Без названия

      — Оу… Вот как, — никакими словами я не мог описать, что чувствовал в этот момент. Будто часть меня вырвали и растоптали, но я понимал необоснованность своих чувств.       А Эмир, видимо, пожалел о сказанном и сценически прикрыл рот рукой. — Руст, я не хотел…делать тебе больно, — кажется, парень хотел сгладить углы, но не знал, как это сделать. — Не переживай. Всё нормально. Я ни на что не рассчитывал, потому не обижаюсь.       Ох, как жаль, что эти слова правдивы лишь наполовину. Одно дело, если бы он занялся сексом с какой-то девчонкой, тогда бы я уверился в его гетеросексуальности, соответственно, моей непривлекательности как партнёра. Но это, блять, Илья Макаров. Маскулинный мужчина под два метра ростом. Серьёзно, Эмир? Может, я в недостаточно хорошей физической форме? Или ему по душе славянская внешность?       Так, хватит. Все эти вопросы риторичны и бессмысленны. Я просто мучаюсь, пора перестать искать в себе одни недостатки. Эмир — свободный человек, и у меня нет права влиять на его решение. — Я всё же спрошу ещё раз. У нас есть шанс на что-то большее, чем дружба? — Рустам, ты серьёзно? После того, что я сделал? — друг давно закончил перевязку и теперь просто смотрел куда-то сквозь меня. — Мы не в отношениях, так что ты волен делать, что угодно. Не думаю, что ты поступил неправильно. Но, прошу, ответь на вопрос. — Думаю, я не хочу этого, Руст… — заметно, как Кашоков через силу произносит эти слова. — Хорошо. Рад, что ты рассказал мне о вас с Макаром. — Я считал, ты сильно разозлишься или сделаешь что-то с собой. Потому оттягивал так этот момент. И не говори так, будто мы с Ильёй в отношениях. В общем, извини. — Говорю же, всё окей. Мои чувства тебя ни к чему не обязывают. Да и по моим прогнозам они скоро пропадут без взаимности. Только вот, я хочу, чтобы мы с тобой остались друзьями, как раньше. Не против? — Безоговорочно да. — Отлично. Тогда, пожалуй, спокойной ночи? — когда уже получится сбежать от этой гнетущей атмосферы? — Подожди. Я же только проснулся. Да и мне страшно тебя одного оставлять после такого. — Эмир, послушай, — положив одну руку на плечо Эмира, второй приподнял его голову так, чтобы он смотрел на меня, — Сам знаешь, такое не в первый раз. Я знаю, как справляться с этим состоянием. Ты не должен обременяться некой заботой обо мне. Всё происходит в моих мозгах, помочь мне может лишь я и хороший психолог. Понял? — Да… Ну а вдруг ты был бы не прочь составить компанию за просмотром фильма? — во взоре друга вновь появился энтузиазм, который поблескивал заискивающими огоньками. — Чертовка опять глазки строит! Как бесчестно! Коварная и лукавая! — я грозил указательным пальцем, наигранно хмурил брови и пародировал голос священника, ну или думал, что у меня получалось. Эмир всё равно рассмеялся, и мне сложно было не поддержать его в этом.       Особенно тяжело не улыбаться, когда смотришь на эти совсем правильные черты лица, ямочки, аккуратные губы, выразительные брови, легкую щетину. Действительно, чертовка, раз окончательно и бесповоротно завладела моими мыслями. Было бы значительно проще, будь ты и впрямь девушкой…       В итоге другу не пришлось долго уговаривать меня, и я даже согласился на фильм ужасов. К слову, ненавижу этот жанр. По мне, все они однотипны и ничем, кроме скримеров, напугать не могут. Тогда уж лучше смотреть триллеры, в которых, действительно, ждёшь развязку.       На телевизоре Эмир нашел картину под названием «Оно следует за тобой», а я уже сел на диван, накрывшись тонким пледом, так как мои ноги вечно мёрзнут. Друг запрыгнул рядом, придавив руку с порезами, от чего я почти вскрикнул, скривив лицо от неожиданности и отодвинувшись подальше. Тот сразу извинился и приобнял меня. В ногах стало покалывать от внезапной нежности. И как отвечать? Знает же, что я к нему чувствую… Ладно, наверняка, это лишь дружеский жест. Просто моё тело довольно странно реагирует, впадая в ступор. Только химические реакции, ничего больше! — Чего сжался весь? Я слишком близко и у тебя встал, да? — Эмир самодовольно хихикнул, уставился и ждал подтверждения своих слов. — Совсем уже? Вот всё опошлишь! — парень поник, будто разочаровался, — Серьёзно? Отвергаешь, но хочешь, чтобы я испытывал к тебе влечение? Как жестоко. — Ну, шутка, шутка же! Это ты всё принимаешь близко к сердцу. Больше не буду, если тебя задевает. — Отлично, — друг не расцепил своих рук, в довершение, положив голову на моё плечо.              Как же сопливо. Шаблонно. Избито и заурядно. Хотя, я не прочь проводить так каждый вечер.       На экране появилась испуганная девушка, бегущая, видимо, от преследования. Музыка сразу окунула в атмосферу тревоги, и Эмир сдавил меня немного сильнее, чем прежде. — Ты включаешь ужасы, а сам боишься уже с первых кадров? — задал я вполне резонный вопрос. — А какой же смысл, если не пугаться. По-моему, довольно жутко, еще и этот саундтрек неприятный. У меня мурашки. — Не лучше ли посмотреть что-то более позитивное на ночь? Например, комедию? — Ты издеваешься? Ненавижу комедии. Хорроры хотя бы заставляют меня испытывать эмоции. А ситкомы только и знают, что шутят про причинные места и бытовуху. В первый раз, может, и смешно, но больше я не ведусь на комедии. — Говоришь, они банальны? Словно ужасы отличаются оригинальностью и креативом. Дай угадаю сюжет: группа клишейных подростков отправиться в какой-нибудь лагерь/лес и будет пытаться поймать маньяка или призрака. Вот и всё. Каждый второй хоррор построен так. — Ты просто смотришь не те фильмы! А теперь заткнись и пугайся, понял? — по лицу друга было видно, что он просто устал спорить и хотел насладиться кинолентой в молчании. — Да, капитан, — я послушно закрыл рот и стал внимательно следить за сюжетом.       На протяжении всего просмотра Эмир стискивал меня на напряженных моментах, прижимался, когда за окном слишком внезапно появлялись гонщики на мотоциклах, издающие тарахтящие звуки и несмело осматривался при каждом шорохе в квартире. Наблюдать за ним было одно удовольствие, словно он такой маленький и уязвимый, а я могу защитить от всех невзгод и проблем. Хотя на практике, у нас, примерно, одинаковое количество сил, и та же комплекция. Мое превосходство в росте нивелируется худобой.       Фильм близился к концу и мой друг явно стал притворяться, что засыпает. Всё время был напряжен, а сейчас просто уснул? Не может такого быть. Но на всякий случай я спросил шепотом: — Эмир, давай пойду к себе в комнату?       Промычав что-то нечленораздельное, парень сцепил руки в замок, не собираясь меня отпускать. — Я тебя понял. Встань, пожалуйста, чтобы я смог разложить диван, — мягко потрепал друга за волосы, привлекая внимание к своим словам. — Угум, — с приоткрытыми глазами Эмир поднялся и никак не помогал мне.       А я быстро потянул на себя толстый шнурок из плотной синтетики и, услышав характерный щелчок, превратил мебель в зале в просторное спальное место. Толкнул парня на середину дивана, а сам прилёг на край. — Думаю, завтра начну собирать вещи и перееду куда-нибудь на некоторое время, — тихо озвучил только, что пришедшую в голову мысль.       Кашоков промолчал, лишь придвинулся ближе и обнял со спины, утыкаясь носом в мои лопатки. Когда я уже почти проваливался в сон, осознал, что футболка намокла от его слёз.