Мастер Подземелья

Судить других по себе - не лучшая идея. К примеру, если я мог пить молоко без проблем, это вовсе не означало, что в мире нет людей, с аллергией на него. Или что всем без исключений нравилась пенка. Более того, после пробуждения ото сна, я перестал понимать даже то, что раньше казалось мне совершенно очевидным. И ладно бы просто перепутал сено и солому, что для деревенского жителя уже очень странно. Пока остаюсь ребёнком, в подобных вопросах с меня спрос не особо велик. Гораздо страшнее другое - я утратил веру в богов. Перестал быть фанатиком, готовым сдохнуть ради любой их прихоти. Что являлось “непростительным” преступлением, карающимся смертной казнью для всего Рода, допустившего появление “гнилой ветви”, способной подвергнуть сомнению самое главное правило этого мира - богам можно делать всё, а смертным - только то, что разрешат боги. Прикажут умереть - должен буду умереть. Без малейших возражений, с радостной улыбкой на устах. Иначе авантюристы вырежут всю мою родню, до седьмого колена. Даже мой отец, при всём к нему уважении, исполнит подобный приказ, не имея возможности сопротивляться желанию настоящих хозяев его души. Заключение контакта с небожителями лишило его права распоряжаться собой и даже иметь собственное мнение. Нечто подобное ощущалось мной, в моменты перехвата контроля над телом какой-то неведомой сущностью. А батя вынужден оставаться в таком подвешенном состоянии, фактически, пассивного наблюдателя, на протяжении всей жизни, до самой смерти и после неё, до скончания времён. Я совершенно не понимал, как можно расставаться с гарантированным, свободным посмертием, позволяющим прожить все последующие реинкарнации, оставаясь хозяином своей судьбы. Тем более, что всё это приносилось в жертву не для исполнения “Великой Цели”, а всего лишь ради жалкой "минуты славы". В краткий миг одной-единственной земной жизни, в бытность авантюристом (бесправным рабом) на службе у богов. Чтобы всю оставшуюся вечность провести у них на посылках, исполняя малейшие прихоти вечно недовольных господ, жаждущих новых ощущений и развлекаться. В том числе, за счёт подневольных слуг, обязанных безропотно подчиняться любому капризу этих конченных отморозков. Поскольку рабы сами, по собственной воле, избрали для себя такую судьбу. И всеми силами стараются заставить других последовать их примеру, чтобы бесконечно страдать не в одиночестве. Наверное, будь у меня возможность, я бы сумел переубедить отца. Но для того, чтобы хотя бы попытаться это сделать, необходимо вернуть ему право распоряжаться собственной жизнью и душой. Иначе его мнение по-прежнему не будет ничего значить, при любом столкновении с божественной волей. Впрочем, он - дитя этого мира, плоть от плоти и кровь от крови, воспитан такими же консервативными предками, а потому может попросту не захотеть жить иначе, нежели здесь принято. Это только я, отравленный чужими воспоминаниями, вдруг возжелал “странного”. А подавляющее большинство жителей этого мира считает карьеру авантюриста высшим достижением, для чего почти ничего не жалко сделать. Кроме нарушения самых страшных запретов, вроде оскорбления богов, разумеется. Ведь это лишит и тени надежды на “минуту славы”, ради которой очередной соискатель продавал душу местным дьяволам, притворяющимся богами. Самое печальное в этой ситуации в том, что и я, в некотором смысле, уже был то ли одержимым, также лишённым права распоряжаться своей жизнью, то ли и вовсе демоном, пришельцем из другого мира, как и “небожители”. А потому я вряд ли мог что-то по-крупному изменить в порочном устройстве этого мира, выстраивавшим конвейер бесконечного насилия на протяжении последней тысячи лет. С того самого момента, как “боги” спустились в этот мир. Это подозрительно напоминало изгнание падшего ангела, Люцифера, с его свитой прихлебателей, поддавшихся порокам, укоренившихся в их сердцах до такой степени, что даже Создатель не сумел излечить их души. И был вынужден поместить жертв собственной глупости в карантинную зону, “песочницу”, где их злодеяния не наносили существенного ущерба базовым скрепам мироздания. К сожалению, ад не являлся абсолютно надёжным исправительным учреждением, служащим излечению своих пациентов от грубых недостатков, мешающих жить в раю, сообществе душ, в мире и согласии. Произошла та же принципиальная ошибка, что и в мировой практике обустройства тюрем, которые стали рассадниками пороков, курсами для повышения квалификации преступников, чтобы они продолжали делать гадости после освобождения и, по возможности, не попадались. Иначе их ждал очередной этап переподготовки, с работой совсем не над теми ошибками, исправления которых желал изначальный создатель этой системы, извратившей собственную суть до почти полной противоположности. Конечно, ничто не мешало мне рискнуть и вмешаться в творящиеся безобразия, с полной самоотдачей. Но инерция исторических процессов крайне высока. Не стоило и надеяться, что я смогу остановить торговлю душами, с неизбежным падением авантюристов в Бездну, материальным воплощением которой здесь являлось Великое Подземелье. Всё, что в моих силах - это попытаться уничтожить средоточия массовых разрушений, получивших прозвище “Мировых Бедствий”. И, если получится, спасти некоторое количество новичков, ещё не успевших пропитаться злом, словно огурец, помещённый в соленый рассол. Благо базовые скрепы стойко держались под ударами армий тьмы, регулярно штурмующих небеса, под предводительством своих демонических хозяев. Но рано, или поздно Небесное Царство падёт. Поскольку количество новых грешников и мера их порочности возрастали значительно быстрее, чем появлялись святые, готовые бескорыстно помогать окружающим, получая лишь презрение и ненависть в ответ на попытки предотвратить, как правило, добровольное грехопадение. Я осознавал свои невеликие шансы на успех и хотел бы свалить из этого мира прежде, чем он полностью превратиться в ад - ловушку для душ, обречённых на вечные страдания, до полного уничтожения, чем неизбежно закончится победа зла даже для тех, кто всеми силами приближал наступление этого долгожданного момента, в надежде на... непонятно что. Все обещания демонов лживы. Наградой за тяжкий труд является боль, унижения, пытки и смерть. Но местные жители, впитавшие порочность этого мира, чуть ли не с молоком матери, продолжали сеять зло и разрушение, наслаждаясь самим процессом. Без оглядки на последствия от столь неразумных действий, не приносящей существенной, долгосрочной выгоды даже им самим. Чёртовы безумцы, сборище садо-мазохистов, в кучу которых меня занесло по прихоти Госпожи Смерть. Неудивительно, что она, прекрасно представляя мою будущую реакцию на подставу, гадко усмехнулась перед отправкой очередного неудачника в эту ж...ивописную местность, где и так тесно от пришельцев, возомнивших себя богами. Впрочем, я ещё легко отделался, по сравнению с остальными “засланцами”, у которых остались лишь обрывочные воспоминания о прошлой жизни, изредка напоминающей о себе во снах, больше напоминающих кошмары. Даже если отрешиться от эмоций, крепко связанных с повторными переживаниями травмирующих событий. Кое-кому из самозванцев-небожителей не повезло, в бытность человеком, провести тридцать лет и три года, не выходя из собственной комнаты. Чтобы быть изгнанным из дома подлой родней после смерти родителей, содержавших великовозрастного недоросля. И в тот же день неудачника сбил насмерть “грузовик-сан” (частая причина досрочного перерождения многих здешних “попаданцев”). У меня хоть имелись полезные навыки для выживания. А разного рода школьникам, выброшенным в эту клоаку, переполненную враждебными существами самой разной природы, приходилось гораздо хуже. Послышался лёгкий шорох с подгнившей стороны сарая, откуда в бывший курятник раньше проникали мелкие вредители. О, а вот и гости пожаловали! Не так уж и долго пришлось ждать их ночного визита. Я усмехнулся, предвкушая добрую драку. И поднялся с грязной подстилки из соломы, заменившей мне тёплую, уютную кровать в этой мрачной пристройке, готовой стать импровизированной ареной для выяснения, что сможет сделать против местных монстров всего лишь сельский паренёк, единственный пока ещё живой наследник бывшего авантюриста, отчего-то считающий себя сыном "спецназовца”. Пришла пора проверить на практике, чего стоят мои умения из сна. Потому не надо бежать домой, звать отца на помощь, как я раньше делал. Наоборот, следует выйти навстречу, сказать “добро пожаловать!” на самом известном, интернациональном языке грубой силы, понятном и самому тупому гоблину. К тому же нужно разобраться с врагами, по возможности, тихо. Не привлекая опасного внимания к приёмам самообороны, которым местный батя точно меня не учил. Но имел о них некоторое представление, из-за рассказов богов о боевых искусствах их родного мира. Впрочем, излишний риск может заставить меня наплевать на скрытность и остатки гордости. Местные монстры сильнее, быстрее и опытнее многих тренированных взрослых людей, вынужденных работать сообща, чтобы отбиваться от регулярных нападений более могущественных существ, чем одна из слабейших рас этого мира, лишенная острых когтей, клыков, природной брони и многих других средств самозащиты. Что заставляло ополченцев, защищающих свои дома и семьи, полагаться на внешние источники силы, постоянно хитрить, применять ловушки, подлые приёмы, нападать толпой на одного противника. С серьёзным риском потерять часть нападавших, а то и пасть в смертельном бою полным составом, если враг окажется слишком силён. Поскольку навык “Оценки” очень редок. И мало кто обладал внушительным опытом столкновения с самыми разнообразными существами, чтобы верно определить уровень угрозы, полагаясь лишь на своё суждение. Мой здешний отец, конечно, мог это сделать. Но считать его пример нормой для авантюристов, значит, попасться на классическую “ошибку выжившего”. Батя уцелел даже там, где умерли гораздо более сильные и подготовленные наёмники. А его воля столь крепка, что долгие годы держала под контролем проявления смертельных проклятий, уничтоживших семью богини за считанные дни. Проще говоря, он - исключение из правил. Герой, добившийся всего своими собственными силами. Настоящий “Избранный”, а не подделка, вроде меня, излишне полагающегося на “Систему”. И чужие(?) воспоминания, доставшиеся из-за очень редкого сочетания обстоятельств. Впрочем, “дарёному коню в зубы не смотрят - бери, что дают, или и этого не будет”... -- Сквип! Вип-вип! Ски-и-и! -- подал голос монстр, почуявший добычу в уже привычном ему месте охоты. Я же надеялся, что смогу одолеть врага, а не стать его закуской. Потому не пренебрёг импровизированным оружием - палкой, подобранной по пути к намеченной цели. После чего, с лёгким запозданием, вспомнил ещё пару полезных уловок, из арсенала охотников. Перешёл на тихий, крадущийся шаг хищника. Постарался скрыть ощущение своего присутствия. А также, на всякий случай, погасил свои эмоции и не смотрел на противника прямо, т.к. знал, что многие живые существа способны почуять враждебный взгляд. -- И-и-ып? В звуках монстра появился намёк на неуверенность. Он поколебался секунду-другую, затем осторожно просунул нечто тёмное в кое-как заделанную дыру в углу сарая. И я нанёс удар по этому “чему-то”. Судя по рассказам отца, большинство чудовищ, обитавших на поверхности, привыкло полагаться на инстинкты и не склонно к применению хитростей. В отличие от их сородичей в Подземелье. Там, чем глубже спускаешься, тем чаще встречались более сильные и, увы, умные враги, кого не удавалось обмануть дешевыми трюками. Потому были введены некоторые правила, напоминающие технику безопасности. В частности, запрет соваться на более глубокие этажи, чем позволял подтвержденный ранг авантюриста, растущий с очень большим трудом и внушительным риском для жизни “торопыги”. В то время как чудовища сразу рождались зрелыми особями, выходя из стен данжа полностью готовыми к бою, благодаря инстинктивному знанию всего, что им требовалось для успешного выживания. Опять-таки в отличие от людей, вынужденных накапливать опыт ценой проб и ошибок, порой стоящих очень дорого... Если мои знания из сна, в действительности, не давали преимущества в сражении даже с самыми слабыми существами, ведущими праздный образ жизни на поверхности, то соваться в Великое Подземелье, без “Благословения” и бросать вызов “Мировым Бедствиям”, попросту не имело смысла. -- Н-на-а-а! Удар со всей силы попал в цель, но лишь повредил конечность противника. Всё-таки тело ребёнка, измученное болезнью и уставшее после серии тренировок, не позволяло реализовать весь сокрушительный потенциал техник, заточенных на взрослого, подготовленного человека, находившегося на пике своей формы. Но главное всё-таки удалось выяснить. Я могу ранить врагов простым оружием, не полагаясь на артефакты и повышенные характеристики. Как поступали юные авантюристы, упивающиеся дарованной им мощью. И быстро погибающие в битве с чудовищами, кого надо побеждать не силой, а умением. -- Ски-ы-ып!!! -- возмутился монстр, не готовый к сопротивлению жертвы. А затем попытался отдёрнуть пострадавшую конечность, чтобы сбежать и найти менее опасную еду. Но у меня имелись совсем иные планы на его счёт. -- Ха-а-а! Второй удар, на этот раз колющий, по направлению “отдёргивания”, так же поразил цель. С противным, хлюпающим звуком, переходящим в шелест опадающего пепла, сообщающий всем понимающим людям, что конкретно этот монстр больше никому и никогда не навредит. "Первый готов". Чудовища, сбежавшие на поверхность, теряли поддержку своей Матери-Подземелья и становились гораздо слабее, чем они же, будучи под землей, в "Месте Силы". Потому нет ничего удивительного, что ребёнок, ослабленный болезнью и усталостью, смог убить слабейшего врага за два не шибко прицельных удара. Будь я в норме и хватило бы одного попадания. Чтобы оборвать жизнь мелкого вредителя, способного лишь на мелкие пакости, вроде кражи яиц и убийства беззащитных цыплят. Поскольку не только бойцовские петухи, но и даже простые курицы, ведомые материнским инстинктом, могли заклевать агрессора до смерти. -- Ски-и-ир-р-рп! -- прозвучал предупреждающий сигнал от младшей особи, оставленной “на стрёме”. Но его сообщение немного запоздало. Я уже нанёс сокрушительный удар следующему врагу. Затем прикончил мелкого негодяя, попытавшегося избежать заслуженного наказания. И снова врезал второму противнику, опрокидывая его на спину. *Хрусть*! Негодяй не успел отреагировать на внезапную атаку и упал, беспомощно шевеля лапками в воздухе. Я наконец-то заметил, что сражаюсь с жуками-переростками, мутировавшими от воздействия злой магии, щедро разлитой по миру, в ходе “Войны Богов”. И по-прежнему продолжающей отравлять существование тем, кому не повезло вступить в контакт с крайне агрессивной субстанцией, вызывающей превращение в боевых химер. Биологическое оружие, известное здесь под собирательным названием “монстров”, полностью перестраивалось для сражений, поглощая “лишние” запчасти, вроде репродуктивных органов. Иногда в жертву приносились и жизненно важные структуры, типа системы пищеварения, а питание переключалось на подпитку от магического камня в груди. Что позволяло чудовищам стать гораздо сильнее, чем при естественном кормлении, заточенным на оптимизацию издержек, а не увеличение боевой эффективности, невзирая на цену содержания юнитов, с очень малым жизненным циклом. Поскольку военная техника, в условиях серьёзного сражения, редко “выживала” достаточно долгое время, чтобы имело смысл закладывать в неё большой запас прочности в ущерб выполнению основной боевой задачи. Но когда химеры оказались предоставлены сами себе, не имея поддержки Подземелья, уцелели только “дефективные” особи, пошедшие по пути возврата к эволюционной модели бытия, предполагающей выживание с наименьшими затратами из возможных. Что самым пагубным образом отражалось на их боевых характеристиках, не дотягивающих и до уровня самых слабых сородичей из Подземелья. -- ... Я беспристрастно посмотрел на тварь, прошедшую через вырождение дважды - при обращении в монстра и при деволюции для принципиальной возможности выживать на поверхности. Потому это... "недоразумение", потерявшее почти всё, что когда-то имело, больше не могло эффективно отражать даже не самые результативные удары. Я мысленно определил угрозу как “нулевой уровень, без ранга” и преспокойно добил противника, обрывая его жалкую, ничтожную жизнь инструмента, утратившего остатки полезности для давно умерших хозяев. Другие недомонстры медлили и мучительно пытались найти решение, в своих дефективных инстинктах (вечно сбоящих программах поведения), как им следует поступить в крайне нетипичной для них ситуации встречного сражения. Ну не бойцы они, по натуре своей. Поскольку деградировали до обычных падальщиков, готовых нападать только на более слабую добычу, чем они сами, избегая сколько-нибудь заметного риска для жизни. А потому им никогда не светило стать сильнее. Если только не находилось существо, каким-то чудом пробуждающее остатки былого величия. Хоть и без понимания, зачем же оно стало таким и какую задачу должно исполнить. *Скри-и-и-п!* Панцирь жука раскрылся, освобождая крылья и готовя их к полёту. А в чёрных бусинках глаз появилось отражение злобы, сменившее тупое безразличие к собственной судьбе. -- Р-р-ри-и-ип! Я здраво оценил свои силы в бою против летающего монстра. И поспешил прервать процесс инициации поспешным ударом, пока враг не вошёл в полную силу. Здесь не фильм жанра хоррор, где жертвы постоянно подыгрывали маньяку. И не игра, где разработчики даровали временную неуязвимость при смене “фазы босса”. Или запускали кат-сцену, отбирая управление у геймеров, вынужденных быть пассивными наблюдателями “зрелища”, вопреки подлинному смыслу игр, как таковых. -- Р-р-ри-и-ы-ып?! -- Да-да, “покойся с миром”. Чудовище пыталось сопротивляться изо всех сил. Даже сломало мою палку, в последней попытке спастись. Но я поднял обломки и продолжил избивать монстра, уже с двух рук, короткими дубинками, привычно компенсируя недостаток разового ущерба повышением скорости нанесения ударов. Благо внешний панцирь уже пробит и ничто не мешало разрушать мягкие внутренности жука, не имевшего внутреннего скелета. Или мышечного каркаса, способного сократить получаемый ущерб до некритичного уровня. -- Ы-ы-ыр-р-рпх-х-х..! -- Сам такой! Врагу не удалось преодолеть опасный миг уязвимости перед переходом в более опасную форму воздушного хищника, вынужденного принять бой (и смерть) на земле. Сородичи боевой химеры, всё это время тупо пялившиеся на казнь собрата, продержались гораздо меньше, выдерживая не больше трёх-четырёх ударов. Какие же они слабаки, прости, Господи... Но и я, в сражении с жуками, прошёл по краю. Если бы тот монстр сумел взлететь, то не факт, что мне бы удалось выжить. -- Фух... Пронесло... Я наконец-то выпустил вконец измочаленные обломки деревяшки из дрожащих рук. И кое-как отошёл (фактически, отполз) от вонючих, слабо ядовитых останков “пробудившейся” боевой химеры, не торопящейся превращаться в пепел. Наверное, ей нужно немного больше времени для распада. Ещё одна "аномалия", чёрт бы её побрал... Я убедился, что новых угроз поблизости не имелось. И устало опустился на землю, не имея возможности даже прямо стоять, с видом гордого победителя. Короткий бой отнял у меня все оставшиеся силы. А тратить ману, для борьбы с усталостью, я же и запретил организму. Что привело меня к столь... не героическому финалу битвы со своими первыми монстрами, после пробуждения ото сна. По большому счёту, гордиться тут нечем. Разница в наших возможностях была подавляющей - аж два полных ранга, или одна пятая часть уровня. Даже маленькие дети могли “раздавить жука”, если прикладывали достаточно усилий. Но я всё равно улыбался, ощущая прирост уверенности в собственных силах. Поскольку полевые испытания боевых навыков из сна прошли относительно успешно. Если не считать несколько грубых ошибок, допущенных мной из-за существенной разницы между телом, которым я управлял “там” и “здесь”. Когда казалось, что прицел верен, но удар промахивался мимо цели, из-за недостаточной длины рук. В сражении с более серьёзными противниками эти огрехи могли бы стоить мне жизни. Потому я не должен останавливаться на достигнутом - необходимо продолжать восстановление утраченной формы и приведение прежних умений в соответствие с новыми реалиями. Как только смогу снова подняться на ноги, которые сейчас меня совсем не держат... Всё-таки я - мелкий, сопливый пацан, кому ещё рановато перенапрягаться после болезни. -- Ромул! В сарай ворвался отец, не только услышавший шум драки, но и успевший надеть старую кожаную броню, с заплатками из плохо обработанной свиной кожи. А его оружием был не меч, воспетый в легендах, а более практичная короткая булава, подчиняющаяся движению его пальцев, будто продолжение руки. Всё-таки мой батя - бывший авантюрист, а не благородный рыцарь, чтобы являться в сияющих доспехах, с богато украшенным клинком в искусно украшенных ножнах, непременно верхом на белом коне. -- Что случилось? На тебя напали монстры? Я с трудом кивнул и дрожащей рукой указал куда-то в направлении дыры, рядом с которой и разыгралась драма для незадачливых охотников, которые сами стали добычей. -- Понял. Отец умел быть серьёзным, говорить кратко и по существу, без принуждения к следованию этикету. Когда переходил в “боевой режим” бывалого ветерана, а не отыгрывал роль сурового родителя, дающего “правильный” пример для подражания сыну, чтобы тот знал, как должен вести себя настоящий мужчина. -- Жуки-древоточцы, значит... -- послышался задумчивый голос главы Рода, уже успевшего оценить ситуацию и понять, кто именно на меня напал, взглянув лишь на силуэты из смеси пепла и праха. -- Д-да... -- Ещё кто-нибудь был? -- Э-э-э... -- Иногда этих тварей приручают монстры посильнее. Отец внимательно на меня посмотрел и решил пояснить свою мысль. -- Скажем, урчины. Мелкие, вредные, зеленокожие создания, которые выглядят как маленькие, злобные дети и ведут себя очень похоже. Например, бросаются своими окаменевшими какашками. -- Н-нет, ур-чинов не было. Патриарх заметил случайную оговорку и уточнил: -- А кто был? Я снова кивнул в сторону дыры. -- Хм? Отец, слегка заинтригованный, не просто заглянул в дыру, как прежде, а вылез через неё наружу. И сразу же послышался его удивлённый голос. -- Боги! Что здесь произошло?! Упс... Кажется, я крупно накосячил. Охо-хо-хо, грехи мои тяжкие... Ведь знал же, что все умершие монстры должны обращаться в прах. Это один из основных законов этого мира. И если кто-то, выглядевший как монстр, вдруг остался трупом после смерти, значит... -- Ромул, отвечай немедленно! “Что” ты сделал?! ...значит, у меня крупные неприятности. -- Н-ничего! Честно! Оно само! Отец ожидаемо не поверил в детскую попытку соврать, предпринятую моим “подселенцем”, вновь перехватившим контроль над телом. -- Что - “само”? -- Э-э-э... Сдохло... Господи, что за чушь “он” несёт? Точнее, что за чушь “я” несу?! -- То есть, ты вылез из дыры в сарае, погнался за жуками-древоточцами, а “оно” взяло и сдохло? Ромул, я тебя правильно понял? Голос у отца стал подозрительно тихим, ласковым и очень пугающим. А на меня навалилось чудовищное давление, мешающее дышать. Однажды я уже чувствовал нечто подобное. Когда попытался оказать воздействие на старшую сестру. Но сейчас мощь ощущалась, не как точечный укол, а горная лавина, готовая смести со своего пути любого, кто встанет на её пути. А затем в памяти всплыло другое воспоминание, из “подавленной” части памяти. Такое “тяжелое” настроение действительно бывало у отца раньше, в моменты сильного гнева. Например, когда он запорол до смерти своего сына. И сейчас оказался в опасной близости от того, чтобы это повторить. -- ... Моё тело задрожало от безумного страха. Из-за “эха” старой, не изжитой до конца детской травмы. Если бы я мог - уже бы бросился бежать, куда глаза глядят. Но у слабого, уставшего тела не имелось сил для бессмысленной попытки побега, провалившейся в самом начале. -- Ну? Чего молчишь? Я жду. Давление усилилось. -- Ы-ы-ых..! -- Это не тот ответ, которого я ждал. Паника достигла пика и организм потянулся за маной, наплевав на запрет. А из самой глубины моей сущности вырвался категорический протест: -- НЕ-Е-ЕТ!!! Каждая крупица драгоценной энергии будет необходима, чтобы влить в “Щит Маны”. И, тем самым, повысить свои шансы на выживание в грядущей экзекуции. Побег не поможет, лишь разозлит отца. Он сильнее, быстрее и опытнее меня. А грязный пол сарая, обильно усеянный продуктами жизнедеятельности кур, наверняка станет причиной досрочного окончания гонки. Если я вдруг соглашусь принять в ней участие. Разумнее воздержаться от глупого поступка и принять наказание, как подобает мужчине - молча терпеть боль от ударов, не позволяя себе кричать, плакать, умолять о пощаде. Только это, действительно разумное поведение, а не новые унижения, по старой памяти, позволят смягчить сердце отца наглядным доказательством, что его сын, последняя надежда на возрождение былой славы Рода, действительно усвоил преподанные ему уроки. -- “Нет”? Что ты имеешь в виду? Родитель выглядел слегка озадаченным моим громким криком, не имевшим явных предпосылок для столь бурной реакции. А я неожиданно почувствовал, что контроль над телом снова вернулся ко мне. “Подселенец” предпочёл нагадить и убежать, не получая заслуженное наказание. -- Я... хотел сказать... Всё было... не совсем так... Очень Уважаемый Великий Господин Отец... -- Ты впустую тратишь моё время. Давление “Ки” (“Жизненной Силы”) вернулось снова, постепенно переходя в “Я-Ки” (“Жажду Убийства”). -- Ой! То есть, я сначала... немного его... побил... -- И монстр ранга “H”, значит, после этого взял, да и помер? От огорчения, наверное... Отец произнёс вторую часть фразы с заметной горечью. Будто он имел в виду собственные чувства, по давней привычке отрицания правды, перенесенные на монстра. -- Но это правда! -- Неужели? Сомнение в моих словах отчётливо читалось на лице главы Рода, прекрасно помнящего недавнюю “как бы мою” попытку его обмануть. Нужны убедительные доказательства, иначе чую, быть мне запоротым до смерти. -- Да! Рядом с дырой... должны лежать... обломки... той деревяшки, которой я этого... жука-древоточца... немножко убил... -- “Деревяшкой”, значит? “Немножко”, значит? Батя тяжело вздохнул, справился с приступом гнева (что далось ему нелегко). И снова пошёл к дыре, оглядываясь в поисках упомянутой деревяшки. -- Вон там... она лежит... сломанная... на две части. -- Хм... Бывший авантюрист изучил “орудие убийства”. И внимательно на меня посмотрел. Не с осуждением по взгляде, как раньше, а с непониманием во взгляде, будто произошло нечто из разряда "этого не может быть, потому что не может быть никогда". -- Ромул, ты... действительно хочешь сказать, что... одолел монстра “H” ранга... “ЭТИМ”?! Я не понимал, где именно ошибся и осторожно спросил: -- Этого нельзя было делать, да? -- Кхэ... Ну, не то, чтобы нельзя... Скорее это... невозможно. -- К-как это... “н-невозможно”? -- А вот это, Ромул, ты должен объяснить мне... Чтобы “я” в это поверил... Иначе тебе будет *очень* больно... Ясно? У меня появилось смутное ощущение, что лучше было выдержать порку, чем “такой” взгляд. Но жизнь - не игра, тут нельзя загрузить предыдущее сохранение. -- Я... просто бил... палкой... Пока она не сломалась... Потом взял обломки... И продолжал бить... Снова и снова... Пока он не умер... -- Да? А ты в курсе, что рейтинг силы этого монстра, по стандартам Гильдии, примерно равен 100-150 условным единицам? В зависимости от возраста конкретной особи, сезона, рациона питания, влияния окружающей среды... Хм, не понимаешь? Тогда поверь мне на слово. “Это” много. Больше, чем способен выдержать мальчик, вроде тебя. Понятно. Вот значит, что произошло. Отец прекрасно знал, что в этом мире существует практически непреодолимый барьер между уровнями и даже некоторыми рангами. По его мнению, я не мог, с нынешними возможностями, одолеть этого монстра. Однако свежий труп - вот он, лежит перед глазами. Значит, кто-то его всё-таки убил. И это точно был не отец. Орудие убийства тоже на месте. Никого, кроме меня, рядом нет. А последним, недостающим фрагментом мозаики стало чистосердечное признание сына. К сожалению, одних лишь фактов недостаточно. Придется "давить эмоциями", как женщины Рода заставляли патриарха изменить своё решение. Это однозначно подлый поступок, вот только сейчас действительно "вопрос жизни и смерти", когда нельзя пренебрегать даже вульгарным обманом. Не говоря уже о банальной манипуляции чувствами родителя, как нередко поступали дети. -- Но я больше ничего не делал... Правда... Папа, прошу, накажи меня так сурово, как хочешь, только *поверь* мне! Чистые детские эмоции, без малейшей фальши, достигли сердца немолодого мужчины. Он всерьёз задумался, как ему следует поступить. -- Хм-м-м... Чувства бывшего авантюриста требовали выбить признание силой. Если потребуется, то запытать меня до смерти, лишь бы убедиться, что я не утаил ничего важного. Но это противоречило желанию отца, впервые за долгое время, гордиться своим сыном, совершившим первый, маленький подвиг. -- Ладно, так уж и быть... Я вижу, что для тебя *это* очень важно... Поэтому... Ромул, “Я” поверю тебе. Поверил! Слава Богу! Я больше не одинок в этом мире! Появился первый человек, который *действительно* поверил моим словам! Как же это... замечательно. -- Ну-ну, это не та причина, по которой стоило бы плакать. Я же ещё тебя даже не наказал... И ты сам согласился, так что потом не жалуйся. -- П-прости, пап, я... знаю, “мужчины не плачут”... они... потеют через глаза. -- Кхм..! Скажешь тоже, “потеют”... Отец вдруг замер, как-то странно посмотрел на меня и пробормотал себе под нос что-то в духе, “Она тоже так говорила...”. Затем глава Рода собрался с мыслями и решил перевести тему в более практичное русло. -- Ромул, есть одна деталь в твоём рассказе, которая не соответствует правде... Какое страшное начало. Особенно с учётом того, что мне обещано наказание. -- Этот монстр... не умер. -- Как так?! -- А вот так, -- отец криво усмехнулся, -- Сам посмотри. И убедись. Я, будто в трансе, действительно поднялся, неосознанно используя для этого ману. Подошёл к монстру и уставился на него ничего не понимающим взором. -- Ну, как тебе? Нравиться зрелище? Хитиновый панцирь разбит, все внутренности всмятку, а осколок магического камня только покрылся трещинами, но остался цел. И продолжает поддерживать жизнь этого создания, постепенно регенерируя повреждения. Если оставить это чудовище, в таком виде, оно восстановиться и продолжит творить бесчинства вокруг, ища своего злейшего врага... Тебя, Ромул. -- Меня? -- Тебя-тебя. Не сомневайся. “Такой” взгляд монстра означает только одно. Он не остановиться не перед чем, чтобы оборвать твою жизнь... Даже сейчас, лежа в собственной крови, он пытается двигать сломанными лапками и достать тебя отсутствующими жвалами... Так сильно ты ему не нравишься. Нда... Это проблема. -- И что теперь делать? -- Как что? Добить его, разумеется! -- “Добить”? -- Да, Ромул, добить... Именно так и надо поступать с монстрами. Они достойны лишь смерти. Это и будет твоим наказанием... Или ты действительно думал, что твой “Уважаемый Господин Отец” станет убирать за тобой, маленький негодник? Я посмотрел в уверенные глаза родителя и понял одну простую вещь. Ему никогда не найти общего языка с “ксеносами”. Теми несчастными существами, которые прошли “монстрофикацию”, но сохранили некоторую часть своего разума. Это неприятно, но вполне ожидаемо. Слишком огромная пропасть и многовековая ненависть лежат между нашими биологическими видами, не способными к совместному продолжению рода. Как в случае с полулюдьми, вроде гномов и эльфов, являвшихся лишь другими расами того же вида, “человек разумный”. -- Я... понял. Отец заметил мой ищущий взгляд, намерение подобрать измочаленные деревяшки. И остановил властным жестом. -- Оставь. Ими ты будешь убивать жука слишком долго. Примерно до первых петухов. А я бы не отказался поспать ещё немного в своей постели, а не стоять рядом и ждать, пока ты закончишь свою работу. Хм, патриарх поступает на удивление логично. Мало отдать приказ, нужно ещё проконтролировать исполнение. Иначе "пустые" слова, за которыми не стоит неотвратимости наказания, не будут восприниматься никем всерьёз. Впрочем, отец ещё не закончил “воспитательный момент”. И протянул мне свою булаву, прошедшую с ним все невзгоды после вынужденного расставания с его богиней. -- Лучше возьми это... И закончи начатое. Вот значит, как? Неужели глава Рода “настолько” мне доверяет, что готов передать в неумелые руки ребёнка не какую-то случайную палку, а настоящую фамильную реликвию, стоящую больше, чем я заработал за всю прошедшую жизнь? Даже думать не хочу, что произойдёт, если случайно сломаю этот предмет, не ремонтировавшийся со времён изгнания отца из столицы. -- Я... справлюсь сам. -- Сам? Серьёзно? Вот этими вот, крохотными, нежными, детскими ручками и ножками, ты собираешься убить монстра “Н” ранга? -- Я... не разочарую тебя, отец! -- Ну-у-у... попробуй. Батя сомневался в успехе, но позволил мне потратить ещё немного его бесценного времени, которое можно было посвятить развлечениям. Вроде бы мелочь, если не знать как трепетно местные жители относятся к поиску наслаждений, видя в этом смысл своей жизни. Я по достоинству оценил принесённую жертву, на которую не способны пойти даже многие боги. Мне очень захотелось показать, на что я теперь способен. Чтобы отец гордился мной. Глупо, конечно, но... "хотелки" редко учитывают здравый смысл. -- О-о-ом-м-м... Опытные бойцы способны входить в нужное состояние мгновенно, по давней привычке. Мне же пока требовались “костыли”, вроде чтения мантры, “включающей” необходимые шаблоны поведения. В будущем, от этой пагубной привычки следовало избавиться. Иначе враги смогут легко предсказывать мои действия, по характерным признакам подготовки. Но сейчас противник беспомощен, не может защищаться, или убежать. К тому же лежит на достаточно плотной земле, не способной поглотить значительную часть энергии удара. Условия почти идеальные для проверки ещё одного трюка, который, к счастью, известен местным авантюристам и входил в мою базовую подготовку. Нанесение удара как бы всем телом, собирая силу мышц в одном мощном выплеске, позволяющим временно сократить разрыв с противником, вплоть до полного ранга. Хоть и с известным риском сломать себе конечность. Если защита цели окажется выше, чем прочность костей нападающей стороны. -- Хи-и-я-а-а! *Кра-а-ак!* -- Неплохо! Но монстр ещё жив. Блин! Тогда ещё разок! -- Получа-а-ай! *Тресь! Звя-а-ак! Пф-ф-фу-у-уш-ш-ш...* -- Восхитительно... Ты освоил даже этот приём... Попал точно по магическому камню. Разрушил его. И монстр умер. Но... Теперь мы не получим денег за продажу добычи, ради которой авантюристы и охотятся на монстров... Теперь ты доволен, “сынок”? Чёрт! Ну почему я постоянно косячу, а?! -- Хотя... Для твоего “первого раза”... Неплохо, да... Посидишь на голодном пайке месяцок-другой, подумаешь над своим поведением... Может тогда до тебя дойдёт, что ломать камни монстров можно только в самой отчаянной ситуации, когда по-другому не выжить. -- ... Отец сумел извлечь полезный урок для чада. Даже из откровенно хреновой ситуации с деньгами. Накануне очень голодной зимы, когда каждая монетка будет на счёту. Он видел, куда придётся мой удар. Мог вмешаться и предотвратить потерю чувствительной прибавки к семейному бюджету. Но патриарх решил сделать более долгосрочную инвестицию в своего сына, который теперь дважды подумает прежде, чем идти против официальной причины, которой объясняли, почему наёмники спускались в Подземелье. Мужик - кремень! Уважаю. -- Да, я... доволен... Я... благодарю “тебя”, Очень Уважаемый Господин Отец, за преподанный урок. -- Хм? Неужели ты действительно что-то понял? Батя подошёл ко мне, внимательно посмотрел в глаза и задумчиво произнёс: -- Однако... Не думал, что “это” произойдет так скоро... -- Что - “это”? -- Хех... Не понял? Эх, ты, мелкий негодник... А я уж было подумал, что мой сын, наконец-то, повзрослел... Отец усмехнулся и взлохматил мне волосы, чего не делал очень давно. А затем направился в дом, напевая под нос незамысловатую песенку из своей юности. Похоже, всё произошедшее наконец-то перестало тревожить бывшего авантюриста и у него даже поднялось настроение. Хоть какой-то плюс от обещанной мне голодовки, в течение нескольких месяцев... -- Ромул, ты чего ждешь? Специального приглашения? Идём домой! Это надо непременно отпраздновать! -- Э? Дом семьи всегда был запретной территорией, сколько я себя помнил. “Чтобы твоей грязной ноги здесь не было, ничтожество!” - дословная цитата матери. Или вот ещё одна, на ту же тему: “Я не желаю видеть мусор в этом доме!”, переданная мне сестрой (с очень язвительными комментариями). В общем, там мне не рады - это факт. И я действительно не понимал, что “такого” произошло, если ранее нерушимое правило оказалось... не таким уж и нерушимым, как казалось ранее. -- Сегодня можно! -- понял мои затруднения отец, -- Мы будем отмечать, всей семьей, твоего первого убитого монстра из числа тех, с кем не каждый твой сверстник справиться! Даже с толковым снаряжением, полученным от родителей! Бывший наёмник вдруг осекся, а на его лицо набежала тень. Видимо, он очень живо вспомнил, при каких именно обстоятельствах здесь дети наследуют экипировку предков. И что скоро придёт его очередь последовать тому же примеру. Неспроста же он устроил проверку, решившись протянуть мне очень дорогую (по местным меркам) булаву. С явной готовностью пробить ей мне череп, если вдруг поддамся соблазну. -- Может, всё-таки не надо? Мама будет ругаться... Моё слабое возражение не встретило понимания и прозвучало очень... по-детски. Но не говорить же родителю, что я не хочу лишний раз видеть женщин, которые ненавидели меня до самой глубины души? Не за какие-то непростительные преступления против Рода. А просто за то, что посмел родился мальчиком. Потому я бы предпочёл отметить праздник в более тесном кругу. Наедине с предком, способным понять, как важен для ребёнка совершенный подвиг (пусть и с известными издержками, по неопытности). Ведь победа над монстром 0 уровня “Н” ранга не представляла никакой ценности в глазах склочных баб, готовых разорвать меня на множество мелких кусочков, за разрушение драгоценного камня.