ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ

      В замке Козетта была в настоящей панике, она металась от коридора до замковых дверей, разрываясь между мужем и суетой на площади. Она чуть не закричала от ужаса, как не кричала даже при виде Винсмоуков, когда увидела кровь вокруг ее лежащего на полу мужа и корзинку с ребенком рядом… Но Фантина была жива, Фантина смотрела в потолок и улыбалась, не ведая, что вокруг.       Смех почему-то не реагировал на ее вопросы, младший брат короля отвечал рвано и угрюмо, явно разрываясь между желанием броситься в город и обязанностью присмотреть за раненным Матиасом.       Но Королю Зоро доверилась — не стала высовываться и рисковать собой, пока по улицам бегает опасная Рэйджу. Кто-то должен заботиться о стране, если злодейка убьет или ранит короля. Ее стальной выдержки хватило просто ждать, когда приведут врача, а не кинуться с холма за ним самой.       А вот к Тонцо она бросилась сразу же, хватая его за руки с умоляющим видом, как самая простая кухарка: — Доктор, доктор, скорее! Матиаса перевязали там, не стали переносить! Рана глубокая! — она потянула его в коридор за кухней, недалеко от спуска в темницу, где ранили Матиаса. — Сначала осмотрит Злюку, у него кровь на голове! — тон Короля Зоро не терпел пререкательств, когда он аккуратно сгрузил свою ношу в одно из уютных кресел перед камином в главном зале. Поближе к теплому камину, где теперь стояла корзинка с мирно спящей принцессой. Злюка мягко охнул, когда его сгрузили с рук. — Матиас потерял столько крови! — испуганно оглянулась на Зоро Козетта, она готова была биться за свою семью даже с самим королем.       Доктор заартачился, не зная, кому из двух правителей повиноваться. — Сначала Злюку, — тон у короля был стальной, угрожающий, словно он готов был воевать. Еще секунда, и Зоро дернет Тонцо за плечо, силой запрещая покидать замковый зал. — Не драматизируй, — Злюка задорно хлопнул руками по подлокотникам, развеивая на секунду сгустившуюся атмосферу.       Перед глазами у него плыло, холод сменился жаром, но он поднялся и не пошатнулся. Не имел права пошатнуться перед Зоро, иначе тот не отпустит его и Тонцо из поля зрения. — Тонцо осмотрит меня на кухне, без посторонних глаз. Вы все его только отвлекаете, — Злюка быстро зыркнул на Козетту, и она все поняла. Она была такая умничка, его Козетта. — Пока я болен, вы с Козеттой должны решить, что делать в сложившейся ситуации с солдатами и жителями Джермы. Как можно быстрее. Видишь, я жертвую даже такой поспешностью ради осмотра. Потому будь добр, введи ее в курс дела. У меня нет сил на эту работу, хорошо?       Злюка через силу задорно улыбнулся, надеясь, что его глаза не блестят от лихорадки. — Да плевать мне на них! — Мне не плевать, — холодно отчеканил Злюка. — И Козетте. Двое против одного. Пойдемте Тонцо, — он положил руку на плечо доктора, чтобы вести его, но Тонцо испуганно повернулся, почуяв, с какой силой опирается Санджи на его плечо, едва не падая. Санджи сделал страшные глаза, чтобы тот вел себя естественно. — Пойдемте, не задерживайте работу доктора, — сглотнул Тонцо наконец ком в горле и сам повел в коридор больного, надеясь, что тот не свалится по крайней мере на виду у короля. Что будет, если Тридцать второй погибнет под его присмотром, Тонцо даже представлять не рисковал.       Как только они скрылись из вида, Санджи тут же обмяк и повис на Тонцо. Тот поймал его за талию, пытаясь удержать чертового Тридцать второго стоя, его падение будет слышно в зале! Тот вечно весил больше ожидаемого при всей своей худобе из-за черт побери как раскиданных по телу протезов. — В конец коридора. Там Матиас, — прошептал Санджи потрескавшимися губами. — Сначала осмотрите его. — Но Король велел… — Вы же знаете. Я все саботирую, пока вы не осмотрите его. Саботирую я, а в бешенстве будет Зоро… — Почему я все еще делаю эту работу… — процедил сквозь зубы Тонцо, сдаваясь под давлением коварного пациента. Злюка криво хмыкнул, насколько хватало сил на злую иронию. — Потому что в Джерме безопасно, а это — ваша первичная потребность. — Надоеда! — с пола к нему вскочил ПолЗоро, до этого озабоченно склоненный к Матиасу. Хорошо, что он ответственно подошел к охране больного и не сунулся в город. Большей сумятицы и представить сложно. Или нужно было сказать, что он любовник младшего брата короля, а не самого короля? Тогда, быть может, в Джерме было бы спокойнее… — Не тряси меня, — пролопотал Санджи, из последних сил цепляющийся за сознание. Но позволил Тонцо сдать себя на целую руку подбежавшего ПолЗоро. Пока тот усаживал его на пол у стены, Санджи глянул на лежащего на полу бледного мужчину: — Как Матиас? — Он… он дышит, — только и мог ответить ПолЗоро, но Тонцо уже раскладывал свой саквояж, доставая инструменты. — У тебя кровь, кто это сделал?! — ПолЗоро коснулся сухой крови на виске от запущенного камня. — Ерунда, — поморщился Санджи, перед глазами плыли черные и желтые круги. Матиас издал судорожный вздох, что вернуло уплывающее сознание Санджи. Держаться, держаться. — Вот так, отлично, теперь посмотрим рану… — Тонцо уговаривал пришедшего в себя Матиаса. Слишком опасно было ему засыпать сейчас. Тонцо не смог сохранить спокойствия на лице, когда увидел глубокую рану. — Кто мог так… — Переливание. Солдаты Джермы всегда готовы дать здоровую кровь на переливание. Во дворце осталось несколько… — Кто возьмет кровь у гребаной Джермы… — прошептал бескровными губами Матиас. — Это он меня рубанул… — Тот, кто любит свою жену и дочь! — резко цыкнул на него Санджи. Не было, не было времени нянчиться со взрослым мужиком. — Кто не хочет оставлять их сиротами, потому заткнется и примет помощь от любого, кто готов ее оказать! — Не командуй мной, ты просто королевское развлечение…       Санджи закатил глаза, находя в себе силы откуда-то иронизировать. Надо же, Матиас наконец что-то узнал — спустя столько лет. — Вы посмотрите, кто раздает мне осуждение. Консорт-столяр! Если ты знаешь слово «консорт», — он не держал за душой никакого зла на Матиаса, просто пытался спором удерживать на плаву сознание обоих. Но даже обоюдная злость не спасала, Матиас был слаб, а Санджи слабел с каждой минутой. — Состояние опасное, я бы провел переливание прямо сейчас, — Тонцо увидел стоящего в углу, как призрака, Смеха. — О, Смех, два солдата сюда. Но не Сколько или Путаницу, у них недавно была рана, в кровь могла попасть инфекция, — Тонцо и правда вел своих больных с тщанием, выдавая перед Санджи, что давно знал армию не только по номерам.       Привычный слушать указания Смех в этот раз даже не пошевелился. — Смех, слушай указания этого человека, — приказ был плохой, не четкий, смазанный, но на большую упорядоченность у Санджи катастрофически не хватало сил. Черт, видимо случайный камень не остался без последствий, к усталости тела и лихорадке добавлялся гул в голове. Санджи чувствовал, что проигрывает темноте. — Доктор, — прохрипел он.- Вам нужно срочно вколоть мне сильнейший стимулятор, чтобы я как мунимум полчаса провел активно на ногах. — Что?! — хором подняли головы Тонцо и ПолЗоро, они уставились на него в удивлении. — Нет, ты еле ноги волочишь. Ты выглядишь слабее, чем на острове, отравленном левитом! — возмутился ПолЗоро. — Мы тут три дня. И все вокруг губит тебя… Нет. ОН убивает тебя сильнее и быстрее, чем отравленный воздух! — Заткнись, — выплюнул Санджи, у него не было времени на воспитание молодняка. Если он потеряет сознание сейчас, когда в городе назревает бунт против солдат, а Зоро… — Вынужден вам отказать. Ваше тело измождено отравлением, а также вашим попранием моих предписаний. Ваша шея… вы опять падали с лестницы? — строго спросил Тонцо, намекая на укусы и засосы, видные из-за слишком фривольного наряда. При этом он не переставал быстро обрабатывать и закрывать края раны Матиаса. Тот постанывал от сильных нажатий, и это была очень хорошая реакция. — Хах. Да. Вполне возможно, сегодня тоже упаду. Проклятые лестницы, — под веками пылал огонь, он же не целиком железный вывозить все сам. Ему нужно немного медицины, или наркотика. Уже плевать. — О ЧЕМ ВЫ?! Ваша жизнь под угрозой, находите это забавным?! Тридцать второй, вам необходим скорейший сон, компрессионное одеяло. Но сначала я… — Вколите мне стимулятор, — Санджи выпрямился, прислонившись к стене, и посмотрел на Тонцо холодным, повелевающим взглядом Третьего Принца. — Король Зоро велел вылечить вас, а не убить остановкой сердца. Каким бы весомым ни было ваше желание, моим королем является господин Зоро. Если потребуется, я заберу вас из замка в лечебницу… — Тонцо знал свою работу: не дать любовнику короля самоубиться каждый раз новым способом. О, за эти годы Тридцать второй испробовал их немало. Или теперь уже можно называть его запретным именем Винсмоук, раз все знают? — Тонцо, вы ведь не местный? — перебил вдруг Санджи треп врача. У него нет времени на препирательства. — Что же, это объясняет, почему вы единственный. Хотя, быть может, каким-то чудом и Козетта тоже, не изуродованы жестокостью Джермы.       Тонцо непонимающе нахмурился, пытаясь определить, начался ли у Санджи горячечный бред. — Но все остальные… Они искалечены Джермой. Люди на площади, даже Матиас, — бледный Матиас посмотрел со злостью, но ничего не сказал. — Даже я. Местные всей душой ненавидят Винсмоуков, долгие годы те измывались над ними. И все в Джерме верят в дивную сказку, что однажды приплыл могучий и справедливый сильнейший мечник Ророноа Зоро, убил плохих королей и спас их от тирании. Милая сказка, вы ее точно уже слышали. Но вы же не дурак, Тонцо, вы же не думаете, что правая рука Короля пиратов мог жить на любом острове мира, а выбрал этот скалистый кусок льда? — Вам не стоит говорить сейчас. К тому же, при чем тут… — Потому что вы думаете, что можете капризничать и брать на себя выбор! — харкнул словами через першащее горло Санджи. — Что вы готовы нести эту ношу на плечах. Но раз вы так самонадеянны, тогда позвольте переложить ее в полой мере на ваши плечи, доктор! Чтобы вы усыпили меня с четким осознанием, что конкретно вы делаете. — Я лечу больного, это моя работа! — возмутился Тонцо, но Санджи не обращал внимания. Так темно перед глазами, так мало времени. — Джерма калечит всех. И за легендой о спасении справедливым королем-мечником всегда есть жестокая правда. Зачем им знать, что их прекрасный светлоликий король изуродован Джермой не меньше. Что Король Зоро рассек Винсмоуков в ярости мести, потому что те убили его близкого человека. И знаете, что случается с сильнейшим из людей, когда он понимает, что даже его силы недостаточно, чтобы защитить единственного близкого? Он сходит с ума.       На этих словах ПолЗоро посмотрел на него в упор серьезным, пронзительным взглядом. Он говорил, что Зоро из этого мира безумен, но Надоеда постоянно отказывался это понимать. Наконец, он прозрел? — Как думаете, почему солдат из величайшей военной империи Джерма осталось так мало, Тонцо? О, Матиас, не подсказывай, ты ведь знаешь ответ, — Санджи поймал тяжелым серым взглядом взгляд Тонцо. — Потому что Зоро не перестал убивать, даже когда Винсмоуки были мертвы. Даже когда солдаты безвольно остановились и не защищались. Потому что ничто не могло сдержать его горе и ярость. Вот это Славный король Джермы, которого пережевала эта сама Джерма, — сгусток горя и ярости. Вы ведь боитесь его гнева, Тонцо?       Тонцо мрачно отвел взгляд, мурашки подбирались ему за воротник, уже намекая, что ему придется ослушаться нерушимой воли устрашающего короля. Младший брат Короля недовольно пыхтел, бросая на всех подряд возмущенные взгляды. — И правильно делаете. Ведь вы можете видеть вещи такими, какие они есть, Джерма не калечила вас. Пусть все жители острова видят сильного защитника, не задумываясь, почему пересекший весь мир пират засел на этом обнищавшем острове. Пусть думают, что им движет желание защитить королевство, а не боль, ярость, пустота и одиночество. А еще — я.       На этом месте Тонцо поджал губы. Конечно, он всегда знал о нездоровой одержимости короля своим любовником. — Я говорю ему оставаться и защищать остров. Я желаю строить новые порты и закладывать верфи, я делаю график королевских приемов и продвигаю торговлю между островами. Потому что я, как и он, тоже изуродован Джермой. Я последний Винсмоук, и я забочусь об этом острове, чтобы вернуть ему все, что у него так жестоко забирали годами. Думаете, будет Зоро приглашать королей на приемы, если не станет меня? А покупать чертежи кораблей? Вы знаете ответ, Тонцо. — Вам надо отдохнуть, вам нельзя столько говорить! — Вы боитесь короля Ророноа, а горожане — не боятся. И внезапно правы вы, потому что видите вещи такими, какие они есть. Потому что Джерма не коснулась вашего разума. Потому что видели, что он сделал с флотом Шарлотт. И потому вы прекрасно знаете, что случится, если я потеряю сознание после того, как горожане забросали меня камнями. А они — не подозревают. Правда, Тонцо? Доктор побледнел, и Санджи понял — до него начало доходить. Чертовски вовремя, доктор, язык еле слушался его. — У Зоро больше нет близких людей. И если Джерма даже не заберет, а попытается сделать это снова… Гавань перестанет существовать после первого же взмаха меча. Со всеми лавками и торговцами, со всеми, чьи имена я помню наизусть, пусть они и выплевывают мое с презрением. Они думают, что есть какая-то справедливость в руках сильнейшего мечника. Но сила не бывает плохой или хорошей, она — просто инструмент в руках человека. Так вышло, что этот человек больше всего боится еще раз пережить потерю. И если она случится — он не пощадит никого из причастных. Вот это — настоящая правда о славном короле-мечнике. — Он чертов псих! — прошипел ПолЗоро, не желающий принимать, что все, на что способен Король Зоро, заложено и где-то глубоко внутри него самого. Он никогда не станет таким… одержимым! Не видящим правды за пеленой страхов. — В тот момент, когда я потеряю сознание из-за того, что горожанин запустил мне в висок камень, Джерма обречена. Так что обращайтесь с этим знанием бережно, я позволю вам еще пять минут подержать вес всего королевства на своих плечах вместо меня. А потом вырублюсь.       Тонцо бешено тер рукой лоб, соображая. — Ваше сердце может остановиться от стимуляторов. Должен быть другой выход. Мы опоим Ророноа, чтобы он пока поспал, — суетно предположил Тонцо. — О, я вижу, вы становитесь прилежным учеником Джермы, уже опаиваете королей. К сожалению, Зоро настороже в последние дни, опоить его не выйдет, я уже думал об этом. — Думаете, он пощадит меня, если вы умрете от лекарств?! — перешел на фальцет нервный Тонцо. Даже слабый Матиас посмотрел на его истерику с укором. — Моя семья… — Не стоит беспокоиться, доктор. Главное — умереть не от руки горожанина. Я уже составил несколько предсмертных записок, я скажу вам, где они спрятаны. Если я умру, мы подстроим все, как самоубийство. Довольно жестоко по отношению к Королю, но нам надо спасать людей. Он поверит, он всегда знал, что я несколько… — Вы сумасшедший! — Тонцо тыкал в его сторону пальцем. — Просто я прожил в самом сердце Джермы дольше вас всех, — слабо усмехнулся Санджи. - Скорее, доктор, во рту странный вкус… Он идет!       С этими словами Санджи в панике достал из-за пояса маленькую складную десертную вилку и всадил ее себе в бедро снизу, где было незаметно. Зашипел от боли, но выплеснувшийся адреналин позволил ему выпрямить плечи и не сползать все ниже по стене. — Ты псих! — ПолЗоро отобрал вилку, но было поздно. Санджи только цинично усмехнулся, отлично, он сбыл улики того, что вредил себе, третьему лицу. Лучше бы у ПолЗоро хватило ума спрятать эту вилку с глаз долой.       Все в коридоре уставились на Санджи в немом ужасе, боясь проронить что-то лишнее в присутствии опасно возбужденного короля.       Тяжелые сапоги Зоро остановились около него, Зоро присел на корточки. — Ты как? — он аккуратно взял лицо Санджи в руки, ему было плевать на Матиаса. А ведь они с Зоро договорились не шокировать мужа Козетты. И такое поведение было еще одним ярким маяком, что Зоро не в себе, все прежние условности и договоренности он отринул сам, не советуясь с Санджи, и что никакие уговоры на него не подействуют. — Хорошо. Доктор дал мне обезболивающее, через полчаса жаропонижающее, — на голубом глазу соврал Санджи. - Простая простуда. — Хм, — нахмурился Зоро, вглядываясь в лицо. Злюка был довольно бодрым, а что лицо горело жаром, так Тонцо еще не дал микстуру. — Раз осмотр окончен, тебе лучше пойти в комнату, там теплее. Доктор пришлет лекарство, пошли…       Зоро было подсунул руки под Злюку, чтобы поднять его и отнести в королевские покои. Он явно не собирался обсуждать с ним, что делать с горожанами и Джермой. Все равно он не отступит от своего любовника, что бы жители не требовали. И что бы не требовал Злюка.       Злюка испуганно зыркнул на Тонцо, полчаса притворяться до следующего якобы «лекарства», что у него есть силы? Он проколется. — Погоди, сначала Шипучку! — Злюка уперся руками в плечи Зоро. — Рэйджу могла ранить ее. Я никуда не пойду без Шипучки. Она где-то на первом этаже. — Эта бешеная кошка может быть где угодно! — Да, потому я оставил ее на присмотр ПолЗоро. Тот упустил мою кошку… — Я?! — открыл было рот ПолЗоро, но осознал, что и правда не выполнил просьбы Надоеды. — Этот… — Зоро недовольно зыркнул на младшего. Соврешенно детская уловка Санджи на конкуренцию между двумя мечниками легко сработала. Что снова говорило о том, что Зоро не совсем в себе, раз не раскусил манипуляцию так просто. Он хотел дать Санджи все и не отдать ни капли от Санджи никому, и это желание вышло за рамки рационального анализа. — Я принесу ее. Доктор, Злюка правда не ранен? Как он?       Чертов Зоро все же додумался устроить перекрестный допрос. А Тонцо едва не заикался от того, что на него навалил Санджи, а теперь еще врать самому пугающему человеку на острове. Доктор Тонцо помнил, что сделал Король Ророноа с целым вражеским флотом. А еще помнил, что сделал со шпионом, пытавшимся напасть на Тридцать Второго. И как велел, вытирая кровь с катаны, не рассказывать об этом Злюке, а побледневший, видавший все доктор только в ужасе сглотнул ком и кивнул. У них с Королем Зоро были свои тайны, вся Джерма полна тайн, пора бы привыкнуть. — Вы… вы нарушили мои предписания по отдыху! Потому Тридцать второй в худшем состоянии, чем я оставил его в прошлый раз, хотя я выписал лечение! Теперь ему предписан абсолютный покой. Я настаиваю, что абсолютный. Вы понимаете это, Зоро? — Тонцо свел брови и отчитал короля, как всегда был недоволен, когда любовники слишком увлекались. Зоро не поверит, что строгий доктор смолчит, увидев небрежение Злюкой своим здоровьем. Он всегда жаловался на него Королю, и будет подозрительным не сделать так же в этот раз.       Младший брат короля метал искры из глаз. Тонцо тоже сейчас заметил, что тот ранен в плечо с культей, но мужественно терпел, предоставляя доктора другим пациентам. — Я… больше этого не повторится, — напор доктора всегда сбивал с Короля спесь. Он искренне трясся над своим «последним Винсмоуком». Потому Тонцо знал — он не осмелится рисковать жизнью Санджи. Слишком ужасны будут последствия ошибки врача, если тот умрет. Но и рисковать всем городом, как говорит Тридцать второй… и Тонцо ему верит. Ророноа Зоро будет в гневе, и в гневе он будет неостановим. — Иди скорей, я не собираюсь лечиться без Шипучки, — почти капризно толкнул рукой Злюка своего опасного любовника. Тот запутался, в ужасе, что может потерять его, сейчас простые ясные приказы зайдут лучше всего. — Да, да, сейчас, — Зоро наклонился и поцеловал Злюку в макушку, снова игнорируя всех присутствующих. И это было новое правило, с которым он заставлял Злюку считаться — «теперь все знают, что ты мой, и ты не можешь этого избежать».       Король Зоро поднялся и направился по длинным коридорам замка в поисках вредной кошки. Как скоро та даст себя найти, зависит лишь от того, насколько Шипучка голодна. Стоило Зоро скрыться за поворотом, Санджи бессильно откинулся к стене, его голова свесилась на бок, но он нашел в себе силы яростно зашептать: — Давайте, Тонцо. Вы спасаете город или что?! Вколите мне что-то помощнее, не ждите, когда я отрублюсь. Тогда вам уже не остановить его! — Это может прикончить вас, Тридцать второй! — зашипел Тонцо, но принялся судорожно рыться в саквояже и доставать оттуда шприцы. — Не нужно этого делать! Он же не подопытный заключенный! — ПолЗоро вдруг преградил дорогу Тонцо к Санджи у стены. И без того полный сомнений доктор отступил на шаг. Разве он не учился врачеванию, чтобы спасать людей и бороться с недугом? Не противоречит ли его убеждениям накачивать наркотиками загнанного больного ради мнимого эффекта? Конечно, это не верно, но что делать с тысячью жителей в порту… — Заткнись, ПолЗоро! У меня нет времени нянчиться с детишками! — шикнул Санджи, он слушал шаги Зоро в коридоре. Тот мог вернуться в любой момент. — Я…- Тонцо посмотрел на тонкий шприц с нежно-голубой жидкостью. — Я не могу сделать этого выбора. Самому почти что убивать пациента… даже ради спасения других жизней. Я… я просто не могу. — Хватит строить из себя слабака! — Санджи хотел гаркнуть, но получилось хрипло выдохнуть, задыхаясь. — Сделать такой выбор… мне не по силам. Я не смогу жить ни с одним из выборов… — Подумай о жертвах. Там в порту Нала, Джек, там в порту твой дом. Что сейчас делает твоя жена? Готовит ужин, болтает с сыном?! Будет ли Зоро думать об этом, когда впадет в ярость?! — Мой дом… — Тонцо, кажется, обрел решимость под этим аргументом, его глаза были полны ужаса. Даже когда он был в плену у пиратов, ему не приходилось решаться на подобное, хотя он иногда мечтал усыпить или отравить всех для побега. Но разве мог он в итоге решиться? Что было бы с ним, не столкнись те пираты с королем Ророноа.       Тонцо в отчаянии загнанного зверя посмотрел на ПолЗоро. Но младший брат короля, стены, лежащий Матиас не могли подсказать ему другого, третьего пути. Но доктор… он просто не мог вколоть губительный наркотик своему пациенту. — Скорее! — шипел бессильный, но все равно заправляющий всем в этом замке, да и стране Злюка. И Тонцо был зачарован им, как мартышка гипнозом удава.       Но тут в коридор влетела Козетта. Ее широкая юбка мазнула теряющего сознание Санджи по лицу, сбила визуальный контакт врача и пациента-тирана. Но та бежала на удивление не к перевязанному мужу. Она кинулась к доктору вместе со следующей за ней почему-то Джек. Девочка вырвалась вперед схватила Тонцо и потянула за руку на выход. Ее лицо было в слезах, она заикалась от плача. — Скорее, дядя. Скорее в порт! Нужен врач. Там… Там Ласка-а-а!