Regen

      Его Высочество выхватил оружие и задрал голову в поисках источника звука.       – Я здесь, – голос в этот раз прозвучал насмешливо.       – Выходи, трус, – рыкнул Жулань.       Ответом ему был смех – заливистый, созвучный со щебетанием птиц. Принц вспыхнул яростью и перехватил Суйхуа покрепче. Тут-то он и нашёл глазами наглеца.       Облачённый в белое юноша примерно его возраста сидел на ветке, беспечно болтая ногами в воздухе, и с интересом наблюдал за происходящим внизу. Из-за его плеча виднелись синие ножны и серебристая рукоять меча, но незнакомец, похоже, драться не собирался.       – Ой, это с тобой? – вытянул он шею, разглядывая Фею. – Здравствуйте, благородная леди, добро пожаловать!       – Ты чего это с моей собакой разговариваешь? – поражённый и взбешённый таким наглым поведением Жулань сделал шаг к дереву. – Кто ты вообще такой?       – Я первый спросил, – покачал головой незнакомец.       – Перед тобой – Его Высочество принц Цзинь Жулань, наследник династии Ланьлин Цзинь и клана Юнмэн Цзян, – вздёрнул подбородок Цзинь Лин.       – Ой-ой, какие мы важные, – захихикал юноша в белом.       – Тебя манерам не учили? – выплюнул принц. – Как ты разговариваешь с будущим императором? Сейчас же спустись и назови себя!       – Остынь и спрячь оружие, – фыркнул наглец и легко спрыгнул на землю. – Я здесь по приказу Учителя.       Услышав, это, Жулань быстро сообразил, кто перед ним, и на его тело нахлынуло ледяной волной оцепенение. Вообще-то он ожидал чего угодно, но только не того, что сейчас предстало его глазам. Хоть юноша этот абсолютно точно не принадлежал к роду людскому, как привычные любому заклинателю твари он не выглядел. Он был высоким, стройным и гибким словно ветка, совершенно не отличавшимся с виду от человека. Чёрные словно вороново крыло волосы были собраны в высокий хвост, а непослушная торчащая чёлка доставала аж до длинной точёной шеи; кожа была бледной и чистой, словно нефрит, тёмные глаза – живыми и весело блестящими; ствола вместо ног не наблюдалось, равно как и лишних частей тела. Черты лица у этого существа были правильными и возвышенно-красивыми – у людей таких, пожалуй, не бывало, разве что статуи богов в самых роскошных храмах могли сравниться с его очарованием. Белые одежды были лёгкими и тонкими, простой аккуратный пояс мягко подчёркивал линии стройной талии, а вниз с плетёного ремешка свисали две подвески с кисточками: гладкий каменный диск с отверстием в центре и небольшой предмет в виде дерева, оплетающего корнями блестящий кристалл. Завершала образ тонкая белая лента с затейливой вышивкой, что обнимала изящным изгибом лоб. Речь этого юноши отличалась мягким и приятным выговором, мелодичным и ласкающим слух – точно таким же, как у посланца, пришедшего в Ланьлин два дня назад.       – Лань Цзинъи, один из духов этого Леса, – подтвердил очевидное дерзкий незнакомец, как-то по-особенному выделив голосом последнее слово. – Я здесь чтобы встретить тебя.       – С чего это ты решил, что я пойду с тобой? – запальчиво бросил Цзинь Лин, всё не убирая Суйхуа.       – С того, что это тебе надо, а не мне. Что за характер у тебя, совсем как у юной госпожи, – закатил глаза Цзинъи и внезапно присел под недобрым колючим взглядом. – Не то, что у этой благородной дамы. Позвольте этому скромному человеку узнать Ваше имя.       Обращался он к собаке, которая с живым интересом выписывала круги на довольно небольшом расстоянии от лесного создания и всё никак не решалась подобраться ещё ближе. Когда же дух сам пошёл на контакт, она приблизилась и старательно обнюхала протянутую руку, помахивая хвостом.       – Фея! – возмутился Его Высочество. – А ну отойди от этого… от этой… от этого!       – Фу, как грубо, – скривился Цзинъи, поднимаясь. – Что, при императорском дворе ни одного мудреца не нашлось, чтобы научить наследника приличиям?       – Что ты сказал? – зло выплюнул принц, делая быстрый выпад мечом.       – Юную госпожу подводит слух? – от души рассмеялся лесной дух, легко уклоняясь от удара. – Я повторю: ты – невежа!       – Кто б рот раскрывал, – рыкнул Жулань, снова замахиваясь.       Со снисходительным выражением на прекрасном лице существо заложило руки за спину и снова без труда избежало ранения. Цзинь Лин же усилил напор, продолжая и продолжая атаковать, задавшись одной-единственной целью – проучить наглую тварь. Но та от каждого замаха уходила нехитрыми изящными движениями: гадкий Цзинъи оказался ещё и прямо-таки неестественно ловким. Казалось, что он не задумывался о своих действиях ни на миг и двигался, повинуясь лишь чистому рефлексу, укоренившемуся в нём глубоко и прочно. Лесной дух на каждый выпад реагировал одним лишь шагом, точным и уверенным, и этого каждый раз было вполне достаточно, чтобы лезвие просвистело далеко от живого тела. Его Высочество старался отогнать от себя мысли о том, что если бы это ужасное создание послали не встретить его, а убить, то ничем хорошим для его императорской особы это бы не кончилось. Даже перчатки превосходного качества, на которые молодой заклинатель возлагал такие надежды, в этот раз не помогали: они действительно делали его замахи чёткими и меткими, но что с этого толку, когда противник настолько скор? Духовные силы утекали, как вода сквозь пальцы; Жулань так и не успел восстановиться до конца, и уже чувствовал, что приближался к своему пределу.       Фея наблюдала за развернувшимся представлением так, будто наткнулась на уличных актёров, вытворяющих нечто не слишком занятное, но вполне подходящее, чтобы развеять скуку от безделья.       Через некоторое время Цзинь Лин ощутил, как его рука наливается тяжестью, а поддерживать ровный ритм дыхания становится всё сложнее. У него не было опыта долгих непрерывных сражений, и его тело, хоть и хорошо натренированное, просто не было готово к такому испытанию. Немаленькие запасы в рукавах, лук и плотно набитый стрелами колчан только усугубляли плачевное положение – об их весе он совсем не подумал, собираясь в путь. Как можно было вообще допустить настолько глупую ошибку? Цзинъи же, напротив, не казался хоть сколь-нибудь утомлённым; нет, на его ярких губах играла до противного вежливая улыбочка, широкие плечи не ходили ходуном, а ноги его всё ещё ни разу не подвели.       Очередной широкий замах прошёл мимо цели, и острие Суйхуа тяжело ткнулось в землю. Жулань внезапно даже для себя самого замер, не в силах разогнуться и продолжить гонять лесного духа. Вдох принёс резкую боль, а выдох сорвался, чуть не превратившись в кашель. По спине пробежал табуном мурашек испуг.       – Ну, напрыгался? – с прежней снисходительностью спросил Цзинъи; голос его был абсолютно ровным. – Теперь-то слушать будешь?       Его Высочество поднял глаза. Одежды лесной нечисти ничуть не пострадали и ни капельки не испачкались; даже лента на лбу не сбилась. Существо расслабленно привалилось к шершавому стволу одного из деревьев и всё ещё выглядело ослепительно, словно не скакало только что, уворачиваясь от меча.       – А тебе есть, что сказать? – зло процедил принц.       – Вообще-то да, – дух вздёрнул чёрную-пречёрную бровь. – Но ты мне не даёшь, только оружием машешь. Что я тебе вообще сделал?       – Ты говоришь со мной как с паршивым псом, – возмутился Жулань, – какой ещё реакции ты хочешь?       – А сам ты себя лучше ведёшь? – с готовностью парировал Цзинъи. – Пришёл в мой дом, нагрубил почём зря, ещё и прикончить попытался!       – Ты – нечисть, – как само собой разумеющееся произнёс Цзинь Лин. – Я – заклинатель.       – Ах, так что же это получается, – моментально вспыхнул дух; в звонком голосе появилось что-то жуткое, – раз я не человек, то со мной можно обращаться как с мусором?       Его Высочество хотел выкрикнуть что-нибудь утвердительное, но внезапно его кольнула совесть – слишком слабо, чтобы по-настоящему успокоить, но достаточно, чтобы он не нашёлся с ответом сразу.       – Хочу напомнить, – внезапно тон лесного обитателя стал ледяным и очень жёстким, и даже приятный мелодичный говор не смягчал его, – что ты пришёл к нечисти за помощью. Потому что прекрасные и пречистые люди сами со своими проблемами справиться не могут.       – Да что ты себе… – задохнулся от гнева Жулань, снова поднимая меч.       – А что я себе? – оборвал, кривляясь, юноша в белом.       – Да ты хоть представляешь, кто мой…       – Меня послушай, – твёрдо отчеканил Цзинъи. – Я тут три дня торчал, больше не буду. Я ухожу прямо сейчас, и если тебе что-то нужно от нас – то пошли, отведу тебя к Цзэу-цзюню. А нет – так беги домой, принцесса.       Его Высочество словно водой с головы до ног окатили. Никто раньше не позволял себе разговаривать с ним вот так, и даже скверный характер дяди теперь казался вполне терпимым – он хотя бы не обзывался. Принц какое-то время хватал ртом воздух, пытаясь придумать, как бы задеть в ответ побольнее, но встретившая его тварь небрежно заложила руки за голову и глядела на него внимательно, приподняв бровь и всем своим видом показывая, что ждёт тирады. Цзинь Лин хотел было снова броситься на нахала, но воспоминание о прошлой неудаче было ещё слишком свежим, и ярость сменилась постепенно липким страхом – страхом опозориться, страхом загнать себя ещё сильнее, страхом спровоцировать нечисть на ответную атаку. Страхом не справиться.       – Кто такой Цзэу-цзюнь? – Жулань силой сжал дрожащие руки в кулаки и решил сменить тему, чтобы хоть немного успокоиться; вопрос прозвучал грубо и будто бы через силу.       – Цзэу-цзюнь, носящий имя Лань Сичень, – неохотно объяснил лесной дух, явно разочарованный таким поворотом. – Глава клана Лань из Гусу.       – Постой, я где-то слышал о Гусу, – смутное воспоминание окончательно привело принца в чувство.       – Так ты идёшь или нет? – Цзинъи закатил глаза и повернулся, чтобы отправиться вглубь чащи.       – Куда? – спросил Цзинь Лин.       – К Цзэу-цзюню, – теперь и титул звучал знакомо, но картинка всё ещё никак не хотела складываться.       – А где находится Цзэу-цзюнь? – не отставал наследник, тоже делая шаг вслед за существом в белом. – Фея, за мной.       – В Облачных Глубинах, – словно ребёнку ответил дух и всё же счёл необходимым пояснить до того, как ему зададут ещё один глупый вопрос: – Облачные Глубины – это резиденция клана Гусу Лань. Называется так потому, что находится высоко в горах.       Теперь они шагали вместе, всё дальше удаляясь от границы леса, и Цзинь Лину было немного не по себе. Впрочем, когда они свернули с тропы, стало ещё хуже – для него все деревья вокруг выглядели абсолютно одинаково. Но Цзинъи шёл легко и уверенно, будто точно знал дорогу и ни за что бы с неё не сбился. Жулань то и дело спотыкался о корни и кочки, путался ногами в высокой траве, цеплялся одеждой, получал по лицу хлёсткими ветками – а его проводник словно шествовал по ведущей к императорскому дворцу улице, грациозный и ловкий, ни разу не пошатнулся и не оступился. В сердце принца даже зародилась зависть. Расслабленно трусящая вместе с двуногими Фея никакого беспокойства по-прежнему не выказывала, зато то и дело любопытно оглядывалась на своего нового необычного знакомца.       – Погоди, я вспомнил, – Цзинь Лин даже остановился, когда его настигло озарение. – Дядя не любит об этом рассказывать, но во времена его молодости династию Вэнь сбросили четыре Великих клана. Из них два – это мои кланы, а про другие два я больше ничего не слышал.       – Гусу Лань и Цинхэ Не, – кивнул Цзинъи, тоже притормозив на пару мгновений. – Оба имеют резиденции в Лесу.       – Получается, Цзэу-цзюнь участвовал в той войне, – рассеянно озвучил очевидное наследник.       – И почему-то он остался весьма хорошего мнения о «твоих кланах», – состроил недовольную гримасу дух.       – Да прекрати ты, – прикрикнул Жулань.       – Тихо, – бесцеремонно шикнули на него, – имей совесть, в конце концов. Лес – это тебе не городская площадь, нечего тревожить его жителей.       Его Высочество хотел возмутиться, но внезапно запнулся о корягу, да так, что не упал только потому, что его небрежно подхватили за шиворот и рывком поставили на ноги.       – Убейся ещё, – буркнул Цзинъи и двинулся дальше как ни в чём не бывало.       Больше разговаривать желания не было. Положа руку на сердце, Цзинь Лин не хотел и следовать за непонятной нечистью в чащу, из которой у него выбраться в случае чего шансов не было. Однако поворачивать назад было уже поздно – он решился и пришёл.       Память подсунула ещё одну полустёршуюся картинку прошлого: тёплым летним вечером дядя с мрачным лицом сидит на ступенях одного из строений в Пристани Лотоса и рассказывает совсем ещё мелкому мальчишке о делах давно минувших дней. «Никогда не доверяй лесным тварям, А-Лин, – говорит с горечью он. – Проклянут и перебьют всех, кого ты любишь. Этот их Цзэу-цзюнь, например. Благородный и праведный, образец всех добродетелей – и что? Братец его твоего шишу в лес свой и уволок».       Пожалуй, Жулань не так уж и боялся встречи с этим Лань Сиченем. В конце концов, из уст дяди Цзян такие слова нечасто можно было услышать. Со вздохом юноша подумал, что в лес его уже точно не уволокут.       Внезапно природный дух остановился.       – Подойди ближе, – произнёс он.       – Чего?       – Ближе, говорю, подойди, юная госпожа, – раздражённо повторила нечисть.       – Не называй меня так, – зло буркнул Его Высочество, но всё-таки сделал, что сказали.       Внезапно Цзинъи схватил его одной рукой за плечо, а другой – за шею, сзади; после этого он под поток невнятных ругательств потащил человека за собой. Цзинь Лин успел здорово перепугаться ещё в первую пару мгновений, а когда спустя несколько шагов по всему телу будто ручьями побежала холодная вода, он и вовсе позорно вскрикнул. Впрочем, закончилось это так же быстро, как и началось – всё вокруг потеряло на миг резкость, а когда мир снова приобрёл чёткость, юноша обнаружил себя на небольшой круглой полянке, покрытой мягкой изумрудной травой.       Трава эта поразила его до глубины души – так давно он не видел, чтобы земля была настолько плотно и равномерно укрыта нежной и полной жизни зеленью. Когда-то такие же красивые и ухоженные лужайки были и в Ланьлине; теперь же на их месте осталась лишь выжженная земля. В Башне Золотого Карпа старательно поддерживалось только сокрытое за золотыми стенами небольшое поле белоснежных пионов; все остальные насаждения медленно, но верно погибали, и руки слуг превращали их одно за другим в роскошные сады камней.       Теперь же эти тоненькие стебельки так прочно приковали к себе внимание принца, что тот моментально перестал браниться и даже забыл спросить своего проводника о произошедшем только что. А ещё он не сразу заметил, что на полянке помимо гадкого Цзинъи, с упоением катающейся по земле Феи и него самого был кто-то ещё.       От насыщенной тени деревьев отделилась массивная фигура, и Цзинь Лин невольно отпрянул, схватившись за оружие. То, что вышло на свет его не на шутку испугало. Силуэт появившейся твари походил на лошадиный, но даже с первого взгляда было понятно, что это какое-то невиданное чудище. Всё тело покрывала сине-зелёная чешуя, ноги были совсем как у оленя, а рогатая голова вообще не напоминала ни одно из существующих в действительности животных, известных принцу – она могла бы разве что принадлежать какой-нибудь статуе дракона. За спиной Жуланя послышался неспешный топот, и тот, отпрыгнув, увидел ещё одно такое же существо.       – Это ещё что такое?! – воскликнул он, обнажив Суйхуа. – Ты куда меня привёл? Цзинъи же был спокоен и смотрел на прыжки человека осуждающе.       – Да убери ты свой меч, – раздражённо бросил он. – Это цилини. Слыхал о таких?       – Цилиней не существует! – выплюнул Его Высочество. – Это всё сказки!       – Ага, и гули с духами – тоже сказки. И я тоже – сказка, – саркастично ответил лесной житель. – Меч, говорю, убери, не надо их пугать.       – А вздумай оно меня рогом пырнуть – я стоять и смотреть должен, да? – ядовито спросил принц.       – В отличие от некоторых, – от тона Цзинъи аж скулы свело; желание ударить его было просто невыносимым, – цилини не причиняют вреда ничему живому. Вон, даже траву не потоптали.       Цзинь Лин опустил взгляд на копыта насторожённо замерших животных, и с удивлением действительно увидел, что мягкий зелёный ковёр под ними ничуть не пострадал.       – В любом случае, если тебе нужно попасть к Цзэу-цзюню – придётся поладить с одним из них, – уже спокойнее пожал плечами дух, принимаясь поглаживать по крутой шее одно из животных. – Я плестись пешком не собираюсь, здесь без цилиней целый день пути. Если юной госпоже что-то не нравится – вышвырну назад за барьер, да и все дела.       – Ты хочешь, – потрясённо схватил ртом воздух Его Высочество, – чтобы я ехал вот на этом?       – А что, священное создание недостаточно для тебя хорошо, принцесса? – усмехнулся Цзинъи. – Стесняюсь спросить, на ком же ты тогда ездишь.       – На конях, на ком же ещё? – развёл руками наследник. – На императорских конях, обученных для долгой дороги и для боя. Не на диких…       – Не смей так называть цилиня, – предупредил лесной дух. – Обидеться может, возьмёт и помогать не станет.       – Говоришь так, будто…       – Фея, вон, всё понимает, – огрызнулся Цзинъи, предугадав конец реплики. – Даже больше, чем ты.       Принц нашёл взглядом собаку. Та уже успела подкрасться к одному из странных зверей и теперь обнюхивала склонённую к ней драконоподобную морду.       – Да вы издеваетесь! – возмутился Его Высочество, с досадой отправляя Суйхуа назад в ножны.       – Не ори, – снова одёрнул дух.       – Как тут не орать, – оскорблённо пробормотал Жулань.       – Ты едешь или нет? – поторопила нечисть.       – Что, прямо так, на голой спине? – Цзинь Лин выразительно указал на блестящую чешую ближайшего к нему животного.       – А что, принцесса без седла на скакуне не удержится? – ехидно подколол проводник. – Они не рабы. Нечего на них всякий мусор цеплять, они и без него тебя куда надо доставят, если хорошо попросишь.       Его Высочество почувствовал, как его лицо искажает гримаса. Да где это видано, чтобы будущий император просил о чём-то непонятную животину?       – Как хочешь, – махнул рукой Цзинъи, направляясь к одному из цилиней, – надоело уговаривать. Здесь останешься, или тебя за барьер выпроводить?       – Да стой ты, – нервно бросил Жулань, опасливо глядя на второе животное, – что делать-то надо?       Нечисть остановилась, несколько мгновений постояла, водя носком белой обуви по траве, а потом развернулась на месте.       – Подойди к цилиню и познакомься, – достаточно спокойно произнёс юноша. – Они довольно сильно полагаются на обоняние, так что можешь дать понюхать руку.       Принц смерил недоверчивым взглядом чешуйчатое чудище, задержавшись на жутковатых рогах. Существо посмотрело в ответ, не двигаясь и ожидая первого шага от человека. Отступать, может, и было куда, но вот сбежать, словно испуганная уличная шавка, сейчас, когда всё вроде бы идёт неплохо и даже намечается какой-никакой успех – вот это было бы невыносимым позором.       – Ладно, – пробормотал принц, тяжело сглотнув и поднимая перед собой раскрытую ладонь. – Попробуем.       Он сделал медленный шаг – совсем как его когда-то учил дядя, когда маленький наследник впервые напросился вместе с ним в конюшню Пристани Лотоса.       – Расслабься, – тон Цзинъи стал серьёзным и крайне убедительным. – Даже в самом худшем случае цилинь не станет на тебя нападать. Просто уйдёт и всё.       – Хотелось бы верить, – сквозь сжатые от напряжения зубы прошипел Его Высочество, снова немного приближаясь к зверю.       В голове он повторял про себя одно: цилинь – это животное, такое же, как конь или собака, и вовсе он не жуткий, и ничего плохого не сделает, если его не вынуждать. Шаг за шагом Жулань подходил к необычному скакуну, а тот, повернув голову боком, смотрел на него неотрывно своим тёмным глазом.       – Не бойся, Его Высочество тебя не обидит, – почти ласково проговорил Цзинъи, явно обращаясь не к человеку.       Цилинь переступил с ноги на ногу и неуверенно потянулся навстречу. Ноздри на драконоподобной морде трепетали, пытаясь различить исходящий от пришельца запах; существо выглядело скорее заинтересованным, чем агрессивным. Весь мир вокруг Цзинь Лина будто сжался до одного небольшого пятна перед глазами – сине-зелёного, блестящего и тихо фыркающего. Холодная чешуя коснулась пальцев.       И вот тут Жуланю стало по-настоящему страшно. Всего одно осторожное касание было сравнимо с бочкой ледяной воды на голову: грудь сдавило, коленки вздрогнули, на глаза навернулись слёзы. Словно кто-то задул свечу, и рассудок мгновенно померк, уступая место панике, неконтролируемой и непонятной. Тело застыло всего на несколько мгновений, но они слились в вечность – мучительную, неподвижную. Холодную.       Что-то было неправильно. Так быть не должно. Невыносимо захотелось отскочить в сторону, убежать и больше никогда не возвращаться в это место – настолько оно было не таким. Шелковистая живая трава, благодатная тень, неотразимой красоты проводник и животное из легенд и сказок – всё это оказалось куда хуже, чем жара, засуха, голодные псы и сходящие с ума от бедности и болезней люди.       За край одежд потянули, и наваждение рассеялось.       – … так что делись, – закончил какую-то фразу лесной дух.       – Что? – переспросил рассеянно Его Высочество, на шаг отступая от Феи, которая держала в зубах расшитый подол его ханьфу.       – С собой у тебя еда какая-то? – Цзинъи закатил глаза.       Жулань перевёл взгляд на цилиня, который внимательно принюхивался, сосредоточившись на рукаве.       – Он хочет булочку? – озадаченно нахмурился Цзинь Лин.       – Ага. Только смотри, чтоб без начинки, – подтвердил проводник.       Принц двигался как во сне. Он достал мешочек с провизией, а из него вынул часть поломавшейся внутри лепёшки. Ноздри волшебного зверя затрепетали, втягивая аромат свежей выпечки; его тёмные глаза заинтересованно блестели.       – Ну держи, – пробормотал он, и чудище аккуратно забрало еду с его руки.       – Второго тоже угости, чтоб ему обидно не было.       Возразить почему-то было нечего; Жулань просто молча вынул ещё один кусок и протянул в сторону другого зверя. Цилинь пару мгновений мялся с ноги на ногу, словно скромничая, а после всё же не устоял и тоже принял предложенное лакомство. Цзинъи сложил перед собой ладони в почтительном жесте.       – Вот видите, всё в порядке, – обратился он к существам. – Пожалуйста, помогите нам добраться до Облачных Глубин.       Ситуация казалась очень уж неправильной, даже абсурдной. Цзинь Лин твёрдо решил для себя: кланяться он цилиням не будет. Вообще ни перед кем головы не склонит. Всё-таки он – будущий император, и выше него – лишь само небо; это к его ногам должны падать простолюдины.       Но ничего оскорбительного для его высокой особы Цзинъи не потребовал. Он погладил чешуйчатые шеи волшебных зверей, потрепал между ушей радостную Фею, что-то ласково проговорил. Со стороны могло бы показаться, что это совершенно обычный юноша, скромный и добрый молодой господин какой-нибудь зажиточной семьи, и видимость эта обманывала даже выросшего среди заклинателей Жуланя. Да, его проводник, несмотря на внешность благосклонного небожителя, оказался наглецом и грубияном, но следить за ним как за врагом было трудно, а попытки отыскать его слабые места вызывали необъяснимый стыд. К тому непонятному и непостижимому страху Его Высочества прибавился ещё один, более чёткий и ощутимый: страх потерять в этом лесу самого себя, того Цзинь Лина, который был непримиримым врагом нечисти и неестественных тварей. Страх того, что если он сейчас пойдёт в эти их Облачные Глубины, то проникнется к ним состраданием или – упаси небо – уважением. Что станет чем-то похож на них.       Заклинатель не должен брататься с тварями. Его Императорское Величество, являясь Верховным Заклинателем, должен служить для других примером – и в этом тоже.       – О чём опять задумался? – ткнул принца в плечо бесцеремонный Цзинъи. – Ты чего, испугался?       – Вовсе нет! – вспыхнул Цзинь Лин. – Ещё чего! Может, я план придумываю!       – Какой ещё план? – насмешливо изогнул бровь лесной дух, лениво наматывая длинную чёлку на палец.       – Как вас всех в пеньки превратить, – ляпнул Жулань и тут же прикусил язык, сжав на всякий случай руку на рукояти Суйхуа.       – О, – нефритовое лицо нечисти снова приобрело то самое снисходительное выражение, от которого чесались руки. – Ну что ж, удачи, принцесса.       Принц хотел снова сказать что-то грубое, но осознание того, что над ним бессовестно забавляются заставило сжать зубы покрепче и надуться. Цзинъи, не получив ответного выпада, криво усмехнулся, лихо сдул с лица волосы и ловко вскочил на ближайшего цилиня.       – Попросить, чтоб он прилёг, или допрыгнешь? – с ехидцей спросил он, глядя сверху вниз.       Жулань в который раз за последние полчаса задохнулся от гнева, но огрызаться всё же не стал. Вместо этого он уже в который раз за столь короткое время выхватил меч, который тут же послушно завис на уровне колен, а потом использовал лезвие как ступеньку. Таким образом принц оказался верхом на необычном скакуне и, решив напоследок покрасоваться, плавным движением поманил Суйхуа к себе, а тот сам собой вернулся в ножны.       – Обратись к Ханьгуан-цзюню, – посоветовал невпечатлённый проводник. – Меч сильный, а толку-то. Может, хоть он тебя научит.       – Не собираюсь я ни к кому обращаться, – огрызнулся Цзинь Лин. – Кто ты вообще такой, чтоб говорить мне, наследнику императорского трона, подобные вещи?       – Я – тот, кого ты не смог даже поцарапать, – не остался в долгу Цзинъи, и, не дав возможности продолжить спор, тихо и как-то необычно свистнул. Цилини тут же двинулись в путь. Ступая мягко и неторопливо, они направились прочь с поляны, прямо по широкой тропе; через просвет в зелёном пологе листвы Его Высочество заметил, что она уходит вверх. Фея спокойно бежала рядом, безо всякого труда поспевая за широким шагом лесных чудищ.       – Если бы дядя это увидел… – печально вздохнул принц, опустив взгляд на сине-зелёную чешую.       – Что? – переспросил его юноша в белом.       – Тебе что за дело? – грубо бросил Жулань, отвернувшись.       Скакуны прибавили, и вот уже пейзажи вокруг стали постепенно сливаться в изумрудные и коричневые пятна. Диковинные звери словно сами точно знали дорогу: Цзинь Лин при всём желании не смог бы направлять животное без поводьев, а Цзинъи, похоже, и не пытался. Двое всадников двигались в гору, но цилини, похоже, вовсе не испытывали никаких затруднений: ни разу не сбились с темпа, не запнулись и не сделали ни единого лишнего движения.       Небо над головой то скрывалось за тёмной густой листвой, то снова показывалось невыносимо яркой голубой стекляшкой. День всё ещё стоял жаркий, но, в сравнении с вымощенным камнем Ланьлином и совершенно мёртвой ничейной землёй, лес не создавал у Жуланя впечатления, что его посадили в огромную печь. Только он поймал себя на том, что эта поездка оказалась весьма приятной – и сердце снова сжалось от непонятного страха.       Цилини искрящимися вихрями неслись по тропе, ведущей всё выше в горы. В какой-то миг Его Высочество повернул голову и обнаружил в просвете между деревьев захватывающий дух вид на восхитительную долину. Там, внизу, серебряной лентой сияла горная речка, а вокруг неё собралось много-много строений: домики были большими и маленькими, длинными и высокими, простыми и с заметными даже издали украшениями. С такого расстояния и на такой скорости рассмотреть их внимательнее было почти невозможно, но одно было понятно точно: эти здания были совсем другими.       Взгляд принца зацепился за ещё одну деталь пейзажа: высокие мосты с тонкими, поросшими зеленью высоченными опорами пересекали долину в нескольких местах. Они явно не были предназначены для переправы через реку: не было видно ни единого приспособления, которое могло бы помочь на них вскарабкаться, да и длина их выходила далеко за пределы поселения: концы каждого из этих сооружений упирались в покрытые лесом горы.       – Что это такое? Мосты? – нехотя поинтересовался Цзинь Лин.       – Да, – ответил Цзинъи; цилини немного замедлились, и говорить и разглядывать долину стало проще. – Водяные. Колодцы в горах построить довольно сложно, так что пришлось выкручиваться. Мы раскалываем ледники на пиках гор, куски скользят по этим мостам вниз и постепенно тают. От каждой опоры отходят тонкие трубы, и в каждом доме всегда есть свежая вкусная вода.       Такая находчивость была поистине поразительна. Жулань с пелёнок жил в роскошных домах и дворцах, но даже представить себе не мог, что чистая вода для питья могла бы сама приходить в кувшин. Нет, с ней всегда бывали проблемы: колодцы могли высыхать, в них могли попадать листья, мусор и грязь, а уж для того, чтобы обеспечить все нужды людей, и в Пристани Лотоса, и в Башне Золотого Карпа были специальные слуги, которые только и занимались тем, что целыми днями бегали туда-сюда с вёдрами.       – Нравится? – с улыбкой спросил проводник.       – Ещё чего, – хмыкнул Цзинь Лин, старательно скрывая восторг в голосе. – Как это может мне понравиться?       Цзинъи только рассмеялся – заливисто и звонко, словно самые сладкоголосые птицы разом завели лучшую их своих песен. Цилини вновь ускорились, и прекрасная долина скрылась из виду. Воздух вокруг становился всё прохладнее и свежее – бывать в горах Его Высочеству доводилось редко, и он ни разу в своей жизни не поднимался столь высоко, так что это ощущение стало для него открытием. Уши внезапно заложило, будто он падал с огромной высоты.       Ещё спустя немного времени Цзинь Лин в полной мере осознал справедливость названия Облачных Глубин, которые ещё не успел увидеть: они выехали на огибающую исполинский утёс по самому краю дорогу, а внизу расстилалось большое горное озеро, чистое и сверкающее, словно драгоценный камень; над зеркальной гладью зависло пушистое облачко.       В последний раз Жулань видел этих белых гигантов года три назад, если не больше; с тех пор небо в Ланьлине всегда оставалось чистым, и только по ночам иногда шли короткие слабые дожди. Но его восторг и изумление были столь сильными не из-за прошедшего времени. Дорога, по которой они скакали, находилась выше, чем это самое облако, и принц видел его сверху, так, как видели их сами небожители.       – Они изнутри совсем как густой туман, – прокомментировал Цзинъи, заметив взволнованный взгляд человека. – Мокрые. Поживи тут неделю – надоест страшно.       Его Высочество не нашёл слов, чтобы на это ответить: слишком захватил его этот невероятный вид. Цилини несли их всё дальше, пока не вошли в длинное узкое ущелье, на другом конце которого виднелись высеченные в камне ступени. У них волшебные звери и остановились. Лесной дух легко стёк с чешуйчатой спины и с наслаждением размялся. Цзинь Лин же замешкался: ему было не очень понятно, как спуститься, если не было стремени. В итоге он просто неловко перекинул ногу через гибкую шею животного и соскользнул вниз, чудом не распластавшись по земле. Фея тут же оказалась рядом и радостно ткнула его пару раз носом.       – Благодарю за помощь, – Цзинъи изящно поклонился.       Цилинь, который нёс на своей спине Жуланя, потёрся мордой о локоть своего седока, явно на что-то намекая. Его тёмный глаз, обращённый к человеку, глядел хитро и весело.       – Тебе что, лепёшки понравились? – усмехнулся невольно принц. – Ладно, дам тебе ещё. Вместо поклона.       Зверь только фыркнул – видимо, согласился. Жулань снова извлёк из рукава уже порядком похудевший мешочек, а из мешочка – остывшую, но по-прежнему мягкую лепёшку, разломившуюся надвое. Цилиням досталось по половинке: они аккуратно забирали еду с ладони человека, едва касаясь её холодными шершавыми носами, сосредоточенно неспешно жевали, и сердце ненавидящего всё неестественное принца смягчилось; он, конечно, не мог признать этого даже перед самим собой, но чары этих рогатых и чешуйчатых великанов покорили его.       Цзинь Лин почувствовал тычок в колено; Фея снова привлекала его внимание. Собака села прямо перед хозяином, вывалив язык после долгого бега и чего-то ждала. Принц достал из своих запасов булочку.       – Тебе это нужно? – спросил он, показывая лакомство.       Фея с энтузиазмом замолотила хвостом по земле.       – Вы меня совсем без еды оставите, – недовольно буркнул Жулань, но жадничать не стал, всё же угостил любимицу и ласково потрепал между ушей.       – Дальше – вверх по лестнице, – оповестил Цзинъи. – Пешком.