Запрещённый рок-н-ролл.

      Весь мир замер в этот миг. Его сердце билось с бешеной скоростью где-то в горле, а сознание и разум протрезвели за секунду. В ушах пульсировала кровь, рассылая нервные импульсы и судороги по всему телу. Конечно, где-то внутри себя Дамиано был абсолютно уверен, что эта женщина никогда не спустит на него курок. А если и спустит, то пистолет не выстрелит – в нем нет пули. Она не для него, а для неё. И они совершенно точно знали об этом оба. Но сложившаяся обстановка, воспоминания и выплескавшиеся его чувства наружу за раз смешались в его голове, заставляя протрезветь и испытать самый настоящий страх. Тот страх, который холодной дрожью поражает спину, сжимает и терзает глотку. И именно в этот момент Дамиано понял что для него на самом деле важно, чем он хочет жить. Медленно садится на колени, все ещё чувствуя затылком холодное дуло пистолета. Мир перевернулся за секунду, изменив его сознание раз и навсегда. Но осенило его слишком поздно… — Убери пушку. Ты все равно этого не сделаешь, — неожиданно начал задыхаться брюнет. — Уверен? — В идеальной тишине кажется было слышно как скрепит кожа ее пальца, когда она трёт им нагретый до предела курок. — Мне твоя жизнь не дорога, как и ты сам в принципе. И если ты становишься преградой на моем пути, то почему я должна тебя жалеть? — Она нагнулась к самому уху Дамиано и прошептала, — ты этого заслуживаешь, малыш. Дамиано облизывает губу, чем тут же привлекает меткий лисий взгляд красноволосой. Всегда велась на эту уловку. Нагибается к нему, к его щеке и прижимается своей. Брюнет замирает на месте, нагревая атмосферу до тех пор, пока она окончательно не расслабится. Зажмуривает глаза и слегка трется о его щеку. Она делала это не из-за того, что хотела убить на самом деле или как-то отомстить. Каролина поступала так лишь потому, что безумно любила его. Каждую его клеточку тела до искушения, до слез, до крика, до боли. Все это время она меняла мужей, как перчатки лишь потому что хотела найти похожего. Но нет, этого не случится уже никогда, а Дамиано ей не вернуть как ни крути. Все ушло, все потеряно. И пока она сострадает то себе, то ему, брюнет медленно ведёт рукой по холодному полу, чтобы резко взять её за ладонь и уложить на пол. Знал ее наизусть, поэтому мог точно определить свои действия на десять шагов вперёд. В момент когда бывшая любовница утопает в собственной анархии и великой депрессии, Дамиано выполняет свой план. Она оказывается прижатой к полу его коленом. Наконец-то нагретый, напряжённый курок спущен. Воздух пронзает громкий выстрел. Закладывает уши, сердце почти останавливается. Пуля разогрета настолько, что скоростью своего полёта разрезает воздух на два разных мира. Один её – полон разочарования, неуверенности, бесконечной тоски и неудовлетворенности. Другой его – в котором теперь обитает новый Дамиано, осознавший смысл своей жизни за секунду. За ту секунду, когда его жизнь подвергли смертной пытке. — Никогда не играй с тем, кто сильнее тебя, дорогая. — Пуля врезается в стену напротив и отскочив, прилетает в руку Каролины. — Ты бы никогда меня не победила, лишь обратив нас обоих на мрак или ещё хуже, превратив меня в гнилую тень, а себя в воинствующую любовницу всей звездной Италии, какой тебе не стать никогда. Покойся со своим старым миром, Каролина, и очнись, что ты творишь! Я отпускаю тебя навсегда, ведь ты мне больше не нужна. И никогда не была нужна. — Непринужденно бросает он в конце, глядя как из простреленной руки вытекает кровь и торчит сломанная кость. Целует её напоследок в лоб, покрытый большими каплями холодного пота, встаёт и направляется к выходу. У Каролины не было сил кричать или просить его остановиться, что ей очень хотелось. Она лишь утопала в собственных слезах, лёжа на животе и глядя на свою истекающую кровью руку. Её душа постепенно освобождала просторы шикарного тела, прощаясь со всем этим миром. Нет, этот выстрел не окажется смертельным, но он подарит ей драгоценный и, как бы это парадоксально не звучало, нужный опыт, расскажет о том, что испытывал в ту ночь Дамиано. Отскочившая пуля знаменовала его окончательную победу, вернувшийся ей бумеранг и конечную точку в их отношениях. Он хладнокровно смотрит на неё в последний раз и захлопывает за собой тяжёлую дверь. Холодный воздух бьет в лицо и треплет уложенные волосы. Он не спеша покидает этот участок, оглядывая страшные тени пустых веток деревьев на асфальте. Пара каких-то слабо работающих фонарей добивают его, сбивают с ног и заставляют постепенно гаснуть в этой призрачной тьме. Алкоголь выветрился из него ещё там, в небольшом зале перед выходом. Непонятно от чего трясущейся рукой тянется за пачкой сигарет в карман. Из него выпадает маленький предмет с громким звуком, относительно идеальной улично-ночной тишины. Дамиано поднимает вещицу и внимательно рассматривает. Это помада Вик, которой она сегодня подкрашивала губы в их машине. Оглядывается в надежде, что она где-то здесь сидит на скамейке и ждёт его, сдавшись под прицелом переполняющих ее чувств. Но ничто на это не указывало. Абсолютно ничто. Как будто ее следа здесь даже никогда и не было. Открывает помаду и в каком-то безумном отчаянии смачно мажет ею губы. Она темно-бордовая и пахнет Вик. Зажигает мокрую сигарету, которая освещает его трясущиеся снова пальцы. Долгожданный дым тлеющего табака не приносит облегчения, не дает желаемого кайфа, от чего брюнет совсем отчаялся. Садится на лавку через дом от того злополучного «замка» и смотрит в изнуряющую темноту. Сердце едва гудит в районе солнечного сплетения, а в ушах шумит от непривычной тишины. Выдыхает дым, рассматривая на кончике сигареты отпечаток собственных накрашенных губ. Бывало Вик выдергивала из его пальцев сигарету, чем очень бесила Дамиано, и делала пару затяжек. На конце всегда оставались отпечатки её губ… он пронзительно рассматривал их, пока она оставляла на его торсе поцелуи все теми же бордовыми губами, размазывая помаду по подбородку и его татуировкам. Эти воспоминания и ощущения вихрем навалились на него, разрушая и так сорванные за сегодняшнюю ночь последние нервные клетки. Какая-то пустота вмещалась в него, вытесняя из его души все – жизнь, воздух, смысл, надежды и мечты. Пока сигарета просто тлела в его губах, он словно погруженный в транс, изучал единственное горящее окно дома напротив. В нем мелькала женская тень, безумно напоминающая брюнету ту самую Вик. Такая же маленькая относительно его, хрупкая и безупречная. Также отмеряла шагами кухню или тесную гостиную, поправляя часто кудри, то распушив их, то накручивая на пальчик. И вот тень остановилась у окна, испепеляюще рассматривая незнакомца на одинокой лавке в тусклом свете. Он чувствовал этот безумный взгляд, крепко сжимая челюсть до скрежета. Сзади прильнула высокая мужская фигура, окутывающая хрупкое тело в сильные надежные руки. И она доверяется ему, страстно целуя в губы. Он треплет её волосы и осторожно сажает на подоконник, снимая с плечей шёлковый халат, под которым лишь горячее возбуждение тело. Дамиано устало трёт веки, не желая наблюдать за этим. Его тело берут в плен холодные мерзкие мурашки. Не те, что дарила ему Вик в горячие ночи, отчаянно целуя его грудь и подбородок горящими губами, медленно освобождая его умелыми руками от остатков одежды, просто разрывая их по швам от нетерпения. Все это смешалось в одно месиво, действующее словно бомба замедленного действия. Бесконечно вспоминал проведённые с ней ночи, кажется, по щеке катится скупая слеза. Он был в отчаянности и безысходности, какой не видел с тех самых пор на пороге дома Каролины. Смертельная опасность разбудила в нем все это. Всю эту «сопливость», как он сам ее называл… Тянется рукой в левый карман пиджака за мобильником. Лишь бы она взяла трубку, лишь бы выслушала его. Больше ему бы и не понадобилось. Каких только усилий стоило чтобы все же сдаться и нажать на эту чёртову кнопку вызова. Долбанные гудки заставляли его дожидаться её, затаив дыхание. Слова путались местами, слоги и окончания проглатывались в отчаянности, сознания и вовсе почти не было. Дамиано казалось, что он несёт полную ахинею, пытаясь стереть себе память, когда вдруг резко срывается на крик. Отчаянно кричит в трубку, мешая со своим прокуренным низким голосом голос автоответчика о том, что абонент недоступен. Рвёт на груди рубашку и срывается с лавки, как подорванный. Мчит к машине, едва не ныряя носом в зелёную скользкую траву. Хватается за ключи в кармане, замечая мелькнувший фонарь скорой. Дорога была полностью в его подчинении. Он ехал по ночной трассе, нарушая все установленные правила от и до. В какой-то момент кажется, что машина просто летит. В пропасть, глубокую чёрную пропасть, где заседала и ждала его она. Дамиано не переставал звонить и в панике оглядывать улицы, мол вдруг она где-то рядом идёт домой. Сердце отчаянно пропускало удары между резким тормозом и вновь набранной скоростью. В глаза бил свет быстро сменяющихся фонарных столбов, что ещё больше действовало на нервы. В голове была лишь она. Маленькая неопытная блондинка, превратившаяся из крошечного зверька в роковую любовницу и наркоманку. Он очень сильно повлиял на неё, собственно как и она на него. Ибо не мчался бы он сейчас на другой конец города, чтобы она его «просто выслушала». Терял хватку, терял уверенность и вместе с тем жизнь. Да блять, именно его жизнь была в этой чертовой блондинке, которая умопомрачительно трахалась верхом на нем и глотала виски хлеще, чем он. И нет, он возвращал… мечтал, по крайней мере, вернуть ее не поэтому. А просто потому что нужна. И больше никаких слов, никаких действий, эмоций, поступков – нет. Выдыхает, забирая волосы назад прокуренными пальцами. Из-за безмерной ненависти к этому скучному и долгому городу не видел перед глазами ничего. И лишь сверкнувший на перекрёстке каблук девушки в свете его фар заставил резко нажать на тормоз. Табличка с номерами мягко впивается ей в щиколотку, на что она останавливается на середине дороге и уже спешит покрыть водителя отборным матом. В отчаянии не замечает, что это машина Дамиано и со всей дури ударяет по капоту. Он не может отдышаться, переходя на дикий адский хохот. — Наконец-то нашёл. — Обрывает её слова и выскакивает из машины. Вик замахивается на него. Дамиано предвидел это, поэтому сразу схватил её за запястье и прижал к груди, в которой так сильно билось его сердце, что почти выпрыгивало. Блондинка кусает губу и смотрит на него с нежностью и красными глазами. Их освещает лишь свет непогашенных фар и звёздное небо. Дамиано наклоняется и впивается в ее губы страстным поцелуем. Та самая помада на их губах утопает в вихре страсти и чувств. Мажет их ложбинки над губой и под, испепеляет и скрепляет. Она сладко стонет в этот поцелуй, расслабляя тело. Дамиано сжимает её талию в своих руках и сажает на край капота. Поцелуй не угасает, а лишь ещё больше разгорается, уничтожая их в пучине страсти и нарастающего с каждым движением возбуждения. Вик кладёт руку на пах Дамиано и сжимает, заставляя его отпустить ее на машину и закусить губу. Поднимает её за лопатки, прижимая к своему горячему торсу и опускается губами на шею. Целует снова в губы, потом в шею, чувствуя ее пленительный запах и возбуждение. Ведёт рукой вдоль ее тела, вслушиваясь в страстные стоны любимой. Что-то шепчет, задыхаясь и снова замолкает в страстном долгом поцелуе. И плевать, что они сейчас на середине дороги в ночной окраине города почти раздели друг друга и трахнули…