ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ

      Когда Зоро проснулся, Злюки рядом не было. Свет за окном был белесый и слабый, неласковая предрассветная серость глубокой осени в Джерме. Зоро недовольно ощупал уже холодную сторону кровати и нагишом выбрался из-под одеяла.        И куда Злюку понесло в такое время еще и после вчерашнего? После того, как Зоро вернулся из поездки, а на Злюку напали Винсмоуки, тот должен был оставаться в объятиях короля до позднего завтрака, не меньше. А то и завтрак в постель. Зоро заранее велел Козетте не пускать с утра никого, кроме солдат, в замок, чтобы Злюка не нервничал.       Недовольный заспанный король взял такую же смурную Шипучку под мышку и прошлепал босыми ногами на выход. Комната Первого Принца была соседней, так что он просто заберется к Злюке под одеяло, может, отшлепает за побег от правителя. Можно будет встретить утро в кровати перед большим окном, наблюдая, как расцветает красками в серой темноте любимый Злюкин рыжий маяк.       Но тут никого не было. Заправленная кровать, тарелка с едва початым ужином… они же ужинали вместе, зачем тут еще еда? Кошка в руках задергалась и спрыгнула на ковер, она принялась обнюхивать воздух, недовольно прижав уши. Зоро обычно не обращал внимания на причуды Шипучки, но сейчас инстинкты засигналили сиреной на разные голоса: в комнате Злюки не бывает новых или неприятных запахов для его Шипучки! Зоро резко распахнул дверцу шкафа, нервно пробежался глазами — любимого вязаного шарфа Злюки нет. Он вышел из замка среди ночи!       Зоро бросился было сразу на улицу, только потом вспомнил, что нагой — забежал в свою комнату, на ходу срывал катаны со стоек. А вот и Вадо — в ней хранилась библ-карта Злюки. Чистенькая и белая, один взгляд на нее успокаивал Зоро, пока тот отбывал свою дипломатическую повинность на другом острове. Но сейчас ее вид потряс Зоро: белый листок тлел и чернел по краям, теряя ровную квадратную форму. Жизнь Злюки была в серьезной опасности.       Библ-карта дернулась в сторону города. Порт, ну конечно, где еще Злюке брать свежие, только что привезенные неприятности.       Что-то недоброе опять кольнуло сердце, и Зоро по наитию сдернул со своей кровати подушку Злюки. Горошина пилюли вмята в мягкую постель — Злюка не выпил снотворное! И не смог спать на такой горошине, тоже мне — принцесса из сказки.       Накидывал кимоно Зоро уже на бегу, влетев в штаны и сапоги за доли секунды. Он спас Злюку от Винсмоуков, он успел в немыслимый момент, так что же может происходить сейчас?!       Город спал, он не видел, каким стремительным вихрем пролетел вниз по мостовой, мимо жмущихся в сырости друг к другу домиков, любимый король Джермы. Как напряжено и сосредоточено было его лицо, а в ладони, сжимающей рукоять белой катаны, тлел маленький кусочек бумаги.       Сердце Зоро звенело на предельной высоте от тревоги, возьми хоть нотой выше — разлетится на кусочки, как хрустальный бокал. Он бросал свое тело через редкий влажный туман, и тот таял от его горячего торса. Зоро готов был рубануть мечом сразу, как только вырвется в порт к очередным ублюдкам, позволившим себе дерзость даже пальцем тронуть Злюку.       На крыше дома стояла почему-то Джек, но Зоро не отвлекался на девчонку. Раз до сих пор не упала, и сейчас не свалится.       Он прыгнул последние несколько метров, срезая ступени маленькой портовой лесенки. Туман рассеялся… и Злюка был здесь. Одинокая фигурка в сыром порту. Стоял и смотрел на ровную серую гавань, даже не оборачиваясь на шум. Огромный груз, давящий и грозящий разломать своим весом грудную клетку Зоро, вмиг испарился. Голос ослаб от облегчения. — Злюка! — скомкано позвал он совсем не так сердито, как собирался. — Какого черта ты здесь делаешь.       Злюка вздрогнул от голоса Зоро и обернулся не сразу, и эти несколько секунд, что он поворачивался, Зоро почему-то, без всякой причины, вдруг стало жутко. Словно вот сейчас случится что-то непоправимое. Но ничего не стряслось, это был его Злюка — с глазами цвета вечно затянутого снежными тучами неба Джермы, с бледным и сосредоточенным лицом. — Я волновался, на чем они приплыли. Но никак не могу найти их корабль, боюсь, он самоуничтожился, — сказал вдруг Злюка очень спокойно, — не мог спать от этих мыслей.       Зоро даже не подбежал, почти свалился на Злюку с разбега и прижал к своей разгоряченной груди. Он так напугался, но ведь ничего не случилось. — Ты наказан, — прошептал он, вжимая в себя покорно охнувшего Злюку. — Ты нарушил обещание. — Да? Прости, — бормотал тот негромко ему в грудь, его узнаваемый, тихий голос приятно щекотал что-то внутри. И Зоро зажмурился, прогоняя усилием воли ужас из глаз, пока Злюка не заметил. Это объяснило, что он теперь боится за Злюку. Он ведь буквально застал во дворе избивающих его Винсмоуков, которых уже убивал! Еще одни Винсмоуки могут появиться из какого-нибудь еще мира в любой момент и украсть его счастье. Он не должен отпускать Злюку от себя больше никогда. — Плевать на корабль, приплывут еще — я убью еще. Пусть хоть целая армия приплывает, я всех убью ради тебя, — прошептал Зоро, щека вжалась в мягкие светлые волосы. Как удобно, что Злюка ниже его, что Злюка идеального роста. — Спасибо, я это ценю, — сказал Злюка, хотя обычно он не любил, когда Зоро был кровожадным. Зоро приходилось иногда быть кровожадным в уголочке, а потом старательно убирать за собой, чтоб не расстраивать его Злюку. Но сейчас был совсем другой случай, Зоро спас его от Винсмоуков, во второй раз. Зоро понадеялся, что теперь Злюка будет любить его больше и не будет сбегать прочь, если того потребует политика или какой-нибудь дурацкий мир во всем мире. — Мой Злюка, — утвердительно прошептал он, никто в мире недостаточно силен, чтобы это оспорить. Он пойдет даже против капитана, если будет нужно. Но капитан не будет возражать, Злюка зря боится. — Зоро. Пусти, нас могут увидеть, — Злюка с неожиданно большой силой уперся ему в грудь и попытался высвободиться. Зоро сжал еще сильнее напоследок и коснулся губами лба — тот был теплым. Опять лихорадка? Наверняка ему не спалось после того, как кошмары прошлого вернулись во плоти. Когда они вломились в замок, Зоро не было рядом, Злюка думал, что ему опять придется сражаться в одиночку. Ссадина от одного из тех ублюдков была на щеке Злюки, но болела на душе у Зоро.       Злюка мягко высвободился с извиняющимся видом. Хах, обычно он бы злился за распускание рук в порту, даже если бы по его ошибке целый корабль потонул. Значит, чувствует вину, что так напугал Зоро! Зоро не стал противиться, Злюка и так позволил ему обнять себя, наверное, потому что сейчас туман и город спит, обычно даже касаться его в порту было жесточайшим табу. Он благодарно улыбнулся растрепанному от объятий Злюке и тут же нахмурился. Чуть не позабыл, что Злюка тут ему отколол прямо на следующий день после вторжения семейки. — В замок. Живо. Мы говорили с тобой об том. Никаких внезапных пропаж. Никаких походов в город без предупреждения. — Прости… — потупился Злюка, но Зоро лишь молчал и строго смотрел на него. Тот кивнул и первым двинул через пустую площадь в сторону замка. Прямая спина, высокомерно приподнятый подбородок — типичный Злюка, всегда корчит из себя Принца, когда выбирается в город, хотя на улице никого, кроме Джек.       Странное беспокойство, отчего-то всколыхнувшееся внутри, тут же отхлынуло. Уголок рта невольно пополз вверх, о, Зоро снимет с Третьего Принца всю эту спесь, как только они попадут в спальню. Вымотает и обессилит его, чтобы теперь точно спал до обеда.  — Ты не выпил снотворное, почему? — сурово спросил Зоро спину Злюки, когда они поднялись до улочек. Спина напряглась и опять вздрогнула. — Потому что снотворное удерживает во сне, в котором я не хочу находиться, — привычно ответил Злюка, и почему-то это успокоило Зоро. Такой знакомый правдивый ответ.       По телу Зоро разлилось приятное тепло облегчения. Злюка жив и здоров, он все еще принадлежит Зоро, и тот сможет прижимать его к себе во сне. Хотя его опаленная библ-карта… Зоро разжал ладонь, где все еще сжимал компас к своему сокровищу. Карта не дергалась, потому что Злюка был рядом, но не переставала медленно тлеть на глазах.       Зоро испуганно уставился в спину Злюке. Тот настолько плох, но скрывает это от Зоро? Что за болезнь, Тонцо в курсе и молчит?! Он правда думает, что Зоро убил ради него Винсмоуков, но позволит Злюке рисковать сердцем короля из-за простуды?!       Они как раз проходили домик доктора Тонцо. Изнутри не светилось ни одно окно, не мудрено — рассвет только занимался. Ничего, отоспится днем, у доктора всего одна работа — лечить Злюку, остальные солдаты Джермы здоровы, как племенные быки. — Эй, Злюка, — Зоро догнал упрямо шагавшего Злюку и схватил его за руку, чтобы вернуть к домику Тонцо.       Странное ощущение обожгло его, и Зоро даже замер на месте, никак не мог понять — что с его телом, умом и сердцем не так. Мир вдруг стал странно вывернутым наизнанку, но Зоро не понимал — почему. — А? — Злюка был холоден и сдержан. Холоден.       Его мерзлявый Злюка привычно кутался в этот огромный шарф. Но вечно замерзший кончик его носа ощущался теплым, когда уткнулся в грудь Зоро. Его руки — вечно красные культяпки на ветру — Злюка прятал их в карманы, но все равно в руках Зоро они всегда были как две ледышки. Злюка говорил, что вставки у него в руках металлические, но кровь простая, не Винсмоуковская, вот и не справляется с обогревом обновленного тела.       Но сейчас руки у его Злюки были теплыми, словно тот только что встал с постели. — Эй, Завитушка, — ласково позвал Зоро. И его Злюка совершенно спокойно миролюбиво наклонил голову: — Что?       Настороженный зверь, что с самого начала метался где-то в подсознании мечника, уже сорвался с цепи. В момент взял верх над разумом короля — рывок, и Зоро рванул на себя, подсек ноги и повалил человека в своих руках на спину. Тот охнул от удара о камни мостовой. На Зоро уставились два снежно-серых глаза, по которым он так скучал, пока был в отъезде.       Зоро было заартачился, но в его руке все еще покоилась неестественно, до противного теплая рука. У мерзлявого Злюки не бывает таких теплых рук. Библ-карта его принца-ледышки тлеет и тлеет сейчас в кулаке. — Кто ты, блять, такой?! Вы и его смогли подменить?! Да мне срать на самом деле, где Злюка?! — прорычал Зоро в напуганное любимое лицо. — Что случилось? Я не понима…       Животные инстинкты Зоро не ведали сомнений. И он коротко и четко ударил прямо в родное лицо.       В этот раз Зоро не ошибся. Злюка в его руках был настоящим: ломким и всхлипывающим его имя, но упрямо, как клещ, цепляющимся за жизнь. Истощенным и в крови, но так вцепившимся в кимоно на его спине, что ничему не расцепить этот хват. — Зоро, Зоро, Зоро, — шептал его Злюка. Настоящий Злюка.       Полтора месяца? Два? Смотря сколько считать — время, что Зоро метался по берегу Катана-Джермы, ожидая прибытия Робин на Ковчеге? Или те бесконечные, бессмысленные дни, что он смирял в себе ярость, чтобы не победить всех остальных Зоро на корабле и не направить Ковчег прямо к миру, куда украли его Злюку.       Робин сказала, что не имеет права рисковать уже намеченными спасениями, и что они будут останавливаться по пути в заранее намеченных мирах, чтобы спасти других Завитушек. Иначе они просто проплывут мимо, обрекая их на смерть ради одного Злюки. Если бы Зоро мог решать, он бы именно так не колеблясь и сделал.       Но Ковчег придумала Робин, и они останавливались. Другие Зоро спасали Завитушек, те пугались, возмущались, переживали шок и неизменно покидали корабль еще до того, как Ковчег прыгнет к очередной точке спасения.       Зоро не следил за вереницей Завитушек, те находили себе пару среди других мечников и уходили, ничем не отмечаясь в душе Зоро. Он же считал часы, потом минуты, потом секунды, что они тут тратят на спасение незнакомых ему Санджи, в то время как Злюка там один в чужом ему мире.       Все эти взбалмошные, громкие, экспрессивные Завитушки, устраивающие разборки с одним или сразу пятеркой Зоро на палубе лишь заставляли Зоро морщить нос и уползать дальше в тень мачты. Никто из местных Зоро никогда не тосковал по умному сосредоточенному взгляду совсем других, не таких чистых и ясных глаз. По всей той темноте, что прячут умело даже эти Санджи в своих сердцах.       Лишь изредка он усмехался, когда один из Завитушек в ссоре реагировал слишком сильно, слишком агрессивно, чуть не вколачивая зарвавшегося Зоро в стену возле двери в кухни. Как правило, тот мечник пялился на него непонимающе и ошалело, но сам-то Зоро прекрасно видел и знал, по какой все еще болезненной, даже после стольких счастливых лет на Барати, грани в душе кока прошелся сейчас очередной мечник.       И прикрывал глаза, безразлично запрокидывая голову. Он и сам был таким, как все эти мечники. Тем, кто всегда смотрел на легкого и солнечного Завитушку, как на искрящееся шампанское. И не понимал Санджи, бросившего команду и явившегося к Винсмоукам в одиночку. Тот, каким Зоро был раньше, и допустил гибель Санджи именно потому, что не умел понять.       Скрипел огромный деревянный Ковчег на туманном неслышном море — день за днем, день за днем, смешавшиеся в один нервический клубок ожидания и страха. Тлела неизменно в кулаке когда-то белоснежная библ-карта. Просто решайте уже свои проблемы скорее, выбирайте себе пару, проваливайте с корабля, только плывите, плывите, плывите к единственному миру, что Зоро волнует сейчас. Потому что, если корабль замедлится хоть на пол-узла, он перебьет всех Зоро, кто посмеет пытаться остановить его править Ковчег сразу в тот самый мир. Зоро плевать на всех остальных.       Когда Зоро обнимал Злюку в левитной пыли рядом с покосившейся хижиной, он боялся дышать слишком сильно. Злюка был весь в крови, отощавший, с провалившимися глазами и синими губами. Сожми — и он рассыплется в золотую пыльцу и пепел прямо в объятиях, обманув истосковавшееся сердце Зоро. Потому Зоро упал перед ним на колени, в ту же пыль, в которой валял его этот однорукий выблядок.       И баюкал его нежно, шепча слова благодарности Злюке, который выжил и дождался его. — Я здесь. Все закончилось. Спасибо, спасибо, что дождался. Прости, что так долго. Мы плывем домой, мы скоро будем дома, мой Злюка.       Зоро помнил его вес в своих руках, но сейчас Злюка был такой легкий, почти невесомый, а ведь у него металлические кости. Он так сильно отощал, как его телу бороться с болезнями в такой слабости?       Боясь сломать его даже просто подняв на руки, Зоро притянул какое-то плотное одеяло, похожее на лошадиную попону, оно валялось рядом в пыли. Он уложил Злюку на это покрывало, как принцессу на ложе, и только так, с поддержкой, поднял на руки. Коснулся губами лба — обжигающее горячий, как всегда в лихорадке у Злюки, — его нормальная безумная температура. — О, морские гиганты, Злюка! — от переизбытка чувств у Злюки в добавок ко всему прочему пошла носом кровь. Зоро аккуратно стирал ее большим пальцем.       Злюка быстро ослаб, не выдержав эмоционального потрясения. Его сознание то меркло, то снова всплывало, и он снова обнаруживал перед собой Зоро и принимался сбивчиво шептать: «Зоро, Зоро, останься рядом, я так счастлив. Спасибо, Зоро. Я думал, что даже перед смертью не увижу тебя». — Опять помирать собрался, — через проступившие слезы засмеялся Зоро. — Вот это мой Злюка.       Он поднялся со своим драгоценным свертком, не обращая внимания на сидевшего неподалеку в пыли другого Зоро. Пусть катится ко всем чертям, Робин сказала, что к моменту их прибытия на остров и Санджи, и Зоро в этом мире будут уже мертвы. И что Зоро умрет за пару дней до их визита и они не увидятся, но тот упрямец держится — ожидаемо для Ророноа из каждого из миров, такие даже смерть переупрямят. — Кто… кто ты? — гаркнул тот калека-Зоро из грязи. Зоро даже не обернулся на ублюдка, избивавшего его бессильного Злюку. Если бы его руки не были заняты самым ценным грузом, блядскому калеке не сдобровать. Но сейчас он слишком занят своим Злюкой, его нужно доставить на Ковчег. Месяцами он стремился сюда ради своего сокровища, он его забрал и покинет остров. Ему плевать на все, что творится в остальном мире, пока Злюка не поправится и не будет стабилен.       Под ногами хрустели обломки и мусор. Местная Джерма представляла собой жалкое зрелище. Даже куда более убогое, чем то, что Зоро сотворил много лет назад, кроваво перебив всех Винсмоуков и большую часть армии страны. В заколоченных домиках и разрушенных мостках виделась не только катастрофа, но и медленное деградирующее умирание. Его Злюке, должно быть, было очень печально здесь, нужно поскорее унести его. — Зоро, — хрипел Злюка в свертке, и Зоро склонился, чтобы поцеловать его в бровь. Что бы тут ни происходило — все позади, такого больше никогда не случится, Зоро не позволит, Зоро не отпустит тебя на такие глупости.       В воздухе раздался тонкий-тонкий свист, словно местный Фрэнки запустил какую-то ракету. И почти сразу — громкий треск от удара-приземления. Всего в паре метров от него распрямлялся спрыгнувший, кажется, прямо с воздуха высокий грузный мужчина. Старший Винсмоук. Зоро знал, он уже как-то раз убивал такого.       Когда взвившаяся пыль улеглась, Винсмоук быстро просканировал взглядом Ковчег в порту, замерших у перил, на мачте, у руля других зеленоволосых двойников-мечников, и кивнул сам себе. — Я так и знал, раз этот крысеныш знал о правилах путешествия между мирами, то есть и другие судна. Кто же знал, что в них можно составить подобный экипаж, — Винсмоук пронзил Зоро испытующим взглядом. Зоро решил было его обойти, но Винсмоук шагнул в сторону, преграждая путь. — Вы все — один и тот же человек. Однако ты пришел в мой мир, чтобы забрать его, — по светлым волосам было ясно, кого Зоро заботливо прикрывает лошадиной попоной.       Зоро больше прислушивался, не дрожит ли услышавший этого урода Злюка в его руках, чем к тому, что там рядит ублюдок-Винсмоук. — Раз на твоем корабле могут плавать не только подобные тебе, но и он, — Винсмоук брезгливо кивнул на сверток в руках Зоро, — то мне нужно место на вашем корабле. Я хочу покинуть этот мир, переселиться во что-то более приличное. За это я, так и быть, дам тебе то, что ты желаешь. Позволю тебе взять его в качестве оплаты. — Он не из твоего мира, — обомлел Зоро от наглости, Винсмоуки всегда расплачиваются своими детьми? И чуть плотнее прижал к себе свой ломкий сверток, оберегая на уровне инстинктов. — Я Джадж Винсмоук, а это — сын, который принадлежит мне.       Зоро вдруг растянул губы в веселом оскале. — Того Винсмоука, кто мог бы мне реально такие предъявы выставлять, я уже убил.