Время будить королей

Мейстер Уолтон чертил палкой на рыхлой земле, что-то объясняя человеку, которого Арья сочла вожаком. Она, капитан Пайс, мейстер и многие другие остались здесь, тогда как штурмана с «Леди Кейтилин», Киво, отправили передать условия местных на корабли, заодно велев подготовить бочки для чистой воды и перевезти их на берег. Капитану Нейенсу тоже предписали явиться на остров, поручив дела своему заместителю. Решать следовало быстро, и единственным справедливым условием для этого была жеребьёвка — как же ещё? Едва ли отыщется желающие на добровольное пребывание здесь. Как бы ни ухмылялись люди в ответ на подобное предложение: провести жизнь на далёком острове среди этих странных, чем-то больных дикарей никому не хотелось. И обзавестись в довесок такими же наростами — а ну как это заразно? Этот вопрос вызвал и другие опасения — можно ли вообще брать отсюда хоть что-то? Вполне ли безопасна для остальных местная пища и вода? Нет ли в них возбудителей этой неприятной заразы? На этот вопрос не мог ответить даже мейстер Уолтон — он лишь хмурился и пожимал плечами. С таким ему сталкиваться не доводилось. Едва ли и архимейстер медицины способен ответить точно на этот вопрос. Местные ребятишки, осмелев, пытались подобраться ближе, невзирая на наказ старших. Одному из них Арья с улыбкой протянула завалявшуюся кармане монетку — медный грошик. Мальчик схватил подарок с ладони и тут же отбежал на приличное расстояние, словно опасался, что монетку отберут. Пайс посоветовал Арье протереть руку чем-то или хотя бы сполоснуть, но она отмахнулась — если это действительно заразно, вряд ли такая процедура поможет. Но нечто подсказывало ей — для этого мало просто подышать воздухом и прикоснуться к чужой коже. Вскоре чужаков провели по небольшому поселению, которое оказалось одной из нескольких разбросанных по острове деревушек. Как сказал Уолтон, похоже, здесь жило одно племя — или несколько племён, имевших общие корни, и они не враждовали. Пищи и воды здесь было вдоволь. Удивительное явление, конечно, ведь людям всё-таки свойственно желать завладеть имуществом соседа, даже имея своего в достатке. Что уж говорить про столь примитивные общины? Тем не менее, этой проблемы здесь, похоже, не было. — И тут до нас бывали другие люди, — задумчиво добавил мейстер Уолтон. — Другие корабли? Из Вестероса? — Пайсу это тоже не понравилось. Арья молча слушала. Они прошли сквозь поселение, преследуемые внимательными взглядами его обитателей, и направились к окраине. Их проводили до небольшой лесной прогалины под высоким, раскидистым деревом. Отсюда можно было заметить стоявшие чуть поодаль домики. Местные воины как будто позволили им ненадолго остаться одним. — Я пока не слишком понял, — мейстер рассеяно пригладил ладонью слегка всклокоченные волосы. Вид у него был немного растерянный. — Но, по всей видимости, путешественники сюда заходили. Одежда у них явно сделана не здесь, да и наше появление их не поразило, как поразило бы других, отродясь не видевших чужаков и их кораблей. Вывод напрашивается сам собой. — Разумно, — ворчливо пробормотал Пайс. Он тоже был обеспокоен. И Арья понимала, почему — если условие подобное тому, которое местные поставили перед ними, выполнялось и раньше, то где другие? Или они настолько изменились и позабыли о своём происхождении, что их уже не отличить от коренных жителей? А, возможно, иные путешественники отказывались от предложения или находили способ расплатиться по-другому. Такое тоже могло случиться. В любом случае, они дожидались Нейенса, который вскоре прибыл, сопровождаемый одним из местных воинов. Вид у второго капитана был хмурый и недовольный. Сопровождавший отступил в сторону и поспешил на время удалиться, и Нейенс тут же поглядел на Арью, а после — на Пайса. — Мои люди на такое не пойдут, — отрезал он безо всякого приветствия. — Наши люди, — Арье не понравился его тон. — Вы видели, что на той стороне острова? — Нейенс ткнул пальцем в направлении северного берега, у которого теперь стояла на якоре «Леди Кейтилин». — Там, — продолжил он, не дожидаясь ответа, — мы видели обломки нескольких кораблей. Довольно старые, судя по всему. Некоторые из них лежат под водой. Она здесь чистая, хорошо видать. — И что же? Думаешь, это они их потопили своими луками и арбалетами? — Пайс усмехнулся, но Арья видела — он запереживал ещё больше. Что-то во всём это было не так. — Послушай меня, — Нейенс подхватил Пайса под локоть и попытался отвести его в сторону — так, словно опасался, что прямо сейчас кто-то из местных притаился в кустах, внимая каждому слову. Ещё и понимая его. — От северной оконечности, — заговорил Нейенс уже шёпотом, — тянется целая гряда острых скал. Сам остров весьма велик. Но у меня создалось впечатление, что здесь находится нечто вроде… Перебитой Руки, понимаешь, о чём я? Арья, стоявшая рядом и прекрасно слышавшая весь разговор, едва не подпрыгнула на месте, встрепенулась. Правда, не от страха, а от охватившего её трепета. — Этот остров мог соединяться с другим континентом, как когда-то Вестерос соединялся с Эссосом через Дорн? — сообразила она. Мейстер Уолтон просиял. Похоже, это вполне укладывалось в его теорию о том, почему люди здесь не удивляются чужакам, а язык их похож на язык других обитателей Известного Мира, точно близкий родственник. Нейенс хмуро кивнул. Лицо бывшего корсара было темным, как грозовая туча. — Что же в этом плохого? — подивилась Арья. — Поверьте моему чутью, — буркнул он, осматриваясь по сторонам, точно по-прежнему выискивая соглядатаев. — Я должен ещё раз всё осмотреть! — воодушевление мейстера Уолтона, похоже, становилось тем сильнее, чем больше мрачнели его спутники. Но он этого как будто не замечал. — Пусть покажут мне какой-нибудь дом. Это может оказаться полезным. Нейенс махнул на него рукой. Что с тебя взять, книжный червь, как бы говорил этот жест. Впрочем, мейстер Уолтон и в самом деле мог отыскать что-то полезное или узнать у местных. Получив безмолвное дозволение, он двинулся вниз по узкой тропе, и Арья ему немного позавидовала. — Мы не сможем двигаться дальше без воды, — проводив мейстера внимательным взглядом, Пайс вновь заговорил о насущных делах. Он, пусть и разделял некоторые опасения Нейенса, сознавал и этот факт. — Без воды нам смерть в открытом море. Нейенс пожевал нижнюю губу. — Может, отдать им вашего безумца Беннета? — как будто в шутку предложил он. — Всё одно он уже плохо соображает и пользы от него никакой. Арья тут же набычилась. Пайс ответил за неё. — Если бы мы и пошли на это, на берег его и силой не затащишь. Будем бросать жребий. — Все, кроме мейстера и капитанов, — вмешалась Арья. — Нечестно это, — проворчал Пайс. — Люди это встретят без восхищения. Дерек, который всё это время наблюдал за спором, не вмешиваясь, вскинулся. Нахмурил брови. Даже рот открыл, чтобы высказать своё возмущение. Заметив это, Нейенс взмахнул рукой, превентивно веля тому заткнуться и не встревать, куда не просят. — Команда этого действительно не поймёт, Арья, — Нейенс с мотнул головой в сторону Дерека. — Скажет, что мы струсили, а сами готовы отправить одного из них к этим дикарям на прокорм. Что прикажешь с этим делать? Они не станут подчиняться трусам, а мы знаем, что такое недовольство в открытом море. Они тихо спорили ещё некоторое время, пока не вернулся Киво, которого прежде отсылали за Нейенсом. Сейчас вид у штурмана был заговорщический. Глаза хитро поблёскивали. Арью это насторожило. — Что с кораблями? — выпалила она. — «Лорд Эддард» сейчас стоит на якоре рядом с «Леди Кейтилин», — сообщил штурман. — Бочки уже готовы и выгружены на берег. Но вообще-то у меня есть идея. Все уставились на него, включая Нейенса и Пайса. Краем глаза Арья заметила, что чуть поодаль встали несколько мужчин, наверняка не желая оставлять своих гостей в полном одиночестве так надолго. Мейстер Уолтон не торопился возвращаться, чтобы принять участие в важном обсуждении. Он так и рвался всё изучить и задокументировать прежде, чем они покинут остров. Кажется, он уже наяву видел, как его труд о неизведанных землях занимает почётное место в библиотеке Цитадели. Потому он всё ещё не вернулся с осмотра домов, о котором попросил одного из местных. Пускай — в конце концов, это была одна из главных его целей. Арья не видела его, но знала, что в случае чего его легко окликнуть. От места, где они по-прежнему сидели, до поселения было рукой подать. — Что за идея? — Нейенс пристально посмотрел на Киво. И тот зашептал, наклонившись к остальным: — Северо-восточнее мы обнаружили ключевую воду. Похоже, что чистую. Как раз там, где сейчас стоят наши лодки. Зачем нам помощь этих дикарей? Ребята уже наполняют бочки, и отдавать своих на съедение вовсе не обязательно. Все ненадолго замолчали. Нейенс и Пайс, как видно, возмутились подобным самоуправством. Тогда как Арья задумалась, действительно ли безопасно подобное поведение? И так ли уж никто не видит происходящего? Ведь за людьми с кораблей могут скрытно наблюдать. Вдруг местные сочтут эту выходку недружелюбным актом, воровством и велят оставить здесь куда больше людей — да хотя бы их всех. Поселений здесь несколько, остров они знают намного лучше. — Никто не следит за нами, говорю вам, им и дела нет, — истово заверил Киво, попеременно оглядывая лицо Нейенса и Пайса, ожидая одобрения. — Тогда они бы не предлагали обмен ресурсами, — заметила Арья. Ей это всё меньше нравилось. — Потому что посчитали нас дураками, — не унимался Киво. — Как думаете, стоит жизнь одного из членов нашей команды, чтобы рискнуть? Хороший вопрос, потому что сейчас мало кто был уверен, действительно ли стоит? Все помнили, что случилось в прошлый раз. Кто знает, как преобразится это место с наступлением темноты, а та, судя по удлинившимся теням, неотступно приближалась. — А мы, значит, предположим, что наивные дураки — они? — Нейенс недобро хмыкнул. — Они явно знают, что делают. Пайс, ты же должен это и сам понимать, — обратился он уже ко второму капитану, которого справедливо полагал куда более опытным человеком, чем прочие. — Я понимаю, — тот нахмурился. — Как и понимаю, что в этой ситуации жребий придётся бросать каждому из нас. И мне, и тебе. Если мы не хотим, чтобы погибли все — от жажды или из-за возможного бунта. Здесь он был, разумеется, прав. Арья же, уловив какой-то звук краем уха, резко развернулась, опустив руку на Иглу, с которой никогда не расставалась. Оказалось, пока они совещались, кое-кто из местных подошёл к ним намного ближе. Сколько времени он стоит и понял ли хоть слово? На лице его не было никаких особенных эмоций. Его тут же заметили и остальные, напряжённо повернулись в его сторону. Человек с синими — даже бирюзовыми — наростами выглядел молодо. По всей видимости, подросток. В руке он сжимал копьё, а одет оказался в кожаные штаны и жилет. Тёмные волосы коротко и на удивление аккуратно острижены. Арья попыталась дружелюбно улыбнуться ему, чтобы не пугать. Что он тут делает? На заданный вопрос он ответить не смог — только недоумённо поднял брови, давая понять, что не понял ни слова. Не удивительно. — Чего ему надо? — нервно прошептал Киво из-за спин остальных. Кажется, идея своровать воду ему нравилась всё больше. С другой стороны, какое же это воровство? Неужели она принадлежит только этим людям? Но куда страшнее в этой ситуации другое — если вода, которую они возьмут, действительно не пригодна для питья, а о местонахождении пригодной знают только местные? Какая же идиотская ситуация. И все задавались, похоже, этими же вопросами. Терзались сомнениями. Ещё и этот пристальный взгляд юноши — тёмные глаза неотрывно следили за чужаками. Кусты снова зашевелились — и из них неожиданно почти вывалился на дорожку мейстер Уолтон в сопровождении ещё одного мужчины, уже постарше. Лицо у мейстера, вопреки всему, оказалось весьма довольным. Хоть он нашёл то, что искал. Арья не могла сказать о себе то же самое — новое место они, возможно, и увидели, но пока всё больше при этом нажили неприятностей. Сейчас её мало что радовало. — Что случилось? — Уолтон озадачено посмотрел на своих спутников, только сейчас заметив их мрачные лица. Оглянулся на своего проводника, а после — на юношу, что стоял тут молча всё это время. — Что-то не так? — Всё замечательно, — широко улыбнулся Нейенс, но голос его, вопреки улыбке, буквально сочился ядом. Он был зол, у него даже глаза потемнели. — Можем мы ещё немного посовещаться наедине? — поинтересовался Пайс. Уолтон, поняв, кому адресован вопрос, обратился к проводнику и тому юноше. Последний покачал головой, чем вызывал немалое удивление присутствующих. — Но почему? — мейстер в изумлении вскинул брови. Молодой человек посмотрел на мужчину, который прежде сопровождал мейстера, а после — произнёс несколько слов на своём птичьем языке. Арья никак не могла отделаться от подобных ассоциаций. Иногда звук этот был красивым и приятным, иногда — не слишком. Сейчас Арье сказанное пришлось не по вкусу. — Что? Что он там говорит? — нервно поинтересовался Пайс. — Если я правильно понял, — мейстер всегда добавлял это перед тем, как перевести, — он здесь по велению… — пауза, шевеление губами, — по велению господина Ми… мо… словом, он здесь по приказу вождя. Ему велели проследить, чтобы мы не ходили здесь сами без присмотра. Здесь могут водиться звери. — Значит, они нам не верят, — вклинился Киво. — И у них есть повод, — почти не шевеля губами, ответил Нейенс и покосился на штурмана. Парень снова что-то сказал. Старший его соплеменник тоже не торопился уходить, глядя, впрочем, на мейстера Уолтона. Как Арье показалось, с изрядной долей уважения и даже симпатии. — Мы знаем, — перевёл Уолтон, делая паузы между словами и шевеля губами во время этих самых пауз, будто повторяя и вспоминая кое-какие слова, — что вы думаете то же, о чём думали другие. О побеге. Другая вода не навредит. Но вы навредите сами себе. — Что он имеет в виду? — Пайс нахмурился. — Боги, — голос самого Уолтона стал тише, тогда как чириканье юноши, напротив, сделалось возвышенным и громким. — Боги стоят на страже этого острова. Не оставив нам обещанное, вы разгневаете их. Не мы станем вашей карой — но они. Не мы просим у вас человека. Это нужно прежде всего вам. В противном случае мы не поставили бы вас перед таким выбором. Звучало это весьма угрожающе, от чего над небольшой полянкой на окраине поселения, где они сидели, повисла гнетущая тишина. Все осмысливали услышанное только что. — Они всё равно получат своё… только и вы заплатите в итоге намного больше, — добавил мейстер. Киво вскочил первый, преисполненный негодования. Нейенс, однако, успел среагировать, тоже оказавшись на ногах. Крепкая рука тут же легла штурману на плечо и крепко стиснула. — Успокойся, я сказал, пока я сам тебя не успокоил, — это уже походило на рык. Тем временем юноша и мужчина тоже нахмурились, покрепче стиснув собственное оружие. Кажется, они сразу уловили недоброжелательный настрой. Только конфликта не хватало. Арья и сама сидела напряжённо, ожидая чего угодно, но вмешиваться не торопилась, хотя и решила про себя: если Киво попытается напасть на кого-то из местных, она непременно подрежет ему сухожилия кинжалом. Тем самым, которым когда-то убила Короля Ночи. Она никогда не расставалась с этим оружием, носила его с собой, точно талисман на удачу. У мейстера же глаза расширились от изумления — из-за резкого движения Киво он дёрнулся в сторону и едва не опрокинулся на землю. Вместо юноши тем временем заговорил уже мужчина. Кажется, он тоже пытался успокоить людей, не желая вступать с ними в спор. — Мы… мы… — голос Уолтона слегка подрагивал, когда он снова заговорил. Его напугала агрессия штурмана. — Мы ни к чему не станем вас принуждать. Вы можете уйти, если пожелаете. Можете ничего не оставлять. Мы отдадим воду. Но боги возьмут своё. Только поэтому вождь попросил у вас то, что вы в состоянии отдать. Ведь вы всё равно это отдадите. Он повторил всё те же слова. Кажется, эти люди сами верили в сказанное. Верили, что, так или иначе, платить придётся. На этот раз мейстер осмелился заговорить сам, выражая общую мысль — он спрашивал, почему именно человек из команды им требуется, ведь на корабле можно взять что-то другое. Неужели нельзя пересмотреть плату? Проще расстаться с какой-нибудь козой, а то и двумя, чем с одним из членов команды. Человеком. Арья не отрывала взгляда от двух мужчин — молодого и постарше. Лица их в тот момент приобрели немного снисходительное выражение. На чётко очерченных губах появилось нечто, напоминающее улыбки. — Так было нужно. Боги сказали нам… Боги предупредили о вас, как и о любых других кораблях, и нам нужен человек. Не для пищи, не для жертвы, но для жизни, как и вам, — перевёл мейстер. Ответ по-прежнему не казался исчерпывающим, а у Арьи мороз пробежал по коже. Почему-то она вдруг вспомнила то, что видели они все совсем недавно. Тот, другой, остров, где правили, должно быть, некие иные боги. Не имеют ли они отношение и к этим людям? Не хотелось проверять. В этот момент на поляну вышел третий человек, нечто тихо сообщивший двум другим. Люди обменялись взглядами и кивнули друг другу, после чего все трое посмотрели на чужаков, замерших в ожидании. Напряжение звенело в воздухе, как натянутая струна. Наконец, старший заговорил, и мейстер Уолтон перевёл его слова с заметным облегчением: — Вождь ждёт нас и нашего решения. Мы можем проследовать за ними и сообщить ему, что надумали. Настала очередь Арьи и всех остальных многозначительно переглядываться. Она, как ни странно, на этот раз заговорила первой — ей обрыдло, что всё это время остальные решали за неё. А ведь именно она наняла эту команду и возглавляла экспедицию. — Хорошо. Передайте вождю, что мы согласны, — зазвучал её звонкий голос. Мейстер старательно переводил её слова. — Согласны на то, что он предлагает. — Хорошо тебе, — буркнул Киво, — они ведь не девчонку себе попросили в услужение. Я не пойду, можете хоть убить, — он скрестил руки на груди, выражая тем своё негодование. Арье обернулась, одарив этого человека крайне презрительным и пронзительным взглядом. И, видимо, было в этом взгляде нечто такое, что заставило Киво немедленно прикусить язык. — Мы идём? — Уолтон вопросительно уставился теперь на Арью. Похоже, он был совершенно растерян. Но и страха в нём не было. Интересно, готов ли он сам остаться тут навсегда? Похоже, его бы это не слишком огорчило. — Мы приведём человека, — решился Пайс, суровея. — Мы решим, кто останется, посредством жребия. Для этого все должны присутствовать, — он покосился на Арью, — все будут участвовать, кроме женщин, разумеется. Арье на мгновение почудилось, что эти люди намереваются бросить её здесь, оставить в качестве заложницы, пока сами отбудут на корабли и сбегут отсюда. Поминай, как звали. На что она им теперь? На мгновение ею овладело негодование, но Пайс неожиданно изобразил на своём лице ободряющую улыбку. — Дозволено нам будет вернуться на наши корабли и выбрать того, кто останется здесь, или вам необходим какой-то залог? После того, как мейстер перевёл слова капитана, трое мужчин переглянулись. Как показалось, они немного удивились такому решению. Наконец, сообщили, что это вовсе не обязательно — каждый прибывающий сюда путешественник платит. Добровольно или волею богов, но платит, посему вождь будет ждать их в поселении вместе с тем, кого они решат оставить. Пусть не задерживаются. Когда все трое, развернувшись, покинули небольшую прогалину, окружённую густыми кряжистыми деревьями, мейстер Уолтон заговорил первым: — Я бы не стал с ними спорить. — А мы и не спорили, — оборвал Дерек. — Никто не спорил. Сам видел, они дозволили нам принимать решение без их присмотра. — Вода, — напомнил Пайс, хмуро глядя на Дерека. — Без неё мы не сможем уйти. Не выживем. Все замолчали. Нейенс, не говоря ни слова, двинулся по тропинке, откуда явился Киво. Остальные, не сговариваясь, потянулись следом за ним. Мейстер Уолтон — с некоторой, как показалось, неохотой. Может быть, предложить ему остаться тут, да и дело с концом? А если он согласится? Нет, подумала Арья, на корабле необходим мейстер. Без него может прийтись тяжко. Хотя в словах местных ей почудился намёк. Так, словно они желали, чтобы с корабля им привели именно безумца. Беннета, о котором упоминал Нейенс. Боги подсказали им. Хм. И сама команда только выиграет от того, что отдаст его. Почуяли ли другие этот намёк? Наверняка. Теперь принципиально не захотят мириться, и сам Беннет едва ли захочет сойти с корабля. Но почему он? Почему? Может быть, он теперь неким образом отмечен, потому и пострадал его разум? Что, если им и в самом деле будет лучше, если оставить Беннета здесь, с этими людьми? Арья размышляла об этом, полагая, что следует на корабле обсудить и такой исход. Они столкнулись с неведомыми силами, и высмеивать чужие суеверия сейчас — не лучшее решение. Не прошло много времени прежде, чем они вышли к противоположному берегу, где стояли на якоре теперь оба корабля. Остров был длинным лишь с запада на восток, тогда как с севера на юг занимал совсем немного места. Похоже, если посмотреть свысока, то это напоминало бы скорее длинную и узкую полоску земли, поросшую деревьями и окаймлённую острыми утёсами, точно крепостной стеной, с юга. Северный же берег, к которому они выбрались, оказался полностью открыт, но и здесь ждало удивительное открытие. Киво уже упоминал о нём. От острова отходила длинная гряда выступающих из моря абсолютно голых скал. Эти пики, омываемые пенистыми волнами, напомнили Арье зубы, торчащие из огромной скрытой под тёмной толщей воды. Она насчитала двенадцать в ряд, удивительно похожих, тянувшихся вдаль. Но, как видно, их было куда как больше. — Они и в самом деле ведут к другой земле? — задумчиво протянул Пайс, с интересом разглядывая утёсы. — Кто бы сказал наверняка, — ответил ему Нейенс и почесал затылок. — Но может статься, и так. Не исключено, что это просто обломки. — А если так, — вмешался в разговор Киво, — то на другой земле может оказаться безопаснее. — Или куда хуже, — тише добавил мейстер Уолтон. Все переглянулись. Корабли, стоявшие на якоре, мягко покачивались на небольших волнах. Поднялся небольшой восточный ветер, но туч Арья пока не видела, хотя и чувствовала — погода меняется. И не в лучшую сторону. Понимали это и капитаны, которым, вполне возможно, придётся вести корабли в шторм. С другой стороны, оставлять их здесь тоже рискованно — нет никакой гарантии, что шторм не разметает суда, не разобьёт их о скалы, тогда остаться уж точно придётся всем. Решение необходимо принимать как можно скорее. Беннет. Ей следовало сказать им о Беннете и своих догадках. Тогда-то Арья и заметила, что к берегу направляются несколько лодок — как видно, за ними. И не сразу вспомнила, что стоянка удачно находится аккурат напротив небольшого родника, из которого звонко била чистая вода. В голове сразу прояснилось, картина сложилась, и она оглянулась на Пайса. Тот, похоже, тоже всё понял. Нейенс нахмурился. — Мы не можем, — услышала Арья собственный голос. — Не можем так поступить с ними. Обмануть. Ведь мы обещали. — Можем, — сурово отрезал Нейенс тоном, не терпящим возражений. — Правда, не стоило заниматься этим без нашего дозволения. Но что сделано, то сделано, потом обсудим. — Но вы же слышали… — попытался было вмешаться Уолтон, тоже обескураженный вероломством. — Следует дать им хоть что-то взамен! — Ты, — Дерек, прежде мало что говоривший, яростно вцепился в его мантию, встряхнул и зло выдохнул в его лицо, — знаешь, чего они хотят. Можешь оставаться, если пожелаешь, ноги моей здесь не будет. Они-то её быстро на вертел насадят. Киво согласно закивал, поддерживая своего товарища. Мейстер растеряно заморгал, даже не пытаясь вырваться из крепкой хватки или сопротивляться. Арья, чувствуя себя совершенно беспомощной, оглянулась. Она вполне резонно ожидала, что сейчас из-за деревьев выскочат люди, вооружённые копьями, луками и стрелами, справедливо требуя платы за свои ресурсы. Но этого не произошло — лишь постепенно набирающий силу ветер гулял среди густой листвы странных деревьев, и та шумела в тон шелесту моря. Недоброе предчувствие шевельнулось в груди. Это напомнило ей едва слышный, гневный ропот. Словно сам мир негодовал, наблюдая за происходящим. Нельзя воровать у богов, даже если ты в этих богов не веришь. В Чёрно-Белом Доме Арья этому научилась. Если воруешь, всё равно придётся платить по счетам, и уже с процентами. Разве не об этом их предупредили местные жители? Да ещё и с такой уверенностью, будто это правило уже не раз проверено на практике. Арья содрогнулась, когда Пайс тронул её за плечо, настойчиво подталкивая к одной из причаливших лодок. — Нет, — выдохнула Арья. Мейстер Уолтон выглядел несчастным — неужели и у неё такое же растерянное, почти плаксивое выражение лица? — Беннет, — попыталась донести она свою мысль, — мы должны отдать его. Именно его. Он им нужен. Поймите это! Не надо этого делать. Нет. — Да, — оборвал Пайс, не особенно вслушиваясь. Он подхватил её подмышки, точно тряпичную куклу, и опустил на дно лодки. Арья вскинулась, попыталась броситься прочь, закричать, но её быстро скрутили, не позволяя совершить какую-нибудь глупость. Она всё повторяла и повторяла имя Беннета, не помня себя. Ею овладела совершенно бессильная злость, в груди и клокотало нечто, похожее на смесь обиды и ярости. Они не имели права так поступать! Беннет. Они должны отдать Беннета, иначе совершат ошибку! Что же касалось обоих капитанов — Нейенса и Пайса — то те едва ли походили на людей, полностью уверенных в правильности такого поступка, но каждый из них полагал, что иначе поступить нельзя. Придётся рискнуть. Выбрать меньшее из двух зол. Но кто им сказал, что выбор вообще существует? Его нет! — Быстрее. Нам следует убраться отсюда и вывезти бочки с водой до того, как они сообразят, что их обвели вокруг пальца, — отдал мрачный приказ Нейенс. Он хмуро глядел на отдаляющийся берег, на котором так никто не появился. А ведь даже Арья, всё ещё находясь в крепком захвате одного из моряков, до последнего думала, что люди прибегут, явятся, чтобы послать вслед, если не пару стрел, то хотя бы гневных проклятий. Но этого не случилось. Они отдалялись от молчаливого и пустынного берега: две лодки с людьми, и третья, гружёная несколькими бочками с чистой водой. Их хватит на какое-то время. Ветер поднялся такой, что бившие о борта лодок волны едва не переворачивали их. С восточной стороны наплывала гряда обсидианово-чёрных туч. Медленно, величественно, грозно. Надвигался шторм, и Арья на мгновение с силой зажмурилась. Из-под ресниц выступили бессильные слёзы. На мрачных лицах её спутников была написана решимость. Пути назад, похоже, не существовало. Ведь они сделали свой выбор. Выбор в пользу обмана. Арья ненавидела ложь во всех её проявлениях, и от того чувствовала себя вдвойне мерзко. Это чувство даже страх в ней пересилило. От чего она яростно переводила взгляд с одного лица на другое. Но никто не проронил ни слова. Всех охватило странное оцепенение. Мейстер Уолтон неотрывно и с тоской глядел на удаляющийся от них с каждым взмахом вёсел берег. Никто из местных так и не вышел. Словно и не было их на острове, а всё случившееся являлось не более, чем плодом воображения. И лишь зарождающаяся в небесах буря напоминала о том, что всё правда. Правда. Ничего не привиделось и не приснилось. Они обманули доверие тех, кто предложил им обмен. Когда люди один за другим принялись взбираться на корабли, с потемневшего неба уже срывались первые капли дождя, а ветер поднялся такой, что подхватывал любые сказанные кем-то слова и приказы, унося те в открытое море. Скалы, видневшиеся теперь слева, казались не просто каменными зубами великана, а острыми пиками, на которые вот-вот окажутся нанизаны оба судна. — Боги гневаются. Их боги, — Арья различила едва слышный сквозь гул ветра голос мейстера Уолтона, стоявшего рядом. Бежать она больше не пыталась, но и разговаривать ни с кем не желала, даже смотреть в сторону своих людей ей было неприятно. Мейстер же поглядывал на небо едва ли не с суеверным ужасом. Непогода разгулялась не на шутку. Дождь уже хлестал, точно плеть, заливая глаза, отвешивая болезненные оплеухи. Арья вымокла до нитки, когда кораблям всё-таки удалось немного отдалиться от опасных скал и острова. Те очень быстро скрылись за пеленой дождя, в грозной темноте, прошиваемой то и дело вспышками яростных молний. Пайс приказал держаться курса — идти вдоль скал, но на безопасном расстоянии, чтобы ветер не вынес их, не приведи боги, на эти самые опасные пики. В конце концов, Арья успела заметить перед отплытием, когда её силой затащили на корабль, те самые обломки кораблей, о которых упоминал Киво. Правда, разглядывать их оказалось некогда. Кто-то что-то кричал, но Арья слышала лишь обрывки звуков. Качка была ужасная, корабли шатало из стороны в сторону, как горьких пьяниц. Впрочем, «Леди Кейтилин», что совсем недавно была рядом, она не видела — всё застилали дождь и кромешная тьма, пологом упавшая на окружающее пространство. Казалось, будто ранний вечер моментально сменила воющая на все лады ночь. Кратковременные вспышки молний тоже не помогали отыскать корабль во мраке. Где-то там звучал громкий командный голос Пайса, перекрывающий шум шторма. Он приказывал свернуть паруса, пока их не сорвало ветром вместе с мачтами. Волны то и дело захлёстывали палубу. Кажется, кого-то уже успело смыть за борт. Арья не взялась бы судить наверняка. — Вниз, — мейстер Уолтон, неожиданно очутившийся рядом, дёрнул её за рукав. Волосы прилипли к его смертельно бледному лицу, он щурился от текущей в глаза воды. Арья дрожала от дождя и холодного ветра, но уходить не желала, хотя любая сильная волна могла и её смыть в яростно ревущую морскую пучину. — Вниз! — уже громче повторил мейстер, коротко встряхнул её за плечо, и на этот раз она почему-то подчинилась. Вновь ведомая скорее предчувствием, чем собственным желанием. Они, едва не падая, сбежали по скользким от воды ступеням на среднюю палубу, где располагались каюты. Арья нырнула в свою, пропустив перед собой мейстера Уолтона, и тут же заперла дверь на ключ изнутри. Зачем она это сделала? Замок не спасёт от гнева стихии. Грохот грозы доносился и сюда, делаясь похожим на рёв обезумевших от ярости животных. Темнота вокруг казалась непроницаемой. Сквозь ужасающие звуки бури доносилось капанье воды с их вымокшей одежды и хлюпанье ботинок. Наконец, мейстер Уолтон в темноте кое-как, на ощупь зажёг одну из плошек. Слабый свет замерцал в кромешном мраке, озарил его по-прежнему бледное, мокрое лицо. В тёмных глазах плескался не страх — отчаяние. От солёной воды у самой Арьи слиплись ресницы и волосы. Они смотрели друг на друга, не очень понимая, зачем пришли сюда и что делают. Словно они смогут спрятаться здесь, в каюте корабля, от божественного гнева. Какая глупость. Откуда-то, будто из-под толщи воды, раздался знакомый, истошный, полный ужаса и боли вопль, перекрывающий даже рёв бури. Вопль человека, о котором они все успели ненадолго позабыть в этом ненастье. В словах его не было никакого смысла, но сейчас, посреди бушующего моря тьмы, они внушали самый настоящий страх. — Я видел! Видел! Видел! Они идут! Падай… Падай! Мы все падаем! И тогда он зашёлся в ещё более неприятном, преисполненном нечеловеческой муки безумном хохоте. *** Ночная Песнь встретила их не слишком приветливо. Хотя Арья уже знала из рассказов, что замок этот, находясь на самой границе с Дорном, был одним из самых укреплённых мест в Штормовых землях. Но при этом почему-то в голове её образ всё равно не складывался: слишком далёкой казалась эта крепость, и прежде представлялась чем-то вроде полузаброшеного острога, гарнизон которого можно пересчитать по пальцам одной руки. Разумеется, глупая фантазия, не имевшая ничего общего с реальностью, поскольку само стратегически важное месторасположение на это намекало, и всё же Арья с изумлением оглядывала высокие грозные башни, нависшие над небольшим поселением, что ютилось у подножия замковых стен. По сути это была не деревушка вовсе, а небольшой город, хоть издалека он выглядел почти опустевшим. Замок, как и его толстые стены, был возведён из чёрного, сверкающего на солнце гранита, что делало строение ещё более мрачным и каким-то почти сердитым. Провалы скруглённых, узких окон недружелюбно смотрели в разные стороны, точно выглядывая врагов. За могучей спиной Ночной Песни виднелись хищные, ощетинившиеся пики Красных гор, а от юго-восточной крепостной стены, почти сразу за глубоким рвом, брала своё начало опасная дорога, известная как Принцев перевал. О, она множество раз фигурировала в истории, когда Дорн ещё не желал покоряться власти драконов. И даже сейчас, если верить донесениям, её охраняют войска принца Мориона Мартелла. Помимо Костяного пути, это был один из двух главных сухопутных путей в Дорн. И именно оттуда теперь и прокрались под покровом ночи всё те же дорнийцы, чтобы устроить на окраине городе резню среди скота и людей. Городские стены преодолеть было легко: они здесь невысокие, а ворота открыты. Впрочем, уже сейчас Арья отчего-то в этом усомнилась. Хотя бы потому что она прекрасно понимала: одна из дозорных башен выходила аккурат на этот самый перевал, а там наверняка сидела стража, внимательно следящая за происходящим. Особенно теперь, когда в Вестеросе снова стало неспокойно. Конечно, знающие местность дорнийцы могли проскользнуть незамеченными, скрытые пологом темноты и каменными утёсами, или вовсе воспользовались узкими козьими тропами. Всё так. Но отчего же они действовали так неосторожно, оставив после себя столько следов? Или это и было их целью, дать знать о решительности намерений их принца? Арья оглянулась на Джендри и сопровождающий его отряд. Навстречу им уже ехали облачённые в фиолетовое, чёрное и серебряное — цвета, выбранные домом Футов в качестве родовых, — стражи замка. Они несли с собой знамя этого молодого дома, которое так же реяло на флагштоке Ночной Песни. На фиолетовом поле был изображён перевёрнутый чёрный шеврон, поперёк него располагался серебряный кинжал. Сама Арья не слишком тщательно учила гербы знатных домов, но смутно помнила, что нечто похожее было изображено у Футов из Западных земель, которые являлись старшей ветвью дома. Правда, кинжал на их знамени был медным, а не серебряным. Впрочем, какая сейчас разница? Городское поселение лишь на первый взгляд выглядело пустым — на деле, когда поднялись тяжёлые ворота, надо рвом перекинулся тяжёлый мост и всадники выехали за пределы замка, на узкие улочки высыпали люди. Как видно, они попросту не торопились показываться чужакам, которых заприметили издалека. Сир Эллон, которого Джендри назначил главой их маленького отряда, велел развернуть знамёна дома Баратеонов, и поднять их повыше — чтобы люди лорда Фута видели хорошенько, кто прибыл к стенам города и замка. Однако стоило всадникам из замка приблизиться, проехать под невысокой стеной города, как появился Призрак. Он всегда умел передвигаться беззвучно, и о его приближении возвестил лишь храп испуганных лошадей, так и не привыкших к его хищному запаху. Арья и сама чувствовала слабый металлический привкус — будто Призрак недавно охотился и ел. Он пах травой, землёй, свежей кровью, мясом и мускусом. — Храни меня Семеро, вот это чудовище! — воскликнул издалека не то испуганно, не то восхищённо один из всадников, явившихся из Ночной Песни. Голос у него был молодой, звучный и громкий. Лошадь рыцаря едва не встала на дыбы при приближении Призрака. — Призрак! Малыш, нельзя! Иди сюда! — позвала Арья. Лютоволк остановился, будто размышляя, слушаться ли ему человеческой девчонки, но в итоге отвернулся и потрусил к своим. Казалось, ему не слишком хотелось это делать. — Простите, — обратилась Арья к стражам замка, — он вас не знает и хотел услышать ваш запах. Человек в ответ добродушно рассмеялся. Арье понравился этот смех, а под шлемом, забрало которого он приподнял, обнаружилось такое же приятное, молодое лицо. Сплошь усыпанное яркими веснушками, со смешливыми морщинками вокруг зелёных глаз. Щёки и подбородок покрывал ярко-рыжий волос. — Простим, простим, как не простить, — пообещал молодой человек и перевёл взгляд на знамя, а после — на Джендри, остановившегося рядом с Арьей. Он тоже улыбнулся — кажется, этот молодой рыцарь и ему пришёлся по нраву. — Милорд, мы рады видеть вас, хотя и, признаться, удивлены такому внезапному визиту. Никак не ожидали, что вы прибудете лично, да ещё и с таким… немногочисленным отрядом. Весьма рискованное занятие. Я сир Рилан, — представился рыжий рыцарь, — начальник гарнизона Ночной Песни. Ещё раз сердечно приветствую вас от лица своего господина. Он выглядел молодо для такой должности, но наверняка не был обделён талантами. Вместе с сиром Риланом приехали ещё четверо рыцарей, но те пока молчали. — Понимаю недоумение лорда Фута и ваше, — вежливо ответил Джендри, — но я захотел лично во всём убедиться, учитывая серьёзность ситуации. А отряд мой невелик, поскольку не хотелось привлекать чьего-то нежелательного внимания. Сир Рилан согласно кивнул, тут же посерьёзнев. — Похвальная осторожность. Тут и в самом деле есть над чем подумать. И мы крайне польщены тем, что наш сюзерен лично прибыл, чтобы разобраться в происходящем и навести порядок. — Я хочу увидеть место, где всё произошло, — неожиданно перешёл к делу Джендри, — и поговорить с теми, кто был свидетелями случившегося. Подобная расторопность сира Рилана удивила — и, похоже, весьма приятно. — Прекрасно понимаю ваши устремления, милорд, и, признаться, они похвальны. Однако для начала всё-таки я советовал бы вам и вашим спутникам немного отдохнуть. К тому же лорд Филип будет рад вас поприветствовать лично. Кажется, вы с ним ещё не знакомы? Джендри как будто немного смутился. — Нет… к сожалению, нет. Не имел чести встречаться лично. После этого он коротко представил своих спутников, хотя Арью всё равно назвал Нэн Сноу, своей давней знакомой с Севера. Сама Арья не поняла, приняли ли это на веру сир Рилан и остальные, но пока не сильно об этом беспокоилась. Точнее — уже почти перестала. В конце концов, она больше не прятала Призрака, значит, опознать её при желании будет легче лёгкого. Правда, здесь едва ли кому-то было хоть какое-то дело до Арьи Старк из Винтерфелла, и до Джона Сноу, если уж совсем честно. Красный Замок и его козни волновали этих людей куда как меньше, чем мятежные дорнийцы, чьё соседство доставляло немало проблем. Они въехали в город, а затем и в ворота следом за рыцарями лорда Фута, сопровождаемые любопытными взглядами горожан. Призрак, вопреки опасениям Арьи, не убежал и даже вёл себя очень смирно. Ему сразу же отвели отдельное место на псарне и бросили большую мозговую кость, которую лютоволк принялся увлечённо грызть. Всё остальное его, как видно, волновать перестало. Арье от этого и самой стало спокойнее: значит, Призрак не чувствует никакой опасности ни от этого места, ни от этих людей. Будь всё иначе, он был дал понять. Вблизи, если проехать под толстой крепостной стеной, замок становился ещё более грозным, камни делались словно ещё чернее. Не поэтому ли он звался Ночной Песнью? Впрочем, в ближайшее время Арье предстояло узнать, какое отношение эти башни имеют к пению, а пока даже не подозревала, сколько страху натерпится. Сейчас же сир Рилан поручил их заботам слуг, которые проводили гостей в их комнаты, которые едва успели подготовить. Ведь визит лорда Баратеона и его людей оказался почти сюрпризом. Потому челядь суетилась, нагревая воду и доделывая то, что сделать ещё не успели. В ближайшее время лорд Фут ждал всех в своём Великом Чертоге, где скоро накроют на стол. Он уже, говорят, велел зарезать парочку свиней и корову по такому случаю. *** Великий чертог оказался под стать замку, частью коего являлся, — он располагался в центральной и самой большой башне Ночной Песни. Круглой формы, с высокими тёмными потолками и кирпичными стенами. В них были сделаны глубокие выемки, в которых таились не зажженные пока камины. Вдоль стен, над каминами, висели весьма потёртого вида гобелены, изображавшие какие-то битвы. На одном из них Арья разглядела дракона. На чёрных стенах различались следы тёмного нагара, оставленные здесь большими факелами, которые висели по кругу просторного помещения. Она не слишком хотела принимать участие во всех приветственных формальностях, сознавая, что её присутствие привлечёт внимание и вызовет вопросы у Филипа Фута. Впрочем, Джендри успел её заверить, что это не так. Ерунда. Некому не будет до этого дела. Сам он отправился к хозяину замка перед тем, как спуститься в Великий чертог и, должно быть, успел о чём-то переговорить. Теперь Джендри сидел на почётном месте рядом с одноглазым лордом Футом за высоким столом. На саму Арью никто действительно даже не посмотрел — отряд Джендри, включая сира Эллона, уже её знали, а людям лорда Фута, очевидно, не оказалось до неё никакого дела. Призрак так и оставался где-то на псарнях. Конечно, кто бы его сейчас пустил в замок? Всё-таки выглядел он устрашающе для тех, кто не привык к виду лютоволков. Арья осмотрелась — её вполне устраивало место ниже соли, где обычно ютились обычные стражники, оруженосцы, ещё не получившие своих шпор, слуги и — бастарды. Да. Но Арью это не обижало и не смущало. Напротив, здесь она чувствовала себя куда как свободнее, чем за высоким столом среди лордов и леди. Там подавали молодого поросёнка, запечённого до хрустящей корочки, здесь же перед Арьей оказалась миска густой луковой похлёбки, несколько ломтей разваренной говядины и полкраюхи чёрного хлеба. А ещё — глиняная чаша, наполненная густым тёмным элем. Покосившись на Джендри, Арья заметила, как он, сидя рядом с лордом Футом, вежливо кивает, очевидно, выслушивая какой-то рассказ. Хотелось бы знать, о чём они беседуют, но едва ли о Дорне — судя по неловкой улыбке Джендри, с которой он прислушивался к словам хозяина замка. Блюда сменялись одно за другим: за высоким столом подавали, как всегда, нечто особенное, предназначавшееся только для господ, для челяди, оруженосцев и прочих приносили чего попроще. Но еда была сытной, простой и вкусной. Пир продолжался почти до глубокого вечера — и Арья видела, как люди из отряда Джендри о чём-то оживлённо беседуют с громогласным рыжим сиром Риланом, который всё так же заразительно смеялся и размахивал кружкой, от которой летели пенные брызги. Воспользовавшись всеобщей занятостью, Арья без труда отыскала выход на улицу, а затем — и к псарням. Ей удалось проскользнуть незамеченной, уж этому-то она ещё не разучилась. Просто не хотелось вступать ни с кем в диалог и отвечать на возможные вопросы. Призрак, как она заметила, уже мирно спал на большом стоге сена в дальнем углу псарни, рядом с ним лежала обглоданная дочиста и разгрызенная на части говяжья кость. Это заставило улыбнуться. Хорошо, что с ним всё в порядке. При появлении Арьи, он лишь слегка приподнял голову с лап, но даже не попытался подойти. Пускай. — Быстро же ты сбежала оттуда, — голос Джендри, раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть. Прямо как у Летнего замка. И когда он только научился передвигаться так бесшумно? Теперь понятно, отчего Призрак на мгновение вскинул голову, но и виду не подал, что кто-то подошёл к Арье со спины. — Предатель, — буркнула она беззлобно. Конечно, Призраку очевидно нравился Джендри, они неплохо ладили, потому он и не выразил никакого беспокойства. — Что? — Джендри удивлённо вскинул брови. Арья, хмыкнув, покачала головой. — Ничего. Я не тебе. Но ты-то почему ушёл? В отличие от меня, твоё отсутствие точно заметят за высоким столом. Джендри выдохнул и покачал головой. — Я, можно сказать, отпросился. Мне предлагали сопровождение, но я вежливо отказался. Хотел посмотреть, куда ты направилась. — Я ничего не замышляла, если тебя это тревожит, — хмыкнула Арья. — И я умею за себя постоять. А вот то, что ты сбежал с пира, чтобы прокрасться на псарню за какой-то безродной девчонкой, вызовет ненужные вопросы и разговоры. — Пусть болтают, — беспечно отмахнулся Джендри. — Ты теперь лорд, — напомнила Арья, которая сама всегда терпеть не могла, когда ей напоминают о собственном благородном происхождении, — и не можешь так относиться к тому, что говорят твои люди. Лорду надлежит вести себя соответствующе, раз уж он согласился этим самым лордом стать. Джендри помолчал некоторое время, и на лице его отчётливо читалось недовольство словами Арьи. Но возразить ему оказалось нечего — она была права. Заметив его смятение, Арья немного смягчилась, позволив себе улыбнуться. — Я тебя не упрекаю. Это непростая работа… Просто хочу, чтобы ты был осторожнее. — Беспокоишься? — Ещё чего! — фыркнула она и хотела было отвернуться, но Джендри тут же снова посерьёзнел. Он оглянулся по сторонам, точно проверяя, нет ли здесь посторонних, и достал из кармана свёрнутый пергамент. — Лорд Фут сообщил, что за пару дней до нашего прибытия из Штормового Предела прилетел ворон… Поскольку написал письмо лично мейстер, он предположил, что я отбыл из замка, но не знал, что направляюсь именно сюда. Пусть и сделал кое-какие приготовления на всякий случай. — Что там? — Арья нетерпеливо выхватила письмо из рук Джендри и развернула его. В коротком послании сообщалось, что с моря заметили корабли со знамёнами Грейджоев, которые двигались на юг. Вероятно, в сторону Дорна. Задерживать или каким-то иным способом препятствовать им не стали, но новость тревожная. Сейчас они уже наверняка прошли через Ступени и достигли Солнечного Копья. — И что ты планируешь делать? — дочитав, Арья вернула Джендри пергамент. На душе снова стало тревожно. — Пока… наверное, ничего, — Джендри пожал плечами, тем удивив Арью. — В Королевской Гавани наверняка уже об этом всем известно. — Королевская Гавань далеко, — покачала головой она, — а они здесь, совсем рядом. Не понимаешь разве? Затевается что-то действительно серьёзное. Дорн никогда не мог похвастать сильным флотом, но если они объединятся с Железными островами, угроза нешуточная. — Понимаю, — признал Джендри с изрядной долей раздражения, — я не совсем дурень, пусть и деревенщина. Здесь всё очевидно: если Железные острова решат воевать на стороне Дорна, то бойня начнётся непременно, и начнётся она отсюда. К тому же лорд Филип успел поделиться со мной некоторыми новостями. Арья чуть подалась вперёд, от того, что Джендри заговорил тише, почти шёпотом. — После того нападения, кто бы его ни совершил, он отправил на разведку несколько отрядов. По возвращении его люди сообщили, что якобы вдоль Принцева перевала и Костяного пути теперь действительно стоят дорнийцы, и это вовсе не слухи, как раньше. Видимо, они следят за главными сухопутными дорогами, ведущими в Дорн. — А на море могут теперь патрулировать корабли железнорождённых, — продолжила мысль Арья. Рассказанное Джендри не удивило. Чего-то такого следовало ожидать. Вообще-то Простору тоже не мешало бы вмешаться — Дорнийские марки, в конце концов, были и их заботой тоже. Но Хайтауэры что-то не торопились вмешиваться в назревающий конфликт на юге. — Нужно узнать, что здесь произошло на самом деле, — видимо, эта мысль не давала Джендри покоя. — Завтра я выслушаю тех, кто видел это нападение. Лорд Филип не стал меня отговаривать, считает, что это правильно и хотел бы услышать моё личное мнение. Кажется, у него тоже имеются некоторые сомнения на этот счёт. — Значит, он совсем не идиот, — криво улыбнулась Арья. Радовало, что всё ещё есть лорды, которые не ищут самых простых объяснений, желая докопаться до истины. — Творится что-то неладное… и уже давно, — Джендри, похоже, имел в виду не только этот случай, но и остальное. — Поэтому я и не тороплюсь обвинять кого-то. Дорн отдалился от столицы с тех пор, как… — он осёкся, проглотил слова, едва не слетевшие с его губ. «С тех пор, как погибла Дейенерис». Это читалось по его красивыми синим глазам. Ему не хотелось такого говорить вслух. Но вскоре Джендри нашёлся: — За прошедшее время, как и Железные острова, это верно… И всё-таки я сам не знаю, что меня смущает в этой истории. Арья снова стало немного не по себе — она-то уже догадывалась, что тому причиной, но признавать подобное значило бы предать свою семью. Своего брата. Слишком уж тяжкие обвинения и подозрения. От того вслух она ничего не осмелилась произнести, как и прежде. Себе-то признаться в таком страшно — не то, что другим. Даже Джендри, который и сам был полон подозрений. Ведь про зеркала он ей пока так и не успел рассказать. Всё больше она ему рассказывала о своём странном, нелепо завершившемся путешествии. — Возможно, — медленно проговорила Арья, наконец, — следует всё-таки отправить письмо в Солнечное Копьё. — В Солнечное Копьё? — эхом повторил Джендри. — Но зачем? — Зачем, зачем, — передразнила она. — Поговорить с принцем Дорнийским начистоту. Лично. Что тут неясного? Может, он и не откажется от переговоров, пока дело не зашло слишком далеко. Они вышли из псарни — к тому времени уже наступили сумерки, и в окнах башен плясали зажжённые огоньки свечей и факелов. Арья вскинула голову, разглядывая центральную башню, где шёл пир — уже без неё и Джендри. Наверняка, люди будут веселиться до глубокой ночи. — То есть человек, который отвечал отказом или молчанием на все письма короля, согласится поговорить со мной, — Джендри, похоже, эта мысль немного позабавила. — Во-первых, — поучительно произнесла Арья, останавливаясь и упирая руки в бока, — за простую попытку вызвать принца Мориона на переговоры не придётся платить втридорога. Это всего лишь письмо. Без угроз или объявления войны. Во-вторых, а что, если именно с тобой он поговорить и согласится? Ты же ничего не теряешь, если попытаешься. Джендри задумался. Они стояли на главном дворе, где ютились одна к другой постройки — помимо псарни, тут находился большой амбар, конюшня, кузница и хлев. Кухни, казармы и основной арсенал размещались внутри самого замка на первых его этажах. Люди сновали по двору, занимаясь какими-то своими делами. Хотя Арья чувствовала любопытные взгляды — они понимали, что смотрят на лорда Штормового Предела в компании странной девчонки с Севера. Уж завтра, верно, начнутся разговоры. — Возможно. Следует это обдумать, — согласился Джендри после короткого молчания. — А пока нам, похоже, лучше вернуться к остальным, как считаешь? Арья вздохнула. Сейчас возвращаться не слишком хотелось, но в самом деле — не сидеть же в комнате, которую выделил для неё лорд Филип. Та была довольно тесной, скромно обставленной, с маленьким узким окошком. И в целом больше напоминала темницу, чем спальню. Арья предпочла бы спать в казарме с гарнизоном замка, да кто ж ей позволит? А для девчонки-бастарда господские покои — слишком великая честь. У Джендри наверняка и кровать, и комната были истинно богатыми по местным меркам. Но Арья не завидовала — она просто не хотела оставаться сейчас в одиночестве, сдавленная каменными стенами замка. — Да, пожалуй… Всё равно, как видно, сегодня никаких решений никто принимать не станет. — Это верно. Мы начнём завтра же утром. Так что долго не засиживайся. — А ты не пей слишком много, — не осталась в долгу Арья. Они принялись подниматься во широкой винтовой лестнице, ведущей в Великий чертог, но даже здесь, на нижних этажах слышался гул весёлых голосов и песен, что громким эхом разливались по замку, отражённые холодным чёрным камнем. *** Арья, вернувшаяся в свою комнатушку куда раньше, чем закончились ночные гулянья, проснулась резко, неожиданно и в холодном поту. Не от страшного сна — но от непонятного звука, пробудившего в ней истинный ужас. В первый момент она подумала, что это кто-то из перепившихся гостей воет, потеряв всякий человеческий облик, дурачится, будя спящий замок, но вскоре осознала: едва ли человек способен издать подобный звук. Хотя, признаться, именно человеческий голос этот звук поначалу и напомнил. Скорбный, долгий, безутешный вой, перерастающий в подобие древнего, смутно знакомого напева. Только тогда-то Арья поняла — и вспомнила. Ночная Песнь. Ведь не зря рассказывали о её поющих башнях, в честь которых замок и получил своё весьма поэтичное на первый взгляд название. И сейчас наверняка пели именно они — посреди ночи, взывая к темноте. Конечно, то было вполне объяснимое явление: дул ветер, проникающий сквозь самые верхние этажи башен, бился сквозь щели и узкие бойницы, от чего звук, искажённый каменными стенами, напоминал не просто вой, а чью-то скорбную песнь. Очень неприятную и жуткую, если честно. Наверное, это ощущение рождалось из того, что вой ветра действительно слишком походил на человеческий голос, и это было как раз совсем не возвышенное сравнение. Поскольку Арье послышались в нём даже слова на древнем, давно забытом языке. Она толком не могла ничего разобрать, но готова была поклясться, что это ветер в этих башнях действительно поёт. Или это делают сами башни? Боги, до чего ж неприятно. И как только лорд Филип это терпит? Конечно, он наверняка привык, да и сильный ветер едва ли поднимается каждую ночь, но всё же. Арья, всё ещё сотрясаемая неприятной дрожью, перевернулась на другой бок и накрыла голову подушкой, чтобы заглушить этот звук. Но тщетно — от того и уснуть второй раз удалось только ближе к утру, когда темнота окрасилась в серый, заголосили петухи, а замок наполнился звуками возни слуг, которые в конечном итоге заглушили ночную песню. Из-за этого Арья поднялась с кровати в неприлично позднее время — судя по солнцу, едва ли не ближе к обеду. Её, впрочем, никто не пытался разбудить или потревожить. Даже Джендри — тот или сам ещё спал, всё-таки набравшись, или занимался делами, не взяв с собой Арью. Да и с чего бы? Это немного разозлило, потому она, торопливо одевшись и умывшись холодной водой из стоявшего в комнате таза, поспешила вниз. Прежде всего, следовало позавтракать, а потом отправляться искать Джендри. По пути следовало ещё проведать Призрака, наверняка он не против прогуляться. Просьбу о том, чтобы принести что-нибудь из еды, выполнили, а на вопрос, где Джендри, как и все остальные люди из его отряда, ей ответили, что сейчас они с лордом Филипом на окраине города. По тону, которым давала ответы какая-то служанка, Арья поняла — её здесь не считают за фигуру значительную, перед которой следует отчитываться, и лишь статус гостьи заставляет их вести себя вежливо. Это не печалило — чужое мнение на этот счёт по-прежнему не волновало. Потому, закончив с завтраком, который состоял из холодных отварных яиц, нескольких ломтиков вяленой колбасы и крепкого чая, она сходила на псарни. Призрака там, однако, не обнаружила. Место, которое ему выделили, пустовало. Испытав короткую вспышку ужаса, Арья бросилась к мастеру над псарней, который не сразу сообразил, чего от него хотят. И только потом выдохнул с облегчением. — Зверь ваш, миледи, — сообщил он, нервно теребя свою седую бороду, будто намеревался её оторвать, — ещё до рассвета метался так, что я переживал, как бы он не вырвался и не загрыз кого, деревянная дверь ходуном ходила. Всех собак моих переполошил, они тут такое устроили… Словом, пришлось открыть потайную калитку в стене и выпустить его. Сразу шмыгнул прочь, будто сам знал, куда идти. Видимо, не терпелось ему отправиться на охоту. Где ж это видано, чтобы такой зверь в замке спокойно сидел… Арья поджала губы. Как бы не приключилось чего. Вряд ли Призрак станет нападать на людей, а вот как поведут себя по отношению к нему люди — другой вопрос. К тому же рядом находились Красные горы, куда ему идти не следовало. Наверное, причиной была вовсе не жажда охоты, а те кошмарные звуки, которые и Арье-то спать не давали до самого рассвета. — Нужно было меня разбудить, — в словах её прозвучал неприкрытый упрёк. — Беспокоить вас было не велено. Да и что с ним случиться может? Пусть лучше побудет на свободе. Нет здесь в округе таких зверей, которые бы ему причинили вред. А недалеко от калитки и выход из города, похоже, туда он и направился. Арья едва ли не кипела от гнева — не доставало ещё потерять Призрака. Ему и раньше приходилось сидеть взаперти, и он относительно стойко переносил такого рода лишения, а теперь… Хорошо, если проблема заключалась действительно в тех ночных звуках, а не в чём-то куда более серьёзном. Ведь он мог и почуять неладное, от того и поднял переполох. Терзаемая этими мрачными размышлениями, Арья быстрым шагом направилась к замку. Она и вовсе подумывала взять на конюшне свою лошадь и ринуться на поиски Призрака — всё равно, похоже, никто не обратит на это особого внимания. Именно тогда её и окликнул уже знакомый человек — сир Рилан, как всегда, улыбающийся. — Вы желаете отправиться на прогулку? — как бы невзначай поинтересовался он, заметив, что Арья всё-таки прошла мимо замка и направилась к конюшням. — Призрак. Мой волк. Нужно его найти, — с тревогой призналась Арья, которая сейчас даже позабыла о цели их визита сюда. — А, — со знанием дела протянул сир Рилан, кивая. Видимо, он был посвящён в детали. — Как же, знаю. Перепугал он тут всех. Арья ничего не ответила, ожидая какого-то продолжения. Оно не замедлило последовать. — Но не думаю, что покидать замок в одиночестве — хорошая идея. Тем более, вы не можете знать, куда точно направился зверь. За городом в одиночестве лучше не ездить. — Я его найду, — убеждённо ответила Арья. — Это опасно, — резонно заметил сир Рилан. — У него самого больше шансов там выжить, чем у человека. Да и не думаю, что он полезет туда, где может ждать ловушка. Он, похоже, довольно умный как для животного. — Джендри… то есть, лорд Джендри, — опомнилась Арья, — он до сих пор с лордом Футом? — И он, и его люди недавно выехали из замка. Отправились осмотреть то самое место, где случилось… ну, вы понимаете, — почти заговорщически довершил сир Рилан, внимательно глядя на Арью. — Я, как всегда, присматриваю за порядком в отсутствие милорда. — Понимаю. Обо мне, как видно, все позабыли. Даже о Призраке не удосужились сообщить. — Не печальтесь, — подбодрил её сир Рилан. — Я-то прекрасно помню, да и лорд Джендри просил передать, чтобы вы не тревожились. Он скоро вернётся. Не похоже, чтобы ваша судьба была ему так уж безразлична. Арья подозрительно покосилась на этого рыцаря, не зная, может ли ему доверять. Может ли доверять вообще хоть кому-то? Тем более, в его голосе проскользнули странные, как ей показалось, нотки. — Я хочу, чтобы вы… или кто-то ещё сопроводил меня туда, раз уж мне запрещено покидать замок одной, — решила Арья, наконец, хотя ей и не хотелось чьего-то общества. Тем более, малознакомых людей. Эта необходимость вызывала глухое раздражение, смешанное с беспокойством за Призрака. — Кто же так говорит? — удивился сир Рилан. — Это только в целях безопасности. И всё же я с удовольствием составлю вам компанию, думаю, лорд Филип согласился бы с таким решением. Место, куда направились их милости, недалеко — мы вмиг доберёмся. А заодно осмотримся и поспрашиваем — видел ли кто вашего зверя. Его зовут Призрак, верно? Арья кивнула. — Пойду отдам распоряжения конюху, — сообщил сир Рилан, — пусть оседлает наших лошадей. Что ж, может быть, это не такая плохая идея — заодно у Арьи появится возможность задать этому человеку пару вопросов. Начальник гарнизона замка наверняка был посвящён в некоторые подробности, которые могли не знать остальные. Разумеется, если он захочет делиться ими с Арьей. Точнее, с Нэн Сноу, как её представил Джендри. До чего всё-таки странное для слуха имя. Вскоре они вдвоём выехали через распахнутые ворота и тут же свернули направо — в ту сторону, где по словам сира Рилана, и находилось место, где дорнийцы убили нескольких человек, порезали скотину и подожгли с десяток домов и сараев. Окраина небольшого городка, что не удивительно, к тому же ближе всего к Принцеву перевалу. Удачное место, чтобы перебраться через до смешного низкую стену. Даже слишком удачное. *** Сейчас Арья смогла как следует разглядеть город, лежащий рядом с Ночной Песней. Вчера, когда они только прибыли, было не до того, да и ехали они по единственной улице, ведущей прямиком к воротам замка. Сейчас же сир Рилан свернул в один из узких переулков, пропахших каким-то варевом, и лошади устремились вниз по небольшому пригорку. Горожане провожали всадников безразличными взглядами. Похоже, здесь никому не было до них дела — а сира Рилана они наверняка хорошо знали, и кое-кто кланялся ему вслед, выкрикивая вялые приветствия. Арья оглядывалась по сторонам в надежде заметить Призрака, хотя едва ли он бы стал бродить по городу. Наверняка, мастер над псарней не соврал, уверяя, что от замковой калитки тот сразу ринулся к месту, где находится ближайший выход за город, будто чуял его. Впрочем, не исключено, что Призрак попытался бы украсть птицу или кролика у местных. — Ничего, отыщется, — заверил Арью сир Рилан, а она злилась, что ему позволили уйти. Вот так запросто. До сих пор не могла этого простить. — Нужно было разбудить меня, предупредить и не выпускать его, — очередной раз посетовала Арья, сжимая поводья. — Не выпускать его? Да он бы задрал всех собак, а то и самого мастера над псарней. — Поэтому и нужно было послать за мной, — не унималась Арья. — Вообще-то он очень спокойный и без причины никогда так не поступит. К тому же ему предстояло пройти через город, разве это не опасно? — Надеюсь, вы беспокоитесь напрасно, миледи, — её покоробило от этого слова, — и он сам скоро вернётся. Думаю, он просто испугался. Многие животные в первую ветреную ночь испытывают тревогу, вот и с ним это приключилось. Арья продолжала внимательно осматриваться. Город мало чем отличался от других небольших городков, увиденных ранее. Правда, этот находился на изрядном удалении от моря, потому с рыбным промыслом дела здесь обстояли неважные. Местные жители разводили овец, кроликов, коз и — совсем немного — коров, которых старались пасти подальше от Красных гор и Принцева перевала. Домишки, в основном приземистые и одноэтажные, ютились близко друг к другу. Некоторые походили скорее на хлипкие сараи, иные были построены из добротного красного кирпича. Эти дома, что покрепче, имели небольшую, огороженную забором территорию, где росли какие-то чахлые растения. Во дворах, развешанное на верёвках, сушились одежда и постельное бельё. Они свернули на очередную улицу, где стояло нечто, напоминающее двухэтажную таверну — наверняка, совмещённую с постоялым двором. Из настежь распахнутых дверей доносились весёлые голоса, и даже с улицы Арья слышала крепкий хмельной дух, что мешался с густым запахом специй, от которого свербело в носу, и сладким ароматом жареного мяса. — Вы можете мне в двух словах рассказать, что тут случилось? — нарушила Арья молчание, в котором они с сиром Риланом проехали мимо. — А? — он будто опомнился. — Вы про то вероломное нападение, верно? Ну, что ж… — задумчиво протянул Рилан. — Я сам не видел негодяев, но те, кто видели — с ними сейчас наверняка беседует лорд Джендри — описывают их как дорнийцев. Я имею в виду, одежду, оружие, даже говор был характерный. После них осталось несколько копий, которые, видимо, они потеряли впопыхах, ещё и обрывок флага Мартеллов. Арья покосилась на сира Рилана с изрядной долей сомнения. — Да-да, понимаю, — коротко рассмеялся тот, — это выглядит более, чем странно. К чему эта таинственность, если эти люди буквально оставили угрожающее послание от Мориона Мартелла? Это и вызвало подозрения. Хотя… может быть, в этом и суть. Они хотят запутать нас и заявляют о своих намерениях? — Рилан пожал плечами. — Не могу сказать точно. — Ничего не понимаю, — призналась Арья. — Не вы одна. Лорд Джендри… да и лорд Филип был крайне озадачен этой выходкой. Учитывая, что дорнийские войска стоят впритык к горам, к чему делать это? — Рилан неодобрительно покачал головой. — Как будто и без того мало у нас свидетельств серьёзного настроя дорнийцев. — А что-то ещё осталось? — Вы уж, верно, знаете, миледи. Сгоревшие дома и сараи. Погибло несколько голов скота. Неприятное дело. — Если это не дорнийцы, то кто и зачем ему это? К тому же вы упоминали о говоре… — размышляла Арья, следуя за сиром Риланом. Они как раз свернули на очередную улицу. Наверняка они уже подъезжали к тому самому месту. Вон уже и городская стена совсем рядом. — Акцент при желании можно и изобразить. Я и сам бы смог, будь такая цель, — сир Рилан сделал короткую паузу, после чего снова заговорил, действительно, довольно удачно пародируя по-южному тягучий дорнийский говор. — Это не так уж сложно, если знать, как и время от времени общаться с самими дорнийцами. Арья коротко рассмеялась, не удержавшись. У сира Рилана действительно вышло неплохо. — А лиц их толком никто и не видел — только одежду, выкрики и те самые оставленные вещи. Лица они прятали под тканью. — Хотя почему бы им не показаться в таком случае, — кивнула Арья. — Или это нелепая инсценировка… — Или ещё более нелепая инсценировка, — хмыкнул сир Рилан. — Вон, — он приостановился, слегка натягивая поводья, и указал свободной рукой на столпившихся на некотором отдалении людей неподалёку от открытых городских ворот на окраине. — Лорд Джендри наверняка там. Пойдёмте покажемся ему приличия ради… после этого поищем, как следует, вашего зверя. Призрака. *** К тому моменту, как Арья отыскала в толпе Джендри, её беспокойство и раздражение достигло пика — нет, она не была против того, чтобы её как будто не замечали, напротив, но ей категорически не нравилось, что и Джендри старается вести себя так, как если бы её не было здесь вовсе. Прежде всего — из-за Призрака. Как выяснилось, это ведь он приказал не беспокоить её известиями о том, что лютоволка пришлось выпустить из замка. Арья снова на время забыла о причине их визита сюда и едва сдержалась, чтобы не сказать это Джендри в лицо при всех безо всякого почтения. Благо, она всё же помнила о правилах игры — он лорд, а она — бастард, никто, потому позволила выказать своё недовольство очень сдержанно. Джендри, вопреки всему, не выглядел расстроенным или виноватым. Он нахмурился и бросил своим людям, всё ещё толпившимся поблизости: — Я сейчас вернусь, нужно кое-что посмотреть. Никто не стал спорить, хотя вопросительные взгляды и ухмылки Арья не могла не заметить. Даже единственный глаз лорда Филипа хитро прищурился при её появлении. Они отъехали чуть в сторону, за городские ворота, к небольшой рощице у самых гор. Джендри спешился. Арья последовала его примеру, чувствуя, что буквально кипит от гнева. Джендри, помнила она, и прежде, ещё до того, как узнал, кто он такой, мог разозлиться или сказать ей что-нибудь грубое. Нрав его, несмотря ни на что, подчас давал о себе знать. Но выглядело это иначе, чем сейчас. Было ли дело в его красивой одежде лорда, новом статусе или том, что он научился держаться не как обычный кузнец, Арья не знала. — Не нужно меня винить в том, чего я не делал, — резковато произнёс Джендри, мрачно глядя на Арью. Синие глаза потемнели. Того и гляди, в них появится давно забытая ярость. — Но ведь ты не сделал им никакого замечания, да ещё и меня попросил не тревожить, — не уступала она, злясь всё больше. Вот бы стукнуть его сейчас, как следует. — Да, всё верно. Но я не подвергал Призрака опасности, он хотел на волю, и почему бы мне возмущаться по этому поводу? С ним всё в порядке, я уверен. Ты и сама знаешь. Арья буквально сверлила его тяжёлым взглядом. Нет, сейчас она точно его ударит. — Нужно было сказать мне, — упрямо настаивала она. — Мне. — Я понял. И за это прошу прощения, — без особого сожаления извинился Джендри. — Здесь где-то рядом дорнийцы, они могли навредить ему, поймать в ловушку или даже убить, — Арья огляделась. — Об этом ты не подумал? В конце концов, он мог направиться в город, зарезать парочку коз и сцепиться с их хозяином. В твоей голове зарождалась такая мысль? — В моей голове много мыслей, и я не хочу, чтобы кто-то ещё пытался туда залезть, — словно бы невпопад и так же зло ответил Джендри. Почему-то от фразы этой Арью обдало таким холодом, что она на мгновение позабыла о своих претензиях. — Призраку нужно было выйти — он явно этого хотел. Он вернётся, как только сочтёт нужным. Он всегда так делал. Он умный. — Мне показалось, что ему нравилась Ночная Песнь, — выдохнула Арья чуть спокойнее и посмотрела в ту сторону, где виднелся издалека чёрный замок на фоне неба. — Казалось, — Джендри усмехнулся, — казалось. Нет, дело не в Ночной Песне, думаю. Да что с ним такое? Он как будто умалчивал о чём-то важном с самого Штормового Предела, не решаясь признаться Арье. И это уже скорее пугало, чем злило. — Что случилось? Можешь ты мне толком объяснить, что с тобой творится с самого начала? — попросила Арья, приближаясь к нему. Лошади же, только что мирно принявшиеся щипать траву, встрепенулись, зафыркали, начали беспокойно прядать ушами. Арья обернулась — и ахнула. — Призрак! Его она совсем не ожидала увидеть — но он вышел из зарослей и стоял на открытом пространстве неподалёку, наблюдая за спорившими людьми. Бесшумная белая тень. Красные глаза его внимательно глядели на Арью, у которой едва ноги не подкосились от облегчения. Уж не чудится ли он ей? — Призрак, — повторила она, протягивая вперёд руку, — я переживала за тебя. Иди сюда. Я тебя как раз ищу, негодник. Что ты там устроил? Вот увидишь, всё Джону потом расскажу. Однако лютоволк не торопился приближаться. Во взгляде его Арье виделось некое сомнение. За спинами Арьи и Джендри послышался цокот копыт — это сир Рилан подъехал проверить, всё ли в порядке. Завидев лютоволка, он довольно протянул: — О, ну, я же говорил, что ему станется? Вернулся вот. Далеко, как видно, и не уходил. Арья, ничего не слушая и не оглядываясь ни на него, ни на молчавшего Джендри, осторожно двинулась к Призраку. Руки она не опускала. Однако тот вместо того, чтобы пойти ей навстречу, он развернулся и потрусил обратно в рощицу. За его мощной белой фигурой сомкнулись колючие кусты. Арья едва вскрикнула от негодования: — Постой! Постой, Призрак! Куда ты? — она ринулась за ним сквозь заросли, почти ничего не видя из-за лезущих в лицо веток. Она только слышала и чувствовала, что Призрак впереди. Колючки больно царапались, цеплялись за волосы и одежду. Позади заржали тревожно лошади. За спиной её послышался встревоженный оклик Джендри, который, наконец, сообразил, что Арья творит, а за ним опомнился и сир Рилан: — Миледи! Осторожнее, постойте! Там может быть опасно! Но Арья не слушала — она думала только о Призраке, который почему-то снова от неё убежал, не захотел возвращаться, будто она вдруг стала ему чужой. Видимо, сир Рилан решил последовать за ней — по крайней мере, она услышала его встревоженные оклики уже ближе. Его, но не Джендри — видимо, его из соображений безопасности попросили сюда не соваться вовсе. Может быть, начальник гарнизона посоветовал нескольких людей на подмогу. — Миледи! — ещё один возглас. Арья неожиданно выскочила к узкой каменистой тропке, ведущей куда-то вниз. Призрак — она всё-таки сумела ненадолго заприметить его — устремился туда. Это был не Принцев перевал, тот намного шире, но явно одна из множества тайных троп, которыми пользовались не раз за время Дорнийских войн. — Призрак! — позвала она. Белая фигура скрылась где-то за камнями чуть поодаль. Вокруг этой самой тропки росли низкие колючие кусты без листьев, кое-где пробивалась пожухлая трава. Камни, имеющие из-за песка чуть красноватый оттенок, захрустели под ногами, когда Арья принялась осторожно спускаться вниз. Она не сразу почуяла что-то неладное — только заслышав болезненный визг лошади сира Рилана, пытавшегося нагнать непоседливую спутницу Джендри. А после его собственный не то удивлённый, не то яростный крик. Резко обернувшись, Арья увидела двух человек, бесшумно вышедших из-за покоящихся вокруг дороги валунов. Одежда их хорошо помогала маскироваться на местности, а лица до середины скрывали повязки, защищающие нос и рот от песка. Она сразу поняла, кого видит — дорнийцы. Эти, вероятнее всего, настоящие. Один из них держал огромное копьё, другой — широкий кривоватый меч. Арья отступила назад, поглядела вниз — но и там, один за одним, выходили люди. Куда подевался Призрак? Она, сцепив зубы, вытащила из-за пояса Иглу, в другой её руке оказался кинжал. Может быть, Призрак вернётся? Главное, чтобы с ним не случилось дурного. Ведь эти люди могли убить его или запустить отравленной стрелой. Но ведь тогда бы она почувствовала — или, по крайней мере, услышала его собственный вой? Другая мысль, совсем далёкая и невозможная, гаденько пропищала: выглядит так, будто он сам тебя сюда привёл или заманил. Но Арья от неё отмахнулась. Нет, не стал бы он так поступать. У Призрака, возможно, были причины так себя вести, но это уж точно не предательство. — Брось оружие, — приказал один из дорнийцев. Говорил мягко, почти доброжелательно и чуть вкрадчиво. Но Арья и не думала подчиняться. Не раздумывая, она глубоко вдохнула, крутанулась вокруг и сделала резкий выпад в сторону того человека, что стоял за её спиной — знала, что он наверняка ожидает этого меньше всего. Лезвие прошило красновато-жёлтую ткань, плотную кожу под ней, вонзилось, в конце концов, в тело по самую рукоять. По ткани расползалось красное пятно, а человек даже и звука не издал, видимо, слишком поражённый случившемся. Может быть, он даже боли не ощутил. Ведь валирийская сталь режет верно, чисто и глубоко. Казалось, время замедлилось. Арья с силой качнулась в сторону, уходя от удара кривым мечом, пригнулась. Интересно, что случилось с сиром Риланом? Они убили его? Ей что-то кричали. Возможно, приказывали остановиться, но Арья не слышала и не желала слушать. Следовало вырваться и бежать. Как бы ни владела она мечом и кинжалом, их оказалось слишком много. Человек семь-восемь, никак не меньше. К тому же не следует забывать о тех, что напали на сира Рилана. Позвал ли Джендри подмогу и как скоро та окажется здесь? Человек, в которого Арья вонзила кинжал, наконец, захрипел, оседая на землю и прижимая руки к растущему алому пятну. Сквозь его пальцы сочилась густая кровь. Арья сбежала с тропинки, бросилась к валунам. Она хотела развернуться, чтобы занять выгодную позицию, оказаться чуть выше. Так, сообразила она, у неё появится шанс положить ещё парочку, чтобы остальные поостереглись, и броситься прочь. В тот момент, когда перепрыгивала с одного камня на другой, ощутила под подошвой своего сапога нечто мягкое, слишком податливое. Мазнув взглядом вниз, Арья едва не вскрикнула: она наступила на змею! Нет, змей, даже ядовитых, она не боялась, просто случилось это неожиданно — и отвлекло её на мгновение. Змея яростно зашипела, извиваясь, вонзила зубы в толстую подошву сапога. Арья пошатнулась, теряя равновесие. И вдруг осознала, что падает. Попыталась развернуться в полёте. До чего нелепо вышло. В этот момент нечто, напоминающее камень, крепко и больно ударило ей в спину, предавая ускорение. Последнее, что она запомнила перед прошившей голову болью и последовавшей за этим темнотой, так это то, как каменистая земля ринулась ей навстречу.