Страсть моего сердца

— Люциус, уверяю тебя, её никто не тронет. Здесь ей ничто уже не грозит, – раздался за спиной прямолинейный, холодный голос друга после минутного молчания. Он положил ладонь на плечо, желая показать данным незамысловатым жестом, что пора идти, но я убрал его руку с себя, не отрывая взгляда от спящей Авроры, свернувшейся "калачиком", будто желая защититься, закрыться от мира. — Я уже не уверен ни в чём, Северус, – ответил отстранённо, но всё же сделав шаг назад и медленно закрыв дверь, наблюдая за дочерью, пока она не исчезла в сократившейся щёлочке на совсем. — Выпьем? – предложил Северус, изогнув вопросительно одну бровь. Я посмотрел на него, кивнув. — Такие истории без виски слушать невозможно. — Возможно, если ты не заурядный пьяница, запивающий любые проблемы. — Тогда, зачем предлагаешь? — Потому что хорошо тебя знаю. — Видно, не в самом лучшем свете. — Даже у идеальных людей есть недостатки. Мы наконец сдвинулись с места, шагая в сторону моего кабинета, где собирались расположиться на диванчике с утешительными бокалами. Совсем, как тогда. В счастливые дни, когда Волан-де-Морт только подавал тщетные, на тот момент, признаки возрождения. — Да и если бы я думал о тебе в негативном ключе, ты бы не был моим товарищем, и я бы не помог Авроре, – добавил собеседник, усмехнувшись. — Я просто ума не приложу, как же ты там очутился?! Как ты вообще остался жив?! — Потерпи немного, мой неугомонный друг. Тебе лучше выслушать всё сидя. Не думаю, что моё успокоительное сильно подействовало на тебя, раз ты снова кричишь. — Ты, как всегда, прав, – глубоко вздохнув, вымолвил я, заворачивая направо, в комнату, которая пропитается разоблачением "фокусов". Я хотел было подойти к стеклянному, настенному шкафу, в котором располагался небольшой запас алкоголя, вытащенный из погреба, чтобы он всегда был под рукой, но Северус остановил меня, кистью руки небрежно взмахнув в сторону кожаного дивана. Беспрекословно подчинился, понимая, что налить сам я буду не совсем в состоянии, ибо руки всё равно тряслись, хоть и меньше, чем несколько часов назад. Так я только разбрызгаю дорогое содержимое мимо. Вальяжно раскинувшись на сиденье и откинув назад голову, смотрел, как Северус налил нам огневиски, сев затем рядом и протянув мне бокал. Я аристократично взял его пальцами за ножку. — За дальнейшее благополучие крестницы, – произнёс тост приятель, стукнувшись со мной и опустошив посудину до середины, как и я. — Знаешь, Люциус, очень было странно наблюдать сию нелицеприятную картину: как брат хочет изнасиловать свою же сестру. — Значит, роман между отцом и дочерью напрягает тебе меньше? – с ухмылкой на губах, спросил я, отпив ещё немного. Я принял свою любовь, но всё равно, звучало это как-то жутко, что ли. Вернее, неправильно. "Но я хочу этой неправильности.." - вспыхнули у меня в мыслях слова дочери. — Я смирился с этим давно. Главное, что твою влечённость она встретила с распростертыми объятьями. — Давай лучше сразу перейдём к главному. Тема нелепости нашего с Авророй романа для меня закрыта. Я больше не отступлю. — Смотря, что больше тебя интересует, Люциус. — Ты. — Как лестно. — Кончай со своим сарказмом, друг, – ответил я, но всё таки непроизвольно улыбнулся. Мне не хватало его. Я имел множество знакомых, но настоящим товарищем был лишь один. Мы крепко дружили с ним со школы, и наше общение ни разу не прерывалось. Я никогда никому не жаловался на свои беды, но с ним приходилось делится, так как он чуял издалека, что со мной что-то могло быть не так, и тут же любопытствовал, не понаслышке ведая о том, что учиняю я в порыве гнева, когда всё накапливается внутри. Поэтому, говорить с ним вновь было приятнейшим даром бога за мои последние страдания. Однако, я не отрицал того, что всё, что произошло после судебного разбирательства - мои галлюцинации или сон в камере. Но прикосновения Северуса были ощутимы, оттого я отмёл в сторону опасения по поводу развивающейся шизофрении. — Тёмный лорд думал, что убил меня, но из-за его осслабленности, вызванной уничтоженными крестражами, он этого не сделал. Я притворился перед Поттером, Грейнджер и Уизли, заставшими моё убийство, мёртвым. Когда мальчишка одержал верх над лордом, я быстро скрылся от всех в Визжащую хижину, дожидаясь до поры до времени, когда всё стихнет. Решил, что пока не стоит никому выдавать себя. Меня не встретят восторженными голосами, зная, что я предал всех. Я отыскал свежую могилу, и нашёл ещё не сгнивший труп мужчины, выкопав его гроб из земли. Я взял с его головы все волосы для запаса оборотного зелья, которое пью уже год. Однако, естественно, я не разгуливал по улицам открыто. Это было единственным прикрытием, пусть и не надёжным на все сто процентов по понятным причинам. — Я в очередной раз убеждаюсь в твоём сверхъестественном остроумии, дорогой Северус. — На заседании я был под заклинанием невидимости... – проигнорировал мой приятельский комплимент товарищ, не дожидаясь моего вопроса на вторую отгадку случившегося. — ... Как только Драко вышел с Авророй, чтобы принять её залог, я сразу же пошёл за ними. Я подразумевал неладное. Я лицезрел их беседу какое-то количество минут, чувствуя накалённость в воздухе и подступающую опасность. О ней мне говорили слова крестника о том, что он любит её до беспамятства. О том, что он сделает её счастливее, чем ты. О том, что он лучше, чем ты. О том, что он моложе, чем ты. Он говорил и тому подобные синонимы, пока Аврора судорожно вдыхала и выдыхала кислород, будучи прижатой к стенке за оба запястья. И в тот момент, когда он коленом резко развёл её ноги, и сказал, что та может не тратить твой бюджет, а просто отдать себя ему, я тут же снял с себя чары и прижал, в свою очередь, недоноска к противоположной стенке. Им вмиг овладело неописуемое удивление и растерянность, давшая мне возможность сжать его горло, от чего он стал задыхаться. Но я, чуть погодя, ослабил хватку. — Лучше бы задушил, и смылся! — Хоть больше ты и не считаешь его своим отпрыском, я решил, что всё же оставить его вердикт тебе. — Ценю твоё уважение ко мне, Северус. Продолжай. — Я всё ещё пользовался его шоком, и беспрепятственно вывел как можно дальше от крестницы, кинув в спину обливейт с изменением памяти. Теперь он будет думать, что Аврора спокойно отдала ему деньги. — Неужели ты справился с подонком так легко? Настолько легко?! — Да. Слишком велико было его ошеломление. Словно в него кинули империус. Тут же в кабинет вихрем ворвалась дочь. Я подскочил на месте от внезапности её появления, а позже уронил на пол бокал, что разбился, окрашивая белоснежный ковёр рыжими пятнами. — Ангел мой, что с тобой?! Аврора была испугана донельзя. Грудь её быстро вздымалась и опускалась. Она смотрела на нас, как пойманный в человеческую ловушку грызун. — Д-д-д-Драко т-т-тут. — Где?! – теперь вскрикнул Северус, вскочив с дивана вместе со мной. — Я под-д-д-дошла к окну, когда п-п-проснулась, и увидела, как он и-и-и-идёт сюда. Дочь кинулась ко мне, уткнувшись в грудь и зарыдав во всю мощь голосовых связок. Моё сердце стучало так громко, что казалось, его биение за километр слышно. Тут же я услышал неторопливые шаги, неумолимо приближающиеся к нам. Боже, когда же мы наконец обретём окончательный покой?!