Вечность в его глазах

      Взаимодействие их сил было танцем светом и тьмы, пугающим, но завораживающим.       Щупальца тьмы, выпускаемые из его ладоней, пронизывали её свет, создавая неповторимые узоры, похожие на узоры инея на окнах. Это взаимодействие казалось Алине правильным, ведь по сути своей свет и тьма — это две стороны одной медали. Разве все мы не есть суть одно?       А потом Алина широко развела руки, как и учила её Багра, затопив Большой дворец и прилегающие сады нескончаемым светом. Она неплохо раздвинула границы своей силы с того дня у озера, когда Дарклинг посчитал это «недостаточным».       Гости разразились оглушительными аплодисментами и яростно затопали ногами. Они им поклонились несколько раз под музыку оркестра, и аплодисменты перешли в возбужденную болтовню.       Дарклинг подвёл её к краю сцены и сказал: — Слышишь их? Видишь, как они танцуют и обнимаются? Теперь они знают, что слухи — правда, и вскоре все изменится. — Но разве это не ложная надежда? Ты ведь наверняка даже это, — Алина махнула рукой, имея в виду своё выступление — Считаешь недостаточным.       В её голосе, несомненно, звучала обида, почти детская. Она старалась и работала на пределе сил. — Нет, Алина. Я уже говорил, что ты — моя надежда. И это правда. — Но тот случай у озёра… — щеки заалели и конец фразы она поговорила почти скороговоркой, не вовремя вспомнив про поцелуй — Ты сказал, что этого недостаточно.       Губы Дарклинга изогнулись в намеке на улыбку, но глаза оставались серьёзными. Очевидно, он вспомнил то же, что и она. — Ты действительно думала, что я уже закончил с тобой?       На самом деле прозвучало грубо, тем более Алина вообще об этом не думала. В конце концов, ему же за сотню! Но его влиянию было сложно противостоять, поэтому от волны дрожи её это не спасло. На губах растянулась ухмылка — почти точь в точь как на губах Дарклинга.       Он не выдержал первый, схватив её за руку и утащил со сцены. Путь хотели загородить ликующие гости, но Дарклинг окутал их тьмой, сделав невидимыми, и Алину посетила мысль, что она тоже могла бы делать что-то подобное. Хотя эта мысль утонула после осознания, что они впервые заговорили после долгих недель игнорирования. Кто бы мог подумать, генерал бегал от неё. И кто из их них молодая девица? Алина хихикнула, осознав не только это, но и точку их конечного прибывания — пустую темную комнату, в которой она впервые встретилась с царицей. К двери этой самой комнаты она была почти сразу же прижата, не имея ни малейшего шанса выбраться из объятий стоящего напротив мужчины. Поцелуя долго ждать не пришлось.       Алина целовалась до этого несколько раз, но то были ошибки на особенно пьяные головы, но сейчас она впервые почувствовала, что значит быть желанной. Это был уверенный и властный поцелуй, и не поддерживай её Дарклинг за талию, то она точно бы упала. Ноги подкосились моментально, учитывая наполняющую её силу живого усилителя. Алина чувствовала все, что чувствовал он, в том числе и что-то, похожее на злость. — Ты не хочешь этого делать. — Это единственное, чего я хочу, — почти прорычал он. — И тебе это ненавистно! — прошептала Алина с внезапным озарением.       Маленькая передышка позволила ей привести хаотично скачущие мысли в относительный порядок, вспомнив предупреждения Жени и Багры. Видят Святые, Заклинательница Солнца теряла всякий контроль рядом с Заклинателем теней. — Возможно, — также тихо пробормотал он, покрывая поцелуями её ухо, шею и ключицы.       Алина, по природе своей ненавидящая чего-то не понимать, с наигранной лёгкостью отстранилась, вперив недовольный взгляд в своего мучителя. Дарклинг тяжело вздохнул и сам явно приложил немало усилий, чтобы собрать мысли в кучку. — Знаешь, что сказал мне Иван перед тем, как мы вышли на сцену? Сегодня мы получили известие, что мои люди заметили стадо Морозова. Ключ к уничтожению Тенистого Каньона находится на расстоянии вытянутой руки, и сейчас я должен быть в штабе, выслушивать их отчет. Я должен планировать наше выступление на север. Но я этого не делаю, не так ли?       Его слова набатом звучали в голове Алины, пока она пыталась понять смысл. Что это было — признание в том, что он страстно её желает, или претензия? Подтверждением первой её гипотезы стал новый поцелуй, ещё более страстный, чем предыдущий. — Беда вожделения в том, — прошептал Дарклинг, проводя губами по её подбородку, пока не замер в миллиметре от губ, — что оно делает нас слабыми.       Пожалуй, будь Алина чуть более наивной и чувствуй себя очень одинокой, то купилась бы на его красивые слова. Но в памяти то и дело возникало предупреждение остерегаться властных мужчин, а Дарклинг, несомненно таким и являлся, и это ещё не учитывая наверняка существующие у него планы на её силу.       Поэтому, после того, как их прервала компания пьяных гостей, ломившихся в придерживаемую им дверь, и он, опомнившись, собрался уходить (отчаянно оттягивая этот момент), на его вопрос «Можно я зайду к тебе вечером?», Алина решительно отрицательно покачала головой, невероятно удивив этим Дарклинга. — Не сочтите за дерзость, мой суверенный, — хитро улыбнулась она, надеясь не вызвать гнев своим отказом — Но я, как порядочная леди, должна вам отказать. Вы же мне даже цветов не дарили, и под Луной со мной не гуляли…       Откровенно говоря, она пыталась свести все к шутке. Дарклинг странно на неё посмотрел, очень медленно улыбнулся и сказал: — Будут тебе и цветы, и Луна.       Алина тоже улыбнулась и первая его поцеловала, наконец-то покидая комнату и возвращаясь на бал. Сложно сказать, кто выиграл эту схватку, но на ничью она тоже была согласна. По крайней мере сегодня.

***

      Мал стоял перед ней, сверкая голубыми глазами и бросаясь грубыми словами. Её Мал, которого она знала с самого детства, был совершенно другим: чужим и колючим, с новым шрамом на подбородке и тёмными кругами под глазами.       Это он нашёл стадо Морозова, конечно он, никто другой просто не был на это способен. — Что ты здесь делаешь? — Черт его знает, — устало ответил он, чем несказанно удивил Алину. — Я должен был отчитаться перед твоим господином.       Как забавно порой складывается Судьба — тот, кто был дороже всех, вмиг может стать чужим. Если бы Алина не попрощалась с Малом месяцы назад, наконец-то отпустив свою болезненную влюблённость, то сейчас бы наверняка вытирала злые слёзы обиды. — Мне пора. — Вот как? — натянуто улыбнулась она — Даже на пару минут не задержишься, чтобы узнать, как я? Хотя о чем это я! На мои письма ты же не соизволил ответить.       Он не получал её писем, и Алине бы стоило поубавить яда в голосе, но обида, которую она годами копила, бегая за безразличным к ней другом детства, не желала так просто исчезать. — Мне и не нужно спрашивать, как ты. Я видел твою маленькую демонстрацию в бальном зале. Очень впечатляюще. Я волновался, как дурак вызвался искать стадо, чтобы приехать сюда и встретиться с тобой, и что я обнаруживаю? Ты в целости и сохранности, танцуешь и флиртуешь, как какая-нибудь маленькая принцесска! — Уж извини, что не оправдала твоих ожиданий и наконец-то неплохо устроилась. Но я думаю, что Дарклинг может организовать мне розги и пытки, если это тебя порадует!       Мал отпрянул, смотря на неё широко распахнутыми глазами. Ладони Алины засияли: сложно было сдерживать силу, находясь в таком гневе. Друг её детства был не просто шокирован, он был испуган. Новая версия его подруги была ему не по душе. — Скажи, ты счастлива здесь?       Алина долго думала, прежде чем ответить. Она скучала по детству, когда единственной её проблемой была разгневанная Ана Куя, но прошлое не вернуть, а в настоящем пока что поводов для радости были больше. — Да, — произнесла она, для пущей уверенности утвердительно мотнув головой — Мне нравится здесь, так что да, счастлива. — Ты счастлива с ним?       Не стоило уточнять, кого он имеет в виду, когда она стояла перед ним в чёрном кафтане и с эмблемой солнечного затмения на шее. Вот только ответа на этот вопрос у неё не было. Её отношения с Дарклингом были сложными даже для неё самой, и в них она совершенно не была уверена. — Я видел, как он смотрит на тебя. — А мне нравится, как он смотрит! — прошептала Алина на грани слышимости, пытаясь осознать тот факт, что Мал ревнует её. — Просто признай, что ты в его власти. — А ты признай, что тебе не понравилось, когда я перестала быть в твоей власти.       Слова прозвучали будто гром среди ясного неба. Алина практически призналась в том, что была влюблена в него, хотя он и без неё прекрасно это знал, и обвинила в ревности. Их дружба рушилась как карточный домик. — Неправда, — яро ответил он и ушёл, оставив её совершенно разбитой.

***

      С тех пор, как Алина вслед за Малом покинула купольный зал и заперлась в своей комнате, прошло несколько часов. Все это время она просидела на полу, упираясь лопатками в жёсткую дверь. Спина нещадно затекла, все тело знобило то ли от холода, то ли от нервов, но подняться её заставил только неожиданный стук в дверь.       Она никого не ждала.       Но нежданный посетитель не переставал стучать, а от мысли, что это может быть Дарклинг, Алину ещё больше начало трясти. После жестоких слов Мала про клеймо, она не была готова видеть его так скоро, не продумав линию поведения. И пусть она забудет о ней после первого поцелуя. Но хотя бы попыталась, правда? Дверь она распахнула быстро, как обычно ныряют в прорубь зимой, и сразу же оказалась в хватке костлявой руки своей наставницы. — Багра? — удивленно прошептала Алина, впервые увидев её дальше пределов избушки и озёра. — Пошли. — она потянула заклинательницу за руку, оглядываясь через плечо.       Алина лишь тяжело вздохнула, зная, что спорить с этой женщиной, вбившей себе что-то в голову, просто бесполезно, и послушно зашагала к с стене, почти не отреагировала на панель, потайную дверь и спиральную лестницу, уходящую далеко вниз. Она была так морально опустошена, что ей было совершенно безразлична её дальнейшая судьба.       Багра снова схватила Алину за руку и втянула в темную пустую комнату. Зажгла единственную свечу, заперла дверь и задвинула засов, затем пересекла комнату и встала на цыпочки, чтобы задернуть шторы на крошечном подвальном оконце. Комната была скудно обставлена: узкая кровать, простой стул и умывальник. — Держи, — она кинула стопку одежды. — Переоденься. — Я слишком устала для занятий, Багра. — Больше не будет занятий. Ты должна покинуть дворец. Сегодня.       Алина часто заморгала, наконец-то проявив хоть толику интереса к реальному миру. — О чем вы? — Я пытаюсь спасти тебя от рабства. Быстро переодевайся!       Что ж, Алина даже почти ей поверила, ведь по словам Багры рабством для неё как раз должен стать усилитель Морозова. Это было похоже на правду. Но вот управление Каньоном с помощью её силы… — Может Дарклинг и летний домик планирует там построить?       Багра почти взывала, умоляя поверить её словам, и выдала свой последний аргумент: — Он никогда не планировал его уничтожать! Каньон — его детище. — Значит, Дарклинг — Чёрный Еретик? — Багра кивнула — А вы его мать, не так ли?       Женщина удивленно на неё посмотрела, и в подтверждение этим словам в её руке появился клубок теней. Алина лишь пожала плечами, как бы говоря «это было очевидно». — Я единственная знаю, какой он настоящий и что замышляет на самом деле. Говорю тебе, ты должна бежать.       Бежать. Багра произносила эти слова с такой легкостью. Но Алина всю жизнь бежала, то от Аны Куи на луг, то за Малом, в отчаянных попытках добиться его любви. Попав в Малый Дворец, она надеялась, что больше никуда и никогда бежать не придётся, ведь вот он, её новый дом и шанс начать жизнь с чистого листа.       А теперь оказывается, что Дарклинг ей врал. Не сказать, что она сильно этому удивилась, ведь ждала чего-то подобного. Но это осознание причинило ей боль, от которой сжалось сердце. Алина надеялась, что сможет быть счастлива с ним, даже если они никогда не полюбят друг друга. Они ведь созданы друг для друга. Свет и тьма. Но все её надежды снова разлетелись прахом. Она в отчаянии сжала кулон с его эмблемой. Сколько же ему лет? Больше четырёх веков, если считать только от создания Тенистого Каньона. Страшно представить сколько тогда Багре.       Но бежать? Бросая обучение и всех, к кому уже прикипела? Да и куда ей бежать? Просто некуда. И не к кому.       Алина хрипло рассмеялась, вызывая искреннее беспокойство на лице наставницы. Что сделает Дарклинг, когда поймёт, что это его мать предала его и стала причиной побега заклинательницы Солнца? — Никуда я не побегу, — спокойно сказала она, разглаживая шёлк кафтана на коленях — И не потому, что я без ума от вашего сына. Я всю жизнь бегу, и сейчас у меня достаточно причин этого не делать. — Решила, что сможешь перевоспитать монстра, девчонка? — смех Багры был отчаянным — Знаешь, сколько девиц так себя погубило? Он древний. У него было полно времени, чтобы научиться врать одиноким наивным девчонкам! — она надвинулась на неё, ее черные глаза горели.  — Древний, — просто согласилась Заклинательница, добавив Дарклингу ещё два века к уже имеющимся четырём — Да разве можно от вечности убежать?       Её опасения отразились и в глазах Багры, осев там искренним беспокойством и осознанием. Да, она никогда не сможет от него убежать. — Тогда убей его.       Слова Багры с каждым разом становились все более бредовыми, будто она теряла всякую надежду на спасение Дарклинга. — Предлагаете мне убить вашего сына? — хохотнула Алина, пытаясь углядеть шутку в чёрных глазах. Но ее там не было, наставница говорила это совершенно серьезно.       Заклинательница Солнца отчаянно замотала головой. Вся её суть противилась этим словам. Убить, убить, убить. Да разве может она его убить, если рядом с ним перестала чувствовать себя одинокой? — Мне бы стоило убить тебя, девчонка, чтобы он не мог воспользоваться твоей силой, — Багра невесело улыбнулась. — Но не могу. Садись, Алина. Я расскажу тебе сказку. Сказку о мальчике, сменившем тысячу имён, чтобы спасти свою страну.