Время будить королей

Санса не знала точно, на кого он похож больше, её сын. Первенец. Хотя в глубине души понимала — и почти видела в его глазах серые глаза Сандора Клигана. Только совсем не злые теперь, а спокойные. Если, конечно, не пыталась обмануть саму себя в стремлении оставить о нём хоть какую-то память на этой земле, кроме собственной жизни, которую он спасал не раз. Он ведь погиб за неё, как самый настоящий рыцарь из песни. И она не хотела, чтобы эта песня умолкла. Когда-то она мечтала родить сыновей, которых назовёт в честь своих погибших братьев. Робб. Бран. Рикон. И своего первенца она назвала именно Брандоном. Наверное, потому что эта рана в её душе была одной из самых свежих. Своего прибытия на Скагос Санса почти не помнила — не только от того, что это казалось очень давним событием, но и от того, что толком не приходила в себя, пока корабль их не достиг каменистых берегов. В небе ещё разливалось яркое пламя, сдирая раскалёнными когтями ошмётки чернильной мглы, затопившей мир. Та шла трещинами, напоминая отчего-то старушечье морщинистое лицо. Да, лицо злой старухи скалилось на них в бессильной ярости, от неспособности что-либо поделать, когда пламя жадно облизывало её чёрную, сморщенную о бесконечной древности кожу. Сигмунд рассказал потом, что Сансу доставили в Королевский Дом вместе с остальными, пусть и нести её, пребывающую в беспамятстве и каком-то горячечном бреду, пришлось на носилках. Сам Скагос в самом деле не пострадал — не успел, хотя жители его, разумеется, были изрядно напуганы происходящим. Уже потом они объясняли это по-своему. Борьбой Старых богов с древним, давно позабытым злом. И это зло, конечно, люди со временем снова забудут, однако оно от того никуда не денется, ибо не мертво — и не жило никогда, навечно скованное с обитаемыми мирами. Слова эти звучали, как очередное мрачное пророчество, но Санса о том старалась не думать. Не хотела думать. Ведь никто не говорил, что они вернутся, даже если о них забудут. Забвение — это то, что они заслужили. Несколько дней она пролежала в выделенной ей комнате. Конечно, дворцом и уж тем более настоящим королевским домом жилище Магнаров оказалось сложно назвать. По сути, оно являло собой двухэтажный деревянный сруб. Да, достаточно просторный, очень крепкий и чисто убранный, но всё-таки он больше походил на дом зажиточного крестьянина, чем на замок лорда. Но на Скагосе никогда и не строили замков. Люди здесь были простые, до сих пор помнящие и чтящие своих предков. Среди них чудилось, словно возвращаешься в те давние времена, о которых теперь только в книгах узнать можно. Во времена, когда всё было простым, близким к природе, бесхитростным — и далёким от бесконечных игр престолов. Санса помнила запахи костра, сырого дерева, навоза, сена и свежего мяса, помнила разговоры на языке Первых людей, грубые голоса мужчин и звонкий смех женщин. Радостные вскрики играющих детей, которые бегали по двору. Впрочем, в самые первые дни Санса чувствовала себя слишком скверно, чтобы это сознавать и воспринимать, её вновь начало тошнить, всё тело прошивала слабость. Так уже с ней случалось, и внутри зародилось странное подозрение, о котором она до поры никому не говорила. Одна из женщин через время и сама заподозрила, что Санса понесла. Известие это не вызвало в ней почти ничего, кроме лёгкого удивления, следом за которым пришло разочарование — скорее, в себе самой. Потому что королеве полагается знать наверняка, кто отец её будущего ребёнка, Санса же на этот вопрос точно ответить не могла. Им мог оказаться и её законный муж, Рикард, и… и Сандор Клиган. Пёс. Человек, которого она точно никогда не сможет забыть. Ни за что. Может быть, окажись он отцом её наследника или наследницы, она испытала бы счастье. Пусть он стал бы бастардом — Санса никому бы не рассказала об этом. Так она размышляла, пока через половину луны на Скагос не прибыли первые люди с охваченного смертельной лихорадкой континента. Северяне, которых уже никто и не чаял увидеть живыми. До той поры Санса, да и Вилла с Винафрид, почти не разговаривали о том, что делать дальше, и можно ли возвращаться на большую землю, что их там ждёт, но на горизонте появились корабли, которые всё изменили. На мачтах их реяли знамёна — знамёна домов Севера, от чего у Сансы невольно защемило сердце. Она слышала возбуждённо переговаривающихся людей, видела краем глаза не менее взволнованных Виллу и Винафрид. Те, крепко сцепившись за руки, жадно вглядывались в очертания направляющихся к крохотной гавани кораблей. Глаза застлали слёзы, когда Санса признала лютоволка Старков, и конскую голову Рисвеллов, и водяного Мандерли, и знамёна других домов, что, похоже, всё ещё существовали. Сигмунд, стоявший тогда рядом с ней, успел подхватить Сансу под локоть прежде, чем она бы упала. Прежде, чем ослабевшие от накатившего облегчения ноги подкосились бы. Но сама Санса того прикосновения почти не заметила. Она думала только о людях, которые прибыли к Скагосу, видимо, в поисках хоть кого-то выжившего. Кораблей оказалось немного — всего-то дюжина, но даже это не опечалило. Это были люди — её люди. Люди Севера. Люди Сансы. Те, за кого она была готова — и готова до сих пор — отдать свою собственную жизнь вместе со всем, что у неё ещё оставалось. Первым, кого она увидела сошедшим на берег, оказался Рикард. Санса не помнила, чтобы прежде так радовалась его появлению. Выглядел он бледным, измученным, но заметив её, тут же раскрыл свои объятья. И Санса, не задумываясь, бросилась к нему, едва не рыдая от облегчения. От него пахло застарелым потом, грязью, усталостью и кровью, но это был запах жизни. Настоящей жизни. Он был живым. Кажется, Рикард что-то говорил ей, рассеяно гладя по растрепавшимся волосам, но Санса не слышала. Она плакала, уткнувшись ему в грудь. Впервые за долгое время с момента прибытия на Скагос, с момента, когда Пёс умер у неё на руках, она позволила себе заплакать. Прибывших сопроводили в дом, хотя места для всех не хватило — некоторых из гостей отправили в Недра и Плавник, к Кроулам и Стейнам, которые не менее радушно приняли уже знакомых им людей. Рикард же остался рядом с Сансой, в ранее выделенных ей покоях, если таковыми можно было назвать небольшую светлую комнату под самой крышей. Некоторое время они молчали, точно оба ошеломлённые этой встречей. Лицо Рикарда помрачнело, когда Санса осторожно спросила о том, что произошло. И как им удалось спастись. Она ведь действительно уже и не надеялась, что увидит его когда-то. — Мой брат погиб… Пришлось убить его, — неожиданно признался Рикард вместо того, чтобы ответить на вопрос, и посмотрел прямо в глаза Сансе. Та не нашлась, что ему ответить. Что сказать. — Кажется, он собирался сделать нечто подобное со мной. Но не успел… не успел. Похоже было, что на плечи Рикарда, как и на её собственные, вновь обрушился груз недавно пережитого. — Русе собирался убить тебя? — осторожно уточнила Санса, касаясь его руки. Было похоже, словно убийство брата волновало его больше прочего. Больше темноты, пришедшей за ними всеми. — Похоже, на то… Но в итоге те твари явились раньше, и он сам едва не превратился в одну из них. Пришлось убить его, — повторил он. — Ты ведь… ведь видела, наверное… все видели. Он не закончил, но Санса поняла, о чём он говорит. Сердце пронзила боль, и она печально улыбнулась. — Конечно, видела… Наверное, то же, что и вы. Поэтому я не стану спрашивать о том, чего вы успели насмотреться. Только о людях, которые спаслись. Ты ведь жив… и другие тоже. Это все, кто остался? Я имею в виду, из тех, кто был с тобой с западной стороны, у Родников. Настала очередь Рикарда чуть печально улыбаться. Всё-таки он изменился, и где-то глубоко внутри нечто ёкнуло, подкатывая к горлу. Санса испытала едва ли не стыд перед этим человеком, пусть её прежнее неприятие его и было во многом заслуженным. — Когда это всё началось, железнорождённые уже отступали. Не было похоже, чтобы они намеревались всерьёз захватывать Север, только навредить нам. Тем более, подоспевший из Белой Гавани флот здорово их потрепал. И эти пираты бросились прочь, поджав хвосты. Я был среди тех, кто на кораблях отправился за ними в погоню, но тогда… тогда и началось всё. Мы увидели, что творится вдоль берегов. Так мы потеряли несколько кораблей, которые рискнули приблизиться к суше. Потом пришла и темнота… Мы были в море, в море и оставались до сих пор, — говоря это, Рикард явно опускал множество подробностей. Дело наверняка было в том, что он не желал тревожить не только Сансу, но и бередить собственную память. И сама Санса его за это не винила. Ей тоже не хотелось очередной раз вспоминать о тех тварях, что вылезали отовсюду. Тем временем Рикард продолжил: — Мы плыли по бескрайней темноте… Никогда не думал, что в море может быть так страшно, а я ведь не раз бывал на корабле. Санса кивнула. Она и сама помнила, каково это. Прижавшись головой к его плечу, она слушала, сама не заметила, как вцепилась пальцами в ладонь Рикарда. От него, успевшего к тому моменту смыть с себя всю грязь, терпко пахло мылом. Но страх… страх ничем не смыть. Пережитую боль — тоже. Подчас даже время бессильно перед ними. — Тогда мне уже доложили, что Русе замышлял нечто недоброе, желая сделать так, чтобы я как будто погиб во время битвы, но, как ты сама понимаешь, к тому моменту всем стало не до того, чтобы в подобном разбираться. Тем более, я и так видел, как братец ухмылялся ещё там, на берегу, — Рикард снова замолчал на мгновение, хмурясь. — Но смерть пришла за ним раньше. Точнее… нечто похуже. Он начал… начал… превращаться… Санса чуть сильнее сжала его руку и, оторвавшись от его плеча, заглянула в глаза: — Я знаю… видела. Сир Эрен… он… с ним так же случилось. И он напал на нас. Поэтому не говори. Не надо. Я понимаю. Рикард кивнул и снова умолк, кажется, пытаясь поймать нить собственного повествования. — Словом, дальше ты примерно представляешь, что случилось. Пришлось убить его, а оставшееся от тела бросить за борт. Хотя я до сих пор не уверен, что он умер в тот момент. Кажется… кажется, оно вздрагивало… — он неожиданно уткнулся в ладони лицом, содрогаясь в сухих рыданиях и сделавшись таким беззащитным. Санса на мгновение испытала к нему почти материнские чувства — настолько он походил тогда на испуганного, потерянного ребёнка, вспоминая это всё. Коснувшись его волос, она мягко прошептала: — Теперь они точно отправились туда, куда и должны были. Они свободны. И мы тоже… в каком-то смысле. Подняв на Сансу лицо, Рикард судорожно выдохнул, притянул Сансу к себе, прижимаясь горячими обветренными губами к её прохладному лбу. Они сидели в молчании некоторое время, каждый думая о своём — и в то же время не решаясь задавать какие-либо вопросы. Но Рикард всё-таки заговорил первым: — Кажется, Север почти полностью разрушен… Хотя мы не знаем наверняка, но нет больше ни Родников, ни Курганов. Винтерфелла, наверное, тоже нет. — Я знаю, я там была. Мы бежали оттуда. — Точно. Прости, — Рикард отстранился от неё. — Нам пришлось пройти через Речные земли, когда всё закончилось. Да… тем самым путём, которым шли корабли лорда Мандерли, — задумчиво пробормотал он. — Только не было там, знаешь, никакой заставы, никого, кто взимал бы плату. Никакой тебе таможни на Трезубце, — грустно улыбнувшись, он снова посмотрел на Сансу. — Я не знаю, что с твоим лордом-дядей и его семьёй… спаслись ли они, знаю одно — мы не видели людей. Но видели и Белую Гавань, и другие города, пока добирались сюда, надеясь отыскать хоть кого-то живого. Всё лежало в руинах. Пусть Санса вполне ожидала услышать нечто подобное, но всё-таки слова очередной болезненной иглой вонзились в её измученное сердце. Глупо было надеяться на лучшее. Наивно. По-детски. Она ведь совсем не ребёнок. «Сандор, — вдруг подумала она, и имя это горчило на языке хуже полыни, — Сандор, я до сих пор та наивная дурочка, которую ты видел в Королевской Гавани. Глупая пташка с Летних островов». — Санса? — заметив, как она изменилась в лице, Рикард обеспокоился. — Прости, я думал… — Я понимаю. Следовало предположить, — она покачала головой, взяв себя в руки. Поперёк горла встал кислый ком. — Но почему вы отправились именно сюда? Ты ведь догадывался, что я могла погибнуть в Винтерфелле. — Я подумал, что раз мы спаслись в море, то мог уцелеть и кто-то на Скагосе, который всегда был островом. Так и случилось. Только оказалось, что и ты догадалась бежать сюда, — он, кажется, искренне улыбнулся. — Я думал, что разум меня подводит, когда увидел тебя на берегу. Наверное, этот путь дался тебе непросто. — Люди, которых ты видел, единственные, кому удалось спастись из Винтерфелла. Сир Эрен и… и Сандор Клиган, они погибли по пути сюда, — Санса надеялась, что голос у неё не дрожит от слёз. — Мы едва успели добраться до Тюленьего залива. Санса не хотела прямо сейчас рассказывал о Дейенерис, о драконе, о камне. О многом другом. Она умалчивала о деталях, как это делал недавно и сам Рикард, от того и рассказ её оказался на удивление скупым и коротким. Пожалуй, на большее у неё могло не хватить сил. Ни физических, ни душевных. Она устала, несмотря на то, что в последнее время почти не вставала с кровати. Надеялась только, что прибытие этих людей, возвращение Рикарда — всё это совсем не сон, что она не проснётся одна с осознанием, что Север потерян безвозвратно, и никого больше не осталось. Захотелось вцепиться снова в руку Рикарда от этой ужасающе холодной мысли, но она сдержалась. Очередной раз справилась со своим почти детским порывом. Рикард, кажется, и сам понимал, что Санса молчит о многом. Может быть, потом они обсудят всё это, но не сейчас. Не теперь, когда кровь тех, кого они любили, ещё не успела толком остыть и высохнуть. Санса шумно выдохнула. — Думаю, Вилла и Винафрид тоже всё понимают, — вдруг сказала она, посмотрев на запертую дверь своей комнаты. — Сир Вендел погиб у них на глазах. — А где Нимерия? — Рикард неожиданно обеспокоился, и это беспокойство вызвало у Сансы уже тёплую улыбку. — Она где-то бегает. Там, ближе к горам, среди старых алтарей, — Санса неопределённо махнула рукой. — Кажется, ей здесь нравится. — И, похоже, она считает, что тебя здесь защитят, раз не находится постоянно рядом, — Рикард тоже улыбнулся. Санса вдруг решилась. Опустила руку на свой пока ещё плоский живот. Она должна сказать. — Рикард, — тихо проговорила она, глядя прямо в его тёмные глаза. Они были не похожи на глаза Сандора Клигана, но ненадолго ей вновь сделалось больно. — Рикард, кажется, у Винтерфелла скоро появится новый сын… или дочь. Некоторое время он молчал, как будто поражённый, а после и сам шумно выдохнул, расплылся в радостной улыбке и, нагнувшись, поцеловал Сансу в губы. Она не стала его отталкивать, пусть пока ничьей близости и не желала. — Это… это же хорошо. После всего, что произошло. После всех этих тварей. Наше дитя… как скоро? — он даже вскочил, выглядя в высшей степени возбуждённым. — Мне сказали, ему не больше двух лун, — призналась Санса. Это была правда. Тогда Рикард ещё не успел отправиться на войну. — Очень надеюсь скоро познакомиться с ним. Или с ней, — поправился он тут же. — Это дитя сделает нас счастливыми. Оно ведь тоже выжило, несмотря ни на что. Санса хотела верить в это. И даже почти верила. Может быть, подарив кому-то жизнь, она немного исцелится от собственной боли. Может быть. *** Они пробыли на Скагосе ещё почти половину луны прежде, чем отправились назад. Нельзя было находиться там вечно. Север, каким бы он теперь ни стал, требовал помощи. Он был истерзан, изранен, истекал кровью — и Санса чувствовала это почти физически. Никто не сможет вернуть то, что оказалось утрачено. Но можно попробовать сохранить хотя бы то, что осталось. Санса на это надеялась. Эта вера придавала ей сил. Скагос принял их, но он был не всем Севером и сам почти не пострадал, в отличие от материка. Здесь люди могли справиться и сами. Винафрид и Вилла, да и все остальные тоже, готовы были отправиться в путь. Более того — ждали этого. Сёстры понимали, что родителей едва ли отыщут живыми, но и свой дом желали увидеть и, может быть, построить заново. Впрочем, незадолго до отбытия Вилла сообщила, что намерена выйти замуж за Сигмунда. Санса тому не удивилась. Кажется, только Рикард выглядел слегка огорошенным таким известием: дочь одного из самых влиятельных лордов Севера намеревалась выйти за наследника одного из кланов каменнорождённых. Они как раз сидели за большим столом в Королевском Доме — кажется, здесь собралась добрая половина острова, желая проводить короля и королеву Севера. Отец Сигмунда, лорд Атли Магнар, и сам выглядел несколько смущённым, точно чего-то стыдясь. Хотя прежде суровое его лицо, точно высеченное из камня, казалось не способным выражать подобные эмоции. Сигмунд, напротив, улыбался, поглядывая на Виллу. Винафрид приняла независимый вид, но и в уголках её губ теплилась улыбка. — Что ж, — наконец, заговорила Санса, прерывая повисшее молчание, — поскольку того требуют традиции, то я с радостью благословляю брак наследника Королевского Дома и леди Виллу Мандерли на брак. Это, уверена, станет замечательным союзом. Вилла улыбнулась ещё шире, пусть в её глазах, как и в глазах всех остальных, Санса видела отражение собственной потаённой боли. Хорошо, что ещё остаются вещи, которые помогали с этим справляться. — И когда же планируется свадьба? — наконец, опомнился Рикард. Возражать он, разумеется, не посмел. — Наверное, не раньше, чем через несколько лун, — вместо неё ответил Сигмунд. — Сейчас не лучшее время, я понимаю… — Самое лучшее! — неожиданно для Сансы возразил Рикард. — Свадьба — то, что нужно в это время. Не стоит надолго откладывать её. В конце концов, люди должны понимать, что жизнь не закончена. С этим Санса была согласна. Некогда она и сама говорила нечто подобное. Вилла хмыкнула, бросив весёлый взгляд в сторону Сигмунда. Тот улыбнулся ей в ответ. Похоже, они искренне нравились друг другу, и это осознание грело сердце. Санса не сомневалась, что Сигмунд станет хорошим и верным мужем для Виллы. И тем, кто сможет совладать с её нравом. Только камень способен хоть какое-то время сопротивляться порывам морского ветра. — Только для начала нам всё равно нужно побывать на материке, — вмешалась Винафрид. Вилла согласно кивнула, посерьёзнев. — Мой сын отправится с вами… и некоторые из наших людей, чтобы помочь, — заговорил лорд Магнар. Мрачноватый, не слишком общительный мужчина, чей низкий голос напоминал о рокоте сходящей с гор лавины. Все невольно притихли, когда он заговорил. — Мы должны все теперь держаться вместе. Те, кто выжил, чтобы справиться с этой страшной бедой. — Отец, давай не будем об этом, — попросил его Сигмунд. — Впереди у нас много забот, а сейчас лучше бы нам немного повеселиться, пока остаётся ещё такая возможность. Лорд Атли не ответил, громко хмыкнув в густые с проседью усы. Поднялся Рикард, чтобы произнести заздравный тост в честь предстоящей свадьбы. Люди загомонили, и Санса вновь почувствовала себя так, как раньше. Почти живой. Вернувшейся домой. Нимерия, которая сейчас крутилась поблизости, ткнулась влажным носом ей в колени. Она старалась не отбегать далеко от стола, то и дело перехватывая брошенный кем-то кусок мяса или кость. Другие собаки не смели подходить к еде, пока она им не позволяла. Нимерия всегда становилась во главе стаи. Потрепав её жёсткую шерсть, Санса бросила лютоволчице кусок крольчатины. Аппетита всё равно особого не было. Назавтра они должны были отчалить на материк, и от этого внутри всё трепетало. Не от страха перед морем, а от страха лицом к лицу столкнуться с тем, что осталось там. С самим Винтерфеллом, лежащим в руинах. Со своим разбитым сердцем. Насилу Сансе удалось очередной раз изгнать из своей головы мрачные думы. И, когда на следующее утро, чуть свет, корабли покинули Скагос, она едва не с жадностью вглядывалась в горизонт. Каким бы ни стал теперь её дом, он остаётся её домом. Она перевяжет его раны, поможет подняться на ноги. Исцелит. Чего бы это ни стоило. Нимерия то и дело крутилась у её ног и сама вставала передними лапами на фальшборт, навострив уши. С таким видом, словно и ей самой не терпелось оказаться дома. Поведение её вызывало улыбку, пусть при виде лютоволчицы Санса не могла время от времени не вспоминать и об её настоящей хозяйке. Арье. Отчего-то Санса не переживала — теперь она была уверена, что Арья справилась. Всем им ещё предстоит получить немало дурных вестей со всех концов страны. Ведь и Бран… Брана тоже больше нет, это Санса знала так же хорошо. Возможно, теперь он по-настоящему свободен. Вскидывая голову, Санса глядела на далёкие звёзды, сверкавшие алмазами в бесконечной синеве. Они были чисты, словно утренняя роса. Омытое кровью живых небо стало прежним. Огонь выжег то, что таилось прежде в его глубине. До сих пор таится. Только теперь оно, похоже, далеко. Санса не сомневалась в одном: сестра её тоже сделала всё, что смогла. Они обязательно ещё увидятся. Нет так уж важно, скоро или нет. Санса просто знала. И от этих мыслей невольно улыбалась, глядя на бесконечно плывущие вдаль корабли Нимерии. И та, другая Нимерия время от времени выла ввысь, как будто говорила с кем-то. — Мы все когда-нибудь увидимся, — повторяла Санса, кутаясь в тёплую накидку. В такие моменты никто не решался тревожить её, даже Рикард. Она оставалась одна, брав в компанию только Нимерию, чтобы говорить со звёздами, и теми, кто ушёл. Возможно, это было одно и то же. — Я знаю. И тёмные воды моря несли домой немногочисленные корабли, а над ними простирался другой флот, готовый в каждой гавани подхватить чью-то потерянную душу и забрать её с собой, неся навстречу вечности. *** Мира Рид, о которой Санса почти не вспоминала с тех самых пор, как Бет Кассель отправилась в Сероводье вместе с некоторыми из скагосцев, появилась совершенно неожиданно. Прошла почти луна с тех пор, как Санса вместе с Рикардом и остальными вернулась в Винтерфелл… в то, что от него осталось. Как и остальные замки на Севере, он лежал в руинах. И Санса страшилась узнать известия из остальной части Вестероса. Остался ли жив её дядя в Речных землях? Сумел ли спастись Робин Аррен? Нимерия, стоило ей оказаться дома, тут же ринулась в сторону богорощи. Санса испытала схожее желание. Вовсе ей не хотелось смотреть на изуродованный труп места, где она родилась. Кое-где всё ещё виднелись бурые кровавые потёки, пусть на земле не осталось ни единого следа от провалов и трещин. О них напоминали только разрушения. В богороще многие деревья тоже повалило, однако, к удивлению Сансы, сердцедрево осталось на месте, пусть и изрядно покосилось. Видимо, одна из трещин прошла рядом, пытаясь вывернуть его корни, но так и не сумела одолеть. Лютоволчица уже сидела возле его подножия, глядя на Сансу умными жёлтыми глазами, словно чего-то ждала. Санса улыбнулась ей, подошла ближе и протянула руку, касаясь белой коры. Та была тёплой наощупь, точно человеческая кожа. Знакомые глаза Старых богов истекали алой кровью. Зажмурившись, Санса прижалась лбом к дереву, очередной раз борясь с подступающими слезами. Она не могла не вспомнить о Псе, с которым была в этой богороще. И о ребёнке, похороненном где-то у тех самых корней. Рука невольно легла на живот. Теперь, надеялась Санса, она сможет подарить этому месту новую жизнь. Со стороны гостевого дома слышались голоса людей — тех, кто уже готовился возводить строительные леса. Вероятно, замок придётся отстраивать едва ли не заново по старым чертежам, если таковые получится отыскать. Вилла и Винафрид вместе с Сигмундом и скагосцами отправились в Белую Гавань. И Санса надеялась, что они действительно готовы увидеть то, что осталось от некогда прекрасного города, пожалуй, одного из самых красивых и благоустроенных на Севере. Готовы принять окончательно новую реальность и осознать, что родные их ушли безвозвратно следом за всеми остальными. Санса содрогалась от мысли, когда думала о количестве погибших. На Севере. Во всём Вестеросе — и во всём мире. Но лучше, наверное, вовсе не думать об этом. Пока. Может быть, людей осталось достаточно, чтобы род человеческий продолжал жить. Открыв глаза, Санса поняла, что Нимерия уже убежала куда-то вглубь богорощи. Видимо, ей самой хотелось почувствовать знакомые запахи, которых она оказалась лишена на долгое время. Санса вспомнила, как вела себя лютоволчица, как направляла их к спасению, указывая путь. Взгляд невольно скользнул по морщинистому лицу на коре дерева. Мудрому, древнему, молчаливому. — Вы слышите меня? — шёпотом спросила Санса. — Если слышите… — она немного подумала, не сразу сформулировав свою просьбу и вспомнив свою старую молитву. — Если слышите… присмотрите за ними всеми. Пожалуйста. Храните живых — и храните мёртвых. Кроваво-красных листьев коснулся ветер, и среди ветвей послышался похожий на тихий шёпот шелест. — Санса… Санса Старк… — далёкие, призрачные голоса взывали к ней. Санса ощутила, как по телу её прокатились холодные мурашки, вскинула голову, словно пытаясь разглядеть среди изгибов ветвей тех, кто взывал к ней. — Санса… В голосах не было ни боли, ни зла, ни отчаяния. Может быть, немного светлой грусти. Поэтому это оказалось совсем не страшно. Санса улыбнулась, чувствуя, как на глаза всё-таки набежали горячие слёзы, но она быстро смахнула их тыльной стороной ладони. — Я люблю вас, — искренне призналась она, обращаясь разом ко всем, кого потеряла, кто сейчас обращался к ней голосами ветра, — всегда буду любить и помнить. Север будет любить и помнить вас. Клянусь. — Санса! — это голос уже принадлежал живому. Рикард. Верно, он искал её, и Санса поспешила к нему. Сейчас в самом деле ей следовало заняться делами — делами живых, раз мёртвые уже обрели покой. Нужно было обсудить план восстановления замка, решить, кто отправится в другие города Севера, узнает о выживших. Всё это требовало много времени и сил. Санса не собиралась сидеть на месте. — Иду! — крикнула она в ответ, поспешив прочь. Так и потянулись дни, заполненные суетой, и в один из них-то и появилась Мира Рид, сопровождая небольшой отряд, явившийся с южной стороны. Санса поначалу глазам своим не поверила, когда ей сообщили о людях, вернувшихся из Сероводья. Они с Рикардом жили в укреплённом со всех сторон просторном шатре, который наскоро возвели на расчищенном от трупов и каменных завалов дворе. Остальные ютились во временных постройках из дерева и собранного тут же кирпича. Некоторые части замка, конечно, можно было восстановить, но прежде их предстояло не только разобрать, но и привести в надлежащий вид. Равно, как и крепостную стену. Санса выскочила из шатра, не чуя под собою ног. Нимерия бросилась следом за ней, даже Рикард едва поспевал. Это действительно оказалась Мира Рид — и с ней была не только леди Бет Кассель, но и люди со Скагоса, которые отправились вместе с ней на разведку к Перешейку. Теперь миссия их, разумеется, утратила всякий смысл, Санса едва не заголосила от радости, когда она осознала, что они всё-таки тоже сумели выжить. Каждый вернувшийся человек казался ей братом — или сестрой. Близким родственником, которого она уже и не чаяла отыскать. От того она, нисколько не заботясь о приличиях, бросилась прямо к эти людям, расцеловав сначала Бет, а потом — и слегка опешившую от такого приёма Миру. Конечно, это была Мира. Санса сразу узнала её, хотя за короткое время девушка эта успела превратиться в молодую женщину. Но выглядела она также, как и прежде, облачённая в удобную тёплую одежду, плотные штаны, с неизменной острогой и луком. Непослушные тёмные кудри топорщились во все стороны, глаза озорно сверкнули. — Ваше величество… — кажется, Бет немного растерялась, да и растрогалась заодно. — Вы не представляете себе, как я… как все мы, — она оглянулась, — рады, что вы живы. И не только вы. Надежда, конечно, была, но… Сердце в груди Сансы быстро колотилось. Стук молотков и удары топоров во дворе стихали, вокруг собирались люди, ненадолго оставляя свою тяжёлую работу. Всем хотелось увидеть тех, кто прибыл из Сероводья. Место и без того гиблое, а уж после всего, что случилось… Санса оглянулась, заметив стоящего неподалёку Рикарда, радостно сообщила очевидное: — Леди Бет, леди Мира и храбрые мужи Скагоса живы. Рикард, прежде не водивший знакомства с Мирой, обменялся с ней любезностями, хотя та приняла их с привычным, чуть насмешливым видом. После этого их отвели в шатёр, где на всех едва ли хватило бы места, но он хотя бы защищал от поднявшегося ветра. Тот по-настоящему пах весной, но был ещё по-зимнему холоден. — Леди Мира… — начала было Санса, но та прервала её. — Просто Мира, — хмыкнула она. — Ты думала, я не явилась, чтобы принести тебе клятвы верности, потому что злилась? — кажется, Бет рассказала ей о прежних опасениях Сансы. — Но дело не в этом. Я готовилась защищать свой дом и намеревалась выжить. Как видишь… у меня получилось. Даже эти люди нашли там спасение. Бет согласно закивала. — Ты тогда ушла так неожиданно… Я думала, дело в этом. Бран ведь обошёлся с тобой грубо, насколько я поняла, — имя брата по-прежнему отзывалось болезненно. Но Санса почти к этому привыкла. Сейчас горечь преследовала её повсюду. — Бран, — в устах Миры имя это и вовсе прозвучало печальным, чуть хриплым перезвоном. — Бран Старк, — с тоской повторила она уже тише. — Теперь он по-настоящему ушёл, понимаешь? Санса понимала, от того ничего не ответила. Воцарилось скорбное молчание, которое прервал Рикард, почувствовавший давление враз навалившейся на шатёр удушливой тишины. — Так… что произошло в Сероводье, как вам удалось уцелеть? Признаться, меня эта история очень интересует, миледи. Мира склонила голову, давая понять, что прекрасно всё понимает — и рассказала. Иногда Бет дополняла её рассказ, когда речь заходила о том, как им удалось добраться до Сероводья и как они попали в замок, который прежде никто, кроме болотных жителей, не мог отыскать. Мира упомянула, что отец её, лорд Хоуленд, умер вскоре после того, как она вернулась домой с известием о смерти Жоена. Отец выглядел так, словно готов был услышать страшную новость, однако не смог с этим справиться. Мать же, леди Жиана, скончалась от лихорадки незадолго до возвращения домой Миры. Так, вернувшись до того, как началась битва с мёртвыми, в которой Король Ночи намеревался убить Брана Старка, Мира быстро осталась совсем одна, если не считать других обитателей Сероводья. — Король Ночи хотел убить не Брана Старка, — поправила себя Мира. — Я сказала ему… ещё тогда, что он не Бран, что Бран умер. Правда, тогда я не догадывалась, насколько страшной окажется эта истина, и что за тварь мы спасли ценой жизни Жоена, Ходора и Лето. Кого я тащила через снега вместо того, чтобы бросить подыхать. — Ты не знала… — выдавила из себя Санса. — Никто не знал, — губы Миры скривились в невесёлой улыбке. — Стало тебе легче от этого? Санса ничего не ответила на злые эти слова, признавая правоту Миры. Той потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести дух и продолжить. — Я думала, что мёртвые придут за мной рано или поздно, но случилось кое-что похуже. Мира рассказала, что заметила тревожные признаки почти сразу после пожара в Королевской Гавани. Вороны её замок не могли отыскать, но новости она всё же кое-какие получала, к тому же птицы, болотные твари, деревья и сами болота вели себя странно. Они болели, умирали, кричали от боли. Мира чувствовала это, пусть не обладала силой своего брата. Сероводье источало запах смерти. Поначалу она не понимала, в чём причина, и одно время действительно думала прийти в Винтерфелл, пока была возможность. Однако предложить ей оказалось нечего, к тому же она испытывала странное неприятие к тому месту, где в последний раз виделась с Браном. Не к самой Сансе, не к людям, которые там находились, но к месту, нёсшему на себе печать его присутствия. Никаких трещин Мира не видела почти до того самого момента, пока не встретила Бет Кассель вместе со скагосцами. Последних ей прежде видеть не доводилось, от того Мира долго следила за ними, пытаясь понять, не одичалые ли это. И с какими целями они сюда заявились. Но вскоре по подслушанным разговорам поняла, что люди эти направляются к Перешейку, добираясь до Рва Кейлин, чтобы разузнать обстановку. Два дня она следила за ними, пока, наконец, не решилась показаться. Бет, как и остальные, сразу признали в ней болотную жительницу, хотя и выглядели насторожёнными, тогда-то Мира Рид и рассказала, кто она. И предложила провести людей к их цели в обмен на последние новости. — Когда мы добрались до Рва Кейлин, — Бет подхватила разговор, пока Мира отпивала воды, — небо уже стало темнеть. Мы понимали, что дело неладно… Тогда и увидели трещины. Те, что расползались по земле. Ров Кейлин почти обвалился вниз, но к болотам они как будто не подбирались. Мы не стали приближаться к ним, уж больно жуткое они вызывали чувство, и решили идти обратно. Тем более, что никакой вражеской армии не увидели там и в помине. — Они хотели вернуться в Винтерфелл, но не успели, — добавила Мира. — Земля под ногами тряслась, и из тех расщелин вываливались какие-то мерзкие отродья. Я не знала, сумеем ли мы спастись в нашем замке, но, как видишь, с нами всё в порядке. Там мы переждали и их нашествие, и тьму… И недавно лишь решились покинуть Сероводье, всё-таки дойти до Винтерфелла и узнать, остался ли кто живой. Бет согласно кивнула. Санса внезапно улыбнулась: — Выходит, Сероводье — единственный уцелевший замок на Севере. — Вы думаете… — начала было Бет, но тут же умолкла, прикусив губу. — Мы не осматривали всех мест, однако в той или иной степени каждый замок на Севере пострадал, — вместо Сансы мрачно ответил Рикард. — Не стоит питать иллюзий. — И не только на Севере, — добавила Санса. — Но теперь мы вернулись, и готовы помочь. Лучше поздно, чем никогда, верно? — со знакомой горечью хмыкнула Мира. — Ты знаешь, что с его телом? Последний вопрос оказался настолько неожиданным, что Санса даже растерялась: — Что? Что ты имеешь… — Бран, — устало объяснила Мира. — Если он свободен, то что с его телом? — Я не получала известий из Королевской Гавани, — медленно покачала головой Санса. — Пока — не получала. Новостей из Вестероса немного. — Что ж, — Мира встала, хлопнув себя по бёдрам. Лицо её неожиданно озарилось весёлой улыбкой. — Я не слишком мечтала попасть за Перешеек, но, кажется, я понимаю, чем могу стать полезна, коль скоро у меня нет своей личной армии. Санса, Бет, да и Рикард смотрели на неё с некоторым недоумением. — Я отправлюсь на юг, и, если получится, принесу оттуда новости и поделюсь тем, что случилось здесь. Вороны, как видно, не летают. Временно или насовсем, видно будет, и всё же… Санса задумалась. Мысль была неплохая. Она и сама хотела снарядить небольшой отряд, чтобы хоть что-то разузнать о происходящем. Сейчас почти весь мир лежит в руинах и людям явно не до того, чтобы писать письма и отправлять гонцов, но всё-таки хотелось иметь представление о том, что творило вокруг. Без этого Санса чувствовала себя почти слепой. Она согласно кивнула, хотя понимала — Мира в её дозволении особо и не нуждается. Неожиданно заговорила и Бет: — Я тоже пойду. — А вам-то это зачем, миледи? — удивился и почти даже возмутился Рикард. — Не смогу сидеть на месте… и не хочу смотреть, — неожиданно серьёзно призналась Бет. И Санса её понимала, только у неё самой не было возможности сбежать или просто закрыть глаза на творящееся вокруг. Из-за закрытых глаз это всё ведь и произошло. Санса посмотрела на Рикарда, который выглядел недовольным этой затеей, но видно было, что с решением жены — любым — он согласится. И она не отказала. Пусть идут, подумала Санса, они выжили во тьме среди чудовищ, теперь тем более справятся. Следовало только всё-таки отправить вместе с ними хотя бы несколько человек. Для собственного же спокойствия. Скагосцев, решила Санса позже, следовало сопроводить в Белую Гавань к Сигмунду. Благо, у него там оставались корабли. На одном из них также можно было доставить и небольшой отряд на юг. В конечном итоге именно так они и решили, и Рикард, пусть и пытался вяло возражать, в итоге сдался. *** Первые известия пришли раньше, чем вернулись Мира с Бет. Вороны в самом деле не летали. Санса даже нисколько не удивилась, когда в руинах воронятника обнаружились трупы птиц, и погибли они явно не от того, что оказались раздавлены. Нет, судя по всему, их убило нечто иное. Чёрные тела находили и в окрестностях, точно они попросту падали с неба. И от их вида Сансу иной раз передёргивало. Она испытывала смешанный с отвращением ужас. Поэтому никто не смог бы её предупредить о том, что им следует ждать гостей. И что те явятся из Дорна. Санса с замирающим сердцем увидела Джона — живого, настоящего, стоявшего посреди двора разорённого Винтерфелла, со всех сторон обтянутого строительным лесами. И не могла поверить тому, что явился он в компании с молодым, сверкающим зелёным драконом, кружившим над его головой. Джон явился в сопровождении Безупречных. Некоторое время, когда их только пропустили в ворота, Санса просто стояла, замерев на месте, уже в который раз пытаясь понять, не снится ли ей это. Она даже дракона заметила не сразу. На глаза невольно навернулись слёзы счастья. Рикард, поддерживающий её под руку, беспокойно покосился, словно опасаясь, что Санса сейчас лишится чувств. Но она удержалась. Смогла. — Джон, — голос её был слабым и тихим, словно говорила она с призраком. — Джон, — повторила она, всё ещё до конца не веря в то, что это правда. Сделала неуверенный шаг вперёд, чувствуя, что Рикард всё-таки отпустил её. Дракон где-то над их головами вскрикнул, но Санса не обратила на это внимания. Это остальные только и делали, что глазели наверх. Некоторые из этих людей ещё помнили драконов Дейенерис Таргариен. Но не этого, этот явно появился не так давно. Спустя мгновение сама Санса уже оказалась в объятиях Джона, зарываясь лицом в его плечо, чувствуя, как он обнимает её в ответ. И, кажется, руки его тоже немного дрожали. Санса хотела сказать ему столь многое, но вместо этого всё-таки расплакалась, нисколько не стесняясь своих чувств и людей, окружавших их в тот миг. Королева должна быть сильной, когда это требуется, но это не значит, что ей чужда слабость. Все они люди, поэтому она некоторое время не могла отпустить Джона, судорожно и жадно вдыхая его родной запах. Она бы так и стояла, если бы он сам мягко не отстранил её, обхватив за плечи и глядя прямо в широко распахнутые васильковые глаза. — Всё хорошо, Санса, — как будто пообещал он, едва заметно улыбаясь. — Всё хорошо. Я здесь. Он перевёл взгляд на Рикарда и других людей, собравшихся во дворе, внимательно оглядываясь. Санса заметила, как в глазах его дрогнуло нечто, когда он повнимательнее присмотрелся к изломанным очертаниям того, что некогда являлось Винтерфеллом. Через что бы он ни прошёл, похоже, не переставал помнить о месте, некогда служившем ему домом. Дракон приземлился на одной из разрушенных стен и снова крикнул, привлекая к себе внимание. Джон хмыкнул. — Джон, — Санса глубоко вдохнула, наконец, справляясь с собой и тоже смогла улыбнуться. Её почти привычно замутило, но на сей раз причина наверняка заключалась в волнении. — Я так рада, что ты жив. И цел. Он кивнул. Где-то за спиной Сансы послышался нарочито-весёлый голос Рикарда. Сансе подумалось, что тот отчего-то испытал неловкость. Однако едва ли он гневался, всё понимая. Он сам лишился в одночастье большей части своей семьи, так что, наверное, мог представить, что чувствует Санса. — Мы рады приветствовать вас, милорд, и ваших гостей, — провозгласил он, бросив быстрый взгляд в сторону дракона. — Конечно, к сожалению, едва ли мы можем предложить вам просторные покои, но обещаем тёплый приём. Санса обернулась на мужа, едва заметно улыбаясь, а затем посмотрела на Джона: — Да… оставайтесь. Мы вас разместим. — Я видел Зимний городок, — вдруг тихо начал Джон, и в голосе его скользнула печаль. — Видел Белую Гавань, замок Сервинов и… — он покачал головой. Санса ощутила, как в горле снова застрял ком. Она знала и так. Знала. Гонцы из Белой Гавани уже прибывали, Вилла, Винафрид и Сигмунд с его людьми оставались там всё это время. Говорили, что тел там предостаточно, хотя тех самых трещин больше никто не видел. — Я знаю, — тихо и грустно откликнулась Санса. — Знаю, Джон. И не только там. Он кивнул, чуть отступая и глядя уже на Рикарда: — Спасибо за приглашение. Я рад видеть, что, по крайней мере, вы все тоже в добром здравии. Его зовут Эменос, — наконец, представил он дракона, кивая в его сторону. Видимо, услышав своё имя змей снова взвился вверх и закричал. — Он довольно миролюбивый и послушный, хоть и шумный иногда, — заверил Джон. — Ещё ребёнок совсем. Рикард нервно засмеялся. Где-то в богороще взвыла Нимерия, как будто различив крики дракона. Джон дозволительно махнул рукой, явно ничего не опасаясь: — Sōve lo jaelā . Yn ȳdra gaomagon mirros doru-borto daor . Мало кто из присутствующих знал валирийский, который, видимо, успел выучить Джон, однако сразу стало понятно, что тот сказал: дракон, вскрикнув, тут же взмыл в воздух, направляясь в сторону Волчьего леса. *** Санса не могла решиться сообщить Джону о том, что скоро, возможно, она родит Северу наследника. Или наследницу. Однако слушала то, о чём рассказывал он сам: в отличие от них, пытавшихся привести в порядок разорённый Север, Джон прошёл на корабле практически через весь континент, хотя они нечасто заходили в гавани, от которых почти ничего не осталось. Он рассказал о том, как появились драконы, что случилось в Миэрине и Дорне. С ним самим, пусть, как и многие другие, явно опускал многие подробности. Упоминал он так же и о Землях Вечной Зимы, в которых, к его изумлению, больше не было снега. Санса тогда в неверии уставилась на него, как, впрочем, и другие северяне. Джон же поспешил пояснить: — Я сам видел. И я в своём уме. Граница льдов сдвинулась намного севернее. По крайней мере, пока что, — он развёл руками. Они расположились в принадлежавшем Сансе и Рикарду шатре. Сам же двор в настоящее время больше напоминал военный лагерь, в котором за время их долгого разговора успело порядочно стемнеть. И всё же до них доносился гомон возбуждённых человеческих голосов, кажущийся почти приятным. Родным. Знакомым. — Интересно, какой сейчас сезон? — вдруг задумчиво протянул Рикард. Джон рассеяно пожал плечами. — Сложно сказать наверняка. Не осталось Цитадели, с которой можно было бы посоветоваться. Хотя мне кажется, что весна всё-таки настала. Я видел в Землях Вечной Зимы цветы, — поделился он. У Сансы отчего-то едва дыхание не перехватило, а в глазах защипало. Она и сама толком не понимала, от чего так реагирует. Новость-то хорошая. Но Сансе почудилась какая-то светлая грусть, сквозившая в словах Джона. Вообще-то в нём и правда кое-что изменилось. Пока Санса не могла сказать наверняка, что именно, но точно изменилось. Джон оставался собой, и в то же время внутренняя его суть, глядящая из тёмных глаз, вызывала лёгкую дрожь. Наверное, так и должно было случиться. Ведь и Санса сама — тоже изменилась. Или обрела себя. Все они в каком-то смысле стали теми, кем должны были. — А что… что с другими? — всё-таки вернулась она к разговору. — Вы не заходили в Речные земли? Джон покачал головой. — Нет, но разрушений много, скрывать не стану. Королевская Гавань, похоже, полностью уничтожена. Драконий Камень уцелел, и некоторые острова тоже, насколько мне известно. — Как и Скагос, — вспомнила Санса. — Вольный народ… интересно, они снова вернутся за Стену? Точнее, на Север, — поправила она себя. Теперь-то от Стены наверняка ничего не осталось. Сейчас ей совсем не хотелось думать про Арью, да и Джон о том не заговаривал. Санса слишком боялась услышать дурные вести, поэтому пока молчала, чувствуя некоторую вину из-за этого. — Насколько я знаю, некоторые действительно вернулись туда, другие отправились дальше. — Ты уже знаешь? — отчего-то удивилась Санса. — Ты виделся с ними? Тормунд был среди них, — с улыбкой добавила она. — Хотел тебя отыскать. — И отыскал, точнее, я его… в каком-то смысле, — в тон ей ответил Джон. Кажется, подумала Санса, он больше не злился. По крайней мере, не как тогда, когда вернулся из-за Стены вместе с неожиданно обнаруженной там же Арьей. В то время он был сам не свой, выглядел растерянным и раздавленным. Злым. Отчаявшимся. А потом ещё это письмо от Брана… «Бран», — подумала Санса, но вслух спросила о другом, тоже вспомнив: — Твой… твой ребёнок, — едва слышно выдавила она, поймав заинтересованный взгляд Рикарда, который снова лишь молча слушал их беседу. — Моя дочь. Рейенис, — Санса заметила, как тут же посветлело лицо Джона. — Она замечательная девочка. — Дейенерис, — произносить это имя оказалось тяжело. Наверняка Джон знал об их встрече, если сама Дейенерис ему об этом рассказывала, разумеется. — Где она теперь? — В Дорне, но через время мы отправимся на восток. — Мы? — Санса ощутила лёгкую дрожь в собственном голосе. Странно, она ведь вовсе не надеялась, что Джон останется здесь. Не после всего, что было. Да и что бы он стал здесь делать? Он придвинулся чуть ближе, коснулся мягко её подрагивающих рук и печально улыбнулся, став похожим на себя прежнего. Хотя в глазах его уже не было того отчаяния, какое Санса видела в них когда-то. Они оба и не заметили, что Рикард оставил их наедине, тактично удалившись из шатра. — Ты не одна, Санса. Я же вижу. Ты не одна. В тот момент ей мучительно захотелось рассказать Джону про Пса, про всё, что случилось, про то, как горько ей оставаться здесь, среди руин. Рассказать про дитя в своём чреве. Но она лишь кивнула и посмотрела на его лицо, всей душой впитывая знакомые черты. — Да… Но ни тебя, ни Арьи… ни Брана рядом уже не будет, верно? — Ерунда, — фыркнул Джон. — Кто сказал, что я тебя брошу? — Дейенерис велела тебе что-нибудь мне передать? — неожиданно сменила тему Санса. Конечно, сейчас в Вестеросе творился полный бардак, но не приходилось сомневаться, что вскоре придётся наводить порядок. А значит, следовало понимать, что ждёт впереди Север. Сейчас Сансе уже сделалось всё равно — быть королевой или просто леди. Плевать, как её назовут, хоть распоследней дурой, если позволят и дальше заботиться о своём доме. — Если ты именно про Север… то нет, — Джон покачал головой. — До моего отъезда этот вопрос мы не обсуждали. К тому же Дейенерис едва ли останется здесь и затребует себе корону Вестероса. — Тогда… — Но кое-что передать она всё-таки просила, — прервал её Джон. — Через какое-то время, как только ситуация немного прояснится, на Драконьем Камне мы планируем провести Великий Совет. Собрать всех лордов, которые остались, которые смогут и захотят явиться. Там мы всё и обсудим. Не знаю точно, когда именно, но до нашего с Дени отъезда. Тебя обязательно предупредят, как и остальных, когда следует прибыть. — О, — только и смогла выдавить из себя Санса. Её вдруг снова охватило странное волнение. — Я… мы прибудем, — она бросила быстрый взгляд в сторону выхода шатра, подумав о Рикарде. Джон кивнул. — Могу сказать тебе одно — ты поступаешь правильно. Эти люди, это место, — он оглянулся, — требуют твоего участия. Пережить беду мало, следует научиться ещё и жить с последствиями. Санса не могла с этим не согласиться. — Жаль, что ты окажешься так далеко. — Не настолько, как тебе хотелось бы, — Джон весело рассмеялся, но почти сразу посерьёзнел. На лицо его набежала тень. — Но может статься, и Арья вернётся когда-нибудь. Уверен, с ней всё в порядке. Не знаю точно, что именно она сделала, но это оказалось важно для нас. Джон оставался в Винтерфелле почти седмицу, и, кажется, понравился Рикарду — по крайней мере, они не раз вместе смеялись над чем-то, сидя за одним столом. Джон и его люди — Санса и сама не заметила, как стала называть Безупречных его людьми, — всё это время тоже немного помогли в разборе ещё оставшихся завалов, пусть большая часть работы уже и оказалась выполнена, а кое-где уже и началось строительство. Первыми взялись за ворота, как и следовало ожидать. Санса иногда глядела на медленно растущие стены — кирпич за кирпичом — и понимала, насколько они хрупки и бесполезны перед лицом того, что до сих пор прячется в глубине, за звёздным океаном, притаившись там и выжидая. От мыслей этих подчас становилось жутко, и она ёжилась от холода, несмотря на то, что воздух сделался намного теплее. Стены — любые стены — ничего не значили для чудовищ. Даже для людей они преодолимы в конечном итоге. И их наличие подчас не более, чем успокаивающая иллюзия. Однако, может быть, думалось Сансе, это не всегда плохо. Значит, тщательно выстраиваемые между людьми стены тоже иллюзорны и хрупки, их также легко разрушить. Санса сама это видела — падение преград между теми, кто заглянул в глаза бездне. Какая разница, кто ты, если сумел выжить. Но Винтерфелл обретёт стены — не только те, которые сделаны из камня, но и те, которые незримы глазу. Их построит сама Санса, собственными руками, сделав всё ради людей, оставшихся здесь. Ведь они тоже — её семья. Джон прав. Она не одна. И больше никогда не будет одна. Рука невольно коснулась едва заметно округлившегося живота. *** Бет и Мира вскоре вернулись — и не одни. Принесли заодно вести из Речных земель. Санса же за это время успела даже посетить Белую Гавань и Дредфорт. Состояние крепостей и окружавших их городов, как и следовало ожидать, оставалось весьма плачевным. Винафрид сказала, что родителей они не нашли. И добавила, что по счастью. Мало кому хотелось бы увидеть растерзанные тела своих близких. По крайней мере, тихо заметил Сигмунд тогда, теперь они точно отправились туда, где никто не причинит им зла. Это порой не сильно утешало, Санса знала по себе, но дарило какую-то смутную надежду на встречу. Которая будет когда-нибудь. Вскидывая голову и глядя на далёкие звёзды, она иногда спрашивала у Пса, хорошо ли ему там живётся. Где он. И чем занят. Он не отвечал больше, но порой ей чудился тот самый внимательный взгляд. Не злой, но по-особенному тяжёлый. И Санса улыбалась ему в ответ. Мысленно. Работы медленно, но всё-таки велись, пусть прежними знакомые места уже никогда, никогда не станут. Они будут чем-то другим. Новым. Наверное, это правильно. Главное, что не осталось тех трещин на земле — только страшные и тёмные воспоминания о них. Сигмунд сообщил, что их свадьбу с Виллой решено провести в Белой Гавани в ближайшее время, от того он отправил людей на Скагос, чтобы те прибыли ко времени праздника. Санса искренне порадовалась такому известию. Хорошо бы ещё, чтобы и Винафрид, как наследница лорда Мандерли, отыскала себе достойного мужа, тем более, что по возрасту ей давно полагалось обзавестись наследниками, но хотя бы Вилла наверняка вскоре порадует Сигмунда. Их дети станут править суровым Скагосом. Санса и не помнила, заключились ли вообще прежде браки между каменнорождёнными и людьми с материка. Если нет, то тем лучше — это станет таким же началом чего-то нового. Доказательством того, насколько всё изменилось. И, конечно, она согласилась, чтобы в отсутствие отца Виллы к алтарю её отвёл Рикард, как того требовала традиция. Воспользовавшись моментом, Санса посетила и некоторые из ближайших к Белой Гавани городов, дожидаясь прибытия скагосцев. Зрелище везде было одинаковое, хотя Бараньи Ворота и Вдовий Дозор оказались почти полностью смыты водой. Кто бы подумал, что Санса станет такому радоваться, однако всё лучше, чем убирать тела. Да, работы тут хватало, как и везде, но море сделало её часть. Возможно, именно здесь через время она и велит заложить основание новой Цитадели, только теперь северной. Мысль эту вынашивала задолго до всего случившегося, но только сейчас она начала обретать более зримые черты, следовало только отыскать строителей, готовых взяться за это дело. Выжившие в битве с железнорождёнными и пережившие темноту войска понемногу возвращались, и солдаты складывали своё оружие, чтобы взяться за приведение в порядок разрушенных городов. А после Санса наблюдала за тем, как Вилла Мандерли и Сигмунд Магнар заключили брак под чардревом, перед ликами Старых богов, прося у них защиты и склоняя смиренно головы. Благодаря их за возможность спастись. Они стояли посреди разрушенного города, в окружении призраков — живые. Настоящие. Олицетворение надежды на будущее. Никто — в том числе Вилла — не заговорили даже о септе или чём-то подобном. Все хотели поклониться именно Старым богам, зная, что те уберегли их от темноты. Когда же Санса вернулась из своего путешествия в Винтерфелл, то не без трепета узнала, что прибыли вести — и люди из Речных земель. Бет и Мира вместе с отрядом. Почти луну её не было дома, и живот теперь не могли спрятать даже широкие тёплые юбки, заставляя Рикарда то и дело беспокоиться о её комфорте. Сансе оставалось только шутливо отмахиваться. Тем более, что по возвращении она узнала, что им подготовили покои получше уже ставшего привычным шатра. И всё же главное было не это — а люди, которые её ждали. Мира и Бет в самом деле принесли важные известия. И не только. — Дядя… вы узнали что-то про дядю? — спросила Санса почти сразу же, убедившись, что обе они в порядке, как и небольшой отряд, сопровождавший их на корабле. — Лорд Эдмар, — Бет хмыкнула, видимо, что-то припоминая. — Он жив, представляешь? И его жена с детьми, и… — Элмар Фрей, — добавил Рикард, успевший перекинуться парой слов с прибывшими, пока Санса приводила себя в подобие порядка после дороги. — Он прибыл вместе с ними из Речных земель. Звучало это в самом деле невероятно. Странно. Фрей… Элмар Фрей. Она откуда-то ещё помнила это имя. — Что он здесь делает? Зачем? — слегка нахмурилась Санса. Последнее, что она знала наверняка — покойная ныне леди Барбри передала кости отца тем людям в Речных землях, разбойникам, среди которых были и Фреи. Этот уж наверняка. Точно. — Он прибыл поговорить, и ждёт тебя, — спокойно ответила Мира. — Вообще-то он неплохой парень. Мы решили попытаться обойти некоторые замки. Бет знала дорогу, — она мотнула головой в сторону Бет, — Близнецы разрушены, зато Ведьмина Топь, которая оттуда не так далеко, оказалась очень даже живой. Некоторые люди из Речных земель теперь там собираются. Они шли по двору в направлении гостевого дома, в котором и находились очередные временные покои. Санса внимательно слушала, не перебивая. Сердце у неё колотилось быстро-быстро. — Там же обнаружились и леди Рослин с детьми, и лорд Эдмар, и… тот самый Фрей, — продолжила Мира. — Твой лорд-дядя сказал, что им пришлось бежать из Риверрана, когда всё началось. Но добраться до Перешейка они не успели. Хорошо, что Ведьмину Топь не успели сожрать. Это прямо чудо, — Мира хмыкнула. — Чудо, — с выдохом согласилась Санса. Вот бы ещё получить вести из Долины Аррен, но это немного подождёт. Сейчас следовало разбираться с другими проблемами. С самим Севером. — Что ж, тогда я не могу не познакомиться с этим Элмаром… Кстати, почему же дядя и леди Рослин не захотели отправиться вместе с вами? — Лорд Эдмар, — объяснила Бет, — как и ты, решил, что сейчас нужен Речным землям. Там погибло много людей, как и везде. Благородные дома оказались обезглавлены, города разрушены. Замки лежат в руинах… Не до гостей ему. Пусть он и передавал тебе сердечный привет. Санса не удержалась — хмыкнула, вспоминая их последнюю беседу. Кажется, даже теперь дядя оставался неизменен. Но это порадовало. Как и то, что он сумел выжить. Лорда Талли далеко не все — в том числе и Санса иной раз — воспринимали всерьёз, однако он сам раз за разом умудрялся оставаться в живых. Наверное, боги благоволили к нему. Занятная мысль, и именно с ней Санса вошла в комнату, где ждал её весьма взволнованный юноша. Элмар Фрей. Как оказалось, прибыл он с целью поговорить с ней. Он, последний из Фреев, всё-таки знал, где оставались кости её отца. Он мог бы написать письмо, передать через Миру и Бет, но не стал этого сделать. Он хотел посмотреть Сансе в глаза. Да, он не убивал её семью, и не отвечает за дела своего отца, ибо сам тогда оставался ребёнком. Но и его наказали лишь за то, что он носил свою фамилию, лишили его дома. Он не обвинял — Санса видела это. Рассуждал. Пусть он и был очень молод — кажется, одного возраста с Арьей или чуть старше, — но случившееся заставило его рано повзрослеть. Не говоря уже о тьме, пришедшей в Вестерос. Элмар рассказал, что некоторое время находился в плену в Харренхолле, где его пытали люди Тириона Ланнистера, после от него избавились, отправив к кузине, леди Рослин, в Риверран, где он и находился всё оставшееся время. — Пока… пока они не пришли, — довершил Элмар. — Много людей погибло тогда. Понятия не имею, сколько. Да вы и сами знаете, — он нервно сцепил пальцы и пожевал нижнюю губу. В этот момент он вдруг стал походить на совсем ребёнка и Санса испытала странное чувство. Почти материнское. Видно, в том повинно было её собственное дитя. — Хорошо, что лорд Эдмар и моя кузина были готовы. Не к этому — к войне. Лорд Эдмар уже повёл от Риверрана войска по приказу короля. Моя кузина оставалась в Риверране с детьми. Так мы и спаслись. Нам не сразу удалось отыскать лорда Эдмара. Скорее, позже он сам нас нашёл в той деревне вместе с жалкой горсткой тех, кто остался после того марша. Я… это ужасно, — он всё-таки запнулся, замолчал. И теперь Санса отчётливо испытала это чувство — жалость. Сожаление. — Я прекрасно понимаю, — искренне и мягко ответила она. — Мы все прошли через это. Я тоже. Элмар поднял на неё потемневший не от гнева, но от мрачных воспоминаний взгляд. Внимательно пригляделся. — Если вы хотите наказать меня… — Больше мне не за что тебя наказывать, — Санса вздохнула. — Наказывать человека за кости мертвеца после всего, что случилось, — абсурд. — Но это же был ваш отец, лорд Эддард Старк, верно? Так нам сказали, — осторожно уточнил Элмар. Видно было, что наказания он и правда не боялся. — Мой отец давно ушёл, как и многие, кого я любила. Это лишь кости. Теперь даже крипты нет, — печально улыбнулась Санса. — Я не держу зла на тебя. Ты ни в чём не виноват. — Я помню, где они. Где я их закопал, — как будто настаивал Элмар. — Тогда пусть там и покоятся. Если от того места ещё что-то осталось, — Сансе не хотелось и дальше развивать эту тему. Прежде она не знала, как отреагирует на присутствие этого человека, однако теперь понимала — ей действительно не за что гневаться. Пожалуй даже, Элмар вызывал у неё почти симпатию. К тому же, если подумать, этот юный Фрей может ещё пригодиться. В конце концов, погибли многие великие дома не к чему убивать ещё один, чудом уцелевший. — Я… — Элмар выглядел совершенно растерянным. Едва ли не разочарованным. — Что ж, — всё-таки сдался он с выдохом. — Я не жалею, что пришёл. — Возвращайтесь домой, милорд, люди нуждаются в нас, — посоветовала ему Санса. — Переправа — важное место. Хорошо, если вы сумеете его восстановить. Элмар уставился на неё в неверии и как будто хотел что-то ещё спросить, но Санса опередила его, добавив: — Не мне это решать, но я не сомневаюсь — кто бы в конечном итоге в ближайшее время ни занял место короля Вестероса, если таковой вообще отыщется, он не станет возражать. Не теперь. Да и мой дядя — едва ли. По крайней мере, Санса на это надеялась. И всё же следовало в ближайшее время попытаться узнать, что там, в Долине Аррен, выжил ли кто-нибудь вообще. Да и в других местах тоже — Простор, Королевские земли, Штормовые земли… Железные острова. Джон приносил вести из Дорна и говорил, что выжившие есть не только там, но, тем не менее, Санса понимала, что рано или поздно связь восстанавливать придётся. А ещё — искать замену воронам, которые до сих пор не летали. За последнее время Санса видела всего пару птиц, но обычных, не обученных мейстерами. Да и мейстеров теперь не было. От того мысли её раз за разом возвращались к той самой идее — создать на Севере своё место, где будут обучать мейстеров. Давно пора было заняться этим, неправильно, что на всём материке есть всё одно место, где желающие могут пройти обучение. Только это потом, чуть позже, решила она, нужно посоветоваться со строителями и найти людей для этого, коль скоро с местом она уже определилась. А пока ей следовало переговорить с Рикардом касательно Долины. Она должна узнать. *** Робин Аррен погиб, Санса даже не удивилась, когда ей об этом сообщили. Леди Анья с её людьми пропала в столице, но не приходилось сомневаться, что и она не осталась в живых. В Королевской Гавани творился истинный кошмар. Если другие города и замки оказались разрушены, то это место, по слухам, буквально вывернуло наизнанку. Мерзость в том, что сам-то город оставался почти таким же, каким и был, только всё вокруг носило на себе печать прикосновения чего-то кошмарного. От того все и говорили, что город разрушен до основания: несмотря на дома и часть стен, не осталось ничего, что делало его тем самым городом, столицей. Поэтому было решено снести всё, что уцелело, от старых бараков и лачуг до осквернённого Красного Замка, чтобы возвести заново. Но люди всё-таки ютились где-то в порту, за Грязными Воротами. Долина Аррен в настоящий момент находилась под управлением лорда Ройса, что Сансу порадовало. Этот человек ей всегда нравился. Хотя он и не претендовал на титул лорда Долины. Просто он был одним из тех, кто не побоялся взять всё в свои руки. Да, он не политик, но умел организовать других. Робин же погиб при попытке спуска с Лунных гор, когда Орлиное Гнездо рухнуло вниз, погребя под собой и его, и весь его отряд. Сансе сделалось горько от этого известия, как бы она его ни ожидала. Нельзя быть к такому готовой. Зяблик сумел пережить даже Петира Бейлиша, который желал его смерти, но не справился с пришедшим из небытия кошмаром. Вскоре стало известно и о том, что сир Давос, долгое время находившийся на Драконьем Камне с теми, кому удалось спастись из Королевской Гавани, вернулся в свой прежний замок — на Дождливый Мыс. Джендри Баратеон, тоже сумевший пережить тьму, остаётся в Штормовом Пределе, и что он даже виделся с Дейенерис. И Призрак был вместе с ним. Услышав о последнем, Санса подумала о Нимерии. Ей бы не помешала компания. Иногда лютоволчица выглядела такой одинокой, как будто скучала. Санса думала — не отпустить ли её совсем, может быть, та желает свободы. Прямо как Арья, её настоящая хозяйка. Но Нимерия не пыталась сбежать. Как будто чего-то ждала. В конце концов, снова прибыл Джон, чтобы сообщить — через две луны всё будет готово к тому, чтобы собрать на Драконьем Камне Великий Совет. К тому времени сыну Сансы, Брану, исполнилось полгода. Ей самой было немного стыдно перед Джоном — она ведь тогда так и не сказала ему что беременна, но не похоже было, чтобы он слишком удивился, словно сам о её положении догадывался. Брандон родился здоровым и крепким мальчиком, да и быстро всё случилось, Санса даже опомниться не успела — думала, будет намного больнее. И всё же теперь Джон качал его на руках, что-то спрашивая, и Санса с улыбкой наблюдала за ним. — Дейенерис просила передать, что ждёт тебя… как и всех остальных, сейчас она и сама на Драконьем Камне, — рассказал Джон. — Может быть, ты слышала. Серсея тоже там будет. Вместе с сиром Джейме и своими детьми. У неё близнецы, Джоанна и Герольд. Санса слушала. Она знала, что Серсея жива, но до настоящего момента почти не задумывалась над тем, что им придётся снова встретиться. Заметив её выражение лица, Джон поспешил заверить: — Она не причинит тебя вреда. Ей нет дела до Севера. — Я не понимаю, — призналась Санса, принимая сына из рук Джона. — Что будет с Вестеросом? Столько времени прошло, но как будто все теперь существуют сами по себе. Это так? Джон неопределённо качнул головой. — Люди ещё не успели оправиться до конца, но ты права — всё выглядит именно так. Но это не навсегда. Дени… Дени хочет, чтобы наша дочь вышла за Герольда Ланнистера, когда подрастёт. Она сама об этом сообщит на Драконьем Камне, но я хочу, чтобы ты знала это заранее. Санса замерла, в неверии уставившись на Джона. — Она… что? — Да, звучит, наверное, немного нелепо, и первое время мы с ней не раз об этом спорили, но теперь я тоже считаю, что это неплохой выход. Ещё в Дорне Дени предложила это Серсее. Предложила, да, — уточнил Джон, как будто испытывая неловкость, — однако перед этим мы всё-таки соберём Великий Совет. Все, кто пожелает, может принять в нём участие. И ты тоже. — Через две луны? — Да, примерно через две луны. Я тоже буду ждать тебя. *** Прошло уже почти два года с тех пор, как Вестерос, да и весь мир, настигла темнота. Точнее, каждый регион жил по-своему, пусть Санса и знала, что некоторые — по крайней мере, Простор, Железные острова, Дорн и Западные земли смотрели на Дейенерис, справедливо полагая, что именно она станет ими править, пусть та и уверяла, что не возложит на себя короны Вестероса. Но также знали они и о Серсее, которая большую часть времени провела на Утёсе Кастерли и одной из первых прибыла на Драконий Камень. Самой Сансе там бывать не доводилось, но она не намеревалась пропускать нечто подобное. Уж наверняка она повидается с многими, узнает последние известия с разных концов страны. От скорой встречи с Дейенерис она испытывала ещё большее волнение. Не страх — именно волнение. Словно речь шла совершенно о другим человеке, совсем не том, которого она встретила когда-то в Винтерфелле в первый раз. Теперь Дейенерис она воспринимала иначе — и не удивительно. Пожалуй, Санса в самом деле этой встречи почти жаждала. Поэтому, когда она только прибыла на остров вместе с мужем и сыном, то чувствовала себя до крайности странно. Почти нелепо. Вокруг оказалось достаточно знакомых лиц, но взгляды многих как будто скользили мимо Сансы. Вместе с ней и её стражей явился и кое-кто из выживших северных лордов — лорд Брандон с Медвежьего острова, Лэндон Лэйк и ещё несколько человек, которым всё-таки удалось уцелеть. Не обошлось и без Винафрид, которая представляла дом Мандерли, и Сигмунда с его женой Виллой. Здесь, на Драконьем Камне, заметила Санса и тех, кого увидеть вовсе не ожидала. Её уже не так напугали драконы, которых она заметила ещё с моря. Те кружились над замком, громко крича. Нет, больше всего она удивилась, увидев Серсею, пусть о её присутствии Джон и предупредил заранее. Но теперь это был не страх загнанной лани, глядящей в глаза голодной львицы. Едва ли Санса когда-нибудь испугается хоть одного человека после всего, что увидела. Скорее, некоторая растерянность, не понимание, как толком себя с ней вести. Рикард, впрочем, не растерялся и даже расплылся в улыбке, завидев Серсею с двумя близнецами, держащих мать за руки. Рядом с ней был и сир Джейме — тоже как будто изменившийся до неузнаваемости, но при этом оставшийся прежним. Вероятно, со стороны выглядела так и Санса. Сир Джейме тоже не растерялся — поприветствовал её так, как будто они были старыми друзьями. И улыбнулся мальчику, которого Санса держала на руках, пока не отдавая прибывшим вместе с ней нянями и кормилицами. Тот с любопытством уставился на Джейме серыми глазами: — Я слышал о тебе, малыш Брандон. Принц Севера. Санса слабо улыбнулась. Странное чувство не покидало её. Только теперь это походило не на кошмарный сон, а на нечто совершенно нереальное, словно она наблюдала за этим со стороны. Словно всё это происходило не с ней, а с кем-то другим и в каком-то совершенно ином месте и мире. — Королева Севера прибыла, — в голосе Серсеи, которая, наконец, обратилась к ней, слышалась прохладца. И не удивительно. Это заставило Сансу вспомнить, что нечто всё-таки остаётся неизменным. Пожалуй, сейчас это даже радовало. — Ваша милость, — Санса вежливо кивнула и снова посмотрела мальчика и девочку, жавшихся к материнским юбкам и с опаской поглядывавших на толпы незнакомых им людей. — Это Герольд и Джоанна? Мне рассказывали о них. Серсея хмыкнула. — Не думай, будто мы вдруг стали подругами. — Я думаю, что мы стали теми, кто выжил. Этого сейчас достаточно, — улыбнулась ей Санса, и улыбка эта далась ей безо всякого труда. Мужчины не вмешивались в их диалог, как будто понимая, что это сейчас лишнее. В воздухе витало напряжение, которое развеял Герольд, ткнув пальцем в небо. Над ними как раз пролетал дракон. Один из младших, по всей видимости. Чешуя его сверкала на солнце серебром так ярко, что Санса невольно зажмурилась. — Мама, вон! Сестра его тоже радостно засмеялась. Кажется, эти дети, почти неотличимые друг от друга близнецы, драконов тоже не боялись. Санса заметила, что и её маленький сын лишь изумлённо пялится вверх, не понимая, разумеется, что именно видит перед собой. Он был ещё слишком мал. — Позвольте вас сопроводить, — предложил, наконец, Джейме, спохватившись. — Великий Совет начнётся не сразу, предстоит подождать пару дней, пока не явятся все, кто изъявил такое желание. — Разумеется, — Санса это прекрасно понимала. Она передала сына на руки одной из сопровождавших её женщин и снова приблизилась к Серсее уже безо всякой опаски. Нет, теперь Санса не сомневалась — та её не ужалит. Не укусит. Не сделает больно. И вовсе не от того, что Серсею лишили её львиных клыков и когтей, а от того, что ей не за чем это делать. Серсея поглядывала на Сансу искоса, но больше не заговаривала с ней. Сама же Санса со всё нарастающим любопытством оглядывалась по сторонам — кажется, людей уцелело больше, чем она думала. По крайней мере, несколько великих домов она точно заметила. Двор Драконьего Камня оказался на удивление многолюден. Целая толпа заходила в него, возбуждённо гомоня. Однако Санса до сих пор не видела Дейенерис. Да и Джона тоже. Всех их вёл за собой молчаливый Серый Червь. Такой, каким Санса его запомнила в Винтерфелле. Разве что лицо его как будто всё-таки стало уже не таким суровым и отрешённым. Со всех сторон её окружал величественный тёмный камень, и драконы, сделанные из него же. Сейчас она в полной мере понимала, почему эта твердыня оказалась одной из немногих, которым удалось уцелеть в кошмаре, который бушевал совсем недавно. Сила драконов, заключённая в этих суровых и мрачных чертогах, спасла его. Драконий Камень таил в себе древнюю магию, которая появилась задолго до того, как появились сами валирийцы. Они лишь переняли её, но Санса видела — древность эта неподвластна пониманию человека. Всю глубину её невозможно прочувствовать. От этого пробирала лёгкая дрожь, но в этой дрожи было и нечто приятное. Санса видела могучую стихию, которая не собиралась причинять ей вреда. Напротив, возможно, отчасти именно эта сила и спасла её. Впрочем — почему возможно? Сейчас люди болтали всякое о том, что произошло на том корабле, идущим на Скагос, когда Санса едва ли не в отчаянии бросилась к чудовищам с камнем наперевес. Но сама-то Санса помнила и знала — тогда она держала в руках осколок этой древней силы. Силы Старых богов, силы далёких звёзд и драконов, явившихся из огня. Силу матери, желавшую защитить своих детей. И здесь, на Драконьем Камне, она в полной мере осознала это. Прикосновение к величественно молчащей тайне. Санса и правда несколько раз касалась стен, словно надеясь почувствовать что-то. Рикард время от времени чуть беспокойно поглядывал на неё, но ничего не говорил. Верно, решив оставить Сансу наедине с её мыслями. Для Великого Совета был выбран Великий Чертог, вход в который напоминал распахнутую драконью пасть. Впрочем, не напоминал — именно таковым он и являлся. Санса почти сразу увидела трон, ныне пустующий. Невольно она подумала о том, что Джон именно здесь впервые встретился с Дейенерис, когда прибыл просить её о помощи в борьбе с мертвецами из-за Стены. Где же всё-таки они оба? Санса оглянулась, но её окружали другие люди. Как и обещал Джейме Ланнистер, за пару дней количество прибывших увеличилось. В тронном зале едва хватило мест, чтобы разместить всех желающих. Грозные стены отражали чужие разговоры, напоминая о тревожном гуле. Но слышалось в нём скорее волнение и даже предвкушение. Краем глаза Санса заметила, что Серсея вместе с Джейме и детьми сидит где-то впереди. Вскоре они и вовсе скрылись за чужими головами. Рикард едва заметно сжал руку Сансы. — Как… необычно, — тихо проговорил он. Больше он не улыбался. За те дни, пока они имели возможность осмотреть замок, он как будто посуровел, проникшись духом этого места. — Не бойся. Всё бывает впервые, — Санса как будто попыталась утешить его. Хотя и сама испытывала волнение — то разливалось по залу, точно густой кисель. Нимерию оставили за пределами замка вместе с Призраком, и Санса чувствовала себя немного неуютно от того, что лютоволчицы рядом не было. Однако вскоре забыла о том, когда ко всем вышла та, кого Санса в последний раз видела, спасаясь бегством от чудовищ. Она тоже изменилась, стала другой, и взгляд её внимательный скользил по присутствующим. И всё же к трону она не приблизилась, не заняла его. Как не сделал этого и Джон, явившийся вместе с ней. — Спасибо, что ответили на наш призыв. Милорды, миледи… короли и королевы, — в словах этих, произнесённых Джоном, слышалась едва ли не ирония. И Санса не без удивления услышала смешки, разнёсшиеся по залу. Даже Рикард тихо хмыкнул. Джон говорил твёрдо и уверенно. Он явно знал, что делал. Давно готовился к этому. — Полагаю, все вы знаете, для чего мы собрались. Великого Совета давно не случалось… такого, во всяком случае, когда нас было бы столько в одном месте. Наверное, последний раз Вестерос видел такой в Харренхолле, собранный королём Джейехерисом Миротворцем. Что верно, то верно. Санса, конечно, помнила совет в Драконьем Логове, но теперь, оглядываясь вокруг, едва ли она могла назвать то действо великим. Вспомнила Брана… но нет, сейчас не время для этого. — Мы здесь не для того, чтобы ставить вам ультиматумы, — продолжил Джон, — или навязывать своё решение. Мы здесь, чтобы предложить, и только от вас будет зависеть, будет ли принято это предложение. Прежде гудящий зал притих, настороженно прислушиваясь. Санса тоже замерла. — Дейенерис Таргариен не станет претендовать на трон Вестероса, — объявил Джон. — Мы намерены помочь в восстановлении порядка в Эссосе. Однако… однако она предлагает сделать наследницей нашу дочь, принцессу Рейенис Таргариен, которую в будущем планируется обвенчать с Герольдом Ланнистером, нынешним наследником Утёса Кастерли. Королевой-регентом в таком случае будет назначена Серсея Ланнистер. И всё же, — Джон бросил быстрый взгляд куда-то в сторону. Видимо, туда, где находилась Серсея, которую Санса сейчас уже не видела из-за чужих голов, — у вас остаётся право голоса — принять или не принять это предложение. А также — написать имена тех, кого бы вы сами предпочли увидеть на троне. Нынешняя столица разрушена, от того в настоящее время ею формально считается Драконий Камень, как вам всем прекрасно известно. Что же касается вопросов независимости отдельных регионов… — Санса почувствовала, как невольно вздрогнула, — этот вопрос мы поднимать не станем. Не от того, что вас не желают услышать, а от того, что вначале следует сообща разобраться с нашими общими проблемами и уже после решать остальное. Дейенерис, заметила Санса, пока не произнесла ни слова. Она лишь наблюдала за Джоном. Он говорил за неё. Впрочем, не приходилось сомневаться — без её согласия он бы всего этого не сказал. Верно, она хотела предоставить людям видеть мужчину, пусть на деле настоящей королевой оставалась именно она. Уж Санса это понимала получше многих, и это вызывало улыбку. Люди в зале загудели. Некоторые — возмущённо. По всей видимости, имя Серсеи Ланнистер кое-кого заставило поволноваться. Да и Сансу тоже, пусть она не сомневалась — ничего ей и Северу Серсея теперь не сделает. Не посмеет. Однако на этот раз Дейенерис заговорила. Негромко, как-то даже величественно. И улыбнулась, обводя всех взглядом: — Мы выслушаем всех, милорды и миледи. Каждого. Вам выдадут бумагу и перо. Там вы можете выразить согласие или не согласие с этим предложением и написать имена, которые вас устроили бы. Список этот будет оглашён завтра утром, тогда же и принято решение. Никто не просит вас подписываться, если вы чего-то опасаетесь. Главное — лишь ваша искренность. Санса поняла, что и сама не знает, как относиться к услышанному. Пусть она и прекрасно знала, что именно ей следует написать. Не из опасений за свою жизнь, а потому что иной альтернативы она не видела. В конце концов, не предлагать же себя — да ей это и не было нужно. Её беспокоил Север. Её люди. Их безопасность и благополучие. Сохранить то, что уцелело и то, что они пытались восстановить всё это время. Рикард, как надеялась Санса, разделял это её устремление. Поэтому, когда все разошлись по выделенным им покоям, Санса тут же села за стол и взялась за перо. Рикард бросил на неё короткий взгляд: — Ты уже всё решила? — в голосе его слышалось веселье. Сын их под присмотром нянек успел уснуть. Санса неопределённо качнула головой. — Могу выслушать твои предложения. — Не сомневаюсь, что ты выберешь наилучший для всех нас вариант. — Ты мне веришь? — Санса посмотрела ему в глаза с улыбкой. Нет, она по-прежнему не испытывала к нему той любви, которая… Нет, не нужно о нём сейчас. И всё же Рикард стал для неё другом. Может быть, она и правда сможет его полюбить однажды. По крайней мере, они больше не враги. — Верю ли я? — взгляд Рикарда вдруг сделался тёплым. — Верю ли я той, о которой теперь говорят, словно она сражалась с чудовищами в Тюленьем заливе, не имея при себе никакого оружия, кроме какого-то крохотного камня? Ещё бы. Санса коротко рассмеялась, пусть и считала все эти рассказы большим преувеличением, и обмакнула перо в чернильницу. Рука её не дрогнула, когда она выразила согласие с тем, чтобы принцесса Рейенис считалась будущей королевой, не сомневалась она и выборе её мужа — уж верно, Джон тоже взвешивал все за и против, принимая подобное решение. И даже Серсею Ланнистер Санса почти готова была принять. Кажется, Рикард это и сам понимал. Он даже не выразил желания ознакомиться с написанным, когда Санса ему предложила сделать это перед тем, как запечатать небольшой свёрток безликой печатью без герба. Ближе к вечеру, передав одному из Безупречных запечатанный свёрток, она вышла прогуляться — вообще-то, хотела проведать Нимерию, направляясь в сад Эйегона. Она даже стражу с собой не брала — вовсе не боялась того, что на неё нападут. Повсюду горели жаровни, костры и фонари. И место это, прежде несколько пугавшее, казалось почти уютным. Санса вошла в тень деревьев и тихо позвала: — Нимерия! Но та не отозвалась. Возможно, они с Призраком находились где-то неподалёку. Сансу окружали высокие деревья, и запах хвои и влажной земли слегка кружил голову. Она ненадолго почувствовала себя так, словно оказалась дома, на Севере, в лесу. И дышит его свежим пряным воздухом. Полумрак сада успокаивал. Дикие розы, чей аромат примешивался к запаху сосен, манил. Санса шагнула вперёд, бездумно бредя по выложенной камнем дорожке. Повсюду доносились шорохи и плясали тени. Но ни того, ни другого она не боялась. Несмотря на всё пережитое, сейчас она не видела в этих тенях ничего странного или опасного. Напротив, они тоже казались родными. Почти близкими. Казалось, она вот-вот готова различить в них знакомые очертания и голоса, прямо как тогда в богороще. Вскоре перед ней появилась каменная лавка, стоявшая недалеко от розовых кустов. Сад выглядел несколько заброшенным и запущенным, но при должном уходе наверняка бы стал ещё прекраснее. Санса присела, надеясь через время снова окликнуть лютоволчицу. Та по-прежнему не отзывалась. Прямо как Арья… Прямо как Арья, она всегда была сама по себе, пусть сейчас рядом с ней был Призрак, тоже полюбивший этот сад. Шорох за спиной заставил резко обернуться. Санса подумала, что это к ней подбирается Нимерия, однако за спиной оказалась Дейенерис. И как только она её не заметила? Верно, та умела ходить совершенно бесшумно, точно тень. Или же Санса слишком глубоко ушла в свои мысли. — Ваша… — Санса торопливо поднялась, но Дейенерис вскинула руку, улыбнувшись: — Пожалуйста, не вставайте. Санса послушалась и наблюдала за приблизившейся Дейенерис, которая тут же присела рядом. От неё исходило знакомое тепло. Фигуру её обегало тёплое тёмное платье, отросшие волосы оказались собраны в косы. Санса заметила несколько колокольчиков в них. Но не только серебряных. Некоторое время они молчали, но в молчании том не было никакой неловкости, пусть Санса вновь ощутила себя странно. Словно в самом деле они были просто старыми подругами, встретившимися спустя долгое время. — Кажется, Нимерии здесь нравится, — первой заговорила Дейенерис, не глядя на Сансу, — как и Призраку. Санса кивнула. — Как вы сами находите это место? — наконец, лиловые глаза устремились на Сансу, сверкнув в полумраке. Дейенерис смотрела внимательно, изучающе, точно чего-то ждала. — Здесь спокойно, — призналась Санса. — Мне нравится. Прежде я представляла всё иначе, но теперь… всё изменилось. — Верно, — согласилась Дейенерис. — Не все перемены случаются к худшему. Вы виделись с лордом Джендри? С леди Ярой и остальными? — неожиданно поинтересовалась Дейенерис. Но Санса покачала головой. — Нет… пока нет, хотя и заметила их. Впрочем, не думаю, что леди Яра пожелает со мной беседовать после всего, что произошло. Дейенерис промолчала, точно обдумывая ответ. Лицо её стало серьёзным. Неожиданно она коснулась руки Сансы. Но прикосновение это было не таким, как тогда, в Винтерфелле, и даже не таким, как в момент передачи камня. Иным. Тёплым, ласковым. Добрым. Санса невольно сжала в ответ её тонкие пальцы. — Я не стану отбирать у вас то, что вам дорого. Я не стану, — тихо, почти шёпотом пообещала Дейенерис, и от этого звука у Сансы по телу невольно побежали тёплые мурашки. Она как будто протянула руки к костру посреди злой зимней стужи, — и никто не станет. Мы не враги. Надеюсь, вы и так это поняли. — Я знаю, кто мой враг, — твёрдо ответила Санса. — Они не были похожи на людей. Ещё больше, чем те… из-за Стены. И сегодня я написала… — Не говорите мне, — прервала её с улыбкой Дейенерис, — пусть это будет вашим решением. Так честнее. Не говорите, что бы там ни было. Санса несколько растерялась. — Хорошо. Хорошо, как скажете. Некоторое время они ещё посидели молча, чувствуя тепло друг друга. И Сансе почему-то не хотелось, чтобы это заканчивалось. — Я видела Джона, он изменился. Кажется, он обрёл то, что всегда искал. Я рада, — тихо произнесла Санса то, что прежде тоже её беспокоило. — Когда-то я опасалась, что с ним творится неладное. Теперь понимаю, от чего. Теперь он свободен, несмотря ни на что. — Он сам взял эту свободу. Он сам делал выбор, — в тон ей ответила Дейенерис. — Никому из вас не стоит за него бояться. И вас он тоже в обиду не даст. Не сомневайтесь. — Я не сомневаюсь, и надеюсь, что у нас будет возможность встретиться с ним ещё раз. — И не раз, — заверила Дейенерис уже более весёлым тоном. — Как бы там ни было, не думайте, что я пытаюсь его отнять. — Спасибо вам, — вдруг произнесла Санса то, что давно хотела сказать. — За помощь тогда. Спасибо. Ваш камень спас нас. Без него… — Ты всё сделала сама — и сделала правильно, — прервала её Дейенерис, вновь посерьёзнев. — Я слышала. И я рада, что вы все уцелели. — Да… — Санса вспомнила о Псе, вспомнила — и это воспоминание ранило её. Дейенерис как будто ощутила это и вновь чуть сжала пальцы. — Мы все потеряли нечто важное… Но что-то и получили взамен, верно? Боль со временем притупится, но шрамы останутся. Главное — научиться с этим жить. Дейенерис поднялась, и Санса невольно поднялась следом за ней. И, ведомая всё тем же странным порывом, всё-таки обняла её, вдыхая терпкий дымный запах. Дейенерис не сопротивлялась — напротив, обняла её в ответ. Если бы это случилось раньше, много раньше — может быть, и не было бы ничего из этого? Но что толку горевать о свершившемся, если нужно продолжать жить с тем, что осталось. — Никто из нас больше не будет один, — пообещала Дейенерис. — Не будет. — Я знаю, — призналась Санса, отстраняясь. Она почувствовала некоторую неловкость, но та почти сразу же прошла, когда она увидела посветлевшее лицо Дейенерис. — Нимерии и Призраку хорошо вместе. Может быть, ты и его заберёшь с собой на Север, он ведь тоже сын Севера, — предложила Дейенерис. — Тогда они тоже не будут одиноки. Санса согласилась, не раздумывая. Она и сама хотела об этом сказать, но отчего-то не решалась. Наверное, из-за Джона. — Джон не будет против, — заверила Дейенерис, точно угадав её мысли. — И, надеюсь, вы, как и все, задержитесь здесь ненадолго, чтобы посмотреть, как Джон возьмёт меня в жёны? Здесь, на Драконьем Камне, в последний из валирийских твердынь в целом мире, перед ликами наших предков. Я хочу, чтобы ты была здесь. Пожалуйста, Санса Старк, останься. Я прошу тебя. От слов этих, точнее, от прозвучавшей в них светлой грусти, Сансу объяло странное чувство, но, конечно, отказаться она и не планировала. И почти с неверием огляделась, как будто узнавая это место заново. Саму себя узнавая тоже. И тех, кто был теперь рядом с ней. Весь этот изменившийся мир, который в то же время оставался прежним, напоминая о прошлом. И всё же Санса действительно не сомневалась в одном — они больше не одиноки. Никто из них не будет одинок. Она тоже больше никогда не останется одна.