Страсть моего сердца

Мы пытливо смотрим друг на друга. В глазах наших желание. Жгучее желание. Неумолимая страсть. Любовь, разжигающая пламя в наших порочных сердцах. Она с каждой секундой поглощает всё больше, вытесняя всё остальное и не оставляя ничего, кроме неё. Её одной. Единственной. Не дающей игнорировать эти чувства, назревающие между нами. Я не мог больше ждать. Всё тело моё горело. — Хочу тебя... – услышал я сорвавшийся с уст моих шёпот. — О боже, как ты заводишь...Ты рождаешь нестерпимые мучения... — Так возьми. — Чертовка! – непроизвольно вскрикнул я и притянул Аврору к себе, усаживая на колени и обхватив за тонкую талию. Я целую её шею. Жадно. Властно. Сбивчивое дыхание обжигает мою кожу. Моё сознание затмевает... как назвать мне это?! Невозможно описать... слов не найдется... Вожу руками по её стройной спине, ощущая тонкость ткани, дразнящей, зазывающей её содрать.... — Ах... – раздался её громкий стон. Платье оказалось на полу, а вслед за ним последовала моя рубашка и нижнее бельё Авроры. Её обнаженная грудь прижимается к моей. Пальцами скольжу по изгибам талии. Ей это нравится. Нежные касания приводят в восторг. Целую эти нежные, сладкие на вкус губки и ощущаю эту опьяняющую взаимность. — Аврора.... боже мой, детка, ты превосходна! – кричу я, не в силах сдержать свой пыл. — И ты моя... Опрокидываю её назад, нависнув над ней и пальцами, еле касаясь, обвожу ореол девственной груди, продвигаясь к самой чувствительной, и от части самой желанной зоны всех девушек. Она стонет от удовольствия, сжимая в кулаках шёлковую простынь. Ей явно хочется "продолжение банкета". И я был уже готов приступать к самому главному, как её полушёпот остановил меня. — Я принесла кое-что, отец... оно в кармашке моего платья. Я удивлённо приподнял бровь, не понимая, что та имеет в виду, но как только я слез с кровати, потянувшись за одеждой и доставая небольшую баночку, я ухмыльнулся. — Совсем забыл. А ты предусмотрительна... только стесняюсь спросить, откуда у тебя это? Она смущенно отвела глаза, и я увидел небольшой румянец на щеках. Мне кажется, ответ я знал, но найти точный я могу и потом. Не дожидаясь дальнейших слов, я вновь оказался над дочерью, с любовью глядя в эти чистые глаза цвета лазурного неба. А она хорошо была подготовлена, в отличие, как оказалось, от меня. Я был весь настроен морально, но не позаботился о том, чтобы первый раз моей красавицы прошёл боле менее безболезненно. Я открываю баночку и ставлю рядом. Руками медленно глажу бёдра дочки, тем самым дойдя до самой сокровенной части её тела. Я жду несколько секунд, дразня Аврору. Беру небольшое количество смазки, и аккуратно ввожу пальцы в заветное уже столько времени лоно. Она выгибается мне навстречу, судорожно глотая ртом оставшийся воздух, что в одно мгновение закончился в лёгких, пока я водил внутри неё двумя пальцами и ощущал разливающуюся между ними влагу. Вынув их, Аврора начала дышать так быстро, словно час бежала без остановки. — Милая, ты точно хочешь... — Да... иначе не пришла бы к тебе... Такая дерзость и смелость в её высказывании вызвали мою ухмылку, и я, не теряя времени, стал расстёгивать ремень на брюках, доставая своё мужское достоинство, полностью готовое к дальнейшему. Аврора отвела взгляд в сторону, стыдясь увидеть его. Сама невинность во плоти. И таковой она останется даже после потери девственности. Таковы уж ангелы. Но видимо не такая она святая, раз согласилась на соитие. Да ещё с кем? С родным отцом! Во мне снова заговорили противоречивые чувства. Мне не так уж и хотелось запятнать её чистоту во всех смыслах этого слова. То, что я собирался делать является абсолютно неправильным решением. Я так легко поддался своему ужасному желанию, что я, Люциус Малфой, в коем это веке не смог обуздать. У меня всегда всё было под контролем. И вдруг любимая дочурка его разрушила словно по щелчку, как только повзрослела и обрела такие красивые черты лица и созревшее тело юной девушки. — Отец?... Я вышел из оцепенения, и взглянул на неё, всё ещё старающуюся игнорировать то, что ниже моего пояса. — Это всё неправильно, малышка. Я не должен был так поступать с тобой. Морочить твою прелестную головку. — Пожалуйста, не останавливайся... мне очень нужно это... — Лишь потому что я внушил это тебе. Детка, я искусный манипулятор. Но как я позволил себе манипулировать тобой... — Ничего такого не было, папочка.... — Тебе так кажется. Я умею властвовать над людьми делая так, чтобы они этого не замечали. — Молю, отец. Я так люблю тебя. Мне безумно хочется почувствовать... тебя в себе. — Ты не будешь жалеть о содеянном потом? Хотя вопрос глупый. Конечно же будешь. — Обещаю, что нет... могу поклясться, только не чувствуй себя виноватым, ведь вина лежит и на мне. — И в чём она заключается? В том, что ты похорошела и твой вид начал меня привлекать? — В том, что я осмелилась полюбить тебя. — Значит, ты готова? Расстаться со своим, ещё отчасти, детством? Прямо сейчас? — На все сто. И всё таки я заметил толику страха в глазах Авроры, прежде чем они закрылись. Я буду карать себя вечность, как бы не хотела бы этого дочь. Но желание её для меня закон. Хоть эта прихоть настолько дика и ужасна. Наши стоны, сливающиеся в одно целое, наполнили собой всё комнатное пространство. Мы менялись местами, и время от времени она оказывалась сверху, и стоило признаться, двигалась она превосходно, разгоняя по моей крови такой адреналин, что мне и не снилось со времён наших ночей с Нарциссой. Откуда было у неё это умение? Я сразу понял, что она не договорила мне что-то. Но оставить этот вопрос было нужно на потом. Сейчас я жаждал только получаемого наслаждения, Авроры и ничего больше.

***

— Отец, я обязана сказать тебе кое-что ещё, – нарушив тишину, произнесла дочь, присаживаясь напротив на край кровати и закутываясь в плед, наблюдая, как я одеваюсь и привожу себя в порядок. — Помнишь собрание пожирателей, когда ты взял меня с собой? Сердце моё ушло в пятки. Я уже знал, что она может рассказать мне. — Такое было один раз. Конечно, вспомнить не трудно. Безусловно, особенно невозможно забыть, когда ты отошла в уборную, пока не явился тёмный лорд. Я переживал, что с тобой может случится что-то, пока меня нет рядом. — Я вышла из залы, и пройдя достаточное количество шагов от дверей, где голос мой уже слышно не будет, меня перехватил Долохов. Мерлинова борода... пожалуйста, ангел мой, не говори дальше ничего... — Он прижал мои руки к стене. Коленом раздвинул ноги. Я чувствовала от него исходящий запах выпивки и мне стало страшно вдвойне. Надеюсь, тебе хорошо в камере Азкабана, Антонин. Пусть холод и дементоры высосут из тебя всю поганую душу и жизнь. — Он изнасиловал меня тогда. Так в четырнадцать я лишилась своей невинности. Об этом знал только Драко. Он дал мне обещание никому об этом не рассказывать. Но теперь я ведаю об этом тебе. Комично, не правда ли? Ты должен был об этом знать первым. Но лучше поздно, чем никогда. Я не хочу больше иметь между нами недомолвок. Хочу доверять тебе всю себя. Моё хрупкое сердце в твоих руках. Не разбей его. Не дай ему в тебе усомниться.