***
Всякий случай наступает уже через месяц, когда Шерон просит об услуге. Всё идёт не по плану, и Баки несколько дней мотается по Европе, путая следы. Просьба Шерон достаточно незаконна, чтобы он мог втянуть Меч и Сэма, знакомые ему убежища Гидры давно уничтожены, а места, где он может затаиться на пару дней, недостаточно безопасны для груза Картер. Так он оказывается в Бельгии. Он не спал уже пять дней, нормально не ел и того дольше, а рана на боку не перестаёт кровоточить. Риск оправдан, говорит себе Баки и стучит в дверь квартиры под номером два. Во второй руке — снятый с предохранителя пистолет. Дверь открывает Земо. С их последней встречи он похудел и отрастил бородку, но хитрый прищур умных глаз всё тот же, та же чуть насмешливая полуулыбка и всё то же «Джеймс», отдающее вибрацией в костях. — Мне нужно переждать бурю, — тихо говорит Барнс и этого достаточно, чтобы Земо распахнул перед ним дверь своей квартиры. Баки проходит внутрь и осматривается. Жильё не соответствует положению заковианского аристократа: небольшая двухэтажная квартира-студия. Много дерева, книжные полки занимают целую стену, на окнах плотные шторы. Единственная выглядящая соответствующе статусу вещь — старинные антикварные напольные часы в углу — и те не идут. — Хвост? — интересуется хозяин дома. — Всё чисто, я проверил.— Суперсолдат почти готов назвать модель пистолета по звуку, с которым барон убирает оружие в тумбочку у входной двери. — Пойдём, — мягко зовёт Земо, — на втором этаже есть пустая спальня. К спальне прилагается собственная ванная комната, и, пока барон включает свет и проверяет краны, Баки выпутывается из одежды, стараясь не закапать кровью ковёр. Безуспешно. — Нужно зашить, — говорит Земо, появляясь в дверях со стопкой чистых вещей и аптечкой. — Заживёт, — бурчит Барнс, прикрывая два глубоких пореза на правом боку. — Заживёт, — соглашается барон, — но лучше зашить. Баки устало садится на кровать. Земо надевает стерильные перчатки, раскладывает всё необходимое, но не успевает коснуться раны, когда Баки крепко перехватывает его запястье. — Ты уже играл со мной в доктора, — отвечает Барнс на немой вопрос, — мне не понравилось. — Ты мой гость, — тихо говорит барон не пытаясь освободиться. — Я обещаю не причинять тебе вреда, пока ты под этой крышей. Не самое обнадеживающее обещание, но Джеймса устраивает. Он разжимает руку. Прикрывает глаза. Сосредоточиться на боли не получается — Земо использует анастетик — и чтобы не думать о техниках обслуживающих Зимнего Солдата, Баки сосредотачивается на голосе барона. Очищая рану и накладывая швы тот рассказывает о ком-то из Скорпиона, о том, как лечил сыну разбитые коленки — Барнса не интересуют слова, только голос — негромкий, спокойный, бархатный. — Спасибо, — тихо говорит Баки, потому что нужно что-то сказать. Земо лишь кивает и прикрывает за собой дверь. Баки откидывается на кровати и наконец засыпает.***
Барнс не знает, сколько проспал — в комнате темно и тихо. Вещи не сдвинулись ни на йоту с тех пор как он закрыл глаза, что обнадеживает. В душе он нехотя отмечает, что швы наложенные бароном — самые аккуратные за всю его жизнь. Когда он спускается, Земо возится на кухне. — Джеймс. Ты как раз к ужину. Баки растерянно кивает и осматривает квартиру внимательнее. У окна — стол с ноутбуком и ворохом бумаг. Сотрудник Меча в нём хочет просмотреть документы, скопировать жёсткий диск и поставить шпионскую программу на компьютер, но он вспоминает мягкое «ты мой гость» и ретируется к книжном шкафу. Книг действительно много: политика, история, военное дело, биографии в перемешку с художественной классикой. Тома на английском, французском, немецком и русском. Среди тёмных и внушительных обложек он замечает ярко-жёлтое пятно, столь чужеродное здесь. «Хоббит» в оригинале: потрепанный дешевенький покетбук. Баки хмыкает, мягко проводит пальцами по обложке. — Я читал её сыну, — тихо замечает Земо. — Можешь взять, если хочешь. Барнс качает головой, ставит книгу на место, проводит пальцами по корешку, будто прощаясь. — Тут неподалёку готовят прекрасный кус-кус, они добавляют туда гранат, ты должен попробовать, — барон прячется от воспоминаний за маской гостеприимного хозяина, расставляет тарелки. Баки садится напротив, берет вилку, пытается уложить сложившуюся ситуацию в голове. Они с Земо были незнакомцами по разные стороны баррикад. Были врагами и вынужденными союзниками. Что они такое сейчас? — Побудем соседями, пока буря не уляжется, — будто в ответ на его мысли говорит Земо. — Комната и квартира в твоём распоряжении сколько потребуется. - Он невозмутимо принимается за еду. Баки присоединяется. Действительно вкусно.***
Они на удивление неплохо уживаются, если не приходится решать моральные дилеммы. Земо проводит время за ноутбуком и разговорами по телефону на всех известных ему языках. Баки перечитывает таки «Хоббита», развалившись на диване в гостиной. Барнс не спрашивает, чем занимается барон. Барон не спрашивает, почему агент Меча пришёл за помощью к нему, а не Капитану Америке. Они даже могут разговаривать на нейтральные темы. Например о еде (нет Земо, я не буду устриц, я наелся их во французских окопах на всю жизнь), музыке (я младше всей твоей музыки, Земо) и спорте (бейсбол это просто калька с крикета, Джеймс). — Твои часы сломались, — указывает Джеймс на очевидное. — Это почти единственное, что пережило эвакуацию поместья, — печально отвечает барон. — Семейная реликвия. — Почему не починить? — Часы уже немолоды и многое повидали. За последние годы им сильно досталось… И даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время. — Это что, печенька с предсказаниями? Земо вздыхает, взбалтывает остатки виски в бокале, печально улыбается. — Я боюсь. — Признается он. — Боюсь узнать, что восстановить их уже невозможно. Баки кажется, что разговор совсем не о часах.***
На следующий день Гельмут просыпается позже обычного — разница в часовых поясах при переговорах сказывается на его режиме дня. На лестнице Земо понимает, что что-то в квартире изменилось. Он тянется к пистолету, заглядывает через перила. Внизу Джеймс собирает инструменты. Часы идут — вдруг понимает барон. — Джеймс? — Я хотел посмотреть, — пожимает плечами Барнс, вытирая руки. — Там совсем ерундовая поломка. Но я могу вернуть всё как было, если хочешь. — Нет, — завороженно говорит Земо, и во взгляде его так много намешано: печаль, восхищение, надежда, боль, радость. Он собирается сказать что-то ещё, тянется к Джеймсу, но у Баки звонит телефон. — Шерон, какого хрена? — отвечает он, нервно расхаживая по комнате, — Дюнкерк, а не Дувр! Да, успею. Барнс сбрасывает звонок и оборачивается. — Мне пора. Барон кивает, не сводя глаз с часов. Когда Баки уже в шаге от входной двери, Земо ловит его за плечо, разворачивает к себе, достаёт телефон из внутреннего кармана куртки Барнса, почти не глядя набирает номер. Потом кладет телефон на место. Хлопает по карману. — На случай бури, — поясняет он опешевшему солдату. Спасибо за часы он не говорит, потому что есть вещи, которые нельзя выразить словами.