Я невольно тебя изучаю: блеск в глазах твоих медных потух. Но я нехотя в них утопаю. Твои крики ласкают мой слух.
Миртл не знала, сколько было времени, когда проснулась. Да это и не к чему в нынешней ситуации. Первым делом она почувствовала жуткую слабость, а при попытке встать с постели — головокружение. Дело было не только в пережитом стрессе, но и в возрасте. Ей всё-таки не двадцать и, к сожалению, даже не пятьдесят. Иногда огненно-рыжей женщине казалось, что она держится только ради Корделии. Впрочем, это было недалеко от истины. Её милой девочке нужна была поддержка и помощь. После всех событий с Фионой, Хэнком и охотниками, Миртл стала единственной, кому Делия всецело доверяла. Старушка гордилась неназванной дочерью, видя, как та выросла в благородную, рассудительную леди и в сильного лидера. Но замечать, как она, всегда открытая, что-то недоговаривала о себе ведьмам, внимательно изучала каждую из них, скрупулёзно перепроверяла информацию, сказанную ими, думала триста раз, прежде чем рассказать какую-то связанную с её прошлым или настоящим историю, было больно. Верховная говорила, что всё хорошо, что это банальная осторожность, ведь в связи с пережитыми событиями нужно быть внимательными, но в действительности девушка просто на просто закрывалась. А уж смотреть, как её подопечная, как ошпаренная, отгораживается от любого мужчины, как только он проявит к ней какой-то романтический интерес, было совсем невыносимо. Пожилая ведьма часто винила себя. Ведь именно она, Миртл Сноу, предложила Делии пройти испытания Семи Чудес, беспечно полагая, что взвалив на свои хрупкие плечики такую тяжёлую ношу, та станет счастливее. Может, это была некая компенсация? Мол, не она, так хоть её воспитанница. В реальности Миртл, посвятив всю жизнь шабашу и научив Делию тому же, сделала несчастными их обеих. У самой старушки не было ни мужа, ни детей, только зажигательный характер, ведь не в её манере унывать даже сейчас, и увлечение модой и искусством, которыми теперь даже не с кем поделиться. А Корделия лишь наглоталась бед, даже не смея думать о том, что заслуживает счастья. Ведьма окончательно поднялась с бордовой постели, оглядывая коричневые стены и пол. Подойдя к дубовому шкафу, взяв платье, она направилась к зеркалу. Приведя себя в порядок, женщина улыбнулась отражению: огненные волосы, лавандовое платье с открытыми плечами, такого же цвета перчатки по локоть, вишнёвая помада. Она шикарна. Всё будет хорошо, нужно в это верить. Найти комнату Верховной, ориентируясь на её энергию, было просто. Постучавшись, тётушка приоткрыла тяжёлую дверь, осторожно заглядывая внутрь. Делия спала, но, услышав тихий скрип, открыла глаза, резко поднимаясь. Её сон всегда был чутким и неспокойным, она уже давно от души не высыпалась, вскакивая от каждого шороха. — Цветочек, это я, не переживай, — подходя к кровати и присаживаясь на край, мягким шёпотом произнесла старушка. — Миртл, доброе…утро? Наверное. Неважно. Как ты? — с беспокойством спросила младшая. — Всё хорошо. Спала крепким сном, будто в далёкие времена в шабаше. — Послушай, я хотела бы извиниться за свою вчерашнюю истерику. Нам сейчас непросто, и я должна была держать себя в руках, — понурив взгляд, прошептала сонным голосом Корделия. «Хм. Даже просыпаясь думает о других, дурочка», — подумал кто-то в соседней комнате. — Опять ты чушь какую-то несёшь. Перестань извиняться за всё подряд. Я тебя прекрасно понимаю, — женщина погладила Верховную по волосам. — Что будем делать? — задала девушка резонный вопрос. В воздухе повисло напряжение. — Нам нужно поесть, не думаешь так? Знаешь, жаль, что из-за всего этого апокалипсиса я не могу найти чизкейк. Сейчас бы целую гору навернула. С малинкой, — Миртл попыталась как-то разрядить обстановку, и Корделия даже слегка улыбнулась. Но через несколько секунд с разочарованным стоном легла обратно на подушки. — Было бы классно. Но для этого нужно искать Майкла, — начала перечислять она, — смотреть на его самодовольную рожу, слушать, какой он молодец, как ловко он нас победил. Не хочется слышать это детское хвастовство, — Верховная снова тяжело вздохнула. «Ах, вот как. Так я ребёнок для тебя. Интересно, осмелилась бы ты меня так называть, если бы я, скажем, покалечил твою Миртл?» — Тогда, может, нам съесть Майкла? — обе ведьмы звонко рассмеялись. -Боюсь, подавимся. Корделия попросила Миртл подождать её внизу в зале, сказав, что ей нужно переодеться. С тяжёлым вздохом поднявшись с нагретой постели, девушка поплелась к шкафу. Открыв это огромное, гротескное, как ей почему-то показалось, сооружение, она критично осмотрела содержимое. Слишком много пурпурного. Делия где-то слышала, что пурпурный носят только богатые или известные люди, но у неё самой этот цвет не вызывал ровным счётом никаких эмоций. Женщина подумала, что тот, кто здесь жил, был либо знатью, либо очень хотел таковым казаться. Она искала свой излюбленный элегантный чёрный и нашла. Шёлковое платье по щиколотку с длинными кружевными рукавами и круглым декольте, благодаря которому выпирали её острые ключицы, идеально подчёркивало хрупкую талию. Найденной в комнате косметикой ведьма подкрасила пушистые реснички и слегка подвела глаза. Девушка не любила обилие макияжа, а потому обошлась без теней и тональника, но и пройти мимо помады винного цвета не смогла. Чёрные лакированные лодочки также пришлись ей по размеру, что было очень кстати. То что было на ней сейчас — не совсем её стиль, но всегда, когда та была напугана, подавлена или расстроена, старалась выглядеть… сексуальнее? Хотя бы так девушка могла почувствовать себя обольстительницей, что могла очаровать и подчинить всех вокруг. Но не дай Бог ей быть такой в реальной жизни. Она не Фиона. Как бы там ни было, сейчас Верховная выглядела восхитительно. Это заметил и вошедший без стука Майкл. Заметил и на несколько мгновений забыл, зачем пришёл. Корделия обернулась, недовольно посмотрела на него, но заметив, как Антихрист подвис, удивлённо приоткрыла рот, приподнимая бровь. — Во-первых, Майкл, не мог бы ты стучаться, прежде, чем войти? Во-вторых, когда приедут новые люди? — Во-первых, Корделия, — парировал он, — доброе утро. Во-вторых, всего лишь через три часа. Я слышал, ты голодна. Пойдём, я покажу тебе кухню, — он встал напротив неё, заглядывая в ореховые глаза, буквально заставляя себя не переводить взгляд на губы или ещё ниже. Кажется, чем чаще он видел ведьму, тем больше она ему… Корделия взглянула на демона с опаской и нарастающим раздражением. — Что значит слышал? — Я понимаю, что ты устала от всего, поэтому выбрала одну из самых отдалённых комнат. Но, к моему счастью, во второй из них я. И хочу заметить, что стены здесь картонные, и я могу слышать каждый твой вздох, — на лице сияла довольная ухмылка. — Ах, да, спешу сообщить, что комнаты менять нельзя, — в его голубых глазах, в которых от чего-то расширились зрачки и потемнели радужки при взгляде на Верховную, так и читалось ожидание то ли восхищения его умом, то ли страха. Но от ведьмы Майкл получил лишь презрительную усмешку и обессиленный вздох. — Когда-нибудь, Лэнгдон, я сравняю тебя с землёй, — она отвернулась к зеркалу, не желая продолжать этот высасывающий силы диалог. Щелчок тонких пальчиков — и ужасные синие пятна исчезли с точёной шеи. — В твоих мечтах, детка, — на последнем слове девушка дёрнулась. Деткой её называл Хэнк. Любые слова, принадлежащие ему, случайно сказанные кем-либо, заставляли её заново переживать, пропускать через себя все события шестилетней давности, утягивали в тёмную пучину воспоминаний, вызывая мелкую дрожь и непрошенные чувства горечи и обиды. Заставляли вспомнить, каково это, быть использованной. Майкл заметил, как Верховная помрачнела и, казалось, перестала дышать на несколько секунд. Впрочем, очень быстро к ней вернулось самообладание. — Никогда, слышишь меня, никогда не называй меня деткой, Майкл, — сквозь зубы прошипела Корделия, медленно, чуть ли не по слогам, будто пытаясь вложить эту установку ему в подсознание, — иначе, клянусь, я сожгу этот аванпост к чертям. Ей было так больно. Он видел. Интересно, почему? Но спросить не решился, так же, как и снова назвать её деткой. — Я тебя понял. Думаю, нам пора пройти на кухню, потому что ты слишком горячая, когда злишься, не стоит оставаться со мной наедине. Делия последнюю реплику благоразумно проигнорировала, так как в нынешнем состоянии свою речь контролировать могла с трудом и едва ли не высказала ему всё, что думает о нём и о его попытках заигрывать с ней. Они спустились в главный зал, девушка позвала с собой Миртл. Та вопросительно посмотрела на неё, но Корделия лишь коротко кивнула на Майкла. Трое человек долго шли по длинному коридору и наконец зашли в огромное помещение с несколькими котлами, морозильниками и плитами. Всё вокруг было стерильно-чистым и серым, что, как ни странно, нагоняло тоску на всех троих. — Я, кстати, тоже не против поесть. Надеюсь, мисс Верховная умеет готовить? — мисс Верховная цокнула и закатила глаза. — Не боишься, что я тебя отравлю, мистер Антихрист? — она знала, что такое обращение его заденет. Майкл чуть заметно поджал губы и резко выдохнул, а потом приторно улыбнулся. — Попробуй, дорогуша.***
Пришло время встречать гостей. В аванпосте, помимо двух ведьм, было два охранника, что приехали с Майклом. На входе в убежище они продезинфицировали прибывших. В зал, посередине которого стоял Антихрист, а в креслах сидели Миртл и Корделия, о чём-то перешёптываясь, вошли люди в самых разных одеждах, а вместе с ними слуги — женщины в серых сарафанах, мужчины в серых джемперах. В общей сложности прибыло семнадцать человек, десять из которых — слуги. Ведьмы встали со своих мест и кивнули. — Рад приветствовать всех вас, дамы и господа. В первую очередь, спешу представиться: меня зовут Майкл Лэнгдон, я управляющий этой станцией. Все вопросы межличностных отношений и внутренних конфликтов решаются со мной, за нарушение правил аванпоста наказание назначаю я. Поздравляю вас с тем, что вы живы и некоторые, а может и все, стоят на границе Нового Мира. Сейчас можете выбрать себе покои, кроме тех, что уже заняты нашими постоянными жителями, — он метнул взгляд на двух женщин, стоящих поодаль, — после того, как слуги обустроятся и приготовят ужин, я расскажу правилах убежища и правилах отбора. Чувствуйте себя, как дома. Каждый поочерёдно поздоровался с Майклом, кто-то подошёл к Корделии и Миртл. Высокий молодой парень, скучающим взглядом осматривавший помещение всё это время, наконец, заговорил. — М-да, из одного подвала в другой, не густо, — его зеленовато-серые глаза с вкраплениями голубого идеально сочетались с почти чёрными вразлёт бровями и такими же слегка взъерошенными волосами. Вкупе со всем этим точёные скулы, чувственные малиновые губы и накаченное, подтянутое тело, выглядывавшее из чёрной обтягивающей рубашки, делали его невероятно сексуальным, по крайней мере, для молодёжи. На лице трудно читались какие-либо эмоции. — На той станции мы только и делали, что ели, спали и пытались друг друга не убить. Уверен, что и здесь нет ничего интересного. Ну кроме тебя, крошка, — он направил хищный взгляд на спокойно стоящую в стороне Корделию. Приветливая улыбка исчезла с женского личика. — Что, прости? — недоумённо спросила Верховная. — Я говорю, что ты чертовски классно выглядишь, и мне хотелось бы познакомиться с тобой, что не понятного? — парень будто вовсе не понимал, почему Корделию его речь смутила и почему она смотрит на него, как на больного. Майкла этот взгляд позабавил, а вот сам парниша в первый же день тут попал на мушку к мужчине, которому не нравилось, с какой похабной ухмылкой смотрели на сильную, между прочим, уважаемую ведьму. Корделия вообще не представляла, как на такое реагировать. Этот молодой человек вроде бы ничего не сделал, но ему нестерпимо захотелось съездить по роже. «Делия, ты просто устала, а этот мальчик просто пытается завязать разговор, пусть и неумело. Не выдумывай ничего» — мысленно проговорила девушка. — Меня зовут Корделия Гуд, — она неловко протянула руку, которую тот сжал чуть сильнее, чем нужно и немного дёрнул хозяйку этой руки на себя, открыто и нагло смотря в глаза девушки. — Дарен. Дарен Кинг. Я актёр, что-то вроде кумира подростков, может, ты видела мои фильмы, я довольно известная личность, — немного задрав подбородок, промолвил парень. «Ах вот оно что. Так ты всего лишь ещё один избалованный ребёнок», -подумалось Делии. — Даже если не видела, рад знакомству, надеюсь, в ближайшее время найти с тобой общий язык, — с многозначительной усмешкой он пялился прямо на её губы. — Удачи тебе, — немного язвительно, но всё же сохраняя добродушное лицо, ответила ведьма, и Дарен отпустил её, уходя располагаться. Верховная немного растерялась. Нет, он вовсе не взбесил её, скорее, слегка разозлил, но не более. Гуд всегда говорила себе, что людей ни в коем случае нельзя судить по первому впечатлению. После того, как новые жители освоились, все, кроме управляющего, собрались в гостиной. Корделия изучающе наблюдала за всеми, сидя в кожаном удобном кресле, положив ноги рядом сбоку от себя, согнув их в коленях. К читающей на общем диване Миртл стремительно подошёл мужчина, на вид её ровесник, за спиной у него висела скрипка. — Боже! — воскликнул он, с восхищением глядя на рыжеволосую, — Я нашёл свою Музу! — он посмотрел прямо на удивлённо улыбнувшуюся Миртл. Мужчина показался ей весьма интересным. — Разрешите представиться, мадемуазель, Николя Гальяно, композитор, поэт и вечный странник. Но теперь, уверен, странствия можно прекратить, ведь я встретил своё вдохновение. Вы прекрасны, mon ami*, — он галантно поцеловал руку ведьмы. Его седые, весёлые кудри были заправлены за уши. Тёмные, густые брови, нависающие над глазами цвета горького шоколада, были слегка сдвинуты, придавая взору хитринки. В глазах читался озорной блеск, бледные на фоне смуглой кожи губы были растянуты в восхищённой улыбке. Мужчина, несмотря на свой возраст, выглядел статным и элегантным в своей пёстрой красно-жёлтой шёлковой рубахе с закатанными рукавами и коричневых широких брюках. Его лёгкая, белёсая, с проблесками чёрных волосков, щетина и вычищенные до блеска туфли с острыми мысками придавали ему статуса. — Миртл Сноу. А Вы умеете заинтересовать женщину. Хотя скажу сразу: открытую лесть не поощряю, — Ведьма поднялась со своего места, играя глазами. — Ну что же Вы, голубушка, как я могу. Мои слова искренне до последней буквы, — мужчина красиво грассировал букву «р». — Позвольте сыграть для Вас что-нибудь, что пожелаете, ma chère**. Миртл чуть вскинула голову, глядя на музыканта, как на ученика. В глазах плясали бесенята. — Я хотела бы услышать «Времена года» Вивальди. Сможете, Николя? — она посмотрела на него с вызовом, растягивая такое мелодичное имя. — Bien sûr, mon amour***. У Вас отличный вкус. Через несколько мгновений по залу разнеслась ненавязчивая мелодия. Лёгкая, словно ветерок, моментами тревожная, превращающаяся в небольшой ураган, такая ласковая, словно глоток воздуха в беспробудной духоте. Корделия наблюдала за происходящим с нежной улыбкой. Пусть хоть одной из них будет легче.***
Вскоре объявили об ужине. Все собрались за столом. Миртл и Николя, который оказался французом, обсуждали новые веяния в музыке, сравнивая их с классической, немного споря: ведьма была не против современных тенденций, в то время как Николя предпочитал старую школу и вообще склонялся к классике. Во главе стола восседал Майкл, рассматривая каждого присутствующего, впитывая в себя их страхи. Но не у всех был страх. То, что он не мог прочитать Корделию, уже не так бесило, скорее подстёгивало, она всё-таки Верховная и в силах не дать залезть себе в голову. А вот отсутствие какой-либо боязни у Дарена вводило в некий ступор. После окончания трапезы Лэнгдон встал из-за стола и заговорил: — Итак, дамы и господа. Пришло время нам с вами познакомиться поближе. Но первым делом расскажу правила: какие-либо отношения в аванпосте разрешены, но не забываем о контрацепции; друг друга не убиваем, нас и без того ничтожно мало. И не обманывать меня. Остальное узнаете в ходе проживания. И ещё: каждый месяц я буду наказывать одного из вас, самого опасного для остальных. Наказание до смешного простое — смерть, — на лице отразился звериный оскал, и все вокруг зашептались. Этот мистер Лэнгдон внушал какой-то дискомфорт. — А сейчас прошу каждого поочерёдно рассказать немного о себе. Что посчитаете нужным. Никого не принуждаю, кто не хочет, может промолчать. Позже прошу каждого написать о себе всё. Это информация лично для меня, всё будет строго конфиденциально. Можете начинать. — Ну что же, пожалуй, начну я, — поднялся со своего места черноволосый парень, — Меня зовут Дарен Кинг, вы все меня так или иначе знаете. Я актёр, секс-символ современности. Умный, сильный и привлекательный, а что ещё нужно мужчине? — ухмылка. — Спасибо за внимание. — Меня зовут Эйден Ли, — продолжил мужчина с бледно-рыжими выцветшими волосами. Сам он был весь бледный, похожий на мертвеца. На худющих руках просвечивались нити вен и сияли синячки от уколов что ли. Глаза красные, навыкате. Одет в какие-то бесформенные серо-зелёные обноски. Непонятно, как он попал на аванпост. — Моё имя переводится как огонь. И я действительно сгораю в собственном огне. Я наркоман, ребята, и это всё, что вам нужно знать обо мне, — кто-то посмотрел на него с презрением, кто-то с безразличием, Корделия с жалостью, Миртл — с жалостью и упрёком. Потом встали сразу две девушки с весёлыми улыбками. Грудастая блондинка с длинными ногами и серыми глазами и брюнетка с такими же яркими изгибами, но чуть поменьше ростом и более маленькой грудью. — Я Алекс Миллер, — представилась блондинка. — А я Бетти Томпсон, — подала тонкий голосок брюнетка. — Мы с Алекс лучшие подружки. — Насколько лучшие? — спросил кто-то из гостей. В ответ девочки сладко поцеловались. Мужская половина присвистнула и похлопала. — Любим веселье, алкоголь и красивых мальчиков, — обе перевели взгляд на Майкла и Дарена. Дарен подмигнул, Майкл забавно наклонил голову в бок. Потом представился Николя, сказав всё то, что сказал Миртл, только теперь с поправочкой на то, что нереально вдохновлён. Миртл и Корделия, к слову, предпочли только назвать имена. — Белинда Роджерс. Англичанка, — скромно сказала шатенка с пышной шевелюрой. Её зелёные глаза странно блестели, будто всегда были на мокром месте. Хрупкую фигурку подчёркивало изумрудное платье с пышной юбкой, — увлекаюсь флористикой, — довольно скомканное представление, как и у большинства присутствующих, но в целом, ничего необычного. Следом за Белиндой встал парень с пепельными волосами и карими глазами. Он был одет со вкусом, но неброско: чёрный смокинг, белая рубашка без галстука, рукава закатаны, взгляд подозрительный, с ноткой недовольства. Коричневые брови сведены к переносице. — Меня зовут Флойд. Флойд Фокс, — он в упор посмотрел на Корделию, что резко подняла глаза и впала в ступор, надеясь на нелепое совпадение, ведь у Хэнка не было братьев. Флойд отвёл взгляд. — И я охотник на ведьм.