Вечность в его глазах

      Крыши многочисленных куполов Малого дворца, как и прилегающие территории, запорошил снег, и в лучах солнца смотреть на него было почти больно. За окном была настоящая зимняя сказка, и Алина, всегда ненавидящая зиму за холода, смогла её полюбить. Просто в этот раз было за что: за веселые перестрелки снежками с другими Гришами (и всегда с применением силы), за ставшие ещё более уютными посиделки с чаем в избушки Багры и за хохочущую краснощёкую Женю, таскающую заклинательницу в Большой дворец примерять наряды царицы и красть сладости с кухни.       Ей определенно нравилась её жизнь тут, среди таких же, как она. Где она была своей, где никто больше не смел издеваться над ней, кроме Зои, конечно. Эта шквальная была единственным тёмным пятном в её жизни, не считая Апрата.       После их боя на занятиях у Боткина, когда Зоя от злости отбросила её ветряным потоком и сломала ребро, Дарклинг отчитал шквальную и даже отправил на какой-то дальний фронт, но это мало помогло. Бывшая фаворитка генерала была идеальна во всех областях и прекрасно знала об этом, и Старкова, всю жизнь до этого скрывающаяся в тени, встала ей поперёк горла. Затмила её, вызвав тем самым ненависть. Хотя сама Алина так не считала. — Я правда не понимаю, Женя, — сетовала она, кутаясь в плед у себя в спальне — Будь я хоть трижды заклинательницей Солнца, она все равно превосходит меня во многих областях. Что ей от меня надо?       Сафина, перебирающая до этого немногочисленные украшения подруги, что сделали ей знакомые фабрикаторы, застыла на пару секунд, но цепкому взгляду Алины этого хватило. — Ты правда не понимаешь или притворяешься? — изогнула бровь Женя, смотря на подругу как на умалишенную — Она завидует не твоим успехам, а тому, что теперь фаворитка Дарклинга не она. А ты.       Все знали, что Зоя на особом расположениям у генерала благодаря своей исключительности. Но Алина? Естественно, она тоже, но только благодаря необычному дару. И ни она, ни он этого не афишировали. С того поцелуя прошло уже два месяца, а заклинательница все ещё набиралась смелости сказать об этом подруге. Вот только со всей этой суетой перед демонстрацией в конце зимы все забывала. Или хотела забыть. — Он поцеловал меня. Месяца два назад, под сводами замка.       Возможно, если бы Алину поцеловал какой-нибудь обычный гриш, инферн или даже проливной, то Женя бы резко повернулась и крикнула что-то вроде «Наконец-то!» и «А я говорила, что ты ему нравишься!». Но в этой реальности от настораживающего взгляда подруги Алине воздух вышибло из лёгких, будто ее толкнули в реку и не дали глотнуть хоть немного кислорода. Так не смотрят, когда за человека рады. Так смотрят, когда хотят предостеречь. — Мы все это чувствуем, знаешь. Притяжение к генералу. Но Алина, остерегайся властных мужчин.       Женя точно знала, о чем говорит, и ей было стыдно. Ведь она отводила взгляд и комкала в руках свой белый кафтан. Знак её рабства и бессилия. И тогда мозаика в голове заклинательницы сложилась: слухи о Жене и короле не были просто слухами. А на службу королеве её подругу отдал именно Дарклинг. — Эти слухи правда? — Да, этого не может избежать ни одна служанка. Ужас лишь в том, что все об этом знают. Но я хотя бы получила за этого несколько драгоценностей.       Женя улыбнулась. Вымученно и натянуто. Так улыбалась сама Алина, уверяя себя, что её прошлая жизнь не была ей в тягость. Что ей плевать на очередную девицу Мала и сердце не разрывается на тысячи осколков. Так улыбаются все сломленные люди.       Алина молча обняла Женю. Она обязательно будет оберегаться властных мужчин.

***

      За две недели до демонстрации у Заклинательницы Солнца начинал дёргаться глаз от одного только этого слова. Каждый гриш всегда работал в паре во время обучения, каждому было на кому опереться, а на демонстрации все и вовсе работали в группах. Но вот у Алины была только она сама и призрачная тень за спиной, которую все ещё называли Дарклингом.       Конечно, для неё не было ничего сложного в том, чтобы вызвать чуть-чуть света и ослепить блистательных господ. Но когда она делала это в первый раз, то за руку её держал генерал, являющийся живым усилителем. В этот раз ни он, ни Багра помогать ей не будут.       Алина боролась с отчаянным желанием найти Дарклинга, на каком фронте бы он не был, и заставить вернуться в Малый дворец. Ей ведь нужно тренироваться с его силой! Но он снова исчез из её жизни после того поцелуя. Кажется, это становилось традицией для него — говорить или делать что-то, что переворачивает её мир с ног на голову и исчезать, оставляя её с раздирающими черепную коробку мыслями. Злостный манипулятор, умело играющий её чувствами.       Казалось, её волнение распространяется вокруг осязаемыми волнами, и Апрат, снова настигший её в библиотеке, лишь подлил масла в и так кипящий котёл. — Ты не просто Заклинательница Солнца, Алина Старкова. За стенами Ос-Альты люди выстраивают алтари в честь тебя, Санкта.       Солнечная Святая. Так называют её крестьяне, возносят свои молитвы к небесам. Живая святая, вот кто она теперь. Наверняка найдутся и те, кто захочет себе парочку её костей для удачи и благополучия. Наверное, истинные мученики, вроде Ильи и Елизаветы, навсегда застывшие на страницах книг, считают её самозванкой. Потому что они сами стали святыми лишь в посмертие.       Багра смеялась над её паникой, била тростью по рукам и приказывала взывать к свету, направляя его уже не просто бесконтрольным сиянием, но и маленькими лучиками, разъединяя его на сферы и собирая в одно целое. Солнечный свет, струившийся меж пальцев, дарил Алине покой на какое-то время, помогая забыть о тревоге. Но за пару дней она осознала и ещё один факт: Дарклинг точно явится на это невыступление-демонстрацию. А она совершенно не знала, как себя с ним вести. — Все мечтаешь о танцах со своим темным принцем? — злилась Багра, зло уставившись на неё. Она всегда была доброжелательна, пока речь не заходила о генерале. — Вы так оригинальны на прозвища, для меня уже придумали что-нибудь? — «Наивная» и «глупая» характеризует тебя лучше всего, раз ты попалась на его удочку.       Алина тяжело вздохнула. Дарклинг был красив, умён и силён, поэтому притяжение, которое она чувствовала, было глупо отрицать. Но разум всегда был у неё в приоритете, и благодаря этому она все ещё держалась. — Кто сказал, что я попалась? — легкомысленно ответила Заклинательница, наливая новую порцию чая, — Я просто не знаю, как себя с ним вести, после того, как он накинулся на меня с поцелуями.       Багра долго смотрела на неё, будто пытаясь отыскать что-то на её лице, но лишь тяжело вздохнула и ответа взгляд. — Беги от него, пока ещё не поздно.       Звучало почти синонимично к словам Жени, и уже второй раз за неделю Алину сковало плохое предчувствие. Два человека, не сговариваясь, посоветовали ей опасаться генерала. Об этом стоило задуматься. — Вы знаете его лучше других, правда? Не думаю, что он позволял бы абы кому назвать его мальчишкой и глупцом.       Багра, конечно, её догадку никак не прокомментировала и выгнала готовиться к демонстрации. До неё оставалось всего пару часов, а надежде всей Равки ещё было нужно привести себя в подобающий вид.       К её удаче, возле дверей спальни уже стояла Женя, ещё более прекрасная, чем обычно, закутанная в кремовые шелка. В её ушах блестели бриллианты, а рыжие волосы ничуть им не уступали. — О чем ты вообще думаешь, Старкова? До начала праздника осталось всего ничего!       В спальню они ворвались бешеным вихрем, в ускоренном темпе готовясь к торжеству. Каштановые волосы заклинательницы уложились в причудливую причёску, кожа лица разгладилась, щеки приобрели лёгкий румянец. В лучах закатного солнца Алина не узнавала себя. Из отражения зеркала на неё смотрела девушка-гриш с сияющими волосами и широченной улыбкой. Разве могла так выглядеть сиротка из Керамзина?       Ещё через час принесли кафтан, и так ужасно затянув с доставкой. Этот наряд должен быть особенным в честь торжества, поэтому Алина открывала коробку дрожащими руками. И не зря.       Все пребывание в Малом дворце она носила только синие кафтаны, отказавшись от цвета Дарклинга больше из расчета легче влиться в компанию других заклинателей. Женя, конечно, считала её непроходимой дурой, но выделяться сразу же и правда не стоило.       Вот только сейчас в коробке совершенно точно лежал чёрный кафтан с золотой вышивкой и двумя знаками — Солнца и солнечного затмения, его знака. — Кажется, он довольно серьезно отнёсся к тому поцелую. — постаралась пошутить Женя, видя задумчивое лицо подруги. — У меня ощущение, будто он меня пометил. Демонстрация превосходства.       Но другого наряда у неё не было, а высокопоставленные лица вряд ли одобрят её в неглиже. Алина с трепетом разгладила шёлковую ткань, пробежалась пальцами по искусной вышивке и мысленно согласилась, что чёрный будет смотреться на ней просто потрясающе.       Под кафтаном лежали туфли и серьги, опять же со знаками Солнца и затмения. Не в силах больше лишь смотреть на это великолепие, она исчезла за ширмой, трясущимися руками застегивая маленькие пуговки. Женя нетерпеливо наматывала круги по спальне, изнывая от предвкушения и любопытства. — Ты просто шикарна, Алина.       Старкова улыбнулась. Игра началась.

***

      Большой дворец пестрил разнообразием цветов женских платьев, драгоценными камнями и пёстрыми нарядами нанятых артистов. Повсюду звучала музыка оркестра, смеялись люди и взывали к силе Гриши, готовясь к демонстрации.       За Алиной по пятам следовал Сергей и ещё несколько сердцебитов. Вынужденная мера, пока вокруг столько незнакомцев. Воспоминания о нападении ассасинов Фьёрды все ещё вызывали у неё дрожь, поэтому она мысленно благодарила того, кто решил позаботиться о её безопасности.       Чёрный кафтан и вовсе вызвал нешуточный ажиотаж в купальном зале, где изначально собрались все Гриши. Надя и Мария галдели без умолку, восхищались её сияющим видом и надоедали, впрочем, как и всегда. Но больше всего позабавила реакция Зои, когда Женя выгнала её из комнаты с хорошим зеркалом по «повелению Дарклинга». Обернувшаяся шквальная потеряла дар речи, увидев, какой цвет на Заклинательнице Солнца. Что ж, Алина лишь надеялась, что достаточно испортила ей настроение, мстя за сломанное ребро.       В бальный зал, не уступающий по размеру и, возможно, даже превосходящий тронный, стекалось все больше разношёрстных гостей, наполняя стены звенящими возгласами. Её представляли бесчисленному количеству гостей, придворных и просто любопытствующим. К собственному удивлению, она заметила и князя Керамзина, и он был единственным гостем, к которому она подошла сама. Вот только он все равно её не узнал. До того, как стать заклинательниц Солнца, она была никем — просто очередная сиротка. Нервничающая Алина, уже почти не глядя, опрокинула в себя третий бокал шампанского, когда среди сотни незнакомых лиц заметила его, разговаривающего с царем.       Стоило признать, что Дарклингу чёрный шёл намного больше, чем ей. Но в момент, когда он, почувствовав на себе прожигающий взгляд, повернулся к ней, Алина была готова поспорить. Если судить лишь по его взгляду, то ей чёрный шёл намного больше.       Она не знала, сколько простояла так, пока они гипнотизировали друг друг взглядами, пока её не нашла Женя, уверяющая, что шампанского много не бывает и спрашивающая, не пор ли ей задирать юбку и пускаться в пляс, отвлекая от неё внимание. Она же толкнула её к другим гришам, стекающимся за сцену. Алина, конечно же, выступала последней, для большего драматизма, но не удержалась, пустив лучик света во время представления проливных и вызвав тем самым восторг одного из них: — Милый фокус, Алина! Радуга была просто восхитительной.       В следующую секунду её внимание вновь было сосредоточено на толпе. Царь скучающе развалился на троне, явно приняв недюжинную дозу алкоголя, зевала от скуки королева, выжидающе уставился на неё Апрат. Лица гостей же были нетерпеливыми и заинтересованными. В животе скрутился клубок нервов: Алина привыкла скрываться в тени, а не сиять у всех на виду. Немного противоестественно для Заклинательницы Солнца, не так ли?       Лицо Дарклинга было сосредоточенным до тех пор, пока Иван не принёс благую весть о чьём-то прибытии в штаб. Сразу после этого лицо сильнейшего гриша озарила радостная улыбка, почти противоестественная с его нечеловеческим образом. Алина тоже улыбнулась, не в силах противиться его обаянию. Всплеск аплодисментов напомнил о цели их пребывания, и он взял её за руку, едва слышно сказав: — Давай дадим людям то, чего они хотят.       И по велению его рук бальный зал с грохотом погрузился в непроглядную темноту, чтобы спустя пару мгновений весь Большой Дворец и прилегающие территории заполнил солнечный свет, вырывая из темноты не только восхищённые лица всего зала, но и лицо Дарклинга, смотрящего на Заклинательницу Солнца как ребёнок, узревший чудо.