Безумная любовь: Новое начало

      Айви украдкой бросила взгляд на настенные часы за стеклом камеры. Прошла уже половина обеденного перерыва, а от доктора Квинзель до сих пор не было ни слуха, ни духа. Не то чтобы преступницу это беспокоило. Она привыкла к одиночеству и ей не нужно наблюдать за тем, как эта большая детина ест. Плющ невольно вспоминала, как Харли хрустела яблоком, рьяно откусывая от него большие кусни, и всё равно умудрялась поддерживать беседу. Если так подумать, то Айви даже ощутила облегчение от того, что доктор Квинзель сегодня не придёт. Голова всё ещё раскалывалась после того злосчастного случая с бэтарангом и психоанализ от какой-то глупой девчонки ей сейчас, когда она должна отдыхать, как собаке стоп-сигнал.       С этой мыслью рыжая улеглась на кровать, осторожно опустив гудящую голову на жёсткую больничную подушку. Она прикрыла веки и, сделав глубокие, расслабляющие вдохи, представила, будто прячется от всех где-то в самой гуще амазонских джунглей.       — Ав-в… Неужто сегодня без своей подстилки, а, Пэмми?       Айви тяжко вздохнула. Ей не нужно было открывать глаза, чтобы понять что Джокер уже проснулся. Вчера ему запретили посещать кафетерий за то, что пырнул вилкой Двуликого в здоровую половину. И с тех пор клоун, похоже, загорелся идеей довести её до белого каления.       — Не понимаю о чем это ты, — она продолжила делать вдохи на счёт три, по-прежнему сохраняя спокойствие.       — Ну, раз уж природа — твоя жена, то тогда та аппетитная докторша — твоя озабоченная маленькая шлюшка.       Айви представила как ударила его по голове камнем.       — Тебе помощь, часом, не нужна? С лоботомией, к примеру?       — Острой на язычок ты можешь быть, моя хорошая, — провизжал Джокер. — Да, к сожалению, зеркальце-то волшебное тебя обмануло.       Вдох-выдох. Раз-два.       — По-моему, ты берега попутал.       — Ах, ты права, — согласился в притворном поражении Джокер. — Впрочем, Загадочник всегда был в этом лучше меня.       — В том, как быть безнадёжным мудаком? Нет, думаю, это звание — по праву за тобой. — Раненная удивилась, как до сих пор держала себя в узде.       — О, Пэмми. Маленькая мисс-принципиальная показушница. Неужели это разочаровывает? Знать, что ты больше не самая прекрасная? Неужели это бесит прославленную на весь мир искусительницу?       Глаза Айви распахнулись, но она отказалась посмотреть в его сторону.       — Настанет день, Джокер, когда мы останемся одни, без трюков или выкрутасов, а только ты и я…       Но Джокер уже переключился на другую мысль:       — Эта зубрилка та ещё динамщица. Боже, я бы прокатил её на своей ракете.       Плющ, наконец, обернулась взглянуть на него.       — Это что, какой-то эвфемизм?       — Хм? — Похоже, он разговаривал сам с собой. — Нет. Я как-то купил себе ракету и теперь жду подходящего человека, чтобы разбить её.       Айви приоткрыла губы, не зная что и сказать.       — Ты как будто бог срыгнул человека.       Джокер разразился своим пугающим, маниакальным хохотом, и Айви снова закрыла глаза.       — А ну закрылся, Джокер! — заорал проходящий мимо Кларенс, стукнув кулаком по стеклу его камеры. Только вот Джокер не замолчал, он продолжил противно гоготать, пока не закашлялся.       — Собирайся, Айсли, — решительно заявил надзиратель.       — Куда? — напряглась Айви.       — На сеанс с доктором Квинзель, — он подошёл к стеклу. — Она просила не сковывать тебя.       От этой новости Джокер вскочил как ужаленный. По его бледных щеках начали литься ручьями слёзы, когда Айви повели на выход из блока.       — Свет мой зеркальце, скажи, — прохрипел он. — Кто прекрасней из всех сук?       — Ну всё, — проворчала Айви, резко обернувшись.       — Нет-нет-нет, — Кларенс схватил её за руку и развернул в другом направлении.       /       Как и в прошлый раз доктор Квинзель сидела в кресле, волосы её собраны в пучок, а ноги — скрещены одна на другую в этой обтягивающей светло-синей юбке-карандаш. Теперь её галстук чёрный, а блузка — белая и с короткими рукавами. Психиатр лучезарно улыбнулась при виде Айви, когда та только вошла в комнату.       — Добрый день, Айви.       Айви смерила её равнодушным взглядом.       — Доктор.       — Ух, бр-р… — доктор поёжилась. — Чем я на этот раз провинилась? — Фамильярность, с которой она разговаривала, напрягла Айви. Сейчас наставало именно то время, когда доктора обычно решали, что она — гиблое дело, и сдавались. — Это потому что я пропустила нашу встречу за обедом? — она по-настоящему выглядела раскаивающейся.       — Н-нет. Я просто… думала ты решила от меня отказаться, — Айви предпочла кушетке место в кресле.       Харли засмеялась.       — Нет, глупышка. Просто сеанс с другим пациентом слегка затянулся. Ну ты знаешь, работа и всё такое.       Айви ощутила укол ревности. Разумеется, у неё будут другие пациенты, Памела. В Аркхэме постоянная нехватка персонала. Они не могут позволить себе выделить тебе личного психиатра.       — Так что прошу прощения за клише, но в этот раз я бы хотела начать с твоего детства, — заговорила Харли.       — Прям так сразу сегодня, да? — Айви откинулась на спинку кресла, подперев голову рукой. — Мешай дело с бездельем, проживёшь век с весельем, Харли.       Доктор одарила свою пациентку тёплой улыбкой.       — Ты часто бездельничала, Памела?       — О, ещё как, — протянула Айви. — Скажем, несмотря на полное отсутствие интереса со стороны родителей, мне редко когда позволяли выходить из дома. Только в школу или в библиотеку. Не разрешали приводить друзей домой, как и не разрешалось спать в чужом доме. — Она заметила как глаза Харли широко распахнулись за простыми линзами очков. Только что Айви выдала ей всё, что доктор хотела знать, без малейшего протеста, и, похоже, такое рвение выбило её из колеи. — А ты?       — А вот и подвох. — Харли тяжело вздохнула.       — Я думала, что вчера дала чётко понять свои мотивы. Я расскажу о себе ровно столько же, сколько и ты.       Девушка закатила глаза.       — Может перестанешь ходить вокруг да около, и скажешь уже цитату?       Теперь настал черёд Айви выглядеть сбитой с толку.       — Вы — мне, я — вам, Кларисса, — прояснила Харли, заполнив тишину.       Плющ опустила подбородок.       — Что, прости?       — Молчание… погоди. Ты что, никогда не видела «Молчание ягнят»?       Айви скрестила руки на груди.       — Это что, фильм такой?       Харли посмотрела на неё так, словно застукала в церкви со спущенной юбкой.       — Да, естественно, это «фильм такой»!       Рыжая пожала плечами.       — Первый раз слышу.       — Пф-ф, о’кей, — фыркнула Харли. — Ладно, давай дальше, потому что это просто в голове не укладывается. — Ей не сразу удалось принять такую новость. — Я как бы ненавижу тебя сейчас, если честно.       Айви подалась в кресле вперёд, не зная плакать ей или смеяться.       — Это общеизвестный факт, что я убивала людей, — «людей» — это множественное число, — и по этому поводу ты, похоже, не переживаешь. Теперь же, стоило мне заявить, что я не смотрела какое-то кинцо, как вдруг я уже целый Антихрист?       — Это не просто «кинцо»!— продолжила, разочарованно мотнув головой, Харли. — Отвечая на твой вопрос: до того, как всерьёз заняться гимнастикой, я проводила много времени, играя с соседскими детишками на улице. Потом у меня была одна тренировка перед школой и одна — после.       — Это сильно повлияло на твою жизнь в обществе?       — Не особо. О’кей, теперь твой черёд. Как думаешь, почему для твоих родителей было так важно, чтобы ты оставалась дома? — Харли щёлкнула ручкой.       Айви постучала пальцем по виску, обдумывая ответ.       — Что ж… Я была единственным ребёнком у пожилых родителей, так что скорее всего они считали, что меня нужно уберечь от всех остальных.       Харли кивнула, записывая.       — Также они создавали впечатление настоящего превосходства, — тем временем продолжила Айви. — И не хотели, чтобы я оказалась совращённой низкосортными людьми.       Харли отложила ручку.       — Родители поддерживали твой выбор профессии?       — Ах, ах, ах, это уже два вопроса, — Айви помахала ей пальцем. — Что случилось во время отбора на Олимпийские игры?       Харли глуповато на неё уставилась.       — Я не против сыграть в твои игры, Айви, но есть некоторые темы, закрытые для обсуждения. И эта — как раз одна из них.       Теперь интерес Айви взлетел до небес. Но она отступила. На пока что.       — Почему ты решила стать психиатром? — спросила она вместо этого.       — Я хочу помогать людям, — просто ответила Харли.       — Это до жути типичный ответ. — Айви принялась наматывать прядь волос на палец.       — Я хочу помочь спасти мир, — усмехнулась Харли, намеренно занизив голос, чтобы походить на Айви из записи собеседования. — А ваше оборудование — бесспорно лучшее в стране. — Когда пациентка не отреагировала, она поведала правдивый вариант: — Мой отец — осуждённый преступник. Я хотела получше понять его, из-за чего и пошла в судебную психиатрию.       — Любопытно… — протянула, замерев, Плющ.       — Родители поддерживали твой выбор профессии? — повторила вопрос Харли.       — Нет, — отчеканила Айви. — Даже ни капельки. Мои родители были старомодны. Они думали, мне следует поступить в колледж ровно для того, чтобы встретить целеустремлённого парня и создать с ним семью. Он бы обеспечивал меня, а я бы растила наших детей, прямо как моя мать.       — Они не были горды за то, что их дочь получила учёную степень?       — Нет, — повторила Айви. — Им не нравилось, что я трачу много времени на учёбу или работу, вместо того, чтобы ходить на свидания. Не нравилось то, что я поставила карьеру превыше наружности… — она ощутила, как желчь снова стала комом поперёк горла. — Но так себя вели не только они. Ты бы видела, как смотрели на меня другие девушки… Я была изгоем за то, что хотела чего-то большего, чем просто муж.       Харли замолчала, задумавшись над следующим вопросом.       — Айви, сколько тебе лет?       — Не понимаю, при чём тут это, — грубо отрезала Айви.       — Я соглашусь: мое поколение было воспитано совершенно иначе, — осторожно произнесла Харли. — Но за все двадцать шесть лет своей жизни меня ни разу не наказывали за желание построить карьеру. На мой взгляд, ты выглядишь не более, чем на тридцать — точнее тяжело сказать со всеми этими мета-человеческими особенностями, и я задумалась, не кроится ли причина, почему наш опыт был таким разным, в том, что ты выросла в менее прогрессивные с точки зрения прав женщин времена?       Айви постучала подушечкой пальца по подлокотнику кресла, взвешивания варианты.       — Я отвечу на твой вопрос, если ты расскажешь, что случилось во время отборочных на Олимпиаду.       Теперь настал черёд Харли взвешивать варианты.       Айви смиренно ждала, пока она откашляется и выполнит свою часть сделки.       — Была одна девушка, член команды, — даже конкурентка, я бы сказала. Я бы всё отдала на этом свете, чтобы попасть в Олимпийскую команду, так что приняла меры к тому, что именно я получу место в сборной, а не она… — Харли очень стеснялась. — У меня была интрижка с главным тренером. Мне тогда было шестнадцать, а он был женат…       — А твоя конкурентка обо всем узнала и доложила о тебе. — Айви угадала концовку истории.       Харли кивнула, выглядя подавленной.       — Эта интрижка не была моей идеей. Он… сказал, что может замолвить потом за меня словцо.       Между ними воцарилась тишина, пока Ядовитый Плющ молча рассматривала доктора. Заметив, как в уголках глаз девушки выступили слезы, преступнице в буквальном смысле пришлось подавить в себе желание утешить её.       — Я защитила свою степень в шестьдесят шестом, — произнесла она взамен, надеясь, что такое сведение смахнет печаль с глаз Харли.       Харли сморгнула, и Айви заёрзала в кресле от её пристального взгляда.       — Ты стремилась быть непохожей на других. — Доктор смотрела на неё с плохо скрываемым восторгом.       — Ну да, — фыркнула Айви. — И только глянь куда это меня завело.       — Так, значит, вся это рутина с соблазнением — это просто…       — Дать людям то, чего они хотят, — закончила вместо неё Айви. — Потому что раньше меня никто не хотел. Поздравляю, — она едва не усмехнулась. — Ты раскрыла долбаное дело.