Безвременье. Сказочный мир, Сказкоград
Переступив порог собственного замка, граф с удивлением для себя услышал тихое, едва доносящееся с гостиной второго этажа пение клавесина. Он фыркнул себе под нос и, не обращая внимания на окруживших его слуг, поспешил навстречу музыке, с каждым шагом все четче улавливая ноты одного из ноктюрнов Шопена. В гостиной за клавесином граф ожидаемо увидел Красную Шапочку; она (что заставило его усмехнуться) была в том самом платье — самом простом, которое только можно придумать, но, точно в насмешку, кроваво-красном, отсылающем не то к ее давнему прозвищу, не то к маленькой особенности графа, — которое подарил Дракула после ее побега. Взгляд графа медленно переместился с платья на длинные пальцы, с отчаянностью и злостью бегавшие по клавишам и выжимавшие из старого, лет сто бессмысленно простоявшего инструмента, приятную привередливому слуху музыку. — Я поражен, — сказал граф, едва только пальцы Шапочки оторвались от клавиш. — Я был уверен, что из этой развалюхи не вытащить ни одной значимой ноты. — Мне пришлось немного поколдовать над ним, — сказала она, и граф наконец заметил, что клавесин был оплетен цветами и лианами. Шапочка упрямо не оборачивалась, оставляя графа довольствоваться ее напряженной спиной и тугой черной косой. Граф, будучи не слишком гордым человеком, направился к ней, стуча каблуками сапог едва ли не в такт испуганному девичьему сердцу. Он слышал это прекрасно, ровно как и медленное редкое дыхание и циркулирующую в венах кровь; слышал и все пытался подавить в себе торжествующую улыбку: в кои-то веки игра вновь привычно велась по его правилам. — Я думала, вы вернетесь позднее, — точно оправдываясь сказала Шапочка, и граф, присев рядом с ней на вторую банкетку, стоявшую здесь еще со времен его предпоследней жены, любившей играть с мужем в четыре руки, наиграл первые ноты «Собачьего вальса» и пожал плечами: — Я бы и рад был остаться подольше, но из-за неожиданного инцидента королева приняла решение ассамблею прекратить. А жаль, там впереди была кадриль. Он вздохнул, не то грустно, не то мечтательно, и вновь потянулся к клавишам (его пальцы при этом мимолетно накрыли напряженные руки Шапочки) но, едва коснувшись одной из них, резко поднял взгляд на Шапочку и, все тем же обманчиво-легким и дружелюбным тоном заметил: — Ты знаешь, я был уверен, что ты, со своим строптивым характером, покинешь комнату гораздо раньше. Видимо, я очень в тебе ошибся. — Как давно?.. — начала было Шапочка, но замолчала, растерянно уставившись на графа. Внутри у нее все бушевало от возмущения: как долго она, занятая показным безразличием, добровольно запирала себя в своей комнатушке? И неужели он по доброй воле снял с ее двери рунные чары, позволяя ей после всего совершенного свободно передвигаться по замку? — С того самого дня, как мы посещались королеву. Надо же, милочка, ты теряешь хватку, — он вдруг улыбнулся и щелкнул пальцем по носу Шапочки. Она же, никак не ожидая от него подобного действия, резко подскочила на ноги и отошла от клавесина на несколько шагов. Граф, наблюдая за ней, громко рассмеялся. — Право слово, вы такая смешная… — Увы, не могу ответить вам тем же, — буркнула Шапочка, а граф, точно не слыша ее, продолжал: — …Мою вторую жену напоминаете. — Сколько ж у вас их было? Граф резко посерьезнел и, что-то приговаривая, начал загибать и разгибать пальцы. Шапочка уже успела пожалеть о своем спонтанном вопросе и поспешила оглядеться, вспоминая, где выход, но тут граф, покончив с расчетами, буднично объявил: — Восемь. Было еще две невесты, но одна за месяц до свадьбы умерла — тогда как раз была эпидемия чумы, а вторая, если мне не изменяет память, настолько не хотела замуж, что приняла постриг. Странная была девушка. — Прекрасно ее понимаю. — На самом деле, она была единственной, кто противился браку со мной. Остальные мои невесты страстно мечтали пойти со мной к алтарю. — Странные были женщины. Граф приподнял уголок губ, произнося: — Как знать, — он замолчал — ненадолго, всего на мгновение, а затем, серьезно окинув взглядом маленькую фигурку Красной Шапочки, как бы невзначай сказал: — Сегодня была предпринята попытка выкрасть Ключ Земли из кабинета Натали. — В самом деле? — удивилась Шапочка, вскидывая темные брови-ниточки. — Ты удивлена? — Очень. — И хочешь сказать, что совсем ничего об этом не знаешь? Шапочка собиралась съязвить, сказав что-то особенное острое, однако почувствовала знакомое чувство: ее вновь потянули за невидимые внутренние ниточки, затрудняя дыхание и почти полностью парализуя конечности. — Нет, — с приглушенным шипением выдавила она, и граф, вполне довольный ответом, вернул своей личной кукле способность владеть собственным телом и щелкнул пальцами, материализуя с кухни бутылку вина и два бокала. — Вот и умничка, — сказал он, магией разливая вино по округлым сосудам. — Выпьешь со мной, Лидия? Она, как и всегда, дернулась, услышав свое имя из его ненавистных уст, и, нарочно нелепо поклонившись, процедила сквозь зубы: — Прошу меня извинить, граф, но я хочу спать. Она резко обернулась, направляясь к выходу, и уже в отражении окна заметила как Дракула салютовал ей до краев наполненным бокалом.***
Варя была уверена: у нее обман зрения, галлюцинации и шизофрения одновременно. Ни дать ни взять, проснулись гены прадеда, страдавшего всеми этими заболеваниями. Иначе как еще можно было объяснить, что ее без вести пропавший друг сейчас живой, невредимый и, разве что, несколько похудевший, стоял перед ней и улыбался так широко и хитро, как мог только он и ни один другой больше человек во всем белом свете? — Ветерок? — неверяще повторила Варя, и друг чуть наклонил голову, лукаво щуря карие глаза. — Ветерок! — не выдержав, взвизгнула наконец она и со всех ног бросилась ему на шею. Ветерок, явно не ожидавший столь бурной встречи, пошатнулся, но уже через мгновение крепко прижал Варю к себе, отрывая ее от земли и шатаясь с ней из стороны в сторону, тем самым выплескивая обуревавшие их обоих эмоции. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, и Ветерок был вынужден поставить Варю на землю, и она, все еще пребывая в крайней степени возбуждения, спросила: — Как ты вообще здесь оказался? Портал в Сказочный ведь давно закрыт! Ветерок, приобняв ее за плечи, махнул рукой: — Знаешь, Варька, я бы хотел задать вашей банде тот же вопрос, — он обвел взглядом недоуменных и притихших Машу, Снежку, Васю и Сашу и представился: — Рад знакомству, Ветерок — старый друг Вари. — А-а, — догадливо протянула Снежка, озорно улыбнувшись, — тот самый библиотекарь? — Библиотекарь? — Саша нахмурился, и Маша достаточно громко шепнула ему: — Не обращай внимания, у Вари на них походу фетиш. В любой другой момент Саша бы посмеялся с этого характерного заявления, но не сейчас. Он сделал шаг вперед, воинственно задирая рукава пиджака и рубашки и, сверля взглядом высокую худую фигуру Ветерка (к сожалению, разглядеть его получше в темноте не получалось), спросил свистящим шепотом в лучших традициях своего отца: — Какого черта?! Какого черта, я спрашиваю, ты вытащил нас, но оставил Аленку на растерзание королеве, спасатель ты хренов? Саша вновь почувствовал, как в груди загорается огонь, и что-то грозное, злое, ужасное-преужасное заискрилось в голове, затмевая все трезвые мысли. — «Давай, убей его, убей. Забей его, забей как никчемного дикого зверя, — манящим шепотом, точно русалка-сирена из страшных детских сказок, просил внутренний голос. — Сожги, сожги до тла». Саша что есть силы встряхнул головой, отгоняя от себя наваждение. Животное желание растерзать стихло столь же быстро, как и нахлынуло, и Саша разжал кулаки, едва сдерживая испуганный вопль: в его ладонях метались самые настоящие, ничуть не метафорические искры. Но и те рассеялись, стоило Саше еще раз сжать руки. Ветерок тем временем пытался наиболее понятно и внятно, точно нянечка в ясельной группе, разъяснить ситуацию: — Я хотел вытащить вас всех, честно, но ради этого мне нужно было куда-то деть охрану. Один охранник, поверив в то, что в бальном зале начался переполох, ушел, но второй ни в какую не хотел покидать свой пост. Пришлось импровизировать. — Но почему именно она? — не унимался Саша, и Ветерок, закатив глаза, заговорил нервно и недовольно: — Метод исключения. Варя мой друг, эту девочку, — он кивнул на Снежку, — я видел в газете и, скажу честно, связываться с семейкой Деда Мороза у меня нет никакого желания; вас, парни, спасла исключительно мужская солидарность. Оставались те, на которых, при всем уважении, мне было решительно все равно. Правда, глядя на тебя, мой дорогой Ромео, я уже сомневаюсь в том, что поступил по воле сердца. Нужно было сдать охране тебя, меньше бы оскорблений сейчас терпел. Саша громко и недовольно выругался и, отойдя от остальных на несколько метров, что есть силы пнул что-то, издалека подозрительно напоминающее бревно. Варя настороженно переводила взгляд с Ветерка на остальных друзей, Маша колебалась между тем, чтобы успокоить Сашу и тем, чтобы выведать как можно больше информации у Ветерка, Снежка и Вася, крепко держась за руки, молчали, недовольно сверля взглядом Ветерка — его личность показалась им одинаково неприятной. Одна лишь Алиса, тихо чертыхаясь, наконец вытащила свою туфельку из вязкой земли и, подпрыгивая к ребятам на одной ноге (а все потому, что вторую туфлю она держала в руках и отчаянно пыталась отмыть заклинанием от грязи), сказала: — Вас уже наверняка ищут волколаки! Ребята, как по команде, огляделись по сторонам, словно выискивая среди могучих раскидистых деревьев королевских сыщиков, а Саша от греха подальше поспешил вернуться к друзьям. — До того, как на наш след нападут волколаки, у нас есть еще день-два, — успокаивающе заметил Ветерок, всеми силами избегая смотреть на Сашу. — Потом переберемся в Двор Чудес — местечко, конечно, не для неженок, но уж точно лучше, чем дворцовые темницы. Маша, прежде неприлично долго молчавшая, сняла очки и, устало потирая переносицу, спросила, глядя в предположительную сторону нахождения Алисы: — Меня, конечно, в сложившейся ситуации смущает многое, но… Почему человек, который несколько дней назад обещал самолично сдать нас жандармам, человек, который буквально взашей выгнал нас из своего дома, сейчас нам помогает? Это если не глупо, то, по меньшей мере, крайне нелогично! Алиса ненадолго задумалась, накручивая на палец розовую прядку, выбившуюся из прически-гнезда, а затем внимательно оглядела каждого из ребят и сказала: — Конечно, я вам изначально не поверила — вы бы слышали, как звучали ваши слова со стороны! Это же буквально находка для продолжения «Записок сумасшедшего»! Но потом я встретилась с Ветерком, который тоже уверял, будто бы каким-то странным образом переместился из мира людей в наш, Сказочный. И я подумала: не могут же незнакомые друг с другом люди так единодушно лгать и… — Ближе к делу, — одновременно попросили Маша и Саша, и Алиса, совсем по-девичьи фыркнув, кратко заключила: — Я достану вам ключ Земли, если вы поможете мне найти отца. Ребята с поразительным единством переглянулись. Ее заявление звучало по-особенному страшно, если учесть, что ровно с ее словами лесную поляну на мгновение осветила вспышка дня. — Прости, что? — переспросила ее Маша, и Алиса вскинула голову к звездному небу, приговаривая: — Господи, слону в цирке легче что-то объяснить, чем этим, — и, немного помолчав, посмотрела на гостей из другого мира, пояснив: — Мой отец без вести пропал много лун назад. На его поиски ушло много средств, помогала даже королева, однако ничего не вышло — он исчез также, как и многие другие люди в последние годы. Королева и моя мать поиски прекратили (что уж говорить, если мама уже его фотографию черной ленточкой обвязала, официально объявив отца мертвым). Но я в это не верю! И если вы поможете мне его найти, то я безо всяких проблем достану вам ключ и верну из-под стражи рыжую. — И как ты себе это представляешь? — не унималась Маша. — Каким образом мы должны найти человека, которого не смогли найти королевские сыщики? — Есть у меня один план, — серьезно сказала Алиса, точно речь шла об идее сорвать урок геометрии, — но одной выполнить его у меня, как бы я не старалась, не выходит. А с вашей помощью, быть может, и удастся. Повисло молчание, прерываемое лишь потрескиванием догоравшего костра и стрекотанием насекомых. Лишь пару минут спустя Алиса, сославшись на нехватку времени, попросила Ветерка телепортировать ее домой, и они исчезли в бледно-сиреневом сиянии. Ветерок вернулся всего через пару минут и, особо не многословствуя, наколдовал палатки и отправил ребят спать. Следующим утром, едва только небо осветило солнцем, Алиса вернулась с исписанной тетрадкой и несколькими фотографиями исчезнувшего отца.