Всевышние боги, как же я скучал и томился по тёплому юному телу, прижимающимся ко мне утром, и также укрытому согревающим одеялом, скрывающим от глаз обнажённое сокровище. Я думал, что больше никогда не смогу обнимать Аврору, зарывшись носом в щекотливую копну её шелковистых волос. Считал, что после провёрнутой аферы Драко мне останется только мечтать об этом, вороша в голове желанные воспоминания, спиной облокотившись о холодные камни стены Азкабана.
Я будто стал больше любить и обожать её после того, как она избавила меня от ужасной, озвученной участи одиночества, разделяемого с устрашающими дементорами. Если бы не она, принимал бы далеко не её поцелуи. И поцелуи, лишённые переплетающихся пламенной страсти и "лепестковой" нежности.
Конечно, меня бы благородно спас и Северус, который был на готове в любом случае. Однако, инициативу предприняла именно дочь, а первый вытащил из передряги крестницу, а не меня, как, наверняка, и задумывалось им. Так что всё моё признание адресовывалось этому чудесному созданию, уткнувшемуся в мою голую грудь. Но, конечно, без моего почтения не обходится и давний, с ещё школьных времён, товарищ, который не дал сыну ещё раз испытать Авроре очередное изнасилование.
— Просыпайся, дар очей моих, – поглаживая её макушку, начал шёпотом приговаривать я.
У меня в голове созрел такой замечательный план, что мне тут же захотелось воплотить его в жизнь. Я даже не надеялся, а убеждённо знал, что он осчастливит дочь уж если не самим предметом, ради которого я собирался затеять прогулку, то знаком моего оказанного внимания точно. Сие должно было сгладить всё то, что испытала Аврора за последнее время.
— М-м-м-м... – последовало в ответ её сладостное мычание, которое продемонстрировало её частичное пробуждение и нарушенный, крепкий сон.
Интересно, что же снилось моему крольчонку, свернувшемуся в позу эмбриона, скрывая свою макушку под "прикрытием" ещё больше.
— Давай, солнышко. Открывай глазки. Папочка приготовил для тебя сегодня сюрприз.
Она тут же вылезла из своей "берлоги", игриво улыбаясь и рассмешив меня этими азартными искрами в глазах, полных предвкушения неизвестного. Словно маленькая девочка, ожидающая Рождественского чуда, сидя под ёлкой в преддверии подарка.
Как же меня поражал её контраст личности смелой, холодной и дерзкой в своих намерениях, и личности такой трепетной и невинной, что напоминала она самого настоящего ангела, посланного с небес. Она настоящая муза для художников и поэтов. Именно такими девушками восхищались и вдохновляются до сих пор. Я крайне ошеломлён тем, что каждый час в наш особняк не прилетает сотни и тысячи сов с письмами, содержащие любовные признания. Видимо, так бояться отказа такой богини, как она. Так опасались быть униженными в глазах других, будучи отклонёнными.
— И где же он? – спросила она, погладив мою щёку.
Я мягко взял ладонь дочери в свою, поцеловав её. Никакими кремами она не пользуется, а кожа рук так нежна, как будто пяточки младенца, ещё не ступившие на поверхность пола или земли. Мерлин, почему она так прекрасна?!
— После того, как мы позавтракаем, я хочу сходить с тобою в какое-нибудь ателье и заказать тебе платье любого фасона и цвета, которого ты только пожелаешь.
Она зашлась мелодичным, напоминающим звук колокольчиков, радостным смехом, прильнув к моим губам, на что я моментально ответил, нависнув над ней, скрывая от всего мира своим сильным телом.
Начал целовать её выступающие, чётко выраженные ключицы, спуская к груди и пройдясь кончиком языка по тут же затвердевшим соскам.
— Продолжай... – выдохнула она, изогнув в наслаждении спину. — Больше, папочка... хочу больше... – промурчала Аврора спустя минуту моих умелых и заводящих ласк.
Это заключение подтвердилось, когда мои пальцы плавно вошли в неё и ощутили полную готовность и жгучее желание. А её протяжный стон меня возбудил до предела, и проделав ещё несколько манипуляций, я освободил дочь от моего проникновения, но через несколько секунд аккуратно вошёл в её мокрое лоно, двигаясь вверх и вниз, переплетая её крики удовольствия со своими рыками.
***
— Хочу изумрудное. У меня нет ни одного зелёного наряда! А это так странно, учитывая, что я учусь на Слизерине! Это должен быть мой коронный цвет, – размышляла она вслух, держа руки поднятыми, пока с неё снимали мерки сантиметровыми лентами, делающие данную работу за портних, что в это время записывали на пергамент числа.
— Не стоит повторять за всякими Паркинсон. Приходила в гости к Драко вечно в зелёном. Как будто нет других цветов и оттенков. Сразу видно, она хочет привлечь его внимание всего лишь одной своей принадлежностью к факультету, на котором они учатся вместе. А так совершенно не наблюдал за ней умных изречений. Один смех на отпущенные выродком шутки и комплименты, адресованные ему же. Только личико бы накрасить, да одеть самое открытое декольте. Ты не такая.
— Да. Пожалуй, ты прав. Я не хочу быть копией поведения кого-то. Не то, чтобы я была идеалом, чтобы так говорить...
— Не была идеалом?! – вскрикнул я шокировано, не обращая внимания на покосившиеся взгляды работающих женщин.
Всемогущий Салазар, да мне абсолютно всё равно, что они там подумали и какие качества предписали. Я не позволю такого сказать о себе Авроре. Как смеет она так отзываться о собственной безупречности?!
— Если ты согласишься на лазурное платье, после увидев в зеркале, как оно подчёркивает твоё чудесное личико, пронизывающие до глубины души глаза и как оно подходит к твоим белоснежным, манящим взгляд локонам, ты обязана утвердить обратное.
В улыбке обнажились её ровные, блестящие чистотой и свежестью зубки, сразившие меня в очередной раз наповал. Как можно так яро игнорировать свою красоту, заключающуюся абсолютно во всех пунктах?!
— Вызов принят, отец. Тогда я хочу этот цвет. Но другое остаётся, чур, за мной! Хочу пышную юбку до колен! И верх с рукавами буфами!
— Ты себе не изменяешь, ягодка.
— Нисколько.
***
Сколько же возмущений ещё мне придётся выслушать о том, что я отдал такую большую сумму? Но я не могу позволить ей ходить в чём-то дешевле! Она достойна только лучшего! Я всерьёз начал сомневаться в её самооценке. Мерлин подери, кто внушил ей всю эту дрянь?!
— Почему мы не аппарируем домой, папочка? Ты что-то ещё для меня заготовил? Право, не стоит на меня так много расходовать... – затараторила она спустя минуты молчаливого передвижения по улице, но я остановил её поток взмахом задерживайся на секунду руки.
— Я делаю, что хочу, Аврора. А сейчас я желаю сотворить для тебя хорошего как можно больше.
— Меня насиловали не раз. Я уже привыкла. Мне не впервой. Я сие пережила когда-то и без твоей материальной заботы.
— Не слова больше об этом всём... мне больно вспоминать то, что творил с тобою Антонин.
— Может, тебе стоит узнать ещё одни подробности, чтобы расставить все точки над "и" . Чтобы с чистой душой ты правда смог всё это забыть?
Глубоко вздохнул, утвердительно кивнув. Что-ж. Она говорит дельную вещь.
— Ты же помнишь, как возмущался маме, что последние собрания Долохов посещал не регулярно? Каким разгильдяем он был?
— Я догадываюсь, что он прогуливал сборища у тебя в постели, как школьные занятия. А теперь, закроем тему. Мне тошно обсуждать дела минувших тёмных дней, Аврора.
Вдруг я заметил боковым зрением, что дочь не следует со мною рядом, и резко развернувшись назад, со слегка успокоившимся сердцебиением увидел её в полуметре сзади. Но меня совершенно не расслабил тот факт, что она держалась за виски, схмурив брови, и по тихоньку оседая.
— Ангел мой! Что с тобой?!
Бросился к ней, очутившись рядом и схватив за плечи, прижав к себе. Она тут же припала к груди, ничего не говоря в ответ от нахлынувшего бессилия. Только прикрыла веки.
— Ресторан отменяется. Мы срочно возвращаемся домой, – озвучил я некий приказ, взяв её на свои руки и трансгрессируя, лицезрев повернутые в нашу сторону заинтересованные головы прохожих.
