Без названия

— Рустам! Подожди, ты серьезно? Откуда у тебя это? — Саидахмедов вышел из зала, проигнорировав меня.       Я стоял в ступоре несколько минут, а в голове, кажется, сложился пазл — Илья дал моему другу эти таблетки. Хотя… Какое это имеет значение. Если Руст говорит, что это поможет расслабиться, значит так и есть. Я верю ему. А какая должна быть доза? Не всё ли равно? Закинув в себя около пяти таблеток, пошел к Макарову извиняться. Выцепил парня из толпы танцующих и усадил на диван. — Слушай, наше общение как-то не задалось с самого начала, но я всё же хочу сказать, что был неправ, может, слишком груб. Давай начнем наше знакомство с чистого листа? — Не парься ты так, всё понимаю, бывает.       Мы непринужденно поддерживали беседу, и через какое-то время я почувствовал, как волны тепла прошлись по моему телу. Казалось, будто, все в этой комнате давние товарищи, которых знал, по меньшей мере, тысячу лет. Музыка была уже не только снаружи, но и внутри. Всё пульсировало. Медленная, тягучая масса прыгала в такт этим пульсациям. Внезапно ощутил как Илья стал тем, кого я долго искал. Нужно было касаться его и ни в коем случае не отпускать. Необходимо.       Я закинул руку и уложил свою голову на плечи парня. Трогал рыжую щетину. Вдыхал запах чего-то родного. — Макар, ты такой хороший человек. Ты же никуда не уйдешь, да? — сердце стало быстро колотиться и отдавать болью в грудине, а вдруг он тоже оставит меня… — Хах, спасибо. Эмирка, точно всё в порядке? Ты какой-то горячий? Да тебя трясёт! Пошли, выйдем на улицу, — лицо собеседника меняло цвета от зеленого к красному в зависимости от эмоций. Главное, что он всё еще был рядом. Прикладывал свою руку к моему лбу. Он всё еще был рядом. Приподнял меня с дивана. Он всё еще был рядом. Поддерживая друг друга, направились к выходу. Он всё еще был рядом. Он всё еще рядом. Он рядом. — Илья, слушай… Мы так долго вместе. Не переживай за меня. Хочу, чтобы ты радовался. Давай я сделаю это, — опускаюсь на колени, схватившись за его ремень, стоять на ногах уже невозможно. Пытаюсь расстегнуть молнию на джинсах, но у меня ничего не выходит. Кажется, мне кто-то мешает.       Я лечу?       Или падаю?

***

      Так как сегодня мне не везло с блондинками, на этот раз выбрал брюнетку. Правда, забыл её имя сразу после того, как она произнесла его. Приобняв за талию спутницу, шёл в нашу комнату, чтобы попрощаться с друзьями и провести ночь в более интересной обстановке. Вместо громкой музыки — возбуждающие стоны, вместо одетых парней — раздетая девушка с прекрасными формами. Предвкушая всё это, замечаю в коридоре Илью, а рядом с ним Эмира на коленях, что выглядело невероятно пошло: — Ребят, какого хуя? — Сам спрашивай у него, — раскрасневшийся Макар показывал на Кашокова, который отрубился в ту же секунду, — Сначала нормально с ним общались, потом начал нести ахинею, просил, чтобы я никогда не оставлял его. А сейчас ни с того ни с сего собрался меня так отблагодарить. Если честно, смахивает на передоз. Я тут ни при чём! — Чёрт, это я виноват… Съебала быстро! — отталкиваю пассию, с которой мне явно уже ничего не светит из-за вырвавшейся грубости, потому, забыв о её существовании, начинаю командовать Ильей, — Возьми его с другой стороны. Выведем на улицу.       Не верю в сверхъестественное, богов, духов и прочее, но в тот момент был готов молиться кому угодно, чтобы с Эмиром было всё в порядке. Невыносимо пожирало чувство вины. Зря предложил таблетки, не углядел, не проконтролировал, просто оставил, когда ему было плохо. Он бы никогда так со мной не поступил. Единственный, кто всегда заботился, когда я был в полном дерьме. Какое же я ничтожество. Сраный идиот.       Вытащив бессознательное тело на улицу, мы попытались растормошить его: хлопали по щекам, звали по имени. И после очередного щипка за бок Кашоков приоткрыл глаза. — Посмотри на меня. Ты как? Стоять можешь? Сколько таблеток съел? Ты меня слышишь вообще? — очевидно, что он проигнорировал мои бесчисленные вопросы, но я не мог не задать их, — Так, Макар, звони в такси, отвезу его. Если будет хуже, вызову скорую домой, здесь будет слишком подозрительно. Иначе с больничной койки сразу в автозак.       К счастью, желтая машина подъехала достаточно быстро, и мы вместе с Ильей поспешно усадили ничего не соображавшего Эмира на заднее сиденье. Пожал руку и приобнял парня оставшегося в клубе, и примостился рядом с Кашоковым, который сразу улегся мне на плечо. Как только тронулись, стало как-то спокойнее. Отсутствие пробок, равномерный шум двигателя, посапывающий друг, что уснул. Наклонив голову, коснулся щекой его волос, и не заметил, как тоже провалился в сон.       Автомобиль остановился, и я открыл глаза. Удивительно, что мой товарищ, уже не спал и прощался с таксистом, разговаривая вполне связно, хоть и слишком медленно.       Поблагодарив водителя, высунулся на улицу, таща за собой Эмира. — Как себя чувствуешь? — спросил, одновременно ощупывая его лоб. — Всё в порядке, а вот ты какой-то бледный, Рустам. Замерз, наверное. Пойдём быстрее пить чай, — схватив меня за руку, парень как в ни в чём не бывало побежал к подъезду. — Давай аккуратнее: только что был в отключке, а сейчас марафон решил устроить. Так и сердце остановиться может. — О чём ты? Чудесно себя чувствую. Такой прилив сил, словно могу горы свернуть.       Подобное поведение Кашокова меня, несомненно, насторожило, но ничего предпринять я не мог. Оставалось лишь ждать, когда ешки перестанут действовать. Да и в любом случае, радует, что он хотя бы не в обмороке.       Добравшись до нашей квартиры, не с первой попытки, но я всё же открыл входную дверь. — Руууст, а давай фильм посмотрим? Ужастик, а? — выпалил Эмир. — Боже, что за дешёвые подкаты. Пьем чай и идём отсыпаться. — Зануда, — пробурчал разочарованный парень.       Оба забыли верхнюю одежду в клубе, поэтому мы просто разулись. Я один поплёлся на кухню готовить обещанный напиток, что заняло не больше десяти минут. Пришлось торопиться, так как полная тишина сильно напрягала. Будто боясь спугнуть кого-то, тихо шагал в комнату друга. Пусто. А вот зайдя в свою, обнаружил Эмира, сидящего в полной темноте и пялящегося в одну точку. Он так всё время сидел? Жуть. — Кхм, держи кружку. Она горячая, если что, — зачем-то уточнил такую глупость, но мне казалось нужно проговорить всё, во избежание проблем.       От полного игнорирования этих слов пошли неприятные мурашки. Даже на звук не повернулся… — Эй, Мирка, ты не пугай меня, ладно? — я поставил чашки на прикроватную тумбу и присел рядом с другом.       Кашоков медленно поворачивается ко мне, смотрит, будто, в душу глазами-стекляшками несколько секунд и шепотом произносит: — Буу — Блять! Ты идиот или да? Совсем немного и мне пришлось бы менять штаны, — Эмир начинает щекотать меня, и мы вместе смеемся. — А вот так вот. Не хочешь смотреть кино — получай в реальной жизни! — И всё-таки ты придурок, — улыбаясь, я ложусь на спину, закинув руки над головой.       Как я рад, что он в норме. Больше не допущу, чтобы этот светлый мальчик страдал. Ни по моей вине, ни по чьей- либо ещё.       Неожиданно, объект мыслей присел прямо на пах, вдавил мои запястья в кровать, приблизившись к лицу на расстоянии сантиметра. Тогда я заметил, что его зрачки неестественно расширены, и понятно от чего. Думал, тебя уже отпустило… — Это уже не просто фильм, это начало какого-то низкобюджетного порно, — смущало, что я один хихикал над своей шуткой. В горле встал ком, который не получилось проглотить,— Так, ладно, вставай. Уже не смешно. — Я похож на клоуна? — Эмир с новой силой ногтями вдавил мои руки. — Перестань, мне больно! — такое его поведение вгоняло в дрожь больше скримеров.       Кашоков прислушался и ослабил хватку, но отпускать не собирался. Он прикрыл глаза, наклонился ближе и начал мягко сминать мои губы. Я подался вперед, хоть находиться не в доминирующем положении мне не нравилось. После довольно грубо и вероломно проник языком в приоткрытый рот. Эмир начал плавно шевелить бедрами вверх-вниз, вправо-влево, от чего немели ноги и штаны становились всё теснее.       Но проблески сознания заставили оторваться от поцелуя: — Я..я думаю… Сейчас не время. Прекрати так делать, — сдерживаться было невероятно трудно, хотелось начать отвечать толчками на движения парня. Но я не могу. Нет.       Кашоков отпустил мои руки, но закрыл мне рот ладонью, нагнулся к уху так, что каждое его слово вызывало новую волну мурашек: — Рустам, я хочу тебя… Прямо сейчас. Завтра мы всё забудем, ты обещал, — тяжело концентрироваться, когда твою эрогенную зону обжигает горячее и сбившееся дыхание.       Эмир, замечая подрагивания моего тела, прикусил мочку уха и стал языком спускаться по шее, оставляя влажный след. Добравшись до ключицы, оставил небольшое багряное пятно, которое завтра станет синим.