Страсть моего сердца

Губы сына спустя мгновение разошлись в ухмылке. Наблюдал свысока, надменно скрестив на груди руки. Интересно, как долго он там находился? — Аврора, я крайне удивлён твоей впервые подданой инициативой и желанием руководить. Похвально, – подал тот голос, привлекая внимание дочери, повернувшей в его сторону голову, и я заметил страх в её глазах. — Как хорошо на тебя влияет выпивка, однако. Может каждый день для храбрости употреблять стопочку огне-виски, а? Его саркастически приподнятая бровь была встречена моим животным рыком. Небрежно оттолкнув к стене Аврору, не заботясь на данным момент о том, устоит ли она на ногах, я рванул к самодовольному Драко, прижав за горло к стене, за которой был поворот на лестницу. Таким образом, дочь нас не видела, да и признаков присутствия не подала. Что случилось с ней, известно одному Мерлину, а мне пока что далеко безразлично, как бы не звучало странно, учитывая, о ком шла речь. Всё моё внимание было приковано на субъекте, безвольно повисшим в воздухе и не принимавшим попытки освободиться, лишь с улыбкой взирая на мою дикую ярость, отплясывающую в глазах чечётку. Как только мне удалось совладать с бушующими внутри эмоциональными демонами, я отпустил сына на пол, что поправил ловким движением пиджак, одёрнув вниз. Это действие не осталось мной не отвеченным надменным смешком, а когда тот отвернулся ко мне спиной, я не сдержался от заката глаз. — Она счастлива, это главное. Тебе должно быть всё равно. — Уверен? Нервный, но не от страха, а от самодовольства, смех вызвал во мне соответствующие, ещё более гневные эмоции, что шептали в разгоряченном разуме о том, как хорошо было бы заткнуть мерзавца ударом, что без сознания повалит его на пол и было бы весьма милосердно по отношению ко мне, если бы ещё и лишил памяти. Однако, я всегда говорил и буду говорить как это для меня низко. Решать все проблемы таким недальновидным способом, глупость в котором заключается в последующей, недостающее информацией, которой грех не воспользоваться в дальнейшем. — Ты правда убеждён в этом, отец? Хладнокровие вмиг овладело им, прежде чем он развернулся ко мне лицом на носках дорогих ботинок, коих я так возжелал лишить его, впрочем, как и всего богатого состояния и будущей доли наследства. Не думаю, что стоит объяснять, кому она достанется в приданное, превратившись в единое целое посмертных даров. — Она моя сестра. Сквозь напускное, и стоит признать, весьма хорошо играемое равнодушие, кое он перенял у меня, проскользнули очень заметные для такого исскусного манипулятора, хорошо читаемого людей, как я, нотки некой, смехотворной жалости. — А ты мне больше не сын, – по такой излюбленной, но ставшей моей визитной карточкой, привычке я ухмыльнулся. — Собирай все вещи, и катись к чёртовой матери из дома на все четыре стороны. Нанимай номера в гостинице на свои оставшиеся, накопленные деньги, которые, я очень надеюсь, ты додумался откладывать на чёрный день, как я тебя учил. А если речь идёт об их отсутствии, тогда прими соболезнования о том, что мне не удалось воспитать из тебя сообразительного человека, готового вступить в уже подошедшую к твоим дверям взрослую жизнь и агрессивно отбивающую по ней барабанную дробь похоронного марша в твою честь. Ведь ты не пойдёшь скитаться по товарищам. Гордость, та единственная, дельная в тебе сторона, не даст совершить этого. Уж я знаю, так как растил тебя, щенок, целых семнадцать, подумать только, лет. Они бы продлились дольше, пусть и без воспитания, но под моим крылом любви, но ты одним своим бестолковым поступком их утратил. И путь в Малфоевское хранилище Гринготтса тебе отрезан. В ближайшее время я позабочусь об этом. Пока лови возможность, но много тебе не унести. А теперь, прости прощай. Хотя за что тебе говорить слова извинения, пусть даже в шутку? Принимай обыкновенное "счастливо"! На удивление, Драко молча выслушал мою тираду, не прерывая, внимая всем словам, каждое из которых оттачивалось со всей возможной злостью. Я развернулся в противоположную сторону, направившись к Авроре, которую стоило спасать от одиночества и вероятных негативных последствий в пьяном состоянии. Однако, прекрасно знал, что сын не оставит в покое, так как раздался позади его голос, не заставивший меня обернуться, а просто застыть на месте, сложив за спину руки. — А ты подумал о ней? Что скажет она, когда узнает? — В отличие от тебя, у меня с умом всё в порядке. Не беспокойся, этот вопрос весьма разрешим одним лишь заклинанием. — Сотрёшь обо мне память, серьёзно? Так ты решил разрешить эту проблему? Но ты не подумал о том, что я тебя могу засудить, потому что мои воспоминания целы. — Ты не поступишь с ней так, потому что никогда не хотел причинять ей боли. — Данная информация в Визенгамоте при сдаче информации строго конфиденциальна и не разглашается никому, так что она не подвергнется травле. — Я не об этом, идиот, – необходимость в повороте через плечо головы, дабы смирить собеседника уничтожающим взглядом, всё же возникла. — Ты лишишь её единственного в жизни человека. Это пострашнее осуждения обществом. По крайней мере, для такой привязчивой и тоскующей души, как она, – отрезав, произнёс я, всё-таки передвинув ноги к своей цели. За спиной послышался рассерженный, громкий, удаляющийся в собственную комнату топот Драко, которого я надеялся больше не увидеть не то, что сегодня, а вообще ближайшие месяц, два. Встреча с ним, так или иначе, будет неизбежна. Аврора сидела на ступеньках, откинувшись головой на стенку. Она явно не бодрствовала, так как грудь вздымалась вверх-вниз от размеренного дыхания, оповещающим о сне, ровно как и закрытые глаза. Это, определённо, играло на руку. Опустившись на колени рядом с дочерью, я аккуратно приставил к её виску волшебную палочку, что достал из внутреннего кармана мантии, и произнёс заветные несколько букв, отчётливо держа в голове известное намерение. Только после этого, спрятав магическое орудие обратно, я прикоснулся к её ещё более розоватой щеке из-за выпитого виски, что являлся самой крепкой выпивкой в волшебной Англии. Мне не стоило больших усилий для того, чтобы догадаться о том, как Аврора оказалась в таком состоянии. Её любезно напоил мой сыночек, чтобы развязать язык сестры. Что уж тут говорить? Ему удалось достичь своей цели. Хоть данное качество мне так и повезло развить в нём. Пригрел змею, но кто-же знал, что она восстанет против своего дрессировщика? Спустя минуту я подумал, что будить дочь и дать ей отрезвляющее зелье будет не очень то отличным решением, так как предстояло избавится от некоторых мелочей, чтобы не допустить оплошности в уже запущенном механизме плана. Бережно подняв Аврору к себе на руки, я понёс её в свою спальню, где оставил на кровати, укрыв пледом и, не сдержавшись, нежно огладив волосы, прежде чем уйти. Около получаса я исследовал все закоулки особняка с портретами, убирая те, что с Драко, и стирая его с тех, где он был изображен в кругу семьи. Когда мой взор падал на Нарциссу, я невольно задумывался раз за разом, правильно ли поступил? Что бы сказала покойная супруга? Однако, спустя несколько пройденных портретов, я мысленно давал себе пощёчину, что напоминала о том, что я уже точно решил, что не буду подрывать сложившиеся отношения с Авророй. Спорить не буду с тем, что я не прав. Далеко не прав. Но я любил. Так горячо и страстно любил, что обезумел. Я мог всё вернуть назад, и стереть из головы дочери чувства ко мне, а не память о брате. Всё сделать так, как должно быть. Но рука моя не поднимется, потому что оковы греховного влечения уже опустили на дно глубокого моря, которым заведует Амур. Теперь Драко не сможет помешать, стоит только предупредить всех домовиков о случившемся, и тогда любой риск устранится. Мой вылившийся наружу смех, полный упоения радостью, эхом отскочил от стен.