Двойная память

— Поверить не могу, что вы дали им уйти. — Уйти? Кому? — Чеммез Рицен, глава старморского люцерхальского корпуса, деловито развернулся к мониторам вместе с креслом. Блеклые экраны настольных цимтусов, стоящих друг на друге, мерцали и потрескивали в хорошо освещенной комнате, обустроенной для совещаний. Среди множества изображений сияла карта мира с одной мигающей точкой, обозначающей дирижабль «Армерейс». — Пара наших осведомленных человек на борту, несколько других полетят следом, а наши друзья из Каморы уже оповещены и готовы встречать беглецов. Никто от нас не ушел, Идан. Здесь важнее, куда они нас приведут. — И куда же, позвольте спросить? — На Юг. — Не мудрено. Нас всех влечет обратно к дому. Люцерхал, названный Иданом, поджал губы и прикурил, чиркнув спичкой. Остальные мужчины в черной форме, сидящие за круглым столом на старомодных трехногих стульях, начали возбужденно перешептываться между собой. Где-то в комнате приглушенно играла музыка, сопровождаемая мягким женским сопрано. — Вы уже ознакомились с отчетом о проделанной операции? — осторожно поинтересовался Иммерих Берк, сидящий рядом с Риценом по правую руку. Лекарь все еще был в больничном халате, но ради приличия накинул на плечи чей-то черный мундир. — Да, ознакомился… — Рицен небрежно указал на бумаги, лежащие перед ним, с отпечатками изображений и подробным докладом от каждого участника утренней операции. — И, если честно, я остался разочарован. Мы дали ему столько возможностей, а он ни сделал ничего, что бы выдало Его. — До сих пор сомневаетесь? — удивился Берк. — А как же трость? — Не показатель, к сожалению. Был еще один человек, который умел с ней обращаться также ловко — тот, кто ее создал. — Рицен поправил круглые очки. — А вот досье, которые вы собрали на Вольдара, выглядит куда более впечатляюще. Его любовь к учебе, тяга к жизни и способность к чужим языкам выглядит знакомо. Все это уже было, только раньше, много лет назад. С этого все начиналось. — А еще наш Себерих северянок любит, как и Он, — подал голос мужчина, сидевший в дальнем конце стола. — Я сегодня весь день наблюдал за домом его девицы. Ух, ну и хорошенькая! Если он не вернется, я заберу ее себе. Люцерхалы сухо засмеялись, и в этот момент открылась дверь, привлекая всеобщее внимание. Внутрь вошло двое военных в черное форме: седовласый с единственной черной прядью и его мрачный спутник со сморщенным лицом, прижимающий к себе несколько папок, раздутых от пергаментных бумаг. — Извиняюсь за опоздание, офицеры, — седовласый отсалютовал в лучших старо-имперских традициях. — Нас задержали дела в архивах. — Ты вновь отличился, Зигел, — лицо Рицена не дрогнуло. — Опоздать на первое совещание Совета не каждому дано. Даже Рошад сегодня заявился раньше вас, хотя раньше его кресло на совещаниях почти всегда пустовало. — Рошад?! — один из люцерхалов нетерпеливо вскочил из-за стола, рыская глазами по залу. Его голова была обвязана бинтами после встречи с имперской тростью. — Рошад здесь, среди нас? А ну покажи свое новое личико, старый увалень! Дай посмотреть на тебя. Фигура с накинутым на голову капюшоном дернулась по другую сторону стола, и тонкие бледные руки, появившиеся из-под лакированной столешницы, потянувшись к лицу. Мгновение, и капюшон черной накидки упал на плечи, явив собравшимся недовольное женское лицо, тонкое и не лишенное красоты, в обрамлении светлых волос. Комната взорвалась смехом, заглушая музыку. — Рошад, ну как же так! — задыхаясь от смеха, воскликнул люцерхал. — Никогда бы не подумал, что ты станешь бабой! — А ну, к порядку! — мужчина, сидящий по левую руку от Чеммеза Рицена, с силой ударил кулаком по столу. Его округлое лицо было настолько суровым, что казалось, его никогда не касалась улыбка. Разве что в раннем детстве и то по чистой случайности. Гогот мигом смолк. Люцерхал поспешно уселся на место. — Давмонд, я замечу, что даже в таком виде Рошад имеет полное право сидеть с нами за одним столом, — спокойно процедил Рицен. — Если помните, раньше у нас были женские карательные отряды. И женщины-капитаны. И даже одна ведьма. Тишина в комнате сделалась почти гробовой, и даже музыка будто бы заиграла тише, испугавшись упоминания о имперской ведунье. — Как думаете, — тихо произнес кто-то из-за стола, — а она еще жива? Вопрос остался без ответа. Музыка из проигрывателя вдруг оживилась, и перешла к той части, где звонкий перелив клавиш контрастировал с трагичным голосом певицы. — Да во имя всех Богов! — не выдержал Давмонд, потирая ушибленную голову. —Заткните уже эту воющую суку. Она меня бесила, когда еще была жива! — Кто? — не понял его сосед по столу. — Ведьма или…? — Да певичка эта! — рявкнул Давмонд. — В самом деле? — удивился люцерхал, сидящий напротив. — Именно поэтому ты ходил на все ее выступления? Послышался сдавленный гогот. Даже Рошад в девичьем обличии не сдержал усмешки. — Мы все ходили, и неоднократно, — тоскливо напомнил еще кто-то. — Потому что Ему нравилась ее постановка и «небывалый артистизм». — Но на наше счастье, — Давмонд растянулся в едкой ухмылке от уха до уха, — эта певичка ртом не только пела. Мужчины вновь рассмеялись, за чем сразу же последовал жесткий удар кулака по столу. — К порядку! Но в этот раз галдеж не прекратился. Берк страдальчески упал лбом в ладонь. — Как думаете, а что Он теперь слушает? — Надеюсь, что-то более современное. В прошлом году в вэст-морронском оперном театре ставили хорошую пьесу. Ему бы, наверное, понравилось. — Я скучаю по нашим званым изысканным вечерам. — К порядку! — самый суровый из люцерхалов вновь ударил по столу. Наконец, Рицен поднялся с кресла, заставив всех замолчать. С привычной маской спокойствия и холодной уверенностью на лице, он постучал по столу тонкими пальцами, требуя внимания. — Господа, давайте уже начнем, — поверх очков он скользнул взглядом по седовласому Зигелу с товарищем, что все это время стояли смирно и ждали приглашения. Все строго по уставу. — Присаживайтесь, друзья. Теперь мы все в сборе. — Он подождал, пока присутствующие займут свои места, и продолжил: — Сегодня, после долгого перерыва и нашего умопомрачительного провала я объявляю первое совещания Имперского Совета открытым. К сожалению, в этот раз мы собрались очень малым составом. Не все наши друзья еще откликнулись на зов или до конца осознали, кто они есть. Но я вас уверяю, это лишь вопрос времени. Когда мы громогласно объявим о своем возвращении на весь свет, наши люди, доблестные защитники империи, раскиданные по миру, сами найдут к нам дорогу. Музыку заглушили аплодисменты. Рицен гордо распрямил плечи, сложив руки за спиной. — Спустя столько лет мы оказались в очень интересном положении, — продолжил он. — Раньше мы имели власть только на границах нашей лоскутной Империи, но Вспышка сыграла нам на руку. Теперь у нас везде есть друзья среди высших чинов: на землях Старого Оллевуса-Келлесина и островах Урия, в Гапре, Ганазии, Аршале, Астероссе, Серандии и даже в Совете самой старморской королевы, которая об этом не подозревает. Из-за стола раздались удивленные вздохи. Даже те, кто не участвовал в оживленной дискуссии и сидел со скучающим видом, выпрямились на стульях. — Что таить, даже некогда ненавистные нами люцерхалы теперь под нашей пятой. — воодушевленно объявил Рицен. — Два корпуса из семи уже пали, и мы с легкостью заняли их место. Каково вам, господа, ощущать себя волками в овечьих шкурах? Одобрительные голоса прокатились по комнате. Рицен улыбнулся: — Для присутствующих сегодня, как всегда, приготовлено кофе, закуски и крепкие напитки. На последнее прошу не налегать, поскольку не исключено, что мы просидим здесь до самого утра. Нам предстоит обсудить нынешнюю повестку и долгосрочные планы на будущее. С этими словами люцерхал сел, и в комнату, как по команде, занесли несколько подносов с напитками и едой. Зазвенело стекло, заскрипели по полу ножки стульев, комната наполнилась запахами свежезаваренного кофе. Прошло какое-то время, прежде чем Рицен снова заговорил, звякнув вилкой по краю бокала. — Иммерих, пожалуйста, цимтус. Берк повиновался. И пока он запускал переносной аппарат, Зигел поднялся из-за стола, чтобы приглушить верхний свет. В полумраке комнаты мониторы настольных цимтусов за спиной Рицена сделались контрастнее и ярче. Берк положил аппарат на стол и записывающий куб начал светиться. Изображение всплыло перед присутствующими, явив им лицо одного из сбежавших пациентов лечебницы. — Это Себерих Вольдар, — спокойно произнес Рицен. Изображение отражалось ярким пятном от стекол его очков. — Думаю, за прошедшие сутки каждый из вас так или иначе успел познакомиться с этим человеком. Давмонд поморщился, потирая перевязанную голову. Кто-то вновь тихо хихикнул и прикурил от спички. У дальней части стола вспыхнул маленький красный огонек. — Вольдар исключительно важен для нас, поскольку есть вероятность, что именно он должен возглавлять наши совещания. Но, к сожалению, наши коллеги-мельгары слишком переусердствовали при задержания молодого человека. Вновь вернувшаяся память временно покинула его. — А почему вы думаете, что это именно Он? — раздался голос из-за стола. — Хороший вопрос, Халид, — Рицен кивнул Берку, — воспроизведи запись. Без лишних слов Берк подтянул к себе цимтус по лакированной столешнице и нажал на кнопку, предварительно отмотав запись куба в самое начало — на момент Вспышки. Люцерхалы с любопытством пододвинулись ближе к столу. Картинка ожила, задвигалась, вспыхнула ослепительно белым светом, а затем начался переполох. Уже через несколько секунд юный Себерих разбил бутылку о голову мужчины, сидевшего рядом, и вскочил на барную стойку. — Нашей силы мы не ждали! — Перекрикивая шум, он заговорил на староимперском — на этом же языке в комнате проводилось совещание. — Проигрывая, мы побеждали! Берк остановил запись. Секундное замешательство люцерхалов сменилось тревожным перешептыванием. — Для многих из вас, как и для любого другого имперца, эти слова могут показаться бессвязным потоком мысли, — произнес Рицен. — Но самом деле это нечто иное. Рошад, пожалуйста, просвети ребят. Мы с тобой из собравшихся здесь были ближе всех к Нему, и только нам ведом смысл. — Это шифр, — неуверенно начала девушка, не сводя глаз с застывшего изображения. — Крик о помощи, если вам угодно, придуманный самим Императором для конкретного круга лиц. В первый раз мы использовали его при наступлении старморской армии на берегах Хамшира, и в последствии — в письмах, когда знали, что их могут перехватить. — То есть, — подхватил Рицен, — этот человек один из нас. Либо из Его ближайшего окружения, либо тот, кого мы ищем. Обнаружив себя в неизвестном месте, полным чужеземцев и наших врагов, он в первую очередь ранил гаприйца и попытался найти друзей среди присутствующих. Но когда не обнаружил… — люцерхал постучал пальцами по столу. — Иммерих, пожалуйста, промотай запись дальше. Берк провел несколько хитрых манипуляций с кубом, и картинка сменилась снова. Бар, где велось наблюдение, был разгромлен. За стойкой полыхало пламя. — Но когда он не обнаружил соратников, — повторил Рицен, — то без зазрения совести решил уничтожить это место. Кто-то в полумраке прочистил горло: — Позвольте уточнить. Вы говорите, что этот человек невероятно важен, но при этом сегодня вы спокойно отпустили его. — На то есть свои резоны, — подал голос Берк и хищно улыбнулся, сложив руки на столе. — Как бы не были сильны и эффективны препараты, ничто не вернет ему памяти быстрее, чем прибывание в родном краю. И когда это произойдет, мы должны быть рядом, поскольку я больше чем уверен, что «пробудившись», он придет в ярость. — Он всегда был вспыльчив, — хохотнул Дамонд. — Не торопитесь с выводами, — Рицен покачал головой. — Вторая личность Себериха Вольдара до сих пор не установлена. Не исключено, что под его личиной прячется Намтар Шепре, золотой ум нашего столетия. Именно он собрал трость для Императора, и он же доводил до ума ишальские наработки. Первые дирижабли, как вы все помните, полетели благодаря ему. — Сожалею, но я не согласен, — Берк переглянулся с главой корпуса. — Намтар был в той же степени умен, как труслив и малодушен. Он бы не решился ворваться ко мне в кабинет за бумагами. И не стал бы громить бар после Вспышки. — Возможно, тут мы имеем дело с личностью самого Себериха. — Кстати о его личности, — подал голос Зигел. Он перенял папку у своего молчаливого товарища и передал ее по рукам, прямиком к Рицену. — С вашего позволения я проверил люцерхальские архивы и нашел кое-что интересное насчет его семьи. К слову, у него очень интересная биография. Если верить записям двадцатилетней давности, родителей Себериха убили не случайно. Рицен молча заломил бровь, вчитываясь в строки: — Это… проверенная информация? — Вряд ли люцерхалы стали бы хранить в архивах ложные дела, — подметил Зигел. — Перепроверьте, — Рицен закрыл папку и отложил, — найдите доказательства. — А что насчет громилы? — выкрикнул гнусавый голос из-за стола. — И девчонки. Почему эти двое за ним увязались? — Еще одно очко в Его пользу, — седовласый Зигел подкинул конфету в воздух и поймал ее ртом. — Он всегда умел окружать себя правильными и полезными людьми. — И насколько они полезны? Берк вновь подтянул к себе цимтус, и застывшее изображение разгромленного бара сменилось смуглым широким южным лицом с густыми бровями. — Зовут «громилу» Хеллицад Борви, — произнес лекарь с явным оттенком недовольства. — Когда он поступил на работу в мою в лечебницу, о нем было известно немногое. Родом он из астеросского Кадесса, там же он отучился там на лекаря и приехал в Вэст-Моррон на заработки. — Кадесс… — презрительно прошипел Давмонд. — Город сопротивленцев всегда был белым пятном на карте нашей империи и портил общую картину. — Им просто повезло с расположением, — заговорил молчаливый Идан, выкуривая очередную самокрутку. Возле его лица тлел блеклый огонек. — С одной стороны — море и скалы, с другой — горы. К сопротивлению было так просто не подобраться. Не город, а настоящая несгибаемая крепость. Но, несмотря на нежелание этих людей стать частью новой империи, Император относился к ним с уважением, восхищаясь их твердостью духа. — Да ну? — хмыкнул кто-то в полумраке комнаты. — Именно из уважения Он «душил» город, лишив сопротивление пресной воды и поставок провианта? — К порядку! — бугай возле Рицена опять треснул кулаком по столу. Так сильно, что чашки с бокалами зазвенели и подпрыгнули. — Мы тут беглецов обсуждаем, а не промахи прошлого. — Чеммез, позвольте, — Зигел подался ближе, и отсвет от изображение окрасил его морщинистое лицо призрачной синевой, — в люцерхальских архивах я нашел бумаги и на этого Хеллицада. На него было собрано целое досье, как на любого другого выходца из Астеросса, желающего получить старморское гражданство. Он не так прост, как может показаться. В этот раз молчаливый товарищ Зигела сам передал папку с документами, и та вновь пустилась по рукам, огибая круглый стол. — Он бывший военный, — продолжил Зигел, ухмыляясь, — с подмоченной репутацией. — Да по нему видно, что он ни разу не лекарь, — подметил Давмонд. — Наш Хеллицад служил в новоастеросском флоте. Причем не «кем-то», а лейтенантом, пока с него не содрали погоны и с позором не выгнали на сушу. — За что? — сухо поинтересовался Рицен, когда папка, наконец, оказалась в его руках. — За то, что думать надо головой, а не причинным местом между ног. По комнате прокатились глумливые смешки. — Продолжай, — хохотнул Давмонд. — Наш удалой лейтенант водил сразу два романа. И обрюхатив одну девицу, он почти сразу обручился с другой. — Зигел выдержал паузу, дав люцерхалам отсмеяться. — Возможно, этот проступок сошел бы Хеллицаду с рук, если бы брошенная в положении девица не оказалась дочерью знатного человека. Корабела, между прочим. Тот быстро донес обо всем высшему руководству флота, после чего лейтенанта отдали военному суду и лишили погон. В досье было сказано, что «подобное поведение неприемлемо для человека его звания», и что, якобы, он подавал плохой пример для молодежи. Вновь раздался смех. — После провала на флоте Хеллицад слишком уж быстро отучился на лекаря, — заметил Рицен, неотрывно изучая документы. — За год вместо трех. Очевидно, у него в Новом Астероссе есть влиятельные друзья. Это может стать для нас проблемой. — А с мелкой девчонкой что? Кто она? — не унимался гнусавый. — О, это более интересный случай, — Иммерих Берк загадочно улыбнулся и заерзал на стуле, будто пытаясь устроиться по удобнее перед грядущим представлением. Его руки коснулись цимтуса, и изображение Хеллицада, пару раз мигнув, уступило место хмурой рыжеволосой девчонке. — Позвольте представить, это Линн Симмель. Она умна не по годам, смекалиста и умеет добиваться своего. Родители приволокли ее в лечебницу почти сразу после Вспышки, потому что девчонка билась в истерике, ничего не говорила и не могла прийти в себя. Лекарь Салани решила проблему несколькими уколами тернернава. Если верить ее записям, то уже через день к Линн вернулся голос и рассудок, и она поведала Салани историю о жизни многодетной нищенки, которой когда-то была. До вчерашнего вечера мы были уверены, что Линн ничего из себя не представляет, как и многие из наших пациентов, однако потом я решил побеседовать с милой старушкой, видевшей ее и Вольдара вместе в последний раз. Беседа оказалась более чем содержательной, — Берк хищно сверкнул глазами, — пациентка сказала, что Себерих называл девочку Тишалью. Потрясение, обрушившееся на головы собравшихся, породило мертвецкую тишину. И оно же в миг подстегнуло люцерхалов, как хлыстом. — Тишаль?! — Та самая? — Наемница? — Богомерзкая сука! — взревел Давмонд. — Погодите, вы сейчас кого имеете в виду? — завертел головой Зигел. Идан глянул на соратника исподлобья, затушив самокрутку о край блюдца: — Разве ты не помнишь нашу последнюю попытку взять Кадесс силой? — Не-а, — виновато улыбнувшись, Зигел повел плечами, — меня убили значительно раньше. — А, — Идан кивнул, — тогда слушай. Мы отправили в Кадесс через горы четыре тысячи человек. Это были опытные и бравые солдаты, закаленные в боях. Их должно было хватить, чтобы дать отпор сопротивлению и взять город. — И? — Зигел перегнулся через своего молчаливого товарища, чтобы лучше расслышать Идана сквозь брань недовольных люцерхалов. — Часть наших людей все-таки прорвалась в Кадесс с фланга. Я там был, и резня вышла славной. Только вот Тишаль, ныне легенда несломленного Кадесса, лишила нас победы. Переодетая в нашу форму, она незаметно проскользнула в горы, на перевал, обмотавшись лентой ишальского пороха. — Только не говори мне… — Да, Зигел. Она подорвала себя, разнесла перевал и похоронила вместе с собой несколько тысяч человек. Города мы так и не взяли. — А ну к порядку! — Мужчина с грузным лицом снова ударил по столу кулаком, прерывая всеобщий бурный галдеж. Это сработало. Рицен в очередной раз поднялся на ноги. Обвел взглядом собравшихся и, уперев руки в стол, сообщил: — Это еще одна причина, почему мы позволили им уйти, — в голосе главы люцерхалов лязгнула холодная сталь. — Логично предположить, что раз вернулись мы, то вернулось и сопротивление, несогласное с нашими убеждениями. Тишаль так или иначе попытается найти старых друзей. И если ей это удастся, мы раздавим сопротивление до того, как оно зародится. Люцерхалы поддержали слова Чеммеза Рицена бурными аплодисментами. Берк достал из-под стола бутылку шампанского и с хлопком открыл ее. Рицен самодовольно ухмыльнулся: — А теперь, господа, я хочу обсудить с вами нашу дальнейшую стратегию… Работы предстоит много, и потребуется помощь каждого из вас.