Вечность в его глазах

      Ощущение от пробуждения были ужасными. Плечо со следами когтей волькры нещадно пульсировало, а голова раскалывалась на тысячи осколков.       Воспоминания потихоньку всплывали в голове, и пришло осознание: она жива, а значит в безопасности. Резкий подъем увенчался ещё большей болью в плече и дулом винтовки у лица. — Уберите от меня эту штуку, — рявкнула Алина, отпихивая оружие прочь. Солдат вернул винтовку на место, угрожающе тыча ей в лицо. — Не двигайся, — приказал он.       Позже появилась сердцебитка, легко узнаваемая по красному кафтану, и Алину увели так, будто хотели сдать под трибунал. Что такого могла натворить ещё по сути девчонка? А в голове все билась отчаянная мысль: «Жив ли Мал?», ответ на который она не решалась получить.       Остальные ответы нашлись с прибытием к берегу, ведь вместо чёрной мглы снова виделся Крибирск. А в конце долгого пути они и вовсе оказались возле огромной чёрной палатки гришей. Мозг лихорадочно работал, пытаясь придумать, как выкрутиться из ситуации. Это ведь должно быть не сильно сложнее разбитой вазы в поместье князя и рассерженный Аны Куи?       Изнутри стены палатки были украшены каскадами бронзового шелка, ловившего сияние от свечей в люстре. Полы были покрыты богатыми коврами и мехами. Блестящие шелковые перегородки делили пространство вдоль стен на отсеки, в которых собрались гриши в своих ярких кафтанах. Каждый из них провожал её взглядом, указывал пальцем и начинал шептаться. Среди них Алина заметила ослепительно красивую девушку-гриша, которая вчера проехала вслед за каретой генерала Второй армии. О да, это она строила глазки Малу.       Её друг оказался здесь же, рядом с другими членами экипажа. Бледный, потрепанный и залитый собственной кровью. Смотрящий на неё встревожено. Такой родной, но далёкий Мал, которого она пообещала себе оставить в прошлом.       К тому времени, как Алину довели до возвышения с большим столом и множеством карт, весь шатёр погрузился в звенящую тишину. Во главе стола стоял стул с высокой спинкой из чернейшего дерева и искусной резьбой. На нем, развалившись, сидел парень в чёрном кафтане. Только один человек мог носить чёрное. А значит её привели к генералу Второй Армии, единственному заклинателю теней.       Даже его излишне расслабленный вид и противоестественная его возрасту молодость не спасли её ноги от предательской слабости. Этот Дарклинг командовал гришами еще до рождения Алины, но человек, сидевший на помосте, выглядел ненамного старше неё. У него были тонкие черты лица, густые черные волосы и ясные серые глаза, мерцающие, словно кварц. Все знают: чем гриш сильнее, тем дольше он живет. Дарклинги были самыми сильными из всех, но чувствовалась в этом неправильность.       Вслед за ней ввели старшего картографа и ещё нескольких людей. Под стражей была только она, и создавалось ощущение, что все её попутчики были… свидетелями?       Дарклинг выслушивал доклад офицера Раевского, но когда Алина отвлеклась от пришедших, то с ужасом поняла, что он смотрит прямо на неё.       Потрепанная группка выживших дошла до подножья помоста, и полковник Раевский приказал: — Капитан, докладывайте.       Тот встал и ответил безразличным тоном: — Примерно на тридцатой минуте переплава на нас напала большая стая волькр. Они окружили нас, и мы несли тяжелые потери. Я боролся на правом борту скифа. В этот момент я увидел… — мужчина замешкался, а затем продолжил уже менее уверенным голосом. — Не знаю, что именно я видел. Вспышку света. Ясную, как день, даже ярче. Будто я смотрел на солнце.       Толпа зашепталась. Выжившие со скифа кивали, и Старкова обнаружила, что кивает вместе со всеми. Солдат рявкнул, чтобы все замолчали, и продолжил: — Волькры скрылись, и свет исчез. Я немедленно приказал вернуться к докам. — А девчонка? — спросил Дарклинг.       С холодным уколом страха Алина поняла, что он говорит о ней. — Я не видел девчонку, мой суверенный.       Дарклинг приподнял бровь, поворачиваясь к остальным выжившим и допрос продолжился. Генерал предложил высказаться тем, кто уверен в том, что видел, и вперёд выступил её непосредственный начальник, старший картограф. Он говорил о произошедшим со своей позиции, буквально признавшись в трусости. Он ведь видел, как схватили Алексея, и мог помочь!       Ужасно хотелось огрызнуться, высказать своё возмущение, но это было бы глупо. Слишком глупо, стоя под надзором сердцебитки и находясь в столь неопределенном состоянии.       Алина в бессильной ярости сжала ладони в кулаки. До боли, оставляя кровавые полумесяцы. Это было привычно, ведь она поступала так с тех пор, как сжимала в руке камень во время приезда гришей в Керамзин. Она умела заглушать что-то внутри себя, желающее выхода. — Следопыт упал, она была рядом. К ним летела волькра. — заканчивал тем временем свой рассказ её начальник. — Я увидел, как эта тварь напала на девчонку, и она… она засветилась.       Гриши разразились возгласами недоверия и насмешками. Некоторые открыто хохотали. Не будь Алина такой напуганной и сбитой с толку, то присоединилась бы к ним. Слова старика были абсурдом, но многие заинтересовались его словами.       Некоторые открыто издевались над ним, но остальные кричали: «Дайте ему сказать!». Отчаявшийся картограф оглянулся за поддержкой на своих выживших приятелей, и, к её изумлению, некоторые из них кивнули. Все сошли с ума? «Они на самом деле считают, что я отпугнула волькр?» — подумала Алина. — Это абсурд! — крикнул голос из толпы. Это была красотка в синем. — На что ты намекаешь, старик? Что нашел нам заклинательницу Солнца? — Я ни на что не намекаю, — запротестовал он. — Лишь говорю то, что видел!       Палатка заполнилась ожесточёнными спорами. Все вокруг будто сошли с ума, но были остановлены всего одним словом Дарклинга. «Тишина» — сказал он, и создалось ощущение, что затихли не только люди, но и весь мир.       Он переключился на Мала. Спрашивал, что тот видел, ведь Алина была совсем рядом с ним. Её друг сжимал челюсти и все больше опирался на Михаила, но отрицал любую её причастность к произошедшему. — Так ты не видел, откуда исходил свет? — спросил Раевский. — Алина не… Она не могла… — Мал покачал головой. — Мы из одной… деревни. — Я заметила эту крошечную паузу, присущую всем сиротам. — Если бы она могла вытворять нечто подобное, я бы знал.       Дарклинг долгое время смотрел на Мала, а затем перевел взгляд на неё. — У всех нас есть секреты, — сказал он.       Дарклинг поднялся со стула и направился прямо к Алине. Солдаты расступились, оставляя растерянную девушку с ним один на один. Ей было страшно до дрожи в коленях. Но приют преподал ей один очень важный урок: никогда не показывай свой страх. Даже если готов потерять сознание от ужаса. Потому что иначе этим легко воспользуются. И Алина стояла, не посмев шелохнуться и отвести от него взгляд. — Итак, что ты скажешь, Алина Старкова? — приветливо спросил он.       Мозг снова заработал с утроенной силой. Она ведь и правда не знала, что произошло на самом деле. Что там было? Ужас. Боль. Страх. Кровь Мала. — Я ничего не делала, правда. — упрямо заявила Алина, задирая подбородок и надеясь, что смотрится не очень жалко в своей разорванной одежде. — Я чувствовала приближение волькры за спиной и… готовилась умереть.       Уголки губ Дарклинга дернулись, будто он пытался подавить улыбку, ощупывая её взглядом с головы до ног. Она почувствовала себя блестящей побрякушкой: словно диковинка, выброшенная на берег озера, которую он может пнуть своим ботинком.       К тому же, тогда и правда не было никакой надежды выжить. И она не просто готовилась к смерти, но и надеялась встретиться с Малом на лугу. Есть же там что-то в посмертии, правда? Возможно, святые плохо поняли её детские мечты. — Вытяни свою руку. — приказал Дарклинг.       Алина нахмурилась. Много лет назад женщина-гриш в красном кафтане тоже просила вытянуть руку. Это была проверка, но до сих пор тайный смысл этого действа для неё так и не раскрылся. И она закатала рукав. — Теперь, — сказал Дарклинг все тем же тихим, успокаивающим голосом, будто они сидели за чаепитием, а она не дрожала перед ним от страха, — давай посмотрим, на что ты способна.       Он вытянул ладони, и девушка вздрогнула, увидев, как они заполнятся чем-то темным. Тенями. Генерал Второй армии управлял тенями. После того, как он соединил руки, палатка вмиг погрузилась в кромешную тьму. Вокруг не было ничего, лишь слышались редкие испуганные крики и тяжелое дыхание.       В следующую секунду Дарклинг резко обхватил её руку своими пальцами, и страх исчез. Взамен пришли спокойствие и уверенность, и Алина почувствовала что-то знакомое… Это был зов к чему-то, таившемуся внутри неё. Она по привычке начала сопротивляться, снова сжал ладонь и в этот раз настолько, что по правой ладони заструилась кровь. Нечто внутри неё стало затихать. — Ничего? — пробормотал Дарклинг очень близко. Наверное, их разделяло не больше полушага.       Да, именно «ничего». Потому что Алина чувствовала, что если это «что-то» внутри неё вырвется, то ей конец.       Но тогда зов, исходящий от человека рядом с ней, увеличился в стократ. И сила внутри неё снова забурлила, пытаясь пробиться наружу. Алина тяжело втянула воздух, задаваясь вопрос «Почему я сдерживаю это?». Ответ отдавал холодными стенами приюта, страшным словом «ведьма» и запахом Мала. Да, все дело в этом. Но разве она не решила оставить это в прошлом?       Правая рука разжалась сама собой, и несколько капелек крови скатились на пол. Алина ответила на клич Дарклинга, и мир вспыхнул ослепляющим белым светом. Тьма вокруг раскалывалась вокруг них как стекло, и в свете, струящемся прямо через кожу девушки, блестели мокрые дорожки на щеках.       Он отступил, вместе с тем отнимая руку, и свет начал исчезать. Ещё с минуту Алина любовалась на мерцание в своей ладони, не желая его отпускать. Но силы совсем покинули её, ноги подкосились, и нос девушки точно бы встретился с полом, но Дарклинг поймал её, прижимая к себе одной рукой. — Похоже, ты только с виду серая мышка, — прошептал он ей на ухо, и Алина тут же залилась краской возмущения, пытаясь высвободиться из его хватки и чуть снова не упав. — Уведите её. — приказал Дарклинг своей лично страже и почти передал девушку опричнику, протягивающему руку навстречу.       Из ладони, проткнутой ногтями, все ещё лилась кровь, и заметив её, генерал нахмурился, почти зло уставившись на неё. — Иван! — прокричал он. Высокий сердцебит посмешил с помоста к ним. — Отведите её к моему экипажу. Я хочу, чтобы её постоянно охранял вооруженный страж. Отвезите её в Малый дворец, и ни в коем случае не останавливайтесь. — Иван кивнул. — И пусть целитель осмотрит её раны.       Все произошедшее казалось очень странным сном. В реальности всё это просто не может произойти за один день: скиф, волькры, гриши, генерал Второй армии, свет из её ладоней. Сейчас её ущипнут, и она проснётся в своей койке рано утром, встанет и будет готовиться к очередному дню службы с бесконечными зарисовками для карт, безвкусной армейской едой и недоступным Малом. Но даже грубый захват Ивана не вытолкнул её в привычную реальность. — Пошли! — Иван, — снова позвал Дарклинг. — Следи за своим тоном. Она теперь тоже гриш.       Это точно была какая-то шутка. Она не могла быть гришем. Ведь они идеальные, а Алина таковой не была.       Взгляд из-за плеча выхватил взволнованных и шокированных людей, их внимательные взгляды ей вслед. И один потерянный, принадлежащий следопыту.