Крылья

Санкт-петербург, 16 сентября Петя честно просидел дома до самого вечера, ожидая звонка Грома. Думал, что может понадобиться для того, чтобы что-то подписать или отец всё-таки решит с ним связаться по какому-то поводу. Но нихуя подобного, ничего не происходило, а в шесть часов Петя понял, что и не произойдёт. Он хотел было написать Игорю смс, что съебётся на время, но отмазал себя тем, что отвлекать того от работы было бы кощунством. Да и Пете совсем не 16 лет, чтобы отпрашиваться у Грома по делам. Пусть дела и состояли в том, чтобы нажраться в сопли в ближайшем баре. Он ловил то напряжение, что было между ними, понимал, что Игорь за него вроде как переживает, но эта опека больше походила на отцовскую, и чем больше Гром смотрел на него этим обречённым взглядом, тем больше хотелось послать всё нахуй. Хазин быстро переоделся, даже нашел у себя в чемодане богом забытый свитер, чтобы не было так холодно. Он уже понял, что стоило бы купить каких-то нормальных вещей. Сейчас Петю внешний вид волновал в последнюю очередь. Пожалел, что в свое время решил, что в Питер укатит не на долго, и если будет что-то надо – купит на месте. Купить на месте пуховик, который он благополучно оставил в Москве, не получилось, и теперь осталось только надеть на себя пальто и задуматься о заказе одежды на дом. Петя собрался очень быстро, притормозив лишь у двери, и понял, что даже сейчас думает о том, что подумает на счет него отец, если младший Хазин пойдёт и нажрется пока расследование идет полным ходом. Мерзость какая. Почему он вообще должен об этом думать? У Пети всё хорошо, никакой тяги к наркотикам нет, хочется просто выпить из-за стресса, не более. У него теперь есть дом, он, вон, согласился отцу позвонить ради дела, переживает за бедных девушек. Конечно, делал он это больше для того, чтобы убедить себя и Игоря в том, что с ним всё в порядке, что он встает на путь истинный и что пара дорожек кокаина для него – никакая не зависимость, а развлечение, которое никак не отражается на его новой жизни. Он работает, он старается что-то делать для этих отношений, которые и отношениями то назвать сложно. Петя теперь не ищет левых подработок, по крайней мере пока, не торгует наркотиками, не валяется в блевотине в каком-нибудь клубе. У него все относительно хорошо, по сравнению с жизнью в Москве – прекрасно, а Игорь ищет какую-то причину чтобы доебаться. У Игоря комплекс Бога или синдром спасателя, а может и всё вместе в совокупности с травмой несправедливости, у него своё видение мира и если они спят вместе – это совсем не значит, что Петя должен его придерживаться. Питерский подъезд парадная встречает Петю красными надписями на стенах, запахом пыли и ступеньками размером в километр. Пока он спускается вниз – думает, что обычно всей этой речи в его голове было достаточно чтобы оправдать очередной поход за дозой, а сейчас этого недостаточно даже для того, чтобы разрешить себе выпить, он кажется себе каким-то жалким и глупым. Хазин вертит ключи от квартиры в руке, пока спускается по лестнице, встречает на пути бабушку, которая живёт снизу. Или сверху. Видимо, это та самая соседка, у которой Гром хранил дополнительные ключи. Кивает ей, она непонимающе смотрит на него. Ну конечно, он в этом месте в любом случае останется чужим, даже если они с Громом не разосрутся. Петя вообще-то спокойно относится к мысли о том, что они могут в очередной раз поссориться, а вот к тому, что они могут разойтись навсегда – он не готов. Пока точно не готов. Он выходит на улицу и смотрит в телефоне ближайшие бары, но не такие, чтобы не мрак последний, где одни малолетки тусуются, потому что им там наливают. Но и не такой чтобы оставить всю свою зарплату за барной стойкой. В Питере баров было много, но чтобы найти какой-нибудь приличный – нужно было постараться. Петя включает геолокацию, знает, что в этих бесконечных одинаковых улицах можно просто-напросто запутаться. Питер хоть и считался очень красивым туристическим городом, но на взгляд Хазина все дома здесь были очень похожи друг на друга, и потеряться в двух соснах было проще простого. Он проходит мимо арки, где Игорь его тогда подобрал, глупый такой случай, а ведь правда, если бы Гром тогда не проходил мимо – не было бы здесь Пети. Воспоминания сами по себе промелькнули в голове, даже вкус крови во рту и мерзкое головокружение. Он же тогда сблевал ещё прямо на улице, потрясающее знакомство, ничего не скажешь. Думал ли он, что всё вот так вот обернется? Конечно же нет. Думал ли Петя, сидя в Москве, что с ним вообще произойдет что-то подобное? Какая может быть уверенность в завтрашнем дне, если за полмесяца его жизнь изменилась до неузнаваемости. О каком завтрашнем дне может идти речь, если тот же Игорь может погибнуть в любой момент на задержании, как его батя, а Петю могут спихнуть в тюрьму. Не по Горюнову, не по наркоте, но найдется по чему. Он ведь главный следак по делу, все шишки его, Гром перед Сербскими отдуваться не будет. У них в принципе нет счастливого будущего, даже если убрать все эти ссоры из-за наркоты. С такими мыслями намного легче идти в бар, правда жутко хочется написать что-то Игорю. Петя не думает, что это хорошая идея, Гром там работает, еще собьется с мыслей, будет волноваться. В конце концов, если они начнут переписываться – придется отвечать, а отвечать Петя сейчас никому не намерен. Он переходит дорогу вместе с толпой людей. Туристов в городе становится всё меньше и меньше, Гром ему недавно сказал, что зимой на улице вообще никого не останется, но при таком раскладе и Хазину совсем не хотелось выходить на улицу. В городе уже порядком стемнело, Петя проходит мимо одной из кофеен, которых здесь тысячи и на секунду задумывается о том, что он может посидеть в одной из них, выпить кофе и подождать пока Игорь там со всем разберётся и прибежит домой. Но если он не пойдет и не оторвется сейчас, когда может выпасть второй раз? Завтра его наверняка напрягут что-то делать. Пройдя несколько поворотов, Петя осознаёт, что можно было бы поехать на такси, но уже поздно вызывать его. На улице быстро холодает и когда он выйдет из бара будет уже совсем холодно. Да и похер, он же будет пьяный, пьяным это не так ощущается. Время назад все разделилось вокруг на чужое и наше, Бросив на разные чаши против и за. В календаре преднамеренно спутались числа, В том, что все это случилось — я не со зла. Сплин – Время назад Хазин проходит ещё несколько улиц будто в тумане, на автомате, не замечает, как врезается плечом в чье-то плечо, как мимо проходящий мужик на него материться, не замечает, как доходит до нужной точки на карте. Рядом со входом в бар толпятся люди, мужик со своей девушкой выясняют отношения на повышенных тонах, он хватает её за руку, а она вырывает её. Петя думает, что это забавно. Забавно, жить свою обычную жизнь, выпить в баре и натолкнуться на маньяка. Всех этих девушек убили при похожих обстоятельствах. Наверняка для всех жертв главной проблемой в жизни были стычки с родителями или ссора с парнем, а буквально спустя пятнадцать минут – борьба за жизнь. Интересно, что чувствует человек, который понимает, что он скоро умрет? Когда он, Петя, валялся с пробитой головой на асфальте – у него не было никаких мыслей. Он не думал о том, что хотел бы попросить прощение у матери или увидеть Нину. Ничего из того, что показывают в фильмах или о чем пишут в книгах. Просто пустота. Потому что терять ему, Хазину, очевидно нечего. Одни иллюзии. Петя заходит в помещение и понимает, что забыл покурить. Теперь он ощущает острую потребность в никотине и желание выйти из душного помещения обратно на улицу. Но не выходит. Он спускается вниз по лестнице, мимо него проходит компания пьяных девушек, в баре в принципе очень много людей. Петербург. Вторник, а люди уже во всю бухают. Казалось, что выходные в этом городе никогда не заканчиваются, куда не посмотри – кто-то пьет. В Москве тоже так, просто в Москве пьют лишь те, у кого есть деньги нет нужды работать, чтобы оплатить съёмную квартиру, а в Питере все пьют не думая о будущем. Прямо как Петя. Хазин бросает короткий взгляд на телефон, мало ли, может Игорь написал, может ему нужна какая-то помощь, подпись на документ. Но нет, никто ему не писал. Петя со спокойной совестью убирает свой айфон в карман и садится за барную стойку. Он чувствует себя здесь некомфортно, Петя привык к дорогим Московским барам, куда попадают только по приглашению, где ты чувствуешь свою уникальность. А здесь какой-нибудь мудак решит до него докопаться и ему будет все равно сколько звёзд на погонах Хазина. Здесь вообще никого ничего не волнует. - Налей мне стопку виски, - Петя обращается к бармену, не смотрит на меню. Ему, по большому счету, все равно что пить. А виски – не мартини, звучит брутально и напиваешься быстро. Парень, к которому он обратился, хмурится, облокачивается на барную стойку и смотрит на Хазина оценивающим взглядом. Ему на вид лет 25, если не меньше, Петя пытается разглядеть имя на бейджике, но у него ничего не выходит. Музыка играет слишком громко, и Петя думает, что его могли просто не расслышать, - виски, говорю, налей мне. - Парень, да я не глухой. Вискарь так вискарь. У нас недавно завезли новые настойки, 300 рублей за стопку, если хочешь набухаться – могу организовать дегустацию, - бармен кивает на бутылки позади себя. Петя сначала возмущается, ему вообще кажется, что его перепутали с каким-нибудь студентом, который копит деньги на поход в бар. На стул рядом приземляется кто-то еще, Петя решает не поворачиваться, ему абсолютно все равно. Он понимает, что на бар тут, видимо, очередь и кивает бармену. Настойки так настойки, один хрен он сюда пришел не разговаривать о свойствах дорогого алкоголя. - Тебе че, послаще или может что-то острое? Есть клюквенная, у нас ее все берут, я по студаку могу пять шотов по скидке оформить, - бармен берет с полки две бутылки и ставит перед Петей пять одинаковых бокалов. Петя уже готов достать из кармана ксиву, но понимает, что проблему это не решит. Он ведь и правда выглядит очень молодо, да ещё и пришел в какую-то обрыгаловку. Мужик, который сел рядом наблюдает за развернувшейся сценой и зажимает в зубах сигарету так, будто собирается закурить прямо тут. - Боюсь, что ты опоздал. Академию я закончил лет шесть назад, - Хазину приходится перекрикивать музыку наклоняться ближе к барной стойке. Завязав разговор с барменом, он чувствует себя намного комфортнее, находит в голове плюсы этого прекрасного питейного заведения, поглядывает на мужчину рядом. Тот убирает сигарету за ухо. Видимо, всё идёт к тарантиновским диалогам. - Так ты чё, типа академик? – выдает парень за барной стойкой и наливает в первую стопку янтарно-красную жидкость. Петя готов поспорить на то, что бармен либо под чем то, либо сам пьёт пока работает. Мужик усмехается и цокает языком, у Хазина возникает впечатление, что он понимает о какой академии идёт речь. Еще на коллег в баре нарваться не хватало. - Ну типа того, старший лейтенант следственного комитета, - с пафосом отвечает Хазин и наблюдает за тем, как ловко бармен меняет бутылки чтобы разлить шоты. Он усмехается, думая, насколько абсурдно это звучит. Со стороны вообще, как угроза, тут же наверняка наливают малолеткам без паспорта. Парнишка достает две бутылки пива и отдает мужику, который сидит рядом с Петей. Видимо они знакомы, потому что этот самый мужик даже не платит. - Нормально тебя к нам занесло. Чё, кто-то кого-то кокнул? – совершенно спокойно спрашивает бармен, двигает к Хазину одну из стопок, пропускает смешок. У Пети создаётся впечатление, что тот каждый день наливает прокурору города, а по выходным смешивает коктейли местному судье. Музыка становится громче, но бесит Петю уже намного меньше, он совершенно забывает про то, что может не услышать звонка телефона. - Так у вас за последние месяцы половину города вырезали, не в курсе? – Петя опрокидывает первый шот, чувствует, как алкоголь обжигает горло, а тепло расходится по всему телу. Настойка и правда оказывается неплохой. Вкус клюквы остаётся на языке, а спирт почти не чувствуется. Он очень надеется, что после такой попойки не ослепнет. Что только не намешивают в таких барах. Он поправляет на себе свитер и ждёт, когда алкоголь ударит в голову, чувствует себя как никогда правильно. Он здесь, в баре, всего лишь напивается, никакой наркоты. Ещё и может опросит кого-то случайно. - Ты про девок что ли тех? Да у нас кого только не убивают. Вот недавно, прикинь, мужик один прямо в этом зале другого чуть не зарезал. Что у трезвого на уме, то у пьяного…ну короче…ты понял, - бармен отмахивается и пододвигает Пете ещё одну стопку. Хазин замечает, что он смотрит куда-то в толпу. В зале полный аншлаг – официантки не могут протиснуться и разнести заказы, - в инете писали, что это маньяк их мочит. Типа как в американских хоррорах. Реально что ли? - Можно и так сказать, - Петя решает лишний раз не болтать, знает, что за разглашение следственной информации можно и погон лишится. А ещё знает, что скоро у него развяжется язык. Да кому этот парнишка что расскажет? Хотя, было бы забавно, если бы он и оказался тем самым маньяком. Неожиданная концовка. Петя даже смеётся от этой мысли, - такое у вас тоже часто? Просто я из Москвы приехал, у нас маньяки по улицам не ходят. - Ой, прям из Москвы, - бармен смеётся и снова смотрит в сторону. Петя понимает, что смотрит он на каких-то девчонок. Студентки, скорее всего, Хазин столкнулся с ними на входе. От следующей стопки Петя уже морщится, она оказывается с чем-то острым, он даже смотрит на бармена с каким-то недовольством, будто бы ему нож в спину всадили, а не налили хреновуху, - не знаю, у меня друг в баре работает, где одну из них пришили. Прямо рядом с входом труп валялся. Говорит, что она всю ночь у них пила, но ни с кем в баре не знакомилась. Он их не тут отлавливает, а на улице. Сам не пьет, сто процентов не пьет. Они же все чудные, маньяки эти. Петя ничего на это не отвечает, он уже сбивается в счёте стопок, чувствует, как алкоголь постепенно начинает его брать. Теперь сидеть здесь вполне комфортно, теперь он готов ответить любому, кто на него криво посмотрит. Теперь и Игорю отвечать он не намерен, ощущает себя свободным человеком и не понимает, почему не может ощущать себя точно так же без допинга. Хазин понимает, что алкашка — это совсем не то, что он любит. Эффект от белой дорожки похожий, но зато во рту не стоит паршивый вкус спирта, голову не закладывает. Петя не понимает почему он вообще должен оправдываться за свой образ жизни перед кем-то, он имеет право жить так, как хочет он. А не так как хочет отец или Игорь. Игорь. В таком состоянии хочется написать обо всем этом Игорю. Ну и не только об этом, ещё о том, что Гром ему нравится. Звучит глупо и совсем по-детски, но Пете и правда очень хочется это сказать. Но Игорь не будет рад его пьяным звонкам, Игорь вообще вряд ли будет чему-то рад. У него там расследование, а Хазину это расследование нахрен не впёрлось. - А вы хоть его ловите? – голос бармена вытаскивает Петю из размышлений, он поворачивается к нему и вертит в руке очередную стопку. Хороший вопрос, вот только не для Пети. Он понятия не имеет ловят они там его или нет. Людей постоянно убивают, как бы парадоксально это не звучало, облажается – поймают. Петя, в отличие от Грома ложных надежд не питал , он был уверен, что такого могут поймать только с поличным. Либо если он сам этого захочет. И никакой генерал из Москвы не поможет. - Было бы все так просто – он бы уже сидел, - честно говорит Хазин и отмахивается. Он наблюдает за теми девчонками и перехватывает взгляд одной из них. Она чем-то похожа на Нинку, они ведь с Нинкой тоже познакомились в баре. Девчонка потирает нос, а Петя сразу же улавливает этот жест. Становится понятно почему его взгляд остановился именно на ней. Бармен смотрит в их же сторону и весело поднимает бутылку, будто бы приглашая за стойку. Он наливает Пете дополнительный шот, на этот раз жидкость оказывается другого цвета – синяя. - Знаешь, все вот говорят, что у вас там среди ментов только взяточники и те, что дубинками молодёжь на митингах херачат. А мне недавно ваши кошелек нашли, прикинь? Так что не знаю че вы там делайте, но думаю поймаешь ты своего Чикатило, - бармен наливает ещё один шот, видимо, себе. Петя смотрит на все это с небольшим непониманием, неужели у них здесь нет камер и за барменами никто не следит? Впрочем, монолог парня ему нравится, он усмехается и наблюдает за его действиями, - чё, выпьем за родную полицию? Петя смеется, кивает, они чокаются бокалами, и Хазин запрокидывает голову чтобы принять в себя очередную дозу алкоголя. Его уже достаточно развезло, вкус почти не ощущается, но кажется это что-то мятное и хвойное. Этот шот оказывается самым мерзким из всех, действительно, пьют за полицию. Петя слышит, как в зале раздаются крики, кто-то поставил «Орбит без сахара» группы сплин и теперь они всем столом поют припев этой песни. Хазин совершенно не слушал русский рок, но после пребывания в Питере, после всех этих уличных музыкантов и пластинок Грома сможет отличить одну группу от другой и даже вспомнить название. Атмосфера в баре становится какой-то совсем близкой ему по душе, он даже забывает про Москву и про убийства. Ему становится абсолютно все равно. Петя опять пересекается взглядом с той студенткой, которая направляется в туалет и у него появляется в голове очень странная мысль. Если у нее нет насморка, а в сумочке она не носит капли для носа – никто и не заметит потери несколько грамм. Он ведь сто раз успеет отойти, скажет, что напился, ну максимум не придет домой сегодня ночью. Домой. Как странно звучит, ведь в Питере у него нет дома. Наивно полагать, что хата одного одинокого майора станет для него домом. - Я ща вернусь, - кивает Петя бармену. Он хочет достать из кармана пару купюр, но потом вспоминает, что у него все на карте. Бармен ему кивает, здесь видно распространено верить на слово, либо по Хазину просто не скажешь, что он уйдет не заплатив. Петя, на ватных ногах, встаёт со стула и плетется сквозь толпу за брюнеткой. Ему кажется, что та идёт слишком быстро, что догнать её почти невозможно. Но вот в конце коридора уже виднеется дверь в уборную, из нее выходит какая-то парочка. Хазин готов поставить сотку на то, что они туда явно не блевать на пару ходили. Девчонка открывает дверь, Петя ей ее придерживает и идёт к раковинам, смотрит на свое отражение и включает воду. Он умывается, чувствует, как всё плывет, как земля буквально уходит из-под ног. Хазин опирается о стенку, поворачивается в сторону кабинок, провожает взглядом парня, который на ходу застёгивает ширинку. Петя только спустя минуту понимает, что забыл выключить воду, выключает просто чтобы услышать, что происходит вокруг. Он пытается уловить какие-нибудь звуки, понять, ошибся он или нет. Пете плевать, Петя жалеет, что не снял пальто и не оставил его на стуле, сейчас оно только мешается. Ему жарко, голова идет кругом, он пытается нащупать в кармане пальто ксиву. Именно в этот момент студентка выходит из кабинки, кладет что-то в свой клатч, Петя даже не видит что именно, но раскрывает перед ее носом удостоверение. - Лейтенант Хазин, Следственный комитет. Девушка, что у вас в сумке? – Хазин даже не думает о том насколько комично это звучит от полупьяного человека, который с трудом стоит на ногах. Девчонка тоже об этом не думает, она видит удостоверение и делает шаг назад. В ее глазах читает испуг, и Петя с облегчением убирает ксиву обратно в карман. Он не ошибся, ну либо она из слишком пугливых. - А в чем собственно проблема, лейтенант? Чё, больше шманать некого? – студентка агрессирует, но сумочку открывает, недовольно косится на Хазина, перебирает вещи. Петя сразу же забирает сумку из ее рук, начинает в ней копаться, не замечает, что кто-то заходит в туалет, толпа людей тоже не особо обращает на них внимание. Хазин достает помаду, потом паспорт, всё это кладет в раковину. В какой-то момент ему это надоедает, и он просто вываливает всё содержимое, что-то даже отлетает на пол. Девчонка хлопает глазами и ошарашено смотрит на Петю, он уже думает, что облажался, но вскоре видит зиплок, который вываливается вместе с прокладками. - А это чё такое? Сколько тут? – он шатается, поднимает пакетик с пола, вертит в руках. Вообще то там мало, если кокаин, то даже на полку не хватит, хватит только на административку. Но Петя более чем уверен, что девчонка не осведомлена о том за какое количество могут посадить. Он видит наркотики – а остальное становится совсем не важным, незначительным. Годом больше, годом меньше, без разницы. - Да отдай ты…, - она явно не знает, как правильно вести себя в такой ситуации, навряд ли раньше попадалась на хранении. Девушка начинает собирать разбросанные вещи обратно в сумочку, - слушай, не знаю, чего ты от меня хочешь, но я тоже вижу, что ты не особо при исполнении. Ну что тебе? Денег? Сколько? Она с ожиданием смотрит на Хазина, мимо них проходят люди, даже толком не обращают внимания. Петя забирает пакетик с веществом к себе в карман, девушка закидывает помаду в свою сумку и убирает кошелек, показывая всем видом, что набуханному менту платить не собирается. Петя только сейчас замечает, что у нее зрачки давно вышли из орбит. Она так похожа на Нину, но при этом так от неё отличается. Студентка поправляет волосы, убирает выбившиеся локоны за ухо, поджимает губы. По ней вообще становится непонятно: боится она Хазина или нет. - Слушай, если тебе начертить – я начерчу, только пакетик отдай, там не только моё, - выдает внезапно она. Петя даже немного удивляется такой наглости. Это точно не Москва, в Москве бы ему и денег дали и пакетик отдали. А тут люди совсем какие-то отбитые. На секунду он думает реально позвонить своим и оформить факт изъятия, так, чтобы неповадно другим было. Но потом решает, что идея в целом неплохая, от одной дорожки ему толком ничего не будет. И волки сыты и овцы целы. - Черти. """ - И почему вас заинтересовало именно это дело? – Сербская стояла в своем кабинете и перебирала папки, она приезжала сюда очень редко, фирма уже достаточно встала на ноги и не нуждалась в постоянном покровительстве. К тому же, её сын, Алексей, отлично справлялся с обязанностями соучредителя и не нуждался в материнской поддержке. Сегодня её вызвали по особому случаю: Октябрьский районный суд выдал официальное разрешение Следственному комитету на изъятие всех документов по делу той девчонки, которая оболгала какого-то парня. Да, по делу Алёны Салтыковой. Беда пришла откуда не ждали и ни Василиса, ни её секретарша, ни сам Алексей Сербский не ожидали такого поворота. Женщина выглядела максимально невозмутимой, Игорь понятия не имел как должна выглядеть мать сына, который убил кучу человек, но в его понимании точно не так. По её взгляду было видно, что она недовольна таким раскладом, но максимум как хозяйка фирмы, в чей кабинет внезапно ввалились полицейские.   - Мы бы хотели поговорить с адвокатом, который вёл это дело. Есть подозрения, что кто-то из участников этого дела может быть причастен к её смерти. Насколько я знаю, обвиняемый явно был не очень рад заявлению об изнасиловании, которого не было? – Игорь придумывал ответ на этот вопрос всю дорогу пока ехал из суда. Конечно, разрешение им бы никто не дал если бы Юрий Хазин не позвонил куда надо, но и материалы дела толком ничего им не давали. Если эта девушка была связана с Алексеем, то остальные – точно нет. В любом случае, за что-то можно было зацепиться. Ведь сын Василисы представлял не её, а парня, которого обвиняли, но исход не был известен. До суда Алёна так и не дожила.   - Вы знаете, моя фирма ведет огромное количество дел, каждый адвокат может вести по 15-20 параллельно, я лично даже не помню сути. Нужно направить запрос в архив, мы уже давно всё оцифровываем, они быстро найдут, - женщина села в кресло, перебирала бумажки она для успокоения, а не для того, чтобы что-то найти. В чём-то Василиса была права – здесь нужно обращаться в архив и надеется на то, что они и правда найдут все очень быстро. Медлить с этим было нельзя, - вы присядьте, Игорь Константинович. Моя секретарша сейчас позвонит в архив, в течение часа всё найдут. Это же недавно было, да?   - А…разве это дело не вёл ваш сын? – Игорь решил полностью проигнорировать вопрос Василисы, а потом всё-таки сел на стул напротив. Офис был типичным для юридической конторы – центр Питера, минимализм, всё красиво. И не скажешь, что контора открывалась в двухтысячных, когда все зарабатывали как могли, а взятки давали в долларах. Гром старался не смотреть в глаза Сербской, он вообще не хотел, чтобы она его вспоминала, наверняка же могла начать говорить про его отца. А об отце он ничего не хотел слышать, не сейчас, не в этот момент и не от нее. Игорь в очередной раз окинул взглядом кабинет и снял с головы кепку, положив её на колени. Лицо Василисы даже не изменилось, ни одна мышца не дрогнула.   - Может быть. Вы знаете, мой сын закрыл столько дел за всё это время. Думала, что он пойдет по стопам отца, но он всё же решил стать адвокатом, - она сложила руки на столе и посмотрела на Игоря абсолютно холодным взглядом. Будто бы речь шла не о её сыне, а о каком-то совсем постороннем человеке.   - Ваш муж был милиционером? – спросил Игорь, он решил вступить с ней эту игру, сделать вид будто бы ничего не знает. Он не помнил, чтобы отец или мать рассказывали о Сербских, а значит они дружили в основном с четой Прокопенко. Вряд ли она помнила Громов, хотя фамилия редкая. Даже если бы и слышала, не призналась сейчас.   - Да, был. Мой сын очень хотел быть похожим на него. Все детство пистолеты собирал с отцом. Но мой муж…он…ну не всем служба идет на пользу. Он спился, в конце пустил себе пулю в голову, я всю жизнь боялась, что Леша повторит его судьбу, - она говорила вполне искренне, смотрела на стол и гипнотизировала стопку свежей корреспонденции. Игорь даже задумался, может быть они просто ошиблись? Вышли не на тот след и все закончится в духе классического американского детектива. Маньяком окажется тот, на кого совсем не подумаешь. Муть какая-то, - но нашу семью это обошло стороной.   - Вы знаете…, - Игорь решил сделать неожиданный выпад, который либо похоронит всё дело, либо заставит семью Сербских шевелиться. Возможно, после того как мать поймет, что ее сына подозревают – сделает всё, чтобы его уберечь. Неожиданный побег Алексея, ровно как и его страх перед законом – это всё на что могло рассчитывать следствие. Прямо «Преступление и наказание», вот только Раскольников был каким-то неправильным, - а ведь ваш муж вел аналогичное дело, тогда, еще когда работал милиционером. Вы что-нибудь об этом слышали?   Женщина нахмурилась, её удалось вывести на какие-то эмоции. Игоря эта реакция радовала и одновременно напрягала, он не знал что Василиса может выкинуть, но, судя по всему, так просто сдаваться она не собиралась. Сербская явно напряглась, но оно и не мудрено, по её словам, это дело «убило её мужа», было бы странно если бы она отреагировала никак. Гром наблюдал за каждым её жестом, но она поправила волосы, убрав их за ухо и выпрямилась на стуле. А затем посмотрела в его глаза. И это был очень странный взгляд, взгляд человека, который находился в тупике, не знал, что делать.   - Я ведь знала твоего отца, Константин, кажется? Тоже погиб из-за службы, - на самом деле Василиса мало была знакома с семьёй Грома, они в основном общались с Прокопенко, но Василиса не любила всех сослуживцев мужа одинаково. Ни один мудак с работы тогда ей не помог, а все ведь якобы так дружили. Ни черта ей эта дружба не помогла. В душе Сербская понимала, что подозрений на её мужа было много, он отличался от остальных «бравых полицейских», но головой винила именно их в смерти мужа, - так вот, он всегда прямо говорил. И ты, говори со мной, пожалуйста, прямо. Не нужно ходить вокруг да около. Я Мишу хоронила с ребенком на руках, ты должен понимать, что второго несчастья в своей семье я не допущу. Чего бы мне это не стоило.   Игорь уже хотел было что-то ответить, но в дверь постучались. Он понадеялся на то, что это была секретарша с делом из архива, но нет. В комнату зашла знакомая Грому девушка – Саша, та самая Саша из-за которой он, будучи студентом, брал мотоцикл у Федора Ивановича и та самая Саша, которая вот уже почти год бегала за ним по пятам. Но они давно стали разными людьми и Гром в душе надеялся, что они больше никогда не будут пересекаться. Несмотря на это, сейчас она появилась как никогда кстати.   - Ой…извините. Вы заняты? Мне просто сказали, что Вы на месте, а мне как раз нужно было подписать кое-какие документы, - Филиппенко искоса посмотрела на Игоря и сделала вид будто они не знакомы. Почему? Пока ясно не было, но если Саша работала именно в этой конторе – вполне могла им помочь. Вот правда какую цену она попросит за свою помощь – неизвестно. ***  - Ну ты даёшь, чувак, - девчонка смеется, цепляется рукой за рукав Пети, пытается удержаться на ногах в дверях туалета. Помимо принятого она явно ещё и порядком выпила, глаза были мутными. Петя даже задумался, что ему бы вот с такими людьми отношения строить, а не с Игорем, у которого принципов до жопы. Не его это. Не уживутся они всё равно вместе. Хазин сам пошатывается, спиной прижимается к стене. От кокаина так сильно не вставляет как от синтетики, но зато мир в других красках, всё сразу таким глупым становится. И ситуация вся эта абсурдная до ужаса, он сам уже смеяться с неё готов, - меня, кстати, Кристина зовут. Как там тебя…лейтенант….   - Пётр...Петя, - он протягивает ей руку, она пожимает, снова начинает смеяться, выдаёт что-то типа «прям как Пётр первый». Хазин на это ничего не отвечает, пропускает людей в туалет, отходит в сторону. Сейчас бы выйти покурить на свежий воздух. Теплая одежда – это хорошо, когда ты на улице. А когда ты в помещении, да ещё и обдолбанный, только пот в три ручья и чувство, будто тебя душат в три руки. Еще не хватало на измену подсесть, - слышь, а ты куришь? Может выйдем? Тут жарко пиздец.   - Да без проблем, пошли, а потом ещё по дорожке начертим, - говорит девушка и активно кивает. Кажется, ей уже всё равно, что в этом пакетике не только её товар.  Из-за принятой дозы все её движения кажутся слишком резкими и неестественными. Но Петя этого не замечает, у Пети у самого глаза бегают, он пол под ногами вообще не ощущает. Не помнит, что произошло с минуту назад, - пойдем-пойдем, че ты залип. Или ты тут типа под прикрытием? Кого-то выслеживаешь?   - Под перекрытием, - хмуро говорит Петя и выводит девушку за локоть из заведения. Нужно было оплатить счет, мало ли что, забавно будет если его за это примут менты. Вот правда пальто осталось висеть на барном стуле, а там и ксива, и деньги, и паспорт. И…телефон. Хазин отмахивается от этих мыслей, они ведь скоро вернутся, да и кто ему позвонит? Гром? Как будто Грому сейчас до него. Господи, подрочили друг другу в подъезде и что у них теперь любовь до гроба? Хазин - взрослый человек, а Игорь явно до его отца не дотягивал чтобы он ему отчитывался о каждом своем шаге.   Они выходят на свежий воздух, Петя сразу начинает тяжело дышать, проводит руками по волосам, убирает челку назад. Он и правда весь пропотел, а сейчас – хорошо. Пиздец как хорошо. И ничего не нужно. Кристина смеется, достает телефон чтобы заснять какую-то глупую историю, наводит камеру на Петю, тот отмахивается и достает сигареты. Он совсем на нее не злится, даже думает попросить отметить и похуй, что у него сейчас зрачки выходят за радужку, да еще и из-за вспышки светятся красным. Похуй. На все похуй. Хазин протягивает пачку девушке, но та отнекивается, он хмурится, а потом видит, как Кристина достает что-то из кармана джинс.   - У меня электронка, пробовал когда-нибудь? – конечно Петя пробовал, и сейчас как раз хотелось что-нибудь легкого, мятного, вкус сигарет будет вызывать тошноту, Хазин знал по опыту. Девушка делает первую затяжку и выдыхает в сторону. Вокруг них тоже стоят такие же пьяные люди, в основном компашками. Кажется, Петя чувствует запах косяка, кто-то точно курит шмаль. Поклонником травы он никогда не был, поэтому морщится и оглядывается по сторонам.   - Дай…, заебали эти сигареты, - у Хазина еще остались установки от отца: мужик должен курить нормальные крепкие сигареты, мужик должен пить только крепкий алкоголь, а не бабские настойки. Нихуя он никому ничего не должен. Петя тянется за электронкой, но Кристина заводит ее за спину, смеется своим оглушительным смехом, подходит чуть ближе. У нее в глазах разве что искры не сверкают, слишком уж она счастливая для наркоманки, даже Петя это подмечает. Только подсела, наверное.   - Не-не-не, погоди. Иди сюда, - она шатается, но каким-то образом оказывается на шаг ближе. Петербургский ветер уже не кажется таким холодным, а неоновые вывески такими раздражающими. Кристина все больше и больше напоминает Хазину Нинку, слава богу, только внешне. На них никто не обращает внимания, где-то сзади какая-то компания парней подкидывает монетку «пить или не пить», купленную в «Этажах». Туристы. Девушка затягивается, Пете кажется, что она делает это слишком долго, он внимательно наблюдает за этим действием и усмехается. Студентка задерживает дыхание и тянется к Хазину, неловко хватаясь за ремень на его брюках. Петя понимает, что его целуют только тогда, когда Кристина выдыхает в его рот холодный пар. Кажется, что-то сладкое. Он на секунду зависает, думая, что это – именно то, чего ему не хватало все это время в этом забытом богом баре. Пососаться с кем-нибудь, потом снюхать еще парочку дорожек и поехать на квартиру. Но все же Хазин ее отталкивает, не рассчитывая свою силу, и девушка еле удерживается на ногах. Он и сам еле на них держится.   - Тормози…, - Петя снова поправляет свои непослушные волосы, тыльной стороной ладони вытирает губы, зная, что на них останется ярко красная помада. Он и сам не понимает почему это делает, наверное потому, что это уже слишком. Выпить и нанюхаться в баре – еще куда не шло, но вот так вот спокойно согласится на измену было хуевой идеей. Хотя, какая это измена, если у них с Игорем отношений-то не было. Нет, будь на месте Грома Нина Петя бы даже не поколебался, уже бы вызывал такси до дома. Но на месте Грома был Гром и этот факт как-то даже отрезвил Хазина, - слушай, ниче личного, но я типа занят.   - Занят? – Кристина делает такие глаза будто бы и правда не понимает, одергивает свой свитер и цокает языком. Ее явно еще так не отшивали, но из-за того, что она находилась не в трезвом состоянии, воспринимает это скорее, как шутку, нежели оскорбление, - и че ты такой занятой делаешь здесь? А твоя эта… жена или кто там знает, что ты девушек на наркоту разводишь?   - А вот это уже не твое дело, окей? – наркоманы так же легко выходят из себя, как и начинают радоваться жизни под дозой. Петя реально злится, раздраженно смотрит на Кристину и отодвигает ворот свитера, потому что становится как-то слишком жарко. Во рту неприятный привкус недавно выпитого алкоголя и даже к горлу подступает тошнота, - или че, ты на меня заяву напишешь? Ну так пиздуй, пиши.   - Слыш, я не твоя телка чтобы со мной так разговаривать, - Кристина разводит руками, что-то начинает говорить, но у Пети уши заложило от ветра или от давления, он плохо ее слышит. Перед глазами все так медленно плывет и в себя Хазин приходит только когда чувствует, как ему влепляют пощечину. Он уже хочет ее остановить, поймать за локоть, накричать, но останавливается и тянется за пачкой сигарет. Хочется сесть на пол и привести голову в порядок, Петя закуривает, хаотично смотрит по сторонам, пытаясь поймать силуэт Кристины и понять в какую сторону она ушла. Время будто бы останавливается, начинает идти моросящий дождь. Хазин не знает поступил ли он правильно, ему уже хочется уехать отсюда куда подальше. Если он сейчас позвонит Игорю и тот пошлет его из-за расследования или еще из-за какой-то хуйни по типу «ты что напился?» Петя точно даст себе разрешение продолжить банкет. Вот только вся наркота осталась у Кристины, а вылавливать кого-то снова было не очень хорошей идеей. Куда она вообще убежала? У нее же тоже все вещи в баре, какого хуя? Хазин затягивается и начинает кашлять, выкидывает сигарету, понимая, что его сейчас просто вырвет от этого вкуса. На фильтре все еще остается помада и он пытается вытереть ее рукавом свитера. Петя, пошатываясь, идет в сторону дворов, туда, куда побежала Кристина. На ходу спрашивает у ребят, которые еще совсем недавно подбрасывали монетку, они ему что-то отвечают. Что-то очень неразборчивое, сами явно пьяные, но в итоге один из них машет в сторону, и Хазин решает пойти именно туда. Нет, спать он с ней точно не собирался, да и уже четко решил, что поедет домой, но ситуация сама по себе складывается не очень. А если она дочь какого-нибудь влиятельного перца? Правда ведь напишет заяву, а он ведь ксивой своей светил. Точно, ксива не в пальто, она осталась у него в кармане. Ну хоть что-то хорошее. Петя заходит во двор, точно в таком же дворе на него совсем недавно напали, но сейчас никакого страха Хазин не чувствует. Ему вообще поебать, даже если его ударят по голове или побьют под кокаином и после четырех выпитых стопок он этого даже не заметит. Он отчетливо слышит чей-то незнакомый голос, надеется, что Кристина никуда не ушла и что сейчас стоит с кем-то курит. Пете приходится опираться о каменную стенку, чтобы идти в нужном направлении, он попадает какой-то двор колодец, каких в Петербурге тысячи и идет на свет, к фонарю.   - Кристин, ну стой, че ты убежала. Давай нормально поговорим, - Хазин отчетливо видит мужскую фигуру, Кристины тут нет, точнее, она есть, просто лежит на асфальте. Сначала Петя думает, что девчонке стало плохо, идет к ним быстрее. Мало ли что, выглядит она очень молодой, может успела уже занюхаться, вырубилась. Но потом понимает, что студентка не шевелится, а рядом с ней стоит растерянный мужик. Сначала Петя не может разобрать его лица, но когда подходит ближе все становится на свои места. Он видит этого человека впервые и в его помутненном сознании не сразу устанавливается логическая цепочка «убитая девушка – маньяк – расследование – Питер». Они стоят и смотрят друг на друга, кажется, его впервые кто-то засек, а Хазин и совсем не собирался на такое напарываться. Он хлопает по карманам брюк и понимает – у него с собой ни пистолета, ни телефона. Недолго думая, Петя достает из кармана ксиву и раскрывает ее, кажется, вверх ногами, - следственный комитет, лейтенант Хазин, на месте стой пока я пушку не достал. Он прекрасно понимает, что никакой пушки при нем нет и что драться он сейчас чисто физически не в состоянии. Даже если этот урод остановится и никуда не побежит – шанс его арестовать минимальный. Петя его запомнил. Запомнил. Но он обдолбанный, бухой, кто ему в чем поверит? Тем более, этого человека он не знает, видит впервые. Хазину впервые, будучи под дозой, становится страшно и единственное, что он успевает сообразить – это кинуться к Кристине, прощупать пульс, попытаться достать телефон из ее сумочки. Точно, у нее должен быть телефон. Она не дышит, не подает признаков жизни, Петя начинает ее трясти, что-то попутно говорит, мямлит, сбивается в словах. Не замечая как незнакомец скрывается в темноте подворотни, он падает рядом на холодный асфальт и понимает, что все его руки теперь не только в помаде, но еще и в крови.