Our side

Когда на скучном собрании перед миссией на телефон приходит сообщение, Баки только рад отвлечься. «Как обещал. Всё важное в сейфе, пароль ты знаешь.» Баки пытается вспомнить, что такого ему обещал Земо, а потом внутри всё обрывается. «Если я снова решу покончить с собой, ты узнаешь об этом первым.» Барнс проводит по шее, чувствуя невидимую удавку. Он набирает знакомый номер, но телефон барона выключен. — Мне нужно уйти, — бросает он Сэму, выбегая из конференц-зала. — У нас миссия через час, — пытается возразить Уилсон, но ловит дикий взгляд напарника и отступает. Баки выжимает из джета максимум. Телефон Земо на автодозвоне по-прежнему недоступен. Барнс понимает, что не успевает — у барона под рукой целый арсенал, да и нет гарантий, что тот в их квартире: вполне в духе Гельмута пустить себе пулю в голову на берегу океана очередной экзотической страны. Баки стискивает зубы и сильнее сжимает руки. Он думал, что худшее позади. Он надеялся, что худшее позади. У них обоих бывали плохие дни. Бывали очень плохие. Бывали дни, когда обычная казалось бы вещь оказывалась триггером: когда Барнс не очень адекватно отреагировал, услышав из соседней комнаты перестрелку по телевизору, или в тот раз, когда Гельмут при нём что-то уронил и выругался по-немецки. Или тот раз, когда Земо не спал двое суток и держался на виски и сигаретах, когда на улице заметил мальчишку, похожего на Карла. А мертвый взгляд барона, когда у того в руке лопнул стакан, порезав Гельмуту руку… А сколько ещё он не видел. Сколько не заметил. Баки плюёт на конспирацию и летит напрямую в Льеж. В Бельгии уже ночь, но сподручные Призраку тьма и тишина сейчас только усиливают нервозность. Баки взлетает по ступенькам, нетвердой рукой отпирает дверь квартиры. На первом этаже выключен свет, все вещи на своих местах, никаких мёртвых тел. Барнс поднимается на второй этаж. Дверь в спальню барона как всегда не заперта. Здесь горит нижний свет, но Земо нет. Зато есть пустой пузырёк из-под снотворного и почти пустая бутылка вина. Из-под двери ванной комнаты пробивается свет. Баки подходит к ней очень медленно, хотя до этого почти бежал. Одна его часть хочет знать, другая — сбежать не оглядываясь. Джеймс пытается прислушаться, но слышит лишь шум собственной крови в ушах. Глубокий вдох - в этот раз он должен знать наверняка. Толкает дверь, переступает порог. В висок ему сразу же упирается дуло пистолета, щёлкает предохранитель. Тело реагирует раньше головы: отбирает оружие, вжимает нападавшего в стену, упирает металлическое предплечье под подбородок. — Джеймс?! — хрипит Гельмут, царапая бионику. — Где твой ебучий телефон?! — рявкает Барнс, отступая. Земо кашляет, запахивает плотнее халат, трёт шею, на которой скоро выступят синяки. — Выключил, — отвечает он, сбитый с толку. Машет на боевую экипировку солдата. — Что происходит?! — Твоё сообщение! — рычит Барнс. — Ты прислал мне сообщение. — Да-а, — не понимающие тянет барон, вспоминая текст. — Я поставил сейф, как и обещал. Пароль ты знаешь. Что не так?! — его лицо вытягивается, — Боже, ты подумал, что я… — А что я должен был думать, когда у тебя там пустой пузырёк из-под таблеток и вино?! — Что у меня кончилось снотворное, и я решил уснуть с помощью алкоголя и горячей ванны. Кстати помогло. Услышал тебя только на лестнице. Эмоции, давно забытые и пугающие, рвут Баки на части. — Прости меня, — тихо просит заметивший это барон. — Я не думал, что… — он не успевает закончить, потому что Барнс вновь толкает его в стену, прижимая живой рукой между ключиц, металлический кулак врезается в стену. Баки медленно тянется, упирается лбом в холодную плитку рядом с головой Гельмута. Сипло дышит, зажмурив глаза. Чувствует как холодные пальцы касаются запястья, как Земо облизывает губы, сглатывает, набирает воздуха в грудь, чтобы заговорить. Джеймс изчезает прежде, чем барон успевает вымолвить хоть слово.