ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ

      Когда ПолЗоро вернулся в покои вечером, Надоеда уже спал, а местный Зоро стоял перед камином и смотрел на огонь. Небрежным жестом показал ПолЗоро молчать и поставить захваченный от порога ужин на столик рядом с кроватью. Зоро украдкой взглянул на посапывающего Надоеду, закутанного в теплое одеяло до подбородка. В комнате уже было темно, разве что редкие всполохи камина освещали лицо Надоеды, навевая воспоминания о ночи у печурки в бедняцкой хижине.       Зоро не нравилось это вкрадчивое волнение, которое он ощущал, когда входил в комнату, где должен был быть Надоеда. Не нравилось непонятное разочарование от того, что Надоеда уже спит, а значит, они не смогут перекинуться парой слов. Все это казалось влезшим ему под кожу слишком глубоко, способным поменять все взгляды и планы на жизнь, и это пугало.       Единственное чувство, которое ПолЗоро считал для себя простым и понятным — презрение к Королю Зоро. Тот захватил целую страну, поселил Надоеду у себя, но позволил всем презирать Надоеду, едва ли не выплевывать его имя отвращением. Сколько Зоро помнил, Надоеда постоянно пытался кого-то спасти — то его, то Налу в его родном мире, и конечно — всех подряд местных. Он точно такого не заслуживал. Король Зоро нетерпеливо звенькнул золотыми серьгами и ткнул пальцем на ящик — полезай! Нечего стоять там и пялиться на спящего! ПолЗоро сощурился и покачал головой: а вот и нет. Король Зоро расставил ноги шире и яростнее ткнул пальцем: полезай немедленно, упрямый ублюдок, я сидел в гребаном ящике днем.       ПолЗоро не желал запирать себя там. Он хотел бы остаться с Надоедой, а Король пусть сидит в темноте. Король варианта оставить беззащитно спящего Санджи с другим Зоро в принципе не рассматривал. Вопрос стоял, полезет ПолЗоро в ящик целым по своему желанию или против него по частям.       ПолЗоро отвернулся от столика и широко расставил ноги в упрямом протесте. Не говоря ни слова, не издавая ни звука, Король Зоро быстро двинулся к нему, положив руку на катану.       Узнаваемо мягко щелкнули ножны Вадо. Дважды. — Зоро… — напряженные, словно должна была состояться схватка, оба Зоро разом посмотрели на кровать. Санджи все еще спал, но теперь он прижал колени ближе к груди, а его завитушчатая бровь дрожала от напряжения. Ему снился тревожный сон, и в этом сне он звал по имени Зоро.       Король Зоро пролетел мимо ПолЗоро, вздымая полы тяжелого кимоно, быстро положил руку Надоеде на макушку, пока тот не успел проснуться от кошмара. Лицо Санджи тут же разгладилось, а дыхание стало ровнее.       ПолЗоро вспомнил, что тот и в рыбацкой хижине спал вечно нервным, беспокойным сном, а порой метался в горячке. И тогда он ничего не сделал, чтобы спасти Надоеду от этого. Он даже не знал, что нужно особо что-то делать. А этот Зоро сделал. С ним Надоеда не метался, а почти улыбался во сне.       Поверженный почему-то этим фактом, ПолЗоро низко опустил голову и прошел в угол — к большому ящику от той загадочной женщины. Внутри него было странно, словно время сыпалось шурша, как медленный песок в песочных часах. Он залез внутрь, бросив взгляд на Надоеду, перед тем как закрыть за собой крышку.       Король Зоро сидел рядом на кровати и гладил того по волосам. Он словно почувствовал на Надоеде чужой взгляд и тут же поднял голову, чтобы отогнать его, как надоевшую муху. Еще на Ковчеге все Зоро и новые Завитушки говорили, что взгляд у Зоро, что окопался в нижнем трюме, тяжелый и пугающий, что от долгого его взгляда любому становится не по себе. И правда, мучающийся со скуки ПолЗоро мог сравнить его со всеми остальными, отмечая особую мрачную жесткость выражения глаз. — Он выглядит так жутко потому, что все знают, что Маримо и без того довольно жесткий парень. Зоро сами про себя это знают. И его взгляд… он кажется жестоким сверх меры, — сказал тогда один из Завитушек, сменявших друг друга. ПолЗоро почему-то запомнил. «Жестокий сверх меры».       ПолЗоро выдержал встречу взглядов, он поклялся себе, что никогда не отведет глаз из страха. Через некоторое время, показав, что он не отступает, он поджал губы и закрыл за собой крышку.       У него нет дел с Королем Зоро, его волнует, все ли хорошо у Надоеды.       Санджи проснулся от ворчания. Он, кажется, проспал половину суток, потому что в окно било яркими лучами высоко поднявшееся солнце. Сегодня выдался редкий солнечный день в Джерме. Санджи как-то считал пару лет, их бывает всего штук тридцать в году, таких безоблачных. И сегодня все совпало идеально.       Потому что Санджи проснулся счастливым. В постели короля, в родном доме, после того, как страстно мучил его касаниями Зоро. Ночь с Зоро очистила его от груза вины, вернула часть уверенности, что у него есть право на все это счастье. Точнее — нет выбора его не иметь, Зоро не позволит. Так что придется пребывать в этом счастье. — Хах, — Санджи счастливо потянулся и слегка улыбнулся. — О, да, это очень весело, тридцать второй, — тут же взорвался Тонцо. А, вот кто ворчал у него над ухом. Что же, логично, что Санджи провалялся так долго в постели, что даже доктор уже явился. — Я вчера четко сказал, переливание только сделано — нужен покой и отдых. И что я вижу? — А что вы видите? — не понял Санджи и вопросительно посмотрел на стоящего за спиной Тонцо Зоро. Вид у короля Джермы был виноватый и растерянный. — Опять! Эти ваши… забавы! На истощенном организме! — доктор беспардонно схватил Санджи за руку и закатал шелковый рукав. Запястья посинели от тугого узла. Санджи и не помнит, когда Зоро его развязал, наверное, не сразу. Он спал сном младенца, да и по большому счету — какая разница? — Мелочи, — Санджи изобразил ободряющую улыбку. — Мелочи! А это?! — улыбка не сработала, Тонцо ткнул его пальцем в плечо. Санджи покосился — он подозревал, что без засосов не обошлось, но сползший с плеча шелковый халат обнажал еще и довольно обширный синяк вокруг отпечатков зубов. Выглядело так, словно Зоро пытался его сожрать живьем. — Я оступился на лестнице и неудачно упал, — сияющее повернулся он к Тонцо, который уже разложил оборудование для медосмотра перед собой. — У меня есть шприцы и медицинский молоточек, — прошипел Тонцо с угрозой, совсем не оценил ироничность шутки. Впрочем, Зоро тоже не хмыкнул от смеха, видимо, пока Санджи спал, Тонцо уже успел пронудеть Зоро всю печень. — Эти ваши развлечения — не для вашего организма! Я, как врач, осуждаю подобное легкомыслие! — Жизнь вообще не для моего организма, — деланно вздохнул Санджи, покорно позволяя холодному стетоскопу коснуться его голой груди. Он мерно дышал, уже наизусть зная все этапы медицинского осмотра.       Бывали месяцы, когда Зоро заставлял Тонцо подниматься в замок по два раза за день, если Санджи сильно простужался.       Тонцо с полминуты хмурился и слушал, не появились ли со старыми хрипами еще и какие-то новые. — Не так плохо, как я ожидал, — с кислой миной в итоге признал доктор, словно надеялся на что-то более ужасающее. В качестве воспитательного момента непослушному пациенту. — Все же кровь солдат Джермы просто феноменальна, она так быстро сняла начальные поражения… Хотя ваш генетический код недостаточно совпадает, чтобы она справилась с хроническими повреждениями. — Что поделать, я такой весь уникальный, — легкомысленно пожал покусанными плечами Санджи. Как и ожидалось, доктора это еще больше выбесило. — Это аргумент в пользу большей осмотрительности, а не беспечности. Раздевайтесь! Я проведу полный осмотр. — Зачем? — Слишком знаком с вашими привычками, — Тонцо перевел взгляд с Санджи на Зоро, явно намекая, что те явно вчера бешено трахались до травм и растяжений всего, что только возможно. — Доктор, как вы могли подумать! Мы покорно выполняем ваши предписания, — стыдливо захлопнулся в халат Санджи.       Обычно он не был таким дерзким в обсуждении постельных вопросов с Тонцо, но после вчерашней ночи все внутри него просто ликовало. Сколько раз в отравленной промерзшей Джерме, лежа на деревянном полу, он вспоминал последние поцелуи с Зоро на этой кровати — и теперь он снова здесь. Все возвращено в его не заслуживающие такого щедрого дара полуискусственные руки. — Правда? — с сомнением Тонцо обернулся к молчаливому Зоро. Тот лишь слегка прикрыл здоровый глаз в знак согласия. Ему было немного стыдно даже за засосы и укус, какие мелочи, Зоро такой смешной, когда волнуется по ерунде. Если бы Санджи все же раскрутил Зоро вчера на секс, сегодня он бы поедом себя ел.       Санджи любил даже не сам секс, он любил ощущение, когда с тобой занимается сексом человек, который тебя любит. Не жаждет унизить и поглумиться, а по-настоящему любит. Когда внутри тебя член человека, который будет нежен с тобой и до, и после секса. Порой от одной только мысли, что все это есть в его жизни, у Санджи глаза от удовольствия закатывались. — Удивлен, что вы смогли удержаться от такого соблазна нарушить мои строжайшие предписания, — сварливый Тонцо был невыносим, всего-то пара укусов, подумаешь.       «Доктор, в вас когда-нибудь кончал человек, который вас любит?» — чуть не ляпнул Санджи. Потому что с учетом биографии доктора, а также наличия жены, такое счастье могло случиться с доктором Тонцо, только если его похитит и будет насиловать глубоко влюбленный в него маньяк. Как бы Тонцо перекосило, знай он, о чем сейчас думает Санджи.       Санджи хрюкнул от смеха. Счастье, что он дома, что кусочки пазла наконец вернулись в свою идеальную картину, переполняло его этим утром. — Вы свободны, тридцать второй. Дальше я поговорю с королем, — каждое слово Тонцо источало лед. Сначала кусают друг друга, а потом при враче хихикают. Здоровье — это им шутки какие-то? — О, хорошо, — подобрался Санджи и выскользнул с кровати. Только надевая мягкие тапочки он вспомнил, что Тонцо только что отослал его прочь из королевской спальни. Никакой субординации, только король может выгонять из постели своего фаворита!       Но делить территорию Санджи не стал, все это казалось такой мелочью на фоне такого огромного счастья, которое даже расчистило снежные тучи над Джермой. — А как восстановление ПолЗоро? Где он? — только и спросил он, вопросительно глядя на сундук. — Я уже осмотрел брата короля и отравил его в мастерскую к Смеху. Мы вместе прибыли во дворец.       Зоро только хмыкнул, но ничего не сказал. Санджи дико хотелось еще немного объятий и внимания Зоро, но он должен работать на королевский имидж перед горожанами. Те и так уже обнаглели, что любовников королевских шугают. Потому Санджи только кивнул Зоро и направился к двери. — Могу я пригласить вас на завтрак во дворце, доктор? — вспомнил он о вежливости. — Я бы хотел еще осмотреть принцессу. После этого. — Почту за честь, — Санджи завел руку за спину и сделал полный достоинства королевский поклон. — Возьмите хотя бы шарф, тридцать второй, — совершенно не пораженный его манерами доктор прошелся взглядом по пятнистой, как у леопарда, шее.       Ну и плевать. Санджи едва не начал напевать, когда выскользнул-таки из королевских покоев с легким шарфом на шее. Он успел только задорно подмигнуть такому серьезному Зоро и прикрыть дверь, как из-за нее раздалось частое-частое ворчанье доктора Тонца, перемежающееся массой медицинских терминов, которые Зоро все равно не запомнит.       Доктор читал королю лекцию про хрупкое здоровье Санджи после левита. Хитрюга давно усвоил, что, пусть Санджи и глубже проникал в суть медицинских терминов и положения вещей, увещевания о его здоровье были ему что о стенку горох. Он лишь кивал и делал озабоченное выражение лица, и тут же «среди бури ел снег горстями», как любили говаривать в Джерме про безрассудных людей.       Король Зоро же ни черта не смыслил в медицине, но принимал близко к сердцу каждое «опасно» и «критическое состояние». В его лице доктор нашел внемлющего слушателя. Любил же Тонцо бросаться этими критическими состояниями.       Санджи поймал свое отражение в маленьком стеклышке витража главного зала и даже остановился, удивленно всматриваясь в себя. От счастья, либо от переливания чужой крови, он весь светился, кожа казалась свежей и здоровой, а глаза наполненными блеском. Он всегда считал, что природа пожалела на него красок, нарисовав бледную жалкую копию настоящих Завитушек — с их яркими голубыми глазами, золотистыми сверкающими волосами. У него же все краски будто смешали немного с серым, но сейчас… сейчас из отражения на него смотрел кто-то гораздо более яркий и красивый, чем ебаная Джерма. — Хах, вот тебе и переливание, — он с улыбкой коснулся своей щеки, та даже на ощупь была гладкой, как у всех тех людей, которых в книгах называют красивыми без всяких ухищрений.       Санджи мотнул головой и поспешил скорее на кухню к Козетте. Она скажет ему, придумывает ли он или правда расцвел от переливания. Он даже срезал пару коридоров по секретному узкому ходу, обычно занавешенному гобеленом.       Потому очень удивился, когда вышел через следующий гобелен прямо в ПолЗоро. — Пиздец! — охнул ПолЗоро, смешно махая рукой: он одновременно хотел схватиться за сердце и выхватить катаны. Но с непривычки рук все еще не хватало, и последняя целая бутырялась в воздухе, пока мозг то и дело менял решения. — В нашем замке обычно говорят «Доброе утро». Но мы чтим самые экзотические обычаи гостей замка. Так что «Пиздец», — хмыкнул Санджи с еще одним галантным поклоном за утро. — Я думал, ты уже в мастерской. Или погоди, ты что… потерялся по пути в мастерскую?!       Судя по реакции ПолЗоро, он попал в яблочко и неожиданно для самого себя счастливо хохотнул. — Нет! — вспыхнул ПолЗоро. — Так что же, значит, шел посидеть в темнице со скуки? Потому что других развлечений я в этой части замка не предвижу. — С чего бы мне сидеть в темнице! Там скучно! И сидеть в кресле в той мастерской тоже скучно. Вот я и пошел поискать, может книгу у кого-то можно взять… — Книгу, — потрясенно повторил Санджи. — Никак не могу привыкнуть, что ты охотно читаешь. Вот эта штука в тебе, она просто потрясающая, — ПолЗоро начал медленно краснеть, но Санджи не замечал. — Точно! Мы же в замке, а ты еще не видел замковой библиотеки!       Санджи схватил ПолЗоро за единственную руку и потащил обратно в узкий проход за гобеленом. — Я так рад, что есть, перед кем похвастаться! Что ты любишь читать? Приключения? Или книги про мечи? Мы точно что-то подберем… Чего ты? Заартачившийся было ПолЗоро легко поддался импульсу, но вдруг затормозил обеими ногами, и Санджи дернуло назад. — Ты что — боишься узких коридоров? У тебя клаустрофобия? — удивленно обернулся он. Но ПолЗоро стоял и прожигал взглядом заголившееся запястье, эти шелковые рукава вечно скользят туда-сюда. Вот и сейчас, пусть Санджи и скрыл засосы шарфом, Зоро был прикован взглядом к синим полоскам от вчерашнего связывания на запястьях. — Что это? — тревожно спросил ПолЗоро. Санджи вздохнул и закатил глаза, Зоро не отпускал его руку и не трогался с места. — Мелочи, — он попытался высвободиться. — Это не мелочи, — нахмурился ПолЗоро еще сильнее. — Мы вчера были с тобой весь день, и их не было. Так кто это сделал? — Это не то, что ты думаешь, ПолЗоро. — Это именно то, что я думаю! Это сделал он! А ты ходишь и делаешь вид, будто так и надо! Будто все так и должно быть! — Потому что так и есть! — Это не нормально! У тебя синяки, и как будто он… он тебя… Он не смеет так поступать с тобой! — Боже, ПолЗоро, прекрати вести себя как ребенок, который ревнует, потому что его мама повторно вышла замуж, — фыркнул Санджи. — Это взрослые дела. — Ты не моя мать! — ПолЗоро аж передернуло от сравнения. — Это ты себя так ведешь, словно наседка надо мной! Тебе стоит помнить, что я такой же мечник, как все они. Как он! — О, кажется, у тебя переходный возраст, и ты бунтуешь против мамочки, — коварно усмехнулся Санджи. Его вдруг начало забавлять наивное возмущение этого юного Зоро. Теперь, когда все они в безопасности, здоровы и сыты, можно и подурачиться. — Прекрати эту аналогию с мамочкой! — вытаращил на него глаза ПолЗоро. — А то что ты мне сделаешь? — забавлялся Санджи. — Сбежишь из дома, пока не проголодаешься? Давай, я бы хотел потренироваться, пока Джек не вошла в этот возраст. Хочу знать, к чему готовиться. — Это не смешно! — ПолЗоро перехватил его руку выше под локтем, притягивая ближе, чтобы заглянуть в глаза. Санджи ответил ему скучающим взглядом, но это ни капли не сбило ПолЗоро с возмущенно-яростного настроя. Портит всю игру, Санджи опять закатил глаза. Ох уж эта молодая кровь — вечно принимают все слишком всерьез. — Наши отношения с Зоро — это наше с ним дело. — Пока он не оставляет на тебе синяков! И почему ты в шарфе, вчера его не было! — пораженной догадкой, ПолЗоро отпустил Санджи и потянулся было снять шарф, как тут же получил ребром ладони по пальцам. — Это взрослые дела, малыш Зоро, — цыкнул Санджи. — Я сам могу отличить, что нормально, а что — нет. И это — не нормально. Ты не должен оставаться в этом замке. С… с ним! — Что? — а вот это уже пробило защиту Санджи, все утро он пребывал в счастливом мире, в котором он создан для Зоро, а Зоро создан для него, и он заслуживает здесь находиться. Вот только другие люди так не считают. Даже ПолЗоро. — Ты не должен терпеть все это лишь потому, что он спас тебя! Он жесток, и ты тоже это знаешь! Он говорит тебе, что носить. Он запрещает тебе покидать замок. Но ведь ты не его раб! Если человек тебя спасает, ты не становишься его собственностью! Послушай меня, ты не обязан тут оставаться. За мной приплывет корабль через три дня, он может увезти и тебя в другой мир. Я помогу, он не заставит тебя. Послушай меня, я могу тебя спасти, и ничего не попрошу взамен!       Санджи аж онемел от такого поворота. Только одну ночь и успел в своей постели с Зоро провести, без угрозы шляющихся наверху по палубе прекрасных Завитушек, а его опять в другой мир запихнуть пытаются. — Чтобы я такого больше не слышал… — он был немного сбит с толку. — Я… я останусь здесь… Здесь мое место! — где его прежняя уверенность, наполнявшая его до краев в это утро? Он будто не ПолЗоро, себя старался убедить. — Потому что он так говорит? — зло выкрикнул ПолЗоро. — Да… — Зоро говорит, что Санджи нужен. Что он жаждет его. Что нормально, что он будет жить в замке вместе с ним. А Санджи делает вид, что верит. Вот что такое их счастье. Санджи вполне устраивает. — А сам-то ты как думаешь? — умеет же этот мелкий Зоро задавать подлые вопросы. Санджи часто-часто заморгал.       Он вырвал руку. Оказывается, ПолЗоро уже не держал ее крепко, а аккуратно держал его ладонь пальцами. Санджи отскочил назад, ощущая себя готовой злобно зашипеть Шипучкой.       Точно, Шипучка. Здесь его кошка, его комната, здесь его Козетта, которая ждет не дождется показать ему своего первенца. Пошел к черту ПолЗоро и его очень важное мнение. — Это не та сказка, где я спасаю тебя, а потом ты спасаешь меня! — прошипел он, даром, что хвост за спиной не вздыбился. — Это я тут всех спасаю! — И что эти «все»? Им плевать на вот это?! — ПолЗоро потянулся было опять обнажить синие синяки на запястьях, но Санджи снова отскочил, уперся спиной в стенку и тут же нащупал свой тайный лаз за гобеленом.       Как скалистая ящерка, он скользнул вдоль каменной стены и просочился туда, прочь от ПолЗоро. — Надоеда, погоди! Ты где! — раздалось беспомощное мяуканье мечника, тут же потерявшегося посреди пустого коридора.