сон, и забвение никак ему не поможет. Ничего не исправит. Он медленно опустил взгляд на меч, казавшийся теперь не просто живым, но даже мыслящим существом. Конечно, Джейме и прежде видел тот самый свет — тогда, на корабле, везущем его в Морош, в своей каюте, когда только вставил отвергнутый Серсеей камень в рукоять. Светлый Рёв ожил. Но Джейме и не предполагал, что пробудил в нём нечто подобное. Этот меч должен был достаться Герольду Ланнистеру, его сыну, так было решено, но теперь… Джейме провёл пальцами по ножнам. Ласково, словно действительно гладил уснувшего зверя. Теперь расставаться с ним не хотелось совершенно. Пройдёт немало лет прежде, чем Джейме сможет вложить в ладонь Герольда этот меч. Он помнил то удивительное, столь ясное и приятное ощущение второй руки. Его правой руки, вернувшееся ненадолго. Вспомнил даже о невыносимых зуде и боли в отсутствующей конечности, которые терзали его продолжительное время. Но там, внизу, его охватило ощущение, будто чья-то невидимая, могущественная, но при том мягкая сила направляет его движения. Джейме помнил пришедшую вместо страха алую ярость, с которой бросился к ревущему чудовищу. Помнил мерзкий запах горелой плоти, когда кажущееся раскалённым до красна лезвие погрузилось в чёрную глотку, обжигая её. Всё это случилось буквально только что, а казалось, будто прошла едва ли не вечность. — Вода нагрелась, — это был Лото, который заглянул в комнату. Выглядел он тоже тревожным и бледным. Посмотрел на Джейме, который по-прежнему сидел на кровати, опустив руку на ножны меча. — Стоило бы… — Да-да, — с ноткой усталости проворчал Джейме и, поколебавшись, всё-таки отложил меч в сторону, осторожно, словно боясь разбудить, опустил его на кровать. Встал, чувствуя неожиданно накатившую слабость, от которой едва не подогнулись колени. И с трудом подавил старое желание почесать несуществующую правую ладонь. — Уже иду. Тебе бы тоже не помешало умыться. Лото слабо улыбнулся. — Я почти не испачкался, но воспользуюсь этим советом. — Потом, — продолжил Джейме, как будто не услышав его слов, — как закончим и переоденемся, отправимся узнать, что там с раненым. Как себя чувствует. А то у меня имеются нехорошие подозрения. Улыбка Лото, и без того вымученная, вовсе сползла с лица. — Понимаю. Сходим. Я вместе с вами схожу, — чуть тише добавил он. — Тебе страшно? Страшно, Лото? Ответь мне честно, — Джейме остановился у дверей, в которых по-прежнему стоял Лото, не сводя с него испуганного взгляда. — Мне, — добавил он, поскольку Лото не ответил, — не было страшно внизу, но становится страшно теперь. Нормально бояться, когда видишь или слышишь такое. Я бы сказал… отсутствие страха говорило бы о глупости. Так ты боишься? Лото замялся, опустил, наконец, голову. Медленно кивнул. — Хорошо, — Джейме испытал почти облегчение. — Поэтому, если не хочешь, не ходи со мной. Оставайся здесь. Уж дорогу я найду, да и язык худо-бедно начинаю понимать. Ты не обязан таскаться за мной везде. Ты ведь даже не слуга. — Нет, — Лото снова вскинул голову, хмурясь, — нет, я пойду, сир Джейме. Я знаю, что не должен, но пойду, потому что хочу сам… Он недоговорил, но Джейме всё понял: Лото хотел посмотреть на того человека, собственными глазами убедиться, что всё это им всем не привиделось. Не приснилось. Хорошо ещё, что он не видел ту страхолюдину, которая выползла из темноты. Но Джейме по-прежнему никого не мог винить за оглушающий страх перед этим существом. И в ещё большей степени — страх перед тем, что это создало, перед непоколебимой злой силой, давшей ему жизнь. Если таковое вообще можно именовать жизнью. Человеку надлежало бояться таких вещей. Это в его природе. Они с Лото обмывались из одной лохани, хотя Джейме понадобилось раздеться до исподнего, чтобы смыть с себя грязь, у Лото же преимущественно были испачканы лицо и руки. Однако вода и мыло казались Джейме недостаточным средством, чтобы отскоблить от себя последствия этой дурной встречи. Такое не отмоешь ничем. И всё-таки эта процедура, как и чистая одежда, принесли подобие облегчения. Успокоили мысли. Джейме вернулся за мечом, ждавшим его в спальне, и снова закрепил ножны. Он обещал себе, что никогда больше с ним не расстанется — и обещание это выполнял. По узким улочкам, пробираясь между небольших домишек, мазанок и хибар, мимо вывешенного на улице застиранного до дыр белья, которое толком никогда и не сохло из-за высокой влажности, они с Лото добрались до небольшой постройки. Старого дома, в котором обретался лекарь. Тот самый, который прежде занимался осмотром и лечением джогос-нхаи. На самом деле, просто травник, умеющий делать мази, припарки и снадобья, но не имевший никакого медицинского образования. И то неплохо, конечно. Травника звали Хогган, и было сразу заметно, что в нём присутствовала изрядная доля иббенийской крови. Низкорослый, крепкий, с лицом, покрытым густой чёрной бородой. Его тёмные глаза опасно сверкнули, когда на пороге дома, где и без того толпились обеспокоенные люди, появились Джейме с Лото. Горожане, среди которых были и рудокопы, невольно расступились перед ними. Так, словно эти двое были чумными. Хогган что-то произнёс, почти пролаял. Лото нахмурился и задал ему вопрос. Хогган ответил — резко, отрывисто, указал пальцем вглубь дома, после чего захлопнул дверь за спинами Джейме и Лото, отсекая происходящее здесь от любопытных взглядов. — Что? — Джейме озадаченно поглядел на спину Хоггана, удаляющегося в том же направлении, которое только что им указал, а после перевёл взгляд на Лото. — Что такое? Чего он рычал? — Он не ругался, — тут же покачал головой Лото. — Он обеспокоен и напуган тем, что увидел. И говорит, что предупреждал относительно того приблудного. Что надо было сразу его прикончить, а не возиться. Теперь уже поздно. Джейме согласно кивнул. Здесь поспорить было не с чем. По существу Хогган оказался прав. Он вместе с Лото проследовал в комнату, где лежал раненный. Там обнаружился не только сам лекарь, но и двое из тех, кто спускался в шахту с Джейме. Остальные, видимо, предпочли не задерживаться. Выглядели они неважно: бледные, ничего не понимающие. Их испуганные взгляды устремились на вошедших. Хогган снова что-то резко бросил им. Говорил он на какой-то странной смеси языков, но другие его вполне понимали. Мужчины вцепились в плечи стонущего человека, крепко прижимая его к кушетке. Лицо того было покрыто испариной, глаза закрыты, между зубов торчала деревяшка. Он то и дело дёргался, пытаясь вырваться, когда Хогган обрабатывал жуткую рану какой-то мазью. На раскалённой жаровне лежали два ножа. В маленькой комнатушке смешались запахи трав, крови, мочи, пота и горелого жира. Последним несло от трёх зажженных плошек, пламя которых не слишком хорошо разгоняло полумрак. Однако открывать ставни Хогган не спешил: видимо, не хотел, чтобы кто-то из горожан глазел на происходящее через окно. — О боги, — прошелестел рядом тихий голос Лото. Он побледнел ещё больше и, похоже, боролся с приступом тошноты. — Боги всемогущие. — Потом поблюёшь, — мрачно посоветовал Джейме. Он понял, что вызвало такую реакцию: лекарь срезал с пострадавшего и без того изорванную штанину и раскрыл раны. Глубокие, жуткие борозды пересекали ногу от колена до лодыжки, почти полностью располосовав икру, превратив её в месиво. Плоть, виднеющаяся через жуткие раны, выглядела нездоровой, чуть синеватой, да и кожа покрылась тёмными пятнами. Густая кровь казалась совсем чёрной. От этого к и без того неприятному и крепкому коктейлю из запахов примешивалась вонь гноя. — Боги, — повторил Лото. Джейме выдохнул сквозь сцепленные зубы. То, что он видел, напоминало гангрену. Только как она могла развиться за столь короткий срок? Да, порез жуткий и раненый вполне мог схлопотать заражение крови, но то, что он видел, походило именно на гангрену. Уж на такое он сам насмотрелся вдоволь. Даже правая культя, спрятанная под неподвижной золотой рукой, неприятно заныла, когда Джейме вспомнил, как Квиберн острым ножом срезал куски гниющей плоти с его запястья, поливая то кипящим вином. Вспомнил невыносимую боль, от которой в итоге лишился чувств. Его невольно передёрнуло. — Отрезай ногу, — хрипло выдохнул Джейме вслух, не узнавая собственного голоса. — Отрежь ему ногу. Другого выхода нет. Хогган обернулся, ненадолго отвлекаясь от своего занятия. Он как раз пытался прочистить одну из ран, промывая её теперь пахучим, ядрёным снадобьем. Лото перевёл ему сказанное, на что лекарь нахмурился. — От-ре-зай, — с трудом вспомнив нужное валирийское слово, по слогам повторил Джейме, надеясь, что на этот раз к нему прислушаются. — Режь. Режь или… он умрёт, — палец указал в сторону раненого. — Понял ты? Понял? Умрёт. Лото не выдержал — бросился к какой-то деревянной кадке и склонился над ней, извергая туда остатки съеденного ранее. Но это было уже не в силах испортить царящий в домике смрад, от которого начинали слезиться глаза. Хогган неодобрительно покосился на Лото, а потом посмотрел на двух других людей, всё ещё послушно державших раненого. Они явно ждали указаний и были немало испуганы. — Иди, иди отсюда, — бросил Джейме, когда Лото выпрямился бледный, как сама смерть, и вытер рот тыльной стороной ладони. Руки у него подрагивали. — Иди. Не нужно тебе здесь быть и смотреть на это не стоит. — Я не… — Иди, — настойчивее повторил Джейме, делая шаг к лежанке. Хогган же в это время осторожно вытаскивал успевшие раскалиться, как следует, ножи. Один из них оказался довольно большим. Можно было предложить лекарю меч из валирийской стали, но Джейме не рискнул этого делать. — Только передай ему, чтобы поискал у себя крепкий жгут, и пусть лучше привяжут его. Резать наверняка придётся у самого бедра. Пусть даст ему какого-нибудь средства, иначе от такой боли недолго и помереть. Лото передал Хоггану слова Джейме. Лекарь отмахнулся с недовольным видом, будто ему рассказывали об очевидных вещах, а после указал Джейме на больного. Перевод не требовался — похоже, что он должен был тоже принять участие, помочь. — Иди, — очередной раз бросил Джейме, не оборачиваясь к стоящему рядом Лото. — Тут переводчик не нужен. Язык боли понятен каждому. Теперь Лото послушался, и вскоре Джейме услышал, как открывается и хлопает дверь позади, посмотрел на Хоггана, который как раз затягивал жгут на бедре. После лекарь откупорил какую-то склянку, вынул деревяшку изо рта несчастного и, зажав тому нос, бесцеремонно влил снадобье в рот. Человек захрипел, выгнулся и обмяк. Однако не умер — Джейме видел, как продолжает медленно вздыматься его грудь, тоже покрытая липким потом. Это дало им время кое-как привязать раненого. Джейме навалился поперёк привязанного к кушетке человека, с силой вдавив локтями левое бедро, за которое из взялся Хогган. На лице лекаря при этом запечатлелась сосредоточенная гримаса. Если снадобье и действовало, то недостаточно долго. Вскоре дом заполнил протяжный стон, вой, хрип, заполнил звук лезвия, вгрызающегося в кость. Все они были в крови: Джейме, Хогган, оба рудокопа и раненый, извивающийся на столе. Знакомый по стольким войнам запах скотобойни — и такие же звуки. Только кровь… помимо того характерного, чуть металлического призвука она имела ещё один запах. Гнилостый. Да и сама была тёмной, почти чёрной, и виной тому было вовсе не слабое освещение, теперь Джейме в том почти не сомневался. Потому старательно жмурился, когда эта дрянь летела во все стороны. На лице, впрочем, уже неприятно подсыхали брызги. Густые лужицы собирались на полу, окрашивая лежащий там прелый тростник бурым. Раненый затих. Джейме снова решил, что тот умер, но заметил слабое, прерывистое дыхание. Хогган к тому моменту уже сшивал края культи. Довольно безобразно. Чудо, если этот человек доживёт хотя бы до следующего утра. Но какая-никакая, а надежда. Джейме отошёл в сторону, когда лекарь закончил и принялся вытирать испачканные руки. Что-то сказал двум другим своим помощникам, вручил им какое-то снадобье и, судя по движениям, велел уходить. Перемазанные кровью мужчины ринулись прочь, едва не отталкивая друг друга от двери. Новоявленный же калека оставался крепко привязанным к лежанке и не двигался. Только хрипло дышал. Крови он потерял порядочно. Хогган, уже не обращая на Джейме никакого внимания, принялся старательно перевязывать какими-то тряпками культю. Те сразу пропитывались густым и тёмным, набухали от грязной крови. От удушливого смрада кружилась голова. «Это не дом, — вдруг подумалось Джейме, когда взгляд его наткнулся на отрезанную, потемневшую конечность, отброшенную в широкий таз, точно кусок испорченного мяса, — не дом, а какой-то уголок седьмого пекла». Однако Хогган, к его удивлению, тоже оказался бледен: видимо, и сам сталкивался с таким впервые. Не с ампутацией, но с тем, что ей предшествовало. Они вышли из дома вместе, оставив раненого одного. Сейчас они ничем не могли ему помочь, разве что напоить сонным зельем. Любопытствующих поубавилось — видимо, крики, а потом и появление перепуганных рудокопов, перемазанных кровью, подействовали на них соответствующим образом. Вот и хорошо, Джейме сейчас совсем не хотелось видеть испуганные глаза горожан или пытаться отвечать на вопросы. — Не поможет, — вдруг произнёс он вслух, глядя прямо перед собой, на почти опустевшую улицу, — не поможет. Хогган, стоящий рядом и вытирающий грязные от крови руки какой-то ветошью, кажется, догадался о значении сказанного безо всякого перевода, по одной интонации. Скосив глаза вниз, Джейме заметил, как тот согласно кивает с серьёзным и хмурым видом. И никто, абсолютно никто не удивился, когда на следующее утро Хогган сообщил, что раненый скончался. Вовсе не от шока или потери крови, нет. Сколько бы они не старались, гангрена — или какое-то похожее на неё проклятье — расползлась по его телу, пожирая плоть. Дом Хоггана превратился в зловонную дыру. Придётся искать ему другое место обитания, но то была меньшая из проблем. Джейме, не раздумывая, приказал сжечь тело умершего вместе с отрезанной конечностью, а дом, где тот скончался, разобрать на части. Дерево отправить на дрова, ибо и им огонь не помешает, а место засыпать солью. На всякий случай, просто для спокойствия. Именно это он и поведал обоим магистрам, опуская разве что некоторые детали, и именно поэтому они обеспокоились ещё больше пожелали поговорить с теми, кто присутствовал не только на операции, но и находился возле шахты. Раз уж китобоев теперь пригласить. Теперь эти люди — те самые бывшие рудокопы — сидели в просторной комнате, заменившей приёмный покой магистрам, и несколько путано, испугано повторяли Джарлану и Ма`ану то, что уже поведал Джейме. Последний заметил, как старый магистр крутит головой, точно пытается разглядеть говорившего сквозь смеженные веки. И это порой пугало ещё больше. Тем более, что Ма`ан почти всё время молчал, вопросы задавал лишь Джарлан. Иногда водил носом так, словно к чему-то принюхивался, пытался поймать некий неуловимый запах. В доме повисла какая-то неприятная, немного липкая атмосфера страха и беспокойства. Да что там в доме — после шахты и страшной гибели человека, сгнившего с головы до пят, по всему Морошу раздавались разного рода тревожные шепотки. — Скверно всё это пахнет, — перевёл Джарлан негромкое бормотание Ма`ана. Лото, сидящий рядом с Джейме, беспокойно заёрзал, хмурясь. Несчастные рудокопы, кажется, и вовсе не понимали, что им делать и как себя вести. — В каком смысле? — Джейме чуть наклонился к молодому магистру, стараясь говорить как можно тише. — Чем пахнет-то? — Бедой. — Скверно пахнет бедой, — резюмировал Джейме и огляделся, не зная, что ему делать с этой информацией. Похоже, Джарлан заметил его замешательство и кисло улыбнулся. — Поэтому они и здесь. Где травник, лекарь… Хогган? — вспомнил его имя Джарлан. — Магистр Ма`ан хотел бы посмотреть и на него. — Посмотреть, хм, — подбор слова, по мнению Джейме, был интересный. Впрочем, впечатление действительно складывалось такое, что Ма`ан именно что смотрит, только несколько иначе. — Должен прийти вот-вот, я попросил передать ему вашу просьбу. Джарлан кивнул и снова повернулся к Ма`ану — старик снова что-то забормотал. Джейме помнил, что прежде, в Лорате, он говорил вполне громко и внятно, но сейчас вёл себя совершенно иначе. Наверное, того требовала ситуация. — Магистр Ма`ан, — Джарлан прочистил горло, — говорит, что… говорит, что сир Джейме зря взял с собой других людей. Теперь придётся избавлять их от скверны. — Ничего не понимаю, — признался Джейме, испытывая при том едва ли не раздражение. Откуда ему было знать, чем всё закончится. — Что нужно делать? — Магистр Ма`ан сказал, что заберёт их с собой в Лорат, когда будет возвращаться. Там сможет им помочь. — Полагаю, — настала очередь Джейме невесело улыбаться, — подробностей никто из нас не узнает. — А это так важно? — магистр Джарлан пожал плечами и положил ладонь себе на грудь. — Впрочем, он и сам не до конца разбирается в этих ритуалах. Он не из священнослужителей. А магистру Ма`ану потребуется так же и помощь магистра Эмира Кхана. Джейме кивнул. — Что? Что там? — Лото чуть подался вперёд, желая узнать новости. — С Лото всё в порядке, он туда не спускался, я же объяснял, — пояснил Джейме, перехватив взгляд Джарлана. — Магистр Ма`ан говорил только про рудокопов и травника Хоггана. И китобоев, привёзших джогос-нхаи… но китобои покинули порт. — А как же я? Я ведь тоже… — Джейме осёкся, когда Ма`ан повернул голову в его сторону. Лицо старика сморщилось ещё больше, он чуть вскинул голову, а после почти сразу расслабился и к удивлению Джейме проговорил на всеобщем: — Нет. Ты — нет. — Что? — не понял Джейме. — С сиром Джейме тоже всё хорошо, — перевёл Джарлан. — Но ведь… Ма`ан зашептал что-то на ухо Джарлану, и тот внимательно слушал. Джейме и Лото нервно переглянулись. Рудокопы по-прежнему сидели спокойно, почти не двигаясь и не сводя побелевших глаз с магистров. Выглядели мужчины так, точно ожидали, что из дома их отправят прямиком на казнь. Наконец, Джарлан выпрямился и окинул всех присутствующих взглядом, после чего возвестил на языке, понятном для местных жителей. Лото перевёл: — Магистр Джарлан, — тихо проговорил он, придвинувшись к Джейме поближе, — говорит, что этим людям, если они в дальнейшем желают жить привычной жизнью, следует отправиться в путь с магистром Ма`аном, на архипелаг. Это не займёт много времени, но после этого они вернутся к своим семьям, не опасаясь навредить им. Им не причинят боли, и всё будет происходить лишь с добровольного их согласия. Как только Джарлан закончил, рудокопы торопливо закивали: на прежде испуганных лицах появилось облегчение. И надежда. Джейме же, помимо подобия стыда испытал и злость на самого себя. Прежде всего, от того, что не предпринял никаких решительных мер, о которых говорил Хогган. В таком случае не понадобилось бы никого тащить за собой в шахту. Теперь ещё и неизвестно, как дело обернётся. — Магистр, — тем временем продолжил Лото, — советует им вернуться в свои дома, собрать необходимые вещи и попрощаться с родными. Дни перед отъездом они проведут в этом доме, их поселят в отдельной комнате, — последнее немало удивило Джейме, — если ничто не помешает планам, корабль покинет Морош через несколько дней. Всё это время магистр Ма`ан будет делать для этих людей и для города всё возможное. Рудокопы загудели, выражая тем своё согласие. Не слишком понятно, впрочем, радовались они возможности избавления или возможности покинуть город. А ведь у некоторых из них здесь есть жёны и дети… Джарлан взмахнул рукой, и люди торопливо засобирались прочь, откланиваясь. Что ж, бежать им всё равно некуда, так что Джейме почти не сомневался в том, что рудокопы вернутся со своим пожитками. Но куда, в конце концов, запропастился треклятый травник? Силком его что ли сюда тащить нужно? Вопрос этот волновал не только Джейме. — Хогган? — вскинул брови Джарлан. Джейме пожал плечами и посмотрел на Лото, хмурясь. Где-то за рёбрами резануло каким-то дурным предчувствием. Ох и дурным… — Я… я могу сам сходить за ним, посмотреть, где там запропастился наш гонец, — предложил Лото, вставая. Видно было, что ему не слишком хочется это делать, но Джарлан одобрительно махнул рукой. — Он был бы благодарен. Магистру Ма`ану обязательно нужно повидаться и с ним. Для блага самого Хоггана, разумеется, и всего города. Лото вздохнул и, откланявшись, покинул просторную, затемнённую комнату с зашторенными окнами, оставив Джейме, Джарлана и Ма`ана одних. Ненадолго, совсем на короткое мгновение повисла тишина, в которой было прекрасно слышно чуть сбившееся, сипловатое стариковское дыхание, словно Ма`ан не сидел всё это время на месте, минимально двигаясь, а поднимался в гору. Определённо, его действия отнимали куда больше сил, чем можно было предположить на первый взгляд. «Видимые действия, — мысленно поправил себя Джейме, — видимые». Он, в общем-то, уже не сомневался в том, что Ма`ан занимается чем-то совершенно иным. Тем, от чего испытывает теперь немалую усталость. Глаза-то у него не просто так закрыты, и он почуял что-то в этих людях. Наверняка он колдун, маг или что-то вроде того. Джейме не знал, как это называется у лоратийцев. — Священнослужитель, — голос Джарлана вклинился в размышления Джейме, и тот с изумлением глянул на молодого магистра. Джарлан же снисходительно улыбнулся. — У сира Джейме сейчас очень выразительное лицо, — пояснил он, — к тому же он заметил внимательные взгляды в сторону магистра Ма`ана и представляет, как это выглядит со стороны чужака. Сир Джейме гадает, кто перед ним, как магистр улавливает то, чего могут не замечать остальные. И он даёт ответ — магистр Ма`ан, как и магистр Эмир Кхан, священнослужитель. Он один из потомков тех, кто служил Слепому богу. Большинство из них, как вам известно, сошли с тропы богослужения, уделяя слишком много внимания материальному, предаваясь излишествам и заботясь об иных вещах… Поэтому магистр, как и прежде его отец, и отец его отца, отрёкся от своего зрения, отрёкся от своих глаз, чтобы скверна мира не соблазняла его. Это полезное умение, если знать, как его использовать. — А магистр Ма`ан знает, — понял Джейме. — Магистр Ма`ан знает, — повторил Джарлан, кивая. У Джейме на языке крутился ещё один вопрос, который он прежде полагал довольно бестактным, а теперь и вовсе не был уверен, что желает получить на него ответ. Вопрос понятный, очевидный, и наверняка Джарлан догадывался и об этом. Есть ли вообще глаза у магистра Ма`ана? Сможет ли он видеть, если таки поднимет свои дряблые веки? Не приросли ли они к его морщинистым щекам? Но, даже если Джарлан действительно подозревал об этих вопросах, он ничего по этому поводу не сказал. Ма`ан, прежде безучастно сидящий в своём кресле, снова заговорил. Уже громче, куда привычнее. Так, как на памяти Джейме, говорил однажды в Доме Собраний. Джарлан, слушая старого магистра, что-то ответил. Задал какой-то вопрос. — Могу я чем-то быть полезен? — спросил Джейме прежде, чем к нему обратились не то с повелением, не то с просьбой. — Да. Пока магистр Ма`ан ждёт Хоггана, сир Джейме мог бы принести сюда крови. Крови животного, какое найдётся, не имеет значения. Главное, чтобы выпустили её из ещё живого существа, — пояснил Джарлан, глядя в изумлённые глаза Джейме. — И широкий отрез чистой ткани, пожалуйста. Разумеется, пытаться прямо сейчас вызнавать детали не имело смысла, пусть просьба действительно удивила. К чему им свежая кровь? И ткань? Верно, магистр Ма`ан намерен провести какой-то обряд, сомневаться не приходилось. Перспектива не пугала, но вызывала интерес. Как и тот, кстати, факт, почему сам Джейме остался нетронутым, хотя не только спускался вместе с остальными, но даже и сражался с тем выблевком подземного ужаса. От мысли о кошмарной пасти и воспалённом глазе на конце языка невольно передёрнуло. Джейме оказался во дворе, направляясь в сторону небольшого загона, где паслись куры. Сейчас это были единственные животные, которых не слишком жалко прирезать. Была здесь ещё пара практически бесценная пара коз, купленных совсем недавно, но их Джейме трогать бы ни за что не посмел — пусть вначале народятся несколько козлят. А курицы — так они тоже живые, а мясо их вполне сгодится, например, на ужин. Поймав себя на том, что рассуждает как обычный крестьянин, Джейме едва не поморщился. Чего только стоило ему пребывание в этом месте. А ведь ещё вчера он договорился о покупке коровы и быка, которых должны были доставить торговцы в Морош чуть ли ни откуда-то с севера Вестероса. Джейме окликнул женщину, которая обычно ходила за курами и козами, и та быстро сообразила, что от неё требуется, когда ей протянули нож и указали на курицу. Здесь, в загоне, пахло сеном, помётом и тёплой землёй. Бородатый козёл издал короткий вскрик, точно опасаясь, что нож предназначен для него. — Кровь, — выговорил Джейме на валирийском, — сюда, — он указал на миску. — Быстрее. Женщина понятливо кивнула, прижав обе руки к груди, и никакого удивления не выказала. Оказавшись на улице, Джейме же хмуро огляделся по сторонам, надеясь увидеть Лото, за которым будет идти Хогган. Но нет, ничего подобного. Взгляд зацепился разве что за место, где не так давно находилась пристройка, а теперь — только выжженная земля. Ну да ничего, скоро там появится что-нибудь новое. Например, новый загон, куда поместятся бык с коровой и их возможное потомство. Жирную птицу, которую женщина споро прирезала у покрытой бурыми пятнами деревянной кадки, тут же отправили на кухню, Джейме же вернулся в опустевшую комнату, где по-прежнему сидели Джарлан с Ма`аном. Под мышкой он зажимал отрез ткани, а в руке нёс ещё тёплую куриную кровь. Магистры, судя по всему, о чём-то тихо беседовали, но стоило двери открыться, как оба они притихли. Перед ними стояла небольшая шкатулка из резного дерева, украшенная яшмой и ониксом. Внутри лежало нечто, напоминающее широкие золотые перстни. — Готово, — известил Джейме, водрузив миску на стол рядом со шкатулкой, туда же опустив чистую ткань. Замер с выжидательным интересом. Ма`ан что-то громко и уверенно произнёс, Джарлан перевёл. — Магистр говорит, что сир Джейме может остаться. Сир Джейме… уже видел нечто похожее. Ма`ан неожиданно вытянул руку вперёд и сделал движение, для которого не требовался перевод. Джейме решительно шагнул навстречу. — Пусть он даст магистру руку, — подсказал Джарлан. — Нет, не эту, — покачал он головой, заметив, что Джейме намерен подать левую, — другую руку. Нужно снять с неё лишнее. Просьба застала врасплох. Джейме помедлил, нахмурился, несколько обречённо вздохнул и, нехотя сняв бесполезный протез, стащил с культи кожаный чехол и тканевую повязку, которая защищала от натирания. Явив миру уродливый обрубок, Джейме медленно протянул его вперёд. Ему было это неприятно. Он не любил, когда люди глазели на это увечье. Некоторые, особенно желающие Джейме угодить, делали вид, что ничего не замечают, либо стыдливо отводили взгляд. Иные могли и поморщиться, словно однорукий калека портил прекрасную картину их мира. И те, и другие раздражали одинаково. Однако Джарлан не отвёл взгляда, не сделал вид, что не видит ничего такого, но и не поморщился, просто заметил: — Наверное… это доставило немало страданий, — в голосе не было фальшивого сочувствия, поэтому Джейме этот вопрос не разозлил. — Это… немного неверное слово, — Джейме ощутил, как его культи касаются сухие и тёплые пальцы Ма`ана, и невольно замер. Странное это оказалось прикосновение, изучающее. Он был равно слепой, узнающий нечто новое для себя. Но ведь Ма`ан и был слепой, и неважно, скрывались ли под его веками глаза или нет. Уверенные, даже чуть грубоватые пальцы коснулись рукава рубахи, отодвинули его, мазнули по запястью. Остановились. Нажали на кожу почти до боли. Джейме не изменился в лице, не шелохнулся, но краем глаза заметил, что и Джарлан выглядит напряжённо. Внезапно стало понятно, что большой палец Ма`ан скользит по тому самому месту, где во сне другой старик нарисовал Джейме на запястье странный знак. И пальцы не просто скользили — кажется, они повторяли на коже тот же узор, но тут Джейме не мог сказать наверняка. Губы Ма`ана напряглись, сжались в тонкую линию, лицо нахмурилось ещё больше. Морщины собрались складками. — Магистр догадывался, — перевёл Джейме негромкие слова, произнесённые Ма`аном. — Хотя и не понимает… он чувствует, что это где-то у него под кожей. Оно защитило сира Джейме. Откуда это у него? И знает ли он, что это за символ? Джейме даже немного растерялся, толком не зная, что сказать и ответить. Как объяснить. Но всё-таки выдавил из себя, опуская предшествующие тому подробности: — Однажды… мне привиделся странный сон. Да. Я был уже в Лорате. И в этом сне один старик начертил это мне на руке своей собственной кровью. Когда Джарлан перевёл его слова, Ма`ан с такой силой вцепился в запястье Джейме, что тот едва не зашипел от боли и неожиданности. — Что это был за старик? Кто он? — Понятия не имею, — Джейме отрицательно покачал головой. — Он не представился. Что такое? Что не так? Ма`ан ослабил хватку, позволив Джейме высвободить руку, дыхание со свистом вырвалось из его рта. Он, казалось, постарел ещё больше. — Что не так? — повторил Джейме, торопливо прикрывая культю и надевая обратно протез. Некоторое время Джарлан не отвечал, слушая слова Ма`ана, усталые и мрачные. Они, словно камни, падали на пол комнаты, отдаваясь тревожным эхом. — С сиром Джейме всё хорошо, как он и говорил, — наконец, пояснил Джарлан, не отводя встревоженного взгляда с Ма`ана. — Однако магистр не знал, что остались ещё те, кто помнил бы об этих знаках. За пределами Лората, разумеется. — Вряд ли тот человек был лоратийцем, — отметил Джейме. — Он говорил… он использовал дотракийский язык и ещё какой-то, похожий на него. И всеобщий. Джарлан пересказал слова Джейме Ма`ану и тот снова нахмурился, спросил что-то ещё, судя по интонации. — Где ты видел того старика? «Во сне» , — хотел было раздражённо напомнить Джейме, но понял, что от него хотят услышать другое. — Похоже, в Степях. Мне так показалось. — В любом случае, место уже не играет особой роли, — продолжал переводить Джарлан. — Главное, чтобы сир Джейме понимал, насколько это серьёзно. Но такой защиты не было у остальных. Поэтому магистр Ма`ан должен сделать всё, чтобы им помочь. Для этого и понадобилась кровь. В голове у Джейме тут же сложилась вполне конкретная картинка: ведь старик тоже рисовал тот знак кровью. Только на коже. Видимо, Ма`ан намерен вместо кожи использовать отрезы ткани. И Джейме угадал, поскольку старый магистр, больше ничего не говоря, потянулся к столу. Однако первым делом он нащупал ту самую открытую шкатулку, где покоились перстни. Один за другим он принялся надевать их на узловатые длинные пальцы правой руки. Джейме наблюдал за этим внимательно, не отводя взгляда, и Ма`ан снова заговорил, делая паузы, чтобы Джарлан мог перевести его слова. — Он не может рассказать всего, поскольку не имеет такого права. Даже магистры Совета не посвящены в подобные тайны, ибо коснуться их может лишь священнослужитель. Ма`ан медленно сжал и разжал руку, как будто привыкая к новому ощущению. В тусклом свете Джейме видел, что на каждом из них вырезаны символы. В одном он узнал тот самый глаз, невольно вздрогнув. В комнате как будто стало душно. — Символ, служению которому посвятил себя магистр, это одна из печатей, и имя её Ар Лаэх. Закрытый глаз Слепого бога. Такие печати начертаны на стенах тюрьмы древних богов, которых заперли на заре рождения мира. Эта печать лишает их возможности наблюдать. Другие не позволяют им слышать, говорить, осязать и обонять. Почти как с людьми, только… немного иначе. Джейме ни о чём не спрашивал. В общем-то, ему всё было понятно, кроме одного — кому же тогда в действительности поклонялись эти люди? Каким богам? Он всегда полагал, что многие из них чтут Слепого бога по старой памяти, но, выходит, всё куда сложнее. — Магистр Ма`ан уж и не помнит, когда в последний раз говорил с кем-то, знающим об этих знаках, кроме священнослужителей из Лората, — Джарлан заботливо направил правую руку старика к миске с тёплой кровью, левую — к отрезам ткани. — Все уже позабыли и о богах, и о печатях, и об их предназначении. — Я слишком многое видел за свою жизнь, — решил, наконец, заговорить Джейме, — чтобы хоть чему-то удивляться. — И многое ещё предстоит увидеть, — это были уже слова самого Джарлана. — Магистры Ма`ан и Эмир Кхан могут использовать только две печати, чтобы защитить этих людей, но будем надеяться, что и этого пока окажется достаточно. Украшенный перстнем палец опустился в густую, источающую приторный запах кровь, коснулся ткани и принялся рисовать знакомый знак: закрытый глаз. Точнее, два глаза. Так, словно повязке полагалось повязывать непосредственно на лицо. — И какой же печати служит магистр Эмир Кхан? — тихо осведомился Джейме, чувствуя, что не должен издавать излишнего шума. — Обонять, — грустно улыбнулся Джарлан. — Магистр Эмир Кхан не чувствует запахов, из-за чего и еда для него почти безвкусна. Есть надежда, что с его помощью можно будет, помимо зрения, отбить у некоторых и нюх… на какое-то время. «Теперь-то понятно, почему у него всегда было такое кислое лицо, будто к носу поднесли лопату с навозом» , — с мрачным весельем подумал Джейме, но вслух ничего не сказал. Теперь замолчали и оба магистра. Слышалось лишь поскрипывание мебели, тихое шуршание одежд, позвякивание миски. Наконец, Ма`ан откинулся на спинку кресла, не потрудившись даже вытереть руку. Несколько густых капель упали на его одежду, расплываясь по дорогому зелёному бархату его одеяний, украшенному ляпис-лазурью вдоль ворота, кровь осталась на полу, на обивке широкого кресла. Джарлан бросился сам вытирать руку Ма`ана, который снова тяжело задышал и сделался настолько бледен, что стало страшно, как бы старика не хватил удар. — Магистру дурно? — обеспокоился Джейме. — Всё нормально, нормально, — заверил Джарлан, хотя голос у него самого был взволнованный. Почти испуганный. — Так и должно быть. — Хорошенькое «должно быть», — проворчал Джейме, оглядывая выложенные в ряд повязки, помеченные закрытыми глазами. Кровь немного расплылась, делая некоторые линии бесформенными, но, наверное, это не имело большого значения. — Хогган, — вдруг вполне отчётливо выдохнул Ма`ан. Голос у него слегка дрожал. — Хогган. Джейме открыл рот, чтобы задать вопрос, узнать о том, что не давало ему покоя с тех пор, как первый гонец так и не вернулся в компании лекаря… Но тогда же появился Лото — почти бесшумно. Или это Джейме утратил бдительность, слишком захваченный происходящим в комнате? Переводчик выглядел растерянным. Почти как тогда, когда они узнали про случившееся в пристройке. — Хоггана не могут найти. Не могут, — сказал он сначала на всеобщем, а потом на лоратийском наречии, чтобы понял и Ма`ан. — Его нет в доме, в который его переселили, не видели его и в городе. Возле шахты он тоже не появлялся, — тут же добавил Лото торопливо и покосился на Джейме, — я сразу побежал узнать. На всякий случай. — Твою ж мать, — несколько тоскливо, с долгим выдохом выругался Джейме. Похоже, ситуация слегка выходила из-под контроля. *** Как выяснилось, Лото, как и гонец, которого послали за Хогганом первым, оббежали, если не весь город, то большую его часть, включая порт, строящийся постоялый двор и парочку захудалых харчевен, где обычно отдыхали моряки. Морош был небольшим, хотя в жилых районах дома кое-где стоят друг к другу вплотную. Хоггана нигде не оказалось, он как сквозь землю провалился. Джейме тут же подумал о худшем, и мысль эту почти сразу озвучил остальным — Джарлану и Лото, которые могли его понимать. — Мы всё никак не могли добраться до той шахты… Возможно, время настало. Джарлан, вышедший из дома, вскинул голову, разглядывая темнеющее небо — близился вечер. Стремительно, почти как всегда. Хотя оставалось ещё некоторое время прежде, чем сумерки станут совсем уж глубокими и непроглядными. Лото всё ещё не мог перевести дух. — Магистр Ма`ан осмотрит шахту завтра, — медленно, в задумчивости протянул Джарлан, принимая для себя какое-то решение. — Лучше заниматься этим при свете дня. — Его там нет. Хоггана, — напомнил Лото. — Там уже глянули… — Его нет рядом или внутри? Разница большая, — мрачно проворчал Джейме, хотя тоже не имел ни малейшего желания, а тем более в сумерках, приближаться к тому месту, а уж тем более спускаться вниз. — Вход же заколотили повторно, — ещё тише проговорил Лото, — и всё на месте. Я же говорю, что проверил. Джарлан обратил на Джейме вопросительный взгляд, точно ожидая его решения. Джейме же лишь раздражённо передёрнул плечами. — Чего вы от меня ждёте? Я здесь не правитель. Хотя я бы тоже предпочёл продолжить поиски утром. — К тому же они все ждут тех мужчин, — дополнил Джарлан. — Им уже приготовили две комнаты на первом этаже, где они все разместятся со своими пожитками. Значит… значит, следует заняться шахтой утром, продолжить поиски травника. Пусть сир Джейме распорядится на счёт ужина. Всем людям здесь требуется пища. Джейме согласно кивнул, пусть ему и не хотелось откладывать подобные дела на потом. Как бы это не закончилось ещё хуже. Но все трое уже возвращались в дом, где Ма`ан сидел, кажется, даже не сменив позы. Будто спал. Может, и правда спал, кто знает, учитывая, что глаза у него всё время были закрыты. Однако он тут же встрепенулся и повёл головой, заслышав шаги. — Пойду… я пойду на кухню, — сообщил Джейме. Это было очень простое дело, несложное. Поесть бы им всем не мешало, но уверенности в том, что кусок не встанет поперёк горла, не было никакой. И всё же вскоре в комнату, где зажгли почти два десятка толстых свечей, подали ужин. Морские ежи с бурой икрой внутри, сбрызнутые кисловатым соусом, свежее крабовое мясо и пирог с угрём. Ели они в молчании. Джейме, которому уже доводилось пробовать морских ежей, их старательно избегал, не понимая, что некоторые находят в них. Но остальное ему пришлось по вкусу. Хотя подчас он не переставал думать о простом пироге с говядиной, хорошенько сдобренном морковью, луком, солью и перцем. Простая еда… но как же её порой не хватало. Впрочем, завтра он надеялся отведать хотя бы курятины. А там и до говядины дело дойдёт. — Они могут быть свободны, — Джарлан оглянулся на Джейме и Лото, когда ужин подошёл к концу и все блюда убрали со стола. Свечи подрагивали, колыхаемые ветерком из приоткрытого окна. — Всё остальное… всё остальное решит магистр. — Я останусь, — твёрдо произнёс Джейме. — Я тоже, — встрял Лото. — Что-то не хочется мне идти к себе, пока тут такое творится. Джарлан вздохнул, но спорить не стал, покосился на Ма`ана, который вновь откинулся в своё кресло. — Тогда пусть приведут сюда тех людей, когда они явятся, — чуть устало попросил молодой магистр. Ярко-зелёный нефрит, который украшал ворот его одежды, в отблесках пламени напомнил Джейме о глазах Серсеи. И сердце отозвалось на это долгим, болезненным ударом. *** Рудокопы появились на пороге, когда уже совсем стемнело, и на Морош опустилась безлунная ночь. Все мужчины были почти налегке — видно, почти ничего с собой не брали, как им и советовал старый магистр. Каждый — молчаливый и растерянный. Испуганный. Даже суровость лиц никак не маскировала искреннего страха. Джейме с Лото, как и было велено, проводили их в ту самую комнату, где Ма`ан стоял, сжав в обеих руках повязки. Куриная кровь успела высохнуть на ткани, сделавшись тёмно-бурой. Вопреки ожиданиям, Ма`ан, подходя к каждому, не закрывал им отрезами ткани глаза, просто вкладывал те в ладонь, что-то при этом говоря. Тихо, доверчиво, мягко. «Инструктирует» , — понял Джейме. Мысль его подтвердилась, когда рудокопы начали повязывать их — на предплечье, на плечо, а то и на голову, как повязку для волос. Видимо, ткань просто следовало носить на теле, и вовсе не обязательно прикрывать ею глаза. И каждый выбирал тот способ ношения, который ему нравился. После того, как с этим ритуалом оказалось покончено, Ма`ан снова прошёлся вдоль стоящих перед ним людей. Делал он это уверено, как зрячий, даже не опирался на руку Джарлана. А после нахмурился. Но ничего не сказал — шумно выдохнул и взмахнул рукой, веля всем разойтись. Рудокопы подчинились. Кланяясь и бормоча слова благодарности, они отправлялись к себе один за другим. Джейме дёрнул Лото за рукав и кивнул на дверь. Очевидно, им тоже, в конце концов, следовало удалиться, а выражение лица Джарлана оказалось достаточно красноречивым, чтобы понять: молодой магистр желает поговорить с Ма`аном наедине. Его воля. Сам Джейме желал одного — оказаться рядом с мечом, который всё это время оставался наверху. Подле магистров надлежало оставаться безоружным, и спорить с этим он не стал. Но без меча становилось некомфортно, особенно в темноте… особенно теперь, когда в доме появились и другие незнакомцы. Вряд ли они решатся воспользоваться гостеприимством и учинить какую-нибудь глупость, но Джейме опасался иного. Учитывая, что эти люди, по мнению Ма`ана, оказались чем-то отравлены или заражены. Слишком хорошо в памяти сохранился тот злосчастный сарай, изуродованный символами, не говоря уже про уродца в шахте. Проснуться от того, что где-то рядом беснуется нечто подобное, не хотелось совсем. Лото тоже брёл к себе с некоторой опаской, но вслух ничего не произнёс, видимо, не желая показаться совсем уж трусом. «Кто знает, куда подевался Хогган, — беспокойно размышлял Джейме, поднимаясь по ступеням в свои скромные покои, — и что случится с теми иббенийскими китобоями. Одним богам то ведомо… если ведомо вовсе». Джейме основательно заперся в комнате, даже подёргал дверь, проверяя надёжность запора. Меч, к его облегчению, оставался на месте, даже не светился, как тогда. Значит, по меньшей мере, сейчас ничего не грозило. Завтра магистр Джарлан хотел посмотреть ещё и промывочную, не только шахту. Хотелось верить, что действительно просто оценить качество работы. Впрочем, Джейме сказал чистую правду — всё там в порядке. Плавильня для руды тоже должна была заработать в ближайшее время, как только появится достаточное количество угля, потому что обычными дровами и древесным углём нужной температуры не достигнуть. Но уж теперь… как всё сложится? А ведь торговля металлами могла принести немалый доход Лорату. За всеми этими мыслями Джейме заснул, пусть прежде совсем не испытывал желания спать. Виной всему оказалась усталость, которая буквально сковала его сознание, выдавила в темноту, а следом за сознанием — и его переживания. До самого рассвета Джейме являлись размытые, смутные образы: вот Ма`ан, мёртвый, покрытый собственной засохшей кровью, развороченные двери шахты, откуда ползут полчища немыслимых тварей, Лото убегает куда-то в ужасе, безумный хохот пропавшего Хоггана, Джарлан, распоротый когтями чудовища от паха до ключицы, чьи-то внутренности в жидкой грязи… Всё это кружилось и бурлило во тьме, смешивалось, наслаивалось друг на друга, не обретая до конца чёткой формы и глубины, сменялось стремительно, проносилось мимо. Наверное, поэтому страх не приходил, оставалось лишь неприятное муторное послевкусие. Оно скорее напоминало тошноту или несварение желудка, чем настоящий ужас. Только открыв глаза, Джейме уже знал, что день этот вряд ли окажется лучше предыдущего. Нет, не было никакого звука, подозрительного шума или суеты. Просто чёткое осознание, понимание, дарованное кем-то или чем-то свыше. Он повернул голову, глядя на меч, который, покоящийся в ножнах, стоял у самого изголовья кровати. Алый камень мерно, неярко пульсировал, мерцал. Джейме показалось, что меч беспокоится сам, и эта тревога передавалась ему. Захотелось протянуть руку, успокоить его, как живое существо, но вместо этого пришлось встать с кровати. Пройдёт немного времени прежде, чем они направятся к злосчастной шахте — солнце уже было достаточно высоко, с кухни тянуло запахом еды. Что бы ни происходило, нельзя выходить из дома без завтрака, поскольку неизвестно, когда снова удастся сесть за стол. *** Джарлан велел подготовить повозку для магистра Ма`ана — ему, понятное дело, не одолеть так просто весь путь на своих двоих. Тем более, дорога к шахтам и рудникам уходила немного в гору, да и сама дорога — одно название. Представляла она собой попросту раскисшую грязь, исполосованную колёсами тяжело гружёных телег, следующих к промывочной, и копытами мулов, которые эти самые телеги тащили. Вскоре по этой хляби ехала и повозка, куда взгромоздись Джарлан с Ма`аном — Джейме с Лото по обыкновению шли рядом, пешком. Никто не жаловался. Да и неплохо было пройтись — ходьба здорово помогала избавиться от навязчивых мыслей, особенно такая, когда приходился следить за тем, чтобы в грязи не увязнуть и не оставить в ней свой сапог. Время от времени Джейме касался своего запястья — там, где его накануне касался и Ма`ан. Это немного тревожило. Что же это получается, он, сам того не ведая, стал носить на себе какую-то отметину? А ведь прежде единственной своей волшебной способностью он почитал способность пить наравне с покойным Робертом Баратеоном. Мало кто из живущих мог подобным похвастаться. Эта мысль вызвала у Джейме невесёлую улыбку. Как давно это было, будто тысячу лет назад и с кем-то совершенно другим. Тот Джейме Ланнистер давно умер. Надо полагать, ещё в Речных землях. Аракх Жирного Золло и следующие за этим гангрена и лихорадка убили его, и из ворот Харренхолла выехал кто-то другой. Ма`ан начал беспокоиться незадолго до того, как показался хорошо знакомый перекошенный забор и небольшая площадка, заваленная брошенными телегами и кайлами. Несколько больших, обитых железом бочек источали запах стоячей воды. Никто на это добро так и не покусился. Джейме невольно поправил меч на поясе. Опускать взгляд вниз он опасался — чувствовал, что камень стал тёплым, как и в самый первый раз. Повозка, на которой ехали магистры, остановилась. Запряжённые в неё лошади беспокойно фыркали и ржали, поскольку явно чувствовали себя здесь неуютно. Оно и понятно. Возница и сам нервно поёрзал и обернулся к магистрам, точно умоляя их позволить ему убраться отсюда, однако Джарлан остался непреклонен: велел пареньку ждать здесь, за забором, пока они снова не двинутся обратно. Молчаливый Лото, в чьих услугах сейчас не было нужды, но который вновь выразил желание всех сопровождать, нерешительно топтался у одной из бочек с грязной водой. Заглянул в неё, поморщившись. — Стухла, — прочитал по его губам Джейме, и блёкло улыбнулся, мол, не удивительно. Джарлан подал руку Ма`ану, помогая тому спуститься. Старый магистр, кажется, сгорбился ещё больше. Джейме заметил то, на что не обратил внимания при выходе из дома: Ма`ан держал в руке пузырёк, судя по цвету, с кровью. Не приходилось сомневаться, для чего она. А на старческих пальцах сверкали уже знакомые крупные перстни с плоскими печатями на месте камней. Ма`ан проговорил что-то звучно, громко, недовольно. Джарлан ответил, привычно кивнув, хотя вряд ли его кивки были видны собеседнику. Хотя кто знает? Лото, незаметно шмыгнувший к Джейме, почти прошептал: — Говорит, что тут дело обстоит ещё хуже, чем казалось раньше, — Джейме даже вздрогнул, услышав знакомый голос. Он действительно не увидел, когда Лото подкрался к нему. — Просит отвести его к самому проходу. — Я уж понял, — проворчал Джейме, провожая взглядом обоих магистров. Следовали они именно что ко входу. Надёжно заколоченному, как казалось недавно. Но всё это иллюзия — после того злосчастного случая стало ясно, что никакие гвозди и толстые доски не остановят ждущего их там, внизу, где царит сырая тьма и воет злой ветер. Магистр Ма`ан остановился у самых досок, относительно свежих, от них до сих пор пахло стружкой. Джейме с Лото и сами приблизились. Джарлан оглянулся на них растеряно, как будто и сам не знал, как вести себя и что делать дальше. «Он молод, — думал Джейме, — во всяком случае, моложе меня. Наверняка прежде он, несмотря на всю строгость лоратийских ритуалов, никогда всерьёз не думал, что придётся обороняться от чего-то подобного. Он видел лабиринт и боялся его, но истинного зла не видел никогда». Впрочем, Джейме не так давно и сам полагал, что видел всё, видел настоящих чудовищ, подлинную тьму, от которой не спасут стены, мечи, копья и стрелы. Он пребывал в этом заблуждении ровно до того момента, пока перед ним не распахнулась зловонная пасть, полная конусовидных зубов. Если вид поднимающихся с земли мертвецов с сияющими синим глазами, внушал почти оглушающий страх, то это… Это было и вовсе чем-то невыразимым. Коль скоро оно оказалось способно превратить человеческое существо — ещё живое — в подобную мерзость. Ещё Джейме помнил, что случилось с тем несчастным, которому перепало зубами чудовища. Чернота, гниение, что пожирали тело прямо на глазах. Помнил и о Хоггане, поиски которого ещё предстояло продолжить. О рудокопах, сидящих почти под арестом, хотя они только присутствовали при всём этом. Так о каких жалких дверях может идти речь? Не существует таких дверей, что могли бы удержать подобное, даже если их оковать несколькими слоями прочной стали. — Магистр Ма`ан, — тем временем обратился к нему Джарлан, — говорит, что шахту нужно завалить. И он с ним согласен. Другого выхода нет, как бы магистр Отерис не противился этому решению. — Что? — опомнился Джейме, слишком задумавшийся. Он заметил, что старый магистр принялся рисовать на досках хорошо знакомый ему символ кровью, которую принёс собой. Видимо, попросил Джарлана отойти в сторону. Теперь стоял рядом со входом, что-то бормоча себе под нос и безо всякой помощи вычерчивая глаза. Целую прорву закрытых глаз. И делал он это, как выяснилось позже, по определённой траектории. Спирали, что закручивалась внутрь. Красные капли стекали по дереву, чуть размывали рисунок, но, наверное, это не так важно. Главное — символ и его форма, как и прежде. В самом центре спирали, где оставалось свободное место, Ма`ан старательно вычертил глаз побольше, к которому сходились все прочие. — Что? — повторил Джейме, моргнув. Быстрые и уверенные движения Ма`ана завораживали. Джарлан же поглядел на самого Джейме с нескрываемым беспокойством. Стоящий рядом Лото — тоже. — У меня что-то с лицом? Грязь налипла? — Джейме испытал раздражение. Не любил он, когда на него так пялились. — Нет, просто, — Джарлан задумчиво покачал головой, — выглядело это… Неважно, — он махнул рукой, — магистр Ма`ан настаивает на том, что шахту следует завалить. — Это рискованно, — возразил Джейме, сведя брови к переносице. Идея эта ему не нравилась, невзирая даже на вновь открывшиеся обстоятельства, — мы не можем сказать, что случится наверняка, если это сделать. И магистр Отерис был со мной, помнится, полностью по этому вопросу согласен. Мы можем навредить городу ещё больше. Вам бы этого, думаю, не хотелось. Как и мне. — Это так, но магистр Отерис… магистр Отерис не видел всего, — мягко возразил Джарлан, указывая на изрисованную глазами дверь. — Иначе, он не сомневается, магистр Отерис принял бы противоположное решение. Джейме готов был с этим согласиться. Но, седьмое пекло, он не хотел, чтобы город обвалился вниз вместе с ними всеми, если что-то пойдёт не так. А Джейме не настолько хорошо разбирался в горном деле, чтобы сделать необходимые расчёты. Да и сыщется ли вообще в Мороше подобный специалист? Очень сомнительно. К тому же, кто может гарантировать, что обвал остановит чудовищ? Может статься, дело и вовсе обернётся круто. Неужели магистры этого сами не понимают? Если так, то, похоже, он нашёл кого-то посумасброднее Серсеи. — Хоггана здесь, кажется, и правда нет, — неожиданно спохватился Лото. Джарлан горестно вздохнул. — Боюсь, они его уже не увидят. Где бы он ни был… Джейме как можно более учтиво отодвинул Джарлана с дороги, тем не дав ему договорить, и решительно направился к Ма`ану, который продолжал, бормоча, изображать свои жуткие символы на деревянных балках. Кажется, он ничего не замечал вокруг. — Эй, — окликнул Джейме. — Эй! Однако Ма`ан не обратил на это никакого внимания, будто и не слышал ничего. Джарлан тут же схватил Джейме за плечо, резко разворачивая к себе. Прежняя маска учтивости тут же слетела с него, являя миру недовольное, почти разгневанное лицо молодого магистра. — Сир Джейме не должен мешать или вмешиваться. Они делают ровно то, что необходимо. — Нельзя так запросто обвалить эту треклятую шахту! — уже безо всякого почтения прямо ему в лицо выдохнул Джейме. — Нельзя. Это крайне неразумно. Я сам хочу этого даже побольше вашего, да только думать нужно не о себе и собственном страхе. Для начала нужно произвести расчёты. В конце концов, придётся отпирать эту дверь… И, кроме того, разве это в итоге что-то решит? Они так или иначе найдут выход, если захотят. Не облегчайте же им работу, погребая под землёй целый город! — Никто не говорит, что это случится немедленно, — попытался утихомирить его Джарлан, не обратив внимание на довольно неприветливый тон, как и на некоторые из доводов, — для этого нет… нет нужных инструментов и вещей. Но это необходимо. И, конечно, нужен кто-то, кто им поможет. — И кто-то, кто согласится спуститься вниз, — напомнил Джейме, — иначе все эти расчёты и приготовления не будут иметь смысла. Знаете вы, кто рискнёт это сделать? Или придётся обманывать человека, что ему это ничем не грозит? Или надеетесь, что это буду я? — Нет! — неожиданно для всех испуганно воскликнул Лото, заставив Джарлана удивлённо глянуть на него. — Не отправляйте туда сира Джейме, пожалуйста, — уже тише попросил он. Теперь Джарлан посмотрел на парня почти с состраданием. Сам Джейме, не обратив на эту странную сцену никакого внимания, сверкнул глазами и гневно выдохнул, не зная, что ещё сказать. Конечно, он во многом понимал устремления и мотивацию магистров, но всё равно опасался и другого — как бы они этим не разозлили то, что сидит под землёй, пуще прежнего. А что произойдёт с другими шахтами? Нет, это определённо нельзя решать вот так, на ходу. От неожиданности он вздрогнул всем телом, ощутив сухую и твёрдую ладонь на своём запястье и холод унизывающих крепкие пальцы перстней. Сместив взгляд в сторону, Джейме увидел Ма`ана, который подошёл к нему, отвлечённому спором, и уверенно потянул за собой. Джарлан, тут же позабыв и о смущённо умолкнувшем Лото, и о споре, кивнул с серьёзным видом. Джейме же и не думал сопротивляться — покорно отправился следом за стариком, который вёл его к злосчастному входу. Наверное, тот хотел что-то показать, но что Джейме там не слышал и не видел? Наверное, по интонациям Ма`ан прекрасно понял, что они с Джарланом спорят, и желал убедить, что рискнуть всё-таки стоит. Что ж, пусть попробует. Лото всё это время стоял на прежнем месте, такой же потерянный и ничего не понимающий. И, кажется, не знал, что делать. Его можно было понять. Джейме перевёл взгляд на заколоченный проход, изрисованный подсыхающей куриной кровью. Какая мерзость и дикость. Ма`ан, будто показывая, что надлежит сделать, приложил ухо к двери, сосредоточено сведя брови к переносице брови. — Магистр Ма`ан увидел, что там… Увидел, — пояснил Джарлан, неожиданно оказавшийся за спиной Джейме. Говорил он свистящим шёпотом. — И ему нельзя не поверить. Он увидел. Пусть сир Джейме и сам посмотрит, тогда он поймёт, что им надлежит сделать всё возможное. Джейме, не утруждая себя ответом, поскольку всё ещё был разгневан, всё-таки закрыл глаза, даже зажмурился для надёжности, а после прижался ухом к дереву, стараясь не прикасаться к месту, перемазанному кровью. Хотя запах её всё равно щекотал ноздри. Поначалу не было ничего — только далёкие звуки города, посвистывание ветра, дыхание, биение сердца. Поскрипывание кожи на сапогах, шорох ладони о деревянную поверхность. И только потом, как будто из далёкого далёка раздался звук: мерный, однородный, чётко очерченный. Джейме поначалу дёрнулся было назад, но Ма`ан, крепко вцепившись в его плечо, не позволил этого сделать. Пришлось послушаться, прижаться ещё сильнее, уже не беспокоясь о крови. Всё это время Джейме не открывал глаз, видя под веками лишь разноцветные круги. Протяжные, преисполненные муки и злобы стоны, поскрёбывание, недовольное ворчание, странные шлепки. Нет, определённо, издавать такие звуки одно существо не могло — даже то, которое Джейме там видел не так давно. Казалось, их там было несколько, и они переговаривались, жаловались на что-то, ворчали. Шлёп, шлёп, скрип, короткий вой откуда-то из глубины. Едва слышный, по-прежнему очень и очень далёкий, но и его было достаточно, чтобы ощутить, как стягивается кожа на затылке и волосы становятся дыбом. Ма`ан всё ещё настойчиво удерживал Джейме, не позволяя сбежать, но это уже не требовалось, — услышанное сковало члены надёжнее любых цепей, приморозило к месту. И хорошо, что можно было опереться на что-то. Откуда там появились другие твари? — Они ещё далеко, — отчётливо уловил Джейме голос Ма`ана. Говорил он на лоратийском наречии валирийского, но Джейме понял его слова. Глаз не открывал — слушал. — Далеко. Но нужно поспешить. — Поспешить, — пробормотал в ответ Джейме. Короткий выдох, стон, шлепок, удар, шорох обваливающихся камней, невнятное шебаршение. — Они тоже спешат, — в повисшей на миг тишине повторил Ма`ан. Повторил — и, словно потеряв силы, начал медленно сползать по деревянным доскам прямо в грязь, пачкая свои дорогие одежды. Джейме, тут же распахнувший глаза, успел подхватить старика прежде, чем тот рухнул на колени. Джарлан с тихим оханьем подхватил Ма`ана под второй локоть. Лото тут же бросился к повозке, веля вознице взбираться на козлы. Магистру действительно следовало как можно скорее оказаться в кровати. По его измождённому лицу текли крупные капли пота, а под смеженными веками проступили едва заметные капельки крови. Пугающее зрелище. — Поспешить, — повторит Ма`ан побледневшими губами. Джарлан посмотрел на Джейме выжидающе, а тот, сам не зная, с чем соглашается, — с обвалом шахты, с тем, что нужно поспешить или тем, что магистра следует поскорее доставить в дом и уложить в кровать, — произнёс: — Да. Пожалуй, к какому бы заключению они все ни пришли в итоге, нужно быть готовым ко всему. Даже к тому, что придётся уступить магистрам с их весьма рискованными намерениями. Меч на бедре казался горячим, и алый свет пролился на штанину и на перекопанную ногами грязь, тем напоминая кровь. Но, как и совсем недавно, никто не обратил на это никакого внимания. Ма`ан цеплялся за Джейме и Джарлана крючковатыми пальцами и тяжело дышал, перемежая выдохи едва слышным, неразборчивым бормотаниям. Что бы ни находилось под его веками, оно кровоточило. К тому моменту, как перепуганный возница хлестнул лошадей, по лицу старого магистра стекали настоящие багровые слёзы.