Вечность в его глазах

      Первые заморозки и иней на траве пришли незаметно. Ещё вчера Малый дворец окружало разнообразие золотых и красных оттенков, а сегодня — голые деревья и северный ветер. За разнообразием жизни среди гришей Алина не заметила подкрадывающуюся зиму, которую так не любила во временами жизни в приюте из-за леденящего холода и недостаточно тёплых одеял. Но та жизнь осталась в прошлом, а новая обещала совсем другую зиму — весёлую и сказочную, с коньками, санками и хохочущими вокруг людях в кафтанах. До первого снега оставалось меньше месяца, и это время нужно было просто пережить.       Теперь жара в избушке Багры воспринималась положительно и была очень кстати, несмотря на потрясающий кафтан с меховой отсрочкой. Но так было лишь внутри, а вот снаружи обитель Багры смотрелась очень одиноко среди голых деревьев и замерзшего пруда. Алина с удивлением отметила, что дорожка туда стала ей почти родной несмотря на склочный характер хозяйки. Потому что это Багра помогла ей вернуть силу. И это она учила её новому, помогая развиваться. Скольким гришам она помогла?       Поэтому Алина почти не удивилась, когда обнаружила себя на пороге избушки с коробкой сладостей в руках в свой единственный выходной. Почему-то заклинательнице Солнца казалось, что Багре тоже может быть… одиноко? С кем она ещё общалась? С детьми? — Кого там ещё принесла нелёгкая… — проворчала женщина прежде, чем с распахнуть дверь. — Старкова? — Здрастье, — глупо моргнула Алина и резко выпрямилась, осознавая, что не готова была встретиться с реальностью и переоценила свою храбрость. — Что это у тебя в руках? Мальчишка решил посыльную из тебя сделать?       Алина никогда не считала себя глупой, ведь с детства любила читать и придумывать хитроумные проделки так, чтобы Ана Куя ни за что не могла наказать их с Малом. Но кого Багра, черт возьми, могла назвать мальчишкой?       Тем временем они обе уже оказались в своих привычных местах, точь в точь как на занятиях, и заклинательница не могла придумать, что сказать сидящей напротив женщине. «Знаете, Багра, я решила, что вы одиноки и принесла вам сладостей»! Или «А мне Женя Сафина передала сладостей прямиком из Большого Дворца, решила с вами поделиться!». — А я тут… В общем, вот. Сладости. Из Большого дворца. — Так это не Дарклинг послал тебя? — Вы назвали его «мальчишкой»?! — улыбнулась Алина, пытаясь подавить смех от скептического взгляда Багры. — А ты принесла склочной старухе коробку сладостей. Чайник сзади тебя.       Девушка засмеялась, встала и пошла заваривать чай. Избушка Багры не была уютной, а скорее наоборот. Каких-то личных вещей, вроде статуэток или других дорогих сердцу безделушек, просто не было. Единственным обжитым местом были печь и стоящие рядом кресла. Но было что-то и в этой тёмной пустоте. Что-то, что привело Алину сюда в её выходной, что дало повод смеяться над ворчанием хозяйки этого дома и изрекать бредовые теории об использовании её силы. — Порой мне кажется, что моя сила годится только для уничтожения Каньона, — решила затронуть она животрепещущую для себя тему. — Я не вижу ей применения в других областях. — Ты слишком мало повидала в жизни и не так много всего знаешь, девочка. Сила — это не только польза. Ты несёшь свет, даришь надежду этим глупцам. — Вы считаете, что я не смогу уничтожить Каньон?       Багра долго молчала и гипнотизировала взглядом свою чашку с уже давно остывшем чаем. Оранжевые отблески от печи делали её старше на пару десятков лет, но она не казалась старой. Больше всего она была похожа на скалу, такую же острую и… вечную. — Тенистый Каньон — это не просто работа гриша. Это скверна. И я не представляю, насколько ты должна быть сильна, чтобы уничтожить его.       Алина читала про скверну. У каждого гриша был свой предел силы. Это нормально, но неприятно, и о своём пределе она думать пока не хотела. Безусловно, самым сильным гришом был Дарклинг, и не только потому, что был живым усилителем. Зоя, его приближённая, сломавшая ей ребро на тренировке, тоже было очень сильна. Но у неё был усилитель из чьих-то клыков. Усилители были только у избранных, кому он лично это позволил. Но Чёрный Еретик, очевидно, со своим пределом смириться не захотел, переступив черту. Гриши не создают, а лишь преобразовывают. А предок Дарклинга буквально создал разлом из тьмы.       Она просидела у Багры несколько часов и вышла с улыбкой, ведь та много знала и ей было плевать на её силу. Другие заклинатели едва ли не заглядывали ей в рот из-за её необычности и неповторимости. И почувствовать себя среди своих она могла только с Женей и теперь, возможно, с Багрой.

***

      Он вновь появился в Малом дворце неожиданно, как выпал первый снег зимой. Ещё вчера Алина о нем даже не думала, а сегодня обнаружила его за своей спиной во время занятия с Багрой у озера. — Этого недостаточно. — жестоко прокомментировал он её попытку осветить озеро и прилежащие территории. Возможно, он был прав. — Не факт, — сказала Багра. — Ты видишь, какая она сильная. Я даже не помогала ей. Дай ей усилитель и увидишь, на что она способна. Дарклинг покачал головой. — У нее будет олень.       Олень Морозова, который он ищет уже очень давно и верит в его существование. Искренне верит в сказку, которую Ану Куя часто читала сироткам перед сном. К слову, Багра была против, но причину объяснить отказалась.       Двое гришей, тем временем вставших по обе стороны от Алины, продолжали спорить. «Старуха» все пыталась убедить «глупого мальчишку», и на какой-то момент Алине показалось, что их спор похож на разлад поколений. Вечный спор отцов и детей. Но только на секунду, когда они одинаково нахмурились, а тени вокруг стали гуще. — Я могу вас удивить, — вставила Заклинательница Солнца.       Дарклинг и Багра повернулись к ней, будто вспомнив, что она тоже здесь. — Багра права. Я знаю, что способна на большее. Нужно лишь приложить усилия. Просто дай мне шанс. — Я не могу распоряжаться таким шансом. Не с будущим Равки на кону.       Конечно, он был прав в какой-то степени. На плечах Дарклинга лежала большая ответственность не только за жизни гришей, переправляющихся через каньон, но и за Равку тоже. И нельзя было надеяться лишь на туманное будущее, где она все же овладеет даром. — Страна столетиями ждала Заклинательницу Солнца, — резко бросила Алина, — Подождёт и ещё, пока я не стану достаточно сильной. К тому же, давайте я просто возьму вас за руки и войду в каньон. Двух живых усилителей мне должно хватить.       Багра и Дарклинг замолчали на какое-то время, поражённые то ли её дерзким тоном, то ли бредовым предложением подержаться за руки в каньоне. — Оставь нас, — дерзко бросил он, Багра гордо развернулась на каблуках и направилась к своей хижине. Но прежде бросила ему «Мы все пострадаем от твоей гордыни, мальчик» и будто бы с одобрением посмотрела на Алину. Хотя, возможно, ей просто показалось.       Дарклинг ещё долго молчал, изучая стоящую рядом с ним девушку задумчивым взглядом. И ей казалось, будто он сейчас вывернет ее наизнанку и залезет в такие глубины мыслей, о которых она сама даже не подозревала. Алина передернула плечами, пытаясь сбросить неприятное наваждение. — Ты не веришь мне, да, Алина? Считаешь меня сумасшедшим глупцом как эта старуха?       Заклинательница затруднялась с ответом. Дело в том, что ей хотелось ему верить. Её глупое сердце готово было отдаться ему хоть сейчас, наверняка как и сотни чужих сердец до неё. Но здравый смысл кричал ей «Остерегайся!», и она не могла ослушаться. Даже у Дарклинга была своя выгода, которую он может извлечь. — Есть одна хорошая народная мудрость: «Доверяй, но проверяй». Я проверила, и про оленя Морозова нет никакой достаточно достоверной информации. Ты не можешь гарантировать мне безопасность с таким усилителем на шее. — Не могу, — легко согласился он, приближаясь к ней, — Могу только полагаться на своё предчувствие, которое твердит, что все будет хорошо.       Факты против предчувствия. Он сам прекрасно понимал, что проиграл эту битву с благоразумностью. — Но ты ведь понимаешь, что у нас нет времени. — Если верить твоему скромному подсчету прожитых лет и теории Малой науки о притягивании подобного, то относительно тебя у меня в запасе ещё лет сто.       Дарклинг широко улыбнулся, и в лучах лунного света он был особенно красив, будто выкованный из тьмы, точенный и холодный как сталь. Но такой человечный с улыбкой на губах. — Ты всегда говоришь то, что думаешь? — Меньше, чем в половине случаев.       Над озером раскатом прокатился его смех, и Алине пришлось ущипнуть себя, чтобы снова вернуть ясность мыслей. Дарклинг всегда действовал на неё как хмель, независимо от того, как близко к ней находился и что делал. Нереальное притяжение, с которым просто невозможно бороться. — В таком случае буду считать себя счастливчиком, — Он посмотрел на неё, и под его отражающими свет фонарей кварцевыми глазами она не вовремя вспомнила о своих наверняка красных от мороза щеках. — Скажи, ты посчитаешь меня сумасшедшим, если я скажу, что затею с оленем не нужно бросать? — Какая тебе разница, что я думаю? — Она была уверена, что если он захочет надеть на неё этот усилитель, то она вряд ли сможет бороться с ним. — Не знаю, но мне не все равно.       А потом он поцеловал её так же неожиданно, как налетают порой порывы ветра, почти не давая время среагировать — лишь успеть почувствовать его губы и наполняющее чувство уверенности от прикосновения к живому усилителю. Лишь в последний момент Алина успела потянуться к его плечам и положить на них ладони.       Отпрянул Дарклинг также внезапно, и Заклинательница успела лишь оставить короткий ответный поцелуй где-то на скуле прежде, чем раздались шаги. От этого невинного жеста Дарклинг стал казаться ещё более удивлённым, чем после собственного порыва её поцеловать. — Я не хотел… — проговорил ухмыляющийся Иван, сообщивший о терявшем терпение Апарате.       И заклинатель теней ушёл, коротко ей поклонившись, снова исчезнув из Малого дворца на несколько месяцев.       А Алина так и стояла под сводами замка, гипнотизируя падающие снежинки и растирая вновь сжатую до кровавых полумесяцев ладонь. Только так она могла ясно мыслить.