Our side

Баки Барнсу кажется, что он не заслуживает свою новую жизнь. У него есть дом и любимая работа, друзья, коллеги, хобби. Он присматривает за семьёй Сэма (и самую малость за лодкой). Ведёт ножевой бой у новобранцев Меча (Уилсон повесил на стене баннер «Гидра не нападёт на тебя с перочинным ножом»). Отвозит BMW Шури и позволяет сделать на мотоцикле апгрейд в духе машин Бонда. Проводит время со Мстителями вне миссий, постигает двадцать первый век, смотрит на мир не через прицел винтовки… А потом ранят Ванду. Это даже не было миссией, просто Алой Ведьме что-то не понравилось в магическом фоне Кливленда и она решила проверить. Через несколько часов её без сознания находит Вижн. В башне Ванда в себя так и не приходит. Доктор Чжоу проверяет и трижды перепроверяет, но вынуждена признать что патология не медицинская. Доктор Стрэндж лишь разводит руками — чтобы найти лекарство нужно знать болезнь. Ванда остаётся в подобии магической комы. Вижн проверяет все камеры и данные, но не может найти ни одного свидетеля. Несколько дней оперативники Меча роют носом землю, но ни одной зацепки не появляется. Стрэндж обращается ко всей доступной магии, но может лишь поддерживать в юной ведьме жизнь. Боги, демоны, волшебники со всех доступных миров не в силах помочь. Через три дня Баки очередной раз навещает Ванду. Она похожа на Спящую Красавицу — вот только поцелуй любви не помогает. Держащий её за руку Вижн тих и печален. Магическая сеть вокруг кровати тихо потрескивает. Несмотря на все их усилия Алая Ведьма угасает. Баки срывается, прячется в самый далёкий закуток, сползает по стене, закрывает лицо руками. — …Джеймс? — слышит он голос Земо. Барнс понимает, что прижимает к уху телефон. — Черт, — отвечает он, вытирая слезы. — Прости, я не заметил, как тебе позвонил… Гельмут шикает на кого-то, хлопает дверь. — Джеймс, что случилось? — Голос барона обеспокоенный, тихий и этого хватает. — Ванда умирает, — выдыхает Баки, признавая, наконец, правду. Он почти жалеет, что больше не Зимний Солдат — тому было наплевать на потери в своём отряде, в отличии от Баки Барнса во Вторую мировую, в отличии от Баки Барнса сейчас. — Расскажешь что произошло? — Спрашивает барон. Баки как может рассказывает, признавая общее бессилие, которое злит и рвёт изнутри. Замолкает только когда в трубке вместо понимающего молчания раздаётся женский голос, зовущий Гельмута. — Прости, — спохватывается Барнс. — Мне пора. Спасибо, что выслушал. Ещё раз извини. Он сбрасывает звонок раньше, чем услышит больше.

***

Через шестнадцать часов, когда Баки с Сэмом в очередной раз шерстят Кливленд в поисках хоть какой-то зацепки, на телефон Барнса приходит сообщение. В нем только одно имя, но это больше, чем было у них до этого. Имя оказывается тоненькой ниточкой, что ведёт к мёртвом городу, тот к старому забытому культу, оттуда — к древнему духу и малому кругу его служителей. Подняв все ресурсы Меча и Совета Магов, они находят проклятие, похожее на то, что поразило Ванду. Через шестьдесят восемь часов, двенадцать минут и четыре секунды после сообщения Земо, Ванда Максимофф открывает глаза.

***

Баки не знает когда он в последний раз спал, когда ел и точно не в курсе, где его ключи от квартиры. Он стучит в дверь в призрачной надежде застать барона дома. Земо открывает. Прежде чем Гельмут успевает сказать хоть слово, Баки сжимает его в объятиях, крепко прижимает к себе, стискивает в кулаках рубашку барона. — Спасибо, — шепчет Барнс в стык между шеей и плечом бывшего террориста. — Спасибо тебе. Земо замирает, но потом обнимает Баки и устраивает подбородок у того на плече. Баки Барнсу кажется, что он не заслуживает свою новую жизнь.

***

Гельмут Земо считает, что получил второй шанс. Он на свободе, делает то, что считает нужным, у него есть группа верных людей. А ещё у него есть Джеймс. Несколько лет назад Гельмут и представить не мог, что  марионетка Гидры окажется одним из лучших людей, что он знал. Барнс способен разобрать винтовку за шестнадцать секунд. Собрать мотоцикл из сороковых из интереса и упрямства. Вырвать Гельмута из кошмара. Без слова осуждения доставать осколки стекла из израненой руки, пока барона трясёт от неприятных ассоциаций. Умудряется прочитать ему лекцию про «Пейзажи воды» Моне, когда Земо затаскивает его на очередную выставку («Я жил с художником, Хель»). Гельмут чувствует себя лет на двадцать моложе, когда ставит на звонок Джеймса «В пещере горного короля» Грига. Делает вид, что не в курсе, что у Барнса на его звонки стоит «Hells Bells» ACDC. Джеймс понимает его. Поддерживает. Беспокоится. Удивляет. Джеймс Барнс сжимает его в объятиях, крепко прижимает к себе, стискивает в кулаках рубашку барона. — Спасибо, — шепчет Барнс в стык между шеей и плечом бывшего террориста. — Спасибо тебе. Земо замирает, но потом обнимает Джеймса и устраивает подбородок у того на плече. Гельмут Земо считает, что получил второй шанс. И он не собирается его упускать.