Спасательный круг

Он или ты? Кто сделает больно? Свет моей чистоты, доброты уже гаснет. Довольно. Она шмыгала носом и удивлённо на него глядела, даже перестав хрипеть от шока. — Что? — девушка подогнула под себя ноги, сев по-турецки, и натянула одеяло до подбородка. — Майкл, — спокойно ответил демон. — Вы с ним больше не видитесь? Он перестал отвечать тебе, да? Малышка думала, что может обмануть его, но как бы не так. Астарот по натуре своей был внимательным и быстро заметил изменения в ней, в её поведении. Разумеется, ему не составило труда проследить и узнать, в чём дело. — Ты знал? — дрожа от волнения, спросила Делия. Наверняка, он накажет её за эти встречи. — Знал, — он всё так же дьявольски спокоен, ни намёка на злость или насмешку. — Ещё месяц назад узнал. — Как? Интересно, сколько ещё вопросов она задаст? Ему больше нравилось, когда она экспрессивно накидывала вопросы, один за другим, чем когда так застывала и тормозила. Обычно это значило, что после будет ещё большее разочарование и депрессия. — Корделия, я ведь не человек, не забывай. Ты стала по-другому себя вести, выглядела счастливее, сильнее. Я был рад, что ты перестала унывать и взяла себя в руки, очень рад, но прекрасно понимал, что я тут не причём. Мне хотелось разобраться, в чём дело. Путём логических рассуждений, я пришёл к выводу, что вам больше негде пересечься, кроме измерения снов. Когда я был ангелом, моей задачей было проводить через это измерение не упокоенные души, я очень хорошо знаю это место. Ты могла потеряться там, на самом деле, почти потерялась однажды, я вытащил тебя как раз после твоей ссоры с Лэнгдоном. — Вот как, — ещё теснее закуталась в одеяло. — Так значит, ты следил за нами? — они же там не просто разговоры вели, чёрт возьми. Досада, злость. Да как он мог так нагло вторгаться в её личное пространство, посягать на её свободу хоть где-то?! — По-твоему, я похож на того, кто будет спокойно смотреть, как его любимую женщину трахают? — Астарот немного повысил голос, потому что было неприятно, что она сразу начинает думать о нём, как о совсем конченном человеке, кому только за радость сломать её. — Я знаю, в какое время ты ложишься спать, чувствую, как твоя энергия растворяется, когда ты уходишь. Если тебя долго не было, я шёл в это чистилище, чтобы удостовериться, что с тобой всё хорошо. Мне незачем тебя постоянно выслеживать. Делия опустила голову на колени, поменяв позу. Он так хорошо её знает, так быстро изучает характер и так мастерски просчитывает возможные действия. Это пугало её, она не любила быть как на ладони, не любила внушать кому-то уверенность, что ей можно как-то управлять, но всё же он вроде и не пытался этого делать. — Астарот, — неуверенно позвала девушка, — а если ты знал, то почему ничего не сделал? — Ты имеешь в виду, почему я не разозлился и не изнасиловал тебя, например, или не избил? — Ну нет, — замялась ведьма и замолчала, — ну да. Он улыбнулся вскользь, но его лицо быстро приобрело серьёзный оттенок. Брюнет ещё сильнее начал закутывать Верховную в тяжёлую ткань, желая просто тактильного контакта, но не желая давить на неё или пугать. Хотя если честно, он держался из последних сил. Никогда не пытался играть в «царя горы» и казаться самым главным, но чувствовал себя чересчур покорным для Делии. Он мог сдирать с людей кожу в камере пыток, загонять в ловушку и издеваться, но не мог подмять под себя такую маленькую, хрупкую ведьмочку. — Я хотел, милая, ещё как хотел, я очень злился. Однако тебе было легче, а это, представляешь, было для меня важнее. Я сам удивился. Да и к тому же я был уверен, что вы долго не протянете, — демон победно улыбнулся. — Это почему?! — ощетинилась Верховная. — Мы протянем… — Ага, на своём горбу вывезешь эти отношения, малыш? Вы уже не протянули, Делия. Он ребёнок, милая… — Он не ребёнок! Если ты о его возрасте, то он не мыслит как одиннадцатилетний мальчик, ты это прекрасно понимаешь, — он бы не смог провернуть апокалипсис, обманывать демонов, соответствуя возрасту. — Согласен, Майкл не мыслит как ребёнок, — она уже была готова удивиться, что он с согласился с ней, но, — он мыслит как подросток, Делия. Максимум лет на семнадцать и «ты это прекрасно понимаешь», — скопировал её мимику мужчина. — Ты взрослая мудрая девушка, ты устала от всех бесконечных испытаний и проблем, что свалились на твою голову, тебе хочется спокойствия и стабильности. Разве Лэнгдон может тебе это дать? Нет, вот просто абстрагируйся от того, что я демон, и поговори со мной об этом. Я виноват в том, где ты сейчас, но: ты попала в трудную ситуацию, испытываешь сильнейший стресс. И какую поддержку от него получаешь? — Ну хватит, Астарот, если бы я сюда не попала… — Трава была бы зеленее, солнце светило ярче, а Майкл стал бы воплощением боженьки? Перестань себя обманывать, вы бы прошли через то же самое, и далеко не факт, что прошли бы. Факт остаётся фактом: он не помог тебе в трудную минуту, эгоистично оставив в самый тяжёлый момент. — Да, сам Астарот от этого пушистее и чище не становился, но поведение Лэнгдона раздражало даже демона. Он заполучил такую женщину, такую женщину, красивую, милую, понимающую, гордую, но справедливую, с большим сердцем. Мог прикасаться к ней, целовать, трахаться с ней, спать с ней. Да Астарот бы зубами в неё вцепился, будь она с ним, был бы на её стороне, чтобы ни случилось, пусть даже они бы ссорились. А этот идиот поставил свои дебильные обиду и ревность выше чувств Делии. Подумаешь, на поверхности одному тяжело и бла-бла-бла. Пустые отговорки, чтобы снова уйти в разнос. Корделия здесь почему-то не спешит бухать и кромсать всех направо и налево, наоборот, всеми силами пытается себя не потерять. — Настоящая любовь, Астарот, это любовь безусловная. Когда ты готов принимать недостатки любимого человека, мириться с ними и бороться за отношения. Агрх, как это наивно! Астарот не мог терпеть такой глупости. Он стащил с Корделии одеяло и накинулся на неё, припечатывая её руки над головой. — Безусловная любовь — это жертва, Корделия! Это пренебрежение собственными интересами и желаниями. Ты терпишь то, что, возможно не терпела бы от простых друзей или знакомых. Но от того, что херню творит любимый человек, тебе легче не становится. Мы все требуем друг от друга уступить, что-то в себе поменять, а если не требуем, то в какой-то момент просто перегораем, не в силах больше терпеть. Как раз-таки борьба за отношения и предполагает поиск компромиссов, притирки и уступки. Каждый человек в отношениях меняется, становится хуже или лучше, не важно. Отказ меняться — отказ от отношений в принципе. Получается, ты противоречишь самой себе. Любила бы ты Майкла безусловно, не винила бы себя за связь с ним, не заставила бы его отказаться от своих целей насчёт апокалипсиса. Смирилась бы с тем, какую хуйню он сейчас творит на поверхности, — на одном дыхании выпалил демон, сминая пальцами воздушные рукава сиреневой ночнушки. Он тяжело дышал, то ли от ярости, то ли от близости её тела, её тёплого дыхания на своём лице. Крошка, кстати, не особо и брыкалась, ошарашенная неожиданной тирадой. Но как только демон замолчал, она грозно крикнула: «Слезь с меня!». Астарот только сжал хрупкие запястья сильнее и сглотнул. — Не могу. Ты так близко, — мужчина наклонился ещё ближе к её губам и впился в её глубокие ольховые глаза своими красными и потемневшими. — Ты обещал… — Я обещал не насиловать тебя, Корди. Не лапать тебя. Я этого не делаю. Так почему же я не могу просто прикасаться? — Ну слезь, пожалуйста, — плаксиво сказала девушка. Астарот тяжело вздохнул. — Подумай о моих словах, Делия, — прошептал демон, втянул напоследок её запах и вдумчиво поцеловал в щёчку, заставив её смешно поморщиться. Мужчина поднялся и направился к выходу. Корделия суетливо вытерла место поцелуя одеялом и отвернулась на бок, но вдруг её осенило. — Стой, — крикнула блондинка и подскочила, подходя к нему. — Уже соскучилась? — ехидно поинтересовался красноглазый, — воу, как близко! Осторожнее, я ведь могу подумать, что это приглашение. Ведьма сделала шаг назад и скрестила руки на груди, проигнорировав предыдущие реплики. — Как-как ты говоришь догадался о моих встречах с Майклом? — девушка нахмурила брови и начала пристально разглядывать его. На лице Астарота не дрогнул ни один мускул. — Путём логических рассуждений, — ещё спокойней, чем обычно ответил тот. — Да ну? Думал, думал, схемы рисовал, и вдруг озарение снизошло? — по ней было видно, что она, кажется, злилась. — Котёнок, — мужчина уверенно ступил ближе, но она переборола страх и осталась на месте. — Ты на что это намекаешь? — А откуда ты знаешь, чем мы с Майклом там занимались? — хотелось отшатнуться, но нет, ещё не время. Она упорно ловила каждую эмоцию, проскальзывающую на его лице. К сожалению, он либо ни в чём не виноват, либо слишком хороший актёр. Всё, что он сделал — наклонил в голову в бок и на минуту задумался. — Логично предположить, что, когда люди вместе, они занимаются сексом, не считаешь так? — А по-моему, кто-то прочитал мой дневник, — она уже пыхтела от ярости. — По-моему, кто-то пробрался в мою комнату, нарушив клятву. Он состроил максимально раздосадовано-удивлённое лицо. Этот маленький детектив заставлял его гулять по лезвию ножа, не иначе. — Что за беспочвенные обвинения? Я даже не знал, что у тебя есть дневник, Корделия, не нужно спихивать на меня ответственность. И я никогда не нарушал клятву, кроме той ночи, когда вытащил тебя из мира снов, чтобы вернуть тебя в комнату, и сегодняшней ночи, когда ты жалобно разрыдалась. Если бы мне было нужно, я бы пришёл днём, попросив тебя помочь прислуге на кухне. — Она выгнула бровь и знающе ухмыльнулась. Месяц назад он так и поступил. — Ой, да ладно тебе, просто к слову пришлось, — отмахнулся демон, — ляг, милая, поспи, отдохни, тебе ни к чему паранойя, — брюнет уже почти вышел, когда она вновь задала быстрый вопрос, увидев, что он успел погрузиться в свои мысли. — Астарот, ты вуайерист или лгун? — Лгун, а что? — не задумываясь, вылетело у красноглазого, и он шёпотом заматерился, застыв на пороге. — Ты его читал, — Делия прислонилась лбом к ладони и прошла к столу. Налила из графина воды, залпом осушила стакан. — Как ты мог?! Только не смей говорить мне, что ты демон, и это было ожидаемо с твоей стороны! — что она пыталась найти в его виноватом взгляде — неизвестно. И если Майкл считал Верховную своей человечностью, то демону она казалась совестью. — Да, читал, — он парой шагов настиг её и зажал в тупике рук между столом и своим торсом. — А что ещё мне было делать, Корди? Я сразу понял, что ты с ним видишься, и знал, что это в последствии обернётся болью. — Ты не имел права, Астарот! Это моё пространство, которое, спешу напомнить, и без того очень маленькое, — она оттолкнула его и начала расхаживать в разные стороны. Надо сказать, что в последнее время она намного меньше его боялась, нежели раньше, а его близость уже не вызывала никакого животного ужаса, лишь тошноту. — И как тебе можно верить после этого? Может, ты подстроил нашу ссору с Майклом? Или это ты не позволяешь нам встретиться. — Да я толком и не слышал вашей ссоры, я пришёл в конце, когда ты разревелась и вырубилась там. Ты слепая стерва, Корделия, ты защищаешь того, кого даже в действии никогда и не видела толком. А что до ваших встреч — мне незачем вам мешать. Я был искренен, когда сказал, что твоё спокойствие и счастье, пусть даже и с ним, важно для меня, ясно? — Убирайся отсюда, — устало выплюнула ведьма и ушла в ванную, замыкая щеколду. — Делия, — он тут же смягчился и постучал в дверь. — Ну прости, котёнок. Я больше так не буду, честно. Это было один раз. Я вообще не читал ничего, кроме той страницы, где увидел имя Лэнгдона. Ну что мне сделать, чтобы ты мне поверила? — Ты сказал, что Майкл творит какую-то херню на поверхности, о которой я не знаю. Расскажи мне. Желательно с доказательствами. Астарот замолчал. Нет, пусть уж об этом она узнает не от него, не хочется быть гонцом с плохими вестями. Она и не готова к такому, не выдержит. — Позже. Спокойной ночи, Делия. Он ушёл, оставив её отсиживаться в ванной. Астарот был немного расстроен. И дело даже не в Лэнгдоне, в том, что они разойдутся, мужчина был уверен, Делия, как ни старается, не похожа на человека, который простит всё. Демон злился на себя. Он собирался сразу сказать ей, что смотрел её дневник, но в последний момент передумал, испугался. Посягательство на личное пространство? Верно. Ну а что ещё ему было делать, если Делия вечно ускользала от него, если никак не могла смириться со своим положением? Он уже дышать нормально не мог без неё, ему с каждым днём становилось мало. С тех пор, как ведьма начала с ним разговаривать, он и дёрнуться не в ту сторону боялся лишний раз. С ней было приятно вести беседы эту неделю. Она стала выходить с ним на завтраки и обеды, где он всеми силами пытался её разговорить. На самом деле, это было приятно обоим, если Делия на миг забывала, кто он такой. Они во многом сходились во мнениях, когда философствовали, Делия умела слушать, он тоже. Наверное, Верховная была самым лучшим собеседником: при разговоре смотрела в глаза, не отвлекалась и не перебивала. Это, кстати, мечта для манипулятора, человек, который эмоционально присоединяется во время разговора. Астарот умел убеждать, умел тонко подводить к тому, что ему нужно. Красноглазый начинал понимать, как вербовать малышку: не нужно спорить, стоит просто высказать какую-то мысль и оставить её наедине с ней, говорить надо мягко, тихо и отслеживать, терпит она какие-либо прикосновения или нет. Если нет — не нужно лезть, главное — успокоиться и ждать момента. Делия быстро подхватила правила игры и тоже воспринимала их общение, как шахматную партию. Наверное, этот азарт и помогал ей держаться здесь. Ладно, хочет знать, чем занимается Лэнгдон, узнает. Нужно заранее запасаться для неё травяным чаем и придумывать развлечение. И вообще, пришло время для ещё одного сюрприза для его дорогой леди.

***

— Ты пришёл! — радостно воскликнула Амелия, завидев Антихриста на входе в палату. Она уже второй месяц бесцельно валялась здесь, желая как можно скорее выйти в свет. Однако Майкл настаивал, чтобы врачи продержали её подольше, аргументируя тем, что перелом ноги далеко не шутки, тем более учитывая её хрупкость. А вот шатенка была уверена, что тот лишь хотел сплавить её на подольше. — А у меня был выбор? Я лучше приду, чем у меня телефон взорвётся от твоих звонков. Серьёзно, прекращай наяривать в шесть утра, — парень прошёл в палату и сел на стул рядом с кроватью, скрещивая ноги. На прикроватную тумбочку опустился пакет, принесённый мужчиной. — Ну ты же знаешь, я ранняя пташка, — улыбнулась девушка, — Мне скучно. О, что ты мне принёс? — она перекатилась на бок. — Ну куда ты на больную ногу, дура?! — Антихрист помог ей сесть и облокотиться на железную спинку кровати. — Апельсины. — Прям-таки апельсины? — Амелия скорчила удивлённую мину. — Да, я их мышьяком накачал, а то тебя по-другому не заткнуть, — Майкл тяжело вздохнул, наблюдая, как эта змея лезет в пакет, с удовольствием обнаруживая апельсины, яблоки, пирожные и пачку чипсов. На немой вопрос, почему так много всего, он отвечает, — Просто не знал, что едят змеи. — Лэнгдон, перестань язвить, мы оба знаем, что тебе без меня скучно, — он позволяет себе ей хамить, а она позволяет себе подкалывать его и наглеть. И какой бы прилипчивой она Майклу не казалась, с ней всё же было удобно. Она была его жилеткой, той, на ком можно сорвать злость, а потом получить поддержку. — Джонсон, не зазнавайся. Я бы под дулом пистолета к тебе не приволокся, если бы ты попала сюда не по моей вине. — Ну под дулом, может, и не пошёл бы, ты же бессмертный, — засмеялась шатенка. В больничном бирюзовом одеянии она казалась ещё худее, чем была. А её улыбка пробуждала в Майкле совесть и чувство вины: он ведь не любит её, как она не поймёт. По сути же, себе больно делает. — Так, ну я вижу, ты в порядке. Еду я тебе принёс, она явно повкуснее больничной, настроение у тебя есть, а значит, — он победно ухмыляется, — моё дело сделано. Бывай, — он помахал рукой и попятился назад, желая посмотреть на реакцию. Да, ему определённо нравилось издеваться над ней. — Эй, — требовательно крикнула синеглазка, загрустив, — ты обещал, что просидишь хотя бы час и свозишь меня на прогулку в коляске. Грязный лжец. — А ты обещала не быть такой занозой в одном месте, — перекривлял парень. — Ну и уходи, — отвернулась девушка. — Вот так и вытаскивай его из притонов. — Ой, вот только не начинай, я просил прощение. — Молчание. Майкл цокает, закатывает глаза и возвращается, присаживаясь на край кровати. Амелия пытается извернуться так, чтобы лечь ему на колени, и он предупреждает, — голову оторву. — Злюка. После долгой паузы девушка решается спросить то, что её так тревожило. — К-как ты? Виделся с Корделией? Он тяжело вздохнул. Прошёл почти месяц с тех пор, как он со скандалом покинул измерение снов. Уже спустя неделю после того, как Майкл начал слышать её чудесный, дрожащий и потерянный голос, он понял, что натворил. Бросил свою девочку одну в логове маньяка, ушёл в самый тяжёлый для неё момент. Каким идиотом надо быть, чтобы позволить какой-то ревности и беспочвенным подозрениям затуманить свой разум! Делия звала его, нуждалась в нём, пока он убивал очередного нарика в подворотне, не в силах уснуть. По прошествии той недели Антихрист уже был готов откликнуться и молить о прощении, целуя её везде, где бы дотянулся, но его упорно останавливали и умело давили на чувство собственничества. Амелия столько времени промывала ему мозги: «Разве она не должна тебя понять, Майкл? Когда любишь, всё поймёшь. И с чего ты взял, что ты был не прав? Корделия взрослая сильная женщина, она опытна, думаешь, ей так трудно изобразить страдания? Она вполне могла развлекаться и с Астаротом, и с тобой. Твоя ревность вполне обоснована. Сам подумай, ты даже на меня не ведёшься, хотя прошло столько времени, потому что любишь Делию. А она уже во всю надрачивает ему. Тем более, если она, как выяснилось, бессмертна, чего ей бояться? Она должна бороться изо всех сил, а в итоге пытается усидеть на двух стульях». Джонсон делала это профессионально, каждый день твердила одно и то же, а один раз даже получила смачную пощёчину, назвав Корделию шалавой. Однако ей удалось убедить мужчину, чтобы он помолчал ещё немного, мол, пусть всё осознает, помучается, потом как шёлковая будет. И вот, когда Майкл решил, что уже достаточно, что он изголодался, как тварь, что готов преклониться перед своей Верховной, она замолчала. Хорошо зная свою малышку, Лэнгдон понял, что это ответный шаг, что Делия всерьёз обиделась, настрадавшись, и не стал давить. Выждал ещё какое-то время и решил, что через пару ночей докричится до неё, сорвёт глотку, но докричится. «Я обязательно изменюсь, ангелочек, вот увидишь», — говорил блондин, смотрясь в зеркало. — Я пойду к ней сегодня. И, ради всего святого, не смей открывать рот, иначе я никогда больше к тебе не приду. Разве когда любят, ведутся на речи со стороны? Нет. Он наконец-то прислушался к своему сердцу, которое высыхало без неё.

***

— Птенчик, что делаешь? — Астарот открыл дверь в библиотеку и увидел самое милейшее создание — спящую Делию. Сопит на диванчике, книга рядом обложкой вверх, накрывает её руку. Демон подошёл к ней и невесомо провёл костяшками по скуле. Благо, они уже не так выпирают. Такая спокойная. Она могла бы быть такой всегда, если бы он не заставил её коротать вечность в Аду. Красноглазый тряхнул головой: нечего о таком думать, он в состоянии обеспечить ей комфортное существование. Мужчина присел на корточки подле её лица. Он осторожно огладил её плечи, слегка толкая. — Делия. Делия, котёнок, проснись. Через пару минут более настойчивых попыток ведьма открыла глаза. Увидев рядом с собой демона, она резко подскочила. — Я уснула, да? Что-то нужно? — спросонья спросила девушка, садясь и кутаясь в плед. После двухчасового сна было прохладно, но библиотека стала её любимым местом, здесь было очень тихо и спокойно, потому что Астарот переместил полигон так, чтобы именно в хранилище книг его армии не было слышно. Ведьма частенько вырубалась тут. — Пойдём к тебе в покои, — мягко улыбнулся демон. Она всполошилась. — Что, опять? Я же только вчера это делала, Астарот. Давай хотя бы завтра, ну пожалуйста, — даже вспоминать об этом было противно. Дожидаться, пока он кончит ей в ладошку, было невыносимо. — Тише, милая, я не об этом. Мне не стоило заставлять тебя делать это два раза, прости. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу твои извинения, прекрати, — выплюнула ведьма, злая и обиженная. — Чизкейк с вишней будет лучше? — как всегда, дьявольски спокоен, переводит всё в шутку. — И капучино. Сваренный лично тобой, — строго отвечает Делия. Кофе он, почему-то, в разы делал лучше служанок. — Я тебя услышал, птенчик, — ох, она терпеть не могла, когда он так её называл. Это даже хуже одуванчика, — Пойдём. У меня для тебя сюрприз. — В этот раз ты не задобришь меня лилиями, — усмехнулась Корделия. Она училась язвить, училась просто шутить и тоже искала к нему ключики. Психика не может находиться в постоянном напряжении и начинает подстраиваться. — Хорошо, я принесу розы. Ну хватит, вставай, ты очень обрадуешься. — Даже не представляю, что могло бы порадовать меня в такой обстановке, — с вселенской печалью выдыхает Делия и идёт за демоном. Пару минут тишины, и они оказываются у закрытой двери в комнату. Астарот поворачивается к ней. — У тебя два часа, милая. Надеюсь, что это сделает тебя счастливее, — мужчина испаряется. Верховная с опаской смотрит на дверь. Что там может быть? Может, он решил заманить её и устроить пытки? Да нет, с чего бы, у них сейчас всё ровно, а если они и ссорятся, так он и сам справляется, устраивая ей экскурсии по не самым лучшим местам Ада. Девушка решается и медленно открывает дверь. То, кого она видит, заставляет её сердце забиться в тысячу раз быстрее, глаза заплакать, а рот открыться в немом шоке. Гостья подходит к ней, фантастически медленно, будто сама не веря, что видит Верховную, и молча накрепко сжимает в объятиях. — Корделия, — с упоением выдыхает кудряшка, чуть отстранившись. — Боже, если бы ты только представить могла, как я рада тебя видеть, дорогая, — улыбается Верховная, даже не пытаясь вытереть солёные щёки. — Здесь опасно, Мисти, — не может не позаботиться. — Поверь, мисс Корделия, ещё как могу представить, мы все по тебе ужасно скучаем. А что до опасности — Астарот долго не позволял мне к тебе прийти, говорил, что это может только больше расстроить тебя, раздразнить и огорчить в последствии. Отчасти я с ним согласна, но я всё ещё невероятно благодарна судьбе за то, что вижу тебя живую. — Чушь собачья, я всегда только за увидеть своих девочек, — она не выдерживает и вновь кидается на голубоглазую с такими нужными ей самой объятиями, вдыхает с тоской и страстью запах поверхности и искренне улыбается. — Милая, я надеюсь, в шабаше всё хорошо? Как ты? Как девочки, как Майкл? А Миртл? С ней ведь всё нормально, она не болеет? — Делия просто не могла остановиться, всё это казалось сном, и она хваталась за любую возможность узнать как можно больше. Они сели на кровати друг напротив друга, по-турецки скрестив ноги. Делия едва подавила повторить все вопросы и накинуть новые. — Подожди, Делия. Я всё расскажу через пару минут. У меня есть кое-что для тебя — она достаёт из накинутой через плечо сумки болотного цвета большой конверт и протягивает ей. Ведьма с интересом берёт белый квадрат и аккуратно отрывает полосу сверху, чтобы открыть. Мисти надеется, что это её успокоит, согреет. — О, Мисти, это так мило, — Верховная рассматривает каждую фотографию, кучу которых высыпала на постель. Девочки, Миртл отдельно, Миртл с Николя, что вызывает улыбку, Эйден, все-все, кто стал так дорог. Кроме Майкла. Кудряшка ответила, что его не было в шабаше в день, когда были сделаны фото, а его телефон был выключен. То, каким беспокойным было её лицо в этот момент, заставило насторожиться. — Девочки специально стали все вместе, для тебя, — тепло улыбается болотная ведьма, -Мэдс тут немного злая, мы её прямо из ванны вытащили. Они с Майклом, кстати, долго воевали за твою королевскую комнату, — и обе рассмеялись. — В таком случае, нужно было отдать её Мэллори, — грустно улыбнулась Делия, — Она ведь теперь Верховная. — Она считает себя не достойной тебе заменой. — Бред. Мэллори очень сильная и чистая сердцем. Она молода и умна, и, я уверена, из неё получится отличная Верховная. Пожалуйста, передай ей эти слова. — Ты можешь написать, а я передам. Кстати, — спохватилась девушка, — некоторые девочки и Миртл тоже передали тебе письма, — она тепло улыбается и протягивает бумагу. Корделия, отчего-то чуть не разревелась. Так приятно, что её не забыли. — Обязательно напишу. Мисти, милая, я очень рада, что ты в порядке, что шабаш живёт, и я очень хочу сказать, что все вы очень сильные девочки. Я уверена, что вы добьётесь больших успехов. Но прости, мне нужно спросить кое-что ещё, — Делия забегала глазками по комнате. — Расскажи мне о Майкле. — А что рассказывать? Он, — болотная чуть запнулась, — живёт, старается, ищет способы тебя вытащить, помогает нам, — она смотрела, куда угодно, только не на старшую и немного сжалась. Да и дрожь в голосе вполне слышалась. — Мисти, я не ребёнок, не нужно мне врать. Для меня очень важно знать правду, расскажи, как есть, без утаек, я выдержу. — Корделия, тебе не стоит… — Мисти! — Верховная чувствует, что-то не так, сердцем понимает: всё очень плохо. И ей просто необходимо знать. — Он вернулся, Корделия, — не сдерживаясь, кричит Мисти, но чуть смягчается после, — тот Майкл, с которым мы сражались возвращается. Он…об этом знаю только я и Зои, мы видели сами, и он нам доверяет, и Эйден рассказывает. Он катится в пучину отчаяния и творит такие вещи. Майкл очень много пьёт, а когда трезвеет, не сразу может вспомнить, кого, — девушка сглотнула, — кого убил и…он перестал контролировать сатанистов. Раньше он запрещал им убивать, а сейчас ему всё равно. Шабаш не знает, но чувствует, что его надо бояться. Мы понимаем его мотивы и пытаемся защитить, но боюсь, скоро его придётся выгнать, он становится опасным. Амелия попала в больницу из-за него, сломала ногу. Бесконечные драки с Эйденом, — Мисти чувствовала себя виноватой за то, что не могла скрыть это, но и врать своей самой уважаемой и обожаемой Королеве не смела. У Делии в очередной раз что-то оборвалось. Чёрт, это так…обидно. Впервые она не смогла спрятать чувство, похожее на упрёк. Возможно, Астарот в чём-то прав насчёт безусловной любви. Ведь если бы она существовала, Корделии не хотелось бы сейчас упрекать Антихриста. Она не могла бороться с мыслью о том, что её жертва оказалась пустой и бессмысленной, впервые пришли на ум мысли, вроде тех, а сможет ли вообще порождение Дьявола стать хорошим? Он вообще хоть когда-нибудь ценил её, чёрт возьми?! Ярость, гнев, жуткая боль, обида, обречённость — и ни одного светлого чувства. И пустота. Она в шоке, что, кстати, не даёт ей разреветься, она просто сидит и, не мигая, смотрит в глаза подруги. — Прости, мне нужно было… — Не нужно, Мисти, не нужно. Я рада, что узнала правду. Это не мешает мне всё ещё его любить, но я настоятельно прошу — отошлите Майкла из ковена. Неизвестно, чем обернётся его нестабильность. — Делия, — голубоглазая взяла её за руку. — Всё образуется. Когда он вытащил меня из Ада, помнишь, тогда я чувствовала от него столько темноты и зла. Но сейчас, несмотря на его поступки, я понимаю, что это всего лишь отчаяние. Майкла тяжело оправдать, но, думаю, ты сможешь. Он запутался, на него накатывает, я не говорю, что он делает это постоянно. Это как раздвоение: сначала он держит себя в руках и из кожи вон лезет, а потом будто что-то щёлкает. Ему просто тяжело без тебя. — Давай не будем об этом, — ведьма встала и медленно прошла вглубь комнаты, незаметно смахивая слёзы. Через пару минут молчания, кудрявая вновь заговорила. — Ну а ты? Как ты здесь? Тебе, наверное, ужасно тяжело с Астаротом. Он калечит тебя, верно? — Астарот, — Делия задумчиво коснулась стоящих в середине стола лилий, и её тело окатила тёплая волна. — Наверное. На самом деле, не так страшен чёрт, как его малюют. Мне тяжело свыкнуться с жизнью в Преисподней, я жутко скучаю по солнцу, по вам, меня тошнит от Астарота, но я совру, если скажу, что здесь невозможно. Тяжело психологически, но было бы куда хуже, попади я в лапы Аграт, например. В Астароте есть человечность, и с ним можно договориться. Фиона как-то сказала, что мне стоило бы научиться манипулировать мужчинами, и сейчас я понимаю, что стоит. Он склонен признавать ошибки и стараться делать лучше для меня. Это ему очков не прибавляет, но и я хожу нетронутая. Так что, — она как можно ярче улыбается, чтобы не расстроить её, хотя слёзы в глазах выдают с потрохами, — всё не так страшно. А сейчас я буду писать письма, хорошо? Потом ты обязательно расскажешь мне о Стиви Никс, милая, — ещё одна вымученная улыбка.

***

Делия молча забрала чизкейк и капучино из кухни, сказав ему лишь: «Спасибо. Особенно за Мисти. Это лучший подарок для меня». Мало того, что немногословно, так она ещё и последующие его реплики проигнорировала, а от мягко прикосновения к руке, дёрнулась и ушла быстрее. Астарот не стал подслушивать разговор ведьм, но по её глазам понял, что она узнала о Лэнгдоне. Ему это было только на руку, но видеть котёнка такой грустной было выше его сил. Впрочем, лезть с расспросами и детскими фразочками по типу «Я же говорил» он тоже не посчитал нужным. Тогда мужчина решил сделать хоть что-то, показывающее, что ему не всё равно, и он не злорадствует. И Астарот сделал, как ему показалось, правильно: так же молча принёс в её комнату ключи от библиотеки и положил ей на стол, намекая, что доверяет это место полностью ей. Уходя, мужчина притормозил возле её постели и укрыл безвольно лежащую, смотрящую в одну точку пустыми глазами девушку. Мелочь, но он знал, что она из тех людей, для которых чертовски важны именно мелочи.

***

— Делия, — Майкл находился в измерении снов возле двери в её покои. Он долго кричал, но она не откликалась. Тогда парень пригрозил, что сгинет здесь, если она не ответит. Дверь распахнулась, и он мигом помчался к стоящей у картины ведьмы, что была длинном чёрном, траурном наряде. — Зачем ты пришёл? — тихо спросила блондинка, даже не обернувшись на него. Он остановился в паре шагов. Её тон подсказывал, что грядёт что-то очень недоброе. — Прости меня, — как-то беспомощно выдавил Антихрист. — Делия, я поступил, как гребаная свинья, и мне нет оправданий, но я готов на всё, клянусь, чтобы загладить свою вину. Сейчас, когда она была под впечатлением от услышанного вечером от Мисти, даже «прости» Фионы перед смертью или Хэнка после всех его «подвигов» казались ей более весомыми. Да что там, извинения красноглазого демона подкреплялись куда более большими действиями, чтоб его, нежели это фальшивое. — Давай я добровольно пересплю с Астаротом, скрою это от тебя, потом, когда тебе об этом расскажут, буду отрицать это или вовсе тебя обвиню. А потом приду и извинюсь. Станет легче. Майкл? Антихрист не знал, но сейчас всё зависело от него. Она задаст вопрос, и если он ответит честно, она позволит себе поверить ещё раз. — Что ты такое говоришь, ангелочек? Корделия, прошу тебя, не горячись, давай поговорим. Я жалею о той ссоре, я всё осознал… — Ты игнорировал меня, — она повышает тон, но потом глубоко вдыхает. Сейчас нельзя поддаваться эмоциям. — Я чувствовала полной идиоткой, когда бегала и повсюду искала тебя. Я думала, что виновата, что обидела тебя. И я благодарна тебе за молчание, оно помогло мне понять, что проблема всего лишь в том, что ты ещё ребёнок, — она была холодна, как никогда раньше. Девушка твердила себе, что так надо, иначе она поведётся на его манипуляции слезами и печальным видом. Майкл сократил расстояние между ними, развернул её на себя и прижал к своей груди настолько крепко, насколько это было возможно. Как же ему этого не хватало, целиком её всей, вместе с выговорами, обидами, запахом и эмоциями. Он любил её со всем этим набором, невзирая на то, что она сейчас могла сказать. — Ребёнок…возможно. Ребёнок, который умирает без твоей заботы. — Вдох, и его волосы приятно щекочут его нос. Выдох, и ведьма, не выдержав приподнимает руки, думая обнять в ответ, но, просто погладив его бицепсы, опускает обратно и отстраняется. Она очень любит, но не хочет стать заложницей чувств, окончательно разрушающих их обоих. Не хочет быть не в силах возразить на его бесчинства, не хочет мириться с его натурой. Наверное, это изначально было провальной затеей. Как жаль, что это стало понятно именно сейчас. — Почему ты мне не сказал, как ты живёшь? — с этого вопроса начинается его волнение, и её пристальные гляделки. — Разве? Я сказал, что я пью, контролирую сатанистов и пытаюсь наладить отношения с шабашем. Но сейчас я уже почти не употребляю алкоголь и… — В каком из этих трёх состояний, ты начал убивать без разбора? Каким ты был, когда Амелия оказалась в больнице из-за тебя? Когда девочки стали снова тебя бояться? — Делия не кричит, голос её ровный, но из глаз катится солёная капля. Майкл резко хватает её за плечи и суетливо начинает, едва не задыхаясь. — Милая, кто тебе сказал такую чушь? Астарот? Это всё ложь, родная, я бы никогда не стал таким снова, я же люблю тебя, Делия. Любит. Действительно любит. Но сказать ей правду боится, словно это самое худшее, что может произойти. Однако Майкл ошибается, самое худшее, что могло случиться в его жизни, случилось: он видит разочарование в глубоких шоколадных глазах. Ведьма мягко убирает его руки и отстраняется. — Ты бы сказал, что делаешь всё это, потому что меня нет рядом, но я устала быть вечным маяком и якорем. Если тебе нужен кто-то, чтобы держать себя в руках, то…может и не стоит меняться вовсе? Уходи. — Ты прогоняешь меня? Не делай этого. Да, я соврал, но я просто боялся тебя расстроить, я изменюсь, ангел мой, клянусь тебе… — Уходи! — кричит женщина и толкает его подальше от себя, уговаривая себя не верить. Он солгал, и это стало точкой невозврата. Он пытается что-то сказать, но она и слышать не хочет. Делия в последний раз приближается к нему, порывисто обнимает и терпко, чувственно целует, смешивая их слёзы, отпечатывая в памяти запах миндаля и кофе, свой любимый. — Я люблю тебя, и продолжаю надеяться, что ты изменишься. Но я не могу врать самой себе, я не верю тебе сейчас. Я тяну тебя на дно, Майкл, забудь обо мне и живи, умоляю тебя. Я тебя отпускаю, — Верховная не дала ему ответить, ещё раз впиваясь в родные пухлые губы, зарываясь в золотистые кудри. Ей всегда будет этого не хватать, но так будет лучше. Когда расчувствовавшийся Лэнгдон открывает глаза, её уже нигде нет. Теперь он остался один.

***

Оказывается, она умеет игнорировать не только его, но и всех слуг и бесов в округе. Даже Оциуса, с которым привыкла разговаривать, чьи мысли читала. Библиотека покрылась пылью, Астарот покрывался холодным потом каждый раз, когда на неё смотрел. Он сразу понял, с кем она виделась, и чем это закончилось, но радость от этого момента прошла, толком и не начавшись. Он терял её. Делия становилась собственной тенью, и это разгоняло кровь по венам. Лэнгдон. Чёртов мальчишка. Она ела мизерную порцию еды, рассчитанную на один раз, по два-три дня, и только потому, что Астарот пихал ей в рот ложку, угрожая придушить. Корделия забила на все свои цели и принципы, даже не реагируя, когда он нежно массировал её плечи. В такие моменты демону казалось, что он может зайти дальше, но он всячески отгонял эту мысль, это бы закончилось чувством вины и муками совести. Не зная, что сказать ей, чтобы поддержать, брюнет приносил всё тот же вечно цветущий букет лилий. Ведьме от этого тепла, исходящего от них, было, как бы абсурдно не звучало, ни горячо, ни холодно. В редкие моменты она выхватывала их из его рук и швыряла в его же лицо, что страшно злило, но угрожать такой Корделии не имело смысла. Через месяц он понял, что ей нужна нормальная эмоциональная встряска, пока она не покрылась плесенью. Наплевав, как она отреагирует, мужчина бескомпромиссно вломился в её тусклые покои и подхватил невесомую тушку на руки, выходя из помещения. — Ты что делаешь? — спросила ведьма. — Куда ты идёшь? Поставь на место. — Цыц, котёнок. Мы идём лечиться.